Путь мага: Выбор, Долг, Любовь

Пролог

Каждый человек сам вершит свою судьбу, предначертанную ему свыше. Люди делают выбор, они хотят свободы. Пусть их путь предначертан, но это их путь, и их действия, за которые отвечать только им. Одни мечтает о путешествиях, но сидят дома, другие жаждут покоя, но их жизнь проходит в суете. Все они, сами того не ведая, лишь орудие в руках Основателя. Все они меняют мир.

Но есть особенные люди, те, которые способны развернуть мир, изменить его раз и на всегда. Они живут под тем же небом, и пишут письма. Нет ничего ценнее для воина храма Неба, чем найти такое письмо и сохранить его для потомков. Говорят, если прийти и получить разрешение от командира этих бесстаршных людей, то можно будет прочесть удивительные строки, и представить себе историю былых лет…

Арна!

Дорогая моя девочка, пишу тебе из нашей благословенной и проклятой Драгории, где сейчас пасмурно и дождливо. Я знаю, тебе тяжело принять этот переезд на неприветливые Лассонесские земли, но прошу, нет, даже умоляю, пойми меня правильно. Не подумай, будто я решила, что ты слаба духом и телом, но там, под крылом своего отца ты будешь в безопасности, по крайней мере, до поры до времени. У меня нехорошие предчувствия, связанные со всем тем мероприятием, что здесь происходит, но отступать нельзя. Ты читаешь эти строки в тот момент, когда мы уже по колено в грязи бьемся с проклятием нашей славной страны. Ты тот единственный лучик надежды, который светит мне даже с той стороны моря. Жди от меня новостей, и не отвечай на письма, если я сама того не попрошу. Будь хорошей девочкой и слушай отца, не забывай тренироваться.

Твоя любящая тетя.

Милый друг, Оренгар!

Наше войско готово выступить, сейчас я собираю остатки зелий и свитков и оставляю свое любимое прибежище в Гарне, где я прожил всю свою жизнь. Верю в твою мощь, Оренгар.

Уверен, знаешь, как я люблю марать бумагу длинными письмами к тебе, но сейчас у меня совершенно нет на это времени. Встретимся в Торегане.

Твой верный друг К.

Дорогой Агетер!

Я думаю, ты понимаешь, что в сложившейся ситуации я вынуждена просить помощи. Не ради себя. У меня больше не осталось союзников, не осталось друзей, только ты. Я знаю, мы никогда не ладили, но такой уж у меня склочный характер. Мне нужно не многое, всего лишь два-три судна, ведь и от воинства моего ничего толком не осталось. Молю Толона, чтобы гонец не погиб в пути, и ты прочел эти строки. Я разбита, от меня ничего более не осталось, только надежда спасти верных мне людей.

Калгрениэр Эстеррионар.

Да здравствует король!

Здравствуйте, дорогой друг. Вот уже прошел целый год, с тех пор, как мы с вами пишем друг другу письма. Вы спрашивали у меня, как здесь погода? Что сказать, штормит, но мы всегда снимаем шляпу перед этой напастью, и она отступает. Думаю, вскоре над нашими островами вновь засияет Обод, тучи разойдутся, а холодные месяцы останутся позади. Вы спрашивали, как мое здоровье? Что я могу ответить - и я, и моя жена, мы живем во здравии и благополучии, и грешно было бы здесь болеть, в таком благоприятном климате. Вы спрашивали, не беспокоит ли мою колдовскую душу какие-нибудь неприятности? Хочу вам на это ответить – мое проклятие - это моя память. Дело в том, что я помню все то, что со мной происходило – от испуганных лиц до спокойных пейзажей. Нет в Неллионе средства, чтобы успокоить меня. Если я забываю о чем-то днем, то во снах все возвращается. Иногда я просыпаюсь в холодном поту, но твердость и закалка не дают мне впасть в уныние. Вы просили меня приехать, и я с удовольствием приму это приглашение, ведь я уже так давно не посещал родную землю. Так что на это письмо не отвечайте, в след за ним приеду и я, а также надеюсь привести свою семью. К несчастью наш справедливый монарх Гардор стал совсем стар для дальних переездов, да и королева вряд ли покинет свою страну. Я и сам-то давно уже не тот, каким был во времена своей юности, но это путешествие совершить обязан.

Эсториоф, ваш верный Сверкающий Меч.

Часть Первая: Мой Выбор. Глава 1. Детство и Магия

Меня зовут Гол Одан, и я записал эту историю сразу по прибытии в Кальгон в 842 году четвертой эпохи. У меня была богатая на события жизнь, и если не описать ее с самого начала, то и конец не будет ясен.

Я родился в 761 году ночью восемнадцатого числа месяца Войн, в семье отставного солдата, в маленькой деревушке Шалр. Что говорить, возможностей стать колдуном у меня было немного. Наша деревня стояла у самого озера Свенны, за которым начинались Хессетские горы. Свенна, - богиня любви и плодородия, и, конечно, на озере стоял волшебный алтарь, поэтому через Шалр все время проходили пилигримы и воины, чтобы получить благословление богини. И тот, кто преодолел ее испытание, имел право сорвать белый цветок из ее венка, и вечно носить его у себя в волосах или на головном уборе. Конечно, поклониться богине шли не только Лассонесцы, но также и другие приверженцы нашей религии – богатые жители Инголдии, и смуглые светлоглазые Драгорийцы.

Их жизнь влекла меня. Эти воины и авантюристы, что сражались с монстрами и злым колдовством, служили высоким лордам и королям, охотились за артефактами прежних эпох, совершали паломничества к самым далеким святыням мира. Исчезали на годы, а затем возвращались в сиянии славы.

Нет, безусловно, многие приходили просто поклониться Свенне, помолиться в доме, в котором она жила перед уходом в чертоги Основателя, испить целебной воды родника, что впадал в каменную чашу огромного озера. Но герои, короли, принцы, колдуны – шли за белым цветком.

Именно поэтому я столкнулся с магией очень рано, раньше, чем начал ходить и говорить. Я родился, чтобы дышать ею.

Мне было девять, когда пасмурным осенним утром, к нам пришел Каэдор, бывший сослуживец отца, маг и герой войны. Он зашел словно приятель, и они с отцом выпили какой-то сивухи, смеялись. Отец представил ему меня.

Каэдор был высок и статен, его лицо частично скрывала густая темная борода. Одежда на нём была простая, потрепанная. Он не был стар, но дни его покоя были не за горами. На его широкополой шляпе уже красовалась лилия Свенны, и я вообще не понимал, зачем он пришел к нам в деревню.

Больше всего в этом странном человеке удивляла походка. Несмотря на телосложение и рост он ходил, словно не ступая на землю, бесшумно. До его прихода я уже видел нескольких чародеев, и чувствовал, как все мое естество трепещет, вдыхая магические потоки. Когда Каэдор накидывал на плечи свой плащ, отправляясь прочь, я увидел. Позже я понял, что это был первый раз взгляда за Грань магии, за Грань возможного, можно сказать я это понял уже через несколько лет… а сейчас увидел голубоватые светящиеся цепи, сковывающие мощную грудь мага, не давая ему дышать. Резкий запах магии ударил мне в нос.

- Послушай, Гэр, - сказал он, повернувшись на прощание, - Это моя вина во всем, что произошло на острове Барзнет. Можно было и поаккуратнее. Я разыскал многих, кто был там, нашел и тебя. Прости. По моей вине мы не смогли… мы проиграли. - в это мгновение словно вспышка пронеслись по комнате злые чары, и я вновь увидел то, как едва теплится жизнь в сердце, как трещат ребра под напором цепей.

- Давно простил, друг, - улыбнулся отец и похлопал его по плечу. Цепи ослабли, и Каэдор, наконец, смог вдохнуть, - Куда ты теперь подашься?

- Мало что ли мест для умелого мага? – спросил Каэдор с грустной усмешкой, - где-нибудь пригожусь.

***

В тот вечер я решил убежать из дома, и последовать за ним. Мне это казалось настолько правильным и интересным, что про отца с матерью, единственным ребенком которых являлся, даже не подумал. Собрав в узелок свои небогатые вещи, я сразу вылез через окно и направился по Белому торговому пути, через лес Шал-ре, к своей мечте.

Дорога начиналась к западу от нашей деревушки и уходила на север, где зловеще чернела опушка. Солнечные лучи не пробивались сквозь густые ветки елей, и из-за этого Белый торговый путь, казался особенно опасным. Мне довольно долго удавалось идти незамеченным, поскольку по дороге то и дело сновали суетливые торговцы, ездили повозки, и я мог спокойно затеряться в толпе. Но когда мы въехали под тень многовековых деревьев, и люди остались там, в деревне, бесшумно шедший Каэдор сразу заприметил меня.

Сначала он, похоже, подумал, что за ним следят, потому бесцеремонно приставил клинок к моему горлу, но, узнав меня, посмотрел с отвращением.

- Скотина ты неблагодраная, - сказал он и отвесил мне оплеуху, - возвращайся домой!

Не знаю, заклинал он меня или нет, но домой я бежал как ошпаренный. Я думал, моего побега никто не заметит, но на утро понял, что ошибался.

Отец словно смотрел на меня другими глазами. Что он подумал мне было не ясно, но то, что с этого дня он гонял меня и в хвост и в гриву, это не заметить было трудно. С этого дня он словно загорелся вновь, и вкладывал в меня всё, что знал сам. Учил драться, учил фехтовать деревянной палкой, рассказывал о сражениях в которых принял участие.

Солдатская жизнь, которую он описывал мне не понравилась, но главным в этих рассказах был не суровый быт, а маленькие хитрости о том, как выжить.

И так день за днем, месяц за месяцем я учился и рос, становился больше и сильнее, и на мое десятилетие папа подарил мне мое первое холодное оружие – кинжал, который передавался в семье Одан из поколения в поколение.

Хоть и раньше на лень у меня не оставалось времени, теперь я работал над собой особенно много. Больше всего я учился бить кинжалом, и блокировать им, и метать, и приводить его в порядок, если затупится.

Когда мне было тринадцать, я уже сносно двигался с мечом, и даже мой отец с трудом мог достать меня. Я тихо гордился собой, никогда не показывая эту гордость никому – ни родителям, ни сверстникам. Отец худо-бедно так же научил меня читать и писать, да вот практиковаться было особо не начем.

В основном это были трудные для понимания религиозные тексты, из которых я осилил только «Неллиар в картинках». Впрочем я и без него на зубок знал, что в течении тысячи лет в Неллион пришли семь посланников Атталога. Толон Воитель, Миста Гордый, Ихару Добрый, Волрон Творец, Нитог Раскаявшийся, Свенна Прекрасная и Агаш Сын Атталога. О ни была написана книга, что в народе зовется «Писание Семи Великих». После появилось ещё двое великих колдунов. Гордрог Светоч и Шотер Проклятый, и про их деяния так же написана книга, которая названа «Писание Девяти», хоть в ней описаны жизни лишь последних. Эти книги читать было трудно, но я неплохо их запомнил на слух из рассказов матери.

Глава 2. Кальгон

Месяц звезд не зря носит свое имя, по крайней мере в те дни, когда на небе не было облаков, как сегодня.

Я вошел в Кальгон и оказался на площади, в центре которой был огромный столб, а на нём статуя Толона. Да уж, благодаря «Неллиону в картинках» я без труда его узнал. Правда сказать, в живую она была куда величественней. Было любопытно почитать мемориальную табличку у основания столба, но ничего полезного, только восхваления первому из рода Кальгонов. Гораздо интереснее было узнать, почему на улицах никого нет. Тут у всех боязнь темноты что ли?

В Дроме, например, ночью никто никуда не прятался, на улицах все время ошивались какие-то женщины, пьяницы, а здесь даже собаки попрятались по углам. Только стража стояла повсюду, но к ним я подходить не решался – в темноте забрала их шлемов выглядели устрашающе. Меня поразила их выправка. Было не похоже, что они хотят спать…

Впрочем, в некоторых домах горел огонь, и я с горем пополам сумел найти постоялый двор, где мне без лишних разговоров нашли угол переночевать. Не сказать, что с комфортом, но в тишине и спокойствии я провёл первую ночь в городе. У меня был месяц, чтобы поступить в академию, а денег дня на три. Я ни о чем не переживал.

***

С утра город выглядел совершенно иначе. Всё пришло в движение, безудержное и безумное. Нищий у дверей гостиницы тряс меня за руку горячо утверждал, что он потерявший ноги офицер. Мальчишка, явно с каким-то поручением, так торопился, что чуть не врезался в меня. А на другой стороне улицы, до которой было буквально три шага, не торопясь, шли две прелестные особы в пышных платьях! Два сердитых усатых стражника о чем-то горячо спорили, и даже не пытались следить за порядком. Я бы на их месте тоже не пытался. Тут же недалеко торговка во весь голос расхваливала свои пирожки, но запах заставлял предположить, что она немного приукрашает действительность.

На этом кавардак узких улиц не заканчивался, Кальгон был городом многоярусным. Дома имели два, три, и даже четыре этажа, каждый меньше следующего. А на крышах, соединенных мостами, жизнь кипела не меньше, чем внизу.

Мне это нравилось. Я тут же успел сыграть в кости с каким-то проходимцем, но денег ему отдавать не стал. Понятное дело, он меня обманул. Потом, лавируя между людскими потоками принялся изучать город, и он меня не разочаровал. Наряды пышные, несуразные, смешные, со странными шнурками, одутловатостями, придававшими телам носивших их скорее нелепость, нежели важность, с которой они ходили по городу. Попрошайки, которые, похоже, знали цену своей работе, готовы были драться за место на площади. Стражи, сколь бдительные ночью, столь же и бесполезные сейчас, когда на улице было много народу. Удивляло, что здесь множество не только лассонесцев, но на улицах было нетрудно найти черноволосых инголдийцев, наверняка державших здесь лавки с лучшими пряностями, смуглых и светлоглазых драгорийцев, а изредка даже попадались и серокожие жители Артании.

Искать академию пока не хотелось, но теперь я знал, что хочу здесь пожить хотябы годик. А единственный способ задержаться здесь – сдать экзамены.

Храм здесь тоже был не такой как я привык – вместо одного алтаря девять, даже богомерзкому Шотеру можно было поклониться. Фу. Зато тут была библиотека для паломников. Не долго думая, я вошел под огромную подпертую резными колоннами крышу, но, ясное дело, внутрь меня не пустили.

- Таким оборванцам как ты никто книг не доверит, сказал лысый монах и захлопнул передо мной дверь.

- Тоже мне, просветители, - буркнул я, и резко развернулся, сделал размашистый шаг и к своему ужасу сбил с ног несчастную девушку.

- Эуэ… - проговорил я и протянул руку.

- Вы верно хотел и извиниться, - приветливо ответила она поднимаясь.

- Эээ – продолжил я свою безусловно интеллектуальную речь, зачарованный её воздушной красотой, - да, виноват. Я тут хотел зайти, но мне книжек не доверяют.

- Да уж, вы совсем не похожи на книжника! – она засмеялась, - вы весь в пыли, явно недавно приехали! У нас тут в столице всегда смотрят на одежду, так что мой вам совет, отдайте одежду на постоялом дворе чтобы её постирали.

- А в чём мне тогда ходить? – спросил я на полном серьезе.

- Это уже не моя забота. Вы здесь в городе зачем вообще? Наемник? Посыльный?

- Я в гвардейскую школу.

- О, вы собираетесь поступать? – не без интереса спросила она.

- Не то чтобы я собирался, но не в деревне же сидеть, - ответил я

- А, вы значит из победителей… Крепкий парень приехавший покорять столицу? Интересно.

- Откуда вам знать, что я что-то выигрывал?

- А как ещё деревенскому парню поступить в гвардейцы? Тут два способа – чистая кровь и большое желание подраться.

Я усмехнулся, она всё хорошо понимала. Не подскажете, где эта школа вообще? Я уже весь город обошел, и нигде ничего не видел.

- Конечно, она же не совсем в городе, она на территории замка. Просто покажите стражникам у ворот эту бумажку, и они будут должны вас пропустить. Дальше я не могу вам помочь.

- Спасибо за помощь, вы... – я замешкался, пытаясь насмотреться. Темные волосы, едва смуглая кожа, словно после летнего загара, голубые глаза, тонкие, черные брови, эмоционально поднимающиеся вверх-вниз с каждым ее словом - вы очень мне помогли, - наконец выдохнул я.

- Обращайтесь, - сказала она и хотела уйти, но я остановил ее.

- А к кому обращаться?

Она серьезно взглянула на меня, и нахмурила тонкие черные брови.

- Если что меня зовут Арна.

- А меня… эээ… Гол, - неуклюже ответил я, когда она уже развернулась и уходила от меня прочь.

Вскоре воздушная девушка, словно видение, явившееся мне, скрылась в дверях библиотеки, и я с разочарованием подумал о том, что не скоро увижу ее вновь.

Я какое-то время растерянно блуждал по городу, а когда я подошел к охранникам у ворот, они долго изучали мою лицензию, но не захотели меня пропускать. Да уж, тут действительно встречают по внешнему виду.

Глава 3. Королевская гвардейская школа

Как и сказал мой друг, всех разбудил колокольный звон, едва обод появился из-за горизонта. Моя голова гудела, я встал с кровати последним. На моей тумбочке я обнаружил сложенный черный костюм – мою форму. Она, как и предсказывал Рагол, не была новой, и, помимо всего прочего, была мне немного велика. В нее входили пара длинных, плотных, свободных штанов, две белые рубахи, черный камзол с серебряными пуговицами, черный плащ, две пары кожаных сапог и ремень. По уставу каждый корпус сам выбирал, что одевать, исходя из погоды. Месяц Цветения последний из теплых месяцев на острове, и сегодняшний день был характерен для этого времени года – было довольно тепло, поэтому мы решили не надевать теплые плащи, и отправились во внутренний двор, на построение в камзолах.

Лучи рассвета едва золотили крышу и во внутренний двор еще не проникли. В воздухе витала сырость, неопрятные новички первого курса выделялись на фоне аккуратных старших товарищей. Легкий ветерок обдувал лица сонных гвардейцев, стояла тишина.

Мы собрались последними из трех корпусов, и оказались самыми растрепанными. Причем я, наверное, выглядел хуже всех.

Нам пришлось довольно долго стоять по стойке смирно, ожидая капитана Гаригана. Он пришел, когда во дворе построились абсолютно все, и старый отставной генерал Роскилл прочитал приветственную речь. А из жидких тучек на небе начал моросить дождь.

Капитан вышел на середину двора, и командным тоном обратился к первому курсу.

- Берём пример со старших! Рубашки – заправить, верхнюю пуговицу – застегнуть! Руки крестом на груди, как положено! – мы засуетились, выполняя указания, а капитан в ожидании мерил шагами плац.

- Приветствую всех вас. Вы приехали сюда мальчиками, уедете воинами! Кто дойдет до конца получит всё – службу, достаток, уважение. Лучшие из вас будут лично охранять короля, - Повисла небольшая пауза, а затем капитан продолжил – Но, если будете думать о том как задержаться тут – вылетите. Будете думать о девочках за стеной – вылетите. Будете воображать о себе – вылетите. Единственное что позволит вам остаться здесь – тренировки! Вы должны стать лучше! Во всём! – капитан внимательно посмотрел на нас, - я знаю, среди вас, новичков, есть те, кто считает себя уже достаточно хорошим, из-за того, что у него богатый папа, или быть может особые дарования. Мне плевать на всё это. Не становитесь лучше – пошли вон. Усвоили? - Мы загудели в ответ что-то невнятно-утвердительное, а капитан, перед тем как отойти к старшим, продолжил, - сейчас к вам подойдёт офицер, который отвечает за ваш корпус.

Мы остались стоять под дождем, а перед нашим корпусом прохаживался невысокий военный в такой же, как у нас форме, но нагрудный карман его камзола был расшит золотом, а на предплечье завязан белый платок – отличительный знак младшего офицера.

- Я офицер гвардеец Кернел, и я для вас худший кошмар в жизни! Будете обращаться ко мне как к офицеру гвардейцу Кернелу. Ответы «да» и «нет» должны быть в следующей форме – Так точно офицер гвардеец Кернел, или никак нет, офицер гвардеец Кернел. Вам ясно?

- Да, - в разнобой ответили мы.

- А теперь повторите это в правильной форме.

- Так точно офицер гвардеец Кернел, - сказали мы, на этот раз куда дружнее и громче.

- Сносно. А теперь слушайте внимательно, лентяи! Лишь половина из вас останется здесь к концу обучения. За время учебы вы будете выходить за пределы академии каждый день, в момент смены караула на улицах города, чтобы набрать воду из источника. В месяц мороза и звезд у нас занятия прекращаются, и вы сможете съездить домой. Расписание занятий и где они проходят, в зале военной тактики на стенде. Там же стоит почтовый ящик, если вы, маленькие нюни захотите поплаться родителям о том, как вам тут тяжело, - Кернел зыркнул на нас - А теперь стройся в шеренгу по четыре! И бегом по кругу!

Светило почти догнало Обод и готовилось к воссоединению с ним, когда офицер Кернел завершил наши мучения, и скептически осмотрел незадачливый отряд.

- Из любых бездарей можно сделать гвардейцев, - заключил он, - Вы были слишком неторопливы, чтобы успеть на завтрак.

Никто из нас не посмел возражать, несмотря на усталость и страшное желание поесть. Мы побежали в зал военной стратегии, узнать расписание. Оказалось, что у всех корпусов занятия проходили именно здесь, одновременно, и нам не нужно было никуда уходить.

Вскоре пришли с завтрака все остальные, но судя по разговорам они остались не слишком довольны угощением. Но они успели хотя бы немного обсохнуть.

Преподавателем здесь был невысокий человек с пухлым лицом, пышными усами и косым шрамом на лбу. Он так же был в черной форме, на его груди висели знаки отличия в сражениях, а в слегка поседевших волосах можно было разглядеть небольшой белый цветок – знак отличия Свенны. Мы все встали по стройке смирно и сложили руки на груди крестом. Он встал и приложил правую руку к левому плечу, что означало приветствие вышестоящего в армии к подчиненному.

- Здравствуйте гвардейцы, - неожиданно добродушно начал он, - Меня зовут Берок Дорлог, для вас капитан Дорлог. Сегодня я хочу провести для вас не очень сложное занятие, не обременяя вас историческими фактами и теорией построения. Пусть каждый корпус возьмет по двенадцать полков, так что бы у каждого человека был свой полк. У каждого корпуса будут маленькие флажки своего цвета восточного белые, у северного серые, а у южного оранжевые. Быстрее разбирайте фигурки, и начинайте расставлять по местам своих воинов. Здесь помечено, куда становится каждый из корпусов.

Я сразу узнал это сражение. Это была битва при реке Кая. Отец часто о нем рассказывал.

Это произошло тогда, когда не было еще даже династии Виирен, а существовало четыре народности – Хессеты, Такик, Ласса, Кетер. В этой знаменитой битве Лассонесцы должны были сражаться с кетерийцами, за право владеть всем островом, но неожиданно в битву вступили также Хессеты и Такикиты. Таким образом, на поле боя сошлось тридцать шесть полков, двенадцать стояли с восточной, двенадцать с западной стороны Каи, а еще двенадцать полков подходили из Хессетских гор. Нам достали разрозненные полки Хессетов и Такикитов.

Глава 4. Ожидание

На следующий день, утром, как и условились, я вновь пошел за водой, и вновь встретился с Арной. Она передала мне двадцать золотых, вырученных за медальон. Это было очень много, и я сильно удивился такой сумме за проклятую вещицу, но Арна долго уверяла меня, что её знакомый человек состоятельный и по достоинству оценил антикварную вещицу. Как назло, при нашей встрече присутствовал Гред, и я опасался открыто говорить о побеге, поэтому мы с ней просто условились встретиться завтра.

- Будь готов ко всему, - игриво сказала она.

Это был как бы шутка, а как бы и указание на то, что нам предстоит опасный и долгий путь. Греду было не до нас, и он воспринял эту фразу как заигрывание, и всю дорогу до академии передразнивал меня. Я смеялся вместе с ним.

Весь последующий за этим событием день прошел как в тумане. Только вечером смог отвлечься, когда я писал письмо родителям. Я переслал им девятнадцать золотых, и один оставил себе, на всякий случай, вдруг в дороге пригодится. В письме, на всякий случай, я отметил, что могу задержаться в школе, и не приехать домой на каникулы, так, чтобы родители не волновались.

Я рано лег спать, и встал больше чем за час до первого удара колокола. Я попробовал вновь заснуть, но у меня ничего не вышло. Я мучительно переворачивался с боку на бок, вскоре не выдержал и встал. Одевшись как можно аккуратнее, я также накинул и плащ, отправился за водой один. Охранник подозрительно посмотрел на меня, но спрашивать ни о чем не стал.

Говорят, что влюбленные иначе чувствуют время. Это – чистейшая правда, я начал волноваться уже в тот момент, когда только набрал ведра. Эрес, пришедший помочь, в одиночку унес воду. Когда светило полностью открыло свой лик, мое волнение переросло в тревогу. Арна никогда не заставляла ждать, скорее наоборот, обычно она ожидала меня, приходящего за водой.

Я простоял у родника до полудня, когда Обод наконец воссоединился со светилом, но девушка не пришла. Бежать одному? Но куда? Я решил, что нужно вернуться, но, хорошенько осмотревшись, сделал это своим излюбленным способом, пробрался по старой иве на крышу, а затем в окно комнаты, и прикинулся больным. Я знал, что Эрес не подведет, не выдаст меня. На занятиях я в этот день так и не появился.

- Не переживай, если бросила, друг. Девчонки они такие, им надо, чтобы парень рядом был, а ты ж только по утрам, да и то, с ведрами. Я позову докторов, а ты, не плошай, притворяйся качественно. Раскусят – не миновать наказания.

Но мне повезло – лекари, похоже, не были колдунами, и опыта у них было маловато. Они прописали мне некоторое количество мазей и снадобий, оставили все на полке с моими вещами, и сказали не вставать с постели два дня.

Но уже вечером я посетил картографию, сказав, что в порядке. И на следующее утро я вновь ходил за водой. И на следующее. И на следующее. И всю вторую треть месяца спелости, но никто не появился. Что бы отвлечься от гнетущих меня мыслей я усиленно занялся нашими уроками. Эрес утешал меня больше всех, наверное, он чаще других от слышал о моей любви, хоть ни разу ее не видел. А Гред расписывал всем, какая она красавица, что меня угнетало еще больше.

Чтобы не думать об Арне, я стал в три раза усерднее заниматься, все свободное вечера посвящал изматывающим тренировкам и построению стратегий самых безнадежных битв. Капитан Гариган не мог не отметить моего усердия и постоянно приводил меня в пример остальным гвардейцам, только подливая масла в огонь. Каждый раз оказавшись у источника, я искал свою возлюбленную глазами, или хотя бы знак ее присутствия. Но ничего не было. Это было так обидно, что всю злость я выплескивал в тренировки. Все чаще я чувствовал исходящий от себя запах колдовства. Я ощущал, как с этой обидой во мне копится энергия, которою я научился сдерживать внутри себя. Я не знал, как она работает, как выплеснуть ее. И однажды во мне накопилось так много силы, что она вырвалась.

Тем утром мне пришло письмо из дома. Мои деньги до родителей дошли, но незадолго до этого местный врач сказал моему отцу, что лечение бесполезно, и ему осталось жить не больше месяца.

И утром во время тренировочного боя с Раголом, которого у меня никогда не получалось побороть в равном поединке, чары вырвались на свободу. Сначала все было как обычно, Рагол пошел в наступление, а я не успевал переходить из защиты в атаку. Так случалось каждый раз, мой товарищ по корпусу, обладая атлетическим телосложением, хитростью лиса, и куда большим, чем я опытом, не только побеждал, но и делал это изящно.

Мгновение, и картина боя переменилась. Грань разума, штука сложная, с ней шутить опасно. Все стало ярко, резко, я не просто чуял, я видел все магические потоками, которые невидимыми обычному человеку волнами исходили из меня. Сначала поднялся ветер, затем все вокруг замерло. Но это было лишь на первый взгляд, в самом деле движение продолжалось, пылинки медленно отрывались от земли, словно были тяжелыми, меч Рагола двигался плавно, не торопясь. Скорость сохранил лишь я. Я не стремился к красивой победе, просто в тот момент, когда это произошло, я наносил нижний боковой удар, и вместо того, чтобы встретить блок, он, пройдя рядом с ногой, ударился в тупое оружие моего противника. Меч Рагола вылетел из его рук и разломился на двое.

Меня выдернуло из этого состояния столь резко, что я упал на землю. Волной подкатила тошнота, и меня вырвало. Я скорчился от боли в животе и голове, в бессилии что-либо сделать.

Теперь, когда все вокруг должны были начать снова двигаться, они застыли, и как изваяния смотрели на меня. Это было немного… странно.

- Гвардеец Одан. Кто вам позволил взять острый меч на тренировочный бой?

Я в шоке смотрел на свою руку, которая сжимал великолепный меч. Он был идеален для меня – рукоять лежала, словно мастер подгонял ее под мои пальцы, длина – чуть больше обычного. Этот меч был словно продолжение меня.

- Я не знаю, капитан.

- Я повторю вопрос, гвардеец – кто разрешил вам взять боевое оружие на тренировочный бой? Вы понимаете возможные последствия?

Глава 5. Вниз по реке

Время шло, за окном холодало, уже выпал, и даже успел растаять первый снег. Начался месяц Платы. В этом месяце Нитог заплатил за все, что он натворил в мире. В этот месяц принято приносить жертвы, а детей, которые родились в этот месяц, чаще всего отдают на воспитание в монастыри.

Для земли я сшил неприметный мешок, и держал его под подушкой. Это в какой-то степени сработало – спалось спокойнее, запах магии притупился. Как тренировать глаза я понятия не имел, а что касается рук – то после упражнений с мечом и щитом они не нуждались в дополнительных нагрузках.

Месяц Платы был еще тяжелее предыдущих, поскольку у нас было много занятий, экзаменов и общественных работ. Я нарисовал у себя на стене восемнадцать палочек и зачеркивал их по одной каждый день. Друзья смеялись надо мной, но я знал, что они тоже считают дни, поскольку устали и хотят домой. Каждый хочет похвастаться тем, чему он научился, чего достиг, почему его не исключили. Но больше всего они хотят отдохнуть. Они не знали, что я не поеду отдыхать, а зачеркиваю палочки до дня встречи с Арной. Я уже отдавал себе отчет в том, что влюбился, да и она, наверняка подозревала о моих чувствах. Но она обещана и для неё я случайный встречный, который согласился помочь. Человек, которого по какой-то нелепой случайности постоянно встречает на улицах родного города. А возможно – мальчик, влюбленность которого можно выгодно использовать.

- Ради чего я это делаю? – спросил я себя вслух, и зачеркнул десятую палочку. Самый трудный экзамен – экзамен по фехтованию был сдан мной на отлично. Знал ли капитан Гариган какие силы мне помогают. Или его это не волнует?

- Наверное, ради того, чтобы стать офицером и полководцем, зарабатывать хорошие деньги, получить хорошее поместье, найти достойную жену, и так далее, - сказал Эрес, лежавший рядом.

- А ты почему?

- Просто так хочет мой отец. Для него это действительно важно. Что бы я получил военное образование. Я думаю, что я ничего не потеряю находясь здесь.

- А получишь ли?

- Гол, не задавай глупых вопросов. Я уже неплохо фехтую, я закален, разбираюсь в картах. А когда я надену форму, все девчонки Аброта мои. Что еще нужно?

- Не знаю. Мне нужно несколько другое.

- Ты хочешь сказать, что потратил полгода своей жизни зря?

- Нет, конечно. Но просто это не для меня. Эрес, у меня никогда не было таких прекрасных друзей как здесь. Но все же я рад, что скоро каникулы.

- Кто бы не был рад! Ты встретишься со своей красавицей, поедешь домой, познакомишь ее с родителями, они забудут про невесту, которую нашли тебе и вообще, какие проблемы? Гол я тебя действительно не понимаю. Ты просто не представляешь, какую невесту нашли мне мои родители! Она так ужасна, слов нет. Мой отец сразу мне сказал, чтобы я искал себе другую, но где же найдешь и красивую, и богатую? Им ведь и то и другое нужно.

- У Рагола вроде есть сестра.

- Во-первых, семьи доринов короля не имеют права на родственные связи. А во-вторых, его сестра была обещана еще до рождения. Так что это в любом случае не вариант.

- Не переживай. Найдешь себе женщину. Я думаю, у твоей семьи хватит денег содержать и тебя и твою жену.

- Ты не понимаешь. Моя мать совершенно не хочет, чтобы я сам себе кого-то искал. С отцом то договориться можно, хотя он принял волю своих родителей. Все это как-то сложно. Я думал будет проще.

- Ага. Как у меня.

- Да, ты везунчик. Подумай, королевская школа тебе даст все. Может еще дойдешь до высоких должностей, а может, и станешь дорином короля.

- Нет, это скорее для тебя.

- Но мне-то дорином никогда не стать. У меня есть старший брат, и титул наследует он. А меня ждет карьера военного, большое имение рядом с какой-нибудь деревней, некрасивая жена и шестеро детей.

- Почему шестеро?

- Потому что моя невеста мне черным по белому пишет в последнем письме, что она хочет именно столько. Более того, она уже решила, что с ними делать. Вот, послушай – «Первый сын будет военным, наследником, второй сын будет священником, третий сын поэтом. Первая дочь будет при дворе, вторая в храме, а третья дочь будет всегда при мне». Нет ты только послушай это! С чего она взяла, что из шестерых детей у нас будет именно три дочери и три сына? Или будем их делать до победного? И потом как военный будет наследником? А если его убьют?

- Да ладно тебе. Между прочим, будет хорошей хозяйкой.

- Вот и давай меняться. Тебе хозяйку, а мне твою красавицу.

- Не уверен, что она моя.

- Твоя, причем с потрохами. Вставать в такую рань и караулить тебя у источника с водой... Это любовь мой друг, и других причин тут быть не может. Она, когда письмо тебе передавала, вся раскраснелась.

- Хватит, мы с ней едва знакомы!

- Да я со своей вообще один раз виделся. И, по-моему, мы друг другу не подходим.

***

Месяц мороза ещё не наступил, а на улице было уже довольно прохладно. Когда придётся бежать я не знал, но каждый день жил в напряжении и ожидании. Я проверял наличие писем под камнем каждый день.

- Что ищешь? – в один из таких дней Арна сама пришла к роднику. На ней был теплый плащ мужского кроя и повязка, скрывающая нижнюю часть лица.

- Сегодня? – спросил я.

- Сейчас. Возвращайся в комнату, и беги так же как раньше – через стену.

Самое трудное – было не выдать себя, потому что дикая радость и предвкушение приключения раздирали меня изнутри. Отпросившись с занятия по военной тактике, я рванул к себе в комнату, наскоро оделся, собрался. Окно, крыша, ива, и я в городе. Арна уже ждала и сразу же бросила мне теплый плащ – гвардейский я взять не мог, чтобы не привлекать внимания.

Оказывается, у нее все было уже готово – и провизия на несколько дней, и запасная одежда. Она даже умудрилась стащить отцовский арбалет для этого побега.

Мы вышли из ее дома уже сами на себя не похожие – тепло одетые, с оружием, и что самое главное в черных капюшонах, скрывающих наши лица. Выйти из города в таком виде было достаточно просто, но вот если будешь так одет – ни один охранник тебя в Кальгон не пустит, столица как ни как.