Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 2

Глава 1

Где-то в небе. Рассвет.

— О чём задумался, Мори?

Мори Хидео вздрогнул. Всегда спокойный голос госпожи Рюдзин отчего-то казался ему насмешливым; словно она играючи прочитала все его скрытые мысли, а теперь спрашивает только ради забавы.

Он мельком глянул в окно. Самолёт уже заходил на посадку, снижаясь над утренней Москвой. Салон класса люкс был пуст, не считая их двоих; даже стюардессы не беспокоили их в этот ранний час.

— О делах, — отозвался он, приглаживая рукой причёску. — И о внезапных затруднениях.

Любые дела лучше обдумывать заранее. Не в спешке, не в пути. План свадьбы Юкино был расписан от и до, и даже строптивый характер дочери был в нём учтён.

Ждал ли Хидео сюрпризов? Разумеется. И от англичан, и от русских. Вообще от кого угодно — желающих урвать кусок пирога могло быть слишком много. Ни один человек не в состоянии предугадать всего, но до недавнего времени Хидео казалось, что он подготовился настолько, насколько было возможно.

А затем случилось то, чего не мог предвидеть никто. Особенно он — отец, знавший характер своей дочери. Девушка, которая могла покалечить за один только сальный взгляд в её сторону… внезапно влюбилась?

И в кого? В инвалида, девять лет пролежавшего в коме?

Хидео уважал Михаила Распутина. В меру, конечно; не как равного — как младшего товарища. Но, по крайней мере, Михаил был одним из немногих, вообще достойных уважения. Но его сын…

Даже если когда-то в нём и был потенциал, то девять лет в коме сделали из него пустое место. И вот это пустое место могло чем-то заинтересовать Юкино? Звучит как бред или какая-то ошибка.

Может, в этом и дело? Юкино пытается протестовать против отцовской воли, выбрав максимально смешного и нелепого кандидата в женихи?

— Слишком много серьёзных мыслей тебе не на пользу, — Рюдзин сложила руки перед собой, глядя не на якудзу, а куда-то вперёд. — Никому не на пользу, если так подумать.

Хидео перевёл взгляд на старуху, погасив в себе порыв резко возразить. Ладно, если Михаил Распутин был рядом с ним младшим братом, то рядом с госпожой Рюдзин смотрелся младшим уже он сам; старуха не из тех, кому следует хамить.

Тем более, что в её словах… нередко и правда содержится больше смысла, чем кажется на первый взгляд.

— Мысли о свадьбе, — сдержанно улыбнулся он. — Разве большое торжество может быть серьёзным?

— А разве свадьба Юкино и юного принца — торжество? — парировала Рюдзин. — Мне казалось, это скорее сделка.

Хидео не нашёл, что ответить сходу.

Разумеется, сделка. И, разумеется, старуха будет вставлять свои шпильки. Как-никак, Юкино была её любимой ученицей — самой прилежной, самой талантливой. Той, которая — как она надеялась — однажды встанет ей на замену.

Что ж, уважение не означает пресмыкание. У Хидео давно были конкретные планы на дочь, и менять их ради хотелок госпожи Рюдзин он не собирался.

Другой вопрос, что делать с этими планами сейчас? Появление Йошиды Распутина могло как всё испортить, пустив под откос многолетний план, так и…

…быть выгодным.

В конце концов, ничтожество или нет, но он потомок Императора. Того самого Императора, который в одиночку уничтожил три города в Японии. Того самого Императора, с которого он срисовывал каждого второго злодея-гайдзина в своей манге.

Внук, унаследовавший силы Императора. О, он знал бы, как его воспитать. Знал бы, на что пустить его силы. А если зачатие произойдёт сегодня-завтра — за пару дней до свадьбы — то англичане даже не сообразят, что произошло; по срокам всё сойдётся.

У кого найдутся возражения? Разве что у Йошиды Распутина, вот только кто его спросит?

Кажется, это было похоже на хорошее решение. Мысль, что вертелась у Хидео в голове всю ночь, наконец-то дооформилась, и японец улыбнулся.

Самолёт вздрогнул, касаясь земли; по салону класса люкс разнёсся мелодичный голос из динамиков, сообщающий, что посадка прошла успешно.

Госпожа Рюдзин снова улыбнулась.

— Ну, вот мы и в Москве, — заметила она. — Город новых начал, не так ли, Мори?

— А? — не понял Хидео.

— Мы оба прилетели сюда за своими новыми началами.

Хидео поправил очки на переносице.

— Можно и так сказать, — отозвался он. — Правда, я не знаю, за каким именно началом прилетели сюда вы, госпожа Рюдзин.

Он был сильно удивлён, неожиданно встретив в люксовом салоне её, летящую этим же рейсом, и понятия не имел, что одной из сильнейших мастеров Японии могло понадобиться в Москве.

— Филиал Драконьей Школы, — пояснила Рюдзин, отстёгивая ремни. — Я открываю новый филиал в Москве, сегодня.

Хидео поднял бровь.

— Разве Драконьей Школы в Токио недостаточно?

— Видишь, как мало ты знаешь о моих делах, — усмехнулась старуха. — Достаточно — слово, которого я не приемлю, если речь идёт о достижениях. У Драконьей Школы есть уже пять филиалов в разных странах, и это будет шестой. Сто девушек из Москвы уже отобраны для того, чтобы стать моими новыми ученицами. Кто знает, возможно, среди них найдутся… кто-нибудь вроде твоей дочери.

Новая шпилька в отместку за Юкино; Мори пропустил её мимо ушей.

— Что ж, — он тоже отстегнул ремень. Самолёт уже застыл на посадочной полосе. — Рад за ваши новые начала, госпожа Рюдзин.

Не то, чтобы он оспаривал силу старухи. Или не то, чтобы он не отдал ей в обучение собственную дочь, понимая, что ей нельзя быть слабой. Но в конечном итоге, как верил Хидео, лучшее занятие для молодых девушек — это найти достойного мужа и родить ему детей, а не махать заточенными железками или культивировать Ци.

— Вот что, Мори, — старуха поднялась с места. — Раз уж ты тоже здесь, в Москве…

А?

— …приходи-ка на открытие, — доброжелательная улыбка гостеприимства тронула её морщины. — Скажешь воодушевляющую речь. Разрежешь ленточку, может быть. Просто повеселишься. По крайней мере, там будет действительно торжество, а не деловая сделка под видом праздника.

Хидео вначале машинально кивнул, и лишь затем поправился:

— Если дела позволят, госпожа Рюдзин. Я приду, если дела позволят.

— Дела всегда позволяют небольшую передышку, Мори, — отозвалась Рюдзин.

***

Городские апартаменты Распутиных. Спустя некоторое время.

— Вы что-то недоговариваете, — прямолинейно заявил Хидео.

— Господин Мори, — Валерий Сокол, что привёз Хидео из аэропорта и теперь всюду его сопровождал, виновато поморщился, и потрогал замазанный синяк на скуле, — господин Распутин приносит вам свои извинения за то, что не смог лично встретить, он придёт к вам, как только сможет…

Да уж. То, что у рода серьёзные проблемы, было видно невооружённым глазом. По нервному поведению слуг, по уклончивым ответам. Хотя бы по тому, что за прошедшие несколько часов его так и не встретил ни один из Распутиных. Ладно бы только Михаил! Но Хидео не увидел ни Наину, ни ещё кого-то из рода…

Всё это слишком было похоже на провокацию и неуважение. Вероятно, будь на месте Распутина кто-то другой, Хидео бы уже задумался над тем, чтобы наказать наглеца.

Но Михаил… во-первых, был старым приятелем, и общее прошлое давало ему право на одну-две ошибки. А во-вторых, японец понимал, что всё это связано с пробуждением Йошиды и другими проблемами.

И всё-таки.

— Как только сможет? — он строго поглядел на Сокола. — Это не ответ. Если Михаил не может явиться сейчас, то пусть хотя бы назовёт конкретное время…

Дверь столовой грохнула, и в помещение быстрым шагом вошёл Михаил. Круги под глазами показывали о том, что Распутин не спал уже очень давно.

— Хидео, — произнёс он. — Рад тебя видеть. Надеюсь, я не слишком задержался. Валера, можешь идти.

Сокол вышел за дверь едва ли не бегом; Михаил уселся за стол напротив японца и махнул рукой.

— Не принимай близко к сердцу, — сообщил он. — Валерка так же растерян сейчас, как и мы все. Он вообще не должен был встречать тебя, но человек, ответственный за это… в общем, мы все сейчас бегаем, как загнанные лошади; прости, что так получается.

Хидео, сощурившись, поглядел на Михаила. Да уж, он знал Распутина давно. Сильный, волевой, непреклонный, не признающий авторитетов. Чтобы сделать Михаила таким — нервным и уставшим — требуется не просто помеха, а что-то вроде катастрофы.

— Йошида? — сходу предположил Хидео. — Дело в нём?

— В нём, — Михаил кивнул, не глядя ни на японца, ни на слуг, что суетились, накрывая на стол. Взгляд его словно упёрся куда-то в точку чуть впереди.

— И что же твой сын выкинул на этот раз? — сухо уточнил Хидео.

Михаил вздрогнул; взгляд его стал ещё более пустым, как у человека в глубоком трауре, что еле умудряется держать себя в руках.

— Умер, — глухо сообщил он. — Или пропал без вести. Тело пока не нашли, но…

Хидео чуть поперхнулся. Что за?! Вылез в самый неподходящий момент, спутал планы, а теперь…

…пропал?

И вот планы уже второй раз нарушены из-за Йошиды Распутина. Это начинало раздражать.

— Каковы шансы, что он жив? — уточнил он у Михаила, стараясь изобразить участие.

Михаил застыл на секунду, а затем медленно выдохнул, опустив глаза. Знакомое выражение; Хидео уже видел его в прошлом. Он понятия не имеет. Плохо.

Мёртвый Йошида бесполезен. А вот живой — по-прежнему ценен. Потомок Императора, что может стать отцом его внука. Потомок Императора, что позволит не считаться ни с кем — вообще, без единого исключения.

Если только найдётся.

***

Где-то в Москве. Одиннадцать дня.

Солнечный луч скользнул по закрытым векам.

Я не открывал глаза. Понятия не имея, сколько именно я проспал, я догадывался, что не очень долго. Просыпаться окончательно не хотелось.

Впрочем, звук будильника, буквально взорвавший мне мозг, не оставил не выбора.

Не помнил, чтобы я его заводил.

— Гы, — хмыкнул прямо над моим ухом чей-то довольный голос. — Не просыпается, б*я. П**дец от него потом несёт — точно вагоны разгружал где-то, вот и дрыхнет, как лошара.

А?

Хотя чему удивляться, когда ты заснул в такой дыре, как эта. Хостел, куда я явился уже почти к семи утра, был страшен, как атомная война, и так же неприятен для нервов. Но, во всяком случае, это было место, где меня не станут искать Распутины, когда сообразят, что моего тела под обломками заправки нет. Не у Горыныча же ночевать — туда они наведаются, пожалуй, первым делом!

Но вот проснуться от чьих-то дурацких приколов… да, это в мои планы не входило.

Всё-таки крепкая выдержка — великое дело. От резкого звука я не вскочил и даже не распахнул глаза. Пока я продолжал лежать, соображая, как реагировать на такую наглость и какой рукой лучше бить — с имплантами или без.

— Гарик, — раздался чуть рядом недовольный девичий голос. — Что ты до него докопался?

— Гы, — повторил Гарик свой глубокомысленный смешок. — Да ты сама глянь, б*я. Ну и лох.

— Он тебе что, интересней меня? — едко фыркнула девушка. — Запал на него?

Звук будильника затих.

— Ты ох*ела, б**ть? — поинтересовался Гарик, отходя подальше. — Давно п**ды не получала?

Кстати, о руках. Импланты-то прижились окончательно — я ощущал это. Раны за ночь (вернее, за утро) практически зажили, оставив только шрамы, зато система регенерации работала как надо.

И, похоже… тело уже начало усваивать энергию, полученную от первого Оттиска. До этого я не давал ему времени, загоняя постоянными драками и беготнёй, но пока я отдыхал, всё немного пришло в норму. Кажется, я уже не был таким тощим, как вчера, да и кости стали крепче.

— А при чём тут я? — отозвалась девушка на слова своего галантного кавалера. — Это ты к нему полез.

— Ага, б*я, — не согласился тот. — Я видел, как ты по его грудине глазами шарила. Нравится, ага?

— А если и нравится, зай? — кокетливо протянула девица.

— Ты это, — хмыкнул Гарик. — Не туда смотришь, типа. Если лох накачался, пока таскал мешки и пахал на дядю — он всё равно лох.

Я что, правда настолько преобразился за ночь, что выгляжу сейчас как грузчик? Даже непонятно, радоваться или нет, комплимент-то сомнительный.

— Нормальные пацаны не работают, — продолжал он. — Нормальные пацаны зарабатывают. Нормальные деньги.

— Ты тоже не на себя работаешь, зай, — заметила девица. — А на этого… дедка…

— Э! — тут же возмущённо вспух Гарик. — Лизка, не путай, б*я! Я сам не лох и на лохов не работаю. А хожу под Горынычем. Горыныча уважать — не в падлу.

Он щёлкнул пальцами, невесть к чему.

— И хорош меня зайцем называть. Заяц мясо, а я хищник! Ауф, бл*ть!

Чего?

— Чо? — поддержала мои вопросы Лиза.

— То, бл*! Я рос с волками, вот и вою по-волчьи!

Я еле подавил в себе желание улыбнуться. Наверное, стоило бы встать и прервать эту милую беседу, но я сейчас медитировал, пытаясь сообразить, какие именно изменения произошли за время сна.

Нет, использовать Дар я по-прежнему не мог — для этого требовался третий Путь Оттиска. Но, по крайней мере, из тела ушёл любой намёк на физическую слабость.

Гарику это, правда, помехой не казалось.

— Хочешь, покажу разницу между такими, как этот, и такими, как я? — хохотнул он, уверенный в собственном превосходстве.

— А сам-то кто? — недовольно отозвалась девица. — Чуть выше шестёрки поднялся…

— У меня ещё всё, сука, впереди! — он щёлкнул вынутой из кармана зажигалкой. — А этот как чмом был, так чмом и сдохнет. Смотри, Лизка, учись, пока я жив…

Пока.

Огонёк зажигалки не успел лизнуть мою кожу; резко распрямившись, я врезал Гарику так, что тот не смог ни возмутиться, ни выматериться. Снесённый ударом, он с полу-хрипом, полу-визгом пролетел тесный номер хостела и врезался в противоположную стену, прямо возле двери; девица истошно заорала так, что заложило уши…

А затем дверь распахнулась.

Заморгав, Лиза тут же заткнулась. Я скептически поглядел на Ратибора Горыныча. Интересно, старик случайно вошёл именно в этот момент, или специально выжидал под дверью?

Получивший ещё и дверью, парень взвыл, валясь на пол; старик лишь слегка поддел его носком ботинка, презрительно сплюнул — и, перешагнув тело, направился ко мне.

— Нехорошо плеваться в помещении, — со смешком заметил я.

— Этот клоповник принадлежит мне, так что я имею право тут хоть всё оплевать, — отозвался Ратибор. — А ты… неплохо подкачался за ночь, как я посмотрю.

Я перевёл взгляд вниз, на свой торс. Ну, да. Сухой, жилистый и мускулистый, как атлет. Массы нет — ей пока ещё попросту неоткуда взяться — но гораздо лучше, чем вчера.

— Приятно хорошо выспаться, — подытожил я. — Зачем явился?

Ратибор вновь обернулся на парочку гопников.

— Ты, — велел он Гарику. — Вон. И никого даже не пускать в эту часть. А ты, внучка, сообрази чаю… или лучше водочки, пока уважаемые люди разговаривают.

— Кофе, — отрезал я. — Мне сегодня предстоит ещё много дел, так что кофе.

Гарик вылетел за дверь едва ли не пулей; от мысли, что тот, кого он обзывал лохом и чмом, оказался «корешем» его «пахана», его трясло едва ли не больше, чем от моего удара. Впрочем, сильная хромота показала, что и удар не прошёл без следа. Лиза вымелась следом за ним, и мы остались с Ратибором вдвоём.

Старик кивнул мне свёрток.

— Одежда, — пояснил он. — Я догадывался, что тебе понадобится что-то другое… но, кажется, с размером немного не угадал.

Я пожал плечами, начиная быстро одеваться. Налезает, пусть в обтяжку, а это главное; лучше ходить в тесном костюмчике, чем в форме рядового Карапулько.

Ратибор около минуты молча глядел на меня, пока не заговорил вновь.

— А ведь ты мне должен, Йошида, — заметил он, сцепив руки в замок перед собой. — За заправку.

Я поправил футболку и склонил голову на бок.

— Ой, ли? — уточнил я. — Подумай ещё раз, Ратибор.

— Считаешь иначе?

— По-моему, это ты отдал мне долг, — подтвердил я. — За то, что послал меня с Викой на аукцион, зная, что туда явится Тигран Гасанов. Заметь, я не ушёл оттуда, оставив её на произвол судьбы, когда понял, как ты подставил меня.

— Ты вообще там много чего сделал… — пробормотал старик. — Вика мне… рассказывала.

— Ну, вот, — я кивнул. — Думаю, теперь — после заправки — мы квиты.

Старик задумчиво молчал.

— Да и вообще, — продолжил я. — Подумай сам, Горыныч. Что ты предпочтёшь? Должника, который один раз сделает за тебя грязную работу, а затем прекратит любые дела с тобой? Или постоянного союзника?

Ратибор крякнул, улыбнувшись.

— Ладно. От тебя другого и не ждал, если честно.

Не ждал он, ага. Если бы я согласился — думаю, он бы отказывать от своих слов не стал и выкатил бы мне за вчерашнее хороший счёт.

Дверь раскрылась, и Лиза очень быстрым шагом прошла внутрь, неся поднос с едой и напитками.

— Кружка чистая? — я с сомнением покосился на дымящийся кофе. Наверное, следовало уточнить раньше.

— Да, — Лиза нервно кивнула, поставила напитки перед нами — и так же быстро выскочила, прикрыв дверь за собой. Горыныч спокойно открутил крышку с ледяной бутылки и набулькал себе первую стопку.

— Что ты вообще планируешь делать, Йошида? — уточнил он, усаживаясь за загаженный мухами стол.

Я проследил за тем, как он опрокинул стопку в себя, а затем подцепил кусочек неаппетитной колбасы. Как старик умудряется столько пить и не пьянеть? Нужно будет узнать, в чём его секрет.

— А ты? — парировал я.

— Я? — удивился Ратибор. — А что я? У меня всё в порядке.

Ну, да, как же. Я хмыкнул.

— Настолько в порядке, что ты пытался записать меня в должники? Или настолько, что Тигран пристаёт к одной твоей внучке и угрожает другой, а ты никак не отвечаешь?

Улыбка Ратибора померкла.

— Семья Тиграна — богатейшая в городе, — отрезал он. — Я силён, но Гасановым не ровня; просто так явиться и решить всё силой не получится.

Видимо, торговля шаурмой приносит очень много денег.

— Не похоже, чтобы ты вообще хоть что-то делал, — отозвался я. — Кроме как попытаться использовать меня. И, знаешь, я лишь хочу убедиться, что ты не рассчитываешь продолжать делать это и дальше.

Старик покачал головой.

— Слышал о госпоже Рюдзин и её Драконьей Школе, Йошида?

— Никогда до этого момента, — честно признался я.

Ратибор кивнул.

— Она старый мастер из Японии. Ей уже за семьдесят лет, но она по-прежнему одна из сильнейших людей на планете — во всяком случае, из тех, что афишируют свою силу. Многие мечтали бы учиться у неё… но в Драконью Школу принимают только девушек, и отбор она проводит лично. Может отказать дочери аристократа или олигарха, если та ей не понравится, но возьмёт девушку с улицы, если сочтёт нужным.

Интересное место, должно быть. И фигура мастера внушает уважение, если она и правда так сильна, как описал Ратибор. Нужно будет полюбопытствовать и разузнать побольше — когда разберусь с более насущными проблемами.

Ратибор повертел в руках пустую стопку.

— Московский филиал Драконьей Школы открывается как раз сегодня, так уж совпало. Сто мест, строгий отбор… Но я всё же надеюсь пристроить Вику туда. Если она станет ученицей самой Рюдзин, даже Тигран не посмеет приставать к ней.

Я пожал плечами.

— Если. Сам же сказал, выбор за этой… драконьей госпожой. С чего ты взял, что её интересуют твои планы?

Старик улыбнулся сухой улыбкой.

— Я её знал немного, в прошлом. Не лучшие друзья, но… было дело, сражались плечом к плечу. Давно, очень давно. Ей было лет тридцать, я вообще вчерашний школьник…

— Думаешь, она вспомнит старого боевого товарища?

— Ну, по крайней мере, приглашение на открытие школы она мне всё-таки прислала, — подтвердил Ратибор. — Я попробую, а там жизнь покажет.

— И что, — заинтересованно протянул я, щуря глаз, — за все годы эта госпожа Рюдзин не приняла на обучение ни единого парня?

Старик хмыкнул.

— Принципы. Ни одного, хотя, сам понимаешь — просились многие. Подкупали, угрожали, пытались уговорить…

Жаль, жаль. Похоже, что старуха просто ни разу не встречала по-настоящему достойного ученика среди парней — иначе, думаю, изменила бы своё мнение.

Ратибор поставил стопку на стол.