Гарри Поттер и Дары Смерти(astronom_bash.ru)

Эсхил, Хоэфоры, 464–478. Пер. С.Апта

Глава первая — Возвышение Темного Лорда

На узкой, освещенной луной улочке в нескольких метрах друг от друга из ниоткуда возникли двое мужчин. На секунду они застыли на месте, подняв волшебные палочки; затем, узнав друг друга, они убрали палочки под мантии и быстро зашагали рядом.

— Какие новости? — спросил тот, кто был выше ростом.

— Великолепные, — ответил Северус Снейп.

Слева вдоль улочки росли низенькие неухоженные кусты ежевики, а справа высилась аккуратно подстриженная живая изгородь. Длинные плащи волшебников развевались на ходу.

— Я думал, что опоздаю, — сказал Яксли. Его грубое лицо то скрывалось из виду в тени деревьев, то снова появлялось в ярком лунном свете. — Все оказалось немного сложнее, чем я ожидал. Но, надеюсь, он будет доволен. А ты уверен, что тебя хорошо примут?

Снейп кивнул, но не стал вдаваться в подробности. Они повернули направо, на широкую подъездную дорожку; вместе с ними свернула и высокая изгородь, продолжавшаяся за великолепными воротами из кованого железа. Снейп и Яксли молча подняли левые руки, словно салютуя, и прошли прямо сквозь ворота, будто сквозь дым.

Тисовая изгородь заглушала шаги. Справа послышался шорох; Яксли выхватил палочку и прицелился куда-то поверх головы своего спутника, но оказалось, что это был всего лишь белоснежный павлин, величественно расхаживающий по изгороди.

— Люциус всегда любил такое. Павлины… — Яксли, фыркнув, снова спрятал палочку под мантию.

Из тьмы медленно вырастала красивая усадьба, из витражных окон первого этажа пробивался свет. Где-то в темном саду за изгородью шумел фонтан. Гравий хрустел под ногами Снейпа и Яксли, направлявшихся к парадной двери, которая сама открылась перед ними, хотя за ней никого не было.

Большой роскошно обставленный коридор был тускло освещен; на каменном полу лежал великолепный ковер. Глаза бледных людей на портретах следили за проходившими мимо них Снейпом и Яксли. Волшебники остановились у большой деревянной двери, ведущей в следующую комнату. После секундного колебания Снейп повернул бронзовую ручку.

Гостиная была полна людей, молча сидевших за длинным богато украшенным столом; остальная мебель была небрежно расставлена вдоль стен. Единственным источником света был огонь в красивом мраморном камине, увенчанном зеркалом в золоченой раме. Снейп и Яксли нерешительно остановились у входа. Когда их глаза привыкли к полумраку комнаты, они тут же заметили самую странную деталь обстановки: над столом вниз головой висел человек, бывший, судя по всему, без сознания. Он медленно поворачивался, словно привязанный невидимой веревкой, отражаясь в зеркале и отполированной до блеска столешнице. Никто из собравшихся не смотрел на него — кроме бледного юноши, сидевшего практически прямо под ним. Он никак не мог справиться с собой и временами все же поднимал взгляд.

— Яксли, Снейп, — послышался высокий ясный голос человека, сидевшего во главе стола. — Вы почти опоздали.

Говоривший сидел прямо перед камином, так что вошедшие сначала разглядели только его силуэт. Однако когда они подошли ближе, сквозь полумрак проступило его лицо: безволосое, похожее на змеиное, с щелями вместо ноздрей и блестящими красными глазами с вертикальными зрачками. Он был настолько бледен, что казалось, будто его лицо сияет, как жемчуг.

— Северус, сюда, — сказал Волдеморт, показывая на кресло справа от себя. — Яксли — рядом с Долоховым.

Мужчины сели на предназначенные для них места. Большинство взглядов устремилось на Снейпа, и именно с ним Волдеморт заговорил первым.

— И?

— Мой Лорд, Орден Феникса собирается перевезти Гарри Поттера из его нынешнего убежища в следующую субботу, когда стемнеет.

Напряжение за столом стало почти осязаемым. Кто-то оцепенел, кто-то беспокойно заерзал в кресле, но все смотрели на Снейпа и Волдеморта.

— В субботу… когда стемнеет, — повторил Волдеморт. Его красные глаза так пристально смотрели в черные глаза Снейпа, что некоторые из сидевших за столом отвернулись, словно испугавшись, что ужасный взгляд испепелит их. Снейп, однако, спокойно смотрел в лицо Волдеморту, и через мгновение безгубый рот Волдеморта скривился во что-то, отдаленно напоминавшее улыбку.

— Хорошо. Очень хорошо. Информация поступила…

— …из источника, который мы обсуждали, — закончил Снейп.

— Мой Лорд! — Яксли наклонился над столом, чтобы посмотреть на Волдеморта и Снейпа. Все повернулись к нему. — Мой Лорд, я слышал другое.

Яксли подождал, но Волдеморт не ответил, так что он продолжил:

— Аврор Долиш проговорился, что Поттера никуда не повезут до тридцатого числа — ночи, когда ему исполнится семнадцать.

Снейп улыбнулся.

— Мой источник сообщил, что они собираются подбросить нам ложный след; похоже, это он и есть. Несомненно, на Долиша было наложено заклинание Confundus. Не в первый раз, между прочим — известно, что он легко ему поддается.

— Я заверяю вас, мой Лорд, Долиш казался весьма убежденным, — сказал Яксли.

— Если на него наложили Confundus, он, конечно же, будет выглядеть убежденным, — возразил Снейп. — Уверяю тебя, Яксли, что аврорат больше не будет участвовать в защите Гарри Поттера. Орден считает, что наши люди проникли в Министерство.

— Значит, в Ордене все-таки сумели до чего-то додуматься, а? — сказал толстый и приземистый человек, сидевший неподалеку от Яксли; затем он хрипло хихикнул, и его смешок подхватили несколько человек.

Волдеморт не смеялся. Он посмотрел наверх, на висевшее над столом тело, и, похоже, о чем-то задумался.

— Мой Лорд, — продолжил Яксли, — Долиш считает, что для перевозки мальчишки будет задействован целый отряд авроров…

Волдеморт поднял свою бледную руку, и Яксли немедленно умолк, обиженно глядя на Снейпа.

— Где они собираются прятать мальчишку потом?

— В доме одного из членов Ордена, — сказал Снейп. — По словам моего источника, на этот дом была наложена вся мыслимая и немыслимая защита, которую могли предоставить Орден и Министерство. Думаю, если он туда доберется, у нас будет мало шансов захватить его, мой Лорд. Если, конечно, Министерство не падет до следующей субботы, что даст нам возможность обнаружить и снять достаточно заклинаний, чтобы суметь пробиться сквозь остальные.

— Ну, Яксли, — спросил Волдеморт; огонь камина отражался в его красных глазах. — Падет ли Министерство до следующей субботы?

Все головы снова повернулись к Яксли. Он расправил плечи.

— Мой Лорд, об этом у меня есть хорошие новости. Преодолев многие трудности и затратив немало сил, я успешно наложил проклятие Imperius на Пия Тикнесса.

Это, похоже, произвело впечатление на многих; сидевший рядом Долохов, мужчина с длинным неприятным лицом, похлопал его по спине.

— Хорошее начало, — произнес Волдеморт. — Но Тикнесс — всего лишь один человек. Скримджер должен быть окружен нашими людьми до того, как я начну действовать. Одно проваленное покушение на жизнь министра отбросит наше дело далеко назад.

— Да, это так, мой Лорд… но вы же знаете, что, как глава Департамента охраны магического правопорядка, Тикнесс регулярно общается не только с министром, но и с главами всех других департаментов Министерства. Думаю, теперь, когда под нашим контролем находится столь высокопоставленный чиновник, будет легче подчинить остальных, а затем они все вместе поспособствуют падению Скримджера.

— Если только нашего друга Тикнесса не обнаружат до того, как он завербует всех остальных, — ответил Волдеморт. — В любом случае, очень маловероятно, что Министерство будет моим до следующей субботы. Если мы не сможем прикоснуться к мальчишке, когда он доберется до места, мы должны сделать это по пути.

— Здесь у нас есть преимущество, мой Лорд, — сказал Яксли, который очень хотел получить свою долю одобрения. — Мы внедрили нескольких людей в Департамент магического транспорта. Если Поттер аппарирует или использует каминную сеть, мы узнаем об этом немедленно.

— Он не сделает ни того, ни другого, — проговорил Снейп. — Орден избегает использования любых форм транспорта, которые находятся под управлением или наблюдением Министерства. Члены Ордена вообще не доверяют ему.

— Тем лучше, — сказал Волдеморт. — Ему придется передвигаться в открытую. Так его гораздо легче будет захватить.

Прежде чем продолжить, он снова взглянул на висевшее наверху тело.

— Я лично займусь мальчишкой. С ним связано слишком много ошибок. Некоторые из них были моими. Поттер до сих пор жив скорее из-за моих ошибок, чем из-за своих успехов.

Сидевшие за столом с тревогой посмотрели на Волдеморта; каждый из них боялся, что именно его могут обвинить в том, что Гарри Поттер еще не умер. Волдеморт, однако, обращался больше к самому себе, чем к кому-то из присутствующих, по-прежнему смотря на безжизненное тело, висящее над столом.

— Я был неосторожен, и меня подводили удача и случай — разрушители всех планов, кроме самых лучших. Но теперь я понимаю вещи, которых не понимал раньше. Гарри Поттер должен пасть от моей руки, и он падет от нее.

После этих слов, словно в ответ на них, внезапно раздался стон — ужасный, долгий стон страдания и боли. Многие за столом удивленно посмотрели вниз, потому что звук, похоже, доносился откуда-то из-под ног.

— Хвост, — сказал Волдеморт все тем же тихим, задумчивым тоном, не отводя взгляда от висевшего в воздухе тела, — разве я не просил тебя сделать так, чтобы наш пленник молчал?

— Да, м-мой Лорд, — выдохнул человечек, сидевший посередине стола. Он был таким низеньким, что с первого взгляда могло показаться, будто его кресло пустовало. Он скатился с кресла и выбежал из комнаты, оставив серебряный отблеск.

— Как я говорил, — продолжил Волдеморт, снова глядя на напряженные лица последователей, — я многое понял. Например, перед тем, как я пойду убивать Поттера, мне придется позаимствовать у кого-нибудь из вас волшебную палочку.

Это повергло всех сидящих в такой шок, словно он хотел позаимствовать вместе с палочкой всю руку.

— Нет желающих? — произнес Волдеморт. — Давайте подумаем… Люциус, мне кажется, ты теперь сможешь обойтись и без палочки.

Люциус Малфой поднял голову. В свете камина его кожа казалась желтой, как воск; глаза запали и потемнели. Когда он заговорил, голос его был хриплым.

— Мой Лорд?

— Твоя палочка, Люциус. Мне нужна твоя палочка.

— Я…

Малфой взглянул в сторону, на жену. Почти такая же бледная, как и он сам, со струящимися вдоль спины светлыми волосами, она смотрела прямо перед собой, но под столом ее тонкие пальцы на мгновение сомкнулись на его кисти. Когда она отпустила его руку, Малфой достал из-под мантии волшебную палочку и протянул ее Волдеморту. Тот поднес ее к своим красным глазам, внимательно изучая.

— Что за дерево?

— Вяз, мой Лорд, — прошептал Малфой.

— А сердцевина?

— Дракон… волокно из сердца дракона.

— Хорошо, — сказал Волдеморт. Он достал свою палочку и сравнил длину. Люциус Малфой непроизвольно дернулся; на какую-то долю секунды показалось, что он хочет получить палочку Волдеморта в обмен на свою. Волдеморт заметил этот жест, и его глаза злобно расширились.

— Отдать тебе мою палочку, Люциус? Мою палочку?!

Послышались чьи-то смешки.

— Я дал тебе свободу, Люциус, тебе недостаточно этого? Но я заметил, что ты и твоя семья не очень счастливы в последнее время… Что такого в том, что я живу в твоем доме, Люциус?

— Ничего… ничего, мой Лорд!

— Какая ложь, Люциус-с-с…

Тихое шипение, казалось, продолжало звучать даже после того, как губы Волдеморта перестали двигаться. Несколько волшебников с трудом подавили дрожь, когда шипение стало громче; что-то тяжелое ползло под столом.

На кресле Волдеморта показалась огромная змея. Она все поднималась и поднималась и наконец положила голову на плечи Волдеморту; ее шея была толщиной с ногу человека, глаза с вертикальными зрачками не мигали. Волдеморт рассеянно погладил змею своими длинными тонкими пальцами, все еще смотря на Люциуса Малфоя.

— Почему же Малфои выглядят такими несчастными? Неужели мое возвращение, мое восхождение к власти — не то, чего они желали многие годы?

— Конечно, мой Лорд, — сказал Люциус Малфой, дрожащей рукой вытирая пот с верхней губы. — Мы желали этого… и желаем.

Слева от Малфоя его супруга странно склонила голову, стараясь не смотреть на Волдеморта и змею. Справа его сын, Драко, смотревший на безжизненное тело, висевшее над его головой, взглянул на Волдеморта и тут же отвел глаза, изо всех сил стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Мой Лорд, — произнесла темноволосая женщина, сидевшая в середине стола; ее голос был переполнен чувствами. — Это большая честь — то, что вы живете здесь, в доме нашей семьи. Не может быть большего удовольствия.

Она сидела рядом со своей сестрой, настолько же не похожая на нее внешне — темные глаза и тяжелые веки, — насколько непохоже она вела себя. Нарцисса сидела прямо и бесстрастно, Беллатрикс же склонилась к Волдеморту: слова не могли целиком выразить ее желание быть ближе к нему.

— Не может быть большего удовольствия, — повторил Волдеморт, немного наклонив голову. — Эти слова много значат в твоих устах, Беллатрикс.

Она покраснела, глаза наполнились слезами восхищения.

— Мой Лорд знает, что я говорю только правду!

— Не может быть большего удовольствия… даже если сравнить его со счастливым событием, которое, как я слышал, произошло на этой неделе в твоей семье?

Беллатрикс уставилась на него с раскрытым ртом — похоже, она не поняла, о чем идет речь.

— Я не знаю, что вы имеете в виду, мой Лорд.

— Я говорю о твоей племяннице, Беллатрикс. И о вашей, Люциус и Нарцисса. Она вышла замуж за оборотня Рема Люпина. Вы, должно быть, так этим гордитесь…

Взрыв хохота потряс комнату. Многие нагнулись вперед, чтобы обменяться глумливыми взглядами; несколько человек стучали кулаками по столу. Большой змее не понравилось это беспокойство; она широко раскрыла пасть и гневно зашипела, но Упивающиеся смертью не услышали ее — так им понравилось унижение Беллатрикс и Малфоев. Лицо Беллатрикс, совсем недавно светившееся счастьем, пошло уродливыми красными пятнами.

— Она — не наша племянница, мой Лорд! — Беллатрикс попыталась перекричать радостный рев. — Мы — Нарцисса и я — ни разу не встречались с нашей сестрой после того, как она вышла замуж за грязнокровку. Ее выродок не имеет к нам никакого отношения, как и любое зверье, самкой которого девчонка решит себя называть.

— А что ты скажешь, Драко? — спросил Волдеморт; его тихий голос ясно слышался даже сквозь крики и улюлюкание. — Ты будешь присматривать за щенками?

Хохот усилился; Драко Малфой в ужасе посмотрел на отца, но тот внимательно разглядывал свои колени. Затем он поймал взгляд матери. Она едва заметно покачала головой, затем снова стала разглядывать противоположную стену.

— Достаточно, — произнес Волдеморт, гладя разгневанную змею. — Достаточно!

Смех тут же прекратился.

— Многие из стариннейших родов со временем начали вырождаться, — сказал он. Беллатрикс пожирала его умоляющим взглядом, почти не дыша. — Вы должны подрезать ваше дерево, не правда ли, чтобы поддержать его здоровье? Отрезать те его части, которые угрожают здоровью всего дерева.

— Да, мой Лорд, — прошептала Беллатрикс, и ее глаза снова наполнились слезами благодарности. — При первой же возможности!

— У тебя будет такая возможность, — сказал Волдеморт. — И в твоей семье, и во всем мире… мы должны вырезать эту смертоносную язву, и мы будем делать это до тех пор, пока не останется только чистая кровь…

Волдеморт поднял палочку Люциуса Малфоя, направил ее на медленно поворачивавшееся над столом тело и сделал едва заметный взмах. Жертва застонала и попыталась вырваться из невидимых оков.

— Узнаешь нашу гостью, Северус? — спросил Волдеморт.

Снейп посмотрел на лицо женщины, висевшей вверх ногами. На пленницу уже смотрели все Упивающиеся смертью, словно получив команду проявить любопытство. Повернувшись к камину, женщина прошептала сорванным голосом:

— Северус! Помогите мне!

— Да, — сказал Снейп, когда пленницу развернуло в другую сторону.

— А ты, Драко? — спросил Волдеморт, свободной рукой поглаживая голову змеи. Драко судорожно покачал головой. Сейчас, когда женщина очнулась, он уже не мог на нее смотреть.

— Да, ты же, скорее всего, не ходил на ее уроки, — продолжил Волдеморт. — Для тех, кто не знает — к нам сегодня присоединилась Черити Бэбидж, которая до недавнего времени преподавала в Школе волшебства и чародейства Хогвартс.

Сидящие за столом выразили свое понимание невнятным гулом. Толстая сутулая женщина с острыми зубами хихикнула.

— Да… Профессор Бэбидж рассказывала детям ведьм и волшебников все о магглах… о том, что они не слишком-то отличаются от нас…

Кто-то из Упивающихся смертью сплюнул на пол. Черити Бэбидж снова повернулась в сторону Снейпа.

— Северус… пожалуйста… пожалуйста…

— Молчать! — приказал Волдеморт, еще раз взмахнув палочкой Люциуса, и Черити замолчала, словно ей в рот засунули кляп. — Ей было недостаточно того, что она портит и загрязняет умы детей-волшебников! На прошлой неделе профессор Бэбидж написала в «Ежедневном пророке» пылкую статью в защиту грязнокровок. Волшебники, говорит она, должны принять этих воров знаний и магии. Сокращение числа чистокровных волшебников, говорит мудрая госпожа Бэбидж, — очень желательное обстоятельство. Она бы с удовольствием заставила всех нас вступать в браки с магглами… и, без сомнения, оборотнями…

В этот раз никто не смеялся. В голосе Волдеморта были ясно слышны гнев и презрение. Черити Бэбидж в третий раз повернулась лицом к Снейпу. Слезы стекали на ее волосы. Снейп бесстрастно смотрел на нее. Она снова отвернулась.

— Avada Kedavra!

Зеленая вспышка осветила всю комнату. Черити с грохотом упала на стол, который задрожал и заскрипел от удара. Несколько Упивающихся смертью отпрянули в креслах, Драко и вовсе свалился на пол.

— Ужин, Нагини, — мягко сказал Волдеморт, и огромная змея, покачиваясь, сползла с его плеч на полированную поверхность стола.[1]