Враг моих друзей

Список персонажей

Ксанте Ке-Орн Аль-Саэхир — оберкапитан имперского флота Сирмы, муж Ангелины, отец Нины, шурин Эс-Кана, капитан «Фениксо».

Ангелина (Ли) Аль-Саэхир — бывший старший лейтенант отряда Кси, землянка, жена Ксанте, мать Нины, в прошлом — соратник Марта.

Мартин Рей (Март) — командир отряда Кси, землянин.

Мио — сирмиец, плебей, бывший сосланный шахтёр, вольнодумец, друг Ксанте. Немного контрабандист, но при этом философ.

Сирмийская сторона

Эс-Кан — брат покойной жены Ксанте (Эгелин), офицер Консеквенсы, усыновитель сына Ксанте — Марка, жестокий, амбициозный, но ограниченный.

Нина Аль-Саэхир — дочь Ксанте и Ангелины, ребёнок-полукровка (землянка + сирмиец),

Эм-Тир — верный начальник охраны Ксанте, — честный, преданный, но не понимающий тонкостей лояльности.

Ро-Стеннер — старший триумвир Империи Сирма, прагматик и манипулятор.

Ализия — второй триумвир, яростная противница Земли.

Люци-Мар — младший триумвир, внешне благороден, но полностью подконтролен Ализии.

Ази-Лори — сенатор, ужасный сплетник, друг юности Ксанте, но поверхностный и трусливый.

Ла-Декса — сенатор, «еретик», сторонник сближения с Землей.

Земляне

Измайлов-младший — псионик, сын известного дипломата.

Мако — офицер планетарной обороны Сирмы, возможно, агент Кси под прикрытием.

Крамия — офицер планетарной обороны, верит в идею союза с Землей.

Зу-Фуф — сирмийский торговец, доносчик, бесчестная личность.

Марк — сын Ксанте от первой жены, усыновлён Эс-Каном.

Эгелин — первая жена Ксанте, погибла.

Арси Ти-Лонгар — первый помощник на «Стеллуме», друг Ксанте, погиб и появляется в видениях.

Тарла — императрица Сримы в вероятном будущем, отличается порочностью и уродством.

Эмиссар — таинственная личность, посланец древней вымершей расы.

Агенты Земли, сенаторы и народ Сирмы, преторианцы, таможенная охрана, солдаты, слуги, а также криттеры — энергетическая агрессивная формы жизни.

Тайное задание

Ветер, дувший с залива, трепал плащи солдат, полуденное солнце играло на полированных шлемах. Преторианцы на миг замерли, прижав кулаки к нагрудным пластинам брони, а затем отсалютовали офицеру в мундире оберкапитана.

— Слава Сирме!

— Во имя Империи.

Ксанте Ке-Орн Аль-Саэхир ответил на приветствие солдат и чуть помедлил на лестнице дворца. Он оглянулся на шпили и монументы города, на террасы, сады и сине-зеленую поверхность моря. За счет острого сирмийского зрения зрения заметил контур челнока близ горизонта и силуэты птиц над гордой головой статуи Леона Коппиджа.

Каменные глаза прославленного и давно мертвого биолога смотрели в пустое пространство. Тень здания медленно ползла по мрамору лестницы. Сочетание черноты тени и приглушенного сияния солнца вызывало слабую, но не неотвязную тревогу. Близился полдень, аромат разогретой зелени наполнял воздух. Вдохнув полной грудью, Ке-Орн переступил порог и оказался в прохладном и полутемном вестибюле дворца.

Помещение оказалось полупустым, горстка офицеров и чиновников под присмотром охраны в ожидании приема расселись по стульям без спинок. Капитаны флота хранили молчание и поздоровались с Ке-Орном жестами. Чиновники, напротив, вели приглушенные разговоры, разбившись по тройкам и парам, и лишь одни из них устроился чуть в стороне.

— Доброго времени, Ази-Лори.

— Доброго времени, друг.

Ке-Орн занял свободный стул. В темных глазах Ази-Лори был заметен особый блеск — скорее всего, благородный член сенаторского клана жаждал сплетен.

— Я слышал, с сенатором Кондой Ал-Воном случилась беда… — начал он, более-менее удачно сдерживая нетерпение.

— Можно и так сказать, — безо всякого выражения отозвался Ке-Орн. — Во всяком случае, он умер.

— Вы полагаете, яд?

— Полагаю, естественная кончина… учитывая обстоятельства.

— Ке-Орн, вы до безобразия скрытны, друг мой! Это просто странно.

— Клянусь Космосом, ничего слишком странного — сенатор подхватил редкую гирканскую заразу.

— Ментальный червяк? — едва слышно переспросил Ази-Лори.

— Что-то в этом роде, к тому же недостаточная верность Сирме. Измена — болезнь, а от болезней иногда умирают.

— О, да! А-ха-ха! Хорошо сказано.

Удовлетворив жгучее любопытство Ази-Лори обрадовался и замолчал, но не надолго.

— Кажется, вы два года назад женились, дорогой друг — продолжил он с непринужденным видом, придерживаясь самых вежливых грамматических форм. — Я был в в длительном отъезде и не видел вашей свадьбы, и, надеюсь, ничего не перепутал.

— Не перепутали, я женат на госпоже Ангелине Тэ-Ли.

— Тэ-Ли… Очень интересно… Не помню такого клана.

— Не притворяйтесь Ази-Лори, вы наверняка слышали, что моя жена происходит из терран.

— То есть, она из Земного Альянса. Надеюсь, не ферейка?

— Нет, она терранка.

— Очень оригинально. Хоть и с опозданием, но поздравляю! Как вам удалось взять ее в плен?

— Скорее, это она меня пленила.

— О, снова сказано прекрасно! — обрадовался Ази-Лори, но настроение его вскоре снова переменилось.

— Все-таки будьте осторожны, друг мой, — шепнул он доверительным тоном.

— На что вы намекаете?

— Терранские женщины иногда выглядят интересно, к тому же у них нет клана и нет огромного количества проблемных родственников, и все же… у каждого достоинства есть оборотная сторона. Всем известно, что они долго не живут.

— Я знаю, не следовало мне напоминать.

— Проклятье! Я не то имел в виду… не биологические различия и даже не известную всем слабость и бренность терран… нет, тут кое-что иное.

Ази-Лори украдкой оглянулся. Офицеры равнодушно молчали и, казалось, не подслушивали, чиновники вели оживленный спор, и Ази-Лори продолжил:

— В общем, простите, друг, но терране не понимают обычаев и величия Империи. Их женщины, даже принятые в наши кланы, склонны к самоубийствам или, того хуже — к побегам. Такие попытки сильно компрометируют их супругов и могут вызвать сомнения в лояльности… Во имя Космоса! Мы ведь друзья, Ке-Орн, не так ли? А раз друзья — не буду скрывать свое мнение. Вам не следовало заключать настолько опрометчивый брак.

— Я ее люблю.

— Не следует сдерживать свои порывы. Но, воспользовавшись этой госпожой, следовало оставить ее там, где вы ее нашли, а не привозить на Сирму.

— Ази-Лори, мое терпение на исходе.

— Извините… — пробормотал Ази-Лори как ни в чем ни бывало. — Не берите в голову, вы же знаете, какой я болтун.

— На поединки вызывают и за меньшею наглость.

— Ах, оставьте, Ке-Орн… У меня старые раны, лишние годы и кое-какой наследственный синдром. На дуэли против вас у меня нет ни единого шанса. Убьете меня — и что? Если ваша уважаема супруга верна Сирме, мои сомнения этого не изменят, если же не верна — они не усилят ее неверность, так зачем же нам ссориться?

— Проклятье! Заткнитесь, иначе я вас убью.

— Ладно-ладно, я уже молчу. Разговор останется между нами…

Щеки и уши Ке-Орна горели от накатившей ярости. Он отвернулся и попытался успокоиться. Ази-Лори и вправду был глуповат, к тому же не в меру болтлив.

«Что бы ни говорил этот дурак, я и сам знаю, что Ангелина в тревоге. Такое невозможно скрыть». Трагические события недавнего прошлого — разгром флотилии на орбите Гиркана, предательство генерала Сой-Карна, гибель Арси, Хироки, суд Сената, мятеж сенатора Конды Ал-Вона — все это ранило и самого Ке-Орна, но не изменило его внутренней сути. Существовал незыблемый и неизбежный путь сирмийца, долг и страсть, подразумевавшие верность клану и верность Империи. Разнились лишь способы следования пути, но не его неизменность. Ангелина была исключением из правил — она не следовала пути...

«Ази-Лори не подозревает, что мой жена была агентом отряда Кси, разведки Космофлота терранцев».

Ке-Орн чуть улыбнулся, давая понять, что согласен свести ссору к шутке.

— Хорошо, забудем об этом, друг.

В такие минуты оберкапитан сожалел, что не способен подобно псионикам контролировать чувства. Самообладания Ке-Орна хватало лишь на внешнюю имитацию спокойствия. Мир с Земным Альянсом и тайное согласие правителя позволяли Ангелине находиться на Сирме, но мир не вечен, а старший триумвир способен менять свои решения…

Дверь в дальней части зала отворилась, незнакомый человек в гражданской одежде выбрался из приемной и, шаркая ногами, отправился к выходу. Оливковая кожа на его лице сделалась серой. Несчастный, который разгневал правителя, удалялся, опустив голову.

— Флот-капитан, Ксанте Ке-Орн Аль-Саэхир, триумвир ожидает вас.

Повинуясь голосу, Ке-Орн покинул общество Ази-Лори прошагал через гулкий зал, миновал арку и очутился в большом квадратном кабинете. С мраморных стен здесь свисали вымпелы с имперским орлом. Легкий сквозняк шевелил зеленые полотнища. Мозаика на полу изображала стилизованную карту космического квадранта. Старший триумвир ждал посетителя за столом с вмонтированным в крышку пультом управления. Небольшая круглая площадка голографического проектора мерцала в углу.

— Приветствую, триумвир. Я прибыл по вашему приказу.

— Привет-привет, оберкапитан.

По знаку правителя Ке-Орн занял металлический стул для посетителей. Триумвир Ро-Стеннер выглядел чуть мрачным, слегка усталым, в какой-то мере даже потрепанным, хотя огонь до сих пор горел в раскосых глазах, а черные зачесанные назад волосы подернулись сединой лишь наполовину.

— Слишком много просителей, — заметил с усмешкой. — Сирмийцы забывают, что я лишь первый среди равных, а не император, и разделяю власть сотоварищами и Сенатом.

Ке-Орн вежливо промолчал, отчаявшись истинные мыли триумвир — желает ли тот императорского титула, или напротив — радуется его отсутствию.

— Перейдем к делу, — продолжил между тем правитель. — В каком состоянии сейчас ваш корабль?

— «Фениксо» ремонтируют после стычки с пиратской эскадрой. Я пробуду на Сирме по крайней мере тридцать дней, если не поступит других приказов.

— Ваш клан благополучен?

— Траур по моей матери завершен. Моя супруга-консорт здорова.

— В таком случае, вы ничем не заняты, а, значит, обязаны вдвойне послужить Империи. Следует сделать это особым образом — таким, который исключает огласку. — Старший триумвир на миг опустил веки. — Дайте обет хранить тайну, — сухо добавил он.

— Клянусь Космосом и честью. Я буду молчать при любых обстоятельствах.

При этих словах глаза Ро-Стеннера сверкнули, хотя огонек в них показался Ке-Орну довольно злым.

— Хорошо, ваша клятва принята, оберкапитан. А теперь объясняю суть дела. Мы оба знаем, что крепитий, который вы столь «доблестно» потеряли во время гирканской операции, попала в руки разведки Альянса. Я не собираюсь упрекать вас, так как принято считать, что всему виной интриги генерала Сой-Карна.

— Я признаю свою оплошность и вину.

— Хватит! Ваша скромность хуже гордыни, а по сути ею и является. Впрочем, могу утешить… я не мог отдать будущее государства в руки молодого и безвестного тогда офицера — в ваши руки, капитан. Поэтому приказал разделись материю на две части. Таким образом, у нас остался еще один образец.

— Во имя Космоса…

Пульс Ке-Орна неистово участился. Лицо триумвира на миг исказила гримаса.

— Капсулы хватит, чтобы уничтожить крупный флот противника. Крепитий даже в малом количестве — грозное оружие, даже если лежит без употребления… К тому же обоюдоострое. Впрочем, я продолжу свой рассказ, вы достаточно умны и скоро все поймете. Вам имя Ис-майлов что-нибудь говорит?

— Измайлов? Сын или отец? Отец, насколько помню — это очень известный терранский дипломат. Его сын, судя по досье — псионик, офицер и менее известен.

— У вас отличная память. А теперь перейдем к сути дела. Измайлов-отец находится в розыске на территории Сирмы и лишен неприкосновенности дипломата моим личным решением.

— За что?

— За поддержку еретической философии и попытки распространять ее среди гражданами Империи.

— Он осмелился? И какие цели он преследовал? — спросил Ке-Орн, надеясь, что ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Все те же, Ксанте, все те же старые цели… — триумвир вздохнул. — Они хотят поглотить Сирму, сделать ее частью своего Альянса, а для этого упразднить иерархию кланов. Идея равенства и — та самая дудка, на которой терране прекрасно наигрывают сладкие мелодии для черни.

— Так пусть Измайлова вышлют обратно на Терру, — бесстрастно произнес Ке-Орн, уставившись мимо Ро-Стеннера — на украшенный орлом вымпел.

— Идея неплоха — выслать старого лиса и забыть. Только двое других триумвиров решительно несогласны. Они требуют ареста, суда и казни.

— Зачем?

— Затем, что у клана младшего триумвира достаточно мощная частная эскадра, а средняя триумвир — весьма амбициозная дама. Им нужен мятеж еретиков в столице, а потом хаос, чтобы сместить меня и превратить триумвират в диумвират… — Ро-Стеннер замолчал. В зрачках словно бы медленно разгоралось пламя ярости.

— Ну так арестуйте предателей, — произнес Ксанте, незаметно проглотив комок в горле.

— Не могу без веских улик. Пойми, Ксанте, даже моя власть не безгранична.

— Пусть Консеквенса найдет улики.

— Не получится. Внутри нее есть сторонники младшего триумвира. Они полагают — я слишком стар, обмяк, утратил хватку, — Ро-Стеннер хищно усмехнулся.

— Хотят разжечь гражданскую войну только ради амбиций?

— На пространстве Млечного Пути случалось и не такое… и ты понимаешь, Ксанте, зачем я вызвал именно тебя. Ты сообразителен. Ты больше не офицер Консеквенсы, но отлично знаешь ее методы. У тебя репутация офицера честного до безрассудства, или, как утверждают некоторые сплетники — наивного дурака.

— Триумвир!

— Оставь, не обижайся… Такая репутация — великолепное прикрытие. Поэтому даю тебе приказ — отыскать Измайлова и взять живым, не причиняя чрезмерного вреда. Посол уже стар, но не заблуждайся — он до сих пор опасный противник. Мое задание следует хранить втайне ото всех — от твоей команды, от твоих родичей, в особенности от твоей жены-терранки.

— Приказ выполню.

— Ступай. Удачи. Если кто-нибудь спросит, зачем вызывал тебя старший триумвир, скажешь, что лично отругал за беспечность в деле… дело придумай сам, мне некогда вникать в такие мелочи. Все. Уходи.

… Очутившись под открытым небом, Ксанте снова остановился на ступенях дворца. Птицы продолжали реять над гордой головой статуи основателя сирмийской цивилизации. Полуденное солнце играло на шлемах охраны. Преторианцы на миг замерли, прижав кулаки к нагрудникам силовой брони, а затем отсалютовали офицеру.

— Слава Сирме!

— Вот имя Империи!

Ке-Орн пошел прочь, пытаясь разобраться в путанице мыслей, чувств и интуитивных ощущений.

Двое младших триумвиров были опасны — в этом смысле Ро-Стеннер не лгал.

Вероятно, он лгал в чем-то ином, но это нечто скрывалось во мраке тайны.

Внезапная активность Измайлова на Сирме могла быть случайной, но Ке-Орн в такие совпадения не верил.

«События слишком похожи на чью-то тайную операцию. Не Консеквенса… Не ферейская разведка… Тогда кто?».

Оберкапитан уже знал возможный правильный ответ. Зной прокалил насквозь и камни ступеней, и прозрачный воздух Сирма, но от мысли о последствиях Ке-Орна снова окатило холодом.

«Это Март Рэй и его отряд Кси».

Гостеприимство сенатора

— Уровень допуска проверен. Вы можете читать информационные потоки любой потенциально враждебной стороны, однако, предупреждаю — их пропаганда коварна, слушать ее — все равно, что держать бешеного пса за уши. Желаю удачи, оберкапитан.

— Спасибо.

Ке-Орн жестом поблагодарил лейтенанта из научного дивизиона и занял свободный терминал в углу пункта дальней связи. Язык терран, выученный некогда по книгам и в разговорах с с офицерами отряда Кси, нисколько не потускнел в памяти. Каналы терран, перехваченные ловким связистом, не относились к сугубо секретным, но голоса людей вызывали у Ке-Орна целую палитру ярких воспоминаний — от почти ностальгических до экстремально неприятных.

Первая трансляция касалась печальной судьбы человеческого корабля, носящего фонетически трудное название «Кхуши». Автоматический переводчик скорее мешал, чем помогал, и Ке-Орн отключил его, пытаясь по интонациям людей понять скрытые смыслы истории. Маленькое частное судно бесследно потерялось в нейтральной зоне, не оставив ни обломков, ни остаточной радиации. «Кхуши» изначально предназначался не для сражений, а лишь для развлечений владельца, под которыми, вполне вероятно, понимались оргии в компании близких друзей, впрочем, так же вполне вероятно, «Кхуши» тайно использовали для шпионажа. Экипаж маленького судна состояла из троих мужчин и троих женщин, состоявших в не вполне понятных Ке-Орну отношениях родства, и это наводило на мысли о их незавидной судьбе.

«Допустим, „Кхуши“ действительно летающий притон, тогда, если его угон — работа гирканцев, то команда мертва или закована в цепи и долбит камень киркой. Если пошалил кого-то из наших капитанов, то мужчин пристрелили, а женщин разобрали любители. Если же произошло столкновение Консеквенсы и отряд Кси, значит кто-то из оперативников Марта, а, возможно, и он сам в беде».

«Случилось то, что должно было случиться, — подумал Ке-Орн, настроение которого стремительно портилось. — Март стал моим другом, но обстоятельства делают нас врагами. Я собираюсь защищать Сирму, глава отряда Кси сделает что угодно ради интересов Терры. Это тупик, и то, что потом произойдет, разобьет Ангелине сердце».

Оберкапитан кое-как подавил эмоциональную надлом и продолжил просматривать украденные у терранцев новости. Отчасти они касались жизни богатых или знаменитых землян, обычаи и повадки которых отдаленно напоминали нравы самых непутевых представителей Сирмийской аристократии. Измайлов в сообщениях не упоминался, но уже известные изломы судьбы старого дипломата вызывали в душе Ке-Орна странный коктейль ощущений — долю горечи, капельку изумления, чуть-чуть сострадания и почему-то гнев. К этим чувствам привычно добавилась привычная меланхолия, вызванная знанием будущего.

«Сирма обречена на криттер-катаклизм, я же трачу драгоценные дни и годы, пытаясь разобраться в хитросплетениях чужих интриг».

Ксанте мысленно представил тонкий профиль Ангелины, чуть розовую кожу, завиток темных волос возле виска. Привязанность Ке-Орна к жене за последние три года не ослабела, но окрасилась в легкие тона печали. Их дочери и наследнице, Нине Аль-Саэхир исполнился год. Девочка походила на сирмийку, но была полукровкой, могла оказаться недолговечной и не пережить отца.

— Космос, сохрани, — инстинктивно прошептал Ке-Орн и постарался прогнать дурные мысли.

— Система, все сведения о смутьянах в столице на экран. Лица под подозрением, враги триумвира в Сенате, семьи сосланных и казненных, участники недавнего мятежа. Только живые. Казненных перечислять не нужно.

Список оказался скудным, но характерным.

— Конечно же, Звездами клянусь! Сенатор Ла-Декса тут как тут — на первом месте.

— Система, я заканчиваю работу. Приказываю стереть протокол и отключиться.

оберкапитан встал, вышел из комнаты, попрощался с лейтенантом в соответствии с разницей рангов, затем воспользовался транспортным устройством и мгновенно очутился на жаркой улице в тупичке между высокими стенами частных вилл. Из-за высокого забора доносились звуки, и Ке-Орн усмехнулся — кто-то, укрывшись в саду, перебирал струны, подражая терранской технике игры, но нежная мелодия в слишком резком исполнении чем-то напоминала военный марш. Последний аккорд оборвался на резкой ноте, сменившись естественными звуками — шумом ветра и пением птиц. Густая зелень сада источала сильный аромат. Слуга-привратник возле калитки дремал с открытыми глазам.

— Доложи хозяину, что пришел Ке-Орн Аль-Саэхир.

Слуга ушел и вернулся — такой же угрюмый и с недобрым взглядом.

— Мой господин отсутствует, — ответил он формально вежливо, но с заметным вызовом.

— Разве? А кто так чудесно играет на терранской гитаре?

Плебей не ответил, вероятно, он мог молчать до бесконечности, упрямо стискивая зубы и увеличивая невежливость, но паузу прервало появление самого сенатора Ла-Дексы — толстенького круглоголового и лысого.

— Доброго времени, оберкапитан, не сердитесь на дурака, я нанял его совсем недавно. Проходите в дом, будьте моим гостем…

Ла-Декса слишком суетился, вероятно, побаивался. Он лично провел Ке-Орна в помещение для гостей — длинную комнату с открытыми на лето арочными проемами. Юная, но все равно безобразная служанка принесла и молча поставила на стол два кубка и бутыль с ярко-голубой жидкостью. «Интересно, меня тут попытаются отравить, или терранская ересь запрещает такое коварство?».

Ке-Орн не боялся покушения, скорее, испытывал некоторый неуместный азарт. Личность Ла-Дексы тоже не вызывал у него гнева, только недоумение.

«Когда с Измайловым путаются несчастные, гонимые, сосланные или пострадавшие из-за неправомерных действий Консеквенса, это хотя бы понятно. Но чтобы сенатор?!».

— Итак, в чем цель вашего визита, оберкапитан? — спросил Ла-Декса все в той же слегка суетливой манере. — Кажется, я никак не пересекаюсь со сферой интересов имперского флота.

— С интересами флота — никак. Поверьте, сенатор, у меня всего лишь возник частный вопрос, причем, совершенно внезапно.

— Ко мне?

— К вам.

— Но я ничего не знаю!

— Разве? Мне кажется, совсем наоборот, что ваши знания весьма обширны. Например, вы замечательный музыкант…

— Я лишь перерабатываю некоторые малоизвестные старинные мелодии. Придаю им новое звучание так сказать.

— Вот именно, вот именно, новое. Приспосабливаете терранскую музыку к сирмийским вкусам.

— Это не запрещено.

— Конечно, нет, только терранские гитары стали чересчур редки.

— Мой личный инструмент это подарок друга, — брякнул Ла-Декса, явно не подумав и тут же испуганно стрельнул глазами куда-то в сторону.

«Выдержка у сенатора никудышная, — подумал Ке-Орн с тайным удовольствием. — Мог ведь сказать, что подобрал в космосе трофей… Но он не хочет врать, не позволяет наша, сирмийская честь, дополненная его собственными терранскими предрассудками. Измайлов наверняка в доме и слышит наш разговор. Он телепат, пускай и дряхлый».

— Могли бы вы познакомить меня с с вашим другом?

Ла-Декса втянул голову в плечи и сделал поспешный отрицающий жест.

— О, нет, ничего не получится. Выпьем-ка лучше прохладного лимонада, дорогой оберкапитан. Я много наслышан о ваших подвигах…

— … которые довольно скромны и нередко перемежались неудачами.

Ла-Декса смутился и замолчал, нервно плеснул лимонада сначала гостю, потом себе и моментально осушил кубок.

— У всех у нас случаются неудачи, — вполне искренне сказал он. — Мне кажется, в честном поражении нет позора, хотя он и не доблесть… Впрочем, сказанное не касается вас, Ке-Орн. С моей точки зрения вы действительно выдающийся сирмиец, жаль только, не на нашей стороне.

— извините, я вас не понимаю.

— Вы могли бы служить Сирме иным образом.

— Каким?

Ла-Декса вздохнул, словно собираясь с духом.

— Наш путь ведет в никуда, — быстро произнес он. — Альянс терран все время расширяется, поглощая мелкие расы Ушедших, причем, они делают это бескровно..

— Разве?

— Да! Мы замкнулись в своей обособленности, опасаемся влияния чужих культур, заняты пограничными стычками, подавлением волнений или интригами в Сенате, в то время как наши оппоненты занимают ключевые позиции в Галактике. Вместе с тем агрессорами считают не вовсе не их, а нас…

— Клевета ранит вас, сенатор?

— Меня ранит лишь судьба империи.

— И что с нею не так, с нашей судьбой?

— Ксеносы, с которым контактировал Сой-Карн, — Ла-Декса вздохнул. — Они, а еще открытая терранами кротовина, через которую бездна знает что вылезет.

— Мы отыщем способ защитить Сирму.

— Отыскали бы! Но… Ро-Стеннер и младшие триумвиры заняты взаимными претензиями, им безразличны события будущего.

— Чего вы хотите?

— Изменить порядок вещей.

— Как?

— Поменять власть на Сирме. Потом заключить союз с Альянсом.

Сказав это, Ла-Декса замолчал. У Ке-Орна на миг перехватило дыхание, но коснулся губами кубка и сделал небольшой глоток. Яркий вкус лимонада задержался на языке. «Во имя Космоса! Сенатор сказал лишнее. За такие слова его могут казнить».

— То есть, вы хотите отказаться от идеи сирмийского превосходства?

— Если это понадобится для выживания — да.

— Вас не смущает такое тесное сближение с терранцами? С ферейцами, наконец?

— А вас не смутила ваша женитьба на их женщине? У сирмийцей длинная жизнь, у терранцев — короткая. Терранка оставляет двух детей, сирмийка — пятерых, иногда даже шестерых. Мы исправим прошлое и сольемся с Террой в один народ, который объединит лучшие черты сирмийцев, терран, ферейцев… Нас ждет великое будущее, достаточно лишь исправить настоящее.

— Боюсь, что женщины ферейцев с вами не согласятся. Для них секс с сирмийцем — скандал и извращение.

При этих словах Ла-Декса едва не подавился элем и уставился на Ке-Орна с укоризной.

— Как невежливо, — пробормотал он. — Как неприлично.

— Зато правдиво. Ваши мечты, сенатор, основаны на благих намерениях — верю, но они игнорируют природу вещей.

— Так вы предлагаете ничего не делать?

— Я предлагаю не разрушать то, что существует, и решать сирмийские проблемы своими силами без вмешательства терранского Космофлота.

— Очень жаль, Ке-Орн, я так надеялся отыскать в вас единомышленника. В Консеквенсу донесете?

— Нет.

— Тогда нам пора прощаться, уходите… Привратник! Проводи оберкапитана вон…

«Стоило, пожалуй, согласиться для вида, — подумал Ке-Орн, вставая с кушетки. — Я бы узнал кое-какие подробности, не прибегая к насилию… Хотя, нет. Лицемерие мне противно. Измайлов найден, этого пока достаточно. Если отключить транспортную систему виллы и блокировать выходы, старик никуда не денется. С таким заданием легко справятся старший преторианцы триумвира».

— Прощайте, сенатор. Постарайтесь удержаться на краю безумия. Кажется, оно вас подстерегает.

Сказав это, Ке-Орн успел сделать пару шагов, а потом ощутил резкое першение в горле. Ноги неловко подкосились, мир помутился и поплыл.

«Значит, все-таки яд. Как глупо… И как предсказуемо».

Он попытался, цепляясь за стену, брести к выходу, но не сумел, мир перевернулся, мозаичный пол больно ударил по щеке. Сапоги привратника на миг показались в поле зрения и тут же исчезли. Минуту-другую Ке-Орн боролся с оцепенением, а потом пришла тьма и наступила вечная ночь.

Странные друзья Терры

Равнину царства мертвых, Лимб, заволокло дымом — горели травы, горела земля, тлел и колыхался маревом далекий горизонт. Ке-Орн остановился на плоском камне, в горле першило, слезились глаза. Давно погибший соратник, Арси Ти-Лонгар, появился ниоткуда и замер рядом, плечом к плечу.

— Доброго времени, друг.

— Доброго времени, старший помощник. Извини, но, кажется, я пришел не вовремя.

— Не извиняйся, со всяким бывает.

На бледных губах Арси появилась и пропала полуулыбка.

— Что здесь горит? — спросил Ке-Орн, указывая на горизонт и вытирая слезящиеся от дыма глаза.

— Наше будущее, полагаю, и не только здесь, а на Сирме, которую ты оставил.

— Я не хотел.

— Никто не хотел.

— Я думал, смерть искупает все.

— Это ошибка.

Слова Арси ранили, Ке-Орна охватил гнев, степной ветер принес рой искр и с силой швырнул его в лицо.

— Не смей меня обвинять — я сделал всим себя убить.

— Неправда, я не позволил…

… Иллюзия прервалась внезапно, оберкапитан судорожно втянул воздух и чуть-чуть приоткрыл глаза. Яркий свет полудня заливал незнакомую круглую комнату. Четыре силуэта склонились на лежащим навзничь Ке-Орном. Ими оказались: сенатор Ла-Декса; незнакомый лейтенант в мундире планетарной обороны, красивая женщина в точно таком же мундире и старый терранин в коричневой хламиде.

«А вот и собственной персоной посол Измайлов».

Насколько можно было разглядеть сквозь ресницы, Ла-Декса изрядно нервничал, он даже побледнел до серо-оливкового цвета.

— Дорогая Крамия, я ничего не понимаю. Прихвостень Консеквенсы выпил двойную дозу яда. Ему следовало умереть на месте, а вместо этого мы видим продолжительную агонию.

— Все понятно, он заранее принял противоядие, — презрительно бросила Крамия. — Я же говорила, что бластер надежнее против врагов свободы.

— Надо было, как я и предлагал, пристрелить его по ту сторону забора, — заметил офицер.

— Не вмешивайся, Мако, — отрезал Ла-Декса. — Я собирался переубедить врага и превратить его в друга, попробовать всегда стоит. Если мы начнем убивать направо-налево, то не достигнем единства с нашими братьями-теранцами, и к тому же привлечем излишнее внимание охранки.

— Оставьте, сенатор… К тому же прихвостень триумвира все равно умирает. Против двойной дозы даже противоядие бессильно.

Старый дипломат, казалось, на слушал перебранку сообщников. Он дотронулся пальцем до его вены на шее Ке-Орна. Касание Ксанте дрогнуть, а Измайлов тут же убрал руку.

— Доброго времени, оберкапитан. Прошу прощения за этот инцидент. Надеюсь, теперь вы в порядке.

— Нет, вашими стараниями я СОВСЕМ не в порядке, — пробормотал Ке-Орн, принимая сидячее положение и полностью раскрывая глаза. — Конечно, двойная доза яда — это логично, но двойная доза противоядия — это хорошие ответный ход, когда имеешь дело с предателями.

— Я не предатель! — хором, не сговариваясь ответили Мако и Крамия.

Сенатор проигнорировал обвинение, его, казалось, беспокоило совсем иное.

— Мой яд или убивает сразу, или вызывает рвоту. Надо бы позвать слугу — пускай принесет ведро.

— Слуге можно доверять? — поинтересовалась Крамия.

— Если честно, понятия не имею… Ах нет, не надо ведро, все равно уже поздно…

Ке-Орна стошнило желчью на драгоценной пол сенаторской виллы.

— Я с радостью не извиняюсь, — в самой невежливой грамматической форме сообщил он, вытирая лицо.

— Проклятье! Как некрасиво. А, впрочем, ладно…

Ла-Декса отошел в сторону и нахохлился, а терранский диплома, напротив, приблизился, аккуратно оттеснив Крамию и Мако, чьи пальцы уже тянулись к кобурам бластеров.

— Прошу всех успокоиться, — мягко сказал Измайлов. — Ла-Декса, остыньте. Крамия, Мако, уберите оружие. А вам, оберкапитан, я приношу свои извинения. К несчастью, я не успел помешать отравлению. Покусившись на вас, мои друзья совершили ошибку.

— Ошибку?! По-моему, это была измена.

— Ими двигал страх.

— Они еще не знают, что такое настоящий страх.

— Не горячитесь. Эти сирмийцы долгое время страдали, подвергались преследованиям, это их ожесточило.

Упитанный Ла-Декса в интерьере роскошной виллы совсем не ассоциировался со страданием, но Ке-Орн решил поберечь дыхание и не спорить с терранином.

— Сможете удержаться на ногах? — сдержанно-вежливо поинтересовался Измайлов.

— Да.

— Пожалуйста, пересядьте к окну. Вам сейчас нужны умеренный свет и воздух. Если хотите, я вам помогу.

— Не надо.

Ке-Орн кое-как перебрался с кушетки и на предложенный Измайловым стул. Оружия на поясе не оказалось. Тошнота утихла, ее сменили жажда и сильная слабость.

— Зачем явились на Сирму, господин Измайлов? — спросил Ке-Орн, стремясь потянуть время.

— Собирался обратиться к вашему Сенату. Хотел представить план своместного отражения ксеноугрозы.

— Ну и как — получилось?

— Нет.

— Коллегия наших аристократов не станет слушать терранина публично. Вы зря приехали

— Полагаю, вы пришли, чтобы меня арестовать.

— Для начала просто поговорить. Если вы согласны.

Посол медленно кивнул. Действие яда ослабело, зрение Ксанте прояснилось окончательно и он как следует рассмотрел прославленного терранца. Измайлов был стар, щеки его ввалились, но темные глаза под густыми бровями до сих пор не утратили блеска.

— Вы хотели что-то сказать Сенату — попробуйте для начала объяснить это мне. — быстро произнес Ке-Орн. — Полностью, без умолчаний. Давайте, я слушаю.

— Что ж, хорошо, я вам все расскажу… Вы помните суд над вами и Сой-Карном?

— Такое сложно забыть.

— Помните человека, который появился, вмешался в ход дела, а потом так же внезапно исчез и не был задержан охраной?

— Да. Он сказал, что ксеносы, сделку с которым заключил генерал Сой-Карн — только авангард. Те, которые явятся следом, нанесут Сирме смертельный удар.

— Это правда.

— Это лишь смутное пророчество безумного терранина-супервиро.

Измайлов покачал головой.

— Вы никогда не встречались с Эмиссаром? — глухо спросил он.

— Не встречался. А должен был? Кто это?

— Раз пока не встречались, значит, это не важно, но все же… послушайте меня, Ксанте. «Фениксо» — только начало. Вас ждет трудная судьба, в чем-то славная, в чем-то страшная. Вам ее не избежать, так не уклоняйтесь же попусту.

— В чем моя уклончивость?

— Не могу сказать напрямую, но вы когда-нибудь вы поймете и вспомните меня. Это не мистика и не гадание, это темпоральный факт. Вы получите очень многое, фантастическую удачу, невероятную победу. Но за все придется заплатить.

Ке-Орн задумался, не слишком вежливо рассматривая изрезанное морщинами лицо старика. «Этот терранин — воистину ходячая бомба. Он приносит сомнения, где сомнения — там слабость. Где слабость — там беда».

— Мне не нужно очень многое. Хватит просто пути чести.

— Одно не исключает другое, так что спорить не стану спорить… — Измайлов махнул рукой. — Я удовлетворил ваше любопытство?

— Да.

— В таком случае, пора покинуть и этот гостеприимный дом, и вашу Сирму. Мои избыточно эмоциональные друзья вас не тронут — я их настойчиво попросил. Сенатор Ла-Декса и его помощники тоже уходят. Слуги ограничат вашу свободу, но лишь до тех пор, пока мы не окажемся в безопасности.

Ке-Орн промолчал. «Старик не поинтересовался причиной моего появления, значит, он уже выяснил ее логическим путем. Он знает про интерес Ро-Стеннера».

— Ладно, эта партия осталась за вами, — сказал Ксанте наконец после долгой паузы. — Примите мой совет — возвращайтесь к своему народу и не лезьте больше в сирмийские дела.

— Вы пока что слепы. Жаль. Впрочем, это не надолго.

Старик исчез, край его коричневой хламиды мелькнул напоследок, и Ке-Орн перевел дыхание.

«Ну, бежать им всем осталось недалеко, — подумал он, охваченный вспышкой запоздалой, но сильной ярости. — Сенатор-предатель не знает, что на руке у меня не просто обручальный браслет, а подарок Ангелины — детектор. В момент отравления он сработал. Преторианцы окажутся здесь через пару минут».

Словно в подтверждение этих мыслей за окном полыхнуло зеленым. В саду и на улице перед виллой пронзительно взвизгнули бластеры.

Расплата

Привратник повел себя довольно храбро — как только началась перестрелка, он бросился на Ксанте с единственным доверенным ему оружием — ножом.

Ке-Орн уклонился, пропуская напавшего мимо, перехватил чужую руку, а затем подсек основание черепа ребром ладони. Позвоночник врага хрустнул. Привратник упал. Глаза без подернулись мутной пленкой, конечности хаотически задергались.

«Слишком сильный удар, — подумал Ке-Орн с некоторым сожалением. — Этот несчастный мог многое рассказать».

Он обшарил комнату, перешел в другую, обыскал ее, швыряя вещи на пол и наконец отыскал свой бластер в изящном комоде с фигурными ножками. Стрельба снаружи тем временем совершенно утихла.

— Кто еще остался в доме, выходите! — раздался знакомый резкий голос.

— Не стреляйте, здесь оберкапитан Ке-Орн.

Ксанте вернулся к главной арке виллы, шагнул под красноватый свет солнца и очутился лицом к лицу с собственным бывшим шурином, братом покойной Эгелин.

Эс-Кан выглядел отлично и был облачен в новенький мундир Консеквенсы. О роли Ке-Орна в деле он, очевидно, не подозревал, поскольку на худощавой физиономии отразилось изрядное удивление.

— А ты здесь почему? — спросил он, не опуская оружия.

— Я здесь с полномочиями, можешь запросить офис старшего триумвира.

— Хорошо, но если ты врешь...

С браслетом связи Эс-Кан возился довольно долго, потом заметно переменился в лице и даже изобразил нечто вроде приветственного жеста.

— Доброго времени, бывший брат.

— Доброго времени, бывший мятежник.

Эс-Кану очень не нравилось упоминание об его прошлом участии в мятеже Конды Ал-Вона, но крыть как всегда было нечем.

— Меня простили за заслуги перед Сирмой и даже доверяют важные дела, — сказал он с обиженным видом. — Чем повторять упреки, лучше объясни, как ты сюда попал.

— С конфиденциальным заданием.

— Надо же! У нас обоих конфиденциальные задания. Хотя мое задание выглядело относительно простым — от офицера преторианцев пришел сигнал тревоги. Нам приказали задержать терранского экс-посла.

— Удалось? — спросил Ке-Орн, изо всех сил стараясь сохранять подобие невозмутимости.

— Да! Измайлова сразу увезли в тюрьму Сената, туда же отправили сенатора Ла-Дексу. Их подружку мы сейчас заберем в контору для допроса.

— В доме находился еще один офицер планетарной обороны. Он называл себя Мако.

— Предатель сбежал на челноке, — Эс-Кан в раздражении обнажил кончики зубов, уши и скулы напряглись. — Мой дорогой бывший брат, я вынужден сознаться, что нас надули. Этот Мако запустил вирус в систему навигации планетарной обороны. Когда наши корабли поднялись на перехват, они попросту разбились.

— Что?!

— То, что ты слышал — Мако убил своих сослуживцев. Пусть не своими руками, но он их убил.

— Мако он герой! — подала голос Крамия, которая под прицелом солдат стояла возле ограды. — Он хотел спасти невинного человека, только и всего.

Ксанте обернулся. Отравленный, он не слишком запомнил внешность женщины и рассмотрел ее только сейчас. Крамия была красива типично сирмийской женской красотой — яркой, но несколько резковатой. Волосы ее растрепались, на щеке набирался зеленью крупный синяк.

— Вам, видимо, не понять, госпоже Крамия, что такое честь и братство по оружию, — с отвращением сказал Ке-Орн. — Ваш друг убил не терранцев, не ферейцев, не гирканцев, не каких-то непонятных ксеносов. Даже не своих политических противников здесь, на Сирме. Он убил сослуживцев, тех, кто поклялся защищать его спину в бою.

— Ты глупый фанатик! — взвизгнула Крамия, но Эс-Кан только расхохотался.

— В ней очень много огня, — заявил он, подмигнув. — Это приятно. Интересно, во что этот огонь превратится к полуночи.

— Не очень-то хочу знать.

— Ты всегда был занудой, мой дорогой бывший брат. На допросах предателей ты присутствовать не обязан, но посла Измайлова посети. Он сейчас в здании Сената, в клетке.

— Я уже выслушал его, пожалуй, довольно.

— Не довольно. Проверь коммуникатор, там должен быть приказ из канцелярии триумвира, по линии Консеквенса он уже пришел. Ты обязан еще раз переговорить с послом. Выяснить, насколько тесно он связан с еретическим подпольем в столице.

— Дерьмо! — выругался Ке-Орн, проверив сообщения.

— Споришь с приказами старший триумвира?

— О, нет. Всего лишь понимаю, что столкнулся с нерешаемой задачей.

— Хочешь задачу решаемую, заходи вечером к нам. Познакомишься с результатами допроса госпожи мятежницы.

— Ладно. До встречи.

...Чтобы попасть на площадь перед Сенатом, Ке-Орн использовал публичный телепорт. День клонился к вечеру. Птицы над городом исчезли. Вдалеке, там, где упали потерпевшие аварию челноки, черный дым до сих пор поднимался к перламутровому небу. Слух улавливал приглушенные расстоянием, но все равно пронзительные крики. Ке-Орну даже оказалось, что он чует запах горящей плоти.

— Во имя всех Космоса... Мако, Мако... Когда-нибудь я до тебя доберусь...

Оберкапитан вошел под прохладные своды, движимый неясным импульсом и болью в душе, задержался в просторном и пустом в эти часы зале Сената. Флаги с гербом Хищника свисали с галерей и чуть колыхаясь под горячим сквозняком извне. Полированные сенаторские кресла оставались не занятыми. Будущее не определилось. Ке-Орн машинально сел в одно из кресел и на минуту замер, закрыв лицо ладонями.

«Вторжение ксеносов все ближе. Мы не приблизились к спасению ни на шаг. Триумвир бездействует или занят удержание власти. Терранцы боятся сирмийцев, хотят видеть нас слабыми... Арси мертв, Хироки мертв, Алек Эр-Сай где-то на дальних рубежах. Старый экипаж «Фениксо» отправлен в колонии. Ангелина... она все еще любит меня, но половина ее души навсегда принадлежит Терре. Я остался один и пройду свой путь в одиночку, если не приму решение...»

«Решение ты знаешь, — произнес воображаемый голос давно мертвого Арси, — Заведи сторонников, добейся власти в Империи, переделай ее так, как хочешь».

«Это измена. То самое, что пытался сделать Ал-Вон».

«Ал-Вон поднял оружие из-за стремления к власти. Ты можешь поступить иначе».

«Я не люблю интриги и политику».

«Зато у тебя есть слава и отвага. Если сейчас есть слава, то через годы появится и власть. Не дай себя запутать и использовать. Не становись слабой жертвой, друг...».

Ке-Орн вздрогнул и понял, что на минуту задремал. Полыхавший внутри нестерпимый огонь уже перестал жечь, он угас до приемлемого тепла.

«Странная иллюзия. Мне нужно идти».

Он встал с кресла, вернулся в боковой коридор и придавил клавишу лифта. Кабина бесшумно двигалась вниз. Легкий толчок. Открывшиеся двери. Охрана. Писк проверяющего допуск устройства.

Ке-Орн отсалютовал в ответ на приветствия солдат и двинулся дальше — сначала по освещенному коридору, потом по полутемному. В самом дальнем конце узкого словно лаз прохода, в камере за толстой решеткой, он разглядел силуэт посла. Измайлов вскинул голову, глаза его сверкнули. Даже в полутьме каземата они выглядели странно лучистыми.

— Хотите допросить меня, оберкапитан?

— Пожалуй, нет, — Ксанте вплотную приблизился к решетке. — Формального допроса не будет, но я задам один неудобный вопрос.

— Какой?

— Вы точно тот, за кого себя выдаете?

Измайлов не дрогнул, но вскинул голову и уставился прямо в зрачки Ксанте.

— Как догадались? — спросил он после затянувшейся паузы.

— Очень просто. Проверяя, жив ли я, вы коснулись моей шеи. Это походило на слабый электрический разряд. Обычное ощущение при терранском пси-контакте. Я уже чувствовал такое. Вы не посол Измайлов. Он не псионик.

— Старик покачал голов и подошел к решетке вплотную.

— Вы правы, Ксанте. Я не посол Измайлов. Я его сын. Измайлов-младший.

— Вот как? Забавная выдумка. Но вы слишком стары для молодого офицера.

— Я такой, каким он станет через долгие годы. Моя молодая копия сейчас на Земле.

— Темпоральный переход в прошлое? — приглушенно спросил Ке-Орн, после чего Измайлов молча кивнул. — О, Космос… — Ксанте с интересом уставился на терранца. — Вы очень похожи на своего отца, те, кто видели только досье, могут и обмануться.

— Вы тоже сначала обманулись.

— Не надолго. Разница все-таки есть. Глаза. Потом — манера двигаться — заметна старая флотская выправка. Вы не дипломат, вы солдат и псионик. Я слышал, способны к контакту даже без касания.

— Временами. Не всегда.

— Почему вы не заморочили Эс-Кана и не сбежали?

— Я должен замкнуть временную петлю — обратиться к народу Сирмы, ко всем, кто способен меня услышать.

— О, Космос милосердный, что за чушь! Ну, допустим, обратитесь. Будет публичный суд в Сенате, вам дадут слово. После поступка Ла-Дексы, который меня отравил, вам никто не поверит., зато казнят охотно. Хорошо, если просто расстреляют.

— Вы злитесь на меня за яд?

— Нет. Я даже на Ла-Дексу не злюсь, но мое прощение не имеет значения. Ро-Стеннер обязан быть жестким. Такова природа Сирмы. Вас никто не защитит, даже Терра не вмешается, потому что и старый и молодой Измайлов — у себя на родине. Формально вы никто, вы — самозванец.

— Все так, Ксанте, но что я теряю? Жизнь прожита, старые друзья ушли, моя миссия завершена. В другом времени я пытался объединить человечество, вернуть ушедших, и потратил на это долгие годы.

— Ну и как — получилось?

— На этот вопрос я не отвечу.

— Значит, не вышло.

— Этого я не сказал.

— А что там с вторжением ксеносов? Оно произошло?

Терранин едва заметно кивнул и слегка опустил морщинистые веки.

— Что стало с Cирмой? Она уцелела?

На этот раз Измайлов промолчал, его пассивная, но бесстрашная обреченность раздражала Ксанте, а я вкус полученного от Ла-Дексы яда до сих пор держался во рту. «Будь он проклят, старый манипулятор. Хочет умереть героем — пускай»

...Уже за пределами здания Сената Ксанте остановился и активировал браслет связи. Он знал, что должен поговорить с женою лично, но опасался, что фаторана выдаст его смятение.

— На связи, хозяин, — через миг отозвался управляющий Файо-Лон.

— Передай госпоже, что мой детектор сработал случайно. Я жив и здоров. Причины для волнения нет.

— Не беспокойтесь, хозяин. Я в точности предам ваши слова.

— Да, и не откладывай. Еще передай, что я прошу прощение за задержку. Очень занят в Сенате.

Разрешив более-менее этот вопрос, Ке-Орн снова воспользовался телепортом, переместился сразу к зданию Консеквенсы, прошел обычный в этих случаях многоступенчатый контроль и в конце концов очутился в закрытой от других зоне.

Допросы обычно производили именно здесь. В случае ареста сразу многих арестованных, их могли обрабатывать отдельно, в непрозрачных и изолированных боксах. Впрочем, при необходимости звукоизоляцию снимали, и тогда крики преступника способствовали душевному надлому и его сотоварищей.

Сейчас обшитый металлом коридор был чист и пуст. Браслет пискнул, отмечая вызывающий сигнал от Эс-Кана.

— Бокс семь. Заходи, бывший брат. Увидишь кое-что интересное.

Часть стены сдвинулась, открывая проход. Сразу с порога оберкапитан ощутил запах крови и горелого мяса. Раздетая догола Крамия лежала навзничь на металлической кушетке с кровостоком. Ее лодыжки и щиколотки прочно застряли в захватах. От прежней грубоватой красоты женщины не осталось и следа. Тело сплошь покрывали ожоги и надрезы, глаза заплыли и сделались щелочками.

Ке-Орн заметил, что офицеры в пыточной слегка навеселе, судя по голосам и блеску радужек они успели приложиться к горячительному.

— Да ты брезглив, мой бывший брат, — насмешливо сказал Эс-Кан, заметив гримасу родственника.

— Она хоть что-нибудь сказала?

— О, много чего, в основном всякую ерунду. Призывала на нас гнев Бездны и еще чего-то там.

— Сообщников не называла?

— Нет, но это не беда. За пару дней все ее контакты отследят через архив внешнего наблюдения.

— Тогда зачем ты меня звал?

— Послушай, как она ругается, эта поклонница терран.

Крамия и в самом деле приоткрыла глаза, а затем разлепила спекшиеся губы.

— Катитесь в дерьмо, подонки — прохрипела она. — Идите, оближите жопы триумвирам.

Офицеры в ответ расхохотались.

— А что… — сказал самый пьяный из них. — может, повышение получу.

— Эта девка ругается как потаскуха, — хмыкнул Эс-Кан.

— И визжит точно так же. Да... она визжит как гирканка, когда ее имеют. — заметил его помощник

— А ты сам имел гирканок?

— Ну... было один раз. Она сама попросила перед смертью.

— Врешь ты все. Небось, пристрелил по-быстрому.

Услышав это, Крамия рванулась в захватах, по щекам потекли слезы.

— Чтоб вы сдохли, твари! За меня отомстят! Валите вон боком, дерьмоеды!

— Ого! Это такой выдержке ты научилась от своих терран?

Эс-Кан тоже заплакал, но от неудержимого хохота.

— Во имя Космоса, что за огонь в этой сучке!

Ке-Орн подошел к женщине, набросил на нее простыню и наклонился пониже.

— Кто отомстит? Крамия, ты же сирмийка. Из-за вас с Мако и так погибли невинные люди. Измайлов не этого хотел. Скажи мне, пожалуйста, что за опасность ты имела в в виду.

Какое-то время Крамия смотрела на Ке-Орна безумными глазами, словно собиралась что-то сказать, но вместо этого откусила себе кончик языка и выплюнула его на грудь.

Тайные причины

— Что ты на это скажешь? — спросил Эс-Кан, как только вместе с Ке-Орном покинул комнату для допросов.

— Скажу, что ты дурак. Эта женщина покалечена и ничего не скажет. Твои люди нажрались как скоты. Что — не мог обойтись ментальным сканером?

— Жалеешь изменницу?

— Нет. Но мы остались без информации о мотивах.

— Оже мне, мотивы… Измайлов совратил глупую сучку обещаниями.

— Чушь, Эс-Кан. Измайлов появился на Сирме совсем недавно, в разговоре со мной он не спрашивал про Крамию, видимо, едва знает ее.

— Если по-твоему я такой придурок, поищи разгадки сам. Почитай ее досье, твоего уровня допуска хватит.

Эс-Кан обиделся до такой степени, что крайне невежливо ушел, не прощаясь, а Ке-Орн решил воспользоваться его советом и отправился искать терминал.

Через час он оторвался от чтения, пытаясь в потоке информации интуитивно уловить скрытые смыслы.

Крамия не могла похвастаться слишком уж знатным происхождением, но вовсе не принадлежала к низам Сирмы. Наличие трех старших сестер лишало ее перспективы стать госпожой дома, зато блестящие способности и решительный характер открывали путь в Имперскую Академию, но… по непонятным причинам девушка очутилась на скромной должности младшего офицера планетарной обороны. Крамия дважды уклонялась от перевода в гарнизоны с повышением, словно цепляясь за любую возможность остаться в столице. Забавно, но все ее служебные перемещения совпадали с переводами Мако между подразделениями дивизиона.

Мако был на первый взгляд попроще и принадлежал к семье простолюдинов. Даже нынешней должности он достиг, наверное, с огромным трудом. Такой мужчина не мог рассчитывать на официальный союз с дворянкой, пусть всего лишь четвертой дочерью.

— Любовь, возможно, взаимная… Как все это безнадежно, — пробормотал Ке-Орн с толикой печали — зрелище полумертвой Крамии с окровавленным ртом все еще стояло перед глазами.

Досье на Мако выглядело чересчур коротким. Место рождения — дальняя колония. Род занятий — разработка минералов. Гибель всей семьи под завалами. Переезд на Сирму в довольно взрослом возрасте. Поступление в армию… и на этом все.

Ни выживших родичей, ни свидетелей детства. Такая невзрачная биография идеально прятала внедренного агента. Мако так и не поймали, он словно растаял в воздухе Сирмы, а потому история исчезнувшей яхты «Кхуши» и неизвестного флота, которым угрожала измученная Крамия, приобретала новые оттенки.

— Во имя Космоса!

Ке-Орн выключил терминал и резко встал.

— Оберкапитан Тр-Аэн вызывает дежурного офицера преторианцев — произнес он, коснувшись браслета.

— Лейтенант Хай-Некс слушает.

— Могу я прямо сейчас попасть на прием к старшему триумвиру?

— Не можете. Его превосходительство, Ро-Стеннер спит.

— А утром?

— Ничего не стану обещать — вас не вызывали. Впрочем, могу занести вас в список просителей.

— Но у меня срочное служебное дело.

— Не беспокойтесь, утром триумвир доложат.

— Хорошо, отбой.

Оставалось только ждать и Ке-Орн поспешил покинуть здание Консеквенса. Он остановился на площадке, наблюдая, как солнце, красный карлик, опускается в океан. Диск был багровым, большим. Ке-Орн вдруг вспомнил собственное детство, длинную полосу прибоя и точно такое же солнце над дымкой горизонта, лестницу от воды во двор, теплый свет ламп, вернувшегося из рейда отца в пурпурном мундире, мать, все еще юную, пока еще живую.

— Да не погаснет солнца Сирмы… — едва слышно пробормотал он.

Темнело. Нижний город постепенно наполнялся огнями. Где-то играла музыка. Мужчины и женщины, компаниями и парами, двигались между колонн и огибали статуи, наполняли трактиры, останавливались на террасах. Разговоры, приветствия, шутки, сливались в один неясный шум.

Все эти сирмийцы, кроме самых старых, могли прожить еще около сотню лет и сгореть в огне вторжения. Их пока неродившихся детей ожидала такая же участь.

Охваченный состраданием Ке-Орн отвел взгляд. «Кажется, Измайлов намекал на некие шансы для Сирмы и пытался предупредить меня… Но о чем? Почему не высказался прямо? Боялся прослушки. И она там, конечно была».

Багровый закат менял оттенки пока не превратился в лиловую полоску. Челнок с выключенным двигателем, темный и тихий ждал площадке.

Ке-Орн проверил навигационные приборы, запустил мотор, взлетел и передал управление автопилоту. Темное пространство моря чуть колыхалось внизу, огни столицы остались за спиной, роскошный шлейф Млечного Пути перечеркнул небо.

Вид этих звезд вызывал в душе Ке-Орна смешанное чувство восхищения и тоски. Бесконечные пространства космоса манили, но толику горечи добавляла предопределенность.

— Система, приступай к снижению.

Через короткое время шасси машины коснулись посадочной площадки. Новая, всего полтора года назад построенная вилла, располагалась в некотором отдалении от столицы, такой дом позволял Ангелине избегать чрезмерного внимания слишком любопытных, а Ке-Орну давал полюбившееся с некоторых пор уединение…

Он откинул колпак кабины и спрыгнул на мокрое о росы покрытие, прошел и по мощеной плоскими камнями тропинке добрался увитой плющом арке прохода.

— Доброй ночи, господин…

Привратник поклонился, пропуская главу дома. Как только оберкапитан ступил в полутемный коридор, первый шар-светильник вспыхнул, реагируя на движение. Прочие сферы сначала загорались, а потом гасли за спиной, освещая путь и создавая на стенах причудливую игру светотени. Затаившуюся в нише фигуру Ке-Орн разглядел не сразу. Рука по привычке потянулась к кобуре бластера… Через миг Ке-Орн отдернул пальцы и усмехнулся и невидимой в темноте улыбкой.

— Не надо так шутить, Ангелина.

Силуэт приблизился и превратился в женщину, одетую в голубую тунику и того же цвета, бриджи до щиколоток. Черные волосы, отчасти подобранные, отчасти распущенные, спадали на плечи блестящими прядями. В этом смысле Ангелина не слишком отличалась от сирмиец, но ее земное происхождение выдавали круглые зрачки.

— Где ты был? Твой браслет сработал. Потом со мною связался Файо-Лон, сказал, Я поняла, что ты жив, но управляющий врет. Ксанте, хоть ты мне не ври, я не переношу сирмийских хитростей.

— Прости, милая, мне следовало связаться с тобой самому, а не передавать послание.

— Так почему ты поступил иначе?

— Не знаю. Наверное, хотел немного отсрочить этот разговор.

— Что-то особенное случилось?

— Некий Измайлов арестован в столице. Терранин. Очень странный тип. Вместе с ним арестовали сенатора Ла-Дексу.

— Ты как-то причастен к этому? — Ангелина слегка нахмурилась.

— Причастен. Я разворошил мятежное гнездо.

— Странно. Насколько я помню досье на посла, он и мухи не обидит.

— Вполне вероятно так, но этот Измайлов — не он. Этот утверждает, что он Измайлов-младший и попал через темпоральный переход.

— Он психически нормален?

— Вроде бы да. Он всерьез верит в свою версию.

— Очень плохо. Что с ним сделают?

— Не знаю. Хорошо бы, просто выслали. Он очень стар, и так на пороге смерти.

— Говорят, Измайлов-младший — великолепный псионик. В том числе с боевыми навыками.

— Так и есть, но при аресте он вел себя тихо. Выглядел как безоружный и беззащитный. Может, он стремится к страданию в силу какой-то хитрой философии?

— Не знаю.

— Где Нина?

— Няня увела девочку спать. Послушай, ты уверен, что это правильно?

— Что именно?

— Поручать свою дочь женщине, которую мы фактически держим в рабстве.

— Послушай, милая… Мы уже обсуждали этот вопрос. Я могу отпустить служанку, но она не понимает смысла свободы и не способна жить одна. Девушка лишится защиты и решит, что ее выгнали за какую-то провинность. У меня нет ни младших, ни старших сестер. Почти все женщины моего клана мертвы. Пока наша дочь не подрастет, тебе придется полагаться на служанок.

— Черт!

— Вот именно — служанка останется здесь.

Они поднялись по винтовой лестнице и оказались в преддверии спальни. Полированный камень стены отразил усталое лицо Ангелины, мундир Ке-Орна и череду еще не погасших ламп в коридоре.

Ксанте расстегнул и китель, ушел за перегородку, разделся, встал под соник-душ, позволяя ультразвуку согнать с себя пыль, запах гари и крови. «Я не скажу Ангелине про допрос Крамии и про то, что меня пытались отравить. Лучше ей этого не знать». Он открыл шкафчик с эссенциями и принял последнюю дозу противоядия, потом отыскал комплект домашней одежды из более тонкой ткани и переоделся.

Ангелина все еще не спала, она сидела перед зеркалом, задумчиво наматывая на палец прядь волос — это была чисто терранская привычка, не понятная Ке-Орну. Он подошел к окну и еще раз посмотрел на звезды, но мало что разглядел — небо заволокло легким маревом ночных облаков.

— Иногда я задумываюсь — почему все-таки полюбила тебя, — почти хмуро сказала Ангелина, резко отбросив волосы назад.

— И почему?

— Парни Марта открыто говорили, что только из-за любопытства.

— Во имя Космоса! Я даже не знал.

— Влад считал, что из благодарности за спасение.

— Моя добровольная помощь ни к чему тебя не обязывала.

— Знаю, поэтому что причина совершенно другая. Просто ты очень красивый парень. Если не принимать во внимание кошачьи глаза, получится точная копия римских статуй древней Земли.

— Ты дразнишь меня.

— Только немного.

Ке-Орн улыбнулся, так как привык понимать терранские шутки. Остатки яда до сих пор бродили в крови. Фаторана обострилась позволяла Ке-Орну частично улавливать мысли жены, но она же вела его на грань разоблачения. Настроение Ангелины через ментальную связь виделось очень сумбурным. Супруга, возможно, равным образом чувствовала его частичную вынужденную ложь и вызванную этим отстраненность.

— Мне что-то тревожно. Я посмотрю, что там с Ниной, — сказала Ангелина и вышла.

— Да, конечно, посмотри.

«Если она догадается, что в деле участвует отряд Кси, случится то, что терранцы называют конфликтом интересов. Если на Сирме начнутся стычки, даже на вилле станет опасно. Я не могу дать Ангелине этот их человеческий „развод“, но я могу тайно отпустить ее на Терру, хотя… как это сделать? Все транспортные каналы перекроют».

Ке-Орн подошел к окну приоткрыл его во тьму и вдохнул пропитанный запахом растительной смолы воздух. Оглушительно трещали ночные цикады. Поднятый ими шум заглушал все прочие звуки. Он некоторое время с удовольствие слушал этот бессмысленный шум, который сливался с пением крови в висках. Время шло, цикады умолкали одна за другой, будто засыпали. Время шло. Ангелина не возвращалась.

Ксанте вернулся туда, где оставил сброшенный мундир, в кармане отыскал браслет и и коснулся сенсора. Устройство Ангелины отозвалось трелью и совсем рядом — он все еще оставалось на деревянной подставке у зеркала. Привратник на вызов тоже не откликнулся. Кнопка тревожной сигнализации оказалась «мертвой», ее нажатие не переменило ничего.

— Космос, сохрани!

Задумчиво-грустное настроение Ке-Орна мгновенно переменилось. Он поднял бластер и, не обуваясь, выскользнул за дверь. Светильники не горели, но острым зрением сирмийца он видел общие контуры предметов и линии стен. Бесшумно пробежал два пролета лестницы, он остановился возле приоткрытой на два пальца двери детской и прислушался к тишине. Сердце под нижним краем ребер бешено колотилось.

«Крамия почти мертва, но Мако пока на свободе. Возможно, есть и иные заговорщики. Смерть моей семьи — лучшая для них месть».

Он резко толкнул дверь и ворвался в комнату, автоматический прицел оружия успел поймать какую-то фигуру, но Ке-Орн так и не придавил спусковой крючок, и вместо этого опустил оружие.

— Хвала Звездам.

Белесый свет двух лун проникал в окно. Нина спала в своей кроватке. Ее черные волосы блестели. Няня куда-то улизнула, возможно, пошла к любовнику. Ангелина сидела рядом с колыбелью и дремала, уронив голову на скрещенные голову.

Перед тем, как убрать оружие, Ке-Орн проверил все углы комнаты и выглянул окно. Живой и здоровый привратник внизу, на лужайке, приветствовал хозяина почтительным жестом.

— Реактор отключился, господин! — виновато-протяжно прокричал он. — Освещение не работает! Синтезатор тоже! Механика не будет до следующего полудня! Я разбудил повариху и спросил, что делать! Она предлагает зарезать пару птиц и подать на завтрак свежее мясо. Вы согласны, господин?

— Да, — коротко отрезал Ке-Орн и закрыл окно.

Пульс все еще неистово колотился. Испуг сменился такой безудержной яростью, что стальная рукоять оконного замка хрустнула и сломалась в пальцах. Ке-Орн отшвырнул осколки.

«Клянусь Галактикой и собственной честью. Если заговорщики с оружием в руках полезут в мой дом, это дело перестанет быть личной борьбой триумвира. Я найду их всех и убью без пощады на глазах друг у друга, отыщу Мако, и после моего допроса методы Эс-Кана покажутся ему удовольствием».

— Проклятье!

Коммуникатор тихо пискнул, принимая сообщение и разъяренный Ксанте едва сумел сосредоточится на тексте.

Из канцелярии старшего триумвира Империи Сирма.

оберкапитану Ке-Орну Аль-Саэхир.

Срочно, конфиденциально.

Сообщаем, что вы сами и ваша супруга Ангелина Аль-Саэхир, обязаны завтра, в пятый утренний час явиться на судебное заседание Высшей Комиссии Сената и сирмийского народа.

Отказ невозможен.

Слава Сирме!

Суд над Измайловым

Пятый утренний час — вовсе не утро, а сирмийский полдень. Время начала заседания оставляло Ке-Орну возможность остаться дома на завтрак и не спеша приготовиться.

Ангелина с застывшим лицом рассматривала свое отражение высоком зеркале — сложный парадный макияж, высокая прическа, жесткий корсаж платья, глубокое декольте, длинная юбку с боковым разрезом. Забрав с крышки столика излучатель, она поместила его в скрытую кобуру на бедре под юбкой.

— Лучше бы ты пользовалась бластером, — Ке-Орн говорил ровно, но при этом едва заметно нахмурился.

— Зачем?

— Не стоит носить с собою оружие, которое есть только у терран. Это может вызвать вопросы.

— А если я пущу в ход сирмийское оружие — это вызовет вопросы?

— В меньшей мере. Смотря по обстоятельствам.

Няня вошла совершенно бесшумно, молча поклонилась и протянула хозяину ребенка. Ке-Орн принял дочь, подержал ее на руках и вернул служанке.

— Моя девочка может оказаться заложницей ваших сирмийских разборок, — хмуро сказала Ангелина.

— Почему?

— Конкретная причина не важна. Моя душа болит. Считай, что это предчувствие. Ты понимаешь, что такое предчувствие?

— Ты прекрасно понимаешь, что мой ответ — да. У меня тоже есть интуиция, и знаю, что ты тревожишься, но это зря.

— На заседании Комиссии могу приключиться проблемы.

— Никаких проблем, кроме крайней скуки.

— Я — землянка, и меня пригласили туда неспроста.

— Тебя пригласили потому, что ты моя супруга.

— Знаешь, я уже попрощалась с малышкой на всякий случай. Если напоследок удастся подстрелить пару-тройку жирных задниц, я буду довольна.

— Проклятье!

Ке-Орн выругался, не сдержавшись.

— Извините, извини, — сказал он через короткое время, когда волна ярости отступила. — Я знаю, что тебе страшно, но это лишь терранский предрассудок. Нина наша общая дочь и моя наследница. Девочка не станет заложницей чего бы то ни было. Ты слишком плохого мнения о сенаторах. Кроме того, я в состоянии защитить вас обеих.

Теперь Ке-Орн говорил сдержанно, но этим утром выдержка давалась ему с крайним трудом. Высшую Комиссию собирали нечасто. Старейшие и подверженные паранойе сенаторы вели себя порой непредсказуемо, а список врагов самого оберкапитана подрос за последние три года.

Ангелина слабо улыбнулась. Эта улыбка чем-то напоминала проблеск солнца среди осеннего ненастья.

— Ты и так защищал меня много раз… Когда-нибудь удача кончается. Я не хочу становиться обузой. Давай возьмем челнок и просто улетим — ты, я и наша дочь. Доберемся до территории Альянса, тебя там примут.

— Нет. Я никогда не стану изменником, лучше умру.

— Ты смертельно рискуешь из-за принципов?

— Сирма — мой дом и родина моей дочери. Я не оставлю победу таким, как младшие триумвиры.

— А старший — лучше?

— Скоро узнаем.

— Ты упрям, мой дорогой, и тебя не переупрямить. Ладно, пошли уж, пора лететь в столицу.

Они рядом вышли под дождь. Мельчайшие капли воды увлажнили волосы Ангелины, и они до странности походили на слезы. Порыв ветра срывал пенистые верхушки волн. Ке-Орн снова включил автопилот и рассеянно наблюдал за бурной водой залива, потом за дымкой над столицей, за полетом других машин — и так до тех пор, пока шасси челнока не уперлись в посадочную площадку. Дверь отошла в сторону.

— Вашу руку, моя госпожа.

Ке-Орн шел вперед не смотрел по сторонам, и, тем не менее, знал, что, что привлекает взгляды всех собравшихся перед Сенатом и внутри самого здания сирмийцев. Сенаторы обоих полов, офицеры флота в ранге, начиная с лейтенанта, преторианцы и просто частная охрана аристократов — все они, кто прямо, кто исподтишка рассматривали Ангелину. Из дерзкой до неприличия толпы выделился один лишь Ази-Лори, который, против ожидания, подобрался ближе.

— Доброго времени, дорогие друзья! — Радостно прокричал он. — оберкапитан, рад вас видеть снова. Госпоже Ангелина, вы еще красивее, чем я представлял.

— Вы тоже приглашены на заседании Комиссии?

— О, разумеется, ведь я ее член. Почти все прочие здесь — приглашенные гости. Сегодня под сводами дворца будет тесно.

— Хотелось бы знать, ради чего.

— Рад суда над терранином Измайловым, конечно.

— Быстро, очень быстро. Кажется, расследование сильно сократили.

— Дело слишком ясное и не требует долгих разбирательств… Кстати, друг, вам известно, что…

Ази-Лори внезапно сменил тему и продолжил болтать, переключившись на сплетни. Среди приглашенной публики преобладали офицеры Сирма в пурпурных и серых мундирах. Старейшины в коричневых и темно-лиловых одеждах уже заняли кресла за длинным столом в круглом зале. Для гостей Сената отвели специальные скамьи. Ке-Орн, придерживая руку Ангелины, выбрал места так, чтобы сидеть спиной к толстой колонне. Наступила томительная пауза, прерванная лишь появлением триумвиров.

Ро-Стеннер был бледен, более-менее спокоен, лишь узкие губы время от времени кривились в полуулыбке. Средняя триумвир Ализия, невысокая женщина с квадратным лицом тростью в руке, устроилась рядом с младшим триумвиром Люци-Маром. Спустя небольшое время боковая дверь зала отворилась. Сирмийцы на скамьях прекратили перешептывания и напряженно замолчали. Когда закованный в наручники Измайлов появился в сопровождении охраны, рука Ангелины словно бы оцепенела, пальцы впились в запястье Ке-Орна.

— Высшая комиссия Сената и сирийского народа начинает свою работу, — монотонно произнес Ро-Стеннер. — благородные дамы и господа, младший триумвир объяснит нам ситуацию, ставшую причиной собрания.

Люци-Мар встал. Он был высок, без сомнения, держался с достоинством, в его чертах Ке-Орн пытался найти хоть какие-то признаки подлости и предательства, но не находил их.

— Я буду краток, — заговорил Люци-Мар. — Некий терранин, который сам себя называет «Измайлов» проник на территорию Империи тайно. Он встретился с мятежником, бывшим сенатором Ла-Дексой, измена которого является свершившимся фактом, и вступил с ним в сговор. Комиссия собралась, чтобы определить судьбу Измайлова.

— Чем подтверждается измена сенатора Ла-Дексы? — раздался хриплый голос. — Мы можем выслушать показания офицеров Консеквенсы.

Ке-Орн чуть привстал, пытаясь рассмотреть спросившего получше, сенатор оказался малознакомым старым сирмийцем.

— Да, конечно. Майор Эс-Кан даст показания.

Люци-Мар махнул рукой, и Эс-Кан вошел в зал решительным быстрым шагом. Одетый в парадный мундир, он держался очень уверенно.

— Я и мои солдаты, посетив виллу сенатора Ла-Дексы, наткнулись на вооруженное сопротивление.

— Кто его оказал?

— Некие Крамия и Мако, солдаты столичного гарнизона. И тот, и другой, по своему положению и происхождению, не годились сенатору в друзья, но вполне годились в сообщники. Они вели огонь по офицерам Консеквенсы и троим причинили ранения. Кроме того, кто-то из них, а, возможно, и оба, взломали систему перехвата управления челноками. В результате в момент преследования произошла авария, три машины разбились, наши пилоты погибли. На месте падения челноков произошел пожар, шестеро граждан Сирмы получили ожоги, еще трое были ранены обломками.

— Оказал ли сенатор Ла-Декса вооруженное сопротивление лично?

— Нет, триумвир.

— Пытался ли он остановить своих сообщников?

— Нет.

— Он в любом случае виновен в том, что не сообщил о гнезде мятежа, — сухо сказал Люци-Мар.

Обсуждение уже известных подробностей столкновения продолжалось еще какое-то время, но Ке-Орн больше не слушал Эс-Кана, вместо этого он наблюдал за Измайловым.

Лицо псионика оставалось неподвижным, губы не улыбались, но и не кривились. Этот человек был очень стар, он почти достиг предельного для терран срока жизни и, вероятно, не пользовался технологиями омоложения. Кожа на лице увяла, но глаза псионика не потускнели. «Он видел вторжение ксеносов и гибель Сирмы, — подумал Ке-Орн, невольно содрогнувшись.

Эс-Кан, который уже дал свои показания, скрылся за спинами солдат. Ро-Стеннер, который до сих пор говорил очень мало, повернулся к подсудимому.

— Господин Измайлов, хотя ваш дипломатический статус и оказался ложным, у вас есть возможность оправдать себя перед Высшей Комиссией. Вы действительно собирались причинить вред Сирме и для этого встречались с сенатором Ла-Дексой?

— Нет, господин старший триумвир.

— Для терранцев Сирма закрыта. Вы проникли на планету и нарушили закон. Так какова же цель нелегального приезда?

— Я хотел предупредить вас о будущем вторжении извне. Полагаю, вам уже докладывали — я прошел через темпоральный тоннель, поэтому знаю грядущие риски. В том мире, который я оставил за спиной, старая Сирма мертва. Выжили только те, кто покинул планету и сумел отразить нашествие в союзе с Землей.

— Продолжайте, — сказал Люци-Мар, щеки которого чуть позеленели от прилива крови. — Мы хотим знать ваши намерения и цели.

— Я хотел достичь мира. Потери сирмийского народа можно сократить, если не ждать катастрофы, а заключить союз с Землей прямо сейчас. У вас будет более ста лет, чтобы уладить все вопросы и встретить врага во всеоружии.

— О, Космос! Этот терро предлагает нам разоружиться перед настоящими врагами ради победы над врагом воображаемым. Господа сенаторы! У меня больше нет вопросов.

Люци-Мар замолчал. Ализия склонилась нему и что-то сказала шепотом, а потом обернулась к подсудимому. Сенатор не слишком хорошо владела собой, лицо ее слегка подергивалось, или, возможно, она правдоподобно изображала гнев.

— Темпоральный переход — опасное мероприятие. Скажу больше — это мероприятие почти немыслимое. Как вы на это решились?

— Использовал нексус.

— Что такое нексус?

— Это слишком сложно объяснить..

— Ничего, у Комиссии есть время о вечера. Используйте вашу возможность оправдаться, второго шанса не будет.

— Хорошо. Я отвечу вам, но не из желания оправдаться, а ради стремления к правде. Во Вселенной кроме нас, людей, существовали или существуют и другие разумные расы. Одна из таки рас, называемая Первичными, оставила после себя артефакты класса «нексус». Применив их определенным образом, можно переместиться во времен без использования минус-материи и без запрещенных видов варп-технологий. Я получил доступ к одному из нексусов, вот все.

— Эти первичные и есть те ксеносы, которые угрожают нам вторжением?

— Нет.

— И мы этому поверим?

— Логично поверить.

Измайлов едва ли обирался шутить, но его ответ вызвал смешки среди зрителей. Ализия нахмурилась.

— Вы утверждаете, что действовали ради блага Сирмы?

— Да

— Да уж, ирония. Вы, терро, ради Сирмы украли или выпросили некий артефакт. Ради Сирмы рискнули его применить. Ради Сирмы совратили сирмийских граждан. Ради Сирмы отравили сирмийского офицера. Картина ясно. Вы можете что-нибудь добавить?

— Ничего.

Глаза Ализии радостно сверкнули, очевидно, она услышала то, что хотела.

— Господа сенаторы, — снова заговорила триумвир, обращаясь в членам Комиссии. — Хочу показать вам свидетелей по делу. Надеюсь, они дополнят результаты допроса интересными подробностями.

Ке-Орн снова ощутил, как пальцы Ангелины непроизвольно впиваются в его ладонь, и так же непроизвольно отметил, что хватка становится болезненной. Увлеченный происходящей в зале драмой, он никак не реагировал на эмоции жены, хотя ощущал их словно дуновение горячего воздуха.

Охрана снова расступилась. В круг света вошли двое людей — мужчина и женщина. Безликая одежда болталась на истощенных телах, сморщенная кожа обтягивала кости черепов. Лысые головы сплошь покрывала траурная татуировка.

— Назовите себя.

— Мы — Тамия и Тамин, брат и сестра — глухо сказала женщина, уставившись в пространство и темным взглядом, и предчувствие беды тронуло Ке-Орна нестерпимым холодом.

— Расскажите о себе, — голос Ализии звенел в тишине зала.

— Мы — одни из последних верных солдат Империи. Очутились здесь после того, как применение артефакта терранином вызвало пространственно-временной катаклизм.

— То есть, вы из будущего?

— Да.

— Чем объясняется ваше ужасное физическое состояние?

— Тяжелыми боевыми действиями, ваше превосходительство. Сирма больше не пригодна для жизни. Столицей стала обычная космическая база, а потом наш флот потерпел поражение.

— От кого, от чужаков?

— Нет, ваше превосходительство. От сирмийцев-изменников, которые объединились с терранцами называют себя Республикой. От прежней Сирмы не осталось ничего — ни чести, ни флота, ни боеспособных солдат. Все колонии отвернулись о нас.

— Вы наблюдали гибель родной планеты?

— Мы видели все. Грунт плавился под ударами криттеров. Вода в каналах сделалась огнем. Мы были была на корабле и по связи слышали крики. Это были крики горящих заживо.

— Чем в это время занимались терране?

— Мы не знаем, но судьбу нашего народа они не разделили, зато все они, особенно Измайлов, поддержали республиканских отщепенцев. Я прошу Высшую Комиссию устранить эту чудовищную несправедливость. Казните врага, нанесите удар по Терре, пусть его родина заранее разделит судьбу Сирмы, и тогда наши сердца успокоятся.

В зале повисла тишина, потом она сменилась криками. Ке-Орн высвободил свои пальцы из пальцев Ангелины и прижал ладони к лицу.

«Женщина выглядит искренней. Там, в будущем, случилась трагедия. Но виновна ли в ней Терра? Даже из слов Самии это не следует. Сирму сожгли ксеносы. Вот единственный установленный акт. Альянс ничем не помог, но была ли принята его помощь и была ли она возможна? Фактами можно манипулировать так и сяк, оборачивая их в ложь, а жажда мести легко загорается в сердцах сирмийцев… Если триумвиры сгоряча начнут войну — чем она обернется? Полной победой едва ли. Скорее, тяжелым уроном для обеих сторон».

Шум в зале тем временем напоминал рокот прибоя. Ке-Орн отнял ладони от лица. Измайлов молча смотрел на неистовство зала, он был бледен выглядел усталым. Старший триумвир поднял руку, приказывая всех к молчанию, и этот жест возымел действие.

— Измайлов, есть ли у вас возражения? Тамия говорит правду?

— Почти всю правду, но кое в чём она не права. Земля пыталась помочь Сирме. Мы выслали эвакуационный флот. Из-за сложной логистики, а также из-за отказа имперских сил нас пропустить, эвакуация опоздала. Тогда мы помогли вашим колониям. Что касается создания Республики — на то была воля сирмийского народа.

— И зачем вы явились к нам?

— Есть вероятность, хоть и небольшая, спасти даже старую Сирму. Для этого нужно лишь не отвергать помощь Земли. При этом возникнет новая временная линия, зато миллионы людей получат возможность прожить свою жизнь до конца. Считаю, риск того стоил.

— Лжец! Предатель! — Снова донеслось из зала, — Как можно доверять псионику и терро!

Глаза Ализии сверкали торжеством.

— Что же, все понятно, — не без сарказма сказала она. — Мы не способны влиять на далекое будущее, наше задача проще — решить судьбу терранина Измайлова и его сообщника Ла-Дексы здесь и сейчас. Пускай Высшая Комиссия примет решение, надеюсь, много времени не понадобится.

Ке-Орн снова нашел ладонь Ангелины и сжал ее в своей ладони, отсчитывая секунды по биению сердца. Их и впрямь оказалось немного.

— Смерть, — сухо сказал триумвир Люци-Мар.

— Смерть! — Яростно повторила Ализия.

— Смерть… — уныло протянул Ази-Лори.

«Смерть, смерть», — пронеслось вдоль сенаторских мест.

Старший триумвир промолчал. Потом он встал, торжественно выпрямился и повернулся к подсудимому.

— Господин Измайлов, большинством голосов, при одном воздержавшемся вы приговорены к смертной казни. Экзекуция совершится завтра. У вас менее суток, чтобы приготовиться. Употребите время с пользой. На этом заседание Комиссии объявляю закрытым.

Старый друг

— Они убьют старика. Они его даже не выслушали. О, боже, надо что-то предпринять.

Ангелина была бледна такой земной молочной бледностью и растерянно наблюдала, как возбужденная толпа покидает зал. Ке-Орн еще никогда не видел ее такой беспомощной.

— Жди меня в кабине челнока. Я скоро вернусь.

Он бросился за быстро удаляющейся спиной Ро-Стеннера и догнал правителя лишь возле закрытого для посторонних внутреннего двора. Преторианцы остановили оберкапитана резким толчком в грудь.

— Назад! Проход закрыт!

— Пропустить, — раздраженно бросил обернувшийся на шум старший триумвир.

Ро-Стеннер остановился, не обращая внимания на капли дождя, которые стекали за воротник по седеющим волосам.

— Ты хотел что-то сказать? — резко до грубости спросил он.

— Измайлов очень много знает, если сейчас его казнят, защита Сирмы в будущем усложнится.

— Чего ты хочешь?

— Помилуйте его, ваше превосходительство.

— Ты еще скажи, что это логично, — губы старший триумвира скривились от отвращения. — Я не просил тебя принимать решения и давать советы. Я лишь требовал выполнения приказов. Ты сделался непослушен, мальчик мой. Быть может, ты испортился и тоже хочешь власти? Смотри, парень, ты вступаешь на опасный путь. Я возвысил тебя, но я же могу уронить.

Триумвир хмыкнул и обнажил кончики зубов, его скулы напряглись. Ке-Орн вдохнул поглубже, стараясь подавить гнев.

— Но Ализия и ее замыслы… Вы говорили, это опасно. Теперь она получила преимущество.

— Забудь про Ализию, больше ее судьба тебя не касается. Дела Империи — мои заботы. Проследи лучше за ремонтом своего корабля. Или займись своей женой-терранкой. Люди ее расы живут недолго. Пока твоя госпоже еще свежа, сделай ей нового ребенка, только не путайся у меня под ногами.

— Вы использовали меня.

— Как и многих других. Это мое право правителя. Все во благо Империи, все во имя её.

Ро-Стеннер ловко, несмотря на возраст, запрыгнул в челнок. Край его плаща взметнулся напоследок и исчез. Ке-Орн вытер мокрое от дождя лицо и пошел прочь по галереям Сената. Ангелина ожидала его в кабине и молча подвинулась на сиденье второго пилота.

— Бесполезно.

— Я так и знала. Что будем делать?

— Ничего. Я должен подумать.

— Ты же знаешь, что суд был нечестным.

— Во имя Космоса! Ангелина, я ничего не знаю! Клянусь страстью всей жизни, Измайлов сам выбрал свой путь! Меня волнует, что будет с нами, с нашей дочерью и с Сирмой.

— Будет война. Будет смерть.

— Не знаю. Может, еще обойдется. Ты должна понимать — я офицер, который дал присягу Империи.

— И что?

— Я обязан следовать законам и подчиняться приказам. Даже если они кажутся несправедливыми.

Ке-Орн взялся за штурвал и челнок, повинуясь, взмыл в дождливое небо. Ветер тряс и кидал легкую, но прочную машину. Путь от столицы до виллы на этот раз сопровождался гнетущим молчанием. Уже на посадочной площадке Ангелина первая вылезла из машины. Она стояла под проливным дождем, в странной и такой милой терранской позе — обняв руками озябшие плечи.

— Ты медлишь, дорогой. Пожалуй, я пойду, не стану тебя ждать.

— Хорошо, иди. Я все равно до вечера занят делами.

Ке-Орн солгал насчет дел, он, не хотел видеть укоризну в глазах жены. «Очень жаль, что Ангелина не сирмийка. Женщина моего народа поняла бы меня…». Он отгонял холодные мысли, но они возвращались опять. Площадка опустела, дождь продолжал хлестать. Браслет пискнул, передавая срочный вызов с «Фениксо».

— Не-Лек на связи, командир. Передаю срочный вызов…

— В чем дело? Я плохо тебя слышу…

Голос помощника и впрямь забивали помехи, но фильтр сигнала сработал и звук вдруг сделался чистым.

— В столице происшествие, оберкапитан, все исправные военные корабли подняли по тревоге. Говорят, сбежали двое приговоренных к смерти. Один из них — терро и телепат, второй — изменник-сенатор. Кто-то перехватил управление конвойным челноком, а потом избавился от охраны. Есть сведения, что на высокой орбите может находиться корабль терран с маскирующим устройством.

— Насколько «Фениксо» прямо сейчас готов к вылету?

— Не готов, извините. Ремонт двигателя еще не завершен.

— По сбежавшим есть данные сканеров? Перешли их на челнок. Любой исправный истребитель с «Фениксо» отправь вслед за мной.

— Слушаюсь!

Ке-Орн вернулся в кабину. В крови играл огонь. Машина, на которой сбежали Измайлов и Ла-Декса, прямо сейчас двигалась где-то над морем. Для безопасной телепортации на борт «Кхуши» требовалось приземление, это снижало возможности беглецов. «Наверняка, они высадятся на островах. На каком-нибудь пустом клочке суши, а их пустых тут мало». Ке-Орн переключил систему на поиск вариантов и принял управление на себя. Под ударами штормового ветра его собственную машину мотало не на шутку. Волны внизу качались словно спины темно-серых чудовищ.

— Система, проложи курс на остров три-семь-пять-четыре-два. Приступай к снижению.

Поверхность моря придвинулась так, что на ветровом стекле шальные соленые брызги смешались с дождем. Безымянный клочок суши оказался невелик, шторм вылизывал пологий пляж и сухим оставалась лишь самая середина. Бесплодную почву покрывал слой мертвых раковин.

— А вот и наша цель, — пробормотал Ке-Орн. — Система, оружие к бою.

— Вы на гражданской модели челнока, бортовое оружие не предусмотрено, — раздался синтетический голос.

— Да, верно, я забыл. Быстрое максимальное снижение без касания.

… Беглецы и вправду были здесь. Ла-Декса тревожно озирался. Измайлов стоял спиной к спине рядом с сенатором и вскинув голову, смотрел в небо. Балахон экс-посла и его шарф развевались на ветру. Мако возился с браслетом, настраивал координаты для телепортации.

Челнок тем временем снизился и завис на небольшом расстоянии от земли.

Ке-Орн спрыгнул на груду раковин с бластером в руке и навскидку выстрелил по Мако — тот кинулся под прикрытие большого валуна.

— Уходите, камарадо Измайлов! Сейчас вас подберут! — Мако выкрикнул эту фразу на чистейшем эсперанто, но Ке-Орн легко понял всё.

Синеватое сияние телепорта уже поглотила и толстую фигуру Ла-Дексы и худой силуэт псионика. Через миг они оба исчезли. К Мако на помощь уже спешили два крепких незнакомца в силовой броне. «Это чужие агенты. Они постараются убить меня», — отстранено подумал Ке-Орн.

Страха он не испытывал, но, повинуясь инстинкту самосохранения, переместился под прикрытие челнока. Алый луч излучателя царапнул по борту, искры полетели на мокрый песок возле сапог Ксанте.

— Давайте-ка по-одному, ублюдки! — крикнул он сквозь ветер и брызги, стрелял в ответ.

Зеленый огонь опалил валун и почти задел плечо с высунувшегося Мако.

— Давай, живо, телепортируйся! — закричал один из незнакомцев, и еще один человек растворился в синем сиянии.

Лучи терранского оружия метались вокруг Ке-Орна, стараясь достать его с двух сторон. Он отвечал огнем, меняя местоположение, до тех пор, пока алая вспышка не опалила руку.

Ожог получился крайне болезненным, но не смертельным, и оберкапитан левой рукой подобрал оброненный ствол. Еще одна вражеская фигура исчезла в сиянии телепорта, но последний оставшийся враг, казалось, забыл про бегство и не собирался отступать.

— Скоро ты умрешь, — пробормотал Ке-Орн, прицелился, но заряд бластера уже исчерпался.

— Дерьмо, — буркнул Ксанте и просто швырнул бесполезным куском металла в противника. В ответ послышалось грубое терранское ругательство, и чужак приблизился. Его оружие нацелилось Ке-Орну в лицо. Потом ствол чуть качнулся в сторону.

— Полез один на пятерых… Узнаю сирмийскую спесь, — прохрипел знакомый голос. — Пора бы тебе запомнить — такая ситуация называется «безнадежное неравенство сил».

— Может быть, она называется «следовать чести».

— Да что ты говоришь! Здравствуй, Ке-Орн, гад с кошачьими глазами.

— Март… ты всего лишь терро, твои оскорбления ничего не значат.

Шеф отряда Кси хоть и приблизился на шаг, но ствол все же не опустил, и к тому же соблюдал дистанцию, неподходящую для ближнего боя.

— У меня тут конфликт интересов, — сказал он с кривой улыбкой. — Свидетели нам не нужны, а потому я должен тебя ликвидировать, но за мною крупный долг, так что, пожалуй, твоя смерть меня огорчит.

Март задумался, словно выбирая, на что бы разозлиться.

— Понимаешь, отряд Кси служит человечеству Альянса, — бросил он наконец. — Не Лиге, даже не Космофлоту. Только всем тем, кого вы называете терранцами. Ты не терранец, так что прости. Отвернись, все случится быстро. Ангелина жива? Если жива, то поплачет, и поймет — у меня не осталсь выбора.

— Провались ты в ад, — сказал Ке-Орн на человеческом языке, страха так и не ощутил, упрямство и азарт до сих пор горели где-то под ребрами, но сквозь шум воды и стоны ветра пробивался еще один посторонний звук — его различал слух сирмийца, но не слух терранина.

… Март так и не выстрелил — может, просто не успел. Через миг сирмийский истребитель спикировал и завис над островом. Легкая пушка ударила лучом в ракушечник под ногами. Ке-Орн отлетел в сторону и тут же встал, придерживая руку. Март, смятый ударной волной, завалился набок и замер без движения. Истребитель еще сильнее снизился и замер над самым грунтом рядом с челноком. Первый помощник на «Фениксо» Не-Лек покинул кабину, отсалютовал командиру, подобрал оброненный противником ствол, поставил его на предохранитель и сунул за пояс.

— Слава Сирме, командир! Звездами клянусь, аам не следовало гнаться за ними на гражданском челноке.

— Спасибо за помощь, Не-Лек. Вы прекрасно стреляете и, безусловно, правы насчет челнока, но я и так опоздал. Измайлов сбежал, его уже не вернуть. Проверьте, жив ли этот пленник.

— Жив, — сказал Не-Лек, нащупав пульс на шее шефа отряда Кси. — Я специально поставил орудие на минимальную мощность и целился немного в сторону.

— Вы правильно поступили.

— Вызвать Консеквенсу, оберкапитан?

— Не надо. У вас быстрый истребитель. Погрузите пленника, отвезите на мою виллу и передайте охране. После этого узнайте, в каком состоянии сейчас «Фениксо». Следует максимально ускорить ремонт.

— Вы ранены, вам нужна помощь.

— Ничего серьезно. Я включу автопилот. Мой лекарь на вилле очень хорош. Не беспокойтесь, лейтенант, вы свой долг исполнили.

Ангелина так и не успела снять парадное платье, но непослушные пряди волос на висках выбились из высокой прически. Лекарь закончил работу, бросил окровавленную салфетку в утилизатор, а использованные хирургические инструменты — в кювету на стол. Тихо зажужжал регенератор. Ке-Орн откинулся на спинку кресла.

— Подвижность вашей руки, господин, восстановится, но на вот коже останется шрам, — вежливо предупредил врач.

— Спасибо за работу. Шрам не имеет значения. Оставьте нас одних.

— Ты хоть понимаешь, что натворил? — Сказала Ангелина, выждав, пока дверь закроется. — Тебя могли убить. Твоя дочь могла остаться без отца. Я плохо знаю ваши обычаи и не сумела бы отстоять ее право на власть в клане. Твой род, которым ты так дорожишь, закончился бы на тебе. А я…, а что я? Просто экзотическая жена и предмет зависти других. Мои чувства и моя судьба не имеют значения.

— Ангелина, все это не так.

— Зачем было ловить старика? Разве ты хотел его смерти?

— Нет.

— Тогда, боже мой, зачем?! Мне сказали, что Не-Лек притащил какого-то пленника. Теперь этого несчастного убьет твой родственник Эс-Кан. Измайлов и его товарищи не угрожали тебе — просто хотели сбежать с этой безумной планеты.

— Ангелина!

— Что?

— Ты не знаешь некоторых деталей.

— Ну так просвет Звезд! Конечно, нет. И все же, ты хочешь объяснений, которые я не могу тебе дать. Ангелина, пойми… мои поступки могут показаться тебе странными, неправильными даже слишком жестокими, но у них есть важная причина. Мои действия могут оказаться вне логики и вне тех принципов, которые ты выучила на Терре. Они обоснованы только интуитивно. Это единственный правильный для меня путь. Путь сирмийца.

— Вот оно что… недостижимая цель и эта ваша преобладающая страсть.

— Близость наших душ укажет, что я прав.

— Ты все еще чувствуешь нашу фаторану?

— Каждую минуту.

— А я вот сейчас не чувствую ее совсем. Только пустоту. Прости.

Ангелина развернулась и вышла, придерживая длинное платье. Ке-Орн отвернулся. Он вдруг понял, что не хочет спорить. Регенератор отработал заданную программу, отключился, и оберкапитан освободил руку. Мышцы двигались свободно, боль уменьшилась. На коже остался грубый шрам.

Командир охраны, верный Эм-Тир, ожидал за дверью, он не салютовал хозяину как солдат, а поклонился, как слуга.

— Мы приняли арестованного, господин. Это терро очень плохо воспитан — отказался от ужина и швырнул чашкой в моего помощника. Потом попытался драться, но сейчас уже усмирен.

— Госпожа видела его?

— Нет.

— Очень хорошо, не пускайте ее в темницу, даже если будет требовать. Не обсуждайте с нею подробности.

— Что сказать госпоже, если спросит?

— Скажите, что схвачен обычный мятежник. Не уточняйте, что это терранин.

— Есть!

— Проводи меня к пленнику.

… Подземный этаж виллы уходил глубоко в камень скалы. Вниз вела винтовая лестница. Ке-Орн никогда не держал здесь узников, и под камеру отвели ячейку склада. Март сидел на раскладной койке, прислонившись лопатками к стене. За три года разлуки шеф отряд Кси немного переменился. Черные полосы на висках чуть подернулись сединой, складки в углах рта сделались резче.

— Здравствуй, кошкоглазик, — сказал он по-сирмийски, нарочито смешивая просто фамильярную речь с откровенно невежливой, и Ке-Орн невольно улыбнулся.

— Вас кормили, флот-капитан? — ответил он, нарочно употребив нейтрально-вежливое обращение.

— Я давно уже якобы частное лицо, а не флот-капитан.

— Вас кормили, Март?

— Да.

— Вы не ели.

— Я не голоден.

— В любом случае, не следовало кидать посудой в моих слуг.

— Извини, не сдержался.

— Если эта пища тебе противна, ее можно заменить на то, что нравится Ангелине.

— Значит, Ли все-таки жива?

— Здорова и благополучна. Наша дочь тоже.

— Ну надо же… хоть это хорошо.

Март чуть заметно скривился. Ке-Орн отчетливо понял, что прежний друг переменился — в эмоциях терранина прибавилось ярости, эта ярость потеснила тот удивительный баланс хитрости и честности, который прежде составлял суть Марта.

— Я распоряжусь, чтобы еду поменяли. Эм-Тир, займись этим, пошли кого-нибудь на кухню.

Ответив «будет сделано», начальник охраны исчез. Шеф отряда Кси проводил его взглядом и машинально дотронулся до разбитой скулы.

— Зачем вся эта вежливость, Ксанте? Ты отлично знаешь, что я попался и впереди нет никакого позитива. Когда-то мы были союзниками, но теперь старая дружба ничего не значит. Здесь Сирма, а не космос на нейтральной территории. У тебя лишь два выхода и выбор между ними исключает компромиссы.

— Выбор? Кто предоставляет мне выбор — ты?

— Я! Послушай, ты влез в нехорошее дело, которое не для таких, как ты, честных парней. Отпусти меня и молчи об этой встрече. Я тоже буду молчать. Предупреди своих слуг, чтобы молчали.

— Исключено. Не могу.

— Ладно… Я так и знал… Сирмийский путь для тебя важнее… К тому же ты обиделся — я же подумывал тебя пристрелить. Ладно, передай меня Консеквенсе.

— Не хочу. Тебе не следовало являться сюда… друг. Зачем тебе безумный старик из будущего?

— И впрямь, ситуация… — Март улыбнулся и на миг сделался прежним лукавым Мартом. — Понимаешь, Измайлов тут ни при чем. Все дело в моем оперативнике.

— Ты про Мако? Поздравляю. Он великолепно имитировал сирмийца, а потом очень резво сбежал.

— О, да! Крайне способный парень, гордость отряда. Я не мог бросить собственного агента и не хотел рисковать офицерами. Пришлось лететь самому. Извини, что разочаровал тебя.

— Ты меня не разочаровал. Ты собирался меня убить. Не «подумывал», а твердо решил

— Техническая необходимость, я уже извинился.

— Полагаю, сейчас ты надеешься на нашу прежнюю дружбу. Думаешь, она поможет тебе избежать последствий.

— О, нет, я не настолько «грязный терро», чтобы так все изгадить. Если пересчитать все фишки, сейчас мы примерно квиты и ничем, кроме взаимной симпатии, друг другу не обязаны. Исполняй свой долг, оберкапитан и не жалей — мы с с тобой не зеленые кадеты, и я знал, на что иду.

Ке-Орн отошел на несколько шагов и присел на складное кресло, услужливо оставленное в камере стражником. Эм-Тир вернулся в сопровождении слуги с подносом, и шеф отряд Кси неуверенно взял сирмийскую двузубую вилку.

«Тогда, на базе, он вытащил меня из горящей каюты, хотя имел полное право ничего не делать, — думал Ке-Орн, — стараясь вежливо глядеть в сторону. — Впрочем, Март виновен в гибели Арси. … Желая сгладить этот факт, он отдал мне „Фениксо“… хотя мог уже тогда убить меня. Я вытащил его из-под расстрела, он помог мне вернуть свою репутацию и оправдаться перед судом Сената… Так много событий… что же важнее? Вероятно, ничто. Мы в состоянии хрупкого равновесия, но его, определенно, нарушает мой долг».

Март закончил есть, отодвинул тарелку, старый шрам на щеке натянулся и побелел от улыбки.

— Спасибо. Вкусный ужин.

— Не надо благодарить.

Следующий вопрос не предназначался для слуха посторонних, но открыто выставить за дверь начальника охраны было бы крайне невежливо. Ке-Орн слегка помедлил.

— Ты сильно переменился, — быстро проговорил он на непонятном Эм-Тиру языке терранцев. — Могу я узнать, почему?

— Господи! Да какое тебе дело, чертов котяра? Мы земляне, живем не долго и за три года не становимся моложе.

— Я не о том. Келли до сих пор жив?

— Да.

— Зинаида?

— Она нас покинула и вернулась на родину.

— Твой Альянс тебя наградил?

— Официально — нет.

— Почему?

— Да потому, что мы не регулярный Космофлот, наивный ты сирмиец. Мое командование якобы не может брать на службу диверсантов. Это портит имидж гребаной Лиги. Меня не признают и не обменяют, если ты это имел в виду.

— Плохо. Дело усложняется.

— Плохо, но ожидаемо. Нужно готовиться к неизбежному. Не очень приятно, но что поделаешь — такая у меня работа. В любом случае, рад был снова повидаться.

— Март, Март, что же ты натворил… Я не могу тебя отпустить, но придумаю другой выход.

— Хочешь, подскажу, какой? Убей меня быстро и своими руками. Выстрели в голову, потом скажешь потом руководству — глупый терро, мол, бросился на охрану.

Ке-Орн, задумался разглядывая серые стены склада и забранный сеткой светильник под потолком.

— Такой вариант возможен, но он мне не нравится. Я бы хотел спасти тебя, Март, но помоги мне хоть чем-нибудь.

— Собрался торговаться? Хочешь, чтобы я раскололся?

— Не совсем, только немного. Ты не выдашь своих агентов, и я это знаю. Твоя база наверняка уже сменила координаты, но…

— Никаких «но».

— Погоди, не торопись. Мне нужна только формальная зацепка — объясни, в чем суть вашей операции на Сирме. Почему отряд вмешался дело Измайлова.

— Допустим, объясню — и что тогда?

— Я смогу тебя спасти. Ро-Стеннер получит эту информацию и успокоится. Все закончится без пыток. Я смогу оставить тебя в доме как своего личного пленника. Тебя никто не тронет. Никто даже не сорбит. Хочешь комнату с видом на море? Ангелина сможет тебя навещать.

— Я буду таращиться на ваше море сквозь решетку?

— Через силовое поле.

— Вдобавок ты потребуешь клятву не убегать?

— Мне не нужны клятвы, которые терране все равно не держат.

— Подколол, нечего сказать.

Март замолчал и молчал довольно долго. Шеф отряда Кси опустил голову и не смотрел Ксанте в лицо.

— Понятно. Спасибо, дружище, — сказал он наконец с видимым усилием. — Признаться, умирать я не хочу и в душе почти согласился, но… не обижайся, придется ответить «нет». Я знаю, ты честный парень и верю тебе, насколько можно верить сирмийцу, только вот… операция не рядовая. Ставки высоки, и результат, который получит человечество, перевесит мою смерть.

— Вы на что покушаетесь? Собрались от нас избавиться? — спросил Ке-Орн, спиной ощущая холодок.

— О, нет… Не избавиться. Разве от вас избавишься… Но вот подрезать ваши возможности вредить — это да. Пойми, Ксанте, Ро-Стеннер гораздо хитрее, чем ты думаешь. Ему не нужны обрывки сведений, он захочет знать все. Если я чуть-чуть отступлю, он нажмет еще. Так, шаг за шагом, из меня выжмут всё. А если я буду врать, он и об этом узнает. Защищая меня, ты погубишь и себя, и Ангелину, и вашу дочь.

— Жёстко. Значит, ты считаешь, выхода нет.

— У меня лично — ни единого шанса. Оперативники отряда клянутся защищать людей. Любыми средствами, любой ценой, и это не пустые слова. Если я буду казнен, операция пойдет своим чередом…

— Март!!! Ты не мог бы сейчас промолчать?

— То «молчи», то «говори»… У тебя никакой логики, мой сирмийский друг.

— Я не хочу убивать тебя.

— Тогда пришла пора попрощаться. Передай Ангелине мой привет, мою любовь и пожелание счастья. Прости, что целился в тебя. Я же не выстрелил. В общем, иди своим путем сирмийца, в твоем исполнении он очень даже ничего. Записи моих допросов не смотри, оно того не будет стоить. Люди довольно слабые существа, но я к тому же упрямый.

— Март…

— Прощай, друг. Уходи. Дай побыть одному.

…Ке-Орн и в самом деле удалился, он быстро зашагал прочь по коридору подземного этажа. Эм-Тир следовал за хозяином, вежливо отставая на полшага.

— Позвольте высказаться, господин…

— Да?

— Я лишь частично понял разговор, но совершенно очевидно — этот грязный терро просто выторговывает условия получше. И он боится — вижу по глазам. Люди не способны на истинную стойкость.

— Я так не думаю. Флот-капитан Март весьма достойный противник.

— Извините, господин. Допустим, он достойный противник, но при этом всего лишь терро. У них от рождения нет чести. Моя цель — служить интересам главы дома, а потому позвольте дать совет.

— Позволяю.

— Если этот парень все же нужен вам живым, нажмите на него как следует, потом дайте подумать, и он согласится на компромисс. Можно немного взбодрить пленного — показать кое-какие голограммы.

— Хочешь сказать — голограммы наиболее изощренных пыток? Оставь эту идеею. Не вздумай его трогать и пугать.

— Тогда как с ним обращаться?

— Проследи, чтобы до отправки в Консеквенсу капитан Март ел, не ранил себя и не сбежал. Никаких оскорблений и не бить, предупреди насчет этого охрану.

— Слушаюсь.

— Мы поступим так, как требуют долг и законы Сирмы.

— Слушаюсь!

Расставшись с Эм-Тиром, Ксанте вышел на террасу в одиночестве. Шторм уменьшился, ветер утих, близилась ночь. Разговор с шефом Кси оставил после себя горечь и некое подобие чувства, которое терранцы называют «ностальгией».

«Кое в чем Март прав, — подумал Ке-Орн, разглядывая высыпавшие звезды. — Выживание планеты куда важнее нашей кривой судьбы. Наступит утро, и я снова отправлюсь в столицу. Пора навестить еще одного знакомого».

Выбор

Половину следующего дня Ке-Орн провел на совещании, в котором участвовали: старший триумвир Сирмы Ро-Стеннер, триумвиры Люци-Мар и Ализия, командующий имперским флотом, руководитель научного департамента, генерал Консеквенсы, а также сановники и офицеры более низкого ранга. Эс-Кан тоже присутствовал. Он уже перестал злиться и даже удостоил «бывшего брата» небольшой беседы в кулуарах.

— Говорят, ты проявил себя в бою, мой дорогой друг.

— Более-менее, стрельба длилась совсем недолго.

— Теперь у тебя в руках шпион из терранского отряда Кси. Когда передашь его в наше ведомство?

— Сразу, как только закончу порученное мне расследование.

— Жду с нетерпением, и кстати… Предатель Мако оказался не сирмийцем. Представь себе, он замаскированный терро.

— Как ты узнал?

— Его сообщница Крамия очнулась и дала кое-какие показания. Без кончика языка эта изменница шепелявит, но разобрать можно.

— Терро совершенно напрасно ей доверился.

— Там особые обстоятельства, — обычно наглый Эс-Кан слегка смутился и даже чуть покраснел. — Они состояли в близких отношениях, — шепнул он, склонившись к уху Ке-Орна. — Интимные органы мужчин-терран… имеют несколько иное строение. Не совсем такое, как у сирмийцев. Отличие небольшое, но заметить можно.

— Мне куда интереснее, каким образом Мако проходил осмотры у лекаря на приисках, а потом и на корабле. Медисканер и формула крови должны был выдать его, но не выдали.

— Могут быть разные причины — подкуп, сообщники, подмена образцов, гипноз.

— Смело до дерзости. Крамия еще что-нибудь сказала?

— Что любит его. Какая чушь! Терранские девушки радуют глаз и способны выносить сирмийского ребенка. Но чтобы сирмийка из хорошего клана спуталась с терро… это все равно, что спать с животным.

… Эс-Кан еще некоторое время возмущался шепотом, потом Ке-Орну удалось от него отделаться. Заседание возобновилось, поощряемый Ализией Люци-Мар говорил много и убедительно — он подчеркивал опасность экспансии Альянса и старший триумвир, как ни странно, не возражал. Идея отправить эскадру для уничтожения узловой станции Космофлота «Хелико» оформилась окончательно и не встретила возражений.

«Здесь творится безумие, в котором я не хочу участвовать — думал Ке-Орн, разглядывая резкий профиль Ро-Стеннера и его седые виски. — Правитель, кажется, полностью переменил мнение и не опасается конфликта с Альянсом. Что-то случилось? Идет тонкая игра, смысла которой я не понимаю?».

— Нам не придется оголять оборону Сирмы, — сказала Ализия. — В эскадру войдут частные корабли. Нам не придется сражаться с вражеским флотом. Станция велика, но защищена плохо. Мы взорвем ее вместе с прикрытием при помощи крепития, а потом отступим.

— Каким образом вы, триумвир, предлагаете нейтрализовать дальнейшие претензии терран?

— Самым простым, коллега, — Ализия сухо улыбнулась. — Нужно поставить во главе флотилии частное лицо, безусловно, верное нам, но не имеющее прямого отношения к Сирму.

— Кого вы предлагаете?

— Тамию, попавшую к нам через темпоральный переход.

— Неплохо, формально она не подданная Империи, однако, у нее нет опыта командования.

— Ничего страшного, на борту флагмана будет негласно отправленный с нею опытный офицер.

триумвир жестом выразил согласие.

— Операция нуждается в тщательном контроле. Вам, Ализия, я полностью доверяю, поэтому прошу сопровождать этого офицера и нашу мстительницу.

— Я оправдаю оказанную мне честь, — отозвалась триумвир, лишь чуть помедлив.

— Корабли стартуют сегодня. Буду ждать вашего доклада еще через сутки. Слава Сирме!

… Ке-Орн внимательно наблюдал за Ализией, за игрой эмоций на ее жестком лице. Тщеславие, радость, ярость… и все же толика страха… Он попытался понять собственные чувства и ощутил лишь холод в душе.

— Вам что-то не нравится? Не желаете высказаться, обер-капитан? — поинтересовался Люци-Мар, внезапно обратившись к Ке-Орну.

— О, нет, триумвир. Мне нечего добавить к сказанному другими.

Люци-Мар отвел взгляд, вроде бы даже с разочарованием. Собрание закончилось, старший триумвир удалился и сановники потянулись к выходу. Половина дня оставалась свободной. Ке-Орн покинул площадь Сената, неспешно вышел за пределы самых богатых районов столицы, затем включил тактический браслет и, ориентируясь по карте, прошел еще двести шагов.

В глухой и узкий переулок, он протиснулся через брешь в стене. Затем какое-то время двигался в сырой полутьме, определяя расстояние по счету шагов, а затем очутился на небольшой квадратной площади с колонной посередине.

Колонну украшал сирмийский орел. Дома простолюдинов обступили ее со всех сторон и походили на соты. Нужное Ке-Орну темно-синее строение оказалось запертым, и тогда он коснулся небольшой панели возле железной двери.

Внутри дома коротко пропел звонок. Створки разошлись, открывая проход. Внутренне пространство дома выглядело чистым, но бедным — пара-тройка полутемных комнат, квадратный внутренний двор с растениями в горшках и кухня со старым синтезатором на задворках. Хозяин дома, Мио уже вышел навстречу и радушно улыбнулся гостю.

— Доброго дня, Ксанте. Ты очень давно не приходил.

— Здравствуй, друг, у нас были трудные времена. Ангелина очень скучает по тебе.

— Простите оба, но мне опасно приходить на виллу.

Ке-Орн ответил жестом согласия и присел на массивное, с подлокотниками каменное кресло.

— Знаю, твои занятия контрабандой не вполне законны, дружок.

— Скорее, не законная вся моя жизнь, Ксанте. Я сирмиец, от которого отказался клан. К тому же сторонник вредного учения о прощении, значит, еретик, терранский приспешник.

— Не так давно я случайно наткнулся на настоящих приспешников Терры. Признаю — впечатления были неприятными. Противоядие едва сработало.

Мио чуть улыбнулся, показывая, что понял иронию капитана.

— Возможно, ты имеешь в виду кого-то из друзей сенатора Ла-Дексы… Сенатор плохо контролирует эмоции — слишком сильно любит власть.

— За его контактами сейчас присматривают. Надеюсь, вы не были знакомы?

— Для этого сенатора я лишь оборванец без имени, который смотрит на него из толпы. Мы никогда не разговаривали.

— Великолепно, ты вне подозрений, и у меня есть просьба.

— Ты же знаешь, Ксанте, я всегда готов помочь, только скажи.

— Нужно тайно кого-то вывезти?

— Пока что — нет.

— Оружие с подчищенными сигнатурами?

— О, нет.

— Тогда что же, капитан?

— Нексус.

Мио заметно вздрогнул, но, следуя своей доктрине, подавил короткий испуг.

— Это очень редкий артефакт. Дорогой, практически бесценный.

— Я не собираюсь его покупать. Мне нужно только воспользоваться нексусом. Всего один раз.

— Зачем?

— Хочу узнать будущее.

Растерянный Мио почесал макушку.

— Очень жаль, но чудеса нексусов преувеличены, — сказал он с легкой досадой. — В основном они не показывают будущее, а только рассчитывают разные варианты. Беседа в часовне Космоса и то больше помогает.

— Но ты пробовал?

— Да.

— Я не решаюсь спрашивать, каким способом ты добыл эту вещь.

— Если честно, нексус мне дал Эмиссар.

— Кто?

— Странный человек, легенда плебеев. Тот, кто приходит ниоткуда и уходит в никуда. Его подарки нельзя продавать и они даются только на время.

— Но ты видел, что нас ждет?

— Очень смутно — неизвестную планету, странных существ, огонь. Если хочешь, Ксанте, я принесу эту вещь, но боюсь, тебя ждет разочарование.

— Посмотрим.

Мио ушел и вернулся с коробкой. Он походил почти живое сплетение нитей, намертво связанных и вместе с тем подвижных.

Ке-Орн осторожно коснулся артефакта и отдернул пальцы.

— Как им пользоваться?

— Возьми в ладони, закрой глаза. Картина сама-собой появится в голове. Не удивляйся, если увидишь другого себя в будущем — это нормально.

— Как-то слишком просто и легко.

— Легко, но бесполезно, я уже предупреждал. У меня, по крайней мере, ничего интересного не получилось.

Узел нексуса оказался тяжелым и холодноватым на ощупь. Под пальцами он слегка вибрировал. Ке-Орн закрыл глаза и попытался справиться с волнением.

«Я не стану добиваться власти, — беззвучно прошептал он. — Я приму нашу общую участь разделю судьбу своего народа. Покажи, что нас ждет».

Некоторое время он видел лишь зеленоватый свет, проникавший сквозь опущенные веки. Потом картина прояснилась…

… Адмирал Империи Ке-Орн Аль-Саэхир плохо провел эту ночь — он был далеко не молод и бесконечные утраты в прошлом оборачивались теперь кошмарами. Окончательно проснувшись, он принял соник-душ и облачился в пурпурный мундир. Столичная станция — все, что осталось от некогда великой Империи безмолвно плыла в пустоте.

— Вас ждет посетитель, капитан имперского флота, Марк Эс-Кан, — вежливо сообщил секретарь.

— Хорошо, пригласите капитана в кабинет.

Марк был родным сыном Ке-Орна, но это ничего не значило — он с самого детства принадлежал клану покойной матери. Хотя и отец, и сын, выжили после катастрофы на Сирме, это не сделало их ближе

— Я принес вам заявку на торпеды, — раздраженно заговорил Марк. — Понимаю, что склады пусты, и ее величество императрица игнорирует вас, но, во имя Бездны, сделайте хоть что-нибудь!

— Я попытаюсь.

— Попытайтесь, иначе вскоре узнаете о моей гибели в бою… отец.

— Ты груб.

— А ты все упрекаешь меня за жестокость? Можно хотя бы называть тебя отцом?

— Да. Ранняя смерть твоей матери Эгелин и законы Старой Сирмы разделили нас, но я все равно считаю тебя сыном.

— Нас разделила твоя женитьба на терранке, голограмму которой ты держишь на столе. Эта самая Ангелина давно мертва, но все еще стоит между нами. Твоя мятежная дочь-полукровка — вот кто занял мое место. Хорошо, что ее казнили.

— Молчи!

— Не замолчу. Ка ты мог быть таки слабым, отец? Старая Империя мертва, новая империя Тарлы — только пародия. Ты не мстил за мертвых друзей, отказался от меня, не сумел защитить даже дочь-мятежницу. Ты не выбрал сторону, был не холоден и не горяч, ты всегда прощал, будто какой-нибудь еретик…

— Осторожнее, сын! Воздержись от заявлений, о которых потом пожалеешь.

— Жалеть о чем? Стесняться чего? Правды?

— Марк!!!

— Что «Марк»?! Хочешь ударить меня, отец?! Давай, бей.

— Хочу сказать, что ты сейчас на грани безумия. Еще один шаг, и ты переступишь черту.

— А если черта уже пройдена… Ты ведь ничего не знаешь, мой дорогой папа… В день, когда погибал Старая Сирма, я торопился к планете на личном катере, чтобы спасти хоть кого-нибудь… Обычные беженцы погибли в огне, зато в системе дрейфовал челнок с триумвирами на борту. Наши сенаторы… бросили граждан Сирму… предали нас всех. Это было отвратительно.

— И что потом?

— Я высказал Ро-Стеннеру свой гнев, случилась ссора… в общем, я расстрелял их всех. казнил трусливых сановников мертвой Империи и до сих пор ни о чем не жалею.

Ке-Орн замер. Сердце колотилось под ребрами.

— Кто знает о твоем поступке?

— Теперь знаешь ты. Больше никто.

— Очень хорошо. Молчи о нем впредь.

— И это все, что ты можешь мне сказать? Ни одобрения, ни порицания, ни сочувствия? Да ты холоден словно лёд!

— Хватит! Льды Сирмы давно растаяли в огне.

— Ну тогда прощай, продолжай работать на извращенку Тарлу. Она, кстати, домогается меня. Ты представляешь, папа? Похожая на жабу старуха.

Когда Марк ушел, Ке-Орн в изнеможении откинулся на спинку кресла. Рубец старой раны, заныл справа на боку. «В душе Марка очень много огня, но он на перепутье и почти погиб. Самое страшное — я ничем не могу помочь сыну, и любые попытки вмешаться лишь навредят».

Адмирал отошел к иллюминатору замер там, рассматривая панораму Космоса, видел он не ее, а высокие башни старой Сирмы, побережье исчезнувшего моря, белые мраморные ступени и силуэт давно мертвой Ангелины близ полосы прибоя.

— Amata nobis quantum amabitur nulla, — прошептал он на давно утраченном языке богов…

Ке-Орн открыл глаза, тяжело дыша, разжал пальцы и едва не уронил артефакт. Он снова был молод, и Сирма еще не погибла, бледный от испуга Мио в тревоге сидел напротив.

— Ты кричал, Ксанте. Там, в будущем, все настолько плохо? Давай, я уберу эту штуку в коробку.

— Даже не знаю, что сказать. Я пытался идти путем чести, но не справился. В будущем все очень-очень плохо. Мне нужно переформулировать вопрос.

— Это не поможет.

— Надо пытаться Давай, верни мне нексус.

— Как скажешь, Ксанте, но на тебе и так лица нет.

Ке-Орн отмахнулся и снова обхватил пальцами холодные нити.

«Я буду тверд и добьюсь власти, — беззвучно прошептал он. — Я не приму нашу участь покорно и попробую изменить судьбу. Я сделаю выживание Сирмы своим путём чести… Нексус, покажи мне путь».

На этот раз иллюзия возникла будто вспышка. старший триумвир Сирмы Ксанте Ке-Орн Аль-Саэхир стоял на площадке дворцовой лестницы и наблюдал, как морские птицы вьются над статуями. Он был еще не стар, внутренний огонь не угас, и в жестких черных волосах лишь едва заметно проступила седина. Сенаторы и советника стояли рядом.

— Терра погибла, — ехидно заметил Ази-Лори. — Она погибла, но истощила врага. — Остался последний удар — и мы разобьем ксеносов. Космос станет сирмийским.

— Ваше превосходительство, доложил, салютуя правителю, адмирал. — Ударная эскадра вышла из варпа. Флагман порази криттеров крепитием. Капитан Марк Эс-Кан будет управлять «Спасением», его навыки неоспоримы. Все, кто пожелали бы нам помешать, получат отпор. Слава империи! Я жду приказа.

— Действуйте, желаю удачи.

Адмирал отошел в сторону, чтобы передать приказ по связи.

Шли секунды, они складывались в минуты. Ке-Орн перевел взгляд на гигантский установленный над площадью экран. Корабли система изобразила точками. Их рой занимал ключевые позиции, которые исключали вмешательство кораблей чужих рас.

Ке-Орн почти незаметно улыбнулся. Представитель гирканской Империи тоже присутствовал на церемонии. Как и другие воины его вида, он был высок, крепок, беловолос.

— Не правда ли, великолепное зрелище, господин посол? Сегодня мы избавимся от глобальной угрозы.

Гирканец невнятно ответил «да», его ответ походил на рык.

Огненный шар на экране возник, дрогнул и принялся расти. Где-то там, в другой системе, прямо сейчас Марк а сбросил груз в огонь уходил от смертельной опасности. Остатки роя криттеров превратились в белую вспышку — такую яркую, что там, в другой системе, сгорели датчики космических зондов. Экран погас. Адмирал убрал устройство связи и снова отсалютовал.

— Приказ выполнен, ваше превосходительство.

— От имени Сената и сирмийского народа, благодарю вас, адмирал, Благодарю всех, кто участвовал в этом проекте.

Ке-Орн обернулся к руководителю департамента исследований. Щеки немолодого уже сирмийца были влажными и блестели. Кисти рук покрывали шрамы от ожогов, полученных во время первого, не удачного эксперимента.

— Вы проделали огромную работу, Ру-Сафаро.

— Слава старший триумвиру!

— Слава не мне, а народу Сирмы.

— Я хотел бы видеть вас императором, господин, — шепнул один из сенаторов. Дайте только согласие, и станете единственным владыкой.

— Ах, Ази-Лори, хватит. Ваше предложение сейчас не ко времени.

Улицы нижнего города быстро заполняла ликующая толпа — ее было отлично видно с с высокого крыльца Сената. Ке-Орн поначалу машинально отвечал на поздравления знакомых и полузнакомых, но потом отделился от группы сановников.

— Позвольте вмешаться, триумвир… — сказал встревоженный командир преторианцев. — Вам не следует гулять по улицам без охраны — могут помять ликующие граждане.

— Благодарю за службу, но сирмийцам не до меня. Они празднуют спасение и не рассматривают лица. Я накину плащ на мундир, для анонимности этого хватит.

Ке-Орн скорее сбежал, чем сошел по ступеням. Лестница закончилась, правителя обступила толпа. Никто не обращал внимания на средних лет мужчину с военной выправкой. Кто-то запел сирмийский гимн. Древние слова звучали торжественно и сурово, мелодия, которую подхватили десятки тысяч голосов, на нижних нотах вызывала непроизвольную дрожь. Теснота усилилась.

«Я стремился к этому долгие годы. Жертвовал друзьями, семьей, знал, на что потрачу каждый прожитый день… но теперь больше не понимаю, как расходовать время». Люди все еще пели гимн. Невысокий парень в таком же безликом, как у самого старший триумвира плаще, вероятно, узнал правителя, потому что, интенсивно работая локтями, подобрался поближе.

— Доброго времени, — произнес он с трудноопределимым, возможно, провинциальным акцентом.

— Доброго времени, — Ке-Орн сдержанно улыбнулся.

— Позвольте поздравить вас, триумвир. Сирма спасен. Терра мертва. Это все ваша работа.

Незнакомец подошел настолько вплотную, что Ксанте попытался отстраниться и уперся в парапет.

— Назад! — крикнул отделённый толпой и расстоянием преторианец, но ничего сделать не успел.

Узкое лезвие чужого ножа трижды вошло под ребра. Боль полыхнула огнем. Небо Сирмы качнулось над головой и старший триумвир упал. Он попытался позвать на помощь, но подавился кровью. Убийца склонился над Ке-Орном, заслонив солнце.

— Извини, — сказал он на терранском языке. — Извини, парень, ничего личного, так было нужно. В память о Земле и по приказу отряда Кси. Во имя человечества.

Мир стремительно исчезал, плыл, словно слишком влажные краски незавершенной картины. Ке-Орн судорожно вздохнул. «Amata nobis quantum amabitur nulla», — прошептал он на давно утраченном языке забытых богов…

— Ну и как, что ты видел? — спросил сгорающий от любопытства и тревоги Мио.

Ке-Орн, провел рукой по лицу и перевел дыхание, отгоняя иллюзию собственной смерти.

— Я возьму власть в империи и спасу Сирму, но очень дорогой ценой... Меня убьют, наверное, будет за что.

— Это плохо! Должен быть третий путь.

— Не знаю. Голова раскалывается и надо подумать.

Мио ушел на синтезатору, а Ке-Орн присел на край каменной чаши и ладонью зачерпнул воду. Зеленовата гладь дрогнула. Листья растений качнулись.

«Итак, ответ получен… — подумал оберкапитан, пропуская воду сквозь пальцы. — Если я возьму власть, Сирма будет спасена, а меня убьют люди из отряд Кси. За что? Не знаю. Там, в иллюзии, Терра уничтожена, но разве я был причиной? Стоп. Март сейчас в моих руках. Если он умрет и не вернется на базу, отряд Кси, возможно, расформируют. Будущее изменится, меня не зарежут в момент наивысшего триумфа... великий Космос, какая грязь...».

— Все готово! Стол накрыт! — крикнул издалека Мио.

Ке-Орн встал и вытер мокрые руки о край плаща.

"Мы были как братья"

…На виллу Ке-Орн вернулся поздним вечером. Ангелина уже спала, он задержал взгляд на ее прекрасном, но все же тронутом усталостью и печалью лице, раздеваться не стал и бесшумно прошел в кабинет. Эм-Тир уже ждал, он встретил хозяина поклоном и коротким докладом.

— Все спокойно, господин. Никаких чужаков, никаких проникновений из-за периметра. Все энергосистемы дома исправны. В помещении для слуг полный порядок — без драк.

— Великолепно.

— Еще одна новость, пленник просит встречи с вами.

— Человек из отряда Кси? С этого следовало начинать.

— Проводить вас к нему в подвал?

— Нет, мне надоели подвалы. Доставь терранина сюда.

— Как прикажете.

Когда Эм-Тир удалился, Ке-Орн отыскал бутылку вина, распечатал, наполнил бокал, осушил его до дна, и сердце вырвалось из леденящей хватки. «В конце концов, Сирма будет спасена, а моя смерть получится быстрой. Судьба Ангелины и Нины, правда не ясна. Останется родная планета, слава, дорога к звездам — не так уж плохо. Но Март, мертвая Терра, ненависть Кси... О, Космос, за что все это?».

Размышления оберкапитана были прерваны появлением гостя. Закованный в наручники Март стоял на пороге.

— Сними с него браслеты, Эм-Тир, потом подожди в комнате связи.

— Снять браслеты? Он может полезть в драку.

— Ничего страшного. Терранцы медленнее нас и слабее.

После этих слов начальник охраны охотно выполнил приказ и поспешно исчез. Март, потирая онемевшие запястья, без приглашения плюхнулся на табурет и ссутулился, опустив голову.

— Ты попросил о встрече, — начал Ксанте после паузы. — Зачем?

Шеф Кси выпрямился, лампа высветлила отекшее испачканное засохшей кровью лицо и синяки, ставшие уже лиловато-зелеными, растрепанные черные волосы, резкие морщинки в углах рта.

— Ты не нальешь мне выпивки, кошкоглазый друг?

— Не налью. Наш алкоголь туманит разум терран, а я не хочу видеть тебя безумным.

— А вот увидеть меня убитым согласен.

— Ты отказался сотрудничать. У меня уже не осталось выбора.

— Нет выбора… ладно, понимаю. Вчерашнее предложение еще в силе?

Изумленный Ке-Орн отодвинул пустой стакан.

— Я все правильно расслышал? Ты передумал?

— Знаешь, подавлять страх смерти — занятие увлекательное, но я делал это так часто, что устал бороться. Рай меня не ждет. Если бога нет, по ту сторону черты окажется пустота, если он он есть — мне приготовили горячий уголок в аду.

— Я плохо разбираюсь в мифологии Терры.

— Дерьмо! Ксанте, не смотри на меня так, будто увидел двухголовую собаку. Я не хочу умирать. Это правда.

— Значит, будешь торговаться за жизнь.

— Называй как угодно, мне все равно. Ты хотел информацию по операции — я могу ее дать. Взамен хочу гарантий, что не буду казнен и не окажусь в каком-нибудь адском месте.

Ке-Орн опять плеснул вина на дно стакана. Уж принятый напиток гулял в крови.

— Тебе следовало соглашаться сразу же. Теперь, может быть, поздно. Знаешь, что такое нексус?

— Легендарный темпоральный компьютер. Артефакт исчезнувшей расы.

— Я видел один экземпляр, заглянул в будущее Сирмы и понял, что оно не безнадежно. Ксеносов можно уничтожить даже без помощи терранцев.

— Да неужели? По мне так будущему спасению мешает в основном ваши междоусобицы и ваш собственный неадекватный Сенат.

— Спасибо, приму совет к сведению, но я видел будущее и видел в нем себя. Видел спасенную Сирму, и видел собственную смерть.

— Даже так?

— Меня зарезали в толпе, безоружного. Это сделали это твои люди. Там, в будущем, я погибал и не понимал, за что. Потом я умер, очнулся и все хорошо обдумал. И вот сейчас, прежде чем ты, «друг», начнешь торговаться, я хочу задать один-единственный вопрос… Гибель Сирмы тебя устраивает?

— Ну, знаешь! — Март разозлился, и красный румянец проступил даже сквозь синяки. — Я, в отличие от тебя, по крайней мере не задаю неудобных вопросов. Захотел честных ответов? Ладно, получай. Я служу только Альянсу. Да, я служу ему любыми методами. Да, если бы вашей чертовой расы психов не существовало, это решило бы некоторые проблемы. Однако, у меня нет ни возможности, ни намерения подпалить Сирму. Кроме того, если вашу цивилизацию можно использовать в интересах Земли, я от такой выгоды не откажусь.

— Вот же ……………..!

— Да всегда пожалуйста. Кстати, ты ведь якобы сильнее меня, быстрее и можешь побить терранина. Давай, посчитайся со мной за смерть твоего друга, за принудительную телепатию с Зиной и за многое другое. Не забудь, что это я отпустил тебя с кораблем и Ангелиной, хотя мог выкинуть в космос.

— Молчать! — Ксанте понял, что теряет терпение, впадая в расовую ярость сирмийцей. — Если хочешь умереть, я могу помочь! Ты, терро, кажется забыл, как умирал в «гостях» у генерала Сой-Карна. На тебе местами не оказалось кожи, а большая часть костей был переломана Моя команда вытащила тебя, мои лекари тебя лечили, но это, конечно, не в счет, ведь речь идет о помощи каких-то кошкоглазых.

Март хотел было разразиться ответной бранью, но замолчал. Вероятно, его все же повторно била охрана, потому что шеф Кси машинально придерживал ребра.

— Тебя не переубедить, — хмуро бросил он. — Знаешь, Ке-Орн, я и вправду чертовски устал. Что касается операции, я расскажу правду безо всяких условий и прямо сейчас, только она тебе не понравится. Готов слушать?

— Готов.

— Ваша сенатор Ализия одержима ненавистью и боится Альянса. Мы позволили ей заблуждаться на этот счет и подогревали ее паранойю через парочку агентов. В конце концов старуха взбесилась и двинула против станции «Хелико» свою частную эскадру с крошкой крепития на борту. Самые последние новости я пропустил, но дай, попробую угадать… корабли ведет Тамия, женщина, которая была свидетелем на суде.

— Верно.

— Тамия тоже одержима. Ее спутник, Тамин, оказался более податливым материалом. Мако перед бегством успел обработать ему мозги одним небольшим приборчиком. В том миг, когда Тамия начнет заходить на цель, Тамин свернет ей шею и активирует бомбу на борту. Эскадре триумвирши придет конец, «Хелико» не пострадает. У сирмийцев не останется крепития, и они не сумеют натворить паршивых дел. Очень качественная провокация — в этом и заключалась суть операции.

— Твой план?

— Да.

— И ты хочешь после этого жить?

— Да, но мое желание, кажется, не выполнимо.

— Понятно. Нам нужно прервать разговор. Охрана! Присмотрите за пленником!

Ке-Орн, не полагаясь на браслет, скорее ворвался, чем вбежал в комнату связи. Он настроил защищенный канал, но не получил ответа. Так продолжалось довольно долго — казалось, в этот поздний час канцелярия пустовала. Дежурный офицер отозвался лишь через полчаса и, против ожидания, мгновенно переключил связь на личные покои правителя.

Голограмма дрогнула, подернулась рябью помех и наконец показал помятое лицо триумвир.

Ро-Стеннер только что встал с постели. Картина алькова за его спиной представлялась размытой, но, кажется, триумвир ночевал не один — с края кровати свисали чьи-то длинные волосы.

— Приветствую. Обер-капитан Ке-Орн Аль-Саэхир на связи.

— Дерьмо! Ты исковеркал мой сон, парень. Надеюсь хоть, новости того стоят.

— Я допросил пленника, терранца из отряда Кси. Поступила новая информация. Я считаю, необходимо срочно отозвать эскадру Тамии.

— Отозвать? Почему?

— Извините, но это для разговора без посторонних.

— Докладывай и не спорь. Если триумвир говорит, что он в постели один, значит, так и есть. Что там стряслось?

— На борту флагмана внедренный Террой провокатор. Крепитий взорвут раньше времени, цель не будет достигнута, наши корабли погибнут.

— Вот, значит, как… — Губы старшего триумвира скривились жесткой усмешке, и все же на его лице не появилось даже тени удивления. — Я принял твой рапорт, оберкапитан, а теперь освободи канал связи и не мешай мне спать.

— Наши возможные потери…

— «Наши потери»? Судьба госпоже Ализии меня не интересует. Тамия — самозванка. В эскадре нет ни одного имперского корабля, только частные корабли их клана. Эти две женщины собрались воевать с Террой? Пускай.

— Но они получили ваше одобрение…

— Разве? Я воздержался, когда голосовали.

— Но…

— Никаких «но». Сенатор Ализия, с сожалению, планировала мое свержение. Знаешь, что мне кажется? Она и ее подруга Тамия сбежали от угрызений совести. Скоро они взорвут крепитий, чтобы… чтобы покончить с собой! Ха-ха! Это такая форма раскаяния, понятно вам, Ке-Орн?

— Да, я все понял.

— Великолепно. В таком случае освободи канал связи. Пленника завтра передашь Консеквенсе, лично Эс-Кану. Не возражай! Запрос уже отправлен. Доброй ночи, капитан…

Завершив сеанс связи, Ке-Орн долго молчал, рассматривая мертвую, обесточенную панель. Потом встал и вернулся в кабинет. Март с безучастным видом дремал на стуле.

— Ну как, поговорил с командованием? — очнувшись, спросил он довольно вяло.

— Поговорил. Выяснил, что ты не солгал по крайней мере наполовину.

— То есть, наполовину я все-таки солгал.

— Да. Я понял — у твоего отряда Кси была договоренность с нашим триумвиром. Ро-Стеннер поступился крупицами крепития взамен на устранение Ализии чужими руками. Суд над послом Измайловым, все эти речи, кстати подвернувшаяся Тамия… Какой отвратительный фарс.

— Ты догадлив.

— А ты лгал мне, изображая прощание перед смертью, на самом деле ты мало чем рисковал.

— Я был практически искренен. Я рисковал. Возможно, что ваш триумвир не сдержит обещание и убьет меня как свидетеля. У него есть засекреченная технология взлома маскировки. «Кхуши» могли уничтожить на орбите.

— Но не уничтожили…

— Не было смысла — я отсутствовал на борту. В твоем доме оказалось безопаснее. Меня это устроило.

— Во имя Космосе! Сколько лжи…

— Извините. Прости, мой добрый друг. С течением времени мало кто становится лучше.

— Что еще наобещал тебе старший триумвир?

— Уничтожение того самого крепития — это раз. Свободный выезд с планеты — это два. Иммунитет от преследований Консеквенсы, потому что у вашей разведки на меня зуб — это три.

— Насчет последнего — не уверен, — Ке-Орн саркастически усмехнулся. — Мне только что приказали передать тебя Эс-Кану. Не знаешь такого? Это брат мой первой, ныне покойной жены. У него замаранная репутация и огромное желание выслужиться. Верен поневоле и очень любит допросы с применением физических мер.

Шеф о Кси кивнул и заметно помрачнел. Угол рта задергался в нервическом тике.

— Когда все случится?

— Завтра утром.

— Вот как… Значит, все-таки конец.

— Да. Не следовало тебе состязаться во лжи с старший триумвиром Сирмы.

— Ты меня не отпустишь.

— Не могу, у меня жена и маленькая дочь. Не стоит даже начинать разговор.

— Тогда верни меня в камеру, хочу выспаться перед финалом. Предавай привет Ангелине. Скажи ей все те слова, которые обещал.

— Хорошо. Эм-Тир, проводи капитана Марта.

… Шефа отряд Кси увели, но Ке-Орн еще долго сидел в кабинете, чувствуя себя опустошенным и рассматривая ночное небо за окном. «Если бы не предсказание нексуса… Если бы я верил Марту как прежде… я бы спас его, рискуя собой. Но я ему больше не верю, наша дружба разбита, она больше не существует».

Через два часа после полуночи Ке-Орн ушел в спальню. Ангелина проснулась и сидела на широком ложе, обняв свои колени голыми руками.

— Я знаю, где ты был и что ты делал, — сказала она печально и безучастно. — Служанка мне все рассказала.

— Да, я разговаривал с Мартом. Завтра его заберут. Он передает тебе привет и пожелания счастья.

— Счастья? Какое уж счастье, если я не смогу больше жить…

— Ты в безопасности и будешь жить на Сирме как прежде.

— Как прежде? Ты серьезно? Март слишком много для меня значил. Ты ведь понимаешь, что такое братство по оружию?

— Да.

— Человек, который прикрывает тебе спину, и от которого зависит твоя жизнь… он становится ближе, чем просто друг, родственник по крови или любимый. У нас существовало правило — мы никогда не бросали своих. Вытаскивали даже безнадежных, пока они живы.

— Да, я тебе верю.

— Мы были друг другу как братья и сестры, и все вместе защищали гражданских. Некоторые колонии голодали, потому что их грабили гирканцы. С гирканцами у Альянса был мир, на жалобы этих людей Лиге было плевать, но только не Марту. В таких случаях его не волновала дипломатия.

— Я знаю, милая.

— Он защищал наших всегда, всеми средствами, наверное, чужаки ему были безразличны, но, когда добивали «Стэллум», он приказал вытащить тебя телепортом. Штаб в Йоханнсбурге приказал отправить в лагерь всех выживших сирмийцев, но он ответил, что не выжил никто…

— Знаю-знаю-знаю…

— Зинаида нашла у тебя и убрала установленный Сой-Карном мозговой блок, но поначалу ты не мог даже пошевелиться. Март проследил, чтобы тебя кормили и спасли… Он всегда уважал в тебе честность.

— Ангелина! Сказанное тобой я не отрицаю, но только тут не «Фениксо» и у меня нет власти.

— Знаю, милый… И ни в чем тебя не виню… только вот… я не хочу больше жить.

— Это просто горе. Утром станет легче. Ты должна жить как прежде хотя бы ради Нины. Еще не все потеряно, я попрошу старшего триумвира вмешаться…

Ке-Орн говорил ровным голосом на языке терран, но думал о другом. «Сирма… Сирма должна выжить».

Ангелина уснула через час, но Ксанте провел бессонную ночь, размышляя и просматривая записи в браслете. На исходе ночи он связался с Мио и имел с ним короткий разговор, понятный лишь им двоим.

Утро выдалось тихим и солнечным. Море успокоилось. Ке-Орн лично встретил Эс-Кана и охрану на посадочной площадке. Март, которого охрана вывела наружу, выглядел отрешенным. Он заранее застегнул куртку, смыл с лица засохшую кровь и теперь смотрел мимо Ке-Орна, без вызова, скорее равнодушно.

— Я готов, господа, — сказал он очень чисто на сирмийском.

Солдат Консеквенса подошел с наручниками, взял терранца за плечо и дернул его, заставляя повернуться спиной. Март обманчиво-расслаблено качнулся, рука коснулась кобуры на поясе сирмийца. Через миг сбитый с ног охранник упал, а ствол сорванного с пояса бластера уже смотрел Эс-Кану в лицо.

— Тревога! — выкрикнул кто-то из кабины челнока, и бластеры десятка солдат тут же нацелились на пленника.

— Сдавайся!

Март не произнес ни слова, не угрожал, не требовал и не просил. Зеленый луч его оружия полыхнул, но Эс-Кан успел упасть ничком и перекатиться за корпус челнока.

— Брать только живым! Стрельба на оглушение! — закричал он из укрытия.

Ке-Орн, который держался чуть в стороне, быстро и плавно вытащил оружие, так же быстро прицелился и спустил курок. Фигура шефа Кси исчезла в ослепительной вспышке. Сверкнуло так, что даже солдаты Консеквенса поневоле зажмурились, а потом остро потянуло озоном. Эс-Кан кое-как поднялся на ноги, протирая слезящиеся глаза.

— Ты идиот, мой бывший брат! — закричал он, мгновенно впадая в истерику. — Ты убил шпиона, некомпетентный дурак! Мы бы взяли его почти целым, а теперь… Кого мне теперь допрашивать — труп?! Так ты даже трупа не оставил!

— Извини, я лишь спас от агрессивного терро твой зад. Прости, у меня бластер всегда на полной мощности, — максимально холодно извинился Ке-Орн и убрал оружие.

Эс-Кан не сообразил, как лучше огрызнуться, в досаде он пнул пятно копоти на бетоне — все, что осталось от пленника.

— Я отправлю рапорт, — со злобой пообещал он.

— Великолепно. Хоть два рапорта.

Бывший брат еще какое-то время ругался, но солдаты уже попрыгали в челнок. Машина взвилась и легла на курс, а Ксанте спиной ощутил тревогу.

Смертельно бледная Ангелина смотрела на него, замерев в проеме окна.

Эпилог

— Где госпожа? — спросил Ке-Орн у встревоженного Эм-Тира, как только ворвался в дом.

— Только что сбежала через грузовой телепорт. извините, господин, я не уследил. Она была экипирована и несла за спиной сумку. Видимо, сложила вещи еще ночью.

— Где моя дочь?

— Когда я догнал госпожу, она держала младшую госпожу на руках. Потом поцеловала ее и оставила на скамье возле транспортного устройства.

— Проклятье! Я спросил — где моя дочь сейчас!

— Она со служанкой, в своей комнате.

— Оставайся с ними и охраняй.

— Куда вы, хозяин?

— В телепорт.

— Он грузовой, не предназначен для пассажиров.

Ке-Орн не ответил. Он уже торопился в транспортную и через пару минут стоял посреди металлического круга. В следующий миг полыхнуло белым и зеленым. Сердце остановилось и забилось снова. К горлу подкатила тошнота.

«Ничего, это не смертельно». Он осмотрелся и тут же узнал место. Грузовая транспортная системы дома соединялась со складами близ космопорта. В ранний час, грузовые платформы еще не пришли в движение, но коридор в сторону взлетно-посадочного поля уже открыли. В воздухе застоялся запах технической смазки, грязной одежды и подгнивших фруктов. В насквозь прозрачном стеклянном офисе низкорослый мужчина спал, уронив голову на скрещенные руки.

Ке-Орн приблизился и тряхнул его за плечо.

— Как тебя зовут?

— Зу-Фуф.

— Очень хорошо, Зу-Фуф. Ты видел здесь даму? Стройную, высокую, с темными волосами, одета в куртку и брюки, сумка за спиной?

— Я спал, господин, потом сходил опорожниться, потом опять спал, и, конечно, никого не видел. Мне нравятся голые женщины. Полностью одетые скучны.

— Не изображай дурака. Я знаю, что тебя по-настоящему привлекает — контрабанда. Импорт артефактов, экспорт вина, наверняка живой товар и незаконные беглецы на выезд. На который корабль Зу-Фуф злобно оскалился, но Ке-Орн ловко ухватил его за ухо, не позволяя себя укусить.

— Я телохранителей позову! — пообещал контрабандист.

— Хвала Космосу! Зови их немедленно. Я уложу твой сброд, а потом внезапно припомню, чья шайка пыталась запустить вирус в закрытую сеть Сената. Не твоя ли, дорогой Зу-Фуф? Не хочешь разговаривать со мной, придется общаться с моим родичем Эс-Каном.

От пестрого костюма контрабандиста внезапно потянуло вонью.

— Ну что вы так больно щупаете ухо! — завопил он, переменив тон на жалобный. — У нас тут явное недопонимание! Будьте уверены — я тоже служу Сирме.

— Как именно ты ей служишь?

— Я приглашаю перебежчиков улететь в Альянс на «Длинных руках», беру наличными, а потом сдаю их как товар одному лейтенант, с которого тоже беру гонорар. Он — охотник за головами, отстреливает на месте, забирает кисть руки передает в Консеквенсу.... Ай! Да что вы крутите ухо!

— Ты направил туда мою госпожу?!

— Я не виноват, что ваша самка от вас сбежала.

Зу-Фуф высвободил ухо и, распространяя зловоние, шлепнулся на свое обширное кресло.

— Да ладно, ничего личного! Бизнес есть бизнес! — выкрикнул он вслед Ке-Орну.

… Ке-Орн бежал вдоль по длинному коридору, потом повернул направо и еще раз направо, ориентируясь по указателям. Сердце колотилось под ребрами. Фаторана с Ангелиной вновь обострилась, не будучи псиоником, он не видел ясных картин, зато ощущал ее отчаяние. Коридор внезапно кончился, пространство закрытого ангара заполняли груды ящиков, катушек провода и разномастные торговые челноки. Ангелина была здесь. В дальнем конце помещение Ке-Орн скорее угадал, чем заметил движение темных силуэтов.

— Стойте, лейтенант!

Он рывком преодолел последние сто метров и оказался лицом к лицу с невысоким темнолицым сирмийцем в мундире таможенной охраны.

Ангелина была здесь.

Она стояла у стены под прицелом бластеров — без сумки, в расстегнутой куртке, с растрепанными волосами.

— Не подходите, оберкапитан — предупредил стражник. — Меня не волнует, насколько вы старше по званию, карать изменников позволяют законы Сирмы.

— Она не изменница.

Ке-Орн отодвинул солдата и встал на линии огня между Ангелиной и прицелившимися в нее солдатами.

— Все беглецы — предатели, — буркнул лейтенант и сплюнул на затоптанный пол. — Если вы ее защищаете, значит, сами предатель. Не отойдете — застрелю. Две головы — двойная плата.

«А ведь он выстрелит, — думал Ке-Орн, — отрешенно рассматривая направленное на него оружие. — Жену не спасти, луч пройдет сквозь меня, и мы умрем вместе, в один день, как написано в какой-то книге терран. Можно перестрелять этих охотников за головами, но в охране космопорта две сотни солдат. Они верны присяге и зачистят нас, не поможет даже мой статус. Конец трагический, но красивый, сгодится даже для стихов».

— Ну же, милый, не делай глупостей, — хрипло сказала Ангелина и слегка толкнула Ке-Орна в спину. — Отойди и не мешай правосудию Сирмы. Я сбежала не потому, что ненавижу тебя, просто знала, что мне здесь не место.

— Дерьмо! Хватит тянуть время! — рявкнул раздраженный лейтенант. — Или вы, оберкапитан, объясните, что тут происходит, или умрите, или посторонитесь.

— Я все объясню. Эта женщина — мой секретный агент, она действовала в интересах Империи по моему приказу.

— Ваше приказ мало весит, когда дело касается побега. Разрешение есть?

— Да. Личное разрешение старшего триумвира, — тут же солгал Ке-Орн.

— Думаете, я не могу проверить? Очень даже могу. Ребята, держите их на прицеле.

Лейтенант охраны отошел с сторону. Он возился с браслетом довольно долго, а потом вернулся, сияя смуглым румянцем.

— Извините, оберкапитан. Простите за нарушение субординации. Произошла ошибка. Солдаты, освободите эту женщину, верните ей вещи.

— Триумвир все подтвердил?

— Да!

Ке-Орн испытывал громадное облегчение, неимоверное удивление, но одновременно — острую печаль, и не знал, насколько эти чувства являются отражением чувств Ангелины.

— Пойдем домой, — коротко сказал он и протянул ей ладонь.

Они молча, рука об руку покинули ангар, так же молча миновали склад и пустой стеклянный офис.

— Я знаю, ты меня не простишь, — сказал он, очутившись под открытым небом Сирмы. — И все-таки, ради нашей дочери, не пытайся сбежать сама. Пускай Нина немного подрастет, а потом я найду способ отправить тебя в Йоханнесбург.

— Смерть Марта я бы не простила, — хмуро сказала Ангелина, рассматривая птиц, кружившийся над гигантской статуей Коппиджа. — Но твою сирмийскую ложь и твои умолчания я прощаю.

— Ты знала правду с самого начала?

— Нет, я ее не знала, иначе бы я не ушла от тебя. Я поняла эту правду, когда ты встал между мною и бластерами солдат. И я никуда не уйду.

Шеф отряд Кси Мартин Рэй покинул Сирму ровно через три дня. Он в полном одиночестве и без напутствий добрался до спрятанного в скалах челнока.

Ке-Орн и Мио, стоя плечом к плечу, наблюдали за терранином из укромного места.

— Знаешь, Ксанте, когда я выдернул Марта телепортом прямо из-под выстрела, он был очень удивлен.

— Он готовился к смерти и не догадывался, что у нас есть план.

— Ты подверг друга тяжкому испытанию.

— Наверное, но Март очень стойкий человек. Я хотел видеть его выбор, его вариант пути чести — и я увидел то, что нужно.

— А если бы он не отобрал у охраны оружие и не полез в драку с Эс-Каном?

— Исключено. Я знал, что шеф Кси не сдастся без боя.

— А если бы он выстрелил в тебя, а не в Эс-Кана?

— Возможно... и все-таки интуиция подсказывала, что Март так не поступит.

— Зря ты отказал ему в прощальной встрече.

— Почему? Это было опасно.

— Понимаешь… Март выглядел очень грустным. Когда я с ним расставался, он сказал — пусть Ксанте меня простит.

— Ладно. Все мы иногда печальны.

— Я рассказал Марту про твое видение из нексуса. Он клялся, что не станет планировать смерть друга. Терранин говорил правду? А если не правду — зачем ты пощадил его?

— Нексус показывает только вероятности, а кто предупрежден, тот может защищаться. В любом случае, Март теперь знает, что я не боюсь его и не стану убивать терранцев из страха.

— Ого! У него будет повод подумать. Кстати, наш триумвир очень на тебя зол?

— Из-за Ангелины? Как ни странно, нет. Он сказал: “Я понимаю, что значит для мужчины красивая женщина. И все же, парень, ты такой интриган, что годишься в мои преемники”.

— Не слишком-то доверяй великодушию Ро-Стеннера. Оно чересчур непостоянно.

— Не доверяю, не бойся. Меня занимает другое — наша общая отныне цель.

— Да. И Сирма, и Терра должны быть спасены.