Эльнара

Глава 1

На рассвете было прохладнее обычного. Сквозь полупрозрачную дымку струился свет, играя бликами на толстом и мутном стекле газового фонаря, который то ли забыли погасить, то ли оставили как напоминание о скоротечности дня и близости сумерек. Ночи становились длиннее, вот-вот грянет декабрь и первые заморозки погрузят и без того тоскливый урбанистический пейзаж в стерильный белоснежный полумрак.

Эдмунд стыдливо кутался в пальто, старательно прикрывая рваную подкладку. Резким движением он приподнял странный пурпурный воротник и весь съёжился, его согбенная фигура издалека напоминала коршуна, крючковатый нос посапывал, озябли и покраснели скулы, с хрустом сжимались и разжимались челюсти, только глаза светились тлетворным блеском, перебегая с покрытой инеем скамьи на высокий фонарь. Его окликнула женщина, с головы до ног завернутая в шерстяной, темно-бирюзового цвета платок поверх парки:

— Аматуни?

— Да. Валентина? Верно?

— Идите за мной. Простите за задержку, непредвиденные обстоятельства

— Разумеется, главное, что все в силе? Она согласна?

— Нужно обсудить некоторые формальности, но в целом да, она согласна

Эдмунд едва заметно просиял и опустив ладони в глубокие карманы пальто, бодро зашагал за своей проводницей вдоль трамвайных путей по усаженной тисами аллее

— Вы читали соглашение?

— Простите? — Эдмунд слегка замялся — ну конечно…

— Я спрашиваю, чтобы не было недоразумений. Мы всегда заранее уведомляем о возможных рисках для клиента, но многие запросто это игнорируют, а спустя время жалуются на ненадлежащие условия, видите ли персонал не тот, вводные не те… — Валентина недовольно покачала головой и завернула в переулок

— Я все подписал, меня все устраивает

— Хорошо. Постойте здесь. Я скоро вернусь

Эдмунд замер и вперился взглядом в жестяную дверь, неторопливо ногтем отскребая отслоившуюся краску. Спустя мгновение вернулась проводница и широко улыбаясь, пригласила его внутрь. Эдмунд несмело зашагал по узкому коридору, слева мигали неоновые лампы, от непривычного и неестественного света Эдмунд зажмурился и еще не успел прийти в себя, как неожиданно очутился в просторной приёмной, которая напоминала больничное крыло, но стены были окрашены в салатовый цвет, а потолок очень низкий, ему даже пришлось немного пригнуться. Эдмунда представили пожилому мужчине в светло-зеленом халате, с угрюмым и отекшим лицом, он стоял, опершись о стену и выдувал электрический дым, завидев входящих он приосанился и протянул костлявую руку

— Эдмунд Аматуни? Очень приятно. Вас уже предупредили о возможных последствиях?

— Неоднократно — Эдмунд едко улыбнулся, слегка обнажив белые зубы. Доктор сделал вид, что не обратил на это внимания и сосредоточенно посмотрел перед собой

— То, что вы сейчас увидите, — он тяжело вздохнул и прислонил затылок к гладкой стене — не является человеком с биологической точки зрения, но юридически оно обладает теми же правами и обязанностями, что и вы…

— Что вы имеете в виду? — грубо прервал Эдмунд и искоса взглянул на Валентину, которая, не отрываясь смотрела в экран смартфона.

— Я имею в виду, что любые манипуляции, проводимые с Ним и над Ним, регламентируются действующими законами РФ. Любой акт, совершенный над Ним, может быть расценён как правомочный, либо неправомочный, — он вновь сделал паузу и продолжал уже почти шепотом — как если бы речь шла о вашем соседе или брате.

Эдмунд нахмурился и непроизвольно щелкнул пальцами. Он хотел быстро что-то ответить, но запнулся и решил подождать. Доктор продолжил:

— Я хочу ещё кое-что прояснить. Только в 14 странах мира процедура, которую вы инициировали, является легитимной. В остальных, в том числе и в нашей, она уголовно наказуема. Если хотите свободно прогуливаться со своим питомцем, езжайте в Гент или Аугсбург, но здесь будьте осторожны, не распространяйтесь. Никогда, я подчёркиваю, никогда не оставляйте его в жилом помещении одного, оно реагирует на любые электромагнитные импульсы и становится крайне нестабильным.

— Я все это уже слышал — раздраженно прошипел Эдмунд — и хочу наконец видеть!

— Как пожелаете — старик пальцем поманил Валентину, что-то тихо сказал ей, когда та ушла, он вновь обернулся к клиенту — как насчёт кофе?

— Да, конечно. Как вас зовут?

— Руди Хейфец, я возглавляю дизайнерский отдел, но прежде всего я инженер, предпоследнее звено в агентстве «Суррогат», но вы может обращаться ко мне просто «доктор» — он добродушно улыбнулся и пригладил усы

— Инженер?

— Скоро вы все поймёте. Не хотите пока пообщаться с роженицей?

— Хочу

Доктор кивнул. Оба проследовали в небольшой конференц-зал. В самом центре стоял массивный стол, по его периметру семь кресел, того же неприятного зелёного оттенка. Во главе стола расположился пухлый с проседью мужчина в костюме тройке, его пунцовые щеки блестели, а брюхо плотно упиралось в край стола. Он попробовал встать, но почувствовал сопротивление и не дожидаясь, когда кресло опрокинется, просто помахал вошедшим.

Возле него сидела красивая молодая девушка в твидовом пиджаке и с крупными серьгами на отвисших мочках. Она с любопытством взглянула на Эдмунда и тут же отвела глаза.

— Алсу — торопливо затараторил доктор — это Эдмунд Аматуни, он заберёт ребёнка…

Алсу, видимо не ожидавшая таких слов, заметно побледнела, ее губы сжались и задрожали. Она произнесла голосом сдавленного отчаяния:

— Нет, я не отдам

— Идиотка — громко проговорил толстяк — мы тысячу раз это обсуждали, ты подписала бумаги, получила задаток, незачем строить из себя невинность

— Я не отдам! Это мой ребёнок! — в ее словах дрожали слёзы, она едва сдерживала крик.

— Эдмунд, присаживайтесь. Сейчас начнём просмотр и не беспокойтесь вы, у неё нервный припадок, не более

Но Эдмунд и не думал переживать. Его лицо не выражало никаких эмоций, кроме нетерпения. Он вяло уставился на несчастную девушку, но ничего в его душе не шевельнулось. Алсу вскочила с места и подбежала к нему, складывая руки в молитве она вскрикнула:

— Прошу тебя, это мой сын, мой мальчик. Не забирай его!

Доктор оттащил ее и помешал опуститься на колени, девушка продолжала неистово вопить, пока ее не увели из зала. Эдмунд уселся возле толстяка и спросил, не скрывая возмущения:

— Где он?

Толстяк оттопырил свой волосатый чивапчич и указал на распахнутую дверь. На пороге стоял мальчик лет 13, худенький и нескладный, на его широкий лоб спадали спутанные пряди темно-русых волос, изумрудные глаза пристально всматривались в незнакомцев. Мальчик сгибал и разгибал колени, словно делал зарядку, иногда чуть ли не приседал, снова быстро вскакивая.

— Что за сюр? — недовольно спросил Аматуни

В этот момент из другой двери в комнату вошёл доктор с Валентиной, она несла три чашки кофе на полукруглом подносе. Толстяк вопросительно посмотрел на доктора

— Хейфец! Он не знает?

— Знает, но это не просто переварить. Я сейчас вам все подробно объясню — Хейфец дружелюбно коснулся плеча Аматуни.

— Извольте

— Вероятно, вы все ещё прибываете в плену заблуждений, как и его мать впрочем, что существо, стоящее перед вами человек, верно?

Аматуни прищурился и поднёс горячий напиток к губам, он смачно глотнул и сильно обжег язык, но виду не подал.

— ZE2014 это органическая модель со схожими повадками, но не более. Он не совсем…В общем, в процессе эмбрионального развития в чреве роженицы, его геном химическим путём был скорректирован…

— Как?

— С помощью введения препаратов, которые изменяли его ДНК и клетки, таким образом чтобы вывести из его организма, то, что обыватели называют феноменом «абстрактного мышления».

— То есть? Он, что…

— Да, он не может выстраивать нелинейные логические цепочки, его фантазия носит придаточный характер, но самое главное, он все равно функционирует почти как обычный человек.

— Почти?

— Как человек с синдромом Аспергера, например, но абсолютно покорный, лишенный желаний и потребностей кроме базовых, которые необходимы для обеспечения жизнедеятельности. Он может спариваться, но не испытывает необходимость в эмоциях во время секса. Коитус для него тоже что для вас пробежка по утрам, можно и обойтись — доктор улыбнулся и хлебнул кофе.

— Теперь вы понимаете? Это сосуд, виртуозная биомеханика, его можно заполнить чем угодно. Ваша ДНК была помещена в него и он, фактически, запрограммирован безусловно вам подчиняться. Это как в «Мире Дикого Запада»…

— Отключить моторику? — Эдмунд засмеялся — так он андроид?

— И, да и нет, он это вы, чистая оболочка, но без содержания. Вы смотрели «Чрево» с Евой Грин?

— Смотрел — Эдмунд недоверчиво оглядел мальчика, тот продолжал приседать.

— Так вот, здесь не то, его нельзя воспитать, почти невозможно выработать привычки и даже рефлексы, интеллектуально он аморфен и не будет адаптироваться, не будет развиваться, только служить.

— Что же он делает сейчас?

— На протяжении двух недель мы активно стимулировали его рост (взросление клеток), это дало побочные эффекты. Его мозг не успевает приспособиться, мышцы очень пассивные, почти не сокращаются, иными словами, он просто не был готов к такому скачку и пытается таким образом тренироваться.

— Сам?

— Он реагирует на стимулы почти как собака Павлова. В данном случае его нервная система сигнализирует об одном из них — это мы. Реакция на людей — это приседания

— Но почему?

Доктор зашагал по комнате, нервно перебирая полами халата. Он хотел было закурить, но вспомнил о мальчике и передумал

— Я решил навязать ему такую повадку — ответил он робко и как бы не желая продолжения.

— Ладно — Эдмунд широко зевнул и откинулся на спинку кресла, — так он мой сын?

— Нет же! — вспылил Хейфец — он сын Алсу и человека, чью фамилию я не знаю. Ваши гены только регулируют поведение, вы ходячий триггер!

Аматуни и толстяк удивленно приподняли брови и переглянулись. Валентина вышла из зала, брезгливо обогнув мальчика, предвкушая очередную тираду доктора.

— Ну же! Прикажите ему что-нибудь!

— Что?

— Что угодно!

Эдмунд привстал и спокойно произнёс

— Принеси мне мандарин

Мальчик сорвался с места как ужаленный. Через 10 минут он вернулся и протянул Аматуни апельсин. Эдмунд засмеялся.

— Идиот — злобно зашипел толстяк

— Он и правда глуп. Как же я его обучу?

— Мы обучим и продержим его здесь какое-то время, нужно амбулаторное обследование, для профилактики. Но вы должны ещё кое-что знать. Он проживет не больше года.

— То есть?

— Постепенно его клетки начнут разлагаться. Это необратимый процесс деградации тканей, последствие химического вмешательства.

— Ладно, для моих целей это не проблема. Когда я смогу забрать его?

— Пару недель, может месяц. Мы усовершенствуем его, он должен запомнить больше информации, чтобы уметь ей оперировать, выполнять команды точно и беспрекословно.

Эдмунд развернулся чтобы уйти, но Хейфиц одернул его и чуть слышно спросил

— А в чем собственно ваша цель? Для чего он вам?

Аматуни не удостоил его даже взглядом, он злобно прошагал мимо мальчика и вышел прочь, скрип его сапогов ещё долго доносился из коридора.