Выбор

Первая реальность

В столовой было шумно. Сегодня давали пиццу, а поскольку кроме нее, ничем вкусным в этом лицее больше не кормили, все ринулись, чтобы успеть купить себе кусочек.

Доми одиноко сидела за столиком и вытягивала руколу из порции. Рядом, швырнув куртку на спинку стула, плюхнулся Селеста.

— Интересно, почему никому не приходить в голову брать еду из дома, чтобы не паниковать потом в столовой? Тем более, что этот кусок теста даже без мяса, а тупо с сыром и травой, того не стоит, — сказала девушка.

— Да, да, бред, — Селеста, кажется, ее не слушал, а только возбужденно тряс за рукав. — Так что на счет заброшки? Сегодня пятница, можно гулять до вечера. Ехать полчаса, права я наконец получил, отец разрешил взять машину. Давай махнем? Чего тянуть-то?

— Я не знаю, — задумчиво протянула Доми. — Марго хотела, чтобы я с ней по магазинам пошла.

— Вот это выбор, прямо настоящее распутье, — Селеста любил выразиться театрально, хотя и не всегда понимал, когда это уместно. — Тут такое дело, а она со своими магазинами. Это же заброшенная церковь среди леса! Только представь, как круто!

— Ладно, уговорил. Скажу Марго, что не получается, — не доев обед, Доми встала из-за стола, и пошла искать подругу. Марго точно была не в столовой, ей давали перекус с собой в ланч-боксе.

Все-таки с Марго ей удалось прийти к компромиссу и не поссориться, что было непросто, учитывая капризы подруги. Она, конечно, расстроилась и потребовала объяснений почему так, а не иначе, но Доми смогла сдержаться и не ответить слишком резко о том, что у нее есть своя жизнь и другие друзья.

Доми это раздражало: непонимание слова нет. Она терпеть не могла того, что на отказ нужно придумать оправдание, да еще и такое, чтобы люди восприняли как важное, а не то скажут, что это не причина. Поэтому девушка всегда твердо стояла на своем: если нет, значит нет, без всяких там разговоров, иначе просто разрыв отношений. Марго такого подхода не понимала и обижалась. Доми чувствовала, что может ее потерять, и не хотела этого, хотя в последнее время ей казалось, что Селеста больше подходит на роль надежного друга, чем легкомысленная Марго.

Дома она перекусила тем, что оставила мама, прежде чем уйти на очередное свидание после работы, и побежала к Селесте. Он нарезал круги вокруг дома, тренируясь водить машину как человек давно, а не всего две недели, имеющий права. Парень остановился, подобрал Доми, и они отправились в путь.

— Если верить карте из интернета, мы уже близко.

— Ты в этих очках на училку математики похожа, — усмехнулся Селеста.

— Заткнись, — огрызнулась Доми. — Пожалуй, стоит припарковаться у леса, а в саму церковь пойти пешком.

— Хорошая мысль.

Ориентироваться в лесу оказалось сложнее, чем его учили на тренировках в скаутском лагере, где Селеста провел летние каникулы. Они успели дважды свернуть не туда, пока не нашли нужную тропинку. Наконец Доми, уже потерявшая надежду, что друг выведет ее к своей вожделенной заброшке, увидела впереди дом.

Церковь была протестантская, поэтому вместо цилиндрического здания с куполом, колоколами и мозаикой их ждал обычный двухэтажный прямоугольник с одним-единственным знаком, доказывавшим, что это не просто заброшенная усадьба, — крестом на центральном входе.

Огорожена она была забором, настолько высоким, чтобы не видеть, что происходит во дворе, но и достаточно низким, чтобы человеку среднестатистического роста, вытянувшись на цыпочках, вполне можно было все осмотреть. Напротив центрального входа в заборе была калитка.

— Что вообще церковь делает посреди леса? — спросила Доми.

— Тут в начале двадцатого века маленький поселок протестантский недалеко был.

— В смысле был? Тут еще и заброшенный поселок есть?

— Нет. Он исчез. Старики умерли, молодые переселились в город, так что его снесли за ненадобностью годах так в пятидесятых и насадили деревьев. Теперь тут везде лес.

— А ведь на месте наших домов тоже когда-то кто-то жил. Был счастлив или несчастлив, — задумчиво протянула Доми.

— Да, пошли уже, — Селеста, как обычно, не особо прислушиваясь, что ему говорят, нетерпеливо побежал к забору.

— Как это тебе все равно? Ты же такой историк-археолог, — Доми остановилась рядом с парнем у входа во двор.

Друзья уже собирались открыть калитку и хорошенько все обыскать (а вдруг там клад?), как вдруг в лесу неподалеку от них хрустнула ветка.

— Что это? — спросил Селеста.

— Птицы, может.

— Мне кажется, я кого-то вижу. Смотри, — указал парень рукой.

Доми пригляделась, и сквозь деревья действительно увидела что-то ярко-красное, приближающееся к ним.

— Прячемся, — зашипела девушка.

Возле угла забора слева от калитки рос большой куст. Они притаились за ним. Незваные гости вышли из леса на поляну и отправились прямиком к церкви. Их было двое. Мужчина в очень странных балахонах коричневого цвета и женщина, глядя на которую сразу становилось ясно, что она из разряда так называемых дам легкого поведения.

Парочка вошла во двор и забралась в церковь.

— Я не поняла. Странный чувак привел проститутку в заброшенный дом, чтобы заняться с ней сексом. На хрена? — подала голос Доми.

— Может ему экзотики захотелось. Ей без разницы, лишь бы денег срубить. Небось самой в кайф.

Доми пришла к выводу, что сейчас не время объяснять Селесте проблемы проституции и индустрии секс-услуг. Мысленно она занесла в свой список дел поговорить с ним об этом позже.

— Пошли, посмотрим на них.

— Селеста, не надо… — начала Доми, но друг уже полез во двор. Ребята подкрались к окну без стекла, расположенному так низко, что, чтобы не оказаться замеченными, им пришлось стать на колени и осторожно вытягивать шею.

Парень в коричневом стоял спиной к окну и целовал девушку, которая медленно расстегивала свою обтягивающую блузку.

— Смотри, — прошептал Селеста.

Комната была пустая, если не считать стола посредине, на котором сидела проститутка, и лестницы, ведущей на второй этаж. По ней медленно спускались люди. Они, так же как и парень, были одеты в коричневые балахоны. Их было около двух десятков, все мужчины. Они медленно окружали стол, чего девушка не замечала, так как сидела спиной к лестнице.

Парень перестал целоваться и резко толкнул проститутку. Она упала на столешницу. Мужчины сразу набросились на девушку, на секунду Доми показалось, что ее разорвут на части и съедят, как в фильме «Парфюмер». Но мужчины просто схватили ее. Часть держала девушку за руки, часть за ноги, один засовывал в рот кляп.

— Что они делают? — спросил Селеста слегка дрожащим голосом. — Может, это такая секс-игра?

— Больше похоже на групповое изнасилование. Посмотри, проститутка сопротивляется и напугана, то есть ее не предупредили о таком, — Доми старалась сохранять хладнокровие, хотя даже просто стать свидетельницей изнасилования было ее страшным кошмаром.

Мужчины стали полукругом, так, что одна сторона стола, которую было отлично видно из окна, пустовала. Рядом с ней расположился лишь один из них, в красном балахоне. Он вынул из ножен большой серебряный кинжал, протер его салфеткой, словно стекла очков.

Вся группа начала бубнить что-то вроде молитвы, а мужчина с кинжалом примеривался, куда лучше ударить девушку. Проститутка панически крутила головой, но ничего не могла поделать, ее держали слишком крепко.

— Боже, нет! — Доми почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. — Они хотят ее убить! Нужно помочь! — пригнувшись, девушка кинулась ко входу, но Селеста резко схватил ее и прижал к стене.

— Нет, не надо. Их больше чем нас. Мы погибнем. Я не хочу умирать, — теперь парень трясся от ужаса, его голос срывался.

— Отпусти меня, — Доми оттолкнула его и, встав, посмотрела в окно. Ее не замечали, все внимание людей было сосредоточено на молитве, а все взгляды опущены на грудь девушки, лежащей перед ними.

Доми казалось, что еще есть время броситься на мужчин, не дать им сделать что-то ужасное, но это было не так. Через секунду после того, как она выпрямилась в полный рост, их, видимо, главарь ударил проститутку кинжалом прямо в сердце. Несколько мгновений ее ноги дергались, а потом все затихло.

Селеста взвизгнул и тут же закрыл рот рукой. Но было поздно. Мужчины в балахонах медленно обернулись к ним.

— Бежим! — заорал парень и потянул за собой оцепеневшую подругу.

Они бежали по лесу, не разбирая дороги, не замечая, что за ними никто не гонится. Каким-то чудом друзья выбежали к своей машине не заблудившись.

Селеста упал на землю. Голова кружилась, сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот остановится.

— Мы стали свидетелями убийства, — прошептала Доми. — Нужно пойти в полицию.

— Нет, пожалуйста, нет. Я боюсь, — ответил Селеста.

Внезапно Доми накинулась на него. С силой ударив парня в грудь, она закричала:

— Ты трус! Я могла бы ей помочь! А ты мне не дал! Трус! Мы пойдем в полицию!

Селеста поднялся, стал напротив Доми:

— Мы бы ее не спасли. Только сами попались бы.

— Да не ищи себе оправданий! — рявкнула девушка. В голову ей пришла другая шальная мысль. Она глянула на лес. — Нужно вернуться. Вдруг проститутка выжила.

— Доми, — Селеста взял ее за плечи дрожащими руками. — Ты их видела. Они хотели ее убить. Это же не случайная драка с ножами. Они ударили ее так, чтобы она сразу умерла.

Со стороны это выглядело так, словно Селеста ее успокаивает, но в его глазах была паника, он все еще трясся. И это тоже разозлило Доми. Она понимала, что друг прав, несмотря на то, что его слова были больше от страха за себя, и это раздражало девушку не меньше, чем все произошедшее.

И все же делать было нечего. Доми сама села за руль, опасаясь, что в таком состоянии имеющий права Селеста поведет еще хуже, чем водительница-самоучка она, и ребята уехали из этого места, стараясь не оглядываться и не разговаривая друг с другом.

Доми и Селеста никому не рассказали о случившемся, но таки пошли в полицию на следующий день.

Они все объяснили старому уважаемому офицеру, показали на карте, где находиться церковь. Он вроде бы внимательно их выслушал, потом велел вернуться домой и ждать звонка.

Через три дня друзей вызвали в участок. Воодушевленные, ребята вошли в кабинет, но надежда сразу оставила их, потому что они заметили, что офицер смотрит достаточно зло.

— Значит так, Селеста и Доминик. Полиция побывала в вашей церкви и, знаете, ничего не нашла.

— Как это? — спросила Доми.

— Очень просто. Никаких следов убийства, крови, даже стола там нет.

— Да, но… — начал Селеста.

— Не знаю, выдумали ли вы это непонятно зачем, или были под наркотиками и алкоголем, но вы же понимаете, что я могу вас оштрафовать за ложную тревогу?

— Простите, — зачем-то пробормотал Селеста. Доми посмотрела на него с яростью.

— Давайте так. На первый раз я не буду ни заводить дело, ни рассказывать родителям. Но если вы еще что-то в таком духе устроите, наказание не за горами. Ясно?

Они вышли из участка, Селеста был то ли опустошен, то ли немного рад. Доми же пылала яростью.

— Какого черта он нам не поверил? — чуть ли не закричала девушка.

— Думаю, убийцы замели следы.

— Спасибо, я и сама это поняла. Но он мог бы и поискать немного, вдруг нашлись бы какие-то улики, не знаю. И ты тоже, — накинулась девушка на друга. — Чего ты начал извиняться? Мы же ни в чем не виноваты, забыл?

— Я побоялся, что он расскажет родителям. Знаешь, что мне отец сделает за такое?

— Задрал, сыкло, — Доми развернулась и побежала домой, бросив Селесту посреди улицы.

Вторая реальность

— Так значит, ты не пойдешь со мной по магазинам? — расстроено спросила Марго.

— Прости. Селеста хочет, чтобы мы поехали в заброшку. Да и я сама туда хочу. Это же заброшенная церковь в лесу, такое не каждый день увидишь.

Марго не разделяла восторга Доми. Она обижено дернула подбородком, а потом сказала:

— Но в заброшку можно поехать как-нибудь потом, на каникулах например. А я не занята только сегодня, — видя, что Доми колеблется, девушка надавила. — Ты же знаешь, что мне тяжело после развода родителей. Разве Селеста дороже меня?

Доми не знала, что выбрать. С одной стороны она злилась, что ее решение опять не воспринимают как должное, но с другой… Ведь правда, в церковь можно и потом поехать. Погода хорошая, весна все-таки, там и конец учебного года. А с Марго они давно не гуляли. Она все время занята подработкой после школы.

— Ладно, уговорила. Пообедаем и пойдем.

Обе девушки засмеялись, и Доми пошла на урок. Марго с довольной улыбкой смотрела ей вслед. Добиваться своего любым способом — нормальная часть личности богатой девочки, и она это знала, но не хотела вести себя по-другому. С такой своевольной подругой, как Доми, непросто сладить, но она же на самом деле добрая. И не любит обижать других.

Вечером, после магазинов, Доминик лежала в кровати и радовалась тому, как хорошо прошел день. Давно они с Марго так не веселились. И по бутикам прошлись, и жареный сыр поели, и смеялись как сумасшедшие без особого повода. Подумаешь, не увидела заброшку. Селеста все равно сегодня не поехал, и один не поедет. Он же весьма нерешительный и боязливый, хотя и мечтает об археологических раскопках, глубоких пещерах, далеких странах. Как-нибудь потом.

Потом превратилось, видимо, в никогда, потому что насыщенные учебные будни, нехватка времени и растяжение связок ноги во время тренировки не дали ей поехать в церковь аж до лета. С началом каникул Селеста уехал в лагерь, и там забыл про свою идею, найдя новых друзей и новые приключения.

Первая реальность

Наступило лето. С ним пришли и долгожданные каникулы, последние перед выпускным классом у Доми, Селесты и Марго. История с церковью, произошедшая без малого три месяца назад, все еще не давала Доминик покоя.

Она не могла перестать думать о той девушке, ее трагической судьбе и гибели, размышляла о том, что могла сделать и не сделала. Поделиться девушке было не с кем. Мать занималась своей личной жизнью, давно оставив дочь на произвол судьбы, Марго она такую историю доверить не могла, сомневаясь, что подруга с ее несерьезным характером сможет хоть чем-то помочь и поддержать, а не впасть в панику и истерику.

Селеста изо всех сил пытался забыть произошедшее и, похоже, у него неплохо получалось. Он не говорил и не вспоминал о церкви, ударившись в учебу, благодаря чему стал чуть ли не отличником. Доми отчасти понимала его и потому не трогала, отдалившись, хотя дружбу разрывать не хотела.

В тот жаркий день мама в кое-то веки решила уделить время Доми, и выбралась с ней в кино. Девушка подозревала, что связан этот внезапный порыв с ее ужасной внешностью, из-за недосыпа и ночных кошмаров. Наверное, мама боится, что дочь скоро рассыпется, поэтому пытается срочно нагнать упущенное и как-то улучшить ситуацию.

Тем не менее, они неплохо провели время, и на обратном пути Доми зашла взять напитки в кофейне. Мама осталась ждать на улице.

В кофейне была здоровенная очередь, так что Доминик решила пока сходить в туалет. Правда, очередь за это время не исчезла, и девушка потратила немало времени на наблюдение того, как неопытный парнишка за прилавком никак не мог разобраться с кофемашиной.

Когда Доми наконец добралась до стойки и получила свой заказ, прошло уже минут двадцать. Она вышла на улицу, раздраженная ожиданием в душном помещении, и несколько шагов прошла, находясь в своем мире, наслаждаясь свежим воздухом.

Девушка подняла взгляд на маму, и едва не выронила стаканчики из рук. Элизабет преспокойно разговаривала с мужчиной в коричневом костюме. Тем самым мужчиной из церкви, похоже он снял балахон для выхода в люди. Доми сразу узнала его, ведь он стоял к ней лицом. Он тоже будто понял, кто она, странно усмехнулся, что-то сказал ее маме, и, развернувшись, пошел прочь.

Доми кинулась к матери, сунула ей в руки стаканчики и закричала:

— Зачем ты с ним говорила? Что он хотел?

Элизабет радостно улыбнулась и сказала:

— Он подошел ко мне, засыпал комплиментами, мы разговорились. Такой приятный мужчина. Мне понравился.

Доми не стала отвечать, вместо этого она побежала в ту сторону, куда направился убийца в балахоне. Однако, было уже поздно. Похоже, что он смылся проходными дворами.

Схватившись за голову, Доминик ходила туда-сюда по комнате Селесты.

— Блин, что мне делать? Если он ее убьет?

— Ты уверенна, что это тот самый мужчина? — спросил Селеста, нервно вертя в руках ручку.

— У меня дальнозоркость, а не близорукость. Как ты думаешь, он выбрал ее потому, что узнал меня? Но с какой целью? Напугать или отомстить? А может, цель — это я?

— Доми, успокойся! Он мог тебя и не узнать. Это обычное совпадение. Просто не давай матери с ним встречаться, и она забудет его, а он найдет себе кого-то другого в качестве жертвы.

— Как ты можешь так говорить?! — девушка едва могла держать себя в руках, — Это же человеческие жизни. Да, мама неидеальная, да, мы с ней не близки, но она моя мама. Я не могу позволить, чтобы с ней что-то случилось. Я иду в полицию, — Доминик решительно встала.

— Мы там уже были, забыла? — Селеста вскочил. — И нам не поверили, посчитали то ли наркоманами, то ли лгунами. Думаешь, что-то изменится, если ты опять туда придешь? Нас точно накажут.

— И что ты предлагаешь? Сидеть и ждать, что может обойдется? А, я знаю, — Доми начала кричать. — Давай подождем, чтобы он нашел себе новую жертву вместо мамы. Подумаешь, эти балахонщики и дальше будут убивать людей, это же абсолютно нормально.

— Делай, что хочешь, ладно, но не впутывай в это меня, — Селеста хотел сказать это грозно, но получилось умоляюще, что еще больше разозлило девушку.

— Это ты меня впутал, когда повез в эту церковь.

— Я же не знал, что все так закончится!

— Чего ты боишься, Селеста? — попыталась спросить Доми более спокойным голосом.

— Всего. Я просто хочу спрятаться. И не быть к этому причастным, — всхлипнул друг.

— Ты не сможешь прятаться вечно, потому что ты уже часть этой истории. И это не забудется, — Доми ушла, хлопнув дверью его комнаты.

Несмотря на свою решительность в доме Селесты, Доминик не пошла в полицию. История с недоверием полицейского оттолкнула ее, так что девушка решила пока наблюдать за матерью, и придумывать план, как собрать доказательства на этих убийц.

Какое-то время Доми казалось, что все наладилось. Мама больше не вспоминала про мужчину в балахоне. Но ликование длилось недолго.

Через две недели после инцидента у кофейни девушка проснулась от звуков телефонного разговора. Она не удержалась и подслушала. И, конечно же, не узнала ничего хорошего. Мама беседовала с ним, убийцей.

Когда женщина положила трубку, девушка выскочила из своей комнаты, лихвой вбежала в кухню, и, стараясь не задыхаться от волнения, спросила:

— Это тот человек, с которым ты познакомилась во время нашей прогулки?

— Ага, — ответила мама и автоматически поправила волосы. Так она делала всегда, когда речь шла о понравившемся ей мужчине. — Тебе на завтрак мюсли или овсянку?

— Я не голодна. А откуда у него наш телефон?

— Я сказала ему мое полное имя и он нашел меня в телефонном справочнике. Так мило, правда? Я думала, в современном мире ими уже не пользуются. — Элизабет улыбнулась, вытаскивая из шкафа тарелки.

— Понятно. Мама ты не должна с ним встречаться. Пожалуйста.

— Почему?

— Он мне не нравится, — не смогла придумать ничего лучше девушка.

— Дорогая, если я буду слушать тебя, я никогда не устрою свою личную жизнь. Ты уже взрослая, скоро уедешь, я не хочу оставаться в одиночестве.

— Ты не понимаешь! — в отчаянии заломила руки Доми, не зная, как все объяснить.

Она даже не хотела пытаться рассказать правду, потому что знала, что мама ей не поверит и решит, что, как и прошлый раз, дочь хочет разрушить ее отношения из-за своего эгоизма и высоких требований к людям. Но сейчас-то она не выдумывает. Этот человек опасен.

— Я все понимаю, — мама ожидаемо разозлилась, повысила голос. — Не знаю, чего ты этим добиваешься, но я не пойду у тебя на поводу. На этот раз я не дам тебе лезть не в свое дело. Те…