Вернуть Боярство 17 (СИ)

Глава 1

Глядя на аккуратно разложенных в одной камере бессознательных, накачанных по самое не могу различной алхимической отравой семерых чародеев, кто-то мог бы испытать к этой семерке жалость и упрекнуть меня в жестоком отношении к людям благородной крови и высоких магических рангов. Но за подобную критику этот кто-то получил бы пинка под зад с моих земель… Или, если по каким-то причинам подобное решение проблемы я себе позволить не смог бы, в Николаевске даже без меня нашлось более чем достаточно тех, кто с удовольствием прочел бы целую лекцию на тему того, что эта семерка пыталась сделать с нашим городом. Ведь по плану, с двумя Магами Заклятий войско кочевников должно было легко сломить оборону города и разграбить его. Жителей кого взяли бы в плен и сделали бы рабами, кого-то просто перебили бы — а в городе было больше сотни тысяч человек.

И то, что город более чем в порядке и процветает, а не обращен в пепел, заслуга его защитников, а не милосердия этой семерки. В общем, в отношении этих людей я чувствовал себя полностью свободным от любых моральных ограничений. Единственное, о чем я сейчас сожалел — это тот факт, что начать процесс прямо сейчас нельзя. А ведь по камерам находились ещё больше десятка пленников-чародеев из их народа, дожидающихся своего часа — очень многие в разбитом войске кочевников не сумели уйти от преследователей, которым помогали десятки и сотни магов четвертого и выше рангов. В казематах сидели четверо Старших Магистров, один Архимаг, двенадцать Младших Магистров. Были и другие пленные, не из кочевников — разбойники, остатки диверсионных отрядов Цинь, не знающих зачастую что война закончена, а так же пару отрядов рядившихся под них наших, русских, бурятских и даже кавказских рож. В свои ряды Канцелярия вербовала агентов по всей нашей необъятной родине, беспристрастно давая равные шансы всем. Пятеро Старших Магистров, двенадцать Младших — весьма жирная добыча. Все они сейчас тоже в бессознательном состоянии, в ожидании своего часа.

Вот магов ниже пятого ранга я в расход пускать не стал. Нам катастрофически не хватало рабочих рук, особенно рук магов — и пятьдесят четыре Мастера, сто двадцать семь Адептов и четыреста Учеников пришлись весьма кстати. Как и шесть тысяч не одаренных, что тоже стали нашими работниками гораздо раньше магов из Тайной Канцелярии, вместе с половиной перечисленных выше магов — то были шаманы кочевников. Всех, кто нападал на мой город и оказался в плену, я обратил в рабство через девять дней после битвы, когда последние кочевники из разбитой армии были либо переловлены, либо бежали. Для этого дела мне пришлось прибегнуть к магии Крови, дав наглядный урок всем желающим из числа моих приближенных и старших магов войска, которых я итак лично обучал этому разделу волшебства.

Трое монстров шестого ранга, шестеро пятого и семнадцать четвертого и более сотни третьего. Пришлось попотеть, ушло на это дело десять дней, притом что любое крупное скопление чудовищ нужной силы или нахождение существ пятого и шестого рангов — и я вместе с половиной ближних магов отправлялся в путь. Дело было сложное, и второй раз я бы без крайней нужды не хотел этим заниматься — брать тварей в плен живыми на порядок сложнее, чем просто убить! Вот охотники кочевников с этим хорошо справляются. Жаль, что мира с ними не предвидится — конкретно эти народы несчастных аборигенов, не признающих власть Империи, мне было жаль. Несмотря на всё, что между нами было — а для меня подобные чувства штука почти незнакомая — я не желал им истребления, понимая, что и в прошлом повел себя глупо. Нет, то колено наха-сси, что захватило мой особняк, само виновато в своей судьбе — даже нынешний я прикончил бы как минимум всю их верхушку, хоть и вел бы себя иначе. Но по большому счету дети лесов, степей и снегов — обычно чья-то разменная монета или удобный одноразовый инструмент, которому многое обещают, но редко хоть что-то исполняют. Хотя слышал, у Второго Императора есть какие-то подвижки в деле примирения с кочевниками, надо будет поинтересоваться…

Я провёл могущественный ритуал магии Крови, призвал одного из помощников Маргатона — весьма сильного Духа Крови, мощью не уступающего мне на пике возможностей — и на примере работы с ним устроил демонстрацию. В печать были заложены все мои требования к Духу Крови, а так же в неё были вплетены все заклятия, которые я собирался использовать на согнанную под стены города толпу пленников. Подчинение, Печать Наказаний, куча заранее продуманных запретов, привязка всех наложенных чар на магический источник Николаевска, дабы каждый раз при признаках истощения какой-либо печати она могла самостоятельно почерпнуть сил у Источника для восстановления. Но подобное понадобиться не раньше, чем через год-два.

Я сплел чары, в которых прописал свои желания и задумки. И накладывать всё это я тоже должен буду сам — Дух же, во-первых, должен был страховать и помогать, поправляя ошибки, если обнаружит, а во-вторых вливая ту самую силу Плана Крови, на порядки более чистую и послушную. И пусть я даже в самом худшем, самом косоруком варианте всё исполню, затратив сил не в два даже, а в три раза больше — они всё равно в плюсе. Ибо это будет даже не пятая часть того, то уйдет им… Но мне, кроме этого ритуала, ничего и не надо, а во вторых меня устраивает цена.

Дальше пришлось заставить их приносить необходимые клятвы. Проверить, кто клялся, а кто нет, мне было несложно — поклявшийся получал над головой трезубую корону из незримых черных молний. Потому после двух проверок (народ народ откровенно сачковал) я пояснил, что вижу, кто клялся, а кто нет. И если сейчас все не принесут клятвы как я сказал, цацкаться не буду и угощу хорошей порцией молний. После этого мысленным приказом заставил всех, кто принес клятву, покинуть общий строй и встать отдельно.

Они таки довели меня до ручки. Когда в третий раз количество произнесших клятву увеличилось лишь на два десятка человек, в толпе пошли смешки. Пленники гордо выпрямляли спины и с вызовом смотрели на меня — мол, и что ты сделаешь? Ведь рабочие руки тебе в любом случае нужны, да и прилюдно, практически просто так, убивать военнопленных ты не решишься… Так думали кочевники, не знавшие всех тех слухов и историй обо мне, что уже давно стали одной из любимых тем от трактиров, в которых пила низшая знать, до самых модных салонов крупнейших городом Империи.

В общем, мне бросили вызов. Сколько ещё раз, интересно, дураки будут судить обо мне по моей молодой внешности? Один Творец-Всесоздатель ведает… А ведь за эти годы я окончательно возмужал и больше не выглядел сопливым юнцом. Ну да ладно…

Я поднял открытую ладонь к небу и громко, усилив голос чарами, что бы все слышали, заявил:

— Считаете, что ваше упрямство — признак доблести? Глупцы… Проявить доблесть у вас уже был шанс — тогда, в бою. Но те из вас, у кого эта доблесть была, либо погибли в битве, либо попали в плен раненными. Их я уважаю, их я приказал вылечить и отпустить с посланием вашему народу. Здесь же — только трусы, что сбежали, как только пришлось драться не с беззащитными горожанами или бойцами-одиночками, а с равным числом врагом.

Мои слова выхвали негодующие шепотки и злые взгляды, даже раздались пара-тройка выкриков нелицеприятного содержания, разумеется из задних рядов и так, что бы не было никакой возможности обнаружить кричавшего… Никакого, если ты не маг хотя бы седьмого ранга. Я же и вовсе восьмого, мне отследить крикунов — дело одной секунды. Нужные чары сплелись автоматически — при моем уровне мастерства простая магия в целом уже плелась не осознанными действиями, а скорее желаниями. Я захотел узнать, кто кричал, подсознание взяло под козырек и сплело подходящие к случаю заклинания. Хоб — и я уже вижу, что это двое мужчин и девушка. Все в разных местах, далековато друг от друга, значит не по сговору.

— Но, как все знают, хоть на труса нельзя положиться в бою, но он обычно хотя бы благоразумен, знает своё место и достаточно ценит свою жизнь и шанс на свободу в будущем, что бы не злить того, от кого он полностью зависит. Того, чьим живым, говорящим товаром он является. Товаром, который отпускать глупо, а бесплатно кормить, поить и заботиться о них, пока они сидят в камере и бездельничают… Товар, который приносит одни убытки. Поэтому или вы принесете клятвы, или…

Всё это время поднятая к небу ладонь сжалась в кулак, с небес рухнули десятки молний. Полсотни человек, в числе которых была и памятная троица крикунов — лишь их я поразил намеренно, остальных же оставил на волю случая.

Толпа заорала и в панике начала разбегаться, но кто ж им позволит так задешево сдристнуть? Мой голос гремел громовыми раскатами, грохотал яростью десятибалльного шторма, пылал моим гневом, когда я крикнул, вкладывая на этот раз весьма могущественные чары звука в свой голос:

— СТОЯТЬ!!!

Сотни людей рухнули в грязь, оглушенные, тысячи содрогнулись, едва удержавшись на ногах… Но вся эта братия действительно замерла. А затем, вновь построившись и стараясь не вдыхать запах полусотни изжаренных молниями соплеменников и даже не глядеть в их сторону, они послушно принесли мне клятву. И в их глазах отчетливо читались две эмоции — ненависть и страх. Причем второго намного, очень намного больше, чем первого. И пока дела будут обстоять именно так, пока они будут глядеть именно с таким выражением на лице — меня всё устраивает. Это не вассалы, не подданные, даже банально не мои крепостные и холопы, о которых я хочешь-нехочешь, а хоть как-то заботиться обязан. Они пленники из штурмовавшей мой город армии, и пусть радуются, что я посчитал более практичным использовать их не в качестве подношения Маргатону.

А дальше, когда ловили канцеляристов или реально лихой люд из числа дезертиров и прочих, выживших точно так же заставляли приносить клятвы и отправляли в руки нолдийцев. Эти рогатые инженеры трудились не покладая рук, и стройки шли с сильным опережением графика — ещё бы, я ведь отдал им в руки не только все свободные руки на моих землях, включая бесправных рабов, но и сотни магов, пусть и не имеющей подходящей специальности. Зато полных маны и не имеющих возможности оказать ни в чем… Особенно полезными, как ни удивительно, оказались шаманы с их многообразием духов на разные случаи жизни. По моему приказу отпускали часть духов и приманивали новых — со способностями, хотя бы близко похожими на те, что требовались строителям. С ними-то дело и пошло намного веселее…

Дойдя до нужного кабинета, я вынырнул из своих мыслей. Вежливо постучав в новую, лакированную дверь из тёмного, морёного дуба. Дождавшись усталого «входите, господин», я открыл тяжелую и дорогую напрасную трату ценного ресурса — древесины пятого ранга, которая превосходит качеством то, что идет на легкие и средние крейсера. Петр сидел за большим деревянным столом, на котором в полном беспорядке лежали десятки различных бумаг — отчетов, донесений, жалоб, кляуз, докладов и так далее. Сам чародей сидел, откинувшись на спинку стула, запрокинув голову назад закинув руки на затылок. Взгляд Смолова был направлен на потолок, а лицо выражало бесконечную усталость. И было отчего — мой верный зам, правая рука и лучший друг был загружен работой так, что остальные старались ходить рядом с ним на цыпочках и выполнять любые его просьбы. Ибо Архимаг на пике сил, имеющий доступ к дорогостоящей качественной алхимии моего производства — а я, без ложной скромности, могу причислить себя к лучшим мастерам этого искусства под этим небом — и несмотря на это выглядящий чуть лучше свежеподнятого зомби… Это такой запредельный уровень стресса и нагрузки, что представить страшно. Даже Ярослава, как всем уже стало очевидно остававшаяся у нас только из-за него, не обижалась на частое отсутствие у своего возлюбленного сил и времени на нее.

Как-то вечером я случайно застал эту парочку глубокой ночью в большом зале, лежащими рядом с ярко пылающим камином. Магия женщины сотворила для них нечто вроде мягкой перины из воздуха, на которой она сидела, ласково поглаживая его волосы, а Смолов просто спал. Смолов, которого никто никогда не видел спящим, имеющий особый пунктик на эту тему (он мне сам рассказал), из-за которого не мог расслабиться, находясь среди других людей, даже если это его друзья, просто мирно дремал, широко улыбаясь чему-то во сне. На лице моего друга была печать самого настоящего счастья, и даже слюна, вытекающая на коленки Ярославе, не портила эту идиллию. Она просто игралась с его волосами, тихо что-то мурлыкая ему на ушко… Понятное дело, Шуйская тогда меня ощутила, а я именно её и искал, но… Это кем надо быть, что бы влезть со своими делами мирскими в такой интимный, полный любви момент? Я просто развернулся и ушел, старательно глуша звуки шагов магией. В общем, поглядел я на это и понял, что надо начинать копить очень, очень большой выкуп за невесту для своего лучшего друга. Отдавать его Шуйским я не хочу, а вот Ярославу иметь в Роду буду только рад. Нет, если других вариантов не будет, я, скрепя сердце, не буду препятствовать и позволю ему уйти за своим счастьем в другой Род, но это самый крайний случай. Я что-нибудь придумаю, что бы забрать волшебницу к нам. Их брак, как ни странно, неплохо решит возможную проблему отсутствия крови моего Рода у Смолова — Ярослава, как ни крути, если смотреть родовое древо, довольно близкая моя родственница. Троюродная тётя — с одной стороны, ерунда, но по факту — у неё даже родители оба Шуйские. Не близкие родичи — из двух очень далеких ветвей Рода, последняя родственная связь насчитывается за пять поколений до них, а у магов особые отношения с евгеникой, так что ерунда. Но факт — она прям эталонная Шуйская. В общем, в детях Петра будет общая со мной кровь — а у высшей аристократии родство в первую и главную очередь определяется кровью, а не документами и формальностями. Может, младшему Петру тоже какую-нибудь смазливую Шуйскую подобрать?

Все эти мысли промелькнули у меня в голове за долю мгновения и исчезли. Бодро притопав к столу моего друга, я взял первый попавшийся документ — отчет какого-то Слепого Крота.

— Хм… Слепой Крот? Что за дурацкий псевдоним? Все кроты слепые! Что он тут пишет… ага, ага… так, контрабанда голубых грёз! Это ж кто такие смелые, что возят в мой город одни из самых поганых наркотиков⁈ А, так вот же тут… Так, заказывает некий Рыбаков Сергей Станиславович, так же известный как Серго Беспалый, одаренный ранга Мастера… Это что за упырь такой, Петя⁈ Да я сейчас сам отправлюсь в город и этого Беспалого Безруким сделаю!

— Не стоит, Аристарх, — вяло ответил он. — Этот Беспалый — пешка. Если сковырнуть его — ровным счетом ничего не изменится. Больше того, он лишь ширма — слишком заметен. Аж целый непойми откуда взявшийся Мастер, пытающийся прощупать город на наличие уголовников — почти не скрывает, что собирается создать здесь свое Темное Братство. Ранг для главаря местечковой банды как раз подходящий — Мастер, среди тёмных фигура не то, что бы известная, но кое-какую репутацию и связи имеет… Но всё равно — не более чем ширма.

— Откуда такая уверенность? Полагаешь, что с его помощью хотят отвести внимание от тех, кто забрался к нам из числа неодаренных или тех, кто скрывают дар? — заинтересовался я.

— А это второй слой обманки, — со вздохом наконец опустил голову Петр и потёр лицо ладонью. — А есть ещё и третий, а возможно и четвертый с пятым… Господин, сейчас ты стал врагом не отдельных чинов Тайной Канцелярии, а всей организации и её главы лично. К тому же они наконец полностью осознали всю степень твоей опасности — и теперь к тебе отношение соответствующие. В последние лет пятнадцать канцелярия сильно расслабилась и предпочитала почти любую конфликтную ситуацию решать за счет грубой мощи — сила развращает и расслабляет даже лучших. Но с тобой им впервые за очень долгое время пришлось осознать позабытое уже было правило — что не все проблемы можно решить в лоб. И сейчас начались подковерные игры — заброска шпионов, запутывание их следов, отвлекающие маневры вроде этого Беспалого, на которого так или иначе придется реагировать и которого сливают-то, наверняка, что бы каким-то образом вычислить моего информатора… А настоящие, полноценные агенты канцелярии тем временем будут потихоньку устраивать свои жизнь и быт в городе. Они каждый день прибывают — с этим потоком беженцев, что переселяются на наши земли. Сколько у нас уже населения? В восьми городках-крепостях общим счетом двадцать три тысячи человек, а в Николаевске уже двести двадцать семь — переселенцев из Магадана и Хабаровска оказалось больше, чем ожидалось, и среди них слишком легко затеряться, так что агенты без труда проходят, а затем… Одни пойдут в гвардию, другие постараются устроится в питейные заведения, появятся и те, что устроятся в бордель, в городскую стражу, которую мы ещё только формируем… Да на всяческие работы, некоторые откроют своё дело… И первые, осторожные и робкие попытки настоящих агентов начать свою непосредственную работу начнется не раньше, чем через полгода. А может и больше… Канцелярия может ждать очень долго. И в итоге, в какой-то момент окажется что самые уважаемые среди твоих подданных люди в большинстве своем служат Залесскому. Я делаю всё, что могу, но это уже не тот уровень, когда набранные с бору по сосенке люди с подходящими задатками, наскоро пройдя у меня обучение и сразу включившись в работу, способны справиться с задачей. Да я о себе-то не могу сказать, что обладаю достаточным уровнем знаний и навыков, что бы браться за эту работу, что уж об остальных говорить!

— Скажи, как тебе помочь, и я сделаю всё, что смогу, — пообещал я.

— Мы могли бы попросить помощи у твоего тестя — уверен, его люди сумели бы взять ситуацию под контроль, — нехотя ответил Смолов. — Но это означает, что твой тесть будет обладать почти такой же властью и влиянием на твой Род, как и ты. Возможно, он этой властью никогда не воспользуется… А возможно и наоборот. А может между вами черная кошка лет через сто пятьдесят пробежит, и тогда он будет держать твои бубенцы в кулаке… В общем, на крайний случай это оставить можно, но пока я худо-бедно, с трудом и кое-как, но справляюсь. Но не знаю, надолго ли это… Эх, мне бы хотя бы десятка три-четыре моих бывших коллег! Нескольких толковых аналитиков, группу нормальных оперативников, пару спецов по внедрению и троих-четверых по внутренней безопасности! Вот тогда бы зажили… Мечты, мечты…

— Эм… Да не такие уж мечты, — озарилось улыбкой моё лицо. — У меня для тебя несколько новостей, от которых ты закачаешься!