Доктор Стрэндж. Участь снов

Пролог

Джейн Бэйли стояла у края высокой красной скалы и наблюдала, как танковая дивизия Александра Македонского перешла в оборону. Солнце нещадно палило, разреженный воздух был сухим. Сам юный правитель стоял совсем рядом с Джейн, на расстоянии вытянутой руки. Он был сногсшибательно красив – высокий, с оливковой кожей и тугими, играющими под белоснежной туникой мускулами. Джейн застегнула куртку, не сводя глаз с его золотистых локонов, словно корона, обрамлявших голову.

У подножия скалы, перед гигантскими чугунными воротами, по флангам от танков выстроились воины в алых туниках и золоченых нагрудниках. Они стояли плечом к плечу, шеренг было великое множество – сотни, если не тысячи. Большинство были вооружены длинными копьями – Джейн смутно припоминала, что назывались они дору, – но ближайшие к воротам солдаты несли массивный таран. Александр поднял руку над головой, закрыв от Джейн солнце.

Она обернулась и оказалась лицом к лицу с женщиной, которая никак не могла быть человеком – фигура ее была огромной и расплывчатой, четко различались лишь голова и руки, а остальное тело утекало куда-то, как песок под раскаленным пассатом. Волосы незнакомки были цвета бирюзы, призрачное, резко очерченное и выразительное лицо одновременно пугало и завораживало. Глаза женщины были черны, как самые темные уголки Вселенной, а в глубине их будто искрились далекие звезды.

– Переход пал! – воскликнула женщина так громко, что у Джейн застучали зубы. – Путь открыт!

Сперва Джейн решила, что женщина говорит с ней, но потом поняла, что та обращалась к армии Александра. Повернув голову, Джейн заметила, что объявление услышал и сурового вида парень лет двадцати, стоявший прямо у нее за спиной. Над губой у него был пушок, подбородок покрывала редкая щетина. На парне был широкий армейский плащ, а на плече болтался автомат «Хеклер-Кох 416». Он стоял совсем рядом, но определенно явился из другой эпохи и другого места. Джейн стояла между ним и Александром, одной ногой на горячем асфальте из мира парня, другой – на пыльном плато Александрова мира. Быть может, она одновременно находилась в обоих мирах. Или ни в одном из них.

Автоматчик развернулся и, ссутулившись, зашагал к материализовавшемуся неподалеку магазину. Джейн охватило беспокойство за столпившихся у входа людей. В ту же секунду, не сводя проницательных зеленых глаз со своей армии, Александр опустил руку и скомандовал:

– Открыть ворота!

Внизу, по правую руку от Джейн, воины начали ломать ворота. Слева парень в армейском плаще открыл огонь по собравшимся у магазина людям. Лязг тарана и грохот автоматной очереди оглушили Джейн. Ей хотелось бежать, но она не могла пошевелиться. Хотелось спрятаться или хотя бы закрыть глаза, но что-то заставляло ее смотреть, как из обрушившихся ворот вырвалось полчище невиданных ей прежде ужасных чудовищ. Все ее детские страхи будто слились воедино: огромные гоблины с паучьими ногами, марширующие скелеты с горящими как угли глазами, аморфные черные сгустки, вурдалаки с полными острых зубов пастями – все они заполонили пустынную равнину. Воины Александра попрятались за танками, но чудовища не обращали на них внимания. Тем не менее, Джейн была уверена, что эти существа поглотят любого, кто осмелится преградить им путь.

Одновременно слева от Джейн люди у магазина с криками разбежались и попрятались за мусорными баками, в ужасе хватаясь друг за друга. Парень в плаще медленно и неотвратимо приближался, не прекращая стрельбу. Джейн расплакалась, но женщина с голубыми волосами вытерла ее слезы.

– Не плачь, – ласково сказала она, – сегодня великий день. Мой день! Сегодня вершится моя судьба! Своим примером я выведу тебя из мрака, как должна!

Джейн отвернулась от женщины и увидела перед собой бородатого старика в белой шерстяной тоге и сандалиях. Некогда голубые, его глаза были подернуты молочно-белой пеленой и поражены корковой катарактой. Джейн видела его прежде, но не могла вспомнить, где и когда.

– Назови ему свое имя! – поспешно произнес старик, ощупывая ее лицо иссушенными, но нежными руками. – Это же ты? Ты должна знать наверняка. Уговори его исцелить себя – лишь тогда ты узнаешь свой путь!

Начался дождь. Старик сунул руку под тогу и вытащил нож, в котором Джейн узнала охотничий кортик, подаренный ей отцом на девятнадцатый день рождения. Она осторожно взяла его из рук старика.

– Переходы разрушила наука, так что не бойся пролить немного крови – совсем чуть-чуть. Лишь тогда он заметит. Ее зовут доктор Мисра.

Старик, насквозь промокший, побрел было прочь, но спохватился. Вернувшись к Джейн, он ласково взял ее за руку.

– Больно не будет, – заверил он, блаженно улыбнувшись беззубым ртом. – Повтори это для меня.

– Больно не будет, – ответила Джейн, пусть и не понимала, что к чему.

Старый слепец кивнул и погладил ее по руке.

– Надеюсь, что так. И надеюсь, Доктор Стрэндж, что ты все поймешь.

Джейн не стала брать в голову то, что ее назвали чужим именем, и внимательно рассмотрела нож. Уже несколько месяцев реальный мир ускользал от нее. Вначале все было проще – она не могла вспомнить, с кем на самом деле говорила, испытывала длительное эмоциональное истощение из-за ночных кошмаров. Со временем она начала искать в телефоне номера несуществующих друзей. Она теряла вещи в местах, которые потом не могла найти, и то и дело совершала невероятные поступки. Наконец, законы физики полностью перестали действовать. Люди и места менялись у нее на глазах, течение времени нарушилось. Попытки противиться беспорядку делали только хуже, и Джейн попросту отдалась на волю хаоса. Все настолько перепуталось, что Джейн и не задумывалась о том, что могла сойти с ума.

Отведя взгляд от ножа, Джейн поняла, что стоит на рыжем ковре посреди служившего ей спальней подвала материнского дома в Гудзон-Вэлли. Вокруг едва различимо пахло плесенью, но подвал был просторнее тесной комнатки, в которой она жила в детстве, и в нем была раздвижная стеклянная дверь, через которую можно было попасть прямиком в соседний лес. Джейн была полностью одета, охотничий кортик плотно лежал в руке. Сквозь дверь она заметила, что снаружи было светло – стояло позднее утро. На желтых листьях березы поблескивали дождевые капли, как и на ее большой зеленой куртке с капюшоном.

Джейн не двигалась с места и лишь лихорадочно шарила карими глазами по комнате в поисках телефона. Увидев его, она подошла, дотронулась влажным пальцем до экрана и рассеянно вытерла ладонь футболкой.

– Окей, Google. Доктор Мисра, – сделала она голосовой запрос.

Нашлось три подходящих результата: педиатр, терапевт и нейробиолог. Выбрать из них нужный не составляло труда.

Убрав кортик в ножны из оленьей кожи, Джейн сунула их, а заодно и телефон в и без того доверху набитый рюкзак, вышла через раздвижную дверь и как можно тише закрыла ее за собой.

Глава 1

– Очистите разум от всех сомнений. Поверьте, что я могу вывести вас оттуда. Вот моя рука, держитесь.

Доктор Стивен Стрэндж, Верховный Чародей, обращался к людям в зеркале с непоколебимым спокойствием. Стеклянный прямоугольник в раме из красного дерева вместо его собственного отражения показывал троих – двое полицейских в полном обмундировании и глубоко расстроенный воришка-домушник таращились на Стрэнджа, одновременно прижимая ладони к стеклу. За спиной Доктора, позади сияющего защитного круга, начертанного им с помощью магической энергии на матово-белом ламинированном полу зала совещаний, за происходящим наблюдали, затаив дыхание, напарник воришки, смотритель музея Мерчантс-Хаус и едва ли не все сотрудники Шестого участка.

Лейтенант Рейнард Баччи отхлебнул кофе из кружки и, прищурившись, следил, как Стрэндж протянул руку сквозь зеркало и аккуратно вытащил из него почти восьмидесятикилограммового мужчину. Подельник воришки с облегчением выдохнул и бросился было к товарищу, но строгий взгляд Стрэнджа остановил его у самой границы защитного круга. Испуганно лепеча благодарности, спасенный домушник упал на колени.

– Боже милостивый! Живее! Там какая-то нечисть, которая явно не любит незваных гостей! Мужик, вытаскивай копов, а то их сожрут! Там по всем углам скелеты, вот те крест! Человеческие! Мужик, точно говорю, нечисть там!

Услышав его болтовню, публика оживленно и настороженно загудела.

– Теперь вам ничто не угрожает, – уверенно, но жестко заявил Доктор. – Прошу минуту тишины!

– Хорошо, хорошо! – не выпуская кружки, поднял руку лейтенант, призывая всех успокоиться. – Помолчите и дайте человеку поработать!

С нескрываемым уважением седовласый полицейский обратился к Стрэнджу:

– Дайте знак, когда можно будет надеть на него наручники.

– Минутку, – бросил Стрэндж, вновь протягивая руку сквозь стекло и хватая одного из полицейских. – Не стоит им покидать круг, пока я не очищу их от призрачной пыли.

– Как скажете, Док.

Баччи хватило одного взгляда на проклятое зеркало, чтобы взять трубку и позвонить Вонгу, помощнику Доктора Стрэнджа. На тот момент офицеры Смит и Хоскин еще не оказались внутри зеркала вместе с преступником. Началось все утром – Гейбл, сообщник неудачливого воришки, в панике вбежал в отделение с завернутым в ветровку зеркалом под мышкой, утверждая, что оно проглотило его друга. Он сообщил дежурному, что у них возникла нелепая идея проникнуть в музей Мерчантс-Хаус и разбогатеть на продаже краденых оттуда артефактов. План действительно был неудачным – как потому, что дотошные сотрудники популярного музея наверняка тут же заметили бы пропажу, так и потому, что прежде самым серьезным преступлением обоих воришек была кража конфет из магазина. А когда один из них, Макхейл, «пропал» в найденном в сундуке на третьем этаже зеркале, началось полное безумие.

К моменту прибытия Доктора Стрэнджа в зеркало попал попытавшийся вытащить Макхейла офицер Смит, а следом и бросившийся выручать напарника офицер Хоскин.

Баччи предпочел бы, чтобы любые сверхъестественные события обходили его стороной, но тем не менее, он был несказанно рад знакомству со знатоком волшебной науки, жившим в доме 177-А по Бликер-стрит. Несмотря на странную манеру наряжаться в синюю тунику, черные сапоги и ярко-красный плащ, этот человек являл собой истинный образец здравомыслия и успешности. Насколько Баччи мог понять, Стрэндж был могущественным волшебником, главной шишкой среди всех чародеев Земли. Он был верховным хранителем планеты, или, по его собственным словам, «царства смертных». Чем бы он в действительности не занимался, у него всегда находилось время, чтобы помочь нью-йоркскому департаменту полиции в вопросах, выходящих за пределы логики, и за последние годы он нередко выручал полицейских.

Доктор Стрэндж все исправит, уж в этом лейтенант не сомневался. Опершись на лекционный пюпитр, он отхлебнул еще кофе и скривился. Напиток совсем остыл. Тут же испуганные возгласы вокруг заставили его поднять взгляд. Стрэндж наполовину вытащил Хоскина из зеркала, но грудь офицера неожиданно обвило длинное черное щупальце и потянуло назад. Несколько полицейских выхватили пистолеты, но Баччи хладнокровно приказал им опустить оружие.

– Ребята, не паникуйте. Док сам разберется.

Он повернулся к особо беспокойному патрульному и сунул ему кружку.

– Подлей-ка мне кофейку. А остальные – не мешайте доктору.

Доктор Стрэндж лишь нахмурился и прикоснулся к большой золотой пряжке своего плаща. Амулет раскрылся, будто глаз, мгновенно озарив зеркало таинственным сиянием. Щупальце отпустило офицера Хоскина и скрылось в глубинах зеркала. Стрэндж вытащил полицейского на свободу.

– Не выходите за пределы круга, – через плечо предупредил чародей Макхейла и Хоскина, протягивая руку оставшемуся в зеркале Смиту.

Хоскин кивнул, но добавил:

– Спасите моего напарника! Его схватили за ногу!

Доктор еще сильнее наморщил лоб, но не стал мешкать ни секунды. Он сам шагнул сквозь стекло и мгновенно очутился по ту сторону, рядом с офицером Смитом. Баччи снова прищурился и придвинулся как можно ближе, но так и не разобрал, что происходит внутри. Стрэндж поднял руку, командуя Смиту не двигаться, и оба они устремили взгляд куда-то под раму. Вспыхнули желтые огни – Баччи показалось, что сорвались они с руки Доктора, – и в следующее мгновение Стрэндж уже помогал Смиту выбраться. Как только тот оказался в зале совещаний, чародей повернулся к скрытой в зеркале неизвестной сущности, разглядеть которую из-за красного плаща Доктора Баччи не мог.

Хоскин приобнял товарища за плечо.

– Приятель, ты цел?

На лице Смита по-прежнему застыл ужас, но он кивнул.

– Он выстрелил прямо из руки каким-то лазером и разрубил щупальце, – произнес полицейский и хотел было добавить что-то еще, но его прервал звон стекла.

Зеркало разлетелось на миллионы мерцающих осколков.

Реакция последовала мгновенно. Несколько копов нацелили пистолеты в направлении источника шума, другие поспешили оттолкнуть товарищей с траектории летящих осколков. Смит и Хоскин прикрыли Макхейла, а Баччи закрыл собой женщину – музейного смотрителя. Не успел он прикинуть, кто мог оказаться в зоне поражения, как осколки стекла застыли в воздухе. На секунду они зависли, и тут же полетели обратно, каждый на свое место, чтобы еще через мгновение сжаться в светящуюся точку, из которой повалил столб едкого черного дыма. Из дымовой завесы вышел Доктор Стрэндж и одним взмахом руки разогнал ее. От зеркала не осталось и следа.

Чародей обвел взглядом собравшихся в зале, и Баччи заметил в его глазах сожаление. Амулет Стрэнджа продолжал сиять таинственным светом, которым Доктор умело манипулировал, создавая концентрический световой круг, охвативший всех присутствующих. Когда свет озарил Баччи, тот не по своей воле глубоко вдохнул и тут же почувствовал, как возбуждение стихает, а тело с головы до пят наполняется спокойствием и безмятежностью. Похоже, все, тронутые светом, испытывали подобное; Баччи видел, как его подчиненные расслабляют плечи, выпрямляются, а некоторые даже вздыхают.

Наконец веки похожего на глаз амулета сомкнулись, и свет погас. Стрэндж взмахнул рукой, и начертанный на полу защитный круг исчез. Доктор кивнул Баччи.

– Можете их арестовать, если хотите.

Баччи отдал команду Хоскину и Смиту, те помогли горе-взломщикам подняться и увели их из зала для взятия показаний. Стрэндж обратился к музейному смотрителю.

– Прошу прощения, мисс Хэйзел, но артефакт спасти не удалось. Если вас это хоть как-то утешит, не думаю, что он был древним. По-моему, его создали недавно, чтобы заключить в нем сущность.

Джессика Хэйзел и не думала возражать. Баччи предположил, что ей, как и ему, понравилось в этот пятничный вечер стать свидетелем столь необычных событий.

– Не волнуйтесь. Я уже сообщила лейтенанту, что эта вещь – определенно не из коллекции Тредуэллов. Я ее никогда не видела, и ума не приложу, как она попала в дом. У нас есть повод для беспокойства?

Стрэндж сунул руки под плащ.

– Ваш музей давно известен как дом с привидениями. Возможно, кто-то подложил вам это зеркало, думая, что вы сможете уберечь его. Как бы то ни было, волноваться не о чем. Я пришлю своего коллегу, чтобы тот осмотрел здание на предмет других опасных вещей.

– Благодарю вас, Доктор.

Баччи показалось, что загадочный волшебник очаровал мисс Хэйзел, и удивляться тут было нечему. Если отбросить плащ, Стрэндж весьма привлекательный мужчина, элегантный и тактичный, как участники «Крысиной стаи»[1]. Доктор Стрэндж был старше большинства ребят в плащах и трико, то и дело появлявшихся в городе, и был во всех смыслах зрелым и представительным человеком. Он безусловно многое повидал и многое знал. К несчастью для мисс Хэйзел, его связывало множество обязательств.

Убедившись, что угроза миновала, Стрэндж поспешил удалиться. Баччи проводил его, остановившись лишь, чтобы взять кружку свежего кофе у патрульного.

– Док, спасибо за помощь.

– Не стоит благодарности.

– Если вам что-нибудь понадобится, только позвоните.

– Просто берегите себя.

Баччи кивнул и вспомнил, что хотел еще кое о чем спросить Доктора.

– Можно еще минуточку? В последнее время я плохо сплю, с каждым днем все хуже и хуже. На работе никак не сосредоточиться. Может, знаете какой-нибудь фокус-покус, который мне поможет?

Доктор Стрэндж остановился, обернулся, и пристально посмотрел на кружку в руке лейтенанта.

– Пейте кофе без кофеина, – иронично посоветовал он.

Пока Баччи таращился на кружку, Доктор Стрэндж вышел из невысокого кирпичного здания и растворился в толпе прохожих Гринвич-Виллидж.

Не успел Стивен и на пару шагов отойти от полицейского участка, как почувствовал тяжесть в голове. Ощущение было не из приятных, но тот, кто пытался достучаться до его разума, был ему знаком и близок. Стрэндж всегда ставил телепатическую защиту, когда покидал дом, но сейчас в ней не было нужды. Он мысленно поприветствовал Вонга, своего помощника. Тот находился на расстоянии полумили, и Стивен общался с ним беззвучно, не шевеля губами, и в глазах прохожих выглядел, должно быть, весьма растерянно.

– Вонг, в чем дело? Все хорошо? Я только что вышел из участка.

– Прошу прощения за беспокойство. У нас посетитель.

Стивен сошел с тротуара на узенький съезд парковки, вклинившейся между двумя таунхаусами и шестиэтажным кирпичным домом.

– Сейчас буду.

Быстро осмотрев въезд в подземный гараж и убедившись, что никто его не видит, Стрэндж открыл портал в собственную гостиную и ступил в него.

Как обычно, Вонг усадил гостью лицом к картине Рихтера[2], так, чтобы Стивен мог появиться в гостиной, не напугав ее своим перемещением сквозь пространство.

От стоявшей рядом с его другом женщины шел настолько мощный поток психической информации, что у Стивена заломило руки. Вонгу нравилось соблюдать формальности и представлять гостей хозяину, пусть для Стивена в этом и не было большой необходимости. Стрэндж откашлялся, и Вонг повернулся к нему, аккуратно приглашая женщину сделать то же самое.

– Доктор Шаранья Мисра из фонда Бакстера, – произнес Вонг, учтиво поклонившись своему хозяину и другу. – Доктор Мисра, это Доктор Стивен Стрэндж.

Стивен улыбнулся, и женщина улыбнулась в ответ, но видно было, что любезности не произвели на нее впечатления. На вид ей было около тридцати, лицо квадратное, блестящие темные волосы стянуты в хвост. Глаза темно-карие, внимательные, губы скептически поджаты. Стивен чувствовал исходящие от ее стройной фигуры волны страха и нервозности. На мгновение заглянув женщине в глаза, Стивен увидел кровавую картину. Похоже, совсем недавно она стала свидетелем жестокого преступления, что объясняло ее напряженные плечи и спину, не говоря уж о трехметровой психопиявке Мальбранша, присосавшейся к ней между лопатками. Пиявка была жирной, раза в два толще вентиляционной трубы, с пурпурной в черных пятнах шкурой и огромным ртом-присоской.

Едва заметно щелкнув пальцами, Стивен сотворил заклинание прорицания и выяснил, что женщине было тридцать два, родилась она в Куинсе в семье иммигрантов из Карнатаки, жила одна, имела докторскую степень по когнитивной нейробиологии Колумбийского университета и по гранту фонда Бакстера исследовала метакогнитивные процессы в интернате Рэйвенкрофта для душевнобольных преступников. По утрам она медитировала и занималась йогой, помимо английского знала хинди и каннаду, была в отличной физической форме и злоупотребляла чайным грибом.

– Добро пожаловать в Святая Святых, – сказал он, убирая руки под плащ вместо того, чтобы протянуть для рукопожатия.

Стрэндж свыкся с покрывающими их шрамами и давно перестал носить перчатки, которые были непременным атрибутом его костюма в те годы, когда он только заступил на пост Верховного…