Врата Лабиринта

Глава 1. Печать Сатаны

Ватикан. 03:03 ночи.

Глубокая тишина, пропитанная святостью столетий, была разорвана тяжёлым, глухим звоном. Колокол “Malleus Dei” – древний колокол, висящий в недрах Библиотек Апостольского Архива, пробудился впервые за триста лет. Его удар означал только одно: зло не просто пришло. Оно было призвано.

Отец Рафаэль стоял у окна своей келии. Тёмные волосы упали на лоб, глаза цвета пепла были полны усталости. Он узнал этот звук сразу. Руки, покрытые старыми шрамами, сжались в кулаки. Он давно ждал этого. И одновременно боялся.

Дверь в келию открылась без стука. На пороге стоял монсеньор Клементе – седой, узкоплечий, с лицом, как у мертвеца.

– Священный Совет требует вашего немедленного прибытия, – произнёс он. – Случай в Румынии. Монастырь Санта Агата. Одержимая. Пять монахинь мертвы. Последние слова перед смертью: "Оно здесь. Оно вспоминает."

Рафаэль ничего не ответил. Он просто подошёл к шкафу, достал потёртую кожаную сумку. Внутри – святая вода, два вида распятий, древняя книга, запертая на цепь, и нож – старинный, с надписью на латыни: “Per sanctum cruorem, liberare.” Через святую кровь – освобождение.

– И ещё одно, – сказал монсеньор, доставая из внутреннего кармана письмо. – Это прислали… без подписи. Только тебе.

Рафаэль развернул пергамент.

“Это не одержимость. Это приглашение.”

Колени у Клементе подкосились, когда он прочёл слова. Но Рафаэль только мрачно усмехнулся.

– Значит, он вернулся…

Он взглянул в зеркало – и на миг его отражение опоздало на долю секунды.

Глава 2. Монастырь из мрамора

Карпаты, северная Румыния. Три дня спустя.

Монастырь Санта Агата возвышался на вершине утёса, словно застывший крик в камне. Белоснежные мраморные стены покрыты трещинами и плесенью. Над воротами – выцветшая фреска Святой Агаты, глаза которой будто следили за каждым, кто осмеливался подойти ближе.

Сквозь туман и пронизывающий холод отец Рафаэль шёл один. Его не встретили. Колокол не звонил. Молчащие ворота распахнулись сами собой, когда он коснулся их рукой.

Во внутреннем дворе стояла женщина – высокая, худая, закутанная в чёрное. Игуменья Мириам.

– Вы опоздали, – сказала она без приветствия. – Сегодня умерла ещё одна сестра. Улыбаясь. И сгорела изнутри.

Рафаэль заметил, как у неё дрожат пальцы.

– Где она? – спросил он.

– В подвале. Мы держим её там… но это не помогает. Она… говорит с нами через стены. Через наши сны.

Он спустился по узкой винтовой лестнице. С каждым шагом становилось всё холоднее.

Свет свечей дрожал, как если бы сам воздух боялся опуститься туда.

Железная дверь. За ней – каменная комната без окон. В углу – девочка. На вид – лет семнадцать. Рыжие волосы свалялись в грязные пряди, руки связаны цепями, лицо покрыто сажей. Но глаза… чёрные, как безлунная ночь. Без зрачков. Без души.

Рафаэль сделал шаг вперёд. Девочка подняла голову.

И прошептала:

– Ты изменился, брат. Но твой запах остался прежним.

Он замер.

– Кто ты?

– Я – Серафима. Но ты знал меня под другим именем… когда сам кричал в темноте. Когда умолял, чтобы они остановились.

Рафаэль почувствовал, как холод разливается по спине. Он не рассказывал никому об этом. Никогда.

Серафима улыбнулась, обнажив чёрные, как уголь, зубы.

– Он ждёт тебя, Рафаэль. И если ты не откроешь врата, он откроет их через неё.

Рафаэль сжал в руке распятие. Но внутри что-то подсказывало: это не одержимая. Это ключ.

Глава 3. Кровь святых

Рим. Той же ночью.

Тело кардинала Леоне обнаружили в зале для тайных собраний под Базиликой Святого Петра. Он сидел за дубовым столом, словно уснул, но его глаза были вырваны, а на лбу выжжен символ – перевёрнутый крест, окружённый семью точками.

Печать Люцифера.

Его кровь была собрана в чашу перед ним. А в чаше лежал лепесток чёрной розы.

Когда новость дошла до Ватикана, Совет молчал.

Никто не осмелился произнести имя того, кого они боялись сильнее всех – Астарот. Архидемон искушения. Первый из падших, соблазнивший Лилит, прежде чем она исчезла в бездне.

Но один человек понял всё сразу.

Рафаэль.

Он стоял у окна своей временной кельи в монастыре Санта Агата, когда за его спиной тихо появился посланник. Монах в чёрном, с посеревшим лицом.

– Кардинал Леоне убит. Печать поставлена.

Рафаэль закрыл глаза.

– Значит, началось.

– Это совпадение?

– Нет, – хрипло ответил он. – Это жертвоприношение. Первое из семи. Он освобождается. Серафима – не одержимая. Она – сосуд. И если мы не остановим ритуал… он вселится в неё.

Монах вытащил из-под рясы фотографию. На ней был кардинал… и маленький мальчик, лет десяти. Он стоял в тени, но его глаза светились странным светом.

Рафаэль узнал себя.

– Ты был его учеником… – прошептал монах.

– И ты его последняя надежда.

Рафаэль отвернулся. Голос в голове, давно забытый, снова звучал:

> "Если ты хочешь изгнать демона, ты должен стать ближе к аду, чем к Богу."

Он взглянул на обугленную страницу из древней книги, которую привёз с собой. Там было написано:

“Astaroth non venit, nisi vocatus per sanguinem regis.”

Астарот не приходит, если не призван кровью короля.

Рафаэль понял – следующей жертвой будет папа римский.

Глава 4. Грехи прошлого

Болонья. Заброшенная библиотека Ордена Проклятых.

Рафаэль шагал сквозь ряды разрушенных стеллажей, между которых слышался шёпот – то ли ветра, то ли воспоминаний. Здесь, в этих стенах, когда-то хранились запрещённые тома: книги, переписанные кровью, пергаменты, что пели по ночам. Все уничтоженные… кроме одной.

На старом алтаре, покрытом пеплом, сидела женщина. В кожаных перчатках, с белыми волосами до пояса и глазами цвета вороньего крыла. Она курила – не табак, а траву, пахнущую серой.

– Привет, Рафаэль, – сказала она, не оборачиваясь. – Прошло столько лет. А ты всё ещё не сдох.

– Здравствуй, Исидора.

– Ты принёс его? – Она повернулась, и он заметил, как левая часть её лица будто обожжена, как застывшая лава. – Кодекс Инфернум?

Рафаэль молча бросил на стол запертую книгу. Тяжёлая, с железным переплётом, застёжкой в виде скорпиона. Она осторожно коснулась её пальцами.

– Это его книга… – прошептала она. – Ты знаешь, к чему это приведёт?

– Да. Но у меня нет выбора.

Исидора рассмеялась, хрипло, горько.

– У тебя всегда есть выбор. Но ты боишься признать, что уже сделал его много лет назад… когда впервые услышал его голос.

Рафаэль сжал кулаки.

– Ты ведьма. Ты знаешь, как остановить открытие Врат Астарота.

– Да. Но всё требует цены. Я помогу тебе, Рафаэль… если ты скажешь правду.

– Какую?

Она подошла ближе, вглядываясь в его лицо.

– Что ты – не совсем человек. Что ты носишь в себе печать. Что ты – его “первый сосуд”.

Рафаэль молчал. Его тишина была ответом.

Исидора провела по его груди пальцем и прошептала:

– Вот почему ты выжил тогда, в ритуале. Ты не изгнал его. Ты – хранишь его.

В это мгновение дверь библиотеки задрожала. Снаружи завыли вороны. Стены покрылись древними знаками, горящими алым светом.

Исидора подняла голову.

– Он уже близко. Ты хочешь остановить его? Придётся пройти через ад. В прямом смысле.

Рафаэль открыл книгу.

На последней странице – карта. К ней был прикреплён тонкий шип из кости.

Путь к Вратам. Путь, с которого нельзя свернуть.

Глава 5. Путь крови

Австрия. Заброшенное аббатство Святого Морица.

Снег хрустел под ногами. Ветра не было, но воздух резал, как нож. Рафаэль и Исидора шли по старой тропе, ведущей в сердце гор.

Аббатство, скрытое в скале, было давно проклято. Считалось, что здесь монахи сами заковали себя в цепи, чтобы не слышать голосов, шептавших им из глубин подземелий.