Блэкаут

1 Тепловой след

В сумеречной тишине послышались щелчки и нарастающий гул электрических ламп. Волна неонового света вырвалась из глубины первого этажа и плеснула в большие прямоугольные окна, где застыли силуэты женщин в алертных позах. Над входом загорелась розовая надпись Gaslight[1]: буква «G» мерцала, просыпаясь, дольше всех.

На улице было по-весеннему стыло. Огонек сигареты, забравшийся в фильтр, коснулся пальцев теплом, и Ясон бросил окурок в урну. Вирт-браслет на его руке завибрировал.

Восемь.

Следом за «Зажигалкой» разгорались остальные вывески Миллионной улицы. Ночь отступила в небо, и Ясон смог различить сфинксов с отбитыми носами у входа в соседний клуб. У стеклянной двери замаячила белая сорочка вышибалы. Вдоль улицы потянулись первые посетители: слишком ярко одетые женщины, слишком вальяжные мужчины.

Айрис он заметил издалека. Она шла рядом с группой юных искательниц приключений, которые явно успели подкрепить смелость парой бутылок шампанского. Ясон с усмешкой наблюдал за ними: Миллионная обманчива. Вместо веселого бара девушки бара попадут в самый отчаянный стрип-клуб, отсидят там час или полтора, бравируя развязностью друг перед другом, а потом под благопристойным предлогом слиняют. Хорошо, если без последствий.

Айрис отделилась от толпы и перебежала дорогу. Ясону казалось, что она движется внутри светящегося круга, как герой компьютерной игры. Слишком целеустремленная, слишком собранная для Миллионной улицы.

– Принес? – спросила она вместо приветствия. Звякнули серьги – треугольная металлическая пластина в правом, квадратная – в левом ухе.

– Да.

Ясон достал следующую сигарету и щелкнул зажигалкой. Язычок пламени отразился в глазах Айрис. Она терпеливо ждала, пока он затянется и выпустит в воздух плотный белый клубок дыма. Ее светлые волосы, белые джинсы и свитер были покрыты конфетти неонового света.

– Платеж пришел?

Ясон кивнул. Зрачки Айрис были огромными, радужка истончилась до цветного контура. Похоже, доза ей нужна срочно.

Лайт улучшает настроение. Это цифровое шампанское с пузырьками из храбрости, радости и ясности. Возможно, не самое лучшее, но зато оно отлично смотрится в неоновом свете дискотек.

Год назад Ясон обнаружил, что фотограф, с которым сотрудничала его галерея, зависает в цифровом кайфе сутками, и сумел отправить его на принудительное лечение. Поступок был продиктован суровой необходимостью – фотограф был неплох и уверенно шел по стопам Гурски[2]. На следующий день после выхода из лечебницы этот клиент попал под машину. С той поры с ролью спасителя Ясон окончательно завязал: каждый должен отвечать за себя. Только иногда следил, чтобы представители богемы, от которых зависел его бизнес, не плавили мозг совсем уж некачественным продуктом.

Достать «цифру» для Айрис его попросили.

Вышибала, дежуривший у входа в «Улыбку сфинкса», озадачено поглядывал на Ясона.

– Я думала, здесь мы не будем привлекать внимание, – нахмурилась Айрис.

– Смотря чье внимание ты боишься привлечь. – Он затянулся и дважды коснулся пальцами плеча, как будто стряхивая пыль.

Вышибала сдержанно кивнул и расслабился.

На другой стороне улицы два парня из Tres Colores[3] подошли к продавцу лайта. Один закинул руку ему на плечо и легкими тычками направил в сторону переулка. Предыдущий дилер оттуда пока не вернулся.

Айрис проследила за взглядом Ясона и растерянно повела плечами: деловитость ее движений исчезла, уступив место подростковой нескладности.

– Что нам делать?

– Для начала хотя бы встань ближе ко мне, – пожал плечами Ясон, продолжая курить. «Трез Колорез» залетных дилеров не убивали – только объясняли, что на Миллионную возвращаться не стоит. Так, чтобы они могли рассказать это другим. И продемонстрировать.

Со стороны «Зажигалки» донесся женский смех: сначала неуверенный, он становился громче и менял высоту, пока не закончился коротким смешком на грани крика.

Айрис подошла к Ясону и запустила обе руки под расстегнутый плащ. Ее ладони скользнули по телу и застыли на пояснице, оставляя тепловой след.

Лайт улучшает настроение. Хайтек дает энергию. Это завтрак в отеле после ночи с девушкой, которая не должна была обратить на тебя внимание, но танцевала с тобой весь вечер, а потом пошла за тобой в номер. Она шепчет тебе, что это была лучшая ночь в ее жизни, и ты веришь ей. Твоя походка становится уверенной и энергичной, работоспособность удивляет, и, несмотря на слишком дорогое пино нуар и исчезнувшие со счета остатки зарплаты, ты ждешь повторения праздника – вечером.

Ясон достал из кармана цепочку с флэшкой в форме дракона, взял сигарету в зубы и накинул на шею Айрис. Ее мягкие волосы щекотали руки, пока он возился с замком.

Если бы они познакомились не из-за «цифры», Ясон определенно счел бы ее привлекательной.

Впервые Ясон встретился с Айрис на смотровой площадке «Десяти Королевств». Она стояла в белом пуховике на фоне белого декабрьского неба, высоко подняв плечи, так, что объемный воротник почти прикрывал уши. Ясон, не снимая перчаток, положил флэшку в ее раскрытую ладонь. Айрис ушла, а он смотрел вниз на Старый Инсбрук, где загорались медово-желтые гирлянды – признаки приближающегося Рождества.

Следующая встреча состоялась через три недели на станции фуникулера у альпийского зоопарка. Было морозно и солнечно, и белый мех на шапке Айрис был немногим светлее ее волос. Она протянула Ясону руку в огромной белой варежке, а он, смеясь, положил флешку ей в карман. У Айрис тогда не было этих темных кругов под глазами – они появились в марте, когда они начали видеться раз в неделю.

Все цифровые наркотики действуют одинаково: игнорируют существующие нейронные связи. Блокируют деятельность одних мозговых центров и стимулируют другие. Первое, от чего отучала «цифра» – это страх. Избавившись от страха, все, кто пробовал хайтек, решались попробовать хард. Каждый из них был уверен, что сможет вовремя остановиться. Каждый считал, что достаточно умен, чтобы распознать точку невозврата.

Лайт улучшает настроение. Хайтек дает энергию. Хард меняет мир. Ты как будто покупаешь вирт-экран нового поколения – высокое разрешение, невероятная яркость цветов, эффект полного погружения – и выясняешь, что до этого смотрел кино на бабушкином мобильнике. Одна проблема: через несколько месяцев этот виртуальный мир становится реальнее настоящего, а реальный – выцветает до сепии.

Айрис поглаживала серебристого дракона на шее. Ее мысли явно были далеко.

2 Ясон

Ясон забрал крупные купюры из керамической кружки, оставив монеты на дне. Голографический прямоугольник чека моргнул и высветил строчку с суммой чаевых. Несмотря на тотальную цифровизацию, в Инсбруке до сих пор остались заведения, где можно было расплатиться только наличными.

Накинув бежевый плащ, Ясон задержался у зеркала. Перехватил взгляд официантки, которая хитро улыбалась, касаясь кружевного воротничка на достойной восхищения груди, потом снова сосредоточился на своем отражении, провел по полям шляпы, придавая им единственно верный изгиб. Яркий, голубино-сизый цвет его глаз стал серым в тени.

Тасуй карты, выкладывай их на стол, и посмотрим, что из этого выйдет.

Снаружи было стыло. Ветер принес запах оттаявшей земли и нагретого солнцем асфальта. Над фасадами цветов пряничной глазури в дымке плыли высотки делового центра «Десять Королевств»: тонны стекла и металла, идеально вписанные в городской ландшафт.

Ясон свернул вглубь квартала от реки и, размашисто шагая, чтобы не замерзнуть, наконец оказался у галереи «Арго».

В холле царил приятный полумрак. Из-за стойки справа выпорхнула Джанис:

– Доброе утро, шеф!

– Доброе! – Ясон отдал ей пальто и поправил пиджак. – Как обстановка?

– Марк помогает Елене. Он миляга!

– Вот как.

Со стороны выставочного зала раздавались голоса. В дверном проеме было видно, как двое рабочих пронесли фотографию шахты, выдержанную в суровой желто-серой гамме; потом появилась Елена. Она, как всегда, выглядела безупречно: сегодня на ней было нечто темно-серое и привлекательное даже со спины.

Джанис снова заняла свое место, развернула вирт-экран и погрузилась в чтение.

– Еще вопрос. – Ясон облокотился на стойку и погладил сувенирный маленький красный шлем пилота «Формулы 1» с логотипом Ferrari. – Домработница, которую ты мне нашла, сегодня шептала по телефону, что работает у бандита. Не знаешь, почему?

– С вашим-то прошлым, шеф? – протянула Джанис. Она выделила несколько строчек и скопировала их в другой файл. Вирт-панель отозвалась тихим «клик-клак». – «Трез Колорез», Миллионная, цифровые наркотики…

– Не думаю, что она сама рылась в Сети, чтобы узнать, на кого я раньше работал.

Клик-клак. Клик-клак.

Он выжидал, разглядывая ее майку с иероглифами. Познаний в японском не хватало, чтобы распознать надпись, но смотреть было все равно приятно. Джанис вздохнула и наконец подняла подведенные черным карандашом и оттого еще более голубые глаза на Ясона, а потом наклонила голову на бок:

– А вам нужно, чтобы она хорошо к вам относилась или хорошо у вас убиралась?..

Ясон хмыкнул, слегка хлопнул по шлему, вызвав недовольное фырканье помощницы, и отправился в выставочный зал.

Картину повесили неровно. Молодой парень с копной светлых кудрявых волос рванулся к стене, но Елена остановила его:

– Марк. Если ты будешь таскать картины вместо того, чтобы делать свою работу, я позабочусь, чтобы твоя зарплата этому соответствовала.

Стажер застыл на середине шага и как в замедленной съемке вернулся назад. Посмотрел на Елену, она коротко кивнула в сторону рабочих.

– Извините, – Марк прочистил горло. Смуглый, в тонком свитере поверх белой рубашки он напоминал серфера, которого суровые родители послали на учебу в Гарвард. – Будьте добры, правый край выше. Еще выше, а левый зафиксируйте…

– Не забудь, что выше надо выставить свет, – заметила Елена.

Решив не вмешиваться процесс муштрования, Ясон двинулся в свой кабинет.

Длина коридора – восемь шагов. Когда он впервые вошел в помещение, где теперь находилась «Арго», здесь не было ничего: только покрытые побелкой стены, взвесь пыли в воздухе и запах мела. Ясон измерял пространство шагами, бродил из угла в угол, как робот-пылесос, выстраивающий карту уборки. Задевал ведра, гладил стены, и в итоге – закрыл глаза и обошел помещение, ни разу не натолкнувшись на препятствие, представляя элегантную линию стойки на входе, теплое дерево кабинетной двери и тихое жужжание люминесцентных ламп подсветки.

В его кабинете было светло и довольно душно. Ясон открыл окно, снял пиджак и движением ладони развернул вирт-панель. Значок Virtual Sky Corp. с глазом Гора сменил однотонный рабочий стол, почтовое приложение оповестило о наличии десятка непрочитанных сообщений.

Галерея была верхушкой небольшого бизнеса Ясона. Он одним из первых уловил перспективы использования голограмм и вместе с другом, Коллином, вложился в новую технологию. Первый миллион они заработали на рекламах мойки машин, беззастенчиво эксплуатируя образы сексапильных девиц с пенными губками и фонтанирующими шлангами. Пришлось полгода питаться консервами, зато полученный стартовый капитал позволил Ясону создать архитектурно-дизайнерское бюро, а потом открыть галерею «Арго», которая специализировалась на современном искусстве. Коллин, программист по профессии, купил мастерскую «Q» и официально занимался печатью эксклюзивной и бесконечно дорожающей бумажной продукции, а еще – оказывал услуги в части программного обеспечения. В том числе, помогал Ясону раздобыть хайтек.

Потом были три дня Блэкаута, после которых мир начал незаметно, но неизбежно меняться.

Расправившись с первой порцией документов и звонков, Ясон набрал сообщение Елене:

«La Mer, 8 вечера?».

Этот ресторан – беспроигрышный вариант, особенно если им захочется продолжить ужин у него дома.

«Да».

Ближе к шести Ясон наконец-то выпроводил из кабинета расстроенного дизайнера, смету которого порядком почеркал и отправил на доработку, и уже заканчивал разбирать последнюю на сегодня пачку писем, когда ему позвонила Джанис.

– Шеф, к вам двое посетителей. Извиняются, что не смогли уведомить о своем визите заранее, и просят принять их сегодня. Хотят поговорить о работах Айрис Мур.

Высокопарная речь Джанис отдавала сарказмом.

– Работах кого? – переспросил Ясон.

– Айрис Мур. Говорят, вы знаете это имя.

Единственная Айрис, которую он знал, не была художницей. Насколько ему было известно.

Ясон взглянул на вирт-браслет: полчаса на короткую встречу, а потом нужно заехать к себе переодеться.

– Проводи их ко мне. И подай кофе, будь добра.

– Хорошо, – ответила Джанис и чуть тише продолжила. – Елена с Марком застряли у поставщиков и уже не вернутся, а я сегодня хотела уйти пораньше, чтобы посмотреть спринт… Нужно остаться?

– Нет, без проблем. Справлюсь сам.

Когда дверь в его кабинет распахнулась, Ясон понял, что разговор будет чуть сложнее, чем он рассчитывал.

Первый мужчина был невысокого роста и азиатской наружности – и не имел никакого отношения к миру искусства. Он протянул Ясону руку:

– Здравствуйте, господин Ховард. Прошу прощения за неожиданный визит. Меня зовут Хайон Су Ким.

В круглой роговой оправе очков его черные глаза были похожи на точки в центре мишени.

– Мой коллега, Ксавьер Версандез.

Второго мужчину, грузного и широкоплечего, можно было принять за телохранителя, если бы не отменного качества костюм из дорогой шерсти.

Ясон предложил гостям присесть. Можно было бы предположить, что разговор пойдет о продаже галереи Louvre Corporation или Poly International. После Блэкаута-2025 корпорации активно поглощали независимые бизнесы и сохранять независимость становилось все сложнее.

– У вас интересная коллекция, господин Ховард, – заметил Ким, закидывая ногу на ногу. За его спиной переливалась праздничной эмалью серия работ Рихтера[4] «Аладдин», на которую он даже не взглянул.

– Спасибо, – ответил Ясон.

В кабинет вошла Джанис и аккуратно выгрузила чашки с подноса на стол, пока Ким выдал еще пару ничего не значащих замечаний. Его спутник разглядывал Ясона – похоже, с интересом, однако из-за нависших век его выражение лица казалось скучающим. Закрывая дверь, Джанис махнула рукой на прощение, Ясон кивнул в ответ.

Ким наконец решил перейти к делу.

– Господин Ховард, я бы хотел поговорить о работе нашей общей знакомой, госпожи Айрис Мур.

– Господин Ким, я не уверен, что понимаю, о ком вы говорите. – Ясон покачал головой, откинулся в кресле и сцепил пальцы рук. – Она точно мой клиент? Художник, фотограф?..

– Я думаю, вы хорошо понимаете, о ком я говорю. – Ким говорил дружелюбно, но его улыбка казалась наклейкой, некстати прицепившейся к лицу. – Вы встречаетесь с ней регулярно. Например, вчера. На Миллионной.

– Я понял вас. – Отпираться было бессмысленно. – У госпожи Мур какие-то проблемы?

– Господин Ховард, госпожа Мур вам что-нибудь передавала?

– Нас связывают деловые отношения, поэтому да, конечно. Она передавала мне деньги. – Ясон сохранял расслабленную позу, но его мозг работал на всех оборотах, пытаясь вычислить причину визита. Айрис с ее темпами употребления «цифры» могла влезть в долги, но эти посетители мало походили на коллекторов.

– Деньги за что, господин Ховард?

Этот кореец и его манера улыбаться начинали раздражать.

– Господин Ким, я не планирую разглашать суть моих конфиденциальных отношений с клиентом.

Ким сделал глоток кофе, Ясон повторил его движение. В руках Версандеза темно-синяя с золотым кантом чашка казалась совсем маленькой. Молчаливый спутник корейца в разговоре не участвовал и с заметным интересом следил за маленькой работой Хокни[5], где на айпаде снова и снова рисовывалась сельская дорога.

– Нравятся старые шедевры? – поинтересовался Ясон.

– Давно искал Хокни, – ответил Версандез.

По крайней мере, кто-то из этой парочки разбирался в искусстве.

Спутник Кима продолжил:

– Жаль, что вы вряд ли его продадите.

Ким почувствовал, что беседа свернула не туда, и решил натянуть леску потуже:

– Господин Ховард, вы знакомы с работами госпожи Мур? Например, с «Расплавленным солнцем»?

Ясон поставил руку на подлокотник и почесал подбородок, потом пристроил его на ладонь.

– Нет, господин Ким. До сегодняшнего дня меня не интересовали ее художественные таланты. У нас с ней, знаете ли, вполне плотские интересы. – Он перевел взгляд на Версандеза и продолжил. – Не продам. Но, возможно, сумею достать другую работу Хокни из этой же серии. Оставьте мне свои контакты.

– Не вводите меня в заблуждение, – произнес Ким. Он поставил чашку на стол, кинул в нее два кусочка сахара и начал размешивать. Ложка слегка поскрипывала по донышку. Где-то на улице взвизгнули шины, раздался треск, а потом вой полицейской сирены.

Раздражение Ясона нарастало.

– Господин Ховард, не вводите меня в заблуждение, – повторил Ким и постучал ложкой по краю чашки. – Я точно знаю, что вы встречаетесь с госпожой Мур не ради того, чтобы весело провести ночь. Я точно знаю, что вы отдаете ей, и я бы хотел точно знать, что она отдает вам.

Последний раз давить на Ясона пробовали свежеиспеченные бандиты из верхнего Инса. В центре груди копошился азарт: тело послушно заготовило заряд адреналина.

– Вы не против, если я закурю? – спросил Ясон.

Кореец поморщился:

– Ваше право.

Версандез пожал плечами, развернул панель своего вирт-браслета. Над циферблатом часов Ясона развернулся вирт-экран, появилась электронная визитка. Он кивнул Версандезу. Щелкнул зажигалкой, вызывая пламя, затянулся.

Ким ждал: он явно привык запугивать, и манера Ясона игнорировать накапливающееся напряжение выводила его из себя.

– Господин Ким, наш разговор зашел в тупик. Я очень рад, что у вас такие широкие познания о моей частной жизни. Надеюсь, вам также известно, где в моей галерее находится выход.

Ким протянул Ясону белый прямоугольник бумаги:

– Господин Ховард, у меня есть к вам настойчивая просьба. Если госпожа Мур снова позвонит, пожалуйста, сообщите мне.

Ясон взял архаичную визитку левой рукой. Довольно редкий по нынешним временам кусок картона: имя, номер телефона – и никакого логотипа корпорации. Левый край визитки тяжелее правого. Микросхема или датчик.

– Не очень понимаю, господин Ким.

– Это моя просьба, господин Ховард. Настойчивая просьба назначить встречу с госпожой Мур и сообщить мне время и место.

Ясон покрутил визитку в руках, затянулся и потушил сигарету в пепельнице.

– Хорошо, господин Ким. Я обдумаю ваше предложение. – Он встал, но посетитель остался сидеть. – Теперь, если позволите, у меня назначена другая встреча…

– Не уверен, господин Ховард, что я точно выразился. Мой акцент, знаете ли… А мне бы хотелось, чтобы вы меня однозначно поняли. Это не предложение. Это настойчивая просьба. Версандез сейчас повторит это для вас еще раз. Он у нас прекрасный переводчик.

Ясон потянулся к верхнему ящику стола, но Версандез был быстрее. Ясон почувствовал руку у себя на воротнике, оказался посреди комнаты и тут же напоролся на удар Версандеза. Дыхание перехватило. Ему удалось увернуться от удара по печени, врезать противнику под ребра и заставить его сделать шаг назад.

– Мне кажется, вы не понимаете, господин Ховард. – Ким говорил спокойно и неспешно, как автоответчик. – На вашем месте я дал бы высказаться господину Версандезу. Чем быстрее он закончит, тем быстрее мы разойдемся.

Следующий удар отбросил Ясона к стене, прямо на «Аладдина». В голове некстати мелькнула мысль, что он не зря потратился на дорогую защитную силовую линзу вокруг рихтеровского стекла, иначе сейчас мог бы одновременно потерять и картину, и глаз.

Еще несколько тычков под ребра и один точный удар в основание шеи свалили Ясона на пол. Дальше он мог только вспоминать опыт уличных потасовок и старательно напрягал мышцы пресса, чтобы защитить внутренности. Версандез бил технично, явно контролируя силу, чтобы не убить и особенно не покалечить.

Долго. По-крайней мере, так казалось.

Версандез последний раз двинул Ясону ногой по ребрам. Что-то хрустнуло, боль иглой прострелила руку до предплечья, и он стукнулся затылком об стену, пытаясь сдержать стон. Чашка звякнула о блюдце, и в пределах видимости показался Ким.

– Господин Ховард, благодарю, что уделили нам время, – сказал он с легким поклоном.

– Всегда к вашим услугам, – прохрипел Ясон и закашлялся.

Версандез пропустил Кима вперед и закрыл дверь.

Ясон лежал на полу, слушая удаляющиеся шаги. Потом аккуратно, держась за стену, встал, стер рукавом смачный кровавый след с линзы над картиной Рихтера и какое-то время рассматривал сине-желто-зеленые разводы эмали под стеклом. Они казались бархатными на ощупь. Боль в левой руке пульсировала, разгораясь, свет ламп превращался в пытку. Ясон оторвался от стены, неспешно добрался до стола, открыл ящик с помощью отпечатка пальца и вынул «зиг-зауэр». Потом развернул на вирт-панели охранную систему галереи, включил сигнализацию, заблокировал входную дверь и выключил освещение. Сияние с логотипом Riarden Industries, корпорации-производителя охранных систем, вспыхнуло и погасло.

В желтом свечении уличного фонаря Ясон открыл дверь в комнату отдыха, упал на диван и засунул пистолет под подушку.

Трель телефонного звонка вырвала его из полусна. Не открывая глаз, он провел пальцем по вирт-браслету и услышал озадаченный голос Елены:

– Ясон, с тобой все в порядке? Я жду тебя полтора часа.

– Елена, – в горле пересохло, и ему пришлось прокашляться, – Елена, прости, у меня образовалось срочное дело. Не смогу сегодня приехать. Прошу прощения, что не предупредил. Обещаю загладить свою вину.

Она промолчала. На заднем плане кто-то – вероятно, официант, осведомился, все ли в порядке. Елена заказала кофе. Затем спросила:

– Джанис сказала, вечером у тебя были гости. Срочное дело связано с ними?

– В точку, – хмыкнул Ясон.

– Мне нужно приехать? Или прислать к тебе Марка?

– Нет, я справлюсь, нет проблем. Спасибо.

Закончив вызов, он уронил руку на диван. Тело отозвалось болью.

Как удачно, что Елена не любит пользоваться видеосвязью. Необыкновенная женщина. Ни скандалов, ни претензий. Допьет кофе и перейдет из обеденного зала в застекленный скай бар, где уже наверняка играет небольшой джаз-бэнд. Если у нее будет настроение, к ней кто-нибудь подсядет, если нет – она с удовольствием проведет вечер одна и уйдет ровно на две композиции раньше, чем закончится выступление…

Мысли разбегались, по-прежнему болела голова. Ясон снова поднял руку и развернул панель вирт-браслета. Голубое свечение резануло по глазам, он убавил яркость до минимума, затем нашел телефон Айрис и нажал кнопку вызова… и даже не слишком удивился, когда ничего не произошло.

Повторный набор пробудил к жизни электронный женский голос, который сообщил, что номер набран неправильно.

Вот как.

Он с трудом встал с дивана и дополз до ванной. Синяк на лице налился синевой, глаз начал заплывать. Ясон осторожно снял безнадежно испорченную белую рубашку и кинул ее на пол, полюбовался на алые пятна на ребрах, залез в душ и сначала просто стоял под водой, а потом помылся, стараясь как можно меньше задевать левую руку.

В пустынном шкафу обнаружились джинсы и аптечка. Ясон выкопал пару блистеров обезболивающего и снотворного, запил их водой из-под крана, доковылял до дивана и через пару минут снова погрузился в приятное забытье.

3 Молочная пенка

Щелчок замка заставил Ясона открыть глаза. Он засунул руку под подушку и чуть не взвыл от резкой боли в плече. Пальцы коснулись прохладного металла пистолета.

В комнату проник свет, и Ясон на секунду ослеп, но успокоился, почувствовав привычный запах парфюма Елены.

Белые цветы под дождем.

Она подошла – каблуки звонко простучали по паркету – поставила сумку на пол и села на диван рядом с Ясоном:

– Так. Доброе утро.

– Доброе утро. Который час?

Теплое бедро Елены касалось его ноги. Это было приятно.

– Семь утра.

– Я мог бы поспать еще пару часов, – обиженно заявил Ясон и снова откинулся на подушку.

– И потом объяснять Джанис, кто это с тобой сделал. И пытаться удержать ее от жестокой мести твоим обидчикам. – Елена вздохнула. – Поднимайся, отвезу тебя в клинику.

– Не стоит. Не хочу отвечать на вопросы. – Ясон успел пожалеть, что вчера додумался натянуть джинсы, но пренебрег рубашкой: возможно, если бы Елена не увидела синяки на ребрах, которые за ночь наверняка приобрели особенно отвратительный оттенок, то не потащила бы его ко врачу. Хотя объясняться с Джанис все равно бы пришлось.

Елена коснулась его ребер – он сцепил зубы, чтобы не поморщиться, и улыбнулся. Она не купилась:

– Сделаю так, что вопросов не будет. Встать сможешь?

– Сейчас увидим. – Ясон сдался.

Елена поднялась и прошла в ванную, подняла с пола уничтоженную сорочку и отправила ее в утилизатор. Удивляясь собственной силе воли, Ясон встал и пошел умываться.

Визит в клинику мог бы показаться забавным, если бы каждое движение не вызывало боль. Рядом с Еленой, которая распустила волосы, Ясон действительно выглядел как туповатый спутник, защищавший честь своей дамы в баре между седьмым и восьмым коктейлем. Елена ворковала и стреляла глазами так, что доктора сами придумали прекрасную и обыденную историю, которую наверняка забыли к обеду.

Достижения современной медицины сделали опухоль на лице почти незаметной, боль в теле и в руке значительно притупилась. Обошлось без переломов, хотя трещина в ребре обещала сделать его жизнь немного интереснее.

Завтракать сели за уличный столик недалеко от клиники. В паре метров по рельсам скользил трамвай с белым боком, изрисованным граффити.

Яркое солнце позволило Ясону оправданно не снимать очки. Он медленно расправился с яичницей. Жевать было больно, хотя то, что зубы были целы, радовало. Елена уже успела вернуться к привычному аристократическому амплуа, заколола волосы и сидела на стуле, изящно набросив на плечи серое шерстяное пальто без воротника. Через крупные темные очки, посветлевшие в полутени, Ясон мог видеть ее глаза.

Кофе вернул его к жизни, и Елена, распознавшая появление осмысленного выражения на его лице, наконец произнесла:

– Рассказывай.

– Нам надо ехать в галерею. Тебя, наверное, ищут, – попробовал увернуться Ясон.

– Я предупредила Джанис, что появлюсь позже. А ты – ты сегодня целый день на деловой встрече и доступен только по почте. Джанис сообщит это всем, кто будет тебя искать. Марк проведет встречу с Руани – это владелец автосалонов, я тебе про него говорила. Хороший вариант для тренировки. – Елена скупо улыбнулась. В ее очках отражались силуэты прохожих. – А теперь я хочу услышать, что вчера случилось.

– Как ты догадалась, что все так плохо?

– Не сразу. Смутил твой убедительный голос. – Она поправила пальто на плечах. – Я видела этих двоих перед уходом: запоминающаяся пара – кореец и широкоплечий. Похожи на бандитов, но это обычно ничего не значит. Кореец спросил Джейсона[6] Ховарда. Никто из своих не назвал бы тебя Джейсоном.

– Хм. – Ясон коснулся пальцем ручки и провернул чашку вокруг оси. Помахал хозяину за стеклом кафе и жестом попросил еще кофе.

Елена покорно дождалась, пока хозяин принесет заказ.

– Ясон, я закончила отвечать на вопросы. Твоя очередь.

Он все утро пытался придумать отговорку, которая позволила бы не вовлекать в это странное дело Елену, но ничего убедительного в голову не приходило. Пришлось начать с правды.

– Не хочу тебя втягивать… – Елена уже сделала вдох, чтобы прокомментировать, но Ясон успел продолжить быстрее. – … но я понимаю, что без объяснений ты меня не отпустишь.

Она кивнула.

– Тревис Габриель, фотограф, попросил меня оказать одной девушке услугу. Он за нее поручился.

Елена поморщилась. Она знала, что Ясон иногда достает «цифру» для своих клиентов, но они никогда это не обсуждали.

– Последний раз мы с этой девушкой виделись позавчера. А вчера господин Ким – кореец – заявил, что знает все про наши встречи. Задал странный вопрос – что она отдавала мне. А потом попросил в следующий раз сообщить, где и когда она захочет со мной встретиться.

– Что за девушка?

– Имя – Айрис Мур. Ding an sich[7]. Замороченная. Привлекательная. Платила в срок. – Ясон постучал пальцами по столу. – Странно, что она так быстро стала сокращать время между дозами. Через месяц-другой такого темпа ей понадобится хард.

– Что о ней думает Коллин?

Коллин всегда проводил проверку клиентов, которых интересовала «цифра».

– Ничего необычного.

– А ты? Теперь?

– Теперь мне очень интересно найти Айрис. Но сначала – Тревиса.

Елена посмотрела в сторону – мимо со свистящим звуком скользил очередной трамвай:

– Тебе повезло. Тревис вчера прилетел из Гонконга и привез что-то для тебя. Много зданий, мало людей.

– Прекрасно.

Ясон откинулся на стуле и хотел закинуть руки за голову, но резкое движение отдалось болью. Он зашипел и снова облокотился на стол.

Елена продолжила:

– Думаю, тебе стоит ее отыскать.

– Я думал, ты будешь меня отговаривать, – улыбнулся Ясон.

– Какой смысл? – Ее бровь скептически изогнулась над линзой очков. – Когда пара малознакомых бандитов избивает тебя так, что ты не можешь явиться на свидание, лучше разобраться за что. Почему они не могут отследить Айрис сами?

– Согласен, странно. Кстати, ты когда-нибудь слышала про «Расплавленное солнце»?

– Нет. Что это?

Елена допила капучино – на стенках чашки остались разводы. И никаких следов молочной пенки у нее на губах. Магия.

Ясон не был настолько уверен в себе даже после чашки черного кофе и потянулся за салфеткой:

– Очередная загадочная фраза одного из «малознакомых бандитов». Того, который помельче. Он командовал вчера парадом, но как-то без огонька. А второй, по фамилии Версандез, произвел на меня неизгладимое впечатление. Работал технично. К тому же у него отличный вкус – глаз не сводил с моего Хокни.

– Они забрали Хокни? – Елена подалась вперед и коснулась очков. Похоже, такая возможность обеспокоила ее чуть ли не больше, чем вся поездка в клинику.

– Нет, я пообещал ему подумать, смогу ли достать другого такого же, – успокоил ее Ясон, прижимая салфетку краем чашки, чтобы ее не унесло ветром. – Они вообще не буянили и проявляли осторожность.

– Результат произвел на меня впечатление… – заметила Елена.

– О, тогда я должен скинуть тебе его визитку. Мы обменялись контактами, знаешь ли.

Она посмотрела на Ясона поверх очков, а он с невозмутимым видом открыл панель вирт-браслета и перекинул ей контакты Версандеза.

– Серьезно?.. – переспросила она.

Он кивнул.

– Ты ненормальный.

Ясон улыбнулся и вопросительно поднял брови. Елена пожала плечами:

– Ну, ладно. Тебе найти какого-нибудь помощника на ближайшие пару дней? Думаю, те парни, которые выгружали инсталляции в «Арго», вполне могли бы тебя сопровождать. Это не твой Версандез, зато их двое.

– Не стоит, – ответил Ясон. – Сама понимаешь, как привлекает внимание человек, за которыми следуют два охранника. Такое решение должно быть чертовски обоснованным. Кто-то может решить, что у моего бизнеса проблемы.

Елена кивнула и задумчиво погладила вирт-браслет: перламутровая инкрустация блеснула на солнце. У нее явно появилась мысль, которой она пока не готова была делиться.

Швы, стягивающие рану на лице, начинали зудеть. Ясон усилием воли превратил почесывание в поглаживание. Доктор обещал, что, если не трогать руками скобки слишком часто, они рассосутся к концу дня.

4 Огни в лужах

В VIP-ложе оглушающее звучание музыки становилось немного мягче, давая возможность поговорить. Справа раздался хлопок открывающейся бутылки, потом – шорох опадающей на пол пены игристого вина, резкий хохот девушек, как минимум лайтовый, и мелодичная предупредительная трель робота-уборщика. Ясон стоял, облокотившись на перила, и рассматривал танцпол.

Лайт улучшает настроение. Хайтек дает энергию. Хард меняет мир.

Среди серо-синей массы танцующих снова и снова вспыхивал неон – от прикосновения загорались и медленно затухали татуировки. У сцены толпа была плотнее, и свечение там было почти постоянным. Похоже на звездный прибой, когда к берегу прибивает светящихся рачков.

К барной стойке пробился темнокожий мужчина в широких джинсах и облегающей черной водолазке. Голографическая подсветка расчертила его лицо сеткой зеленых квадратов. Света было достаточно, чтобы узнать Тревиса.

Ясон допил остатки джина, разбавленного подтаявшим льдом – в начале вечера в «Треугольнике» наливали вполне приличный алкоголь, который безбожно разбавляли к утру – и начал спускаться к танцполу. На лестнице его попыталась перехватить выжидавшая заскучавшего VIP-клиента чернобровая красотка. Ясон отрицательно покачал головой и проскользнул мимо нее в толпу, продолжая наблюдать за Тревисом.

Тот перегнулся через стойку к бритоголовой барменше, она засмеялась, откинув голову назад, потом быстро налила ингредиенты в два шейкера и стала их интенсивно трясти. Стробоскопы разбивали движения на кадры: блики на шейкерах, напряженные мышцы барменши, потом – ламинарное течение неоново-голубой жидкости в узкие бокалы.

Девушка перед Ясоном покружилась и теперь плавно двигала бедрами, почти касаясь его. Он положил руку ей на талию, привлек к себе и немного развернул, чтобы Тревис снова оказался в поле зрения. Девушка подняла руки над головой, и Ясону пришлось перехватить ладони и завести ей за спину.

Тревис протиснулся к правому концу стойки и вручил коктейли двум девушкам в экстремально коротких платьях из металлизированных полос – золотистых на одной и серебристых на другой. Та, что в золотистом, сразу сделала глоток, серебристая подхватила с поверхности коктейля за хвостик вишенку и отправила ее в рот.

При движении полосы платьев расходились, открывая нагое тело. Тревис казался расслабленным.

Партнерша в руках Ясона снова закружилась, и он, освободившись, направился к фотографу. За его спиной послышалось проклятие – на красивом испанском.

– … вы просто сияете! Портреты, конечно, не моя специализация, но я мог бы сделать вам пару снимков и разрешить использовать их в портфолио… – Тревис сделал многозначительную паузу.

Ясон хлопнул его по плечу:

– Здравствуй, Тревис! Как твоя поездка в Гонконг, успешно?

– О, Ясон, рад тебя видеть! – Фотограф радостно потряс протянутую руку. Он явно был навеселе. – Девочки, знакомьтесь, это хозяин галереи «Арго» Ясон Ховард. У него большая коллекция моих работ. Ясон, это Минк и Линк.

Золотистая девушка улыбнулась, серебристая сканировала его взглядом, как бы проверяя на соответствие образу владельца галереи.

Тревис наклонился к Ясону:

– Как хорошо, что ты появился! Сможешь подтвердить, кто я, а то девочки решили, что я представился фотографом, потому что хочу их снять.

– А ты не хочешь? – невинно осведомился Ясон.

– Конечно, хочу, но не буду же я для этого врать! – возмутился Тревис и снова переключился на девочек.

Ясон вздохнул:

– Тревис, нам нужно переговорить.

– О, я хотел подойти к тебе завтра. Я привез несколько совершенно уникальных работ. Просто отвал башки! Устроит часа в три?

– Нет, Тревис. Мы поговорим сейчас, а потом, возможно, ты продолжишь развлекать своих красавиц.

– Я уже пообещал девушкам, что мы поедем в мою студию и сделаем пару снимков, я не могу прямо так уйти! – В голосе Тревиса начали проскальзывать истеричные нотки.

Ясон решил не доводить дело до скандала и движением, отработанным со времен «Трез Колорез», заломил Тревису руку за спину. Тот попытался вырваться – пришлось аккуратно уложить его лицом на барную стойку. Движение разбудило боль в треснувших ребрах, и Ясон поморщился.

– К сожалению, это срочно, и мы уходим прямо сейчас.

Тревис обмяк и перестал сопротивляться, и Ясон позволил ему распрямиться, но продолжал контролировать руку.

– Дамы, прошу прощения, что увожу у вас Тревиса, но у него срочный художественный заказ. Если Вы захотите продолжить общение, его контакты есть на официальной странице галереи «Арго». Было приятно познакомиться, Минк, Линк. – Ясон слегка поклонился. – Попрощайся с девушками, Тревис.

– Девушки, вы необыкновенные. Обе, – всхлипнул фотограф, – но я должен идти. Надеюсь, мы еще встретимся.

Минк и Линк переглянулись, хихикнули и синхронным движением вызвали голографические панели вирт-браслетов. Тревис расцвел, почувствовав вибрацию на руке, которую сжимал Ясон: Минк – или Линк? – скинула ему свой номер телефона.

Ясон развернул Тревиса к выходу и начал проталкивать его через толпу, когда увидел, что ему тоже пришло сообщение. Развернув его, он с удивлением обнаружил электронную визитку Линк.

– Но портреты… – простонал Тревис. – Я же обещал Минк и Линк сделать портреты…

– Никаких портретов. Фотографируй лошадей. Или горы. Сам знаешь, портреты у тебя плохо получаются.

Забрав у сурового амбала-гардеробщика свой плащ и куртку фотографа, Ясон вытолкал Тревиса из клуба на улицу. Дождь закончился только что: вечер был прохладным и влажным, неоновые огни клуба дрожали в лужах на черном асфальте Миллионной. Ясон с удовольствием сделал глубокий вдох и подтолкнул Тревиса к ближайшему закоулку с рядами продуктовых автоматов. Стайка подростков, засевшая там же, попыталась возмутиться, но подчинилась короткому жесту Ясона, транслировавшему однозначный приказ выметаться.

Подростки не хуже собак чуют страх. Или его отсутствие.

Когда переулок опустел, Ясон спросил:

– Ты помнишь Айрис?

– Какую Айрис? – Тревис ухватился за стену и стоял, покачиваясь.

– Ты за нее поручился. Знаешь, как ее найти?

– Айрис… Айрис… Ясон, извини, я не помню. Может, мы все-таки поговорим об этом завтра? – Фотограф прислонился к стене спиной, а потом сполз вниз и уселся на кортчки.

– Тревис, слушай меня внимательно. – Ясон присел, чтобы видеть его лицо. От асфальта несло мочой – кошачьей или человечьей. – Мне нужно найти твою знакомую. Айрис. Невысокая, волосы светлые. Ты дал ей мой номер.

– Айрис… – Тревис отнял руку от живота и теперь поглаживал голову. – Айрис! Да, Айрис. Умная… Она классная. Я рад, что вы познакомились.

– Ты знаешь, где она живет?

– Не, не знаю…. Я только раз ее подвозил. Мы нечасто с ней виделись – так, познакомились у одного приятеля… Ей мои фотографии нравились, особенно те, из пустыни… – Тревис говорил все быстрее. – Какая была буря – ууу! – я тогда понял, что если я выживу, то эти фотографии с развалинами Дубая будут просто огонь!… Елена зря вешала у тебя диптих, когда это был триптих. Просто она не любит птиц, поэтому ей не понравился тот птичий скелетик, а так здорово получилось, такая сильная тема скоротечности жизни…

– Айрис.

– Айрис оценила. Но ей больше всего понравилось фото остова самолета. Она даже сказала, что хочет слетать туда, но я ей объяснил, что самолет разнесло в клочья во время бури, и она расстроилась.

– Где живет Айрис?

– В Инсбруке. Квартира – как аэродром, – доверительно сообщил Тревис и затянул какую-то печальную песню на неизвестном языке, мало похожую на адрес.

Ясон покачал головой и выпрямился. Все-таки придется. Он схватил Тревиса за воротник, заставляя подняться, вынул из заднего кармана маленький белый квадратик с логотипом BioWorks Inc., зубами оторвал защитную пленку и прилепил Тревису на шею быстрее, чем тот сообразил, в чем дело.

«Пять минут – и вы снова за рулем», – утверждала реклама.

Вот и проверим.

– Ну зачем ты так? – с укоризной промычал Тревис, и его вывернуло в мусорный бак.

Пока фотограф освобождал желудок, Ясон повозился с автоматом и, когда рвотные позывы прекратились, протянул Тревису бутылку Urquelle. Фотограф жадно выпил ее целиком и отправил в мусор, потом вытер лицо большим клетчатым носовым платком, немного подумал и отправил его следом за бутылкой, затем взял у Ясона дымящийся стакан кофе. Сделав глоток, он почти простонал:

– Ты вообще нормальный – приходить в клуб в белой рубашке?

– Она немецкая, – пожал плечами Ясон.

– Да хоть японская, твою мать! Зачем тебе сдалась Айрис?

– Пока это мое дело. – Он открыл портсигар и предложил Тревису – тот покачал головой и продолжил пить кофе.

Ясон закурил.

Тревис пожевал губу:

– А ручался за нее я. У меня будут проблемы?

– Зависит от того, что ты мне расскажешь по пути к ее дому. – Ясон выпустил струю дыма вверх: небо между домами было грязно-розовым. По облакам кружились прожектора Миллионной. – Ты проболтался, что отвозил ее один раз.

– А что у тебя с лицом? – вдруг заинтересовался Тревис.

Ясон автоматически коснулся шва:

– Не отвлекайся. Где она живет?

– Недалеко от центра. Я отвозил один раз и пару раз забирал. С ней что-то случилось?

– Поехали. Расскажешь мне по пути все, что знаешь об Айрис.

Тревис допил кофе и смял стаканчик:

– Поедем на твоей?

Ясон в одну затяжку прикончил остаток сигареты и выбросил в мусорный бак.

– Нет, на твоей. Я выпил. А ты абсолютно трезв. Если верить рекламе.

– Сукин ты сын, Ясон, – расстроенно сообщил Тревис. – Скажешь потом марку этой дряни, надо запомнить. Не знаю, как там с анализом крови, но чувствую я себя отвратительно благоразумным.

5 Темно-зеленый пруд

Как выяснилось, знал Тревис совсем немного. Он познакомился с Айрис на вечеринке. Пытался за ней приударить, но за пределы флирта это не вышло. Айрис, кажется, работала в конструкторской компании, но Тревису железяки были абсолютно не интересны, поэтому о работе много не говорили. Выезжая на эстакаду, он радостно сообщил, что офис фирмы Айрис находился в небоскребах комплекса «Десять королевств», но тут же сник, когда Ясон с язвительной точностью назвал ему число компаний, которые имеют офисы в высотках.

Естественно, Тревис был совершенно уверен в надежности Айрис. Так сказать, чувствовал ее художественную душу.

Естественно.

Кто именно привел Айрис на вечеринку, он не помнил.

Тревис выговорился и замолчал. Ясон следил, как яркие точки отраженных фонарей бегут по капоту на лобовое стекло. Его клонило в сон, когда на очередном светофоре он заметил, что за ними притормозила темная «Ауди» с широкой радиаторной решеткой. Похожая машина парковалась у клуба «Треугольник», когда он выводил Тревиса наружу. Любопытство стряхнуло сон, но «Ауди» свернула на перекрестке направо и исчезла из виду. Тревис через пару кварталов повернул налево и, проехав мимо скучной бетонной парковки, остановился рядом с новостройкой в пятьдесят этажей.

Ясон вышел из машины, и холодный ветер ранней весны мгновенно забрался под плащ. Тревис выпрыгнул из машины и, чертыхнувшись, застегнул куртку, потом голосовым управлением поставил машину на сигнализацию. По лобовому стеклу прокатилась красная полоса, и система тихонько пиликнула.

Тревис подошел к двери и набрал на домофоне номер квартиры. Когда Ясон уже уверился, что им не ответят, озадаченный, но вполне бодрый женский голос спросил:

– Кто это?

– Доброй ночи! – Тревис перестал растирать ладонями плечи и выпрямился, демонстрируя респектабельный вид. – Прошу прощения за поздний визит. Я к Айрис.

– Айрис уехала два дня назад. А кто ее спрашивает?

– Друг, Габриэль, Габриэль Тревис. Не подскажете, куда она уехала?

– О, Габи!

Голос по ту сторону домофона из озадаченного стал веселым, и на экране появилось не очень четкое изображение. Молодая китаянка на фоне просторного и довольно пустынного помещения поправляла розовую майку, которая сползла с одного плеча:

– Привет, Габи! Я Линда, хозяйка квартиры. Помнишь меня?

Тревис расплылся в своей фирменной улыбке:

– Линда-а-а! Приятно видеть. Я не разбудил?

– Нет, что ты! Я как раз проверяла квартиру: вчера соседи сверху забыли закрыть кран, и у них было довольно весело. Слава Богу, что у Айрис все в порядке. Она не сказала тебе, что уезжает?

– Я путешествовал почти месяц, а связь была не везде. После Блэкаута, знаешь, есть разрушенные районы, куда до сих пор не вернулась жизнь…

Услышав знакомый запев «я-трагический-гений-и-мои-работы-уникальны», Ясон привалился к домофону, сложил руки на груди и многозначительно посмотрел на Тревиса. Это подействовало.

– В общем, вчера приехал, а к Айрис есть срочное дело, – свернул рассказ Тревис. – Решил заехать сразу. Не знаешь, где она?

– Нет. Позвони ей. Она что-то упоминала про то, что должна пожить поближе к работе в ближайшие недели. Проект какой-то важный. – За спиной Линды возникло шевеление. Она обернулась и произнесла что-то неразборчивое, потом снова улыбнулась Тревису: – В общем, позвони ей. Как-нибудь расскажешь, куда ездил и все такое. Пока-пока!

Линда отключилась.

– Пока-пока, – сказал Тревис потухшему экрану и посмотрел на Ясона. – И что теперь?

Тот вытащил портсигар и закурил. Потом ответил:

– Сейчас поедем по домам, а завтра ты позвонишь Айрис. Не слишком рано. Скажешь, что приехал, хочешь показать ей новые фотографии. Найди повод с ней встретиться в любом месте, где она захочет. Если дозвонишься – сообщишь мне, где ее найти. Хотя… лучше сообщи Елене.

– Она так неожиданно исчезла, – протянул Тревис. – И ты, видимо, до нее не дозвонился – иначе не стал бы искать ее адрес. А вдруг это какое-то корпоративное дерьмо? И она в опасности?

– Мне бы тоже хотелось это узнать. Желательно – от нее самой. – Ясон отправил GPS-координаты в службу такси. Машина определилась мгновенно и теперь красной точкой приближалась к нему по синему полю голограммы.

На улице, казалось, стало еще холоднее, и Тревис слегка дрожал.

– Тебе не кажется, что после Блэкаута с нами что-то случилось? – спросил он. – Мы еще делаем вид, что трепыхаемся, но шарик уже катится по воронке вниз, во тьму.

– Езжай, – ответил Ясон.

Фотограф пожал ему руку и направился к машине, которая ожила, повинуясь дистанционному управлению. Красная полоса пробежала по стеклу в обратном направлении, зажглись фары. Тревис сел за руль и махнул Ясону. Машина плавно начала движение, потом снова резко дернулась при переключении скоростей и вырвалась из двора, осветив припаркованный в дальнем конце автомобиль.

Знакомая темная «Ауди».

Продолжая курить, Ясон направился к автомобилю. В эту секунду такси, въехавшее во двор, полоснуло фарами по темному капоту и осветило салон. Внутри никого не было.

Ясон сел в такси, и, когда фары еще раз выхватили «Ауди» из темноты, разглядел номер.

Всю дорогу он боролся со сном и проиграл уже почти у самого дома. Водитель – такси Инсбрука до сих пор не полностью перешло на беспилотники – тормошил его за плечо. Ясон вышел из машины, добавил к счету чаевые и еще минуту постоял, вдыхая влажный весенний воздух, а потом наконец поднялся к себе.

Когда он открыл дверь квартиры, коридор залило мягкое приглушенное сияние нижней подсветки. Скинув плащ, Ясон прошел к огромному, во всю стену, окну, так и не включив свет. На фоне неба, выше Карвенделя медленно двигался самолет. На его крыльях вспыхивали красные точки, отвечая на пульсацию сигнальных огней небоскребов. Здания «Десяти Королевств» переливались бензиновыми разводами на воде: на секунду все девять высоток стали зелеными, а потом их ритмы и цвета снова разошлись. Внизу, сквозь влажную взвесь мерцали фары машин и фонари эстакады.

Мандала города, созданная светом. Живая. Меняющаяся.

Ясон нередко слышал удивленные вопросы, почему он не поселился в «Десяти королевствах». Он неопределенно пожимал плечами, улыбался и поддерживал шутки о том, что квартира в высотке стоит как самое настоящее королевство. Ответ был проще: вид из дома в стороне от центра был гораздо лучше.

Он чиркнул зажигалкой и неспешно закурил, стряхнул пепел в пепельницу на маленьком столике. Недовольно зашумел очиститель воздуха – из-за любви к традиционным сигаретам в противовес электронным пришлось заказать в Японии навороченный аппарат.

Ясон открыл панель вирт-браслета и набрал сообщение Коллину:

«Вечер добрый! Помнишь Айрис Мур?».

Сигарета погасла, жужжание прекратилось. Ясон остался в тишине, отделенный от ночного Инсбрука только поверхностью стекла толщиной в три сантиметра.

Не так уж много.

В Сан-Паулу было меньше стекла и больше бетона. Там было жарко, настолько жарко, что его пышная детская шевелюра не высыхала, и мать первый раз подстригла его очень коротко, и он долго не мог привыкнуть к ощущению, когда плотный ершик волос касался руки, натягивающей кепку.

Еще вспомнились черные лебеди в парке Иберапуэра и Мария, которая с недетским изяществом бросала им куски лепешки, а Ясон, лежа на спине, видел ее смуглые руки на фоне неба.

И как они с отцом, уворачиваясь от внезапно высыпавшей на авенида Паулиста толпы разъяренных людей, вошли в MASP[8] и, поднявшись на стеклянном лифте, оказались в огромном пустынном пространстве. С высоты цветная толпа представлялась карнавальным шествием: протестующие шли с яркими плакатами в руках и пели. Страха не было совсем, и только потом, уже оказавшись в мясорубке Блэкаута, он понял, как нервничал отец и почему он потащил его вглубь музея, дальше от окон.

Маленькому Ясону было скучновато, пока они не добрались до одного из центральных залов, где на кирпично-красной стене висела картина. Тогда, под нарастающий гул уличного шествия, вой сирен и хлопки травматических ружей он первый раз увидел темно-зеленый пруд с пятнами света на поверхности воды, по которому в летней истоме плыла белая лодка с двумя женщинами. Картина как будто бы просачивалась сквозь раму, и блики отражались на стены.

Звуки уличных боев стали едва различимы, и Ясон неожиданно оказался внутри сферы пустоты, где время застыло и осталось только ощущение присутствия отца и маленькая картина, поглотившая все пространство, заполнившая весь мир.

Позже это воспоминание помогло ему выжить в клинике, куда его притащил Коллин после передоза харда. Доктор Вернер пробовала инновационные, болезненные, но, как оказалось в итоге, вполне эффективные методы лечения наркотической зависимости. Во время одной из неприятных процедур Ясон вспомнил отца и картину, зацепился за этот образ и позволял темно-зеленой воде сомкнуться над его головой, чтобы заставить звуки и ощущения окружающего мира стихнуть, как отголоски борьбы за стенами музея.

Иногда Ясону приходила мысль устроить ретроспективу импрессионистов, пускай совершенно не по профилю «Арго», и привезти картину в Инсбрук, но в итоге он с удивлением осознал, что ему нравится думать, что в измученном забастовками Сан-Паулу в старом государственном музее висит картина с тенистым прудом, и светлое спокойствие выплескивается на пол галереи от движения весла и стекает по ступеням в прозрачную кабинку лифта и дальше, парой капель на жаркие улицы, и…

Дзинь!

Вирт-браслет очнулся и высветил сообщение от Коллина:

«Тебе зачем?».

Потом еще одно – с вложенным файлом.

Ясон зажмурился, помассировал переносицу и потянулся, пытаясь сбросить остатки сна. Махнул рукой вдоль сенсора, включая свет.

Итак, Айрис Мур. Год рождения, рост, вес, возраст. Глаза должны были быть голубыми – но Ясон помнил только ее расширенные зрачки с тонкой полоской радужки неопределенного цвета по краю. Код водительского удостоверения. Диплом Массачусетского технологического – программист, ну надо же. Сменила Йоханнесбург на Инсбрук год назад.

Место работы: Sterna Corporation.

Тревис ошибся: Айрис работала не в какой-то компании, а в корпорации. Три дня Блэкаута изменили мир, и принадлежность к корпорации теперь значила больше гражданства.

Ясон откинулся на спинку кресла. Обычно корпорации следили, чтобы их персонал не шлялся по частным дилерам, а пользовался только рецептурной «цифрой».

Стоит поговорить с Коллином.