Поймать кураж

Глава 1

В школе раздался пронзительный звонок, означавший конец большой перемены. Я собрался с силами и, наконец, смог сесть. Болело все. Левый глаз почти ничего не видел. Дотронувшись до века и зашипев от боли, нащупал здоровую опухоль. Начав подсчитывать потери, обнаружил, что брюки порваны на коленях, а куртка, которую скинул перед дракой, валялась перепачканная кирпичной крошкой. Всхлипнув от злости, с трудом поднялся на ноги. Сразу закружилась голова. Под носом стало мокро, мазнув рукой, без удивления обнаружил кровянистый мазок на тыле кисти.

— Да, сегодня прилично досталось, давно так не получал, — подумал я.

Последнее время мне ловко удавалось избежать такой ситуации, но сегодня вляпался по полной.

— За, что же такая невезуха?! — привычно потекли мысли в голове. — Заканчиваю пятый класс, и все также получаю по голове, когда же это закончится?

— Мальчик! Ты чего тут делаешь? Урок уже начался, — раздался за спиной знакомый голос.

Обернувшись я увидел нашу техничку — тетю Машу, та стояла с метлой в руках и с любопытством смотрела на меня.

— Ой! Что же с тобой стряслось? — заохала она, увидев мои синяки, — хулиганы побили?

— Нет, тетя Маша, — привычно соврал я, — просто в ляпы играли, я споткнулся и упал, а сейчас только брюки вычищу и пойду на занятия.

Головокружение, тем временем почти прекратилось, хотя в ушах еще звенело от последнего удара Борьки Аккуратова.

Под внимательным взглядом технички я начал приводить себя в порядок, строя в уме несбыточные планы мщения Борьке и его шестеркам, понимая при том, что эти планы никогда не осуществятся.

Кое-как отчистив брюки, обошел с торца школьное здание и зашел через главный вход в вестибюль. Тетя Маша, усиленно пыхтя, следовала за мной. Когда она увидела, что мой путь лежит в туалет, то протянула вафельное полотенце.

— На, спотыкальщик, утрись, но сначала сопли кровяные отмой, зайди в девчачий туалет, там зеркало есть, а пока у двери постою, покараулю.

Я, поблагодарил ее разбитыми губами и отправился в туалет.

В мутном зеркале, висевшем на стенке, увидел свое отражение.

— Пожалуй, за два года учебы в этой школе мне еще так не доставалось, — мелькнуло в голове.

Я представил, что будет с моим лицом к вечеру, когда все синяки примут свою законченную форму. И хотя я за последний год научился хорошо маскировать свои отметины с помощью маминых кремов и пудры, было понятно, что сегодняшние кровоподтеки так просто не замажешь.

После холодной воды, стало легче, боль немного стихла, я вышел из туалета, отдал полотенце техничке и направился к своему классу.

Идти было нелегко, ноги в ту сторону не шли. Как всегда, было стыдно, я представил взгляды девчонок, смотревших на меня, как на пустое место, ехидные взгляды Борькиных шестерок и сочувственный взгляд моего единственного приятеля, который, тем не менее, никогда за меня не вступался. А ведь все именно с него и началось.

Когда открыл дверь в класс, по нему прошел легкий гул голосов моих одноклассников.

— Тихо! — крикнула Галина Николаевна, наша учительница математики, — Саша, ты почему опоздал? — спросила она и замолчала, разглядывая мою разукрашенную физиономию.

— Да, вот упал нечаянно, Галина Николаевна, — пробурчал я, глядя в пол, — пока помылся, форму отчистил.

Та вздохнула и, понимающе глядя на меня, сказала:

— Ну проходи, садись и постарайся больше не падать.

Я прошел к своей предпоследней парте в среднем ряду и уселся рядом с Вовкой Сивцовым, со следующей — последней парты, на меня улыбаясь, глядел Борька Аккуратов и постукивал в ладонь сжатым кулаком.

Я равнодушно посмотрел на него и начал доставать учебник из портфеля.

— Ну, че, доволен, получил пендалей? — донесся до меня сзади Борькин шепот, — если мало, так мы еще добавим.

Я молчал и смотрел на доску с написанными там заданиями, хотя в мой живот сжался от ужаса. Как я себя ненавидел в этот момент, как мне хотелось быть таким, как Борька, плевать на все запреты, курить беломор в туалете, получать двойки и бить всех кто мне не нравится.

Когда закончился урок, одноклассники с воплями бросились к дверям. Я остался сидеть за партой. Отек на левом глазу стал еще больше, и мне почти ничего им не было видно.

— Здорово досталось? — спросил меня Сивцов.

— А, что не видно, что ли, — огрызнулся я.

— Я видел, как они тебя впятером пинали, — добавил он тихо, — весь класс в окно смотрел.

Мне на это было нечего ответить, я оглядел класс, несколько девочек также остались в нем и сейчас смотрели на меня с болезненным любопытством и отводили глаза, когда замечали мой встречный взгляд.

Вовка поерзал на сиденье, потом сказал:

— Ладно, Саня, я пойду, пройдусь по коридору.

— Сходи, — сказал я и начал вытирать лицо носовым платком.

Прибежал он обратно еще до звонка и сразу сообщил:

— Сашка, я тут услышал, как Аккурат сказал, что ты ничего не понял и надо тебе еще добавить. Они после уроков опять будут караулить у дверей.

У меня опять болезненной судорогой перехватило живот и стало страшно. Я опять отчетливо представил, как кулак врезается в поддых, и я сгибаюсь и падаю на землю не в силах вдохнуть и выдохнуть застрявший в легких воздух.

Как прошел последний урок по истории я не запомнил. Меня вроде тоже спрашивали, но что и как отвечал, в памяти не задержалось.

Очнулся от своих тяжелых мыслей только, когда обнаружил, что урок закончился, и я сижу один в пустом классе. Из открытого окна веял легкий майский ветерок, пахло весной.

— Ну, что пора, — решил я, — надо идти, получать очередную порцию зуботычин.

Однако ноги не слушались, а я сидел, вспоминал и думал, как дошел до такой жизни.

Первые три класса прошли у меня в другой школе, и никаких проблем там не возникало, были друзья, были враги, стычки, но все, как у всех. И тут, как снег на голову, неожиданный перевод отца в другой город и пришлось идти в четвертый класс в новую школу.

Как сейчас помню свой первый день. Было немного страшновато, но я спокойно добрался до школы, сам разыскал свой новый класс, учительница показала мне место, и начался урок. В первую перемену ко мне никто особо не приставал. А вот во вторую соседа по парте начали бить прямо в классе. Мой отец всегда говорил, что надо заступаться за слабых, и я попытался это сделать. Как ни странно, мое заступничество было успешным, и темноволосый крепыш, который был главным в избиении с кривой усмешкой отошел в сторону.

К моему удивлению, сосед даже не сказал спасибо, а только поглядывал в мою сторону с непонятным выражением лица.

Почему он так смотрел, я понял потом, когда шел домой и навстречу вышли шесть мальчишек, и один из них без разговоров дал мне в ухо. Мои неуклюжие попытки дать сдачи не удались.

Двое парней заломили руки, а Борька Аккуратов улыбаясь прокуренными зубами, сообщил:

— Ты гнида, понял на кого прыгнул? Сейчас узнаешь.

Потом начал молотить меня кулаками.

После пары ударов по голове, я «поплыл» и после третьего упал. Меня слегка побили ногами и оставили лежать на траве рядом со школьной теплицей.

Когда я пришел домой, бабушка нашла бодягу, прибинтовала ее к самым выдающимся синякам. И сказала:

— Удалый баран не бывает без ран.

Отец, когда вечером пришел домой спросил только одно:

— Дрался?

Я в ответ кивнул головой.

Ну, и кто кого?

Мне ничего не оставалось делать, как признаться, что меня побили.

— Печально, — вздохнул отец, — хотелось бы, чтобы в следующий раз было наоборот.

Но, увы, наоборот не получилось. На следующий день, когда Борька Аккуратов зашел в класс, я сразу подбежал к нему и ударил в челюсть. Он неверящим взглядом посмотрел на меня и кинулся в драку. И тут я понял, что он сильнее. Как только это до меня дошло, я испугался, испугался так, что не мог дальше драться. По его злорадному виду было понятно, что он заметил этот испуг. Короче, я сдался и позволил себя вновь избить.

Вечером мне уже ничего не надо было объяснять отцу, по моему поникшему виду было все ясно.

Батя сел напротив меня за стол и сказал:

— Саша, понимаешь, эту проблему никто за тебя не решит, ни мама, ни я, ни директор школы. Только ты сам можешь все исправить.

И я попытался исправить.

В скором времени все Борькины шестерки испытали мои кулаки, и в одиночку больше не попадались. Но с Борькой все было по-другому. Я никак не мог преодолеть свой страх. И он почти полностью парализовал меня, не давая драться так, как я это делал с другими ребятами. Весь четвертый класс я, как все остальные выполнял его требования. Но видимо он чувствовал, что я внутренне не смирился с его превосходством и периодически пытался унизить меня. Кое-как четвертый класс подошел к концу. А в пятом классе к нам пришла новая девочка Лена Гордеева. Когда она в сопровождении директора в первый раз появилась в классе, все парни открыли рот, а девчонки зашушукались. В нашем классе таких красивых девочек еще не было. Может, это показалось еще и потому, что все они ходили с косами, а у Лены была модная стрижка, и капроновые чулки, на которые наши девицы глядели не дыша.

В первое время Борьке Аккуратову эта Лена была до фонаря, у него были совсем другие интересы, он с увлечением рассказывал о ворах, о том, что скоро из колонии придет его старший брат и тогда они ограбят сберкассу, а девчонки не интересовали его совсем.

Но равнодушно смотреть, как я пытаюсь с ней подружиться, он не мог, и в один прекрасный день, когда я шел с Леной в сторону дома и нес ее портфель, на нашем пути встал Борька. Он оттолкнул меня плечом и пошел рядом с Леной, а я шел сзади, как слуга. Надо было драться, но я не мог себя заставить, было страшно. Когда мы дошли до дома, где жила Лена, она молча, забрала портфель, и кинув в мою сторону презрительный взгляд, ушла в дом.

Борька, хихикнул, подмигнул мне и тоже ушел.

Я стоял, как оплеванный, от стыда горели уши, в ушах звенело от психа.

Я боялся, боялся до ужаса вновь подраться с Борькой.

Так, что весь пятый класс Ленка меня не замечала. Наступила весна, и так случилось, что я встретил одного из Борькиных приятелей, Сережку Бизюкина. Все уже привыкли к тому, что меня и не видно не слышно, поэтому он ничего не боясь, начал ко мне приставать.

И тут я взбесился, и отметелил его так, как никого еще не бил. Только, когда он упал и начал стонать, я остановился.

Вот после этого начались мои беды. Борькина компания ловила меня почти месяц, и сегодня, наконец, подловила.

Солнце уже начало светить в окна класса, где я сидел, видимо время было ближе к четырем часам.

Я начал соображать.

— Скорее всего, меня уже не ждут, думают, что я удрал. А может, и ждут, что же делать?

Тут мой взгляд остановился на пожарной лестнице, проходившей рядом с крайним окном.

— Черт, а может, спуститься по лестнице? С этой стороны меня точно никто не ждет, — подумалось мне.

Я точно знал, что пожарная лестница заканчивалась метра за три до земли, чтобы на нее не залазили школьники.

— Ай, ладно, спрыгну, — подумал я и храбро выкинул портфель в окно.

— Все, путь назад отрезан, — я встал на подоконник и, дотянувшись рукой до лестницы, крепко ухватился за нее и, оттолкнувшись, повис на перекладине. Нащупав ногой ступеньку, начал спускаться вниз. Когда спустился до самой нижней, оказалось, что до земли очень высоко. Преодолев страх, я повис на нижней перекладине и теперь пытался заставить себя отпустить ее.

— Ну, давай, прыгай, ты — трус проклятый! — говорил я сам себе. Но тут мокрые от пота пальцы заскользили, и я рухнул вниз, приземлился вроде бы на ноги, но удар бы такой силы, что ноги подогнулись, я упал на колени и ударился головой о гранитный валун, лежащий здесь с неизвестных времен.

В голове вспыхнуло сто тысяч солнц, и затем сознание исчезло.

Пришел в себя, оттого, что на лицо лились струйки жутко холодной воды. Открыв глаза, увидел, что надо мной стоит Ленка Гордеева с лейкой в руках и поливает меня. На ней был надет какой-то странный балахон грязно-серого цвета.

— Ленка! — возмутился я, — ты чего творишь, холодно ведь?

Вместо ответа девчонка взвизгнула и убежала.

Я, морщась от боли в голове, сел и начал оглядываться.

А посмотреть было на что. Вокруг меня было большое поле, на котором росла пшеница или что-то похожее на нее, За полем виднелся огромный бревенчатый дом. С земли несло дымом и гарью.

— Интересно, где это я очутился? — подумал я.

В это время послышались голоса. В мою сторону от дома двигалась небольшая процессия, впереди шла Ленка Гордеева, а за ней еще мелкая девчонка и тощий старикашка.

Они подошли ко мне и начали молча разглядывать.

— Ленка, — обратился я к девчонке, — скажи, что случилось, где это мы?

Но в ответ девочка начала говорить, что-то непонятное. И только тут я понял, что это вовсе не Ленка, а просто очень похожая девчонка.

Я с трудом встал на ноги, начал озираться вокруг, и тут с удивлением обнаружил, что лежал в середине выжженного на земле круга. А там, где я лежал, зеленела трава в форме моей фигуры.

Наклонившись, я зачерпнул рукой горсть золы и начал с удивлением её разглядывать.

— Интересно, меня, что сжечь хотели? — была первая, пришедшая в голову мысль.

В это время старик вышел вперед, крепко взял меня за руку и потащил к дому.

Несмотря на свой тощий вид, волок он меня за собой без всяких усилий.

— Дедушка! — закричал я, — погодите, куда вы меня тащите?

Но тот не обращал на мои вопли ни малейшего внимания и вскоре заволок меня в широкую дверь сарая, имы очутились в пустой бревенчатой комнате с прорезанным в верхнем бревне оконцем, через которое не вылезла бы и кошка. Хлопнула дверь, и я остался один на холодном земляном полу.

Когда глаза привыкли к полумраку, в дальнем углу комнаты обнаружился топчан со шкурой неизвестного зверя серо-зеленого цвета. Я подошел, улегся на эту шкуру и начал размышлять, куда это меня занесло.

Честно признаться, в голову ничего не лезло.

Последнее, что я помнил, это удар головой об валун, а вот, что случилось потом?

Если бы у меня была серьезная травма, то меня отвезли бы в больницу. Но на больницу это не очень похоже. Я передумал, все, что только приходило в голову, но объяснений случившемуся событию, не находил.

Попал к странным людям, необычно одетым и к тому же говорящим не на русском языке. Мне стало страшно, я накрылся вонючей шкурой с головой, повернулся к стене и, неожиданно для себя, заснул.

Проснулся я от прикосновения.

Открыл глаза, увидел над собой темный силуэт. Я вскочил с топчана и в сумраке разглядел, что это все тот же дед. Его узенькие глазки пристально смотрели на меня со скуластого бесстрастного лица.

Он наклонился и надел мне на шею кожаный шнурок с серебряной монетой.

— Пошли со мной, — сказал он и двинулся к дверям.

— Интересное кино, — подумал я и пошел за ним, — он же явно говорит не по-русски, а я его понимаю.

Когда мы вышли на улицу, было уже темно, а на небе призрачным зеленоватым светом сияли три луны.

Я задрал голову к небу и, открыв рот, разглядывал небывалое зрелище. К пятому классу я прочитал несколько фантастических книг, поэтому сразу понял, что я не на Земле, а на другой планете. Вот только, как я здесь оказался?

— Меня похитили инопланетяне, — была первая мысль, — и потом выгрузили здесь. Все, как у Стругацких в книжке «Извне», только они наверняка, перепутали и высадили меня не там, где надо.

От таких мыслей страх начал исчезать, и я пошел вслед за дедом, которому надоело ждать, когда я оторвусь от небес, и он дернул меня за рукав.

— Давай пошли, чего уставился, как будто Сестер не видел, — буркнул он.

Когда мы зашли в большую комнату, я вновь раскрыл рот, потому что над столом висел ярко светящийся шар, который не держался ни на чем.

За столом сидели еще два деда, они напоминали моего почти, как близнецы. И не с меньшим любопытством разглядывали меня.

Поставив меня на обозрение, дедок уселся за стол и они, уже втроем, начали поедать меня глазами.

— Ну, рассказывай, — наконец сказал один из них.

— Что рассказывать? — не понял я.

— Как, что, — возмутился дед, — как звать, где живешь, и самое главное, как ты прошел Барьер?

Я вздохнул и начал говорить.

— Зовут меня Алексеев Саша, мне двенадцать лет, учусь в пятом классе одиннадцатой школы города Энска. А про Барьер я ничего не знаю.

Деды озадаченно поглядели друг на друга.

— Скажи Алексеевсаша, ты уверен, что тебе двенадцать лет, спросили они.

— Конечно, — уверенно ответил я, — вот неделю назад исполнилось.

Дед, который меня привел сюда, сказал:

— Парень не врет, он действительно считает, что ему двенадцать лет.

— Алник, — обратился к нему собеседник, — выкинь свой амулет, ты хочешь, чтобы мы поверили, что этот мальчишка — взрослый человек?

Парень, — обратился он уже ко мне, — перестань врать, скажи, сколько тебе лет на самом деле, я думаю, что тебе не больше четырех. И потом, что это у тебя за имя, таких имен не бывает. Повтори его еще раз.

— Пожалуйста, — я пожал плечами, — Алексеев Александр Николаевич, это мое полное имя.

Так, так, — задумчиво произнес один из стариков, — где-то я слышал подобное. Три имени, помнится, в округе Герация у дворян практикуется такое. Парень, так ты оттуда?

— Дедушки, — сказал я, — давайте вам все растолкую, мне уже самому понятно, что я не из этого мира, у нас нет на небе трех Сестер, а только одна Луна.

Старики несколько мгновений молча смотрели на меня, а потом заржали. Они смеялись от всей души, показывая друг на друга пальцами и хлопая руками по животам.

— Дедушки, ха-ха-ха, ну ты мальчишка нас насмешил. Алник, ты, когда в последний раз слышал, что-либо подобное? Обозвать дедушками, внучок у нас появился!

Довольно быстро они успокоились и начали оживленно переговариваться, не обращая на меня внимания.

— Ну, что, — сказал один из них, — нам можно не волноваться, никакого прорыва из-за Барьера не было. Ха-ха, ни одному реаклу не придет в голову назвать нас дедушками. Понятно теперь почему парень считает, что ему двенадцать лет. Ему столько лет по меркам его мира.

Ладно, Алник, было приятно посидеть поговорить, — заявили старцы, — а теперь можно и домой, а ты уж тут решай, что со своим гостем делать.

Небольшая вспышка и оба дедка испарились.

Я стоял посреди комнаты, а Алник, молча буравил меня своими гляделками, и скоро мне показалось, что у меня в голове работает землеройная машина.

— Бу-бу-бу, — гудела она, усиливая свою работу. Неожиданно гудеж прекратился.

— Занятно, — сам себе сказал старик, — очень занятно, я так думаю парень, что ты хочешь попасть домой.

— Конечно, — воодушевился я, — очень хочу. Но, дедушка, вы разве можете в этом помочь, мне кажется, у вас нет космических ракет?

Дед криво улыбнулся.

— Так вот, тебе придется немного задержаться, и еще, Алексеевсаша, ты должен называть меня Ваше Магичество, дедушкой меня могут называть только мои внучки, ты понял?

Я глядел на деда, который, вдруг показался мне очень даже строгим и опасным, хотя всего пару минут назад от души смеялся над моими словами. И как он велел себя странно называть…

— Неужели он волшебник? — я ведь был уверен, что их не бывает.

Но на всякий случай поклонился и ответил:

— Да, Ваше магичество, я все понял.

Дед довольно хмыкнул и сказал:

— А ты сообразительный парень для иномирца, обычно они понимают только, когда их молнией приласкаешь.

И в этот момент я почувствовал, что с меня на сегодня довольно, резко закружилась голова, я успел только выдохнуть:

— Дедушка мне плохо, — как второй раз за день потерял сознание.

Проснулся я в обычной кровати под одеялом, и мне показалось, что все, что вчера было со мной — просто приснилось. Из окна струился яркий солнечный свет.

Однако мое медленное пробуждение нарушил смешок, донесшийся из-за двери. Я глянул в ту сторону и увидел в пр…