Она пришла с Земли. Абитуриентка. Студентка

Глава 4 Арест

За окном только-только рассеялись утренние сумерки, сонные извозчики лениво покрикивали на сонных же лошадей, а столичные лавки лишь начинали открывать двери и витрины для редких ранних покупателей.

В здании же Магической канцелярии кипела работа. Вечером поступил первый сигнал о возмущениях магического поля, и всю минувшую ночь глаза и руки цензоров и безопасников с жадностью впивались в очередное донесение, гонцы спешили с новыми поручениями, а стражи потели в доспехах, готовясь в любой миг сорваться на поимку преступника.

В кабинете консула Магического Контроля, дэра Ампелиуса Каладара, разговаривали двое: консул цензоров, дэр Полоний, и, собственно, сам дэр Ампелиус.

— Это точно он. Отпечатки заклинаний и сила возмущений, как и прежде, указывают на попытку открытия портала. К тому же, судя по колебаниям поля, центр приходится на провинцию Варн. В это время старшие ван Саторы находились в столице, и лишь сенатор исчезал на несколько дней. Я уверен, что это он. Больше некому.

Цензор говорил, откинув голову на спинку кресла и смежив воспаленные красные веки. Мало кто мог позволить себе такую бесцеремонность с главой безопасности Республики, но сейчас Ампелиусу было не до правил. К тому же дэр Полоний никогда так явно не проявлял свою неприязнь к «выскочке», так что, скорее всего, действительно, вымотан.

— Почему не вызвали сразу? — раздраженно спросил Ампелиус. — Для обвинения вашей уверенности не достаточно.

Дэр Полоний пожал плечами:

— Вызвали бы… А толку? Его там уже не было — мы шли по остаточному следу. — Цензор вдруг остро глянул на Ампелиуса. — Кстати, в этот раз «всплеск» был очень силен. Накрыло несколько провинций, и потоки восстановятся не раньше, чем через десять дней.

Ампелиус замер. Неужели опоздали? Хриплым от напряжения голосом он спросил:

— У него… получилось?

Дэр Полоний ответил после долгой паузы:

— Вряд ли. Не думаю, что открой он портал, то так просто ушел бы оттуда… А вам бы получше подбирать людей для слежки.

Мышца на лице привычно задергалась, и Ампелиус сцепил зубы, усмиряя ее. Дэр Полоний, снова прикрыв глаза, добавил:

— Теперь придется довольствоваться тем, что есть, или ждать его следующей попытки.

Ждать Ампелиус умел. Вот только в случае с сенатором дэром Луцием ван Сатором терпение лопнуло. Целых полгода! Не менее двадцати «всплесков»! И ни одного твердого доказательства…

Магистрат уже завален жалобами. Гильдии и магические рода терпят убытки и обвиняют лично его, Ампелиуса, в неспособности поймать преступника. Шайсе! Если бы заклинание для открытия порталов было у одного лишь рода ван Саторов!

Да, Портальный ключ принадлежит им, но ведь раньше-то, до образования Республики и введения системы сертификатов, все заклинания были свободны. Кто знает, у кого еще сохранилось в архивах то, чего по закону там быть не должно.

Именно поэтому против сенатора нужны твердые доказательства. Того, что он мечтает отменить закон, запрещающий работу с порталами, и утверждает, что новая портальная сеть восстановит магические потоки и сдержит наступление песков, мало. Это лишь мотив. К тому же, его никто не слышит, вернее, не хочет слышать: боятся усиления рода ван Саторов.

А вот Ампелиуса сенатор беспокоил. Слишком уж настойчив тот был. И при этом умен, осмотрителен и фанатично уверен, что Эйлун на грани гибели. Такой, если ему позволить, не только пустыню порталами окружит, а и вовсе откроет проход в Империю. Как будто не понимает, что добром встреча старых врагов не закончится!

Нет, тянуть нельзя. Задержать по подозрению, изучить место, обнаруженное цензорами, допросить местных жителей, информаторов…

Ампелиус окликнул секретаря:

— Я — на арест. Вызови две пятерки стражей.

Цензор ушел, на прощание пожелав удачи. Ампелиус хмуро посмотрел ему вслед: никогда он не любил полагаться на слепую удачу, но без прямых улик только на нее и оставалась надежда.

Или на то, что сенатор все-таки дрогнет, ошибется.

Подошло время завтрака, но в столичном особняке дэра Луция ван Сатора стояла полнейшая тишина. Слуги скользили по коридорам беззвучными тенями, чтобы не разбудить хозяина, в глубокой задумчивости и усталости вернувшегося домой далеко заполночь, ну а хозяйка, лиа Одетта ван Сатор, поднялась еще ни свет ни заря — что на нее совсем не похоже! — и отправилась наносить визиты. Так что нежнейший омлет остывал, поджаристые хлебцы черствели, а тонкие ломтики сыра подсыхали. Завтракать было абсолютно некому.

Внезапно тишину нарушил громкий и нетерпеливый стук в дверь. Дворецкий, син Клавдий, стремительным шагом пересек атриум, стараясь припомнить, назначено ли сегодня кому, но всему выходило, что нет. Да и какие приемы до полудня? А значит, нежданных визитеров следует срочно отправить восвояси.

Однако стоило только отпереть дверь, как чья-то сильная рука оттолкнула Клавдия, и в особняк ворвался мужчина в черном мундире Магического Контроля. Следом скользнули еще пятеро. Также в черном. Они рассыпались по атриуму, хищно осматриваясь и оставляя на мраморном полу некрасивые лужицы от растаявшего снега.

— Вам назначено? — спросил Клавдий, с трудом сохраняя невозмутимость. Не к добру это. Пятерка стражей, во главе которой сам дэр Ампелиус Каладар — консул Магического Контроля.

— Думаю, дэр Луций не сильно удивится моему приходу. — Консул не скрывал торжества в голосе. — Сообщи обо мне!

— Простите, но хозяин сейчас не принимает. Он спит! Однако, если вам угодно, я пошлю спросить, на какое время он назначит прием.

— Мне угодно видеть твоего хозяина прямо сейчас. — Дэр Ампелиус впервые посмотрел на Клавдия. Под немигающим змеиным взглядом тот непроизвольно согнулся в поклоне и оцепенел. — Или приказать стражам найти его?

Не зная, что предпринять, Клавдий молчал и не двигался.

Тогда дэр Ампелиус кивнул стражам. Те двинулись ко входу в жилую часть.

— Постойте! — Клавдий метнулся за ними, понимая, что задержать не может да и не вправе, но не в силах допустить такое вопиющее нарушение границ.

Стражи на его крик даже не обратили внимания. Однако и ступить в запретные для посторонних помещения они не успели.

— Консул Магического Контроля, дэр Ампелиус Каладар… — раздался вдруг хрипловатый усталый голос, и дэр Луций вышел из бокового коридора. — Надо признать, ваш визит довольно внезапен.

Мгновенно перегруппировавшись, стражи охватили сенатора широким полукругом. Дэр Ампелиус же, напротив, повернулся неспешно и после небольшой, но ощутимой паузы, отвесил ироничный поклон:

— Разве? А мне казалось, что в связи с последними событиями вы должны были очень нас ждать.

— И что же это за события?

Хозяин выглядел невозмутимо, но Клавдий заметил, что он бледнее обычного. Консул наверняка тоже не обошел вниманием этот факт: вон как глаза заблестели.

— Сенатор дэр Луций ван Сатор, — голос консула налился силой и эхом разлетелся по каменным сводам, — вы обвиняетесь в попытке создания портала. Согласно закону, за нарушение Магического Кодекса, статьи «Неправомерное использование заклинаний для открытия либо закрытия…»

— Не утруждайтесь, — прервал консула дэр Луций, — я прекрасно помню законы.

— В таком случае вы знаете, что влечет за собой данное нарушение.

— Знаю.

Дэр Луций обвел присутствующих отрешенным взглядом. Стражи напряглись. Клавдий тоже подобрался и, пользуясь тем, что на него никто не смотрит, глянул магическим взором. Так и есть — стражи уже заготовили плетения и в любой момент могут их активировать. Он едва сдержался, чтобы не попятиться.

Дэр Ампелиус прервал молчание:

— Чего вы добивались? Открыть новый портал невозможно, и вы это знаете лучше, чем кто-либо. Так в чем была ваша цель?

— А вы не находите, что закон нелогичен? — Дэр Луций мрачно усмехнулся: — Открыть портал невозможно, а за попытку — смерть.

— Из-за ваших попыток происходит нарушение и ослабление магических потоков. Ущерб довольно велик, так что нет, я не нахожу закон нелогичным.

Консул поднял руку, чтобы отдать стражам приказ, но в последний миг передумал и, разглядывая сенатора, как странную зверушку, спросил:

— А может вы верите в сказки про Основателей, которые придут и спасут наш гибнущий мир? По-вашему, он гибнет? Я никак не могу понять вашего стремления нарушить спокойное течение жизни. Посмотрите вокруг! Наш мир простоит еще тысячи лет, а потомки и без вас разберутся со своими проблемами.

— Возможно, вы правы. Возможно… И я был бы рад закрыть глаза на происходящее и жить, как вы — сегодняшним днем. Но не могу… — Дэр Луций прошелся вдоль бассейна и остановился рядом с разросшимся лимонным деревом. Потрогал начавший зреть лимон и, не глядя на консула, спросил: — Кроме подозрений, у вас есть основания для ареста?

— Вообще-то, цензоры не зря свой хлеб едят.

Дэр Луций скептически хмыкнул, но промолчал.

Чуть помедлив, консул кивнул стражам. Двое подскочили к спокойно стоящему сенатору, прочным шнуром стянули ему за спиной руки и в ту же секунду впихнули в рот кляп.

Клавдий в бессильной злобе смотрел, как скручивают хозяина. Он сцепил зубы и сжал кулаки, борясь с диким желанием ткнуть в холодные глаза дэра Ампелиуса, чтобы тот перестал наконец с таким удовлетворением и интересом следить за лицом дэра Луция.

А хозяин, кажется, и впрямь виновен. Слишком уж хорошо Клавдий знал его повадки, и сейчас вздутые на шее вены и прикрытые глаза выдавали его гнев и… тревогу.

Обдав на прощанье холодом, дверь за стражами и дэром Луцием ван Сатором захлопнулась.

Клавдий растерянно оглядел опустевший атриум. Мокрые следы надо вытереть. И растения полить… И как же завтрак? А письма, адресованные хозяину? Нести их лие Одетте или отложить до его возвращения? Конечно, разбирательство будет не быстрым, но ведь дэр Луций никого не убивал, так и его, значит, не за что… Какой нелепый закон: смерть за попытку открыть портал… Стращают только… Нет, письма лучше придержать, лиа Одетта к делам дэра Луция касательства не имеет. Кто в них прекрасно разбирается, так это лэр Маркус. Сыну дэр Луций доверял… Жаль только, что лэр Маркус еще не женат и права голоса не имеет. Ох, как-то он встретит весть об аресте отца⁈ Как бы не учудил чего, с его-то нравом…

Лере казалось, что она как медуза распласталась на теплых волнах и слушает шум волн. Тело блаженствовало в мягкой, пахнущей травами постели, растекалось по ней ленивым желе и не хотело даже пальцем пошевелить. Впрочем, пока было достаточно и малого: тепла, безопасности и мысли, что последние необъяснимые события просто приснились. И Лера лежала, слушая море.

Но вскоре шум утратил свою монотонность и разделился на голоса с явным нерусским акцентом. От неожиданности перехватило дыхание, и Лера распахнула глаза. Похоже на латынь! Не на какой-то из европейских языков, а именно «мертвый» латинский.

На спине выступил холодный пот, но Лера не шелохнулась. Это была не ее спальня! Бревенчатые стены, цветастая шторка… Какой-то деревенский домишко!

Смочив языком пересохшие потрескавшиеся губы, она обратилась во слух.

Говорили двое: мужчина и женщина. Несколько слов показались вполне узнаваемыми, а когда раздался еще и слабый стон, Лера уверилась — обсуждают раненого. Вскоре голоса стали еще приглушенней, и заговорили о ней. По крайней мере, «aliena» она приняла на свой счет.

Иностранка, пришлая, чужая… Звучало неприветливо, однако радовало уже то, что за забором не оставили, на кровать уложили, в сухое переодели. Не так уж мало.

«Может я в Европе? Путешествую? Мало ли тут мигрантов, еще не так языки намешают. Память потеряла и забыла несколько последних месяцев. А что? И не такое случается».

Лера пощупала лицо, погримасничала. Рубцы никуда не делись, а с ними колесить по миру она не стала бы ни за какие коврижки. Нет, версия о путешествии отпадает.

Говорившие все шептались, и скоро у Леры застучало в висках от попыток расслышать знакомые слова. Надоело! Она села, придерживая на груди одеяло. Кровать скрипнула, и голоса смолкли.

Надо просто спросить, что, в конце-то концов, происходит и где она оказалась!