Попробуй спрятаться

1 отрывок

Оксана Обухова

ПОПРОБУЙ  СПРЯТАТЬСЯ

1 часть

С первого взгляда на нового квартиранта Ярослав Филимонович понял, что тот большая сволочь и идейный жмот. В иные годы Филимонович такому типу и руки б не подал, но в последнее время за однокомнатной берлогой господина Зайцева закрепилось булгаковское прозвище «нехорошая квартирка» и выбирать не приходилось.

Скрепя сердце, Ярослав Филимонович назначил жмоту Жоре предоплату, слегка поторговался и отдал ключи, печенкой ощущая – очередную плату придется выбивать с ОМОНом, поскольку справиться самостоятельно с пузатым, страшноватым квартирантом получится навряд ли. Жора промышлял скупкой краденого. Базировался на площади у трех вокзалов, предлагая купить у граждан все, от икон до прогоревших алюминиевых кастрюль. Уже лет двадцать, с легкой руки обобранной им бабульки, за Жорой закрепилось прозвище Антихрист.

И если бы не ряд загадочных и жутких событий, встречаться лишний раз с жильцом Ярослав Филимонович не стал бы ни за какие коврижки. Но вот пришлось, поскольку был ПРИКАЗ.

Погожим вечером, ерзая по стулу, невероятно похудевший и осунувшийся после треволнений и болезни Зайцев подобострастно взирал на квартиранта, руки коего исследовали тяжелый плоский прямоугольник архаичного ноутбука.

На пузе Жоры подсыхало пятно яичного желтка, лицо хранило невозмутимость и скуку. Но руки выдавали опытного барыгу: толстые цепкие пальцы выдавали жадность. На круглощекой, небритой харе Антихриста установились равнодушие и незаинтересованность, загребущие персты увлеченно колупали кнопочки и корпус.

-  Он только от розетки на триста восемьдесят вольт работает, - облизнув губы, напомнил Зайцев.

-  Угу, - кивнул Жора. – И на хрена он кому-то такой нужен? Чо мне с ним дальше делать? Ни спихнуть, ни подтереться…

В ответ на резонное замечание Ярослав Филимонович сиротливо пожал плечами и зажал вспотевшие ладони между коленок.

-  А кабель на триста восемьдесят – ты в квартиру проложил? – не отвлекаясь от исследований, пробурчал Антихрист.

-  Ну как бы… да, - вздохнул квартирный владелец.

-  И на фига?

Из недр Ярослава Филимоновича вырвался совершенно коровий, жалобный вздох. Ответа на вопрос недавний обувщик Зайцев и сам не знал. Провести в квартиру кабель и присобачить скрытую розетку мог только он – хозяин небольшой однокомнатной квартирки на первом этаже старинного купеческого дома в географическом центре российской столицы. Но как и, главное, зачем он это сделал, Ярослав Филимонович не знал. Понимал, что произошло это в один из странных провалов памяти, но восстановить цепь и логику событий не получалось. Обычно после таких провалов Ярослав Филимонович обретал сознание внезапно: иногда он вдруг оказывался сыт и пьян, порой бывал измотанным до невозможности. Пару раз ощущал, а секс, однако, был. Но с кем и где… убей не вспомнить! На теле оставался запах отличных женских духов, местами встречались отметины дорогой помады, и посему роптать на случай вроде бы не приходилось.

В эти странные провалы памяти сирый работник обувного ателье внезапно обзавелся дорогущим холодильником, забитым под завязку деликатесами и белыми винами. Однажды очнулся в собственной комнате, где по мановению волшебной палочки появились новые пластиковые окна и решетки на оных, вкупе с жалюзи.

Так что роптать не приходилось. Вроде бы. Шифоньер типичного предпенсионного лоха Ярика Зайцева заполнили отличные костюмы. Соседка по дому и нынешняя жена Симочка рассказывала, что в те моменты супруг выглядел стопроцентным джентльменом и лихим, совершенно заграничным, соблазнителем.

Относительно последней аттестации Ярослав Филимонович сомневался. Невыразительная внешность, определенный возраст, привычка сутулиться и шаркать слабо монтировались с ролью иностранного Казановы (а Симочка – жена, сиречь предвзята), но парфюм, костюмы и штиблеты, как ни крути, имелись. А тряпки, надеялся обувной ремонтник, меняют не только облик, но и внутреннюю сущность. Способствуют уверенности мужика.

…Квартирант с сомнением повертел в руке толстый шнур с могучим штепселем, отклонившись назад, поглядел на упрятавшуюся под столом розетку.

-  Не перегорит твоя штуковина? – спросил хозяина штуковины.

-  Нет, - твердо произнес Ярослав Филимонович. – Я проверял. Ноутбук работает только от трехсот восьмидесяти.

-  Чудны дела твои, Господи, - пробурчал Антихрист и нырнул под стол.

Компьютер тихонько загудел. Монитор окрасился ровным голубоватым светом.

До нынешнего вечера Ярослав Филимонович прикасался к странному ноуту лишь однажды.  Дотронулся, когда решил проверить его рабочее состояние. Случилось это после старта страстного любовного романа с соседкой Симочкой. (Зайцев откуда-то знал, что ноутбук не работает от обычной сети.) Но никаких пасьянсов и прочих игрушек в памяти компьютера не оказалось, на нормальные приказы ноутбук не реагировал, общаться с новым хозяином категорически отказывался. На его мониторе не оказалось «иконок» и даже стрелочки курсора, хотя и было видно, что прибор работал. Вроде бы.

Рачительная Симочка обернула ноут в чистую простынку и убрала на шкаф в своей квартире, куда молодожены перебрались, намереваясь отдавать квартирку Ярослава под наем.

Жилец Жорик вынырнул из-под стола. Хмуро поглядел на голубую панель монитора.

-  Ну? – не увидев привычных символов, сказал Филимоновичу. – И чо дальше? – Брезгливо оттопыривая нижнюю губу, Жора капризничал и сбивал цену. – Откуда у тебя вообще эта хрень взялась?

-  От прежнего жильца осталась. В счет долга за квартиру.

Врал Филимонович, что называется, на голубом глазу. Во-первых, ноутбук объявился в квартире гораздо раньше, в момент очередного провала памяти, и не имел к первому жильцу никакого отношения. А во-вторых, долгов за квартиросъемщиком не оставалось. Едва очутившись в жилище Зайцева, приличный молодой квартирант сразу объявил, что собирается отремонтировать берлогу с проваленными щелястыми полами и мебель поменять. В результате переговоров Филимонович даже решил не брать оплату за четыре месяца.

2 отрывок

                                                                                    * * *

Несколько лет спустя.

С самого утра Санёк Лукин творил лишь добрые дела. Вначале вскопал огород соседке бабе Шуре. Потом нашел ненормальную козу ненормальных дачников Антипиных.

Соседка совершенно неожиданно и щедро расплатилась, не обещая, как обычно, «с пенсии маленечко подкинуть». Антипины отвалили за потерянную скотину вообще по-городскому – дали тыщу, полкило конфет и умную книжку о том, как заводить друзей. (Чудные люди, право слово. Коза-то и сама домой брела. Только чужими огородами, зараза.)

Санек пересчитал заработанную наличность и понял, что сегодня он – гуляет. Причем не по единственной деревенской улице, а на дискотеке в соседнем Сельце, где девочки водились – загляденье!

Намывшись в бане и побрив пушок на щеках, Санек вдел в кроссовки новые шнурки, очень нарядный вышел со двора и понял, что день сегодня удался во всем: в Сельцо, на мотоциклах, собиралась половина деревенской молодежи, в коляске у Мишани нашлось свободное местечко.

Гуляем, парни!

Лукин барином доехал до самого клуба, не запылив шнурков. Уже у кассы услышал радостную новость: главный гад Сельца, сын лавочников Гукиных, свалился с ангиной (облопавшись дармового мороженого, наверное). А это означало, что Таньку можно приглашать на медленные танцы, не опасаясь «выйти покурить» с амбалом Гукиным. (Конфеты от дачников, надо сказать, в тот вечер очень пригодились.)

Натанцевавшись и чуть позже вдосталь нацеловавшись, Санек пропустил отъезд моторизованных односельчан, но сильно не тужил. Два километра пёхом - не цена за поцелуи Танечки и мстительную радость в адрес приболевшего, драчливого дитяти лавочников. (Танька даже бюстгальтер позволила расстегнуть. А уж целоваться умела – ум за разум заходил!)     

Довольный Санек брел по тропинке через лес, верхнюю губу, замечательно пахнущую земляничной Танькиной помадой, понюхивал. И грезил. Говорят, от незалеченной ангины с мужиками неприятности случаются вроде импотенции… Или это про корь мама рассказывала? Или свинкой пугала…

Не важно! Важно – Танька обещала послезавтра до моста прогуляться, а уж там… Если период расстегивания бюстгальтера пройдет быстрее, по накатанной, как пройденный этап, то…

Мечты не успели получить развития. Перепуганный Санек, по инерции, сделал шаг и затормозил, как вкопанный.

Преграждая ему дорогу, посередине тропки сидел ВОЛК.

Слабый лунный свет поливал шкуру хищника легким серебром, белые подпалины на груди и под мордой как будто подсвечивали зверя снизу. Глаза мерцали зеленью. Волк сидел на тропинке полноправным хозяином леса, смотрел в глаза человеку, но пока не скалился. Не напружинивал лап и не готовился к броску.

Остолбеневший пешеход почувствовал, как сердце подкатилось к горлу, подтаскивая за собой вибрирующий желудок. В голове проскочила здравая мысль: «Да гори она огнем эта Танька, шалава чертова! Доехал бы с Мишаней до дома, сейчас бы спал уже давно!..»

Парнишка старался не поддаться панике. Сделав осторожный шаг назад, скосил глаза через плечо, повернувшись боком, огляделся…

На первый взгляд – никого. Кусты и темень.

Но волки ж нападают стаей! Если вспомнить рассказы охотников, то сейчас перед Саньком сидел загонщик. Волк, что показывается явно, пугает, заставляя жертву побежать! Настоящая охота начнется, когда Санек покажет спину…

Матерь Божья, спаси и сохрани!!!

На Лукина накатывал первобытный ужас. Он знал – бежать нельзя! Но ноги, не подчиняясь рассудку, уже начали торопливый отход…

Мозг подсказал: «Палка! Ищи палку, дурень!! Вклинишь в пасть, не дашь зубам сжаться на горле!!»

Едва парень начал пятиться, волк поднялся на лапы и зарычал. Негромко, утробно и отчего-то совсем не страшно, без явной угрозы. Как будто попросил о чем-то, не собираясь нападать.

Но тихое рычание-ворчание лишь подстегнуло панику. Санек резко повернулся и бросился обратно по тропинке!..

Волк в несколько прыжков обогнал бегущего и снова преградил дорогу. Сел, вытягивая шею вперед и оскаливая зубы. Теперь хищник рычал уже с определенной угрозой, как будто показывал: пройти не дам!

Лукин затравленно обернулся, облизал губы, суматошно прикидывая варианты спасения… Подумал: может, закричать?! Завопить, что было силы?! До деревни метров триста, авось услышат, или хоть волк напугается?!

Развернувшись, Санек, бочком-бочком, двинулся прежним курсом. Волк медленно пошел параллельно человеку, как бы подталкивая, задвигая того в кусты. Шея зверя пригибалась к земле, волк следил за каждым шагом Лукина, но почему-то все еще не нападал. Маневры путника и зверя напоминали шатание маятника: из стороны в сторону, из стороны в сторону - едва Санек сбивался с какого-то направления, волк оскаливал зубы и заставлял двигаться в нужном ему русле. Не позволял сбиваться с курса. Вероятнее всего, Санек точно угадал  – волк был загонщиком и выводил его на стаю.

-  Господи, да что тебе нужно-то?! – проскулил парнишка. – Лето ж на дворе, вы сытые! Шел бы ты отсюда, серый, загрызешь, охотники всех ваших отстреляют...

Нога Санька уперлась в некий предмет. Шаткий, явно не булыжник. Лукин решил, что это палка, стремительно нагнулся и, наткнувшись пальцами на что-то теплое, обернутое в ткань и округлое, наконец-то заорал! С испугу подумал, что наткнулся на ногу трупа. Чуть не споткнулся о первую жертву лесного хищника, которому отужинать помешал!

3 отрывок

                                                                                    * * *

Новая заимка (или Константиновка-2), куда беглецы перебрались три года назад после стычки с бандой убийц-старателей, сильно отличалась от их прежней стоянки. Здесь, вместо шустрой полноводной речки, протекал подкаменный, холодный ручеек. Тайга вплотную подходила к дому и свежесрубленным хозяйственным строениям. Тут не было того простора, не встречались хоженые тропки, зато волков водилось – пропасть! Через месяц после водворения на новом месте Арсений и Марья нашли в лесу разоренное росомахой волчье логово с мертвой волчицей и принесли домой единственного уцелевшего щенка.

Выкормили его из ложечки.

Мадам Жюли, оставившая в будущем не только трех детей и мужа, но и сеттера Лауру, попросила дать волчице это имя.

Все ожидали, что профессор-зоолог из будущего Жюли Капустина видит в волчице нового носителя. (Предыдущий носитель ученой, ротвейлер, погиб в схватке с той бандой.) Но страстная собачница Жюли всех удивила. Неожиданно профессор предпочла остаться в теле кота Васи, а Лаура досталась Миранде.

И это тоже стало неожиданностью. Восемь лет назад Миранда прибыла в прошлое прямиком из какого-то аналога нынешней психушки, где ее, как лидера оппозиционеров-подпольщиков, держали как особо опасную преступницу. (Завьялов едва договорился с хроно-департаментом об участии старой знакомой в операции по спасению близнецов и поимке Извекова.) Миранда подписала с хроно-департаментом нешуточный контракт и ей подобрали в качестве носителя полицейскую Ирму Конниген.

Шесть лет две женщины делили одно тело. Обладая телепатическими возможностями и навыками полевого агента хроно-департамента, Миранда вполне могла бы стать не только альфа-интеллектом, но и полностью подавить личность носителя Конниген. Но почему-то этого не сделала: оставила за Ирмой право альфы, сохранила ее как личность и стала бета-интеллектом.                                                 

Когда же между Ирмой и Колей Косолаповым любовь случилась, Миранда и вовсе оставила влюбленных без своего присутствия. Перешла в носителя волчицу.

Друзья – и взрослые, и подрастающие дети, - ей сочувствовали. Раньше им приходилось «пускать» в себя только французского профессора, позволяя Жюли поменять положение с горизонтального на вертикальное, поговорить и пообщаться. Теперь нагрузка увеличилась, но, впрочем, Миранда использовала ее с толком: изнутри учила взрослых и ребят языкам, тренировала подрастающего телепата Журбина.

На Большом совете не присутствовала только Антонина. Девушка, с которой мозголомы департамента когда-то обошлись небрежно, была единственной в команде, кто не знал о существовании интеллектуальной телепортации и путешествий через время. Антонину оставили приглядывать за мониторами видеокамер охранного периметра. Для удобства вербального общения Жюли переместилась в Ирму, а Миранду приняла Зоя Завьялова.

Борис открыл Совет простым заявлением:

-  Арсений едет к Фаине. Через час я, Лаура-Миранда и Арсений – выезжаем. Николай, ты довезешь нас до реки, там мы найдем катер, спустимся до нужной пристани, где наймем машину. Возражения есть?

Вопрос, по сути, риторический. Борис уже серьезно переговорил с Николаем и убедил того, что в Константиновке должен остаться хоть один взрослый мужчина. Женщины уже подготовили сухой паек в расчете на двух человек и одного волка.

Младшие из беглецов – близнецы Иван и Марья, помалкивали, встревоженно косясь на бледного Арсения. Все понимала, что глава поселения обсуждает не подготовку к прогулке по тайге, а смертельно опасную операцию. Один раз Борис, Арсений и Миранда уже и так еле-еле ноги унесли из той деревни! 

-  Есть, - неожиданно сказала Ирма.

Все пораженного поглядели на бывшую полицейскую. На обезображенном осколком гранаты лице Ирмы Конниген стоял мимический символ профессора Капустиной.

Жюли никогда не работала на хроно-департамент. Мимический знак - традиционный опознавательный сигнал полевых агентов департамента, француженка начала использовать лишь в этом времени, избрав простой посыл – прикрытый левый глаз.

-  В деревню Фаины должна поехать я, - твердо выговорила Ирма-Жюли.

Борис удивленно приподнял брови:

-  Зачем? Жюли, ты знаешь: на заимке должен оставаться хоть один из вас - ты или Миранда. Здесь безопасно, а Миранда нам понадобиться там…

Борис не понимал, зачем он объясняет очевидное? Компания давно установила правила: Миранда и Жюли не могут рисковать одновременно! Подписывая договор с хроно-департаментом, пришелицы обязались не разглашать секретов будущего. Миранда, к примеру, успешно играла бирже, зная все о экономических кризисах и росте акций возникающих компаний, но делилась информацией только с современницей Жюли. Лишь Миранда и профессор имели понятия о методах работы подразделений хроно-департамента. Они были знакомы с менталитетом и порядками их времени. Только две хроно-путешественницы обладали знаниями, спасительными для команды беглецов!

И посему, учитывая, что бывший полевой агент и телепат Миранда являлась наиболее грозной боевой единицей компании, Жюли была обязана подчиниться правилам. Остаться на заимке.

Но ученая упорствовала:

-  Мне необходимо побывать в окрестностях того села.

-  Аргументируй, - предложил Завьялов.

4 отрывок

Дойдя до нужного дома, Миранда увидела на скамейке в тихом дворике сидящую Фаину.

И ничуть не удивилась ощущению – шаманка их ждала. Подняла лицо к появившемуся на заборе коту и, слабо улыбнувшись, поправила сползшую с плеча меховую душегрейку.

Молча встала и отправилась в дом, оставив его дверь открытой.

Арсений поразился, насколько сильно изменилась бабушка за три прошедших года: ее круглое, носатое лицо с чуть раскосыми глазами осунулось (в шаманке перемешалась кровь северной народности и предка из цыган), волосы стали совсем седыми.

-  Что, миленький, смотришь? – усмехнулась Фаина и пригладила ладонью жесткий кучерявый локон за ухом. – Постарела бабушка, да?

Арсений смущенно повел плечом. Завьялов и Журбин сидели в просторной горнице большого дома колдуньи. На этот раз Фаину не окружали хмурые вооруженные охотники из ее родни. Не наставляли на пришедших ружья.

-  А сам-то как? – прищурилась ведунья.

-  Зачем спрашиваешь, - буркнул парень. – Нож в меня воткнула и…

-  Не я втыкала! - перебила бабушка и сурово поджала губы. – Несчастье у меня.

За спиной шаманки раздался тихий звук, идущий из комнаты, где когда-то Арсений увидел спящую девушку прямо-таки сказочной красоты.

Фаина тяжело понялась со стула и отправилась проверить, что случилось в горенке Спящей Принцессы.

-  Ты ей веришь? – быстро спросил Завьялов по-французски. – Веришь, что не она тебя ножом  п р и з в а л а?

-  Верю, - коротко ответил Сенька, во все глаза смотревший на межкомнатную дверь, откуда Фаина под руку выводила Тамару.

В горле Арсения внезапно пересохло, сердце забилось о ребра…

Девушка выглядела странно: как будто не проснулась. Огромные миндалевидные глаза широко открыты, но шагала Тамара – слепо. Ее взгляд не останавливался на гостях, скользил равнодушно, мимо.

Фаина довела внучку до стула в углу. Усадила. Бережно поправила на девушке косу и пристроила ее вялые, пухлые руки, укладывая их на бедра.

Шаманка обращалась с девушкой, как с куклой. Водила за собой, усаживала!

- Беда… с Тамарой? – едва слышно прошептал Арсений. – Она заболела?

-  Совсем не спит бедняжка, - кивнула шаманка. – Уже три дня как почти не спит.

Арсений опешил. Ему показалось, что все совсем наоборот – Тамара спит на ходу и не может проснуться!

-  Она у тебя всегда такая… странная? – раздался мрачный вопрос Завьялова.

Арсений негодующе поглядел на дядю Борю! Но неожиданно услышал:

-  Всегда. Такой уж родилась.        

Журбину показалось, что в горле что-то закипело и заклокотало…

Но вопль не вырвался наружу.

Арсений никогда не видел Тамару  н е   с п я щ е й. Три года назад Фаина спрятала внучку от чужаков, увела куда-то и показала только при прощании.

Тогда расслабленное лицо спящей девушки показалось шестнадцатилетнему подростку прекраснейшим из возможных! Тамара выглядела Спящей Царевной из детской сказки: белоснежная кожа с легким румянцем на щеках, чуть приоткрытые пухлые губы, черная, в руку толщиной, коса свисает с кровати до самого пола.

Впечатленный сказочным видением парнишка влюбился в безмятежную принцессу с одного-единственного взгляда! И загипнотизированный нереальной красотой царевны, позволил провести клятвенный ритуал на ноже. Ждал новой встречи.

Сейчас почувствовал себя обманутым. Красота оказалась - мертвой. Не живой.

То, что у спящей девушки выглядело прекрасным - припухшие ото сна, приоткрытые губы, розовые щечки и безмятежность - обернулись сонной тупостью. Неживая красота отвращала и пугала. Тамара сидела на стуле восковой фигурой, смотрела перед собой и ни на что не реагировала.

-  Теперь понимаешь, миленький, почему я внучке силу не могу передать? Почему тебя ждала? – раздался в тишине голос шаманки.

-  Не понимаю, почему ты раньше не сказала - произнес ошарашенный действительностью парень.

-  Ну так бедой-то, миленький, не хвастают.

-  Но и не прячут!

-  Да тебе ли, мой миленький, не знать о том, что стоит укрывать? Ты вроде как сам скрываешься, в бегах живешь да в тайнах.

Арсений не нашел ответа, просительно оглянулся на Завьялова. На парня накатило такое странное ощущение, будто он нашел под новогодней елкой нарядную коробочку с запиской «Сеньке», вскрыл ее, а там… Там, в лучшем случае, пустота или кукиш.

Неправильно все! Неправильно! Нельзя так – обмануть, завлечь, подсунуть… что?

Реально – кукиш. Игрушечную куклу из магазина для девочек.

Словно издалека Арсений слушал Завьялова:

-  Кстати, о бегах и бедах, Фаина. Что у тебя стряслось?

Шаманка положила руки на стол, сплела пальцы в замок и, уставив взгляд на узорчатую скатерть, тяжко произнесла:

-  Родовой заговоренный нож у меня украли. Старинного помощника лишили.– Фаина подняла глаза на слегка опомнившегося Арсения и покивала головой: - Вижу, вижу, миленький, что и тебе от той покражи досталось. Я и сама едва не померла.

От входной двери, где остался сидеть охранником полосатый носитель диверсантки, раздалось негромкое кошачье фырканье. Скорее всего, фырканье означало: и поделом тебе, ведьма старая!

Фаина покосилась на «разговорчивого» Васю. Брезгливо скривила лицо.

-  Опять свою икотку прихватили? Не могли, что ль, беса дома оставить? Ведь знаете – не выношу!

Говоря по правде, из-за этой непереносимости ведьмы, Миранда сейчас и находилась на четырех лапах, что сильно понижало боеспособность группы. Фаине, можно сказать, сделали респект: убрали террористку в зверя, а не в Арсения, как было прежде. Поскольку знали строптивый норов ведуньи и шли к ней договариваться.

5 отрывок

Раздражение Арсения немного улеглось, когда на четвертый день Тамара-Миранда поменяла мешковато сидящий спортивный костюм Марьи на один из купленных в райцентре – на два размера меньше. За неполные четыре дня Миранда умудрилась привести Тамару в относительно приемлемое состояние: носитель уж не шатался и не шаркал, словно паралитик. Не подволакивал ноги и не хватался за все подряд, чтоб не свалиться.

На пятый день Тамара-Миранда смогла прожевать жестковатый шашлык из придорожной таверны.

На шестой, когда Гелендваген медленно полз в пробке, образовавшейся из-за ремонта автотрассы,  п о б е ж а л а  рядом с автомобилем.

Потом, правда, весь вечер в полуобмороке провела, но ничего – очнулась и «поела» протеиновых коктейлей.

А затем случилась первая из неприятностей, предсказанных Фаиной. Из-под колес впередиидущего грузовика вырвалась шрапнелью горсть тяжелого гравия и вдребезги разнесла ветровое стекло!

Арсений выдавил остатки стекла. С горем пополам добрался до ближайшего городка, где был не чрезмерно отстойный автосервис.

Но запасных стекол для «мерседеса» G-класса там почему-то не запасали.

Хотя пообещали доставить из ближайшего города в самые кратчайшие сроки.

Три «кратчайших» дня, пока Журбин в нетерпении грыз ногти, Тамара-Миранда провела в единственном спа-салоне городка, где ее массировали, парили, скоблили…

Перенервничавший Сенька почти и не заметил, как очередной – на размер меньше – спортивный костюм стал ладненько обтягивать фигурку Томы. Как подтянулись мышцы живота.

В истекшие десять дней, Арсений, дабы не вызывать у себя лишнего раздражения, старался меньше смотреть на рыхловатую спутницу. Когда же Тамара-Миранда снова попросила позволить ей пробежку рядом с автомобилем, он крайне удивился, заметив, как притормаживают проезжающие машины и из их окон высовываются заинтересованные мужики. Посвистывают и причмокивают. Предлагают подвезти бегунью.       

Сенька немного снизил скорость, позволил Тамаре-Миранде чуть-чуть уйти вперед...

Оба-на! А где ж дрожащий студень вместо задницы?!

Там, где и следовало, подпрыгивала аккуратная, спортивная попка. Длинные стройные ножки уверенно уминали обочину дороги. Коса моталась за спиной укрощенной черной мамбой.

Журбин нагнал Тамару-Миранду и повел машину вровень, закрывая девушку от заинтересованных автомобилистов.

Помогало, впрочем, слабо, точеная фигурка, выбравшаяся из оков жирка, притягивала мужиков, как свежая коровья лепешка тучу мух!

Через пару часов, сидя в небольшом кафе на окраине транзитного города, Арсений, пожалуй впервые за последние дни, присмотрелся к лицу напротив.

Раньше он приглядывал за Тамарой-Мирандой лишь из опасения, как бы та не подавилась. Девчонка-диверсантка выглядела полусонной коровой, тупо пережевывающей корм.

Когда дела пошли живее, Сенька на нее вообще перестал смотреть, нос утыкал в тарелку.

Тамара его дико раздражала! Торчала перед глазами напоминанием обмана, заставляла переживать и снова думать: «Ну на черта ты нам сдалась?!..»

Да и Миранда, сосредоточенная на внутренних проблемах носителя, к общению не взывала. Прислушиваясь к малейшим импульсам организма, она  р а б о т а л а  до изнеможения. Вся, без остатка, отдавалась делу. Поскольку привести в боеспособность доставшееся тело - первостепенная задачей. Тамара должна стать не обузой, а помощницей.

И, кажется, становилась ею. Напротив Журбина сидела практически незнакомая девчонка. Куда-то подевались пухлые, белоснежные щечки Спящей Царевны. Загорелая кожа туго обтянула высокие изящные скулы, глаза – и без того огромные! – вылезли из жирноватых складок и превратились в истинно цыганские очи. Крепкие белые зубки терзали куриную ножку с умелостью и жадностью оголодавшей собачонки.

…Тамара-Миранда отложила обглоданную косточку, подхватила с тарелки кусочек грудки и мельком глянула на визави. Неожиданно, откинувшись на спинку стула, усмехнулась:

-  Ну слава богу! Очнулся,  м и л е н ь к и й.

-  Не понимаю… Ты о чем? – стушевался Сенька и «отвлекся» на бифштекс.

-  Да все о том же! Десять дней сидишь, как неродной… Я уж было подумала, что ты у нас на девочек не реагируешь. - Тамара-Миранда заметила, как Журбин сдвинул брови, и отбросила шутливый тон: - Да ладно, не парься. Все в порядке. Я б и сама огорчилась, если бы мне вместо прынца, рыхлую жабу подкинули. Все нормально, Сенька, прости, если обидела.

-  Проехали. Как ты себя чувствуешь? Пробилась через «стену» Томы?

Лицо девушки стало мрачным.

-  Да я и не пыталась. Других проблем навалом.

-  Понимаю. Работы хватило. Теперь попробуешь?

Тамара-Миранда задумчиво ковырнула вилкой горку спагетти, но подцепила стебелек петрушки из тарелки с салатом.

-  Не знаю, Сеня, нужно ли нам это. Сейчас я альфа, да? – Тамара-Миранда покусывала стебелек и, прищурившись, смотрела на Арсения. – И нас это устраивает. Но с чем я столкнусь, выпустив Тамару наружу? Какова будет реакция организма в целом? Если при выбросе адреналина сознание носителя устроит сбой в самый неподходящий момент, то мой носитель окажется неадекватным. Я не профессор-психиатр, Сенька, могу не справиться с «заштормившим» носителем. – Девушка-диверсантка поморщилась и отшвырнула стебелек. - Я, безусловно, способна полностью подавить интеллект Тамары! Ты знаешь, что способна. Но девушка и так больна. Я могу еще больше ей навредить, а вернуть Фаине внучку с мозгом, разнесенным вдребезги, непорядочно. Согласен? Так что предлагаю: пусть наша Тома пока  д р е м л е т. Фиг ее знает, что там у наследственных колдуний в голове намешано...