Берега ярости

Пролог

                                    Пролог

Я застегнул стойку кителя и оглядел собственное трехмерное изображение, подвешенное в воздухе над комнатным визором. Смахнул с рукава несуществующую пылинку.
- Нервничаешь? – Спросил со своей койки Федор Щербаков, мой однокашник, с которым мы делили комнату в общежитии Космоакадемии последние три года.
- Немного. – Дрогнувшим голосом признался я.
И молча позавидовал Федору. Ему с назначением повезло больше. 
Церемония распределения прошла лишь вчера. Под звуки парадного марша, стоя в строю выпускников Космоакадемии, впервые надев синие кители офицеров Космофлота, мы с Щербаковым получили свои назначения. В белом конверте с печатью Космоакадемии, как и положено.
Федора определили на «Стремительный», один из новейших звездных линкоров Руновы. А мне вручили конверт, в котором вместо официального направления оказалась накарябанная от руки записка. То, что написали её на гербовой бумаге Космоакадемии, с каймой из бледно-лиловых четырехголовых птиц, радости не добавило. В записке значилось – «Откомандирован в полное распоряжение контр-адмирала Дорофеева, штаб Космофлота. Прибыть к месту назначения завтра, в двенадцать тридцать».
Впрочем, будь это написано на обычном листе, я бы кинулся к нашему ректору, вице-адмиралу Гудинычу. Гудку, в курсантском обиходе. С вопросами.
А так – гербовая бумага академии, пусть и без печати, но придавала записке почти официальный характер. Превращая её в прямой приказ, на другом конце которого незримо витала кадровая служба Космофлота. И её представитель в академии, капитан третьего ранга Армандеев.
И вот Федор дожидается челнока, который сегодня вечером приземлится на космодром академии, чтобы забрать новоиспеченных офицеров и развести их по кораблям – а я готовлюсь отбыть в штаб Космофлота. До столицы от городка академии ехать всего полтора часа, и вместо орбитального челнока меня повезет такси.
Это было крушением всех моих надежд. Сколько я не спрашивал, никто из выпуска не знал, чем занимается в штабе контр-адмирал Дорофеев. А руководитель нашей группы, кап-три (что в обиходе и означало капитан третьего ранга) Рушников, которого я отловил на вчерашнем торжественном ужине, в ответ на вопрос о Дорофееве туманно сказал:
- Служи хорошо, младлей Потапов. Куда бы тебя не послали. Хоть на флот, хоть к черту в задницу.
Что, само собой, рождало нехорошие подозрения. 
Мой наручный комм булькнул, а потом выдохнул женским голосом с хрипотцой:
- Десять тридцать. Вы просили напомнить.
Звукоматрицу для моего комма когда-то подобрал  сосед Федька – ему нравились томные голоса. Я не протестовал. Хоть какое-то разнообразие после мужского разноголосья, стоявшего в академии.
На десять тридцать было заказано такси, которое увезет меня в столицу. 
Я вздохнул и взялся за ручку багажа. К месту назначения положено прибывать с личными вещами. По традиции, покидая стены Космоакадемии, каждый выпускник имеет право взять с собой один комплект курсантской формы. Мой комплект, вместе с немногими личными вещами, оставшимися от жизни до академии, уместился в небольшой чемоданчик. По крайней мере, хоть в этом мне повезло – хорош бы я был, явившись в штаб Космофлота с баулами.
Такси, серебристый аэрокар, прилетевший сюда на автопилоте, дожидалось меня у ворот академии. Я прошел через пропускной пункт, где немного воспрял духом, потому что старшина, стоявший у турникета, отдал мне честь – вещь, которой не случалось ни разу за все четыре года, пока я носил форму курсанта. Он даже гаркнул:
- Счастливо добраться до места, господин младший лейтенант!
И тут же испортил мне настроение, спросив:
- А на какой корабль вас распределили?
- На строящийся. – Пробормотал я.
И поспешно удрал к такси.
Штаб Космофлота, пятиэтажное, немного помпезное здание в форме пятилучевой звезды, окруженное со всех сторон колоннами, я знал из учебных фильмов, посвященных управленческим структурам флота. Такси остановилось у входа в небольшой парк, окружавший штаб, высадило меня и снова взмыло в воздух.
Я с замирающим сердцем одернул китель, подхватил чемоданчик, выставленный на тротуар, и направился к пропускному пункту у входа в парк. Здесь турникетом заведовал капитан-лейтенант, в отличие от нашей Космоакадемии. Он тщательно изучил мое назначение – ту самую написанную от руки записку. Потом потребовал, чтобы я сел на стул, стоявший за стойкой пропускного пункта. Быстро отсканировал рисунок радужки на обеих глазах, снял отпечатки ладоней и чирканул мне по углу рта медицинским анализатором, взяв генную пробу.
Я уже ожидал, что он попросит снять ботинки, чтобы взять заодно отпечатки ступней – но капитан-лейтенант вместо этого принялся колдовать над своей аппаратурой. И через две минуты, не больше, протянул мне пластиковую карточку. Белую, с надписью – младший лейтенант Лен Потапов, отдел контр-адмирала Дорофеева. 
- Можете держать карточку в любом месте. – Сказал капитан-лейтенант. – В руках, в кармане брюк, подвешенной на шнурке, приколотой к кителю. Это не имеет значения. Чип в карточке откроет перед вами те кабинеты и службы, куда вам позволено входить. Предупреждаю, что некоторые двери останутся перед вами закрытыми. Если в дальнейшем ваш уровень допуска повысят, у некоторых дверей настенные анализаторы попросят предъявить им для опознания радужку и отпечатки. Или дать генный образец. Доброй службы, младший лейтенант. Следуйте за зеленым указателем, он приведет вас к месту назначения.
Выговорив все это, капитан-лейтенант тут же повернулся к коробочке визора и уставился в пространство над ней – там явно висела какая-то картинка, закрытая от прочих защитными полями. Я решил воспользоваться моментом и спросил:
- Господин капитан-лейтенант, а чем занимается контр-адмирал Дорофеев? Понимаете, я только вчера получил назначение, и…
- Все вопросы, – отчеканил он, – о роде службы контр-адмирала Дорофеева вы зададите самому контр-адмиралу. Ступайте. Теперь это мой приказ, как старшего по званию.
Голос его стал угрожающим. Я козырнул, щелкнул каблуками – и выскочил из пропускного пункта в парк. Короткая дорожка шла среди кустов, подстриженных под древние ракеты – зеленый фюзеляж в виде трубы, раструбы дюз из листочков. Из конусообразных обтекателей сверху торчали срезы ветвей.
Здание штаба нависало над парком, растопырив два крайних крыла по бокам дорожки. Вход находился в круглом здании-стержне, от которого отходили все пять крыльев строения. Широкие двери разъехались, едва моя нога коснулась площадки перед входом.
Громадный круглый вестибюль встретил меня тишиной, полированным синим мрамором стен и золотыми силуэтами  четырехголовых птиц под потолком. Кроме входной, в вестибюль выходило ещё пять дверей – по одной на каждое крыло.
Как только створки входа захлопнулись за моей спиной, с левой стороны тут же распахнулась одна из дверей, крайняя слева. Стало быть, мне туда. За ней открылся длинный коридор. На информационной ленте, тянущейся по стенам в промежутках между дверями, мигала зеленая стрелка. Едва я поравнялся с ней, она поплыла вперед. Ни разу не дав мне обогнать себя.
В Космоакадемии такого не было. Информационная лента тут имелась даже в лифте. Хорошо живут штабные… впрочем, теперь я и сам один из них.
От этой мысли челюсти свело, словно меня заставили откусить от лимона.
Кабинет контр-адмирала Дорофеева я нашел на третьем этаже. По дороге раза три мне попались офицеры – первый раз подполковник в черном берете космопехоты, потом капитан первого ранга с тремя капитанскими звездами на погонах, а в конце, на выходе из лифта, просто адмирал. Которого я узнал тут же. Сам Павел Тулегенович Мирошниченков, герой обороны Лукавой.
Я со своими четырехлучевыми звездами – по одной на каждый погон – ощутил себя желторотым салагой. Зачем меня направили в штаб? Подносить адмиралам кофе? 
Все мечты, которые я лелеял четыре года в Космоакадемии – достаточно нелегких четыре года – рушились прямо на глазах. А ведь я уже все распланировал. Младший лейтенант на боевом корабле. Через два года получу лейтенанта. Потом старшего лейтенанта…
А если случится история навроде той, что произошла на Лукавой, то повышение можно заработать и раньше. Если, конечно, в нужный момент я что-то сделаю. Например, проложу и рассчитаю единственно верные параметры для свертки пространства перед боевой ракетой. Или кораблем. Или предугадаю точку выхода основной части вражеского флота, как это сделал адмирал Мирошниченков, тогда ещё капитан-лейтенант. А потом по собственной воле свернул в той точке пространство, не дав врагу выйти из прыжка. Говорят, подпространства в окрестностях Лукавой до сих пор нестабильны – потому что в них когда-то растворился целый вражеский флот…
И может, когда-нибудь я ступил бы на свой капитанский мостик. На корабле, который находится под моим командованием. С тремя пятилучевыми звездами на каждом погоне…
Зеленая стрелка уткнулась в одну из дверей и погасла, обрывая все мысли. Я стиснул зубы и протянул руку, но створка распахнулась сама.
Кабинет Дорофеева оказался небольшим, с зелеными стенами – цвет, знакомый ещё по академии. Два окна смотрели точно на пропускной пункт. Сам Дорофеев сидел за столом, поставленным в промежутке между ними. Лицом к двери. Я отмерил три шага по темному покрытию пола, отдал честь. Рявкнул, вытягиваясь в струнку:
- Господин контр-адмирал! Младший лейтенант Лен Потапов прибыл в ваше распоряжение!
Контр-адмирал, оторвав взгляд от экрана на столе, несколько секунд изучал меня. А я его.
Невысокий мужчина с бледным усталым лицом, с мешками под глазами. Китель небрежно расстегнут – вольность, простительная для контр-адмирала, но немыслимая для меня.
Перед стеной справа висела объемная голографическая карта окрестностей Руновы. Но та часть, что находилась на третьем и немного на четвертом секторе пространственного северного полушария, отсутствовала – потому что на визор, отвечающий за проекцию карты, была наброшена адмиральская фуражка.
- Да не тянись ты так, господин младший. – Неспешно сказал наконец Дорофеев. – Бери стул, присаживайся. Чемоданчик свой брось где-нибудь…
- Слушаюсь! – Выдал я.
И двинулся к левой стене, где стояли два стула. Краем глаза успев заметить, как поморщился Дорофеев.
- Я вижу, Гудиныч по-прежнему воспитывает в своих питомцах трепетное отношение к дисциплине?
- Так точно, господин контр-адмирал! – Грянул я.
- Ну что ж, сейчас это к лучшему. – Он снова уткнулся взглядом в экран. – Значит, ты Лен Потапов. Ничего, если я буду звать тебя просто Лен?
Щелкать каблуками и отдавать честь сидя оказалось неудобно, поэтому я просто заявил:
- Как вам угодно, господин контр-адмирал!
- Зови меня Михал Иванычем. – Приказал он. И улыбнулся: – Признайся, Лен. Есть у тебя сейчас желание крикнуть – так точно, Михал Иваныч?
Я вспомнил слова Гудка, любившего цитировать какого-то древнего императора. Или полководца. О том, что подчиненный перед командиром вид должен иметь веселый и придурковатый. Поскольку нельзя выглядеть слишком умным, пока ты подчиненный. Правда, под конец Гудок всегда добавлял – выглядеть умным нельзя, а быть им надо. Вот и крутитесь, господа будущие младшие лейтенанты…
И я рявкнул – в строгом соответствии с поучениями Гудка:
- Так точно, Михал Иваныч!
Он вздохнул и снова поморщился. Пробурчал:
- Аж в ухе заложило. Кажется, ты именно тот человек, который нам нужен. Скажи-ка, Лен, каким образом проводится полная проверка скафандров биологической защиты?
- Пункт первый. – Бодро начал я. – Производится получение у корабельного компьютера кодов допуска. Пункт второй – через корабельный компьютер проводится дистанционная проверка скафандров. Пункт третий – наручный комм проверяющего с помощью кодов доступа подключается к компьютеру стойки-держака, за которой закреплены скафандры биологической защиты. Пункт четвертый – проводится проверка показаний стойки. Затем следует личный досмотр проверяющим всех показаний скафандровых коммов. Осматриваются также индикаторы фильтров, биологических дезактиваторов и аккумуляторов. Оценивается их внешнее состояние. Последний этап – внесение записей о проведенной проверке в журнал корабельного оборудования.
Пока я цитировал контр-адмиралу устав технических работ, он сидел, полузакрыв глаза. Но едва я смолк, приподнял веки и довольно сказал:
- Блестяще. А скажи-ка, Лен, ты сам способен заменить все эти фильтры, дезактиваторы и аккумуляторы? При нужде?
- Я проводил замену съемных частей скафандров при нагрузке в шесть с половиной «же». – Отрапортовал я слегка оскорбленным тоном. – Данные работы выполнялись мной во время технических занятий. Место проведения – испытательный полигон академии.
Да, не вышло у меня с видом веселым и придурковатым. Ничего, будем тренироваться…
- Там будет только одно «же». – Объявил Дорофеев. – Так что ты точно справишься. К тому же я надеюсь, что необходимости в этом не будет. Что ты знаешь о системе Квангуса, Лен?
Я помолчал, собираясь с мыслями. Доложил:
- Четвертая звезда в созвездии Орегуса. Расположена на том же радиальном сечении рукава галактики, что и наша Рунова. Однако отстоит гораздо дальше от центра рукава. Система Квангуса самая удаленная населенная система на этом направлении. Если двигаться вверх по рукаву, то ближайшая населенная система –Броунинг. Если спускаться по рукаву вниз, идя от Квангуса к центру галактики, то Ариум. Население – два с половиной миллиона. Уровень обеспеченности полезными ископаемыми один из самых высоких среди известных миров. Климат не позволяет открытого земледелия. Свертывание пространства в окрестностях Квангуса затруднено, так как подпространства в этой точке имеют очень низкие показатели напряженности. Для прыжка туда требуется большой расход энергии, который способны обеспечить лишь звездолеты крейсерского типа. Таким образом, торговля ископаемыми с Квангусом нерентабельна.
- Вот-вот. – Быстро сказал Дорофеев. – Нерентабельна. Система не представляет интереса ни для кого… разве что для её жителей. На днях посол Квангуса попросил продать его системе двести скафандров биологической защиты. У них там разыгралась паранойя – они обнаружили в пласте с рудой незнакомый вирус. Поскольку завод биозащиты принадлежит Космофлоту, сделкой пришлось заниматься мне.
Точно интендант, с упавшим сердцем понял я. Прощай, мечта о собственном капитанском мостике. Я, конечно, подам рапорт о переводе – но положительные решения по таким рапортам принимают редко…
- Завтра с орбитальной базы Лунная отправляется круизный звездолет «Энн Люва». Энергетические установки у него не хуже, чем у крейсерного звездолета. Двести скафандров уже загружены в трюмы «Энн Лювы». Сопровождать их будет помощник посла. Но нам необходим и наш сопровождающий. Который проверит скафандры перед тем, как их примут биологи Квангуса. При необходимости поменяет то, что требует замены – и подпишет с биологами акт сдачи. Ты, Лен, отправишься на Квангус.
Он сделал паузу. Я напомнил себе – вид веселый и придурковатый.
- Тебе плохо, Лен? – Внезапно забеспокоился контр-адмирал. – Ты что-то оскалился…
Гудка на тебя нет, зло подумал я. Разговариваешь, как какой-нибудь штатский. Одно слово – интендант. Но вслух сказал другое:
- Улыбаюсь я так, Михал Иваныч! Разрешите обратиться?
- Обращайся, господин младший. – Насмешливо позволил мне Дорофеев.
- У кого получить коды доступа? Не думаю, что их разместят в памяти компьютера круизного судна.
- Разумеется, нет. – Контр-адмирал повел рукой.
Над поверхностью стола появился небольшой ящик, выдвинувшийся прямо из столешницы. Ещё одно движение адмиральской длани – и он, отделившись от стола, поплыл ко мне.
- Там внутри твой новый наручный комм, Лен. Коды доступа уже заложены в его память. Вместе с твоим генным образцом. Только не одевай его поверх рукава, как это делают наши офицеры  – он сработает лишь после соприкосновения с твоей кожей.
Полупрозрачная крышка ящика позволяла разглядеть браслет темно-серого металла. Гляди-ка, а ведь это лучшая модель. Комм «Адмиральский», собранный не на гражданском производстве, а на заводе Космофлота…
- Разрешите обратится, Михал Иваныч! Вы ожидаете, что его попытаются использовать посторонние? Должен ли я отнестись к ним, как к враждебным элементам?
- Да космос с тобой. – Отмахнулся от меня Дорофеев. – Генный детектор – простая формальность. Плаба, наша Планетарная Безопасность, на этом настояла. К тому же Квангус заплатил за скафандры чертову прорву денег. Если какой-нибудь шутник снимет с тебя комм, а потом испортит скафандры, эту прорву придется вернуть. Следующий круизный лайнер такого класса пойдет в тот угол галактики нескоро, и случись эпидемия, в жертвах обвинят наш Космофлот. А соседние системы ещё и позлорадствуют – вот, говорили же, что этим руновцам нельзя доверять. Так что будь настороже. И шутников гоняй, но без рукоприкладства. А то знаю я учеников Гудиныча. Сменные фильтры, дезактиваторы и аккумуляторы найдешь в контейнерах, соединенных со стойками. Режим перевозки оборудования помнишь?
- На все время перевозки оборудование должно быть подключено к источнику питания. – Отрапортовал я. – Во избежание разрядки акку…
- Прекрасно. – Поспешно перебил контр-адмирал. – Капитан Армандеев не соврал, ты и в самом деле силен во всем этом. Твоя каюта на «Энн Люве» забронирована с сегодняшнего дня. Отправляйся прямо сейчас. В ящике под комом – твое удостоверение личности, сделанное по галактическим стандартам. И платежные карты на твое имя. После Квангуса «Энн Люва» прыгнет к Броунингу. Там на орбитальной станции тебя встретит военный атташе из нашего посольства. Он позаботится о том, чтобы ты вернулся на Рунову первым же рейсом. Вопросы есть?
- Так точно. – С готовностью сказал я. – Могу я получить оружие? И насколько вероятно…
Я замялся.
- Насколько вероятно, что тут замешана Федерация Вогейма? – Закончил за меня Дорофеев. – Ох уж эти юные младшие лейтенанты, готовые всюду разглядеть врага. Нет, Лен. Будь тут  замешаны вогеймцы, Плаба уже стояла бы у меня над душой. И землю рыла не только копытами, но и зубами. Посол Квангуса, когда я с ним разговаривал, был благодушен. Ни тени нервозности. Он даже над своими биологами посмеялся, которые подняли истерику из-за вируса, от которого так никто и не пострадал… В общем, это исключено.
Он помолчал, кинул руки на столешницу, расставив ладони по обе стороны экрана, вделанного в стол. Откинулся назад, разглядывая меня со снисходительным прищуром.
- Оружие… нет, оружие тебе в этой поездке не понадобится. В крайнем случае, обратишься к капитану «Энн Лювы». Кроме того, на круизных кораблях такого класса всегда находится несколько полицейских. Так принято...
- Из Межсистемной полиции? – Уточнил я с легкой тенью недовольства в голосе.
Контр-адмирал кивнул.
- Да. Чего морщишься? Да, Рунова не состоит в Межсистемном Союзе. Но полицейские понимают, что некоторые системы лучше не задевать.
Он и сам сейчас казался мне благодушным – в точности как описанный им посол Квангуса. Даже слишком благодушным. Я осторожно сказал:
- В таких условиях, Михал Иваныч, обеспечить полную неприкосновенность груза  будет сложно.
- На всякий случай стойки со скафандрами помещены в контейнеры. – Заявил Дорофеев. – Карго «Энн Лювы» подписал с нами контракт, по которому они несут полную ответственность за перевозимый груз. Мы не можем гонять по галактике свои корабли ради двух сотен скафандров, Лен. Между тем то, что Квангус решил купить именно у нас эти скафандры, радует. Ты не представляешь себе, во сколько обходится Рунове содержание Космофлота. И если наши заводы начнут зарабатывать хотя бы на защитных средствах, это будет уже кое-что.
- Так точно. – Осмотрительно сказал я. Придержав на этот раз язык. – А коды доступа к контейнерам?
- Их ты получишь у карго «Энн Лювы».
Это был не тот ответ, на который я рассчитывал. Может, я и вправду излишне подозрителен?
Дорофеев вдруг заявил:
- Учти, после конфликта на Лукавой вогеймцы все ещё успокаивают свое общественное мнение. Таков закон нынешних войн – если ты суешься куда-то, то должен победить. Потому что если проиграешь, бить тебя начнут не только чужие, но и свои. И вообще, я не понимаю твоих вопросов, младший. Тебе предлагают прокатиться за счет флота на межзвездном круизнике. На планету, о которой речь, ты даже не спустишься, потому что биологи Квангуса прибудут за скафандрами на орбитальную станцию. Учти, если они не поймут чего-то в работе функциональных блоков, тебе придется им разъяснить детали. Все ясно?
Поскольку это звучало как прощальное напутствие, я вскочил.
- Так точно, Михал Иваныч! Разрешите идти?
- Аэрокар флота уже ждет тебя на выходе, – Буркнул он, убирая ладони со стола. – На нем долетишь до космодрома Леда-Орбитальная. В девятнадцать ноль-пять оттуда стартует челнок на базу Лунная. Для тебя в нем заказано место. И вот ещё что. Как я вижу, тебе уже выдали штабной пропуск. Оставь его у капитан-лейтенанта Мятницкого, на пропускном. Мало ли что… Иди, Лен. 
Он снова уставился в экран.
Я подхватил чемоданчик, поставленный мной у стенки, козырнул от двери и вышел.

Глава первая. Взгляд на погоны

                                 Глава первая. Взгляд на погоны

Челнок до Лунной оказался околопланетным кораблем из серии «Сокол-23», с антигравами и ускорителями на реактивной тяге. Я занял свое место у иллюминатора, застегнул ремни и улыбнулся хорошенькой проводнице.
Потом включились антигравы, убрав притяжение. В салоне воцарилась невесомость, и над спинками кресел тут же всплыли какие-то мелкие штучки – тюбики освежителей, крохотные дорожные визоры, упаковки сока, мелкие конфетки, даже один носовой платок. Проводница снова вернулась в салон, поплыла по проходу, цепко хватаясь за поручень под потолком. Молча и сноровисто отловила все всплывшее, уложила в большой пакет, плывший перед ней на подвеске. И, прочирикав:
- Согласно правилам, имущество пассажиров, не закрепленное на момент включения антигравов, изымается у них во избежание травм. По окончании полета вы получите все назад. – Удалилась, унося с собой пакет.
- Произвол. – Пропыхтел севший рядом со мной толстяк.
На языке Руновы он говорил с акцентом, выдававшим инопланетное происхождение. У него проводница отловила над головой плоский комм для записей – и недрогнувшей рукой отправила его в пакет. У девочки явно имелся характер, поскольку она даже не оглянулась, когда толстяк визгливо потребовал своё имущество назад.
- Этот комм принадлежит мне! В других системах на таких челноках вещи тоже ловят, но их тут же возвращают. И проводница в салоне присутствует всегда, а не заглядывает туда время от времени. Это не обслуживание, это нарушение всех прав! На свободу и личное имущество!
Он оглянулся на меня, словно спрашивая взглядом – а вы что об этом думаете? Толстяк сам напрашивался, и я сказал, нисколько не пытаясь приглушить голос:
- Летающие по салону вещи опасны. И вы об этом знаете. Кстати, в системе Дракона за такое дают тюремный срок. В других системах вам возвращают вещи, но на выходе из челнока вы платите штраф. А в системе Дахака один раз отрубили голову человеку, у  которого в челноке порвалось ожерелье. Одну из бусин вдохнул принц Дахака, летевший тем же рейсом, и это его чуть не убило. Кроме того, не следует путать наших проводниц с няньками. Вы не детка, и тут не ясли, чтобы за вами все время приглядывали.
Толстяк глянул с ненавистью, задержав взгляд на моих погонах. И тут же ухмыльнулся, пренебрежительно скривив рот. Я молча отвернулся к иллюминатору. Мой сосед, скорее всего, был каким-нибудь коммерсантом, имевшим дела на Рунове. До сих пор с такой публикой встречаться мне не приходилось. Но на «Энн Люве» таких людей наверняка будет много. Может, и этот направляется туда. Пожалуй, следует быть осторожнее в разговорах, чтобы не нарваться на дипломатический скандал…
Тихо, на малой тяге взревели реактивные ускорители. Челнок всплыл над посадочной площадкой, рванулся вверх по наклонной. Бетонированная ладонь космодрома провалилась вниз, в иллюминаторе на смену далекой земле мелькнули облака. Затем исчезли и они. На фоне черного космоса бок Руновы блеснул лиловой обводкой атмосферы, на краю которой уже начинало полыхать закатное зарево – по планетарному времени было девятнадцать двадцать, и день над самым обжитым, экваториальным материком Руновы, заканчивался…
Орбитальная база Лунная, подвешенная над планетой, сейчас плыла гигантским крабом над её северным полюсом. Причальные мачты, собранные из целых отсеков и расцвеченные огнями, подплывали к челноку с торжественной медлительностью. Потом челнок повернулся, и Лунная ушла из иллюминатора с моей стороны, оставшись по другую сторону корабля. Салон содрогнулся – сработали захваты на причалах.
На выходе из переходного тамбура нас встречала служащая, за спиной которой маячила парочка громил из Плабы, Планетарной Безопасности. Я козырнул им, они мне. Служащая с улыбкой спросила:
- Вы на «Адмирал Голин», лейтенант? Он у шестого…
- Да. – Перебил я её. – Простите, но я спешу. 
И удрал оттуда. «Адмирал Голин», крейсер проекта «Зверобой», сошел со стапелей всего год назад. Новейший крейсер, проект тридцать шестого поколения – служить на нем было мечтой, сказкой, счастьем для любого…
Я и сам, мысленно перебирая корабли Космофлота перед выпуском, и прикидывая, куда меня отправят, чаще всего думал о «Голине». Но вместо боевого корабля меня определили к интендантам.
И даже комм «Адмиральский» на моей руке не мог возместить такой потери. 
С горя я не особо разбирал, куда иду. Спохватился лишь спустя какое-то время. Коридор с прозрачными стенами, куда меня занесло, тянулся под самым потолком громадного зала ожидания, полного народа. Прозрачный пластик прорезали отводки, по которым вниз и вверх текли ступени эскалаторов.
Мне нужно было попасть на причал, где находилась «Энн Люва». Я окинул взглядом зал под ногами. Вспомнил то, что я знал о базе Лунная. Причалы с первого по двенадцатый принадлежат Космофлоту, с двадцатого по двадцать четвертый принимают планетные челноки. А частные межзвездные суда швартуются на причалах с тринадцатого по двадцатый. На котором из них стоит «Энн Люва»?
Я уже собирался спуститься в зал, чтобы поискать информацию там – но вдруг заметил далеко внизу капитана Плабы, поднимавшегося на эскалаторе вверх. Торопливо двинулся вперед, чтобы поймать того в коридоре. 
В ответ на приветствие капитан небрежно козырнул. Глянул с подозрением, когда я спросил, как попасть на круизник.
- Корыто с туристами, младший лейтенант? Зачем оно вам? Предъявите ваш комм для опознания…
Я молча выставил перед собой левую руку, оттянул рукав кителя, открывая серый обруч на запястье. Взгляд капитана скользнул по надписи вокруг глазка визора – «Адмиральский». Брови у него поплыли вверх, он посмотрел на меня изучающе, но от вопросов воздержался. Приподнял левую руку, на которой из-под обшлага рукава выглядывал комм, замер молча. У безопасников наручные коммы имели не только голосовую, но и ментальную связь с владельцем, поэтому ему не требовалось говорить, чтобы отдать запрос на опознание.
Через секунду капитан опустил руку.
- Место вашего назначения, младший лейтенант, пришвартовано к шестнадцатому причалу. Ваш комм имеет третью степень допуска, поэтому при нужде вы можете подключиться к компьютеру базы. Если заблудитесь, он выдаст вам краткую схему прохода к шестнадцатому причалу.
Этого я не знал.
- Но на всякий случай… – С непроницаемым лицом добавил капитан. – Я сам объясню вам, куда идти. Шагайте по этой стеклянной кишке до конца, а там увидите табло «Выход на причалы». Дальше пойдут цифровые указатели. Выберите тот, что с цифрой шестнадцать, и не ошибетесь.
Он двинулся дальше. Я рявкнул ему в спину:
- Благодарю, господин капитан!
Уши у меня слегка горели. Действительно, как это я не сообразил? Через весь зал насквозь шел один-единственный проход – вот этот стеклянный коридор. За спиной остались причалы для планетных кораблей, где я сошел с челнока. Значит, причалы для частных межзвездников будут где-то впереди…
У шестнадцатого причала за стойкой меня опять встретила служащая. За спиной у неё торчали двое сержантов из Плабы – и младший лейтенант из того же ведомства. В таком же новеньком, как у меня, кителе, только темно-зеленого цвета. С блестящими, без потертостей, звездами на погонах. Выпускник академии Плабы, выпуск этого года, сразу видно. Мой одногодок.
Он глянул на меня с непередаваемым выражением на лице – вот я здесь, весь из себя безопасник, бдю и смотрю… Шагнул вперед, отодвигая служащую, подрагивающим от азарта голосом потребовал предъявить комм для опознания. Сержанты за его спиной переглянулись со скучающим видом. Похоже, я сегодня оказался не первым, кого он досматривал с особым рвением.
Уж не знаю, что сообщил ему мой комм, но руку он отдернул так, словно на неё плеснули кипятком. Глянул с изумлением, козырнул.
- Удачного вам полета, господин младший лейтенант.
Тут он перестарался – чины у нас с ним были равные, и он вполне мог обойтись одним «младшим лейтенантом». Без господина. Я в ответ бросил покровительственно:
- Вам тоже удачной службы, младлей.
И прошагал мимо стойки с надменным видом. Один из сержантов спрятал усмешку. Я бы тоже на его месте смеялся – двое вчерашних курсантов изо всех сил разыгрывают друг перед другом бывалых офицеров…
Круизник «Энн Люва» выглядел отнюдь не дешевым корытом – вестибюль за переходным тамбуром оказался выложен настоящим деревянным паркетом, какой я видел лишь в музее Первопроходцев. Тут снова была стойка, и лощенный стюард за ней лучился улыбкой.
- Вы к нам, господин офицер? Но люди из вашей Планетарной безопасности нас уже проверяли…
- Для меня заказана каюта. – Отрезал я.
На общегалактическом я говорил не так хорошо, как стюард, но он меня понял. Улыбка чуть подсохла.
- Вы позволите взглянуть на ваше удостоверение личности?
Я вытащил из внутреннего кармана и подал ему пластиковую карточку с чипом внутри. Тот принял её, взмахнул рукой над сканером. Провозгласил:
- Добро пожаловать на борт, господин Лен Потапов! Ваша каюта номер сто тридцать четыре находится на четвертой палубе, ваше место в кают-кампании – за двести восемьдесят первым столом. К вашим услугам также рестораны, где вы можете выбрать себе любое из незанятых мест… Желаю вам приятного отдыха на борту «Энн Лювы».
Но лицо с приувядшей улыбкой яснее ясного говорило – занесло к нам не знай кого, теперь добра не жди. Я подтвердил его опасения, громко спросив:
- Где и когда я могу увидеть карго?
Стюард удивлено хлопнул глазами. Вот что бывает, когда делаешь не свое дело, угрюмо подумал я. Куда ни пойдешь, все тебе удивляются. Глаза вылупляют…
Я сцепил зубы. Как бы то ни было, мне поручено дело. Плохое оно или хорошее, но оно поручено штабом Космофлота. И я его выполню. Наилучшим образом.
Хотя для перевозки скафандров хватило бы и простого курьера. Из обычной почтовой фирмы. Стоило лишь запечатать контейнеры со стойками-держаками наглухо – и вручить коды доступа тому самому помощнику посла, что летит  вместе со мной на Квангус. Конечно, не на бумажке вручить, а в самоуничтожающемся пакете с пломбой, запрограммированной открыться исключительно в месте назначения…
- Офис карго Хорица расположен на пятой грузовой палубе. – Наконец сказал стюард. – Вы застанете его там завтра после обеда. С утра господин Хориц, как и все мы, будет занят подготовкой к отлету.
- А чем он занят сегодня? – Спросил я.
Стюард сделал над собой усилие, и его улыбка вновь расширилась на два сантиметра.
- Сейчас, простите, уже поздно. Карго Хориц не работает по вечерам. Но вы можете приятно провести время в наших ресторанах и барах. А также в танцевальном зале. И…
- Обойдемся. – Перебил я. – Скажите, могу я не спускаться в ресторан, а заказать себе ужин прямо в каюту?
Стюард скорбно поджал губы.
- Разумеется. Но вы упускаете возможность насладится незабываемой роскошью и уютом наших…
- Переживу как-нибудь. – Утешил я его. – А в какой каюте расположился помощник посла Квангуса?
 Миссия моя выглядела вполне официальной – коды от контейнера у карго частного рейса! Как это проглотила Плаба? – и поэтому я мог не шифроваться.
Стюард глянул вниз, на экран, вделанный в стойку.
- Каюта, оплаченная посольством Квангуса, находиться рядом с вашей, господин офицер. Номер сто тридцать шесть. Могу я сообщить ещё кое-что?
- Сообщайте. – Позволил я.
Он перегнулся через стойку и сказал, интимно понижая голос:
- На нашем корабле есть великолепные магазины готового платья. Там имеются мужские костюмы из шерсти и льна. Есть также вещи ручной работы – рубашки, галстуки…
Я глянул молча, он поперхнулся, закашлявшись. Выдавил, возвращая на лицо жалкое подобие прежней улыбки:
- Информационная лента на нашем корабле прикреплена к потолку, господин офицер. Для вашего удобства я включу белый курсор, он приведет вас к каюте. Ещё раз приятного отдыха.
Добравшись к себе, я бросил чемоданчик на пол возле двуспальной кровати и присел на пышное ложе.
Пора было подводить итоги.
Вывод первый – от этого дела дурно пахло. Вполне возможно, что меня с моими скафандрами послали лишь для прикрытия. И на Квангус от нас летит кто-то ещё. Может быть, этим же рейсом. Тогда моя задача – отвлечь все внимание на себя. Молодой неопытный офицер, только что вышедший из академии и оказавшийся не на своем месте, не может не наделать ошибок, это аксиома. И не может не привлечь к себе внимания…
Была ещё маленькая вероятность того, что отгадка находится в самих скафандрах. Скажем, кто-то из Космофлота – или из той же Плабы – решил отправить на Квангус нечто. Отправить тайно. Скафандры высшей биологической защиты идеальное место для размещения тайника. Аккумуляторы и дезактиваторы – все это можно нашпиговать капсулами, места в которых хватит не только на чип, но и на бомбу из алзоиновой взрывчатки. Тридцати граммов этого вещества достаточно, чтобы разнести «Энн Люву» в клочья.
К этой версии мой случай тоже подходил идеально – известно, что прятать тайное следует на самом виду. Поэтому коды доступа к контейнеру открыто переданы карго, а в сопровождающие назначен желторотый юнец, только вчера окончивший академию. Чтобы всякий видел – Космофлот этим скафандрам никакого значения не придает.
Хоть так, хоть эдак, а выходит, что наше дело маленькое, подумал я. Отвлекающий маневр. Вот и будем отвлекать, господа офицеры. От души и старательно.
А в уме при этом будем держать наставления Гудка – о том, что выглядеть умным нельзя, а быть им надо.
Я разложил вещи из чемоданчика по полкам и вешалкам громадного шкафа, спрятанного в стене. Сходил и постучался в каюту сто тридцать шесть. Но никто мне не ответил. Видимо, помощник посла решил насладиться той самой незабываемой роскошью ресторанов и баров, о которой с таким придыханием рассказывал стюард.
Поразмыслив, я тоже решил туда наведаться, вместо того, чтобы заказывать еду в номер. Раз уж меня послали для отвлекающего маневра, то посещение мест с незабываемой роскошью есть моя прямая и святая обязанность – где и показывать себя людям, как не там…
Я принял душ, поменял нательную футболку под кителем на свежую – и вышел в коридор, предварительно пообщавшись с визором в каюте. Районом основной дислокации мест с незабываемой роскошью, как сообщил визор, служила первая палуба. Туда я и направился.
Ужинал я в довольно фешенебельном ресторанчике под названием «Земной антик» – забавное местечко, где взгляд все время натыкался на какую-нибудь золотую финтифлюшку. Робот-официант, бодро катавшийся по залу под присмотром пары метрдотелей, предложил мне меню, где цена не была обозначена. Из этого я сделал вывод, что стоимость ужина уже включена в оплату за перелет – или узнавать стоимость того, что ешь, здесь считалось дурным тоном.
Но мне было все равно, за все платил Космофлот. И раз уж ему приспичило сунуть меня на это корыто для богатых идиотов, я имел полное право на возмещение. За крушение мечты стать когда-нибудь капитаном на собственном корабле, как минимум. Опять-таки, отвлекающий маневр, ради которого меня сюда послали, следовало проводить там, где он будет заметен.
Судя по количеству людей в позолоченном зале «Земного Антика», заметность мне тут была обеспечена. На синий мундир Космофлота оборачивались. Я поймал немало удивленных взглядов, как мужских, так и женских. И пару игривых дамских.
Еда, надо сказать, в особый восторг меня не привела – затейливо, многоцветно, каждый кусок в несколько вкусов, а по делу пшик, ни сытости, ни радости похрустеть каким-нибудь хрящиком. И порции младенческие, даже дно тарелки не прикрывают. Открой здешний ресторатор заведение в Гордеев-Бран, столице Руновы – быть ему банкротом.
Подчистив тарелки, я решил наведаться в танцевальный зал. Где он находится, мне сообщил все тот же каютный визор. Перед входом посетителей встречала парочка девиц в цветах обслуги «Энн Лювы» – алое с белым. Одна из них, хихикнув, протянула пояс. Я машинально взял, и так же машинально пробежался по нему пальцами. Вскинул бровь, нащупав нечто знакомое.
- Антигравитационный блок?
- Сегодня у нас танцуют на антигравах, господин офицер. – Кокетливо сказала на общегалактическом та, что хихикала. – Сами увидите, когда зайдете. Но будьте осторожны. Предупреждаю, за повреждения, полученные на танцах, администрация ответственности не несет.
Я пожал плечами и вошел в зал, неся пояс в руке. Высота потолка здесь оказалась метров пятнадцать. И все громадное помещение заполняли танцующие – причем сверху донизу, по всей высоте. По потолку скользили цветные пятна света, где-то в середке оставалась сфера более-менее свободного пространства – и в ней пара танцоров вольно крутила в воздухе акробатические номера.
Встав под этой сферой, я прикинул свой план действий. Итак, поставлена задача – развлечься и привлечь внимание. И то, и другое сделать, в общем-то, нетрудно. На работу в невесомости тренировок у меня пройдено столько, что и не сосчитать, уроки танцев в академии тоже являлись предметом, обязательным для посещения…
То ли в голову мне ударило вино, выпитое за ужином – а ужина того, надо заметить, было всего ничего, четыре тарелки, и на каждой по шесть кусочков редким веером... То ли танцующие на разных уровнях девицы в трико так на меня подействовали. Но пояс с блок-антигравом я застегнул поверх кителя, уже чувствуя некий азарт. Предстоящее казалось мне чем-то вроде учебного боя – и всерьез бить нельзя, и себя показать надо…
Я щелкнул рычажком-переключателем на поясе, чуть оттолкнулся и поплыл вверх. Танцы в невесомости благодаря антигравам – по сути, несусветная дурь. На моих глазах две девицы налетели друг на друга. Одну отшвырнуло к стенке, а другая на отдаче от столкновения влетела в середину танцующей по соседству пары. Сама она, судя по отсутствию воплей, не слишком пострадала. Но вот мужчина, которому прилетевшая девица проехалась ногой по одному месту, завопил, на мгновение перекрыв даже музыку, лившуюся из динамиков. 
Теперь понятно, почему перед входом в этот зал всех предупреждают, что администрация ответственности за и повреждения не несет.
Я вплыл в середину той пары, что крутила в центре зала акробатические номера. Ухватил партнера за ногу, придал ему ускорение вниз, к полу – а сам увел отдачу от броска в кувырок. Вывернулся из очередного поворота, перехватил в воздухе оставшуюся в одиночестве девицу. На мгновенье прижал её к себе, обняв чуточку крепче, чем следовало.
А потом закрутил в воздухе мельницей. Пойманная, милая шатенка лет двадцати пяти, неловко трепыхалась, пока я лапал её за талию, ускоряя вращение. Но выскользнуть из моих рук почему-то не пыталась. Скромное обаяние флотского мундира?
Под конец я поймал её за руку, щелкнул переключателем – и вернувшаяся сила тяжести дернула меня вниз. А вместе со мной и её.
Антиграв я включил уже через секунду, но дело было сделано – нужное ускорение мы набрали. И неслись к полу.
Сам я приземлился, расставив ноги и присев. Девицу поймал на руки.  Несильно подбросил в воздух – она умненько кувыркнулась, одарив меня восторженным взглядом. Поймал и снова швырнул вверх, на этот раз сильно, с размахом, оттолкнувшись от пола. Сам рванулся следом, крутя бесконечные сальто. И чувствуя себя при этом немного обманщиком. Легко крутить сальто в невесомости, а ты попробуй сделать это хотя бы при одиночном «же»…
Мы танцевали от пола к потолку и обратно, крутя сальто, поддержки и мельницы, пока музыка не смолкла. Пары и одинокие танцоры вокруг нас начали возвращаться вниз, на пол, цепляясь друг за друга и повизгивая.
 Я вернул партнершу на пол уже знакомым мне манером – отключив на долю мгновения антиграв. Поставил на ноги, щелкнул каблуками, склоняя голову:
- Разрешите представиться. Младший…
- Ах! – Взвизгнула она. И затараторила на общегалактическом: – Какая прелесть! Наконец-то на этих круизёрах начали нанимать профессиональных партнеров для танцев! А это у вас такая форма для танцзала, да? Как мило! И этот синий цвет! И эти звездочки! Конечно, все немного слишком брутал, но ведь вы и танцуете в этой манере, не правда ли?
Я смотрел на неё в некотором остолбенении. Что хуже всего, на меня тоже смотрели. Причем практически все, кто был в зале. Так меня ещё никто не оскорблял. Да что там – ещё никто так не оскорблял офицера Космофлота и его мундир…
Из ступора меня вывел женский голос рядом:
- Вы ошиблись, миледи. На самом деле это лейтенант Космофлота Руновы. Чудом залетевший сюда, на ваш праздник жизни. Они там все очень брутальные мальчики – и танцуют как дерутся, а дерутся как танцуют… вы позволите мне украсть его у вас?
На мой локоть легла чья-то очень решительная рука. И поволокла меня в сторону. Я не сопротивлялся, хмуро бросив в сторону шатенки на все том же общегалактическом:
- Честь имею, миледи…