Скуф. Маг на отдыхе 3

Глава 1

— Ух ты ж сильная какая, — подивился Макар Матвеевич, глядя на то, как Шаманка грузит фургон для перевозки скота палетами с провизией.

Мясо, молоко, сыр, мёд, копчёная рыба и свежие овощи. Всё с ярмарки неподалёку, всё вразвес и без заводской упаковки, так, чтобы получилось сохранить легенду о собственном хозяйстве. Не удастся объяснить разве что хлеб, мягкий будто облачко и ароматный, что аж слюной захлёбываешься, ну да ничего.

Это мелочи.

Всю эту вкуснятину ярмарочные мужики выгрузили Макару Матвеевичу прямо на участок. Опьянённый любовью, весь из себя воздушный и задумчивый, он тут же их отпустил и совсем не подумал о том, как самостоятельно справится с погрузкой. Во-первых, всё-таки возраст; колени уже практически сдались, стоят в дверях и машут ручкой.

Ну а, во-вторых, вездесущие козлы. Их приходилось постоянно отгонять, потому как они то и дело пытались растрепать невиданные харчи. Ну а оно и понятно, ведь в их козлячьем понимании всё, что лежит на земле, по праву принадлежит им.

— Работа такая, — улыбнулась Шестакова и играючи подняла паллет с мясом, который на вид весил примерно столько же, сколько и она сама.

Татуировки альтушки светились.

Не так ярко, как во время боя, само собой. На пятую часть от максимальной яркости, а то и поменьше.

Можно даже было подумать, что они нарисованы какими-нибудь специальными люминесцентными красками, если бы не тотемный заяц на плече. Ушастый спалил магическую природу происходящего, пришёл в движение и прямо сейчас щупал себя за раздутую бицуху.

Духи-помощники в свою очередь старались оставаться невидимыми.

— Ну всё, — Шаманка отряхнула руки. — Можем ехать.

По правде говоря, для неё быстрее было бы дойти до лагеря геологов пешком. Поработать грузчиком Шестакова решила сугубо по доброте душевной и из человеколюбия. А потому-то:

— Спасибо, дочка, — Макар Матвеевич к ней тут же оттаял.

И именно по тому, что он оттаял, прикрыл Шаманку перед Василием Ивановичем. Ведь стоило гружёному фургончику выехать из Удалёнки, как его тут же настиг чёрный джип.

— Макар Матвеевич, здорова! — крикнул Скуфидонский из окна в окно. — Ты куда⁈

Свою подопечную он не заметил и заметить не мог, потому как кадет Шама уже стекла вниз, под торпеду, и там затихарилась.

Маскироваться она умела.

— Продукты геологам везу! — честно ответил дед.

— И я туда же! Только без продуктов!

Смутные опасения тотчас поселились в голове Макара Матвеевича.

— А зачем же тогда⁈ — отчаянно спросил он.

— К Белич! — и бровью не поведя, ответил Скуфидонский.

«Всё так», — понял дед. У него появился конкурент, которому он вовсе и не конкурент. Вот ведь чёрт! Ну куда ему до Скуфидонского? Молодой, сильный, одарённый, при достатке, ещё и происхождение такое, что только позавидовать можно…

В приступе резко нахлынувших эмоций Макар Матвеевич даже подумал, а не поднажать ли прямо сейчас на газ и не направить ли машину прямиком в ближайшую берёзку? Спасло лишь присутствие Шестаковой, девка-то ни в чём не виновата.

— Макар Матвеич! — крикнул Скуф. — Всё нормально⁈ Как будто призрака увидел!

— Нет-нет, — дед хрипло откашлялся. — Всё нормально!

И решил во что бы то ни стало сражаться за свою позднюю любовь до конца…

Странный он какой-то, по правде говоря. Да и не только он. Дальше по пути к лагерю геологов — а ехать-то тут всего ничего — я нарвался на председателя. Он как раз руководил бригадой мужиков с газелькой, на кузов которой была установлена жирная такая бабина с кабелем, а рядом лежали маленькие низенькие столбы.

Газель ехала, бабина разматывалась, а мужики только и успевали вколачивать столбы и крепить кабель.

— Геннадий Яковлевич, здорова! — рядом с ними я тоже не преминул тормознуть. — Чем занят⁈

— Геологам электричество тянем, — мечтательно произнёс председатель, неспешным шагом следуя сбоку от газели.

«Херли такой мечтательный?» — вопрос второй и пока что не заданный, а вот первый я задать не постеснялся:

— А зачем?

Тут Геннадий Яковлевич вдруг резко опомнился и сам себя сдал, потрогал руку… ну а точнее, палец, на котором должно было по идее обретаться обручальное кольцо. Затем резко вскинул брови. Засунул в карман ладошку подлого изменщика, а высунул длань примерного семьянина.

И думал, по всей видимости, что я этот манёвр не замечу.

— Да я чего? Я ничего, — начал оправдываться председатель. — Это их руководство само со мной связались.

Чем лишь укрепил мои подозрения. Поскольку я-то знаю, что человеку невиновному оправдываться ни к чему. Да и не привык председатель идти так быстро навстречу неведомым «руководствам».

У него всегда на первом месте выгода, а на втором — лень. А тут буквально действия опережают мысль.

— Руководство? — хмыкнул я. — Это Нинель Аскольдовна, что ли?

О, этот ужас в глазах! Как будто бы его взяли за жопу в чём-то очень-очень постыдном. Например, при прогулке по парку в плаще на голое тело.

— Д-д-да, — неуверенно ответил председатель. — А вы знакомы?

— Знакомы-знакомы, — кивнул я. — Ну бывай! — и поехал дальше.

Так…

Нинель Аскольдовна посетила в Удалёнке не только мой дом. Что могло бы снять с неё часть подозрений. Всё-таки барышня эффектная, статная, в соку, сама об этом прекрасно знает и пользуется.

Разводит мужиков на всякое:

Макара Матвеевича на провизию, Геннадия Яковлевича на удобства.

Со мной, видимо, тоже попыталась, хоть и в меньших масштабах. Вести всю их геологическую шоблу в Удалёнку я не стал, но по крайней мере мадам Белич сама прокатилась в комфортных условиях.

Хотя не мадам. Мадмуазель.

Я ведь сам её предложил подвезти, и даже просить не пришлось, верно?

То, что это не менталистика, я знаю точно. Никакого магического воздействия там и близко не было.

Это всё природное обаяние, харизма и сиськи. Ни больше и ни меньше. И умение всем этим пользоваться.

Так вот.

Повторюсь: то, что Белич прогулялась по Удалёнке и нахабарила себе с каждого по чуть-чуть могло бы снять с неё подозрения. Могло бы. Но не сняло. А всё потому, что она спрашивала насчёт Чертановой.

Зачем? Почему? Для чего? Откуда она вообще знает о том, что такой человек, как кадет Дольче, существует?

Ладно, разберёмся…

— Фу-у-ух, — вынырнула обратно Шестакова. — Спасибо, что не сдали, Макар Матвеевич.

— Да не за что, дочка, — улыбнулся дед. — А ты это что же, в самоволку ушла?

— Да нет, что вы! — Шаманка прохрустела затёкшими конечностями. — Мне просто очень срочно нужно попасть к психологу.

— О как, — ответил дед и задумался. — А на кой-хрен? Болит что-то?

— Да мне не для себя, Макар Матвеевич. Мне для подруги.

— А-а-а-а, — многозначительно покивал дед.

Даром что путь был близкий, он просто не мог упустить шанс побухтеть при представительнице молодого поколения — такого странного и непонятного; сплошь в татуировках, да ещё и с выбритым виском.

— А вот во времена моей молодости психологов не было, — сказал он.

— Правда?

— Ну… Наверное. Во всяком случае я о них не слышал.

— А к кому же вы тогда ходили со своими проблемами? Ну… ментального характера?

— Да ни к кому мы не ходили, — улыбнулся дед. — Не было никаких проблем. Тогда ведь ещё депрессию не изобрели толком. Ни выгораний у нас не было, ни даже панических атак. Представляешь?

— М-м-м.

— Хы! — хохотнул дед. — Я бы ежели своим курам заявил, что не в ресурсе и работать не могу, так они бы и передохли уже на следующий день. Это у вас, молодёжь, времени лишнего слишком много. Изнежились совсем. Как что не так, сразу бежите к… как там было-то? — Макар Матвеевич начал вспоминать заученную фразу. — К душевному другу с почасовой оплатой, во!

Шестакова улыбнулась, глядя в окошко на поле. Улыбнулась, подумала чуть и не смогла сдержаться от конфликта поколений:

— А про психиатров во времена вашей молодости вы слышали?

— Конечно, — не задумываясь ответил дед. — Уважаемая профессия, между прочим, — но тут же смекнул, что над ним подшучивают. — А это ты сейчас к чему?

— К тому, что раз вы не слышали про психологов, но слышали про психиатров, возможно, это не совпадение? Возможно, существует некая корреляция между недостатком первых и востребованностью вторых?

Макар Матвеевич нахмурился, пытаясь расшифровать мудрёные слова. А как расшифровал, спросил:

— Подъ***аешь, что ли? — и весело прихрюкнул.

— Не без этого, Макар Матвеевич.

— Вот засранка-то. За словом в карман не лезешь…

А вот, собственно говоря, и экспедиция.

Когда я впервые привёз сюда Белич и профессора Снарского, то оставил их посередь чистого поля. Теперь же тут вырос настоящий палаточный городок. Неорганизованный, правда; сразу видно не армейский.

Палатки все разные и как попало стоят. Больше на тряпичные фавеллы смахивает. Или на табор. Или на бардовский фестиваль, вот только без алкоголя и бородатых людей. Так вот… жилые палатки, получается, россыпью, а по центру городка два шатра стоят. Один явно что штаб — на нём даже табличка соответствующая висит — а вот второй странный. Слишком уж высокий и большой, больше цирковой напоминает. Во всяком случае я бы в поход без необходимости такую дуру не взял. Неудобно это, да и накладно.

Что ж…

Кто их, геологов, поймёт?

Городок жил своей жизнью. На вездесущих натянутых верёвках сушится бельё, откуда-то приятно несёт костерком, и студентики туда-сюда бродят.

Парами почему-то и почему-то без лопат. Зато с компасами и какими-то приборами, очень уж сильно похожими на те, которыми меня ногастые аспирантки Державина проверяли. Фон магический проверяют, что ли?

— Стоять, — выдернул я наугад одного очкастенького. — Как зовут?

— Ангел.

Сперва я подумал, что парень издевается, но… Ангел, так Ангел. Может, у него кликуха такая? Сказал бы «позывной», да только язык не повернётся, не того он сорта. Никнейм? Вот это уже ближе.

Если уж товарищ и годится для боевых действий, то только в виртуальном пространстве.

— Чем занят, Ангел?

— Ищу.

— Что ищешь?

— Точку.

— Какую точку? — тут я нахмурился и на один процентик выпустил свою ауру, так чтобы очкастому чуть неуютней стало. — Говори по существу, когда тебя старшие спрашивают! Что за точка⁈ Зачем ты её ищешь⁈ Ну! Ответил быстро!

— И… И… И, — начал заикаться Ангел, но тут ему на помощь пришла курносая сокурсница:

— Мы ищем место с наиболее благоприятным магическим фоном, — пояснила девчонка. — И вот, ходим замеряем. Профессор Снарский дал задание найти вокруг лагеря несколько таких точек на примерно одинаковом удалении друг от друга.

Вроде бы и слова все знакомы, а понятней не стало. То есть… стало бы понятней, если бы я допустил, что эти детишки решили начертить какой-то гигантский магический символ и поиграться с маной.

Вот только они явно неодарённые, так что вопрос:

— Зачем? — сохранил свою актуальность.

Девушка в ответ лишь плечами пожала.

— С нами несколько геомантов приехали, — сказала она. — Это они вам лучше объяснят.

Геоманты?

Во дела.

Самый непонятный для меня дар. Да и не дар, если уж разобраться, а так… небольшая предрасположенность к магии. Как, например, у ассистентов стоматологов в дорогих клиниках. Это я сейчас про тех самых, которые вместо анестезии рядышком сидят и за руку пациента держат. Ну и не только это, само собой… десну сращивают ещё, например, как только врач зуб выдернет. И за тем, чтобы импланты прижились следят.

По мелочи лечат, короче говоря.

Развиться в полноценного полевого целителя им не дано, вот и приносят пользу насколько могут. Ну и зарабатывают заодно, конечно же.

Но!

Мы сейчас не о стоматологах, а о геомантах. А это, по сути, такие же слабосильные одарённые, только со склонностью к стихиям. Ко всем, кроме огня, естественно; огонь здесь вообще не при делах.

Эти чертяки не столько магичат, сколько с цифрами заморачиваются и учатся на это чуть ли не всю жизнь. Соотносят магический фон со сторонами света, движением звёзд, направлением ветра, сочетанием первоэлементов и прочего-прочего-прочего…

Вот только я впервые слышу, чтобы геомантов задействовали в промышленных целях. Они ведь в основном в оборонке тусуются и необходимы при осадных манёврах. В наступательных гораздо реже, потому что… потому.

Мы когда по Европе шли, много всякого видали. Но вот что я хорошо запомнил: разница между разрушенными и осаждёнными городами состоит в наличии в гарнизоне геомантов.

А вот литий искать…

Хм-м-м…

С одной стороны, логично звучит, а с другой — пока они расчётами своими что-нибудь найдут, это сколько времени пройти должно? Земли-то вон сколько дохрена! Это какое-нибудь задрипанное Монако можно вдоль и поперёк просканировать, но никак не наши просторы.

— Странно, — вслух высказался я.

— Да! — тут же отмер очкастый. — Вот и я говорю, что странно! Нам шурфы копать надо и пробы грунта брать, а не вот этим вот заниматься!

А хотя…

Это во мне сейчас подозрительность говорит. А подозреваю я — пока что непонятно в чём — одну лишь только Нинель Аскольдовну. Остальные-то не при чём.

Может, придумали что-нибудь новенькое для геомантов и геологов? Сплавили профессии, так сказать. Очень может быть. Прогресс, ети его мать, на месте не стоит. Державин вон какую приблуду у себя в институте соорудил — я про экзоскелет сейчас — так вполне может статься так, что и тут на помощь артефакторика пришла?

— Эй! Очкастый! А ну подь сюда, помоги разгрузить!

За своими размышлениями, я даже не заметил, как рядом с моим джипом припарковался Макар Матвеевич. Дед открыл клетку — да-да-да, он в своём фургоне козлов возит — и выставил на обозрение продукты.

— Прошу прощения, — извинился Ангел и рванул к продуктам.

Студент.

Голодный.

Вот она — железная логика и проза жизни; меня даже тревожность отпустила. Но на всякий случай:

— А отведи-ка меня к начальнику экспедиции, — попросил я девчушку, которая осталась стоять рядом со мной.

— К Снарскому?

— К Снарскому, — кивнул я…

Василий Иванович тут как тут, а затеряться в толпе кадету Шаме было не суждено.

Слишком уж приметна; одни волосы чего стоят.

Именно поэтому, как только дед Макар остановил машину, она выпала из кабины и скрылась в траве. Будто розовый татуированный уж, Шестакова ползком обогнула весь лагерь. Ну а по пути ей, конечно же, встречались блуждающие в поисках нужной магической точки студентики.

Студентики замечали шуршащую и сопящую Шаму.

Студентики интересовались тем, кто она такая и что делает.

Все как один, студентики были посланы нахер. Особенно сильно досталось одному лысому говнюку, который тоже выбрал себе растительность в качестве укрытия. Пока все остальные студенты были вроде как при деле, этот спрятался в канаве и тайком прибухивал.

— Обидно, — вздохнул лысый, выслушав всё, что о нём думает Шаманка, однако всё равно протянул ей полупустую бутыль коньяка и спросил: — Будешь?

— Не буду, — прошипела Шестакова. — Скажи лучше, где искать Нинель Аскольдовну.

— Так вон там же, — лысый приподнялся из ямы и указал на лагерь. — Красная палатка, яркая такая. Там ещё сзади дырочка есть…

Тут он чуть осёкся. Подумал немного и добавил, что дырочка эта очень приметная и большая. Размером аж с целую монету. И что находится она прямо на уровне глаз. Уточнять, что на уровне глаз лежащей в данный момент Шамы не стал. Да и вообще:

— Чего я перед тобой вообще оправдываюсь? — отхлебнул коньяка из горлышка и упал обратно в свою яму. — Я набираюсь житейского опыта, понимаешь? Хочу стать литератором и…

— Спасибо, — с тем шаманка выпрямилась в полный рост и короткими перебежками направилась к нужной палатке.

— М-м-м? — вскинула на неё бровь госпожа Белич.

Прямо сейчас психологиня сидела за хлипким походным столом и перебирала какие-то бумаги. Из-за красной материи, из которой состояла палатка, всё вокруг ожидаемо было красным, и у Шестаковой случился флэшбек. Ей вдруг почудилась, что перед ней та самая демоница из трещины.

— Чего тебе?

— Здравствуйте, Нинель Аскольдовна! Мне нужна помощь!

— Ну как у вас тут дела, Степан Арсеньевич? — спросил я. — Обживаетесь?

Сидел Степан Арсеньевич в палатке с табличкой «штаб». Спал, если уж быть точнее, и моё появление его нисколько не обрадовало.

— Обживаемся, — однако несмотря на недовольство, Снарский был очень вежлив.

И даже приятен по-своему… чем-то он мне Державина напоминал.

— Нинель Аскольдовна немножко похлопотала, — сказал он с улыбкой, — и благодаря щедрости жителей Удалёнки с минуты на минуту мы ожидаем в лагере электричество. Представляете?

Хм-м-м…

То есть никакого секрета в том, что Белич ходила в Удалёнку нет. Это плюс. А вот как забегали у Снарского глазки после моего резонного вопроса про геомантов — это неоспоримый минус.

— Новые технологии, — улыбался он по-собачьи, заискивая.

— Расскажете?

— Ой, — махнул рукой Степан Арсеньевич. — Сам до конца не разобрался. Я ведь неодарённый, Василий Иванович. Я — человек науки. Мне очень трудно понять все эти магические поля-я-я-я-я и токи ма-а-а-а-аны…

— А может быть, тогда вы разрешите пообщаться с вашими геомантами? — спросил я. — Интересно до жути.

— Ой, Василий Иванович. Я бы с радостью! Но, увы, они сейчас очень заняты, — Снарский снова улыбнулся и добавил глупое: — Хы-хы.

Так…

Кажется, я всё понял.

Действительно, имеет место заговор! Но заговор такой тупой, такой топорный и такой… прямо вот истинно чиновничий.

Нет тут никаких геомантов и никогда не было. И лития, кстати, тоже. Неодарённые студенты просто ходят по полю с артефакторным оборудованием и делают то, не знаю что. А Снарский с Белич выиграли грант и теперь всеми силами стараются отмыть бабки.

Так что даже если мне предоставят на пару слов этих самых геомантов, то, скорее всего, они будут актёрами. И эти самые «два слова» реально будут двумя словами. Такими же, какими Снарский разговаривает — расплывчатыми общими фразами.

Ну…

Я, чай, не из налоговой. Дело не моё.

И более того! Я искренне рад, что рядом с Удалёнкой не будет никаких карьеров, заводов и рабочих городков. Сейчас они посидят здесь недельку, «сделают всё возможное» и срулят восвояси. Да ещё и студенты получат полевую практику; им это потом на экзаменах зачтётся.

Ситуация, что называется, вин-вин.

Но вот это единственное грёбаное тёмное пятно — я сейчас про заочное знакомство Чертановой и Белич — никак не даёт мне покоя и не выходит из головы.

— Хорошо, — улыбнулся я. — Рад, что вам у нас комфортно.

— Очень комфортно, Василий Иванович. Спасибо вам, спасибо большое, — Снарский принялся трясти мне руку. — За всё вас искренне благодарю.

За что «за всё», правда, не совсем понятно. Это ведь, если он так передо мной рассыпается за то, что я его с вокзала до поля довёз, как же он, должно быть, пылко расцелует при встрече зад Макара Матвеевича.

— Попрошу вас только об одной услуге, — сказал я, и профессор снова напрягся. — Проводите меня к Нинель Аскольдовне…

— Девочка, иди в жопу.

— Послушайте меня, прошу вас!

— Ты откуда вообще такая взялась?

— Умоляю вас, выслушайте!

— Я сейчас охрану позову…

Белич взялась за рацию и почти уже нажала на кнопку, как вдруг:

— Моей подруге Кате очень нужна помощь специалиста! — затараторила девушка с розовыми волосами, что так нагло нарушила её покой. — Мы тут совсем недалеко живём, в Удалёнке! А она совсем расклеилась! Узнала кое-что о своих родителях, и теперь сама не своя! Кажется, у неё депрессия! Глубокая! Очень!

— Катя? — Нинель Аскольдовна заинтересовалась и положила рацию. — А у Кати есть фамилия?

— Есть, — нахмурилась Шестакова. — Катя Чертанова.

— О, — улыбнулась Белич. — Понятно.

Как удачно всё сложилось! После магического нокаута от кактуса Нинель Аскольдовна всерьёз взялась за изучение защитных артефактов и методов, которыми можно их обойти. И даже более того, собиралась объявить сбор самых сильных одарённых членов Чурчхеллы.

В своих намерениях Белич была серьёзна. И раз уж у неё не получилось добыть Дочь Демона изящно, в следую…