Три ночи в леопардовом царстве

ТРИ НОЧИ В ЛЕОПАРДОВОМ ЦАРСТВЕ

ГЛАВА I

Осень. Одно из самых бесперспективных слов среди существующих, ведь

дальше только зима. Таким же было и моё настроение, я сидел на работе и

рисовал на бумаге человечков, со стороны могло показаться, что у меня просто

нет работы, но это было не так, работа была, работать не хотелось, хотелось

чудес: любви, неожиданной и чудесной, с какой-нибудь мулаткой, обронившей

случайно папку с документами, а тут как тут я, готовый помочь, как в кино или

приключений, путешествий в неведомое, хоть инопланетяне похитили бы, что

ли, но нет, это была до рези под сердцем, до зевоты всем телом скучная работа, мулаток в этом офисе не было, а инопланетяне, будь они хоть немного

разумными существами, пожалуй, обошли бы наш офис стороной, видимо до

этого догадались и те самые мулатки, учитывая их отсутствие. Я работал

простым снабженцем, покупал материалы для нашей строительной фирмы, хотя

"нашей" в данном случае ни коим образом не оправданное слово, так как

конкретно моего здесь было – руки, ноги, голова и тот интеллектуальный труд, который я выполнял, сейчас вот это были как раз те самые рисованные, причем

на чужой бумаге, человечки, так что в какой то мере моего ничего не было, кроме того, что от рождения, нарисовал человечка на чужой бумаге, тоже отдай, получи процентик, а в данном случае просто получи, минус в виде лишения

премии, хотя кто нас с человечками поймает и уличит? В этот самый момент

меня вызвал главный босс нашей фирмы, что бывает крайне редко, не такая я уж

большая рыбка в нашем аквариуме чтобы на меня обращали внимание

руководители столь высокого ранга. Так может после осени и зимы все же

весна?

– Виктор, – сказал он, – надо срочно ехать в командировку, повис вопрос по

поставке из фирмы "Зиккурата" цемента и кирпичей, мы хотели у них

перехватить, слышал эту историю?

Я знал, что наша фирма не закупилась вовремя материалом, а в связи с большой

государственной стройкой были определенные проблемы в закупке всех

материалов, так как на объекты этой самой гигантской стройки уходили все

ресурсы.

– Да, слышал, они вроде в том году все свои склады затарили, причем по ценам

того года, а сейчас же цены… – начал нудеть я.

– В общем тема такая, – перебил босс, – ты у нас ведь давно работаешь?

– Да, – сказал я.

– Сирота, как я помню?

– А это как относится? – удивленно спросил я.

– Так! Я тебе вот что скажу, чтоб знал, да и так знаешь, – он мягко, но уверенно

улыбнулся, – кое-какие дела, вот с той же "Зиккуратой" мы решаем бабками и

если сам немного хочешь заработать, то это как бы шанс! А тебе ведь хата

нужна, семью создавать, сколько тебе сейчас?

– Двадцать девять, – сказал я.

– В общем, все просто, я тебе контакты дам по "Зиккурате", ты им там на месте

деньги и передашь и они отдадут материал, кое-чего тебе накинем!

– Да, хорошо, – я был не против, тем более прокатиться до города П, в котором

находилась та самая "Зиккурата" было интересно, как собственно и заработать

немного денег, плюс командировочные, заманчиво.

– Деньги будут немаленькие, это я тебе, чтобы ответственность понимал, -

добавил босс, – возьмешь там человека, фамилия Тиверов, с ним и за деньгами

съездишь, в банке в общем, и отдашь, – говорил он. Босс написал сумму на

маленьком листе бумаги. Таких денег я не держал в руках никогда, шесть нолей, а впереди пять. Всегда есть ощущение того, что завладей ты этими деньгами и

они решат все твои проблемы, да и это совершенно верное ощущение. Босс

пожелал мне удачи и я должен был ехать на вокзал, дела касаемые денег не

нуждаются в отлагательствах.

Все не заладилось с самого начала. Гребанный поезд состоял из пяти вагонов, так как подходила уже зима и в данном направлении поток пассажиров спал, город П находился в холодных краях и некому и незачем было ехать из холодов

в холода, люди не мигрировали, греясь у своих батарей, а вот вагоны нужно

было забивать, в результате все места в купейных вагонах были заняты, а в

плацкартных остались только верхние места и именно такое мне и досталось, хорошо ехать вечер, ночь, а утром на месте, но все же подарок в виде помятого

костюма и недосыпа я получил от железнодорожников, на том им и спасибо.

Себе же я сделал иной подарок, купив четыре бутылки пива на станции, две я

выпил тут же и с легким амбре прошел на посадку в вагон, позвякивая двумя

оставшимися бутылками, предательский звон, сродни колокольному,

голосящему о пожаре или иных бедствиях или радостях, выдавал во мне

потенциального дебошира и проблемного человека, видимо потому проводник, оглядев меня с ног до головы заявила:

– В вагоне не курят!

Откуда в этой женщине средних лет взялись способности Шерлока Холмса или

Мисс Марпл я не понял, может она обратила внимание на мои слегка

пожелтевшие пальцы, а может от меня разило табаком? Ну или потому что я

держал зажженную сигарету в руке?

Все же я благополучно сел в вагон, нашел свое место и обронил дежурное

«Здрасьте!» попутчикам. Есть у меня такая привычка – оглядывать пассажиров, всегда интересно с кем тебе придётся ненадолго стать соседями, делить четыре

квадрата пространства и дышать спёртым воздухом, вдыхая выдохнутый ими

углекислый газ, тем более среди попутчиков попадаются весьма любопытные

личности. Сегодня они были представлены классически, этим людям всегда есть

куда и к кому ехать: алкаш, вполне себе приличный, только красный нос, трясущиеся руки и заплывшие глаза выдавали в нем любителя спиртного, тем

более запах алкоголя я учуял, несмотря на то, что и от меня разило, соня,

человек неопределённого пола, который все время спит, действительно сложно

представить кто это, если тело на верхней полке все время повёрнуто к стене, оно ест, опорожняется? Третьим экземпляром была женщина за пятьдесят, встретившая меня недовольным взглядом, классически одетая в какой-то синий

халат с цветочками, взгляд настороженный и оценивающий, набор продуктов

кулинарии путешествий – варёные яйца, огурцы, курица, все в шуршащих

пакетиках, основательно, по-хозяйски. Она смотрела на меня даже как-то зло, возможно, я ей не понравился сразу, хотя бы тем фактом, что существовал, что

зашёл в вагон, непрошенный гость, ворвался и начал дышать их воздухом, стоять в очереди в туалет и занимать стол. Есть от чего быть недовольной, есть

за что ненавидеть, если ты внутри недоволен.

Я вообще всегда считал это защитной реакцией на окружающую среду и мне

воистину жалко этих прекрасных созданий, не получивших от жизни всего того, что им хотелось. Я даже представляю: вот она, красивая, молодая, с большой

грудью, готовая к приключениям и открытиям молодая девица, ее хотят, ее

любят, называют ласково малышом, а потом появляется он, принц на жёлтой

развалюхе, кольцами пускающий дым от забитых сигарет, и она уходит с ним за

руку. И он не даёт ей всего того, что она хотела, может потому, что она много

хотела или он действительно не мог дать, потом и не разберёшь. А после

свадьба и дети, с жирком на боках появляется та самая ненависть, злоба, ты

больше не малыш и счастье какое-то вялое, злое, потому что когда нет счастья

внутри его и не будет снаружи. И тут приходит понимание того, что вокруг кто-

то может быть счастлив, да нет же, как же так? Несправедливо. Только вот

жизнь сама и есть несправедливость, так как она никому ничего не должна. И

вот злоба поселяется в душе, с годами поедая её и всех вокруг, всем нужно

раздать по заслугам. Печально. Женщина должна взрослеть и стареть красиво, как заходящее солнце, уже не греющее, но светящее ярко. Поймав ее взгляд, я

предпочел подсесть ближе к алкашу, тут лучше не связываться, поберечь свое

достоинство. Алкаш мне понравился больше всех, свободный человек,

разбирающийся в экономике, политике, образовании, литературе, искусстве, гений коих забывает страна, прекрасный такой человек, человечище,

непоколебимый, колосс. А почему обязательно нужно болтать обо всех этих

политиках, цифрах, достоинствах и недостатках сильных мира сего в поезде?

Так сложилось, например, в аэропорту некогда болтать о политике и экономике, интересно посмотреть на самолётики, магазинчики, трапики, подумать над тем, не упадёт ли одна из этих белых машин вместе с тобой, доживёшь ли ты до

конца полёта? А тут же тук-тук-тук, равномерно, удобно в целом, тепло, чаек, да

и ехать, смотря друг другу в глаза, на задницу и иные части тела, долго, чего уж

не поговорить.

– Вот у нас в деревне, продолжил свою историю алкаш Юрий, так его звали, – ну

не разбирается никто в экономике, куда бежать никто не знает! Вот зачем сажать

кукурузу? Лучше бы деньги, на которые посадили, пошли бы и людям отдали!

А? Они бы лучше работали с деньгами, веселее! Вот, а людей загнали, а

кукуруза кому нужна? Ты ешь кукурузу?

– Нет, – я был обязан так ответить, это этикет.

– И воруют, воруют! – говорил он.

– Да, подтвердил я.

– Как не председатель так вор!

– А вы бы не воровали? – спросил я.

– Что? Я? – он покраснел, – Мне своего хватает!

– А программа ваша? – я не мог остановиться.

– Что?

– Какие бы первые шаги на посту председателя вы бы сделали? – не унимался я.

Черт побери, что за люди такие, каждый хочет быть начальником, как будто это

стать святым, но не каждый им может быть.

– Я бы разогнал всех этих бездельников! – про кого-то сказал он, я уже потерял

нить разговора, хотя её вроде и не было.

– И что дальше? – я улыбнулся.

– Нормальных мужиков бы набрал!

– Ну да, правильно, – не мог не согласиться я, мужиков надо нормальных брать.

Он ненадолго замолчал, нужно было полить водочки под столом, да и дух

перевести, ведь только что, получив одобрение собеседника, Юрий почти стал

председателем.

– Водки хочешь? – спросил он. Как я их все-таки люблю, какую бы ерунду они

не говорили, у них есть свой, особенный шарм, из-за которого после нескольких

часов общения хочется дать по морде, главное тут не перебарщивать. Мы пили

водку, вначале тихо, украдкой, а потом все веселее и веселее, Юрия подседал все

ближе и ближе ко мне, желая видимо создать со мной интимные отношения на

почве пьянки, в хорошем смысле этих слов между мужчинами, он хранил тайны, которые должен был знать только я, тот, кто доверился ему, стал другом, опорожнив третий совместный стакан. Мы смеялись, он рассказывал, что в его

деревне проводили эксперименты над людьми, создали сверхоружие, тут

смеялся только я, Юрий не обращал на это внимания, женщина за пятьдесят

начинала закипать, мы пили еще и еще, он говорил про китайцев и угрозы, исходящие от них, я кивал, он шептал мне практически на ухо о том, что

американцы хотят захватить вся и всех и что они тупые, я смеялся, пошел

четвертый и пятый стакан, женщина за пятьдесят была на пределе, проснулся

соня, проснулась, это была она, это все, что я смог понять, прежде чем она

отвернулась снова к стене и засопела, а Юрий все говорил и говорил, он ругал

всех и вся, кроме президента, да, тот был хорош, несмотря на то, что кругом

творился мрак, по словам самого же Юрия, я смеялся, но уже сквозь туман, женщина за пятьдесят взорвалась.

– Сколько можно то? Вы не одни едете! – в общем, она была права, я

послушался ее, тем более, что от Юрия я уже устал, нельзя перебарщивать, и

взобрался к себе на верхнюю полку.

– Ну давай спи, спи, – Юрий достал меня и здесь. Я уснул.

На утро я ловил на себе удивленные взгляды, алкаш Юра подмигнул.

– Живой? – спросил он.

– А что? – удивился я.

– Да ты с верхней полки упал вчера! – он улыбался, видимо моему

сверхдостижению. И действительно болела голова, и я обнаружил шишку. Поезд

же тем временем скоро прибывал на мою станцию, в город П, было немного

стыдно и немного плохо, всего в меру.

– Холодное пиво! – девочка из ресторана не подвела, и мы переглянулись с

Юрием.

– То, что нужно, – философски сказал он. Мы взяли по бутылочке и быстро

осушили их, поезд начал притормаживать, подъезжая к станции.

– Ну, приехал, – сказал я и хлопнул себя по коленям.

– Удачи! – сказал Юрий и пожал мне руку, я был его другом.

Я встал, взял сумку и тронул к выходу, маленькое путешествие подходило к

концу, чуть-чуть помедлив в проходе, я все же вернулся и поцеловал громко в

щеку женщину за пятьдесят, так и не узнав ее имени. Она начала хватать ртом

воздух, раскраснелась, возможно, хотела что-то сказать, но я уже выбежал на

перрон. Нравится мне ставить людей в тупик, да и эта история запомнится ей

надолго, людям нужно в жизни больше запоминающихся моментов.

На улице было тепло, несмотря на подступавшую зиму, светило солнце, а я

шёл и думал о том, что же со мной не так, вот ехал в поезде, люди как люди, классические такие, всё с умом: родился, женился, простился. И тут внутри

меня все переворачивалось, не хочу быть классическим, но если внимательно

посмотреть на людей, то в действительности происходит перерождение, особенно после тридцати и тут на них ярлыки можно смело вешать. Нет, не для

меня это. Меня одолевали тяжёлые мысли, что приходят как раз в тот момент, когда организм борется с последствиями приёма алкоголя, с перепоя, в общем. И

про работу в том числе, ехал вот я, радовался вроде, но вот выполнять все эти

задания с махинациями не очень то хотелось и грустно сразу становилось, когда

не лежит душа всегда грустно.

Черт с ней с грустью, грустные моменты все же оплачиваются деньгами.

Загрустил, на тебе денег, купи шоколадку, ну или бутылочку вина или кому чего.

– Алло! – я позвонил по номеру брони апартаментов, – я заказывал у вас

квартиру на три дня, – я назвал адрес.

– Да? – удивилась на том конце провода женщина, – не было никаких заказов.

– Как? – еще больше удивился я, – я же звонил вам вчера, мы договорились!

– А, ну может быть, но тех апартаментов уже нет.

Мы поговорили про другую квартиру, хотя расположение мне не понравилось, далеко до места работы, я все же согласился приехать и поселиться в

предложенной квартире, но, повесив трубку, начал искать другие варианты. По-

моему справедливо, пусть посуетится, и приедет на встречу, где её никто ждать

не будет, как и она не позаботилась подождать меня, в наказание. Бизнес в сфере

услуг должен работать для и на человека, иначе нужно сидеть дома и заниматься

вышивкой или ещё чем-то там ещё.

Я позвонил по первому попавшемуся объявлению в газете, которую взял

бесплатно на вокзале, адрес этой гостиницы меня вполне устраивал. Нет, номеров нет. Следующая. Номеров нет. Опять. Нет. Мне попалось на глаза

объявление:

ГОСТИНИЦА ФОРТУНА

Прекрасные, просторные номера

Услуги.

Ресторан.

Хороший район. Рядом лес, речка.

Телефон.

Расположение не особо удачное, но рядом лес, речка, хотя она в это время года и

не нужна. Я позвонил, номера были. В путь, мне предстоит узнать каким местом

ко мне повернется «Фортуна».

Около десяти остановок на общественном транспорте и я на месте. Да и здесь

не все так гладко, «Фортуна» находилась в подвале старого двухэтажного

здания, наверху располагался тот самый ресторан, только видимо в чьем-то

убогом представлении о ресторанах, обычное кафе. Притон, приют, вот такие

слова приходили на ум.

– Здравствуйте! – поздоровался я, спустившись в «Фортуну», с улыбающейся

женщиной возраста моей давешней попутчицы, но эта прямо светилась изнутри, счастливая, я не совсем понял отчего, явно не от рабочего места, которое

представляло маленькую каморку в гостинице с небольшой покосившейся, обклеенной в цвет дерева обоями, стойкой.

– О! Здрасьте! Вы тот самый, который снял номер на три дня? – прозвучало с

удивлением.

– Да, – сказал я.

– Пойдемте за мной, – она провела меня по узкому коридору в довольно

просторный номер, ну а чего жалеть места в подвале, – вот ваш номер, двойка.

Телевизор на стене, кожаный диван, белый, но сиденье застелено какой-то

леопардовой накидкой, кровать широкая, тоже застелена в цвета леопарда

покрывало, круглый стол, застеленный обычной белой скатертью, два стула, тумбочки, удобства в номере. В целом неплохо.

Я поежился, было холодно.

– Что-то холодно у вас? – спросил я.

– Это….это потому что вы с улицы зашли, – непонятно сказала женщина, да и я

не нашёл что ответить такой железной логике.

– А курить где?

– О, только на улице!

Проживу, подумал я, в своё время я часто ездил и в командировки и в

путешествия, видал места и похуже.

Нужно было съездить в «Зиккурату» познакомиться с Тиверовым, разведать

обстановку и доложить шефу, в командировке всегда так, важно, чтобы

начальство знало, что ты работаешь.

Трамвай быстро доставил меня к офису фирмы «Зиккурата», красивое здание в

виде усечённой пирамиды предстало передо мной, с многочисленными

ротондами, резными карнизами, поребриками, здесь знали толк в архитектуре, да и в деньгах видимо тоже, ведь отстроить необычное пятиэтажное здание

задача не из простых и обыденных, обычно для строительной фирмы хватает

чего-то прямоугольного, простого, что-то помпезное и в то же время зловещее

было в этом здании, да и в названии компании тоже, я слышал про зиккураты, такие храмы в Вавилоне и они были вроде как священными местами и даже

вроде знаменитая башня, низвергнутая богом была именно зиккуратом. Вход в

здание находился в небольшом углублении и как бы был спрятан, все по науке, у

входа в пирамиду-зиккурату стояли две статуи кого-то вроде сфинксов, лица

котрых были размалеваны разными красками, смотрелось вполне себе

масштабно и красиво. А вот внутри здание представляло из себя современный

офис с пропускной системой, видеонаблюдением, кофейными аппаратами и

всяческими новинками в сфере хай-тек. Мне очень нравилось, особенно когда я

вспоминал наш убогенький офис. Чтобы вызвать какого-либо сотрудника нужно

было позвонить ему по телефону, для чего собственно в фойе находился

телефон и телефонная книга.

– Алло! А мне бы Тиверова Арнольда Карловича!

– Это я! – раздалось в трубке.

– Это Виктор Лонгов!

– А! Вы! Я сейчас спущусь.

Ко мне спустился крепкий мужчина средних лет, он крепко пожал мне руку.

– Все договорённости будут соблюдены, – сказал он, – презент в банке?

– Да, – подтвердил я, – презент вместе съездим, заберём?

– Хорошо, там, на месте удобнее, – согласился он. Этот господин Тиверов был в

курсе всех дел, потому большого диалога у нас не получилось, только по делу, есть товар, есть деньги и наоборот.

Я вышел из офиса и отправился на остановку, на сегодня работа была закончена.

Я чувствовал себя паршиво, каким-то использованным, не нужным, ведь этот

Тиверов и мой босс обо всем договорились, а я был всего лишь прокладкой, через которую все пропускали, чтобы не светиться, я был никем, винтиком

большой коррупционной машины. Я был использован, как презерватив, как

туалетная бумага, нужно было вернуться в гостиницу и выпить.

На том же самом трамвае, что и привез меня, он видимо только возвращался с

конечной остановки, столь кратким было мое пребывание в «Зиккурате», я

поехал к гостинице. Я смотрел в окно и думал о несправедливостях и о

равенстве, которого не могло быть и не было, я думал о Тиверове, смотревшем

сквозь меня, так как он знал, что я никто, о своем боссе и ту в окне я увидел лес, которого по пути в фирму я не видел, смотрел в другую сторону, это видимо был

тот самый лес из рекламы «Фортуны» и мне очень уж захотелось тишины и

покоя этого леса, чтобы пройтись и подумать, помечтать. Я вышел из трамвая и, перейдя рельсы, вошёл в лес. Лес был довольно густой, берёзки вперемешку с

хвойными, изредка ухали какие-то птицы, начинало темнеть и становилось

слегка не по себе. Было что-то странное в этом лесу, бывает такое чувство, что

тебе неуютно в каком-то месте и не потому, что идёшь один по незнакомому

лесу, а просто что-то как будто внутри клокотать начинает и говорит

«осторожнее». Тут я понял почему. Внимательно приглядевшись к зарослям, я

увидел кресты, да, это было кладбище, старое, почти заброшенное со

сгнившими крестами и разбитыми могильными плитами. Теперь-то уж точно

неуютно, да и понятно почему. Я пошел быстрее, иной раз поглядывая на

могилы, с детства не любил кладбища, особенно смотреть на портреты на

надгробиях, всегда боялся, что эти люди могут мне приснится. Впереди я увидел

светящуюся вывеску «Фортуна» и сразу стало как-то спокойнее, но тут, заглядевшись на вывеску, на этот своеобразный маяк жизни среди царства

смерти и теней, я запнулся и упал, ударившись лицом в подмерзшую грязь.

Судьба сегодня часто била меня по голове, начиная с поезда. Немного

отряхнувшись, я дв…