Каждому свое. Испытание на прочность

Два дня до Большого праздника. Зона отчуждения — "Доброе утро, бешеный мир"

Как ни спеши, тебя опережают.

Клейкий ярлык, как отметка на лбу,

А ничего тебе не угрожает,

Только когда ты в дубовом гробу.

В. Высоцкий

Но мы все здесь в раю, и нет иного нам рая,

Не будет иного нам рая.

Группа Пилот.

«Нет иного рая»

Cектор 204 и другие сектора

Машина проехала уже половину северной окраины. На улицах было пусто. Что вполне естественно для трёх с небольшим часов утра. Абэ вжал кнопку на дужке очков, после чего быстро пробежал по строкам виртуального меню, выбирая контакт.

На вызов Су Мин отозвалась не сразу. Прошло почти полминуты, пока она, наконец, ответила:

— М-м-м?

Видеотрансляция получилась очень эффектной: растрёпанная женщина сидела, завернувшись в простыню. Приглушённый свет ночника делал её кожу золотистой, а мягкие тени только подчёркивали изящную небрежность пробуждения. Су Мин казалась тёплой, невероятно трогательной и беззащитной. Край простыни сполз с округлого плеча, слегка приоткрывая обнажённую грудь.

— Женщина, — спокойно спросил Такеши, — а если у меня здесь кто-нибудь видит экран?

Су Мин в ответ заспанно улыбнулась, убрала за ухо прядь волос и потянулась, отчего простыня сползла окончательно, являя собеседнику безупречное обнажённое тело.

— Ты вывел меня не только на очки, но и на выносной? — кореянка чуть откинулась назад, упираясь ладонями в матрац. — Ну, пусть те, кто видят, завидуют. Ты для этого меня разбудил?

Абэ рассмеялся:

— Не очень-то ты и торопилась проснуться. Я вчера подумал, что до сих пор ничего тебе не подарил. И решил исправиться. Скоро приеду.

Су Мин, явно заинтригованная, подалась вперёд:

— Подарок такой скоропортящийся?

— Нет, но очень интимный. Будет лучше, если его увидит как можно меньше людей.

Женщина хихикнула:

— Обожаю интимные подарки! В подвале есть подходящая комната, если дашь десять минут, то успею организовать всё необходимое.

— Могу дать даже четверть часа, — ответил собеседник.

— Здорово! — она довольно улыбнулась. — Жду.

И оборвала связь.

* * *

Су Мин, как и обещала, отлично организовала встречу Абэ и его «подарка».

Перед укрепмотелем машина младшего бонзы остановилась, он вышел из салона и выволок с заднего сиденья связанного человека с мешком на голове. Автомобиль же мягко взял с места и скрылся за поворотом.

Лишь после этого открылась калитка мотеля. На улицу шагнул кореец из личной тройки Су Мин. Он вежливо поклонился Абэ, провёл сканером по связанному, ничего, естественно, не нашел и только после этого кивнул, разрешая войти.

За забором ждали ещё двое корейцев и сама Су Мин, уже полностью одетая, с очками-визором на лице и «скорпионом» на петле.

— Надо, наконец, договориться о кодовых фразах и жестах, чтобы если кто-то из нас под давлением, то мог об этом сообщить, — сказала кореянка и кивнула в сторону небольшой дверцы в торце укрепмотеля. — Идём, распакуешь подарок.

Абэ передал связанного человека одному из встречавших корейцев. Тот принял добычу, крепко ухватил под локоть и повёл в здание. Напарник шёл рядом, а следом, не спеша, направились Су Мин и её гость. Третий из прикрытия остался у ворот.

Невысокая дверь вела к круто спускавшейся вниз бетонной лестнице. Пленник неуверенно переступал со ступеньки на ступеньку, поддерживаемый сопровождающими, и шумно дышал. Внизу его втолкнули в ближайшую комнату — тесный каменный мешок с металлической скобой в стене. К этой скобе мужика и прицепили пластиковой стяжкой за цепочку наручников. Су Мин кивнула, отпуская прикрытие. Корейцы вышли, а женщина повернулась к Абэ:

— Ну, показывай подарок лицом.

Такеши усмехнулся, шагнул к пленнику и после театральной паузы сдёрнул с его головы мешок, демонстрируя изрядно помятую физиономию Ральфа Секи Момент с заклеенным скотчем ртом.

Кореянка довольно смотрела на щурящегося мужчину.

Абэ рывком сорвал клейкую ленту, бонза зашипел.

— Много с ним людей было? — повернулась Су Мин к Такеши.

— Человек шесть.

— А сколькие выжили после захвата?

— Все. Мы работали игольниками, — спокойно ответил Абэ и пояснил, видя удивление собеседницы: — Верность заслуживает уважения, потому должна вознаграждаться.

Тем временем пленник, наконец, проморгался.

— Хочешь знать, из-за чего я оказался в такой заднице? — спросил Ральф Су Мин.

— Я и так знаю, — ответила она. — Ты сперва оскорбил мою сестру, а потом, когда она не ответила на оскорбление, меня на вечере бонз. И вот результат.

Прикованный усмехнулся, с опаской покосился на Абэ, но потом снова перевёл взгляд на женщину.

— Да, спорол косяк, не спорю. Был неправ. Но последствий не слишком? — зачастил он, давясь словами. — Думаешь, причина в вас? Просто у меня был канал к корпам, а Ли Янь решила его отжать. Вы с сестрой всего-то стали удачным предлогом. Вот и думай, кто твоя новая партнерша и стоит ли к ней спиной поворачиваться. Моргнуть не успеешь, она и твой отряд…

— Отожмёт? — улыбнулась Су Мин. — Если отряд можно отжать, то это не отряд, а сборище отбросов. Мне интересно другое…

Женщина повернулась к Абэ:

— Такеши, где он остановился?

— Недалеко от северной окраины, — ответил тот.

— Так вот, — Су Мин снова повернулась к пленному, — меня не интересует, зачем ты собирал информацию о нас с сестрой. И так понятно. Мне интересно: почему ты не уехал сразу?

Ральф замялся. Потом открыл было рот и… зашипел от боли. Су Мин коротко, без замаха пнула его в голень.

— Правду! — короткое слово резануло слух.

— Сегодня вечером, — прошипел Секи Момент, — будет налёт на беженцев. Я хотел хоть что-то с него урвать.

— Кто организаторы? Кроме тебя.

— Скала Джексон, Утырок Бобби, Крошка Ян.

— Вот видишь, откровенность облегчает душу. А главное, уменьшает боль, — кореянка повернулась к Абэ. — Разве Ли Янь уже сняла с беженцев свою защиту?

Тот удивленно покачал головой:

— Нет.

Думал он в этот момент о том, что Ральфа надо срочно доставить к бонзе. Вот только пленник-то уже подарен Су Мин!

Тем временем кореянка вжала кнопку на дужке очков и некоторое время подождала ответа:

— Онни, прости что разбудила. Я в подвале, мне нужно полтора метра розовой ленты.

Она выслушала ответ и отключила связь.

— Подождем немного, — кореянка улыбнулась задумчивому Абэ.

Её сестра с лентой в руках появилась минут через пять, одетая в простенькие бриджи и свободную футболку, в которых выглядела по-домашнему очаровательно.

— Мелкая, могла бы и предупредить, что ты тут не одна! — возмутилась Мэрилин, увидев Такеши.

Су Мин закатила глаза, взяла из рук заинтригованной сестры принесённую ленточку и повязала её вокруг шеи прикованного Ральфа. Тот было дернулся от унижения, даже открыл рот что-то сказать, но перехватил взгляд зама Ли Янь и сразу присмирел.

— Достопочтенный господин Абэ, — кореянка низко поклонилась японцу, — я слишком ничтожна для такого ценного подарка, потому хочу передать его госпоже Ли Янь Цинь. Прошу вас доставить его новой владелице, — она протянула японцу свободный конец ленты.

Такеши удивленно вскинул брови, принимая импровизированный поводок, а Мэрилин рассмеялась:

— Мелкая, с твоим актерским талантом надо на сцене выступать.

— Мой актерский талант предназначен для узкого круга близких людей, — Су Мин улыбнулась и снова повернулась к Абэ. — Расскажи мне потом о результате допроса. Очень интересно, что он сумел узнать о нас с сестрой… надеюсь, больше у меня с ним проблем не возникнет.

— Извини, что так получилось с подарком, — Такеши вздохнул.

— Что ты, — Су Мин мягко коснулась его руки, — вышло очень даже удачно.

Мэрилин зевнула, прикрыв рот ладонью, и сказала:

— Если кроме ленточки тебе от меня ничего не нужно, то я, пожалуй, пойду досыпать.

Абэ тем временем вытащил нож, перерезал пластик стяжки, после чего повернулся к Су Мин и поклонился:

— Спешу выполнить ваше поручение, мисс.

Та в ответ тоже поклонилась и предельно серьёзно (только в глазах вспыхнули искорки смеха) ответила:

— Вы отдарились за вчерашний вечер, господин Абэ, но если и сегодня вы убежите так же внезапно, как накануне, я буду очень расстроена. Настолько, что не приму от вас больше никаких подарков.

— Это не повторится, госпожа, — ответил Абэ так смиренно, что обе сестры не выдержали и рассмеялись.

Уже поднимаясь по лестнице и подталкивая Ральфа, Такеши расслышал слова Су Мин:

— Нет, онни, не только из-за ленты…

Закрывшаяся дверь оборвала фразу на полуслове.

* * *

Барт вздохнул, поудобней устроил простреленную ногу и откинулся к стене. Только что завершился разговор с первым нанимателем, а сил идти к тайнику с коммуникатором этой узкоглазой манды не осталось. Да ещё и простреленные суставы снова начали напоминать о себе.

Он скосил глаза вправо. Рядом на земле лежало всё наличное богатство: три дозы обезболивающего, денег на стакан весёлого джина или пару раз поесть и… доза кайфа. Узкоглазая манда была сукой похлеще своей сестры, но щедрой сукой. Обезболивающее высшего класса, почти не сбивающее мысли и без привыкания. И кайф, реальный кайф: модельный галлюциноген в смеси с релаксом. Чистый, практически не вредящий… Уже в пневмоампуле.

Пальцы сами потянулись к ампуле, коснулись гладкого бока. Барт прикрыл глаза…

— До-бей! До-бей! До-бей!!!

Ряды бесновались. В ярком свете прожекторов стоял и победоносно хохотал мужчина. Его противник с обвисшей переломанной рукой пытался подняться, но не мог, несмотря на упрямые попытки.

— До-бей! ДО-БЕЙ!!!

…Барт встряхнулся. Тогда он всё-таки встал. И смог достать противника. Да, Барта вынесли с ринга на носилках, но его увезли к доку, а вот того, с кем он бился — к мяснику.

Взгляд снова упал на пневмоампулу. В ушах опять зазвучало: «До-бей!»

Узкоглазая манда! Не хочешь отменять решение сестры? Решила так вот? Чтоб принял и уже не смог отказаться от следующей дозы? Чтоб сам распродался за дурь? Хуй тебе, сука!!!

Барт с трудом встал. Надо дойти до тайника, взять комм, доложиться. Затем продать ампулу и найти дока. Простреленные конечности уже точно не спасти, слишком много прошло времени. А значит, ампутация. Не хватит — продать мышцы с изувеченных руки и ноги, может, почку, может, один глаз. Взамен он получит деньги. И перестанет до такой степени зависеть от обезболивающих.

А там… там видно будет.

* * *

Когда грузовик оставил КПП позади, Шон почувствовал, как в животе зарождается противный холодок. От мысли, что корпоративная зона, надежно защищенная и безопасная, отдаляется с каждой минутой, все внутренности стянуло в тугой узел. Шона передёрнуло. Он, конечно, говорил себе, что тут живут обычные люди, а не монстры из зомби-апокалипсиса, что их можно убить, у него, вот, и винтовка есть, да к тому же он не один, а в большом отряде, который способен навести ужас даже на местное отребье. Однако эти уговоры слабо помогали. Шальную пулю никто не отменял, как и похищение.

Шон ведь играл в «За Периметр и обратно», там людей тырили только в путь и реализовывали потом с фантазией: кого-то в рабство, кого-то на органы, кого-то на жратву, кого-то на кожгалантерею. А чаще — вообще совмещали…

— Расслабься, — неожиданно, каким-то образом почувствовав его состояние, сказал сидящий за рулем Итан, — это ещё белый сектор, к тому же прикормленный. Тут, в принципе, можно даже в нашей форме гулять… по центру. В рожу плюнут, но не более. А вот на окраины и здесь лучше не лезть. Не ёрзай. Дыши ровно.

Шон попытался последовать совету, однако получилось не сразу. Да ещё, как назло, вспомнилось построение перед самым КПП. Машины загнали в огромный ангар и выстроили перед ними рядовых, затем они по одному подходили к сержантам, а те дотрагивались непонятным прибором до видеокамер под стволами их винтовок. И только с винтовкой Шона делать ничего не стали.

— Вот так-то лучше, — похвалил Итан. Он не отрывал взгляда от дороги, не смотрел на Шона, но, похоже, всё подмечал. — Кстати, учти, никто из рядовых в тебя выстрелить не сможет, если камера считает нашивку или шеврон. Но будь аккуратней, у неё угол обзора весьма посредственный. Так же с игольниками. Если увидишь, что у кого-то объектив закрыт или камера повреждена, сам не лезь — немедленно сообщай сержантам.

— А моя винтовка? — забеспокоился стажер. — Мне ж её не разблокировали!

— У тебя изначально выставлено разрешение стрелять в любого. Как у меня, как у всех офицеров и сержантов, — отмахнулся собеседник.

— Интересные новости, — хмыкнул Шон, пытаясь показать инструктору, что не такое уж он ссыкло — умеет взять себя в руки. — Только чёт поздновато.

Страх немного отступил, но всё равно мысль об удаляющемся с каждой минутой КПП сильно напрягала.

Итан хмыкнул:

— Ну, тогда вот тебе ещё. Сегодня познакомишься со слабым инфразвуком. Что это за ощущения, рассказывать бессмысленно. Прочувствуешь — поймёшь.

Шон только дёрнул плечами, заставляя себя снова смотреть в окно. Здесь, неподалеку от Периметра, всё было, в общем, относительно привычно: те же улицы, дома, тротуары… Однако некая чуждость бросалась в глаза. Например, фасады построек были разномастными и обшарпанными, голографическая реклама встречалась редко, хотя, может, её пока не включили. Зато очень много пестрело всяких вывесок, плакатов, растяжек, объявлений. Кричащих, безвкусных. Никакой стандартизации. А ещё повсюду мусор… Завалов, конечно, не было, но и порядка особого тоже. После привычной чистоты улиц это резало глаз.

Вскоре Шону наскучил тошнотворно однообразный пейзаж. К тому же впереди маячил, перекрывая обзор, грузовик без тента, в кузове которого на скамьях по центру сидели и глазели по сторонам возбуждённые каратели-рядовые. В зеркале заднего вида отражалась морда другого грузовика, такого же, как тот, на котором ехали Шон с Итаном — приспособленного для перевозки людей: со стальными тросами вдоль кузова и гроздьями наручников в коробках у борта. Всё выглядело довольно буднично. Шон поймал себя на том, что постепенно вроде как успокаивается.

* * *

В половине восьмого утра даже перед Праздником на улицах двести четвёртого обычно тихо и безлюдно. Патрули, отработавшие смену, не ходят туда-сюда по улицам, а кучкуются на перекрёстках — треплются о всяком интересном или забавном, случившемся за дежурство. Ночная смена координаторов-наблюдателей тоже вялая, ребята попивают кофе и мечтают о том, как сдадут пост коллегам. Все сонные, заторможенные, безынициативные, мечтающие только о встрече с подушкой.

Но нынешним утром эти мечты не сбылись.

Первую тревогу поднял высотный беспилотник, который засёк колонну грузовиков и легковушек, идущую через сектор южнее. Без предупреждения! Недопустимая наглость даже на западной окраине с её грузоперевалочной спецификой. К тому же двести шестой, через который шла колонна, был прикормлен «Виндзором». Поэтому у бонзы двести четвёртого отношения с авторитетами этого сектора были не самыми лучшими. И тут вдруг такая активность.

Старший смены координаторов-наблюдателей оценил длину колонны и, забыв про кофе и сонливость, немедленно связался с Ли Янь. К счастью, она поднялась ещё ночью — разбиралась с информацией от Ральфа Секи Момент.

Почти одновременно с докладом координатора бонза получила сообщение от своего человека в двести шестом и от одного из помощников тамошнего бонзы. Оба независимо подтвердили информацию, полученную с беспилотника. Сам бонза двести шестого связаться не рискнул, боясь «Виндзора». Однако, несмотря на этот страх, он отлично понимал, что не сообщить госпоже Цинь о внезапной активности корпов — слишком опасно.

Получив подтверждение, Ли Янь сразу мобилизовала группы немедленной готовности, а также объявила сбор остальных бойцов. Абэ Такеши и его люди были направлены для проверки готовности экстренной эвакуации. Сама же Ли Янь связалась со своим контактом в «Виндзоре». Контактёр оказался заспанным и обескураженным. Выслушав бонзу, он впал в полнейшее замешательство, после чего пообещал разобраться и торопливо отключился.

Ну, а события в двести четвертом тем временем развивались по заранее разработанному плану. В котором на этом этапе не было ни слова о предупреждении остальных. В том числе и наемных отрядов.

Пока же мобилизовались силы сектора, колонна корповских грузовиков приблизилась к южной окраине. Тут неожиданно «Амилайт» проинформировал всех, что «Виндзор» поднял транспортный вертолёт, а вскоре сообщил и его курс на двести четвёртый сектор. Корпорации всегда выдавали в открытый доступ информацию о чужих бортах в воздухе. Эта особенность игры с нулевой суммой немало помогала жителям Зоны отчуждения. Почти сразу пришло подтверждение от высотного беспилотника.

Ситуация становилась всё запутанней, события разворачивались всё шире и шире. Тем не менее двести четвертый сектор, за исключением управляющей верхушки, пока ещё спал в счастливом неведении, тогда как все вовлеченные застыли в непонимании. Выдвинутые «Виндзором» силы оказались слишком малы, чтобы представлять серьёзную угрозу, но не просто же так пробудилась корпорация. Что это? Проверка реакции? Отвлекающий манёвр? И если так, то от чего отвлекают обитателей Зоны отчуждения? Какова цель «Виндзора»?

* * *

Тот самый беженец-карманник, за которым вчера гнались, но так и не настигли Аргентинец с напарниками, сидел, сжавшись под козырьком разрушенного магазина. Недавно мимо него в сторону лагеря проехала машина. Зачем? Вряд ли для чего хорошего.

Вообще на южной окраине обстановка царила довольно нервная: все понимали, что защита центровой бонзы не вечна — рано или поздно попрут и придётся снова блуждать в поисках убежища. Это притом, что и до двести четвертого-то добралось чуть больше половины беженцев. Остальные — кто нашёл новое место обитания, кто был похищен в пути более сильными. Пора уже и отсюда валить: переселяться в центр или на запад, где всегда нужны рабочие руки. Да хоть на северную окраину! Главное — найти место постоянного пристанища. Накрайняк идти дальше. Вот только без денег — хуй тебе, а не светлое будущее.

Попытки заработать провалились — большую часть платы за уборку сектора забрал старший. Он, конечно, обещал всякое… Только вот юный беженец за три недели с тех пор, как пришлось свалить из родного безопасного и надёжного сектора, с наивностью расстался и прекрасно понимал: если у тебя однажды забрали бабло, будь уверен — ты его больше никогда не увидишь.

Поэтому вчера он присмотрел отличное место в центре, где можно сидеть, не привлекая внимания, а когда пойдёт кто-то богатый и поддатый — выскочить, рвануть вещи и удрать. Грубая работа, конечно, но жрать что-то надо. И для обустройства в нормальном районе нужно хоть сколько-то денег. Ничего, праздник начнётся, людей будет много, а это самое жирное время — в толкучке можно неплохо пощипать по карманам. Жаль только, патруль его запомнил. Будет сложно. Но он уже решил, что подгадает момент смены патрулей. Народа с каждым днем всё больше… Это хорошо. В толпе проще затеряться. Главное — не попасться, но для того голова на плечах и есть.

Далекий быстро нарастающий рокот заставил паренька вжаться в неровную стену. Рокот стремительно приближался и уже через несколько секунд стал оглушающим — над перекрёстком зависла туша здоровенного вертолета. Лопасти подняли тучу пыли, а из брюха незваного гостя вдруг выпал и грохнулся на землю десантный контейнер. Вертолет же уплыл дальше.

* * *

Далеко от двести четвёртого в корпоративной зоне «Виндзора» оператор дистанта отставил в сторону чашку с кофе и двинул джойстиком. Компактный гусеничный дистант размером с крупный холодильник выскочил из облака пыли. Защитные прозрачные крышки отщёлкнулись с объективов видеокамер и ушли на очистку, а оператор с любопытством осмотрелся вокруг.

Из-под козырька полуобвалившейся постройки выскочил тощий нескладный подросток и осторожно по дуге начал обходить непонятную штуковину.

— Бу! — усмехнулся оператор и, сдвинув регулятор на минимум, дал короткий импульс.

Подросток вздрогнул всем телом и застыл, скованный ужасом.

«Нет, так дело не пойдет», — подумал оператор, включая режим постоянной генерации.

Мальчишка немедленно заорал и ломанулся прочь, подальше от непонятной техники, оказавшейся внезапно столь пугающей.

* * *

Когда вдали послышался рокот вертолета, Дейл, сидевший за рулем джипа, инстинктивно бросил машину к стене разрушенного здания, и все трое — он, Мэрилин, сидевшая рядом на пассажирском сиденье, и Чип, устроившийся за спиной водителя, —…