Меченный смертью. Том 1

Глава 1

Жизнь покидала меня быстрыми мощными рывками. Ни одна магия не сможет затянуть рану от разрывной пули с сердечником из смеси гексогена и этериума. Тем более, если поражена сонная артерия.

Окажись на моем месте обычный человек, он умер бы еще до падения на землю. Но мое тело сопротивлялось, продолжая подпитывать мозг кислородом за счет колоссальных запасов маны, одновременно с этим пытаясь затянуть страшную рану. И с последним у меня были явные проблемы. Зачарованный этериум блокировал регенерацию. Если говорить совсем уж простым языком, то жить мне оставалось всего пару секунд.

Операция, которую я готовил несколько месяцев, с самого начала пошла не по плану. И всему виной был обычный мальчишка. Восемнадцатилетний пацан, который оказался не в то время и не в том месте. Ну, и еще снайпер. Из своих. На втором этаже Имперского клуба.

То, что за мной следят, я понял еще на подходе к объекту. Их было трое. Все из моего отдела. Лучшие из лучших. Но всё равно ни чета мне. И кто-то из этой троицы предупредил меня.

На всем протяжении обучения в секретном отделе императорской академии нам вдалбливали, что во время слежки нельзя прямо смотреть на субъект, находящийся в разработке. Взгляд должен быть расфокусированным и при этом захватывать наибольший угол обзора. Ты как бы ловишь преследуемого периферийным зрением и ведешь. Но стоит посмотреть на него прямо и субъект начнет нервничать и оглядываться по сторонам.

Всего лишь на долю секунды я почувствовал, как по мне мазнул чей-то пристальный взгляд. Этого было достаточно. Меньше, чем через минуту я уже знал, кто меня ведет, и отчетливо понимал — зачем.

Если ты лучший из лучших, как те трое, что шли за мной, то система тебя принимает, считает за своего и всячески поощряет. Но стоит только тебе перерасти самую высокую планку, достичь таких небывалых высот, на которых ты становишься угрозой для самой системы, тебя ликвидируют. Устраняют физически, пока еще есть такая возможность.

Я все ждал, когда же этот день настанет. Я был к нему готов. И все бы прошло гладко, если бы не тот парень. Неожиданная переменная, сломавшая все уравнение, выстраиваемое годами.

Моим заданием было устранение князя Рокотова. Я хоть и был шпионом и убийцей, но старался придерживаться неких моральных принципов. И поэтому после того, как стал незаменимым профи, перестал брать заказы на людей, которые казались мне достойными представителями человеческого рода. И, если уж быть совсем честным, себя я к таковым отнюдь не причислял. Эта неуместная для убийцы черта неисправимого моралиста была, как кость в горле, для моего начальства, но, как бы там ни было, скрепя сердце, они продолжали меня терпеть. До этого момента.

И в случае с князем Рокотовым я также, прежде чем взять задание, изучил его биографию. Человеком он был неплохим, можно даже сказать, что весьма хорошим, пока вскоре после смерти супруги не слетел с катушек. У него была своя частная армия, которая неофициально продвигала интересы Российской Империи в нескольких зонах особого государственного интереса. И это крупное военизированное формирование вдруг стало вести себя, как обезумевшее сборище террористов и отморозков. К примеру, ради захвата земель, на которых располагались ценные ресурсы, коренное население беспощадно уничтожалось людьми Рокотова. Вырезались целые общины и населенные пункты, включая женщин и детей. Это и стало причиной, по которой я в итоге взял задание на князя.

Месяцы слежки и оперативной разработки позволили найти несколько уязвимых точек в его распорядке. И главной из них был Имперский клуб — оплот столичных аристократов. Здесь собирались самые сливки общества. Они отдыхали, кутили, просаживали баснословные для обычного человека суммы, а в перерывах между развлечениями решали судьбы империи. Многие из них имели весьма большое, если не сказать огромное, влияние на императора. Но речь сейчас не об этом.

Слабым местом клуба была выездная арка. Ворота на автоматике. Внутри две навороченные камеры и одна печать слежения. Но в остальном очень опасное и узкое место, защищенное от посторонних взглядов. А слабым местом князя Рокотова было то, что он не доверял электронике и темным узким аркам.

Каждый раз, подъезжая к этому выезду, бронированный седан князя останавливался, с переднего пассажирского сиденья вылезал телохранитель и шел проверять арку. И только после его сигнала машина начинала движение, затем останавливалась на секунду в арке, чтобы телохранитель запрыгнул внутрь, и двигалась дальше.

Когда я понял, что моей карьере в секретной службе императора пришел конец, а моя жизнь под серьезной угрозой, то подумал, было, о сворачивании операции, но тут же одернул себя. Вероятно, именно этого они и добивались, так нелепо предупредив меня о своем присутствии. Тогда у них появится хотя бы один формальный повод для моего устранения, и к этой задаче можно будет привлечь значительно больше персонала. Но я не доставлю им такого удовольствия.

Сотрудник, проваливший серьезное задание, да еще в таком солидном возрасте, отправлялся, образно говоря, на пенсию: отдохнуть в яме полтора на два метра. Слишком много секретов мы хранили, чтобы нам позволили жить обычной жизнью. Каждый из нас это понимал, но при этом надеялся, что он-то обязательно будет исключением, и на закате карьеры получит тепленькое местечко в руководстве.

Но вернемся к нашей арке. Камеры и печать слежения я взломал за несколько часов до операции, а пару секунд назад закинул туда старую запись выезда князя из клуба. Когда автомобиль Рокотова подъехал к арке, я уже был внутри. В руках — пистолет с глушителем и магазином на девять патронов. На теле — магический маскхалат.

Машина остановилась за углом, чтобы не было прямого прострела с улицы. Из нее, как обычно, вышел телохранитель и зашел в арку. Когда он пропал из поля зрения водителя, я выстрелил на поражение и добил его контрольным в голову. Вторую пулю можно было не тратить, но привычка, выработанная годами, брала свое: контрольный, даже если очевидно, что жертва уже мертва. Затем на труп, лежащий у стены, я накинул маскхалат.

Нас учили быть людьми без лиц, без имен, без прошлого. Когда ты становишься никем, то приобретаешь способность становиться каждым. С помощью магии и долгих тренировок мы научились менять не только свои лица, но и свои личности, дабы полностью походить на объект подражания. И это умение мне сейчас пришлось, как нельзя кстати, чтобы сойти за телохранителя.

Я выглянул из арки и дал заученный сотнями повторений сигнал. И именно в этот момент я почувствовал взгляд снайпера. Второй этаж клуба. Третье окно справа. Он знал, что выдал себя. Это было частью отработанной тактики. Мне намекали, чтобы я расслабился и не дергался. В этом случае на стене памяти о павших героях навсегда будет выбито и мое имя. И сам император почтит меня минутой молчания.

Чертовы лицемеры! Ну уж нет, так просто я не сдамся! Но сейчас им необязательно про это знать. И я сделал вид, что смирился со своей участью. Нас учили не бояться смерти, и внутри у меня не было страха, только холодный расчет и жгучее желание наказать тех, кто отдал приказ о моем устранении.

Магия против таких опытных противников мне сейчас никак не поможет, только старый добрый огнестрел, сдобренный зачарованными патронами, пробивающими практически любую магическую защиту.

Итак, у меня осталось боеприпасов на семь выстрелов. Два предназначаются для моих жертв: князя и его водителя. Здесь придется обойтись без контрольных. Три — для преследователей, что вели меня сюда и сейчас ждут по обе стороны арки. И два — для снайпера. Он слишком далеко и от первой пули успеет увернуться.

Я знал, кто сейчас сидит с винтовкой в одной из комнат Имперского клуба. Я множество раз видел его на тренировке. В том числе и то, как он уворачивается от пули, выпущенной из пистолета с расстояния в тридцать метров. Но его фатальная ошибка состояла в том, что он всегда отводил голову в одну и ту же сторону. Именно так его и поймает вторая пуля, которую я выпущу вслед за первой.

Атакуют они сразу после того, как я загляну в салон и произведу два выстрела: в водителя и князя. Если я замешкаюсь, то они нападут немедля, а потом доделают мою работу.

Автомобиль князя въехал в арку и остановился рядом со мной. Время замедлилось. Все звуки затихли. Дыхание и сердцебиение выровнялись и вошли в такт. Я начал работать на одних рефлексах. Главная задача — снять снайпера. Если я это сделаю, то всё остальное будет просто.

Я медленно открыл дверь, оставшись у левой стороны капота. Пистолет в левой руке. Так сейчас удобнее. Между мной и снайпером — бронированная дверь и ему видна только моя голова. Рука с пистолетом изгибается в салон. Первый выстрел — точно в висок водителя, второй — в переносицу князя.

И тут я увидел его. Сын князя. Восемнадцатилетний пацан. Видимо, старший Рокотов первый раз взял его с собой в клуб. Он спокойно сидел возле мертвого отца и с холодной яростью смотрел на меня. В его глазах не было страха, а рука уже тянула пистолет из кобуры убитого родителя. И вот здесь я понял, что это конец. Я упустил спасительные доли секунды. Снайпер уже плавно нажимал на спусковой крючок, а сзади двое убийц быстрым шагом входили в арку, доставая стволы. Третий оставался за углом для подстраховки.

Даже на заклинание перемещения теперь нет времени. Будучи магом наивысшего пятого уровня, я мог бы просто исчезнуть, переместившись в укрытие. Заклинание было заранее подготовлено, но, чтобы его активировать, требовалась хотя бы пара секунд, которых у меня, как назло, уже не было.

Ну уж нет! Так просто вы меня не возьмете! Я все-таки попытаюсь выкрутиться.

Первым делом я наложил на княжича черную метку. Задание надо было выполнить любой ценой. Так меня учили. Так сработал рефлекс убийцы. Это мощнейшее проклятие пожирает душу за считанные секунды, оставляя только пустую телесную оболочку, которая умирает за пару дней.

Одновременно с этим я просунул пистолет под мышкой и вышиб мозги киллеру, который находился прямо за мной. Поворот ствола на тридцать градусов вправо и второй убийца падает с простреленной переносицей. В то же самое время я прикрываюсь дверью от снайпера. Я знаю, что пули у него разрывные, а поэтому уверен, что бронированное стекло они не пробьют. И вот тут я просчитался.

Кто бы ни сидел по другую сторону оптического прицела, он был очень опытным и прозорливым. Снайпер выдал себя за другого, полностью скопировав его ауру. Это ввело меня в заблуждение относительно методов его работы.

— Неужели сам начальник отдела пожаловал? — пронеслось у меня в голове, когда первая бронебойная пуля пробила стекло и сломала мне ключицу, а вторая — уже разрывная — выбила фонтан крови из сонной артерии.

А через пять секунд я умер.

Но, как бы это странно не звучало, мгновение спустя я открыл глаза в автомобиле князя Рокотова рядом с его телом. На вопросы «Что за чертовщина?» и «Как вообще такое возможно?» времени не было. Я видел, что к задней двери, за которой я сидел, приближается киллер, который до этого оставался на подстраховке.

Перехватив поудобнее пистолет убитого отца, я матюгнулся с досады, уставившись на свою кисть. Такой слабой рукой я вряд ли смогу полностью сдержать отдачу, и тогда пуля не попадет, куда нужно. Выход нашелся быстро: я прижал кисть к подлокотнику, уперев в него заднюю часть ствола. А после этого прикрыл пистолет полою пиджака.

Надо было убить противника одним выстрелом. Да еще так, чтобы он не успел спустить курок даже на рефлексах. Идущий ко мне человек держал оружие в правой руке, а значит надо поразить двигательную зону коры левого полушария. С того места, где находился мой пистолет, целить нужно чуть выше левой ноздри. Задача понятна, а остальное уже дело техники.

Я закрыл глаза и расслабился. Киллер должен видеть, что я в отключке. В этом случае он будет уверен, что я не представляю опасности, и это может дать мне пару дополнительных секунд.

Я услышал, как медленно открывается дверь машины. Приоткрыв на маленькую щелочку одно веко, я сначала увидел ствол, ищущий свою цель, а потом в проеме на какую-то долю секунды мелькнуло лицо киллера. Сделал он это молниеносно, чтобы верифицировать цель и скорректировать направление выстрела. Но, все-таки, заметив мое беспомощное состояние и черную метку у меня на лбу, он задержался чуть дольше, чем нужно. И в этот момент я нажал на спусковой крючок.

Резкий звук выстрела наполнил внутреннее пространство автомобиля. И одновременно с этим на лице киллера появилось небольшое отверстие чуть выше того места куда я метил. Выстрелить в ответ он так и не успел.

В следующую секунду я молниеносно перелез на переднее пассажирское сиденье, уронил голову водителя на клаксон и вжался в пол под бардачок. То место, где я только что лежал, вспахала бронебойная пуля снайпера.

Еще один выстрел — это максимум, что может сейчас позволить себе стрелок. Да и то, если он очень рисковый. Так и есть: пуля врезалась в переднее сиденье и, если бы оно не было усиленно броней, то я бы умер во второй раз.

Через минуту, может чуть больше, здесь будет группа зачистки. Да и то, если к этому времени не среагируют гражданские или охрана Императорского клуба. Клаксон машины, придавленный головой водителя, гудел не умолкая.

Я решил не полагаться на авось и, выскочив из машины, побежал из арки. За углом, в десяти-пятнадцати метрах отсюда — имперский банк с профессиональной и многочисленной охраной. Если успею забежать внутрь, то можно считать, что первый раунд за мной.

Несколько зевак уже осторожно заглядывали в темноту арки. Я промчался мимо них и припустил к банку. Тело не хотело слушаться. Ощущение было такое, словно я только что проснулся с одрябшими конечностями. Движения были медленными, ленивыми и сонными. Сердце бешено колотилось, а дыхания катастрофически не хватало.

Я влетел в банк и, дико вращая глазами, побежал к посту охраны. Пара мужчин в строгих черных костюмах опасливо потянулись к оружию.

— Помогите… полицию… убийство… — это все, что я смог выдавить из себя, пытаясь восстановить дыхание и в тоже время остервенело показывая в сторону улицы.

Меня сразу же завели в служебное помещение, чтобы не пугал клиентов. Бросив на меня оценивающий и одновременно удивленный взгляд, охранники не стали задавать лишних вопросов. Один из них сразу же схватился за телефон.

Ну вот и все. Можно расслабиться и попытаться осмыслить произошедшее. Я огляделся по сторонам и замер. Сбоку стоял шкаф с зеркальными дверями, а из отражения на меня смотрел сын князя Рокотова со страшной отметиной на лбу: три багровых полосы над правой бровью — черная метка, неотвратимое смертельное проклятие.

Теперь я понял, почему на меня так вылупился один из охранников. Я демонстрировал, мягко говоря, очень нетипичное поведение для человека, который сейчас должен лежать мертвым. Интересно, доктор сможет списать это на адреналин или, скажем, на то, что проклятие задело меня только вскользь? Во всяком случае, надо поддержать эту легенду, да поубедительнее.

Скажем, дело было так: я из последних сил добежал до банка, успел рассказать обо всем охране и тут же лишился чувств. А дальше чудесным образом меня вернет к жизни один из врачей, чем подтвердит свое небывалое мастерство и квалификацию. А на следующий день будут громкие заголовки в сми, что такой-то доктор впервые в истории спас пациента с черной меткой. И этот самый эскулап будет потом всем и каждому с пеной у рта доказывать, что жив я только благодаря ему.

Именно это мне сейчас и нужно. Лишние вопросы о том, почему я остался в живых, мне теперь совсем ни к чему. И, чтобы как можно убедительней поддержать свою легенду, я повалился на пол вместе с табуретом, на котором сидел. Второй охранник сразу стал вызывать скорую помощь. А, судя по тому, что первый только что повесил трубку, полиция была уже в пути.

Я вошел в транс и замедлил все процессы организма, чтобы, как можно натуральнее, сойти за потерявшего сознание человека. Далось мне это гораздо труднее, чем обычно. Но после этого у меня хотя бы появилось время, чтобы все, как следует, обдумать.

Итак, я умер. А потом каким-то непонятным образом переместился в тело этого парня, которое к тому времени было освобождено от души черной меткой. Очень интересная версия. И довольно правдоподобная. Если это, конечно, не предсмертные видения, вызванные чувством вины за убийство княжича. Но второй вариант меня абсолютно не устраивал, поэтому я его решительно отбросил. Да и зачем на нем зацикливаться? Если это предсмертный бред, то он скоро закончится.

А вот если я стал сыном князя Рокотова, то волноваться стоило и даже очень. Я уже успел познакомится с биографией последнего поколения семьи Рокотовых. Жена князя скончалась шесть лет назад при довольно странных обстоятельствах. Сам Рокотов только что отправился вслед за женой. Выходит, я сейчас остался круглым сиротой и наследником огромного состояния.

Был, правда, еще дядя. Младший брат моего, получается, отца. И вот с ним-то как раз и была связана одна очень серьезная загвоздка, которая сводила шанс на мое выживание к абсолютно ничтожному. Я доподлинно знал, что именно он был заказчиком и конечным бенефициаром убийства моего отца, князя Николая Сергеевича Рокотова.