Словоплёт

Глава 1

Сантинали с тоской смотрела на проносящиеся мимо пейзажи. Последние несколько дней они ехали всё глубже в горы. Всё больше ущелий и грохочущих горных потоков попадалось им на пути, всё реже встречались города и патрули на дорогах. Отряд давно свернул с наезженных торговых трактов, и теперь впереди их ждали только деревни, отары, обрывы и бесконечные леса.

Отец не мог так поступить с ней. Но вот она, трясётся в экипаже навстречу своему приговору. Почему-то ей казалось, что пока они не въехали в воеводство Белой Скалы, ещё можно будет вернуться домой, но теперь, когда в обед они пересекли границу, необратимость отцового решения окончательно дошла до её разума. Изгнать свою дочь из столицы и отправить в такую глушь, что даже никто из соседей не зарится на эти бесплодные скалы, населённые дикими племенами, — разве мог так поступить, нет, не король, но любящий отец? Да, у Сантинали характер не сахар, но она ведь и не собиралась претендовать на место правителя. Не для этого она потратила половину своей жизни на учёбу и практику. Не для этого она стала одной из двадцати самых могущественных колдунов Ясеневой Рощи, чтобы теперь до конца жизни гнить там, куда и сплетни не доходят. Большинство её друзей и коллег даже не ведали о существовании этого воеводства. Да что там, кроме ближайших соседей никто о нём не знал. Неприступные дикие горы, для большей части которых нет имён даже у местных, не говоря уж о королевских картографах. Здесь водятся чудовища, воистину.

Три десятка верных воинов и две горничные — вот и все люди, на которых ей придётся рассчитывать теперь. В Белой Скале уже был воевода, которого Сантинали должна сменить. Само воеводство тоже не пустовало: здесь были несколько поселений, какие-то горняцкие деревушки, шахты… Текущий воевода, в конце концов, имел своих людей. Вроде бы даже замок имелся в наличии. Но как всем этим управлять? В каком всё состоянии? По словам казначея налоги отсюда не приходили уже несколько лет. То есть, нужно будет наводить порядок, разбираться со всем, зачищать местность от разбойников, в конце концов. Но как она сможет справиться? Сантинали ведь никогда не готовилась к такому! Да, она знала в целом как устроены и работают хозяйства, поместья, воеводства и даже целое королевство, но она колдунья, а не воевода. Она никогда не собиралась быть управляющим! Максимум, на который она даже в мыслях не была согласна, — колдун воеводства, но никак не сам воевода. Ведь глава воеводства и колдун воеводства — две разных должности с разными полномочиями и обязанностями. Тут Сантинали задумалась о недостающих людях в своей свите. У неё даже повара нет своего, не говоря уж о колдуне! Как отец мог поступить так с ней?

Наконец, после очередного поворота узкой дороги, зажатой между исполинскими деревьями в несколько обхватов каждое, они выехали к долине, освещённой садящимся солнцем. Тень от западной горы бежала впереди, накрывая всё тёмным покрывалом: на восточных склонах ещё стоял день, а на западные уже опустился вечер и в редких домиках, разбросанных тут и там зажглись огни. В дальнем конце долины высилась Белая Скала — странное природное образование. Будто когда-то, тысячи лет назад, неведомый гигант гладко отрезал волшебным ножом половину горы, обнажая её нутро. На каменном обрыве ничего не росло, и даже козы не могли забраться выше, чем на пару метров. Только мелкие птицы вили свои гнёзда в щелях, невидимых из долины невооружённым глазом. На Белой Скале, словно являясь её продолжением, стоял замок. Местные звали его просто замком, в документах же он числился, как Белая Твердыня: неприступный оплот, контролирующий (а в случае войны и запирающий) Наран-Шасский горный проход. Этот перевал уже давно не имел стратегического значения: купцы и торговцы предпочитали пользоваться дорогами, лежащими южнее — там и горы были ниже, и выходы к морю ближе, а Империя Золотого Венка, лежащая дальше за Наран-Ша, уже несколько десятков лет как погрязла во внутренних дрязгах, пытаясь унять десятки княжеств и бунтующих племён, как язвы покрывших её территорию после салунского нашествия. Им было не до Ясеневого королевства сейчас, и вряд ли что-либо изменится ещё при жизни внуков Сантинали, буде такие когда-нибудь появятся. Да и кто погонит войска через Белую Скалу, если есть более удобный и ухоженный Жемчужный тракт?

В замок они добрались уже ночью, когда небо густо усыпали звёзды, а Салес и Ренан поднялись над небосводом.

Воевода Каранниэль оказался лысеющим мужчиной в летах, с узкими плечами и болезненно выпирающим вперёд животом, жидкими длинными усами и узловатыми пальцами. Он лично вышел встречать припозднившихся путников. Его любопытство было понятно: сюда редко заезжали посторонние, да ещё и с такой внушительной свитой воинов — чаще здесь бывали либо мелкие странствующие торговцы, либо труппы бездарных актёров, не могущих снискать успех в равнинных богатых городах, где более прозорливые и талантливые заняли все хлебные места.

Только после того, как их провели в трапезную и накормили ужином, как требовал этикет, Каранниэль поинтересовался целью их путешествия:

— Что же привело королевну О’Рилиэль в эту скромную обитель? Король О’Рилиэль, долгих лет здравствия, направил вас в Золотой Венок в подмогу императору Лотту?

— Нет, мы прибыли сменить ваш гарнизон. Отец посчитал, что давно не присылал сюда подкреплений, и настало вам время вернуться в мир и отдохнуть от диких красот Наран-Ша.

— О… — только и сказал Каранниэль. Ничто не выдало его истинных чувств, только еле заметно дрогнули пальцы, сжимавшие кубок.

— С завтрашнего утра я вступаю в должность воеводы, и вы сможете спокойно передать мне дела и собраться — отец ждёт вас с отчётом лишь к осеннему равноденствию.

— Отчётом?

— Его беспокоит, что вы редко отвечаете на письма, и ни один из присланных в последние годы ревизоров не вернулся. Отец волнуется, что в воеводстве развелось много разбойников, и путешествовать здесь стало попросту опасно, поэтому вместе со мной он прислал усиленный отряд: не пятнадцать, но целых тридцать мечей.

Глава 2

Сантинали сидела в кресле воеводы и пыталась совладать с собой. Каранниэль, точнее, то, что от него осталось, грудой обтянутых кожей и тряпками костей лежал на полу. Шана отправилась охотиться за колдуном — видимо, тот почувствовал что-то неладное и попытался сбежать раньше, чем они до него добрались. Правда, после того, что королевна успела узнать об освобождённой ею сущности, сомнений в том, что минуты её уже бывшего противника сочтены, не оставалось. Итак, что она имеет? Из хорошего: раскрытый преступный заговор против короля, воеводство в полном её распоряжении, ша в роли личного колдуна и ни одного потерянного воина. Четверо были ранены, но никто из них серьёзно. С горничными тоже всё оказалось в порядке — отделались лёгким испугом. Что не очень хорошо: она без понятия кто такие ша и что с ними делать; с Каранниэлем и его людьми тоже не очень красиво получилось, отец обязательно спросит за самовольное убийство почти двух десятков людей без суда. Да и объяснить появление ша… это будет сложный разговор. Может, умолчать о ней? О нём? Клякса ввела Сантинали в заблуждение там, в подземельях, но теперь колдунья не сомневалась, что имеет дело с чем-то иным, совершенно нечеловечным. Возможно, понятие пола к ней вообще не применимо. Просто написать, что нашла подходящего колдуна, без деталей? Сантинали сомневалась, что так поступать правильно, но слишком сильно гневить отца за один раз, да ещё и после прошлых провинностей… пусть Шана пока что останется её маленькой тайной.

Приоткрылась дверь и в кабинет беззвучно вплыла призрачная фигура. На кляксу она больше не походила. Сытая довольная и невообразимо опасная.

— Ну как, обживаешься? — Шана «устроилась» в кресле. Прямо будто настоящий человек из плоти и крови. Сантинали на мгновение закрыла глаза, силясь прогнать наваждение — Шана — иная сущность, и эти маленькие трюки, чтобы выглядеть человечнее больше не подействуют.

— Да. Каранниэль не успел передать мне дела. Завтра придётся заняться бумагами и людьми, понять насколько здесь всё прогнило, что да как. На это уйдёт куча времени, — колдунья вздохнула. — И, похоже, теперь мне придётся отправлять отцу отчёт, а не ему, — она ещё раз посмотрела на тело на полу.

— Ужасно, — хотя было видно, что Шане совершенно всё равно.

— А скажи, как называются горы, где мы находимся? — вдруг спросила Сантинали. Её давно интересовало, почему Шанаран и Наран-Ша — будто одно имя, только слоги слегка переставили. Может, Шана специально взяла имя местности, чтобы не называть своего настоящего имени, и тогда сделка не имеет силы? А может, у неё просто не было вообще никакого имени до того как они встретились?

— Сарандан, значит «гряда золотого солнца», — не задумываясь откликнулось существо. — Почему ты спрашиваешь?

— Просто сейчас она называется не Сарандан, а Наран-Ша, и мне было интересно, почему у вас одинаковые име… — Сантинали опять не закончила предложения: Шана смеялась. И на этот раз не в голове у колдуньи, как «говорила» до этого всё время, а на самом деле. Кажется, это был первый звук, который ша издала с момента встречи с королевной. Жуткий, похожий на сход лавины, на бьющиеся камни обвала, на треск льда под ногами. Колдунья просто физически чувствовала, как стремительно седеют её волосы.

— А до меня всё никак не могло дойти, как у них это получилось. Почему даже спустя столетия люди повторяют и повторяют моё имя… — наконец, выдохлась ша. — Твари. Но изобретательные, не буду спорить.

— Это нужно было, чтобы твоя темница продолжала работать?

— Именно так. Они хорошо постарались, чтобы обезвредить меня. Чтобы все забыли обо мне, но при этом не дали освободиться. Хорошо постарались… — Шана затихла, словно задумавшись или вспоминая что-то. А Сантинали костерила себя на все лады: уж если древние враги этого существа сподобились даже переименовать целую местность, чтобы заточить его на веки вечные, уже если они использовали столько золота, чтобы создать надёжные оковы… А она всю эту работу разрушила одним махом. Что теперь будет? Пусть даже не сейчас, пока Шана развлекается игрой в личного колдуна королевны, а потом, после её смерти?

— Госпожа? — в дверь постучали.

— Роэль, заходи, — Сантинали попыталась положить руки на стол, но поняла, что так крепко вцепилась в подлокотники, когда Шана начала хохотать, что теперь не может разжать пальцы. Она бросила косой взгляд на тварь и на мгновение потеряла дар речь от удивления: ша больше не выглядела, как густая тень с алыми глазами-точками. Теперь это был вполне обычный высокий человек, плотно закутавшийся в плащ. Низко надвинутый капюшон скрывал лицо. — Знакомьтесь, Роэль Танарин, капитан, командир моих воинов. Это Шанаран, мой новый личный колдун.

— Рад знакомству, — Роэль церемонно приложил руку к левой стороне груди. — Вы без приуменьшения  спасли нас сегодня.

К изумлению Сантинали фигура в кресле шевельнулась и повторяя движение Роэля из-под плаща показалась худая затянутая в чёрную перчатку рука.

— Передай ему, что радость взаимна, — произнесла Шана. — Он меня не услышит.

— Радость от знакомства взаимна, — немного смущённо повторила Сантинали. — Шанаран не может разговаривать. Мы общаемся с помощью магии.

Роэль кивнул: ему было не привыкать к чудачествам колдунов.

— Мы убрали тела. Оставшиеся в замке гвардейцы сдались без боя. Я думаю, нам всем стоит сейчас немного отдохнуть — завтра будет тяжёлый день.

— Да, ты прав, пойдём, — Сантинали, наконец, смогла оторвать руки от подлокотников и торопливо поднялась. Сможет ли она заснуть сегодня? Ша тоже встала:

Глава 3

Сантинали в задумчивости крутила стрелку в руках. Перед ней на столе лежало ещё две таких же. И одной не хватало. Той, которой Радш выстрелил в неё вечером. Да, теперь она знала, как зовут незадачливого начальника отряда курьеров. Как зовут всех в его отряде. И как зовут ещё многих людей в подпольной сети. Радш оказался не очень знатной шишкой, но знал и общался со многими. Он не принимал больших решений, но именно на таких незаметных людях держится вся система.

Стрелка была пропитана адоналом, специальным составом, обезвреживающим магию. Стоил баснословных денег, но был самым надёжным способом победить колдуна: малейшей царапины было достаточно, чтобы грозного противника превратить в беззащитную овцу.

Радш знал последние новости о королевне Сантинали О’Рилиэль, но не был уверен, куда именно её сослали. Он почти поверил колдунье, но когда она назвала своё настоящее имя… Именно поэтому он решил потратить на неё один из своих бесценных стрелок: Сантинали была сильной колдуньей и даже имела хороший боевой опыт от стычек на юго-востоке. Не стоило рисковать и позволять ей пользоваться своей силой.

Ша и здесь успела.

Сантинали ясно помнила (и по своим воспоминаниям, и по тому, что ей досталось от Радша), что глава курьеров не промазал. Но тогда в кого он попал? В ша? Она унесла стрелку в себе? Но то, что тварь сделала дальше, никак не походило на потерю магических способностей. И как обезвреживающий магию состав мог подействовать на в целом магическую сущность? Ведь если из Шаны убрать колдовскую составляющую — что от неё останется? Насколько Сантинали знала, убивающие магию вещества были хорошим средством от иных.

В дверь постучали.

— Войдите, — откликнулась колдунья.

Роэль открыл дверь, оглядел кабинет, словно проверял есть здесь ша или нет, и только после этого направился к стоящему перед столом гостевому креслу.

— Колдун не приходил?

— Нет, сказал его больше не беспокоить сегодня. Забрал ужин в комнату. Хорошо, что ты не можешь его слышать. Давно на меня так не орали.

Роэль кивнул, и Сантинали видела, что он кивает не соглашаясь с тем, что не может слышать колдуна, а одобряя то, что он её отчитал. Да, капитан не мог себе позволить такого, но это не мешало ему считать, что королевне стоит устроить хорошую взбучку в воспитательных целях. Конечно, в итоге всё закончилось хорошо: курьеров взяли, никто не сбежал, а странные методы дознания ша оказались намного лучше всех пыточных вместе взятых. Сейчас, на исходе вечера, колдунья уже почти ничего не помнила из того, что ей досталось от Радша — чужие воспоминания быстро выветривались, как плохо запоминающийся сон, но того, что она успела записать, было достаточно, чтобы начать серьёзное расследование. Сейчас колдунья как раз отдыхала от длинного отчёта, что составляла для отца. Может, он всё же вернёт её в столицу, чтобы позволить продолжить это дело?

— Я вот чего не пойму, — после непродолжительного молчания добавил Роэль. — Почему Шанаран закрыл вас собственным телом? В чём заключался ваш уговор, что он рискнул своей жизнью?

— Ты к чему? — напряглась колдунья.

— Я узнал у Ларта про заключённых, — не стал юлить капитан, а сразу перешёл к сути. — У них не было никого, похожего на Шанарана. Зато местные с радостью рассказали мне, что дух горы, Клякса, покровитель детей и хранитель местных древних сокровищ, склонил перед вами голову и согласился служить вашим колдуном.

— На что ты намекаешь?

— Ни на что. Тем более, будь Шанаран действительно иной сущностью, он не стал бы спасать вам жизнь: с вашей смертью он получил бы свободу и то, что вы договорились отдать по уговору.

— А если бы мы договорились как раз на то, чтобы он охранял меня? — нехорошо  прищурилась колдунья.

— В своё время по долгу службы мне пришлось изучать особенности сделок с тварями, — вздохнул капитан. — Такую сделку с ними заключить невозможно.

Сантинали вздохнула. Ну да, отец подсунул ей не просто капитана гвардии, а бывшего дознавателя, как она могла об этом забыть. Уж он-то в уговорах с тварями разбирался значительно лучше неё.

— Буду честен: поначалу я заподозрил неладное, уж слишком хорош оказался колдун, и уж слишком вовремя. Но теперь я в некоторой растерянности.

— Тогда я тоже буду честна: я без понятия, кто он такой на самом деле, — вздохнула королевна и отложила стрелку, которую всё это время бессознательно вертела в руках. — Я даже не знаю «он» это или «она».

— Я так и думал, — кивнул капитан. — Но хоть что-нибудь кроме имени он рассказал о себе? Вы, кстати, не задумывались, почему его имя так похоже на название этой местности? Может, это псевдоним?

— Я спрашивала, меня это тоже смутило. Шана говорит, что раньше эти горы и этот перевал назывался иначе, и только потом их переименовали. Заклинание, которое его удерживало все эти годы, утратило бы силу, если бы его не звали по имени. Так что Наран-Ша — его действительно так зовут. Причём «ша» — это название то ли семьи, то ли народа. Потому что от него часто можно услышать что-нибудь вроде «мы, ша» или «кровь ша» или ещё что-нибудь такое.

— Хм… Даже удивительнее, чем я предполагал.

— При этом он не сознался, за что с ним так поступили. По его уклончивым фразам я поняла, что его вроде бы предали, но всё это очень странно. Что могло случиться, что такого могучего колдуна заточили в подземельях на веки вечные?

— Может, его просто убить не смогли? То хотя бы так… Для тех, кто его упрятал, он был словно мёртв — не мешал.

— Тоже верно. Кстати, он был кем-то вроде князя здесь. Или воеводы. Он не рассказывал деталей.

Глава 4

Сантинали стояла на Изумрудной башне и смотрела на город. Ясеневая Роща выглядела странно: не горели огни, не было слышно обычных уличных звуков. Зато по дороге медленно брели странные полупрозрачные тени. У них не было ни глаз, ни ртов, но жуткий едва слышный многоголосый шёпот забирался под кожу и заставлял волосы на голове вставать дыбом. Однажды она видела такое. Не в подземельях Твердыни, нет. Намного раньше. На юге. Леборойская порча выкосила почти целое воеводство. Особо опасная, неконтролируемая, спонтанно возникающая там, где колдовали слишком много. Бывали отдельные случаи заражения, отдельные вспышки, но такого массового поражения как в тот раз на юге… Именно порча положила конец войне, а не дипломатические умения послов. И теперь то же самое в Роще. Но что могло случиться, чтобы порча пришла сюда? Колдунья почувствовала чьё-то присутствие у себя за спиной. Не дружелюбное, но и не врага. Что-то потустороннее, опасное, но не угрожающее. Она резко обернулась. Рядом, на расстоянии вытянутой руки стояла Шана и тоже смотрела на город. На шепчущие тени, на дома без огней.

— Шана, ты можешь остановить это?

Что-то вспыхнуло и погасло в вишнёвых глазах ша:

— Могу.

— Тогда действуй.

— Нет. Этого ещё не произошло.

— Чего не произошло?

— Этого, — Шана кивнула на город. — И будет проще, если ты просто это не допустишь, чем потом останавливать. Такое в твоих силах.

— Но что я должна делать?

— Твоё время — тебе лучше знать, — ша протянула руку и коснулась плеча королевны. Сантинали резко открыла глаза. Она лежала в своей кровати в Белой Твердыне. Рядом сидела Шана. Колдунья успела заметить, как она убирает руку от её плеча. То есть, прикосновение было в реальности? Не во сне? Но как такое может быть, что сон так точно наложился на реальность?

— Шана?

— Доброе утро, минья.

— Ты видела мой сон?

— Немного.

— Что это было?

— Не знаю, — Шана пожала плечами. — Может, в тебе говорит кровь ша. Иногда к нам приходят видения будущего. А иногда сон — это просто сон.

— Но ты знаешь, что я видела? Ты сталкивалась раньше с Леборойской порчей?

— Только однажды.

— И ты правда знаешь как её остановить?

— Нет. Только как не допустить.

— Но во сне ты…

— Нельзя пугать спящего человека.

Сантинали откинулась на подушки. Шана только сильнее всё запутала. Был ли это действительно провидческий сон? Раньше ей никогда не снилось будущее. Стоит ли на самом деле беспокоиться о столице?

— На самом деле я здесь по другой причине, чем будить тебя на завтрак, — тактично напомнила о своём присутствии Шана. Сейчас, когда она постоянно выглядела, как человек, о ней уже сложно было думать, как о твари. — Сюда едет отряд. Двадцать человек. Кажется, твой отец прислал тебе смену.

— Они уже здесь?! — Сантинали вскочила, как ужаленная и поспешно начала переодеваться.

— Нет, будут где-то через полтора часа, — Шана насмешливо наблюдала за метаниями королевны. — Мы с детьми встретили их в дальнем конце долины.

— В дальнем конце? Что вы там делали?

— Как обычно, искали.— Ша пожала плечами и поднялась собираясь уходить. — Я — старые кости. Дети — приключения. Скоро снег уже пойдёт, тогда будет не до поисков. А, и ещё, минья. Если это действительно твоя смена — советую контрабанду всю в замок перенести до того, как мы уедем.

— Зачем? Всё же и на складах вроде бы неплохо лежит.

— Оно там лежит пока я — дух горы — их якобы охраняю. А если я уеду вместе с тобой, как думаешь, что со всем добром случится на следующий же день?

— Ты права. Ладно. Скажу Роэлю чтобы перенесли в оружейную всё, что мы с собой не увезём.

Шана кивнула и тихо прикрыла за собой дверь.

Когда всадники подъехали к воротам, все в замке уже были готовы к встрече. Слегка тучный мужчина возглавлявщий отряд удивлённо изогнул брови, когда увидел Шану, спускающуюся вслед за Сантинали во двор. После церемонных расшаркиваний и представлений, он не применул спросить:

— А у вашего колдуна есть близнец?

— Близнец? Нет. Почему вы спрашиваете? — но к моменту, как Сантинали закончила фразу, она уже знала ответ. Ведь новоприбывший Тартаи не знал кто такая ша и что умеет делать.

— Просто мы возле входа в долину видели очень похожую женщину с детьми… — мужчина хмурился ещё несколько мгновений, рассматривая колдуна. — Но это ведь невозможно: оказаться здесь раньше нас, — он засмеялся. Только твари могли передвигаться быстрее лошадей, но никто не сказал этого вслух.

— Пойдёмте. Наверное, вы устали и проголодались с дороги.

Всё происходящее живо напомнило Сантинали её совсем ещё недавний приезд в Белую Твердыню, только теперь на месте Каранниэля была она, а на месте королевны — баронет Тартаи Заитани. Раскланивания, торжественный обед, пространные обсуждения свежайших сплетен столицы, откуда прибыл гость. Потом королевна точно так же чуть ли не на зуб проверяла все документы и печати. Тогда ей такое поведение воеводы казалось смешным, но сейчас — единственно верным. Что, если она оставляет воеводство какому-то проходимцу?! Конечно, Каранниэль в своё время руководствовался совсем другими причинами, чем она сейчас, но всё же…

Сантинали уже минут пятнадцать гипнотизировала увесистый конверт, переданный новым воеводой «лично в руки». Отец не поленился и написал на конверте «Сантинали Рилиэль» собственноручно. Возможно, там настолько важная информация, что он не доверил её даже Низару, своему секретарю. Но скорее не так «важная», как «личная». Ведь личный секретарь Его Величества — персона настолько доверенная, что охрана у него почти как у самого короля. Слишком много знает.