Сокровища Сабиана. Книга 1

Пролог

Голову отчего-то повело. Возможно, от одуряющих паров серы. Тогда она присела на корточки и осторожно припала к краю бездны. Там, глубоко внизу, освещенное сквозь провал в толще горы, дышало серой легендарное подземное озеро. Говорят, в его изумрудных водах когда-то томился в ожидании оступившихся горных коз чудовищных размеров змей.

Она чуть вытянула вперед правую руку с массивным старинным перстнем в форме подковы. Трехкаратный изумруд был того же необычайно редкого оттенка, что и воды подземного озера.

— Один в один, — поразилась она.

Вдруг что-то хлестко ударило по руке. Она вскрикнула и потеряла опору. В тот же миг ее втянула в себя хищная пасть провала.

Всплеск заглушил странный звук: то оглушительно затрещали крыльями десятки голубей. Пасть бездны, словно индийский факир, выдохнула потревоженных обитателей.

На то самое место, где только что находилась девушка, тяжело опустился ворон, отставив в сторону отбитое крыло.

На одной волне

Лучше б он не улыбался. Наклеенная на встревоженное лицо улыбка действовала на нервы.

— И не надо извиняться, — заледенел лицом Мармаров.

Рука с зажатой купюрой повисла в воздухе.

— Присядьте же, наконец!

— Это только аванс, — промямлил нежданный посетитель, но под выразительным взглядом хозяина опустился на краешек кресла. Его пальцы продолжали мусолить купюру.

Хозяин занятного домашнего кабинета (атлас мира соседствовал с картами звездного неба и транзитных перемещений планет) был растерян не меньше. Так, «с улицы», к нему никто не попадал. По крайней мере, лет двадцать. Хотя на консультацию к известному астрологу рвались и политики, и финансовые воротилы, и звезды шоу-бизнеса. Должный прием встречали лишь те, кто мог заручиться рекомендацией. Карт-бланш был выдан немногим: к кому успела прикипеть душа и чьи выпрямленные судьбы продолжали вдохновлять маститого ученого на новые открытия и озарения.

— Попробуем сначала, — взял себя в руки Мармаров. — Итак. У вас пропала дочь…

— Пять дней как… — вновь всполошился посетитель. — В милиции заявление приняли, но…

— Это вы уже говорили, — кивнул Мармаров. — И про больницы, и, кхм, другие места.

Он вытянул из нефритового стакана острозаточенный карандаш и занес над бумагой:

— Дата вылета?

— 22 апреля. Самолет приземлился в Минеральных Водах вовремя, в 13:20. В 13:50 Настюша отзвонилась, все в порядке, — строчил очумело гость. — До Пятигорска рукой подать; видимо, села на электричку. К жениху поехала. Сюрпризом, — уже на выдохе прошептал он и взгляд его разлился отчаянием.

— А жених, значит, ни сном ни духом?

Гость мотнул головой:

— Я его телеграммами забросал. Доча адрес оставила. А он: не видел, не знаю — и весь разговор.

— Дата рождения? — вновь дернулся карандаш Мармарова.

— Моя?

— Ваши данные я уже ввел. Дочери!

— 21 октября 1984 года, в 18–30, — бесцветно произнес он.

Чиркнув в блокноте, Мармаров потянулся к толстенному тому в черном коленкоровом переплете.

— Это по годам она взрослая, — вздохнул гость, — а так — чисто ребенок, домашняя девочка, дом — работа, работа — дом. Как матушки не стало, все на ней. Вот уж пять лет, — вновь вздохнул он, опустив голову, а пальцы заторопились подвернуть несвежие обшлаги рукавов. — Но она жива! — вскинулся он. — Пусть обманули, заманили, но… жива. Сердце чует, душа… И… и ясновидящая Тамара сказала…

— Это и без ясновидящей ясно, — пробормотал астролог, не отрывая глаз от разверстого тома. — Транзиты Плутона обнадеживают…

Бедолага скосил взгляд. Разворот пестрел таинственными знаками. На разлинованных в столбцы и графы страницах будто армия конандойловских пляшущих человечков развернулась на марше, в полной готовности — отразить, убедить, победить. И — ни одного русского слова, впрочем, нерусского тоже.

— А ваша пай-девочка — с характером, — заметил Мармаров, не отрывая взгляда от тайнописи, его палец пританцовывал под нужной строчкой.

Гость вздрогнул, но губы уже растянулись в улыбку, уже искреннюю и светлую:

— Точно!..

— Ее девиз — «вопреки», а стиль — «поперек», причем, в позитиве, в позитиве…

Взгляд бедолаги вспыхнул надеждой:

— Настенька — справедливая, честная, ищущая, — счастливо выдохнул он. — Максималистка… Потому до сих пор не замужем, — развел руками гость.

Меж тем Мармаров нырнул к компьютеру. Гость напряженно вытягивал шею, но видел лишь порхающие над клавиатурой пальцы.

— Оба на! — вдруг подался вперед Мармаров. — Я-то смотрю — констелляция знакомая!

Гость уже таращился на монитор, будто катапультой выпущенный из кресла. Какие-то даты, столбцы фамилий, а вверху название сайта: astro-bliznec.

— Астроблизнец?!.

— Мой друг (кстати, из Пятигорска!) родился в тот же день. Как ваша Настя. Минутку, — отстранил он жестом гостя. — Сейчас зайдем на форум. Так, так… Долго… — Он потянулся к сотовому. О том, что «абонент выключен или находится вне зоны действия», услышал и гость.

— Хваленая техника! — бросил в сердцах Мармаров и схватил карандаш — свое верное орудие.

Лист бумаги стал покрываться таинственными формулами, идеально начертанную окружность разделил на части крест. Абрис рисунка стал походить на компас. Только вверху, там, где обычно обозначен Север, стояли иные буквы — MC.

Мармаров, видимо, задумался. Пальцы, не выпуская карандаша, приплясывали; лоб морщился; своей жизнью жил и кончик носа, словно пытался втянуть в себя витающую в воздухе идею… Да, его навороченный ноутбук — чудо машина. Но разве машина способна родить мысль?

Мармаров вылавливал идеи из наэлектризованного воздуха, порой они выскакивали как искры из под остро наточенного карандаша, иногда всплывали во сне. Но никогда, никогда не черпались из машин — электронных, электрических, плазменных… Только мозг, только мысль, только разум способны воспламениться идеей и явить в мир открытие . Чистой воды мистика, покров которой и пытался приподнять магистр астрологии Михаил Данилович Мармаров. На это он положил жизнь.

Мармаров подошел к окну.

— И что это нам дает?! — обернулся он.

Под его взглядом гость попятился, упал в кресло, съежился. Будто нерадивый ученик, молящий провидение послать ему правильный ответ.

— А причем тут астроблизнец? — облизнул он сухие губы.

— Что?! — дернулся Мармаров. — Как вы сказали?! — глаза его вспыхнули. — Действительно! Причем?! Ну, Уран! Ну, пес, — всплеснул он руками. — Я еще думал, чем удивит меня этот день…

Наткнувшись на обалдевший взгляд гостя, Мармаров улыбнулся:

— Я берусь отыскать вашу дочь. Но это! — вдруг вскочил он и в волнении прошелся по комнате. — Это же пахнет открытием!

Ошарашенный гость не узнавал хозяина. Вместо солидности — залп эмоций, вместо полуприкрытых век — задорный лучистый взгляд. Что это с ним?

Мармаров присел напротив:

— Дайте-ка фото Насти.

Гость вытянул из прозрачного файла любительский снимок.

Мармаров нахмурился: ничего общего с Арсением, его другом из Пятигорска и… полным тезкой Насти по дате рождения . Оба родились 21 октября 1984 года, но Арсений оказался «младше» на 4 минуты. Вот что делает Асцендент! Восходящая точка его гороскопа уже вошла в знак Льва. А ее — оставалась в Раке. У Насти округлое лицо, нос пуговкой, милая, домашняя улыбка… И — мечта кавминводских невест: рослый, широкоплечий Арсений с непременной ироничной усмешкой.

— Ни-че-го общего, — припечатал Мармаров и вздохнул.

Впрочем, пусть с явной натяжкой, их роднил открытый взгляд, дерзкий росчерк бровей и… Пожалуй, все.

— Настя не замужем? — вдруг спохватился Мармаров.

— И не была, — качнул головой гость.

— А место работы?

— Дизайнер в редакции журнала, — и он назвал известное в России издание.

Мармаров вздрогнул — вот тебе и смычка. Оба холосты, работают в СМИ… Да! Пять лет назад Настя потеряла мать, а Арсений остался круглым сиротой, он рос без отца. Но трагедия, страшная трагедия, выбила из седла обоих. В один и тот же год…

— Месяц! Назовите месяц, когда вы потеряли жену…

— В марте, второго, — заикаясь произнес гость. Может, он уже жалел, что наткнулся на столь эксцентричного профессора?

— В точку! — обхватил голову астролог. — В самую точку. Арсений потерял мать в тот же год, но 7 марта. Он еще говорил, что Женский праздник одет для него в цвета траура. Вы понимаете?! Их судьбы разнятся на пять дней. Всего лишь — на пять! Понимаете?!!

Нечто, похожее на прозрение, промелькнуло в глазах гостя:

— Как… у близнецов?

— Как у астроблизнецов с незначительной разницей во времени рождения. Эти четыре минуты в прогрессивном исчислении равны четырем-шести дням! Максимальный допуск — неделя. Стало быть…

— Арсений повторит судьбу Насти? — побледнел гость.

Пристальный взгляд Мармарова сказал больше, чем предыдущий поток слов.

— Предупрежден — значит вооружен! — вскинул палец Мармаров. — Арсений сумеет найти вашу дочь, а уберечься от поступи рока помогу ему я.

— Он… действительно найдет Настю?

Мармаров задумался:

— Астроблизнецы настроены на одну волну; мотивация их поступков, энергетика, характер берут начало из одного источника. Конечно, свою жизнь каждый строит сам, но кирпичики у них одного замеса… Впрочем, — охладил свой пыл Мармаров, — любая идея ценна опытом. И дай Бог нам удачи!

Мелодичный звонок оба восприняли как добрый знак.

— Арсений! Я только что звонил… Пусть час назад, неважно… Есть просьба. Одна. Срочно возьми отгулы — максимум на неделю… Что?! Ах, ты, журналюга! За нашими экспериментами он соскучился, — подмигнул он гостю. — Бери выше! Именно!! Тебя ждет Его Величество Приключение… А я, как всегда, подстрахую. Подробности — интернет-почтой.

Арсений

Это была заурядная пятиэтажка в культовом микрорайоне Пятигорска. Рукой подать до фишки экскурсионных программ — «Место дуэли Лермонтова». Рядом трамвайная остановка — «Лермонтовский разъезд». Напротив — автобусная, с тем же названием. Даже сияющий зеркальными стеклами рынок гордо носит название «Лермонтовский». Хотя это, по-моему, перебор. А главное, в двух шагах от этой пятиэтажки — железнодорожная станция «Лермонтовская», на платформу которой ровно неделю назад выпорхнула полная надежд Настя.

Могла ли она еще в аэропорту сесть в такси или рейсовый автобус до Пятигорска? Вполне. Могла так и не доехать до заветного адресочка? Все может быть…

Но я подумаю об этом позже.

В любом случае, иной отправной точки, кроме этой обшарпанной пятиэтажки, у меня не было. Отец Насти смог сообщить лишь адрес жениха Паши. Жениха без фамилии, жениха без отчества. Даже номер его телефона Настя отцу не записала: только адрес.

Прибытие электрички из Минеральных Вод в 14:43. Сейчас ровно 15:00.

— К жениху, — скомандовал себе я.

Дом манил заасфальтированной дорожкой, вдоль которой буйствовали тюльпаны. Вероятно, в это самое время Настя шла, как и я, предвкушая сюрприз. Каково это — явиться как снег на голову? Пусть даже — к жениху. Тем более — к жениху! Сюрпризом!! Настю никто здесь не ждал. Впрочем, как и меня.

Вот и нужный подъезд. Домофон не работает. Пахнет кошками. Квартира жениха Паши оказалась на пятом этаже. Я перевел дыхание и решительно нажал на звонок.

Дверь распахнул налитой быстроглазый кабанчик в трусах и майке. В сторону метнулось эфемерное создание с апельсиновыми волосами. В неглиже.

Жених Паша на жениха похож не был. По крайней мере, на жениха Насти. Золотая щетинка на открытых частях тела играла масляным блеском. Мочки ушей торчали спелой налитой ягодой: тронь — брызнет. Бицепсы играли, брови хмурились, сам он начал вроде как подпрыгивать.

— Нет, Настюху не видел. Она ж в Москве, — выкатил он глаза.

Фальшь сочилась даже из маленьких островерхих ушей. В немигающем взгляде плескалось смятение. Неужели у астроблизнецов настолько разные вкусы?!

На автопилоте я ретировался.

— Всего! — вслед улыбнулся он. — Привет Настюхе!

Дверь захлопнулась.

Вот оно! Улыбка. У жениха Паши оказалась страшно обаятельная улыбка.

Я ни минуты не сомневался, что Настя все же застала Пашу. Ровно неделю назад. Возможно, с какой-нибудь эфемерной. Пусть и не с апельсиновыми волосами, но в неглиже. Я почувствовал, что невольно вхожу в ее состояние…

Вскипело негодование. Дура! Надо было выбить из него признание. Все выяснить глаза в глаза, а не лепить пельмени на воде пополам с дедукцией. Стыд пожирал. Обида захлестывала… Сволочь!

А если Настя под влиянием аффекта… Дальше я боялся и домыслить. По телу поползли мурашки. Я содрогнулся. Астроблизнец-то почти что родственник.

Но речек поблизости не было… Обрывов — тоже. В угаре я даже осмотрелся. На всякий случай.

На рельсы? Под трамвай? Но… кругом люди, курортный сезон… А что будет с отцом? Из-за этого ничтожества?! Нельзя…

А что можно?.. Все! Пусть — на несколько часов. Но прежде надо взять билет, чтобы вернуться ночным поездом. Домой. Тогда и отцу позвоню.

Где искать Настю?

Я не заметил, как вышел из дворика. На лакированным боку автобуса заалела призывная надпись «Пятигорск. По Лермонтовским местам». Автобус разворачивался. Туристический! А прямо через дорогу — яркая вывеска приглашала в турагентство.

«Вот оно! — метнулось в сознании. — Куда могла деться отвергнутая и обманутая? С дорожной сумкой. С сумбурными порывами?»

Только подальше отсюда. Прочь. В первый же попавшийся автобус. Туристический!

Отметиться в Пятигорске и не увидеть замечательный курорт?! Дудки!

Будто по приказу, автобус остановился. Вот и туристы подтянулись, дружно заходят. Вперед!

Двери турагентства были призывно распахнуты. Я потянулся было за сумкой.

Стоп, тряхнул я головой. Какая сумка?! Я же… не Настя.

Спустя минуту, перейдя трамвайные пути, я с надеждой вошел в турагентство. В руках я держал фото Насти.

Мармаров

— Извините, Михаил Данилович. Не разбудил? — раздался в трубке встревоженный голос Настиного отца. — Есть новости?

— Не могу говорить, занят. Новости будут, перезвоню, — быстро проговорил я и отключился.

Что я мог сообщить? Что в первый же час Арсений взял верный след, зацепил ниточку, но она тут же оборвалась?

Итак. Что мы имеем? Вновь вгляделся я в расчерченное поле Настиного гороскопа. Рука сама потянулась к карандашу.

Здесь, в ее секторе Любви, — парад планет. Но! Меж ними челноком — Меркурий. Путает, паршивец, карты, но и дает отмычку: на время со знаком «минус» — короткие дороги, автомобили, контакты… Сегодня Меркурий замер. Проблемы рассосутся завтра. Через пару дней Меркурий вступит в союз с Нептуном. Тайное станет явным. И все наладится. Если, конечно, Настя здорова, если…

Почему же она не звонит?

То, что Паша — никакой не жених (вынужденная трактовка безутешного отца), я понял после первого же звонка Арсения. Наверняка, пушкинская Татьяна написала письмо Онегину в период ретроградного Меркурия, когда сектор Любви давал бал сиятельными планетами: Юпитером, Венерой, Ураном и Марсом. Пришла пора, она влюбилась… А наша Настя полетела на крыльях в Пятигорск. К «жениху». Сюрпризом…

Второй раз Арсений позвонил уже из туристического агентства.

Там Настю хорошо запомнили. Проблемная барышня. Заказала билет на вечерний поезд, но за билетом не явилась. Еще и свалилась в озеро у Провала. Хорошо, что в то время рабочие площадку у озера чистили от голубиного помета. Вытащили бедолагу.

— Такое у нас впервые, — все никак не могла прийти в себя дамочка из турагентства. — Все туристы проходят к озеру через специальный тоннель. Ее же угораздило вскарабкаться на верхотуру. А если б разбилась? Упала б на камни?!

Арсению едва удалось вклиниться с насущным вопросом — что с Настей приключилось дальше? Где она?!

Отделавшись испугом, Настя остановила частника. Нет, номера никто не запомнил. С чего бы?

Барышня вполне взрослая, хоть и бедовая. Откуда знает — куда?! В гостиницу какую-нибудь — переодеться, обсохнуть. Нет, их водитель тоже ничего не знает, автобус отправился с туристами дальше. Согласно экскурсионной программе.

— Но вы не волнуйтесь, — наконец-то выпустила пар дамочка. — Может, влюбилась ваша знакомая? У нас даже воздух такой, ведь знаете! — многозначительно поиграла она бровями.

Ну тогда отчего Настя не звонит отцу?

Уже седьмой день.

Арсений

И все же меня тянуло к Провалу…

Надежды, что спустя неделю я узнаю номер машины, увозившей Настю, не было никакой. Неужели меня ведут на привязи таинственные ритмы астроблизнеца? Чтобы столкнуть с нехоженых троп? Сбросить с обрыва? «Искупать» в подземном озере?!

На полукруглой площади у входа в «Провал», охраняемого бронзовым Осей Бендером, совершала променад оживленная курортная публика. Я неспешно подошел к балюстраде, глянул вниз. В стихийных, истинно народных «ваннах» и «ванночках» отдыхающие грели косточки в серо-водородной воде, вытекающей из горячего подземного озера… Взял бы полотенце, хоть окунулся бы. Подспудное раздражение мешало сосредоточиться.

«Так что я здесь делаю? — обернулся я к бронзовой фигуре Остапа. — Укажи, где то самое „блюдечко с голубой каемкой“. Только мне нужен не ключ, а клубок с искомой ниточкой. Найти тезку по дате рождения. Настю. Если найду, — вдруг екнуло в груди, — у меня всегда будет все хорошо. А?!»

Но бронзовый Остап лишь ухмылялся. Его рука с протянутым билетом в «Провал» указывала в сторону заурядного прилавка с сувенирами. Теперь ухмыльнулся я. Так и с катушек соскочить нетрудно. Тем не менее я подошел к сувенирам.

За прилавком грызла семечки девочка лет одиннадцати.

— Девочка, ты здесь была неделю назад?

— Не-а, — испуганно заморгала она. — Мы с мамой первый день на «точке». Вон она идет, — дернулась она, будто ища поддержки.

В нашу сторону с полотенцем через плечо решительно двигалась коренастая бабенка.

Я машинально стал вертеть забавный брелок в виде подковы. И чуть ли не подскочил: идея вдруг выстрелила очевидным. Там, куда не водят туристов, где топтала высокие травы Настя, у провала в толще горы, а не у цивильного входа с золоченными буквами и бессмертным Бендером на страже, именно там Настя могла… что-то обронить.

Что-то маленькое, как этот брелок, — машинально стиснул его я в ладони. — Но — важное. И это «что-то» вполне может стать искомой ниточкой.

— Эй, — что-то шлепнуло меня по плечу.

Я обернулся. Передо мной стояла коренастая бабенка, потряхивая влажным скрученным полотенцем.

— Платить будем?!

Та самая подковка осталась зажатой в руке. Я протянул ей купюру. Возьму на удачу!

Скрученное полотенце крепко стянуло оба запястья.

— Чем платить будем? — пахнуло гнилыми зубами.

Пока глаза-щелки ощупывали фигуру, цепкая лапа стянула с пальца перстень в форме подковы.

Я машинально промассировал запястья…