Жрец Хаоса. Книга VI

Глава 1

Это ШЕСТОЙ том. Начать читать историю Юрия Угарова можно здесь: https://author.today/work/454305

Глава Ордена Святой Длани в задумчивости взирал в окно, любуясь звёздами на небосводе и зажигающимися огоньками уличного освещения. Лето близилось к завершению, а потому темнеть начинало всё раньше; о белых ночах уже ничего не напоминало. С реки тянуло прохладой, заставляя иерарха ёжиться и плотнее закутываться в утеплённую накидку. В голове у главы Ордена лениво бродили мысли самого разного толка.

Тот же Угаров, которого он до того ставил целью для истребления, исчез с поля зрения дворца и вовсе из столицы, на какое-то время перестав яро вращаться возле принца и даже получив отставку из камер-юнкеров в связи с возглавлением рода. По столице бродили слухи, будто юноша умудрился унаследовать от своего предка способность к резонансу, разрушению магических конструктов или ослаблению их. Если так задуматься, то способности Юрия Угарова всё больше начинали импонировать главе Ордена: всё, что борется с магией, всё, что ей противостоит, было приемлемым для самого иерарха. Опять же, в этом глава просматривал некое высшее волеизъявление. Возможно ли, чтобы астральный брат исподволь, но менял способности князя, тем самым настраивая его на нужный ордену лад? Глава даже отдал приказ прекратить любые попытки гонений либо ущемлений рода Угаровых. Его, конечно, не все поняли после полувека налаженной работы. Игнат Сергеевич Светлов и вовсе изошёл ядом, узнав о подобном распоряжении, однако же глава Ордена не привык перед кем-либо отчитываться в своих действиях. Ему было плевать на мнение окружающих, главное, что он действовал в соответствии с собственным разумением. А если так пойдёт и дальше, то астральный брат Угарова наберёт силу, и, возможно, у них произойдёт некий симбиоз без полной утраты магических сил. Уж кто-кто, а глава знал, что подобное возможно. В редких исключительных случаях, но возможно.

Он сам был носителем подобного феномена, а также знал, что подобным феноменом обладает и глава Ордена в Австро-Венгрии. В Германской империи тоже имелся подобный уникум, он-то и смог подмять под себя в своё время Скандинавию. Когда подобная уникальность открылась и у брата Бризе, так когда-то звался глава Русского крыла Ордена Светлой Длани, ему пришлось покинуть пределы владений бывших уникумов. Им было бы слишком тесно на одной территории. Потому брат Бризе отправился окучивать для себя собственную вотчину. Что же касается Юрия, глава теперь видел в нём юное дарование, которое не обязательно убивать как конкурента. Можно попробовать воспитать молодого князя в традициях Ордена и после внедрить на ещё какой-нибудь территории. В крайнем случае, можно просто вырастить астрального брата внутри него, а после переселить в подходящий носитель.

Однако Юрий Угаров не был единственным, кто занимал мысли главы. Куда больше его сейчас занимал брат Астерий, прибывший из Австро-Венгерской империи. Уж насколько знал иерарх русского ответвления Ордена Длани, брат Астерий никогда не появляется просто так: хитрая, изворотливая, ядовитая змея, скрывающаяся под образом благостного старца. Брат Астерий слишком задержался в империи. По прикидкам Бризе старец на его территории ошивался уже больше месяца, периодически сопровождая кандидаток в невесты для принца: сперва княжон Эстерхази, после герцога Миланского с дочерями. Астерий всё не унимался, пытаясь подобрать ключик к сердцу наследного принца и к трону Российской империи. Однажды австро-венгерское крыло Ордена уже сделало иностранку российской императрицей, и теперь жаждало закрепить достигнутый успех. Однако и здесь Угаров смог вмешаться: в случае с сёстрами Эстерхази он оказал непосредственное влияние на расстройство матримониальных планов брата Астерия. И такому вмешательству глава Ордена впервые был искренне рад.

— Что же тебе всё-таки понадобилось здесь? Почему ты ошиваешься на моих землях? Уже и Миланских спровадили неделю как, а ты всё тут как тут.

Вопросы к невидимому собеседнику всплывали в голове сами по себе, но ответов на них не было. Глава расслабленно взирал на улицу и словил себя на мысли, что не слышит стройного хора голосов, которые должны были звучать на ночной литургии. Он даже резко обернулся и взглянул на настенные часы над холодным камином, летом огонь в очаге разжигали достаточно редко. Часы показывали приближающуюся полночь. Слишком тихо для подобного времени доносились песнопения из храма. Глава нахмурился и коснулся колокольчика, вызывая к себе секретаря. Тот появился тотчас.

— Чего изволите, ваше превосходство? — спросил он, не поднимая взгляда.

— Пойди, уточни, почему столь скромен хор голосов на всенощной литургии, — отдал распоряжение глава Ордена.

Но секретарь тут же склонился в поклоне и поспешил ответить:

— На всенощной сегодня не хватает одной трети братьев.

— Что⁈ — воскликнул глава. — Настоятеля храма ко мне! Быстро

К храму я прибыл под пологом отвода глаз; с ноги вваливаться и воровать кого-либо из иерархов не стал. Решил действовать хитростью: создав несколько своих излюбленных паучков и навесив на них отвод глаз, отправил их внутрь храма искать кого-нибудь из шишек Ордена для того, чтобы подслушать. В храме шла всенощная литургия, причём было на ней как-то малолюдно, я бы сказал, по сравнению с тем аншлагом, который в своё время устроили нам с бабушкой. То ли всё было устроено исключительно ради нас, а в обычное время молились сокращённым составом, то ли Орден уже не досчитался своих братьев. Именно этот вопрос интересовал меня больше всего.

Паучки отыскали настоятеля столичного храма, запомнившегося мне ещё по нашей совместной с бабушкой экзекуции, и именно ему на балахон умудрился зацепиться один из паучков. Настоятель столичного храма дирижировал при исполнении, когда его побеспокоил один из братьев Ордена, что-то прошептав на ухо. Настоятель кивнул и тут же знаком подозвал кого-то из братьев подменить себя, отправившись вслед за вестником. Паучок осторожно скрылся в складках балахона и старался никоим образом не отсвечивать и не потеряться во время перехода.

Наше терпение было вознаграждено спустя пять минут. Настоятель уже стоял перед высшим иерархом ордена, и тот обеспокоенно уточнял, почему литургия проводится не в полном составе. Пусть звуки слов доносились до меня через паучка с искажением, а видеть главу я и вовсе не мог из-за складок одежды, но общий смысл я понимал. Настоятель отчитался, что не хватает трети от численного состава братьев, и о причинах неявки никто из них не предупредил.

— Очень похоже на саботаж… Других предположений у меня нет, — резюмировал настоятель. — Если только они не выполняют какое-то ваше личное поручение.

Глава ордена выругался столь цветасто, что не осталось сомнений: никаких заданий высший иерарх не давал.

Если исходить из того, что два главных иерарха Ордена не в курсе происходящего, то напрашивалась версия о том, что братьев русского крыла Ордена сейчас резали не хуже овец на заклании, потрошив из них их астральных братьев. И этот вариант нравился мне куда меньше, чем основной, где виноват был наш местный Орден. Тут хотя бы было понятно, что делать: грохнуть этих двух тварей — и дело с концом. Но если это не их рук дело, то тогда возникал соответствующий вопрос: а чьих тогда?

— Отправь ищеек из числа тех, кто жаждет получить себе астрального брата. Пусть проверят места жительства не явившихся. Должно быть хотя бы какое-то объяснение. Не разразилась же внезапно некая эпидемия, о которой мы ни сном ни духом, — отдавал приказание глава. — И никого из братьев за пределы храма не отпускать ни под каким предлогом до моего особого распоряжения!

Настоятель коротко кивнул и тут же удалился выполнять приказы.

Я мысленно поблагодарил главу Ордена за содействие, как бы дико это не звучало.

Если потрошить орденских в городе не будут, значит, в конце концов, явятся за ними сюда либо не явятся вовсе. Заставив паучка соскользнуть с балахона настоятеля храма и запрятаться в самый тёмный угол кабинета главы Ордена, я поднялся на Горе в небо. Если это не дело рук Ордена, то необходимо было отыскать границы гекатомбы до того, как она наберёт силу и полыхнёт. Я не хотел бы на своей шкуре ощутить цель, ради которой она была создана.

В воздухе я неожиданно услышал треск и скрип и даже оглянулся по сторонам, не понимая, что же такое я слышу, пока в поле моего зрения не оказалась тройка костяных виверн со всадниками. Кажется, Керимовы отправили своих на подмогу прочёсывать столицу. Внизу под магическим взором виднелась зеленовато-болотная дымка, тянущаяся со стороны городского кладбища и накрывающая постепенно столицу.

Пришлось скинуть с себя отвод глаз и вынырнуть из темноты недалеко от Керимовых. Сейчас, пожалуй, они были единственными, кто мог действительно мне помочь. Одновременно с моим появлением ударил в небо огонь на одной из кремлёвских башен, а вслед за ним раздался сигнал сирены, возвещающий о временном введении чрезвычайного положения на территории столицы. Из всех громкоговорителей было объявлено о внеплановых учениях Министерства обороны. На повторе транслировалась просьба всем жителям столицы не покидать дома и забаррикадироваться внутри. Мелодичный женский голос сообщал, что от строгого выполнения рекомендаций зависели жизнь и здоровье каждого подданного империи.

Значит, всё-таки принц решился на введение войск в столицу. Вслед за регулярным повторением сигнала сирены над столицей взвился ввысь защитный купол, судя по всему, перекрывающий выход и вход на территорию столицы, что тоже было немаловажным. Подобная предосторожность предусмотрительно перекрывала возможность выхода всем диверсантам, устроившим жертвоприношение в столице.

Приблизившись к костяным вивернам, благодаря ночному зрению я отметил, что знаю одного из наездников. Это был один из сыновей главы рода Керимовых, Мурад. Если не ошибаюсь, он в своё время пришёл на помощь бабушке во время нападения на нас с Эльзой в Химерово. Тогда толком познакомиться мы не успели в связи с моим магическим истощением, зато сейчас появилась такая возможность.

— Не скажу, что вечер добрый, князь, — поздоровался со мной Керимов, тоже узнав меня в темноте. — Но скажу, что рад встретиться с вами в небе. Благодарю за предоставление химеры для доставки отца в резиденцию и за возможность оперативно защитить родной дом. Отдельно отмечу вашу позицию по защите всего остального населения столицы. Как-то не ожидалось столь рациональных и активных действий от юноши вашего возраста.

— Как я уже не единожды говорил, возраст — это недостаток, который со временем проходит. Тяжёлые времена требуют быстрых и ответственных решений.

— Вы правы, князь, — склонил голову Керимов. — Будем делить патрулирование по секторам? — сразу же уточнил он.

— Вы знаете, я бы хотел обратиться к вам за помощью.

Нужно было видеть удивлённый взгляд Мурада. Видимо, он не привык к тому, чтобы кто-то искренне обращался за помощью, с учётом спесивости и раздутого самомнения большинства местных дворян.

— И чем же я могу вам помочь?

— Дело в том, что чауш рода Эраго прибыл ко мне сегодня на званый ужин, столкнувшись накануне непосредственно с той самой угрозой внутри столицы, которую мы попытаемся купировать. И он считает, что все происшествия складываются в единую гекатомбу. Мне ли вам объяснять, что такое гекатомба…

— Нет, не стоит, я в своё время хорошо изучил сей предмет не только в теории, но и на практикуме. Лучше б с таким сталкиваться пореже, — неуютно повёл плечами Керимов. — И чем же я могу вам помочь?

— Как вы знаете, основной элемент гекатомбы — это смерть, по сути, жертвоприношение, и вы со своим даром лучше всех сейчас видите полыхающую цепочку множественных смертей в столице.

— Юрий Викторович, вы представляете количество смертей, еженощно происходящее в столице? Я боюсь, что вычленить те смерти, которые нам нужны, будет очень и очень сложно, — с сомнением возразил Мурад.

— Ну, почему же сложно? — пришлось мне возразить. — Дело в том, что смерть обычно всё-таки явление единичное, если мы не имеем дело с эпидемией. В нашем же случае вы будете видеть вспышки смертей гроздьями, если не виноградными, то по два-три-пять человек разом; они должны быть теоретически ярче. Дело в том, и я прошу вас, попытайтесь отыскать некую закономерность. Если вы чувствуете эманации смерти, в том числе и недавней, попытайтесь сопоставить смерти в единый рисунок той самой гекатомбы.

— Но для чего? — всё ещё не понимал Мурад моей идеи.

— Для того, чтобы попытаться разрушить её до того момента, как она наберёт силу.

— То есть слухи о владении вами резонансом не врут? — в лоб спросил меня маг смерти, пристально вглядываясь мне в лицо в поисках ответа.

— Вне зависимости от слухов, долг каждого дворянина и подданного империи — при возможности вмешаться и не допустить гибели невинных жертв.

Я не опровергал и не подтверждал слухи, бродившие по столице. Мало ли, какие артефакты есть у Мурада. Еще покажут, что я лгу. Слава лжеца мне была не нужна.

Но Керимов понял меня правильно, он лишь улыбнулся криво одной половиной лица и кивнул:

— Ну что ж, тогда, пожалуй, нам стоит подняться несколько повыше, для того чтобы попытаться рассмотреть то, что вы желаете увидеть.

Мы поднимались всё выше и выше. Меня же неустанно преследовало чувство, что мы опаздываем, как будто бы мы на шаг позади какого-то невидимого кукловода. Поднявшись на высоту метров пятьсот, а может быть и больше, Керимов раскинул руки, закрыл глаза и принялся шевелить пальцами, словно распутывая нити пряжи. Я же буквально видел, как от его пальцев расходились во все стороны зелёные паутинки… Цвет этот был не таков, как цвет магии Эльзы, мне даже не объяснить, просто не таков на уровне ощущений и интерпретации. По паутинкам расползались клубы света во все стороны, накрывая столицу под нами зеленовато-салатовой дымкой. И под этой дымкой, меняющей цвет в сторону насыщенно-изумрудного, всё сильнее проявлялись искорки, словно маленькие камешки начинали отблёскивать на теле столицы. Яркость освещения как будто бы уменьшилась, а искорки смертей стали проявляться ярче.

Сколько продлилась сенсорика Керимова, я бы даже не сказал, ведь все это время я до рези в глазах всматривался вниз, постепенно вычленяя конструкт гекатомбы. А имела она в данном случае конструкт спирали, словно у моллюска рапана: более широкий круг опоясывал рабочие кварталы столицы, следующий, постепенно сужаясь, огибал торговые и мещанские кварталы, третий виток окольцевал дворянские усадьбы, а пиком спирали стал императорский дворец. И сейчас я видел, как одна за одной зажигаются гроздья смертей в этой спирали, как будто бы она вот-вот должна была полыхнуть.

Не дожидаясь окончания работы Керимова, я ухнул вместе с Гором камнем вниз, пытаясь пересечь и перерезать ту нить, которая как раз-таки и соединяла пик гекатомбы, находящейся под Кремлём, со следующим витком, расходящимся на дворянский квартал. Я знал это место: там был мост через реку Великую. Это место было самым удобным для усекновения пуповины гекатомбы и попытки отрезать дворец от всего остального жертвенного конструкта, нарушив выверенную спиральную структуру.

Приближаясь к воде, я видел пульсирующую под ней болотного цвета тетиву энергии, натянутую, словно струна, и готовую вот-вот лопнуть. Я отправлял пустотные серпы один за одним, но не мог перерезать энергетическую нить. Глубина реки в этом месте была больше пяти метров. Толща воды рассеивала мои магические потуги, потому я набрал полную грудь воздуха и погрузился внутрь реки вместе с Гором. Рука трансформировалась в когтистую лапу, на когтях которой сияла голодная Пустота. Когти прошли сквозь энергетическую нить конструкта, и на мгновение я возликовал, чтобы в следующий миг увидеть, что гекатомба не была разрушена. Она наполнилась энергией и взорвалась.