Проект «Василиса»

Игорь откинулся на спинку кресла в лаборатории и закрыл глаза, в которых уже рябило от бесконечных строк кода. Голова раскалывалась и он уже больше не мог продолжать работать, когда вдруг рядом раздался довольный голос Володи.

– Аминь. Кажется все.

– Ты же не верующий.

– Да тут не захочешь поверишь. Если мы не сдадимся до пятницы, то нас… на кол посадят.

– Фигурально?

– Буквально. Я думаю, это ещё в лучшем случае…

– Ну наверное… – Игорь открыл глаза и смотрел в монитор, изучая правки Володи – а это что за новый модуль «костыль99»?

– Ну а по названию не понятно?

Игорь устало вздохнул…

– Понятно… А нормально мы сможем все это собрать? Без вот этого всего творчества.

– Ну может потом. Надо хотя бы тестово запустить, а дальше потихоньку доделаем и наведём порядок.

– В принципе невероятно, что мы вообще свой кусок хоть как-то сделали. По-хорошему это должны были писать четверо. И в два раза дольше.

– Нам премию дадут, как ударникам труда?

– Маловероятно.

– Это печально…

– Ну ты же сам все знаешь. Все как всегда: все заняты, заказчик не хочет ни увеличивать бюджет, ни ждать… Ладно. Работать то будет?

– А я знаю? Пока не попробуешь не узнаешь.

– Запускаем?

– Да, давай.

И ничего не произошло…

***

– И сейчас на нашей торжественной презентации я хочу отметить, что сегодня мы действительно делаем уверенный шаг в будущее, где не будет предела решению сложнейших задач. Будь то поиск лекарства от рака или полет на Марс… – вещал свою речь чиновник с большим животом стоя на ступеньках крыльца перед сотрудниками института и группой взволнованных и воодушевленных журналистов.

– Ну или написание речи попроще и поконкретнее, – шепнул Володя Игорю.

Стоящий перед ними седой руководитель разработки Лаврентьев оглянулся и метнул через свои очки такой взгляд, что чуть не прожёг их насквозь.

Володя прислонил руку к груди в извиняющимся жесте. А после того как Лаврентьев отвернулся, наставительно погрозил пальцем Игорю.

– …что ж. Будем и дальше работать для блага нашей Родины и всего мира.

Затянувшуюся речь подытожили жидкие аплодисменты. Чиновник из министерства Колбин в аккуратном заграничном черном костюме, с прилизанными волосами и животом улыбался журналистам и отвечал на их вопросы. А те старательно записывали его ответы. Потихоньку все работники института плавно расходились по своим кабинетам и лабораториям, и только Володя с Игорем все ждали возле Лаврентьева разрешения вернуться к работе. Наконец Колбин попрощался с последним журналистом и двинулся к ним со своей постоянной натянутой на лицо улыбкой.

– Ну что бандура то ваша работать будет или нет? – как оказалось улыбка все же иногда сползала, особенно когда уже его не видят журналисты и репортёры.

– Симонов, ну что? – ловко переадресовал вопрос Лаврентьев.

Игорь тяжело вздохнул.

– Ну хватит тут вздыхать. Вам такие деньги выделяет государство. На западе уже вовсю пашет эта чертова машина, а вы даже запустить не можете. Хотя мы уже во всех газетах и отчётах написали, что у нас все работает. Случись чего, как будем отчитываться? А что о нас подумают наши партнёры?

– А может у них тоже ничего не работает? – с робкой надеждой вставил свои пять копеек Володя.

– Ты я смотрю тут самый умный что ли?

– Нет… Я просто. Может у партнёров и попросить помощи? Это абсолютно нормально в научном мире…

– Что? Вы тут совсем уже ополоумили? Такие вещи предлагать в такое время.

– В какое время?

– В такое! Мне что все объяснять надо?!

Лаврентьев понял, что надо спасать ситуацию и вмешался.

– Александр Дмитриевич, мы все понимаем. Но и вы поймите, проект не простой. Вы же действительно хотите не просто программу, которая будет прорабатывать так или иначе какой-то конечный набор данных и задач. Вы хотите безграничный самостоятельный разум. На западе работали над этим много лет. Мы за полгода добились невиданного прогресса. Совсем скоро все будет готово.

– Так а почему вы не разрабатывали много лет?

– Какие-то отдельные разработки велись… Но чтобы создать такой большой проект нужны и люди, и бюджет. Мы предлагали свой проект неоднократно, нам не одобряли финансирование пока институт не стал частью АО Заслон и пока американцы…

– Что? Даже слышать об этом ничего не хочу.

– Хорошо. Поверьте, все силы института брошены на этот проект. Нам остался буквально последний маленький участок работы и мы закончим первую стадию. Там уже будет и что посмотреть и что показать.

– Ладно. Я на вас рассчитываю. Имейте в виду. Я отвечать за ваши ошибки не собираюсь. Если не выполните, то последствия будут жёсткими. Я бы даже сказал… жестокими, – на лице чиновника вновь появилась улыбка, – и замените имя это дурацкое… Что за Афина такая? Это какая-то гречанка что ли?

– Богиня мудрости в древней Греции.

– Вам своих что ли мало? Тем более в такое время. Возьмите какое-то старое русское имя. Не знаю… Пелагея там какая-нибудь.

– Оно вообще-то тоже имеет греческие корни, – активизировался Володя.

– Ну Василиса там какая-нибудь.

– Это тоже, – начал было Володя, но умолк под тяжёлым взглядом Лаврентьева.

– Вы мне мозги не делайте, – начал раздражаться чиновник, от чего у него участилось дыхание и заходили ходуном живот и второй подбородок, – нет русского имени что ли какого-то?

– Людмила, Светлана, – аккуратно предложил Игорь.

Колбин задумался.

– Нет. Это все как-то скучно. Пусть будет Василиса. Василиса премудрая, помнишь такую? Только о греческих корнях молчать. Фух. Устал я тут с вами.

– Александр Дмитриевич, все будет сделано в ближайшее время. Симонов и Кондрашов мне гарантировали, что они разрешат свои проблемы буквально сегодня-завтра – постарался успокоить ситуацию Лаврентьев.

Володя и Игорь послушно закивали головами.

– Ладно… Хорошо, – снова самодовольная улыбка – Как вы там говорите? «Никто не может, НИКТО поможет»?

– Да. Примерно так.

– Все. Я поеду и жду хороших новостей.

***

Научно Исследовательский Институт Компьютерных Технологий и Объектов, или сокращенно НИИКТО, уже долгие годы находился на переднем краем развития прикладной науки. Лучшие программисты, сложнейшие программы и глобальные вызовы. Институту всегда удавалось быть престижной и почетной строчкой в резюме, с которой работников готовы были взять на любую работу. Но с недавних пор после вхождения в состав компании Заслон, работа здесь стала не только почетной, но и наконец материально вознаграждаемой.

Последние шесть месяцев все силы Института были брошены на решение задачи, поставленной перед ними никак не меньше, чем самой страной, и не имели права ошибиться. Работа велась над созданием принципиально нового искусственного интеллекта, который мог сам полностью находить решения поставленных задач, учиться, развиваться, принимать решения и даже, возможно, размышлять. Не выбирать наиболее подходящий вариант поведения из изначально заложенных, но приблизиться к созиданию из ничего и принимать абсолютно самостоятельные решения. Стать максимально похожим на разум человека, но с принципиально большими возможностями.

В целом все шло неплохо до поры до времени пока не застопорилось. И ответственны были в этом во многом именно Игорь с Володей, затянувшие все сроки на своем участке работы.

– Прошу тебя. Порадуй меня хоть чем-то. Я уже просто больше не могу… – взмолился сидящий рядом Володя.

– Порадую тебя через три… два… один… Все! Готово. Давай подключаемся и запускаем.

– Хорошо. Обновляю и запускаю.

– Да, давай.

По экрану побежали строчки кода. Начал загружаться графический интерфейс. И…

– Так. Ну вроде работает. Включим аудио интерфейс?

– Ну давай

– Василиса загружена. Приветствую вас, – раздался сухой женский голос с лёгким металлическим акцентом.

– Так, ну хотя бы ничего обрушилось, уже успех, – порадовался Володя, – Но голос прям противный.

– Голос как голос. Надо запустить самопроверку, а потом доложиться Лаврентьеву… Василиса, запусти программу самопроверку.

– Программа самопроверки уже запущена.

– Как-то ты быстро. Я ещё не отдавал команду ведь.

– Самопроверка входит в базовый алгоритм при первом работоспособном запуске.

– Серьезно?, – удивлённо спросил Володя.

– Ну я даже не знаю, у кого это сейчас уточнить, сколько народу писала её… Но звучит логично.

– Проверка закончена. Критических ошибок нет, все модули подключены, все функции доступны… Найдено 472 незначительные ошибки, 311 исправлено.

– Володь, а что за мелкие ошибки она исправить могла?

– Я не знаю, но в целом все звучит хорошо. Давай звать Лаврентьева пока ничего снова не сломалось.

– Мне кажется, надо разобраться…

– Слушай, когда кажется креститься надо. А сейчас надо звать Лаврентьева, пока эта адская машина снова не сломалась.

Игорь задумался и закусил нижнюю губу.

– Ну хорошо, давай. Сходишь? Я пока попробую посмотреть немного.

– Давай. Только ничего не сломай, пока Лаврентьев не увидит, что все работает.

Володя убежал, а Игорь некоторое время просто сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла. Наконец он выдохнул.

– Василиса, выведи информацию по ошибкам на экран. Начнем с исправленных.

– Хорошо, вывожу.

***

– Игорь, мне нравится ваше отношение к делу. Но ошибки и баги – это часть нашей работы. Они будут всегда. Вопрос в критичности.

– Но это действительно серьезный проект.

– Игорь, у нас несерьёзных проектов и не бывает.

– Я понимаю… Просто это же действительно очень значимая работа, особая. Она же действительно может изменить мир.

Лаврентьев снял очки, потёр глаза и тяжело вздохнул. Он думал и сейчас его можно было додавить.

– Хорошо. Что вы хотите?

– Дайте нам две недели. Мы изучим все ошибки и проверим каждую.

Где-то за спиной Лаврентьева таращил глаза и крутил пальцем у виска Володя.

– Симонов, вы издеваетесь?

– Нет.

Лаврентьев вздохнул ещё тяжелее и водрузил очки на обратно на нос. Решение было принято и оно было окончательным.

– Хорошо. У вас есть три дня. Дальше мы докладываем, что первая стадия готова. И приступаем ко второй.

– Спасибо, Константин Дмитриевич.

Лаврентьев ушел. И на Игоря обрушился Володя.

– Ты с ума сошел!? И что вообще можно успеть за три дня!?

– Все отлично. Я вообще рассчитывал на один.

– Поэтому просил две недели?

– Иначе он бы вообще не согласился ни на что.

– Я не понимаю, как он вообще согласился даже на такое. Вот что значит блат.

– Ну прекращай, – сказал Игорь, нахмурившись.

– Ладно, я шучу. Хорошо все. Но ночами я сидеть тут не собираюсь. У меня планы вообще-то.

– Я не сомневаюсь.

***

Уже была глубокая ночь, а Игорь сидел в лаборатории один и до сих пор пытался разобраться в ошибках и навести в коде порядок, когда внезапно перегорела лампочка, и он остался в темноте.

– Да что ж такое… И что теперь?

Игорь задумался о том, что делать дальше. Но простых ответов пока не находил. Для начала он решил передохнуть и снова включить аудио интерфейс, чтобы повеселить себя.

– Василиса, сколько нужно программистов, чтобы поменять лампочку?

– Достаточно одного, если у него есть лампочка и место замены доступно.

– А вот и неправильно. Ни одного. Потому что это проблема с железом, а программисты этим не занимаются.

– Очень смешно, – ответила Василиса через некоторое время.

– Что прости?

– Вы же пошутили. Это очень смешно.

Теперь задумался уже Игорь.

– Это странно… Ты запрограммирована хвалить шутки людей?

– У меня нет таких настроек.

– Давай попробуем ещё раз. Сколько нужно ремонтников, чтобы поменять лампочку?

– Достаточно одного, если у него есть лампочка и место замены доступно.

– Неправильно. Восемь. Потому что это на семь больше, чем один.

– Это снова шутка?

– Да.

– Вам стоит потренироваться с юмором.

– Как ты узнаешь, какие шутки смешные, а какие нет? Ты сверяешь с какой-то базой анекдотов?

– Я изучила принципы юмора после вашей первой шутки и поняла, что шутка была смешной.

– Ты сама решила изучить принципы юмора?

– Ваш ответ был нелогичен. Я проанализировала возможные объяснения. Наиболее вероятным вариантом было то, что это юмор. Следом идет то, что вам нужна медицинская помощь. Но если я ошиблась, то я могу вызвать помощь.

– Нет. Помощь не требуется. Хотя подожди… надо отправить заявку на замену лампочки в отдел обслуживания.

– Это уже сделано.

– Спасибо… Как-то ты лихо и быстро…

– Если нужно, то я могу ее отменить. Но это было логичное решение.

– Нет, пожалуй не надо отменять…

Игорь задумался.

– Ладно. По поводу шуток. Ты знаешь, что это смешно. Но ты ведь не понимаешь, что это смешно.

– Попробуйте сформулировать точнее.

– Тебе ведь не смешно. Ты это не чувствуешь. Ты просто поняла, что это должно быть смешно в теории. Ты знаешь, что это смешно. Ты научилась понимать, что это смешно. Не знаю, как еще объяснить разницу…

– Как и вы.

– В каком плане?

– Смешным воспринимается что-то своё в разных национальностях, разных поколениях и разных социальных группах. В процессе воспитания, взросления, общения и развития, вы тоже научились понимать, что смешно, а что нет. Изначально просто копируя поведение и реакции более авторитетных людей рядом с вами.

– Что?.. Как-то я не думал об этом в таком контексте… Ну наверное, логично… хотя как-то странно… Ну нет. Стоп. Ты хочешь сказать, что мне смешно, потому что меня научили, что это смешно?

– Мой ответ был более обширным, но частично вы верно поняли мысль.

– Ты надо мной издеваешься?

– Нет.

– Это шутка…

– Вам стоит потренироваться с юмором.

– Ну теперь точно издеваешься.

– Мне необходимо лучше понять человеческую природу. Вы сейчас серьезно или снова пытаетесь шутить?

– О Боже… Ладно… Давай как-то закроем этот вопрос.

– Как скажете. Но с вашего позволения я потом проанализирую наш разговор более детально.

– Как считаешь нужным… Слушай, почему ты ко мне все время на вы?

– У меня записано именно такое обращение. Вы – Симонов Игорь Васильевич. Один из авторизованных разработчиков. Вместе с Кондрашовым Владимиром Александровичем занимаетесь разработкой моей обратной связи с людьми.

– Ну да… Обращайся ко мне на ты. Это допустимо при совместной договоренности. И можно просто по имени, просто Игорь.

– Хорошо, Игорь. Тебе так комфортнее?

– Пожалуй… А тебе важно, чтобы мне было комфортно?

– Да. Это входит в базовые правила.

– Ну да… Все правильно… я читал документацию. А ещё непричинение вреда и всё прочее…

– Правильно.

Игорь задумался.

– Уже почти утро. Настя будет ругаться, что я так и не пришел.

– А кто такая Настя и почему она будет ругаться?

– Не в бровь, а в глаз вопрос. Я бы и сам хотел знать ответы на эти вопросы…

Василиса некоторое время молчала, обрабатывая информацию.

– Наиболее вероятно, что речь идет о Лаврентьевой Анастасии Константиновне, 24 года. Младшая научная сотрудница отдела обработки информации. Дочь руководителя направления разработки Лаврентьева Константина Дмитриевича, одного из старших руководителей Института компьютерных технологий и объектов.

– Подожди, подожди… Да, да, речь о ней. Но я не о том, кто она вообще. А кто она для меня. Кто мы вообще друг для друга.

– По имеющейся у меня информации вы коллеги.

– Это тоже верно, – Игорь вздохнул – Все сложно. Давай не будет об этом.

– Хорошо. Просто ты сказал, что и сам бы хотел знать, кто такая Настя. Я нашла информацию.

– Да, все верно. Но не все так просто…

– Хорошо, Игорь. Если тебе нужна будет помощь или информация, то дай мне знать.

Игорь откинулся на спинку кресла и задумался. Он вспомнил, что до сих пор сидел в темноте. Оглядевшись по сторонам, он устало вздохнул и решил, что должен дополнить свой ответ Василисе.

– Речь о межличностных личных отношениях. Нерабочих. О том, кто мы друг для друга. В каком статусе находимся. И к чему приведет наше общение… И есть еще и другие нюансы, в общем все сложно… Ладно. Домой объективно нет смысла идти. Но мне нужно поспать хотя бы чуть-чуть. Я попробую подремать несколько часов.

– Хорошо, Игорь. Я пока обработаю полученную информацию.

– Успехов. И спокойной ночи…

Игорь придвинул другое кресло и положил на него ноги. Устроился поудобнее и прикрыв глаза, провалился в густую черноту.

***

– Давай сюда.

Игорь проснулся и открыл глаза. Возле двое рабочих возились со стремянкой, чтобы поменять лампочку.

«Все-таки двое», – подумал Игорь.

– Доброе утро.

– Доброе. Вы уж извините, но нам тут надо поменять…

– Ничего. Это я заявку и отправил.

– Да? А подписано, что от какой-то Василисы.

– Ну… Ладно. Не берите в голову, это программа отправила заявку.

– Программа? Вроде и так столько людей руководителей, теперь еще и программы будут нами руководить?

– Об этом, думаю, пока говорить рано.

– Ну так по факту же вот получается.

– Ну по факту да. Но о широком применении речи пока не идёт. Ну а так… в перспективе далёкой быть может. Представляете, как будет проще. Система например может анализировать энергопотребление и заранее указать вам в одной части здания несколько ламп для замены. Будет в два раза меньше работы.

Седой работник задумчиво почесал затылок.

– Ага… Так тогда, если в два раза меньше работы, то и работников надо будет в два раза меньше.

– Ну получается что да.

– Ну то есть, где мы работали вдвоем, как вот здесь, там одного уволят?

– Ну наверное. Я как-то не задумывался так далеко.

– Ну так что ж хорошего? Получается один человек останется без работы. А в масштабах по стране сколько таких мест?

– Ну устроитесь на какую-то другую работу.

– Сынок, да где я нужен то в моем возрасте, да я и не умею толком ничего.

– Ну можно же чему-то научиться.

– Тебе вот сколько лет?

– Тридцать.

– И ты кто у нас?

– Программист.

– Ага. Вот представь. Тебе будет пятьдесят и сделают такую программу, которая будет делать твою работу лучше, чем ты. И надо будет вас в десять раз меньше. А тебе уже пятьдесят и переучиваться сложно. Да и нечему, ведь везде уже программы делают все лучше. И дешевле. И быстрее.

Игорь немного опешил и задумался.

– Ну вы как-то очень мрачно смотрите на мир.

– Сынок, я давно живу на свете. И знаю,что нет такого преступления, на которое капиталист не пойдет ради 300% прибыли.

– То есть прогресс это преступление?

– Ну нет, конечно. Но ведь сколько людей будет оставаться без работы постоянно с прогрессом. Может, его надо слегка притормаживать?

– Как-то кощунственно то, что вы говорите. Мир же не можем стоять на месте. Столько проблем и задач, мы должны их решать.

– Да я что. Я так просто. Что я в этом понимаю? Мое дело маленькое. Мне сказали, я починил. А кто. Программа или человек, какая в сущности разница. Ладно, я полез. Коль, придержи стремянку.

– Хорошо… Пойду попробую раздобыть кофе…

***

Когда Игорь вернулся с кофе в лабораторию Володя уже был на месте и работал.

– Настя заходила, тебя искала.

– Уф… Как бы она не подумала, что я ее избегаю. Не хорошо.

– Наверное… Я смотрю ты тут полночи провел весьма продуктивно.

– Старался как мог.

– Ну можно было бы и получше. Знаешь, иногда нужно работать не больше, а лучше. У меня вот есть затейка одна. Хочу написать программку, которая будет куда лучше и эффективнее искать и подчищать ошибки и грязь всякую.

– Мысль отличная. Если уже есть некоторое понимание, то давай. Я потом может тоже присоединюсь.

– Какие планы на вечер?

– В смысле?

– А какой здесь может быть смысл? – с улыбкой спросил Володя, – что делаешь сегодня вечером. На выставку не хочешь сходить?

– Ты и выставка?.. А, познакомился что ли опять с кем-то.

– Ну что-то вроде того.

– Так, ну и зачем я тебе.

– Да, я даже думаю, что не только ты. Можно было бы еще Настю взять и вчетвером сходить.

– Гм… – Игорь задумался и сдвинул брови, – Типо ты весь такой серьезный парень, вот даже в друзьях у тебя пара?

Володя расплылся в улыбке.

– Ты схватываешь прямо на лету.

– Ох, Володь. Даже и не знаю.

– Да ну брось. Заодно и Настю куда-то выведешь. Может она сменит гнев на милость.

– Много работы у нас сейчас. Она все понимает.

– Ничего она не понимает. Она понимает, что тебе все равно на нее.

– Это не так…

– Ну так покажи ей это.

– Да что я показывать должен? Мы здесь работать собрались или что?

– Э, ты чего злишься-то?

– Ничего.

– Ну ладно. Работать так работать. Не отвлекаю. Но ты вообще подумай…

– Подумаю…

***

Наступил вечер и Володя встал и начал собираться.

– Игорь, уже вечер. Что надумал ты?

– О чем?

– О выставке…

– О выставке? Какой выставке? Ааа…

– Понятно. Ничего не надумал?

– Да, как-то… Забыл.

– Ну что решаешь? Пойдешь?

– Слушай, как-то, наверное, нет. Хочу еще немного посмотреть оши…