«Агдан. Не стены, а паруса!"

Глава 14. Не покупай корейского! … или пионеры юные.

Германия. Саарбрюккен, центр земли и района Саар.

Эжени Буа, из французского клуба поклонников Агдан «Voyou» что базировался в Париже довольно частенько оставалась на обочине совещаний и всей движухи своего клуба, но это все только потому, что очень часто ездила к своим близким родственникам в Саарбрюккен, город что на крайнем западе Германии, на самой границе с Францией. Бабуля с дедулей по материнской линии были уже совсем старенькие, и как здесь не помочь своим близким родственникам? А Эжени девушка довольно ответственная по жизни!

(Саарбрюккен — город на западе Германии, административный центр земли Саар и одноимённого района. Расположен непосредственно на границе с Францией. Население составляет 175,5 тыс. человек. Прим. – автора).

Поэтому как другие члены клуба, она полностью посвятить себя работе в клубе, тем более в такие интересные времена, когда все направленно на освобождения их кумира, к сожалению, не могла, о чём конечно же очень сильно сожалела!

Но все-таки, в известном уже во всем мире фильме ей удалось принять участие, не так уж много у нее было там слов, как ей хотелось самой, но и этого вполне хватило.

Хватило, чтобы к следующему своему приезду в Саарбрюккен она оказалась там звездой местного масштаба, практически для всей городской молодежи!

А особенно мега-звездой для неожиданно появившегося там клуба поклонников Агдан, да клуба поклонников в этом небольшом городишке!

Хотя с другой стороны почему неожиданного?

После выхода фильма, таких клубов было создано по всему миру совсем не мало, воз и маленькая тележка как говорится, кто бы их еще мог только подсчитать?

Так что появление очередного клуба поклонников южнокорейской звезды в Германии по большому счету, не было каким-то прямо-таки удивительным событием.

И вполне возможно, что об этом клубе никто так и не узнал, если бы не активность его новых адептов, которые сильно впечатлившись увиденным в фильме, теперь горели желанием помочь их новому кумиру, томившемуся в корейской тюрьме.

Кстати, клуб назывался не Hooligan (немецк. – хулиганка) как многие подобные появившиеся в мире как грибы после дождя, а имел вполне самобытное и довольно интересное и даже претензионное название – «Streben ist Leben!» (немецк. – «Стремиться — значит жить!»).

Даже непонятно кто такое название придумал и почему именно его? Точнее даже не придумал, а просто взял на вооружение одно крылатое немецкое выражение. Ну и ладно, в конце концов здесь дело совсем не в названии, а в живых людях.

Совсем еще молодые парни и девчата с горящими глазами и пылающими сердцами. Приглашенная на собрание почетным гостем этого недавно образованного клуба, Эжени Буа порадовала их четкость и организованность, а также продуманность даже в мелочах. Хотя, чего удивляться? Немецкая педантичность и пунктуальность она всегда такая … немецкая.

Но не только это привлекло ее внимание, после знакомства, надо сказать несколько бурного и эмоционального от обычно сдержанных членов клуба, сильных эмоций более присущих, наверное, темпераментным итальянцам, а не спокойным немцам. Но вот бывают оказывается и исключения.

Тем временем на совещании была наконец зачитана и повестка дня. Эжени была здесь больше этаким свадебным генералом, в принципе она на какие-то должности и ведущую роль в клубе и не претендовала. Просто порадовалась за своих в некоторой степени земляков, также приобщившихся к творчеству Агдан. Что уже было совсем неплохо.

Но новообразованное «Streben ist Leben» все-таки смогло ее приятно удивить. В какой-то момент все начали очень активно обсуждать интересующую всех членов клуба тему, а именно участие во флэш-мобе. Да, в том самом о котором в конце фильма объявила Аи Оцука, да и не только она, тот что должен был проходить под девизом «Свободу Агдан». Вот это очень заинтересовало педантичных немцев!

Точнее сначала очень заинтриговало предложение, поступившее от нескладной и худой девочки-подростка, Альмы Беккер, вот даже ее имя и фамилию Эжени запомнила. Та, подняв руку как этакая прилежная ученица в школе, подождав, когда все замолкнут, высказала свое видение.

Которое в основном сводилось в проведении митинга протеста, возле посольства Южной Кореи в Германии или хотя бы у корейского консульского пункта. Но тут увы все дело упиралось в то, что таковые просто отсутствовали в городке Саарбрюккен как класс.

Ближайший таковой находился в городе Штутгарте, а это совсем не близко по немецким меркам, не говоря уж о столице Берлине, до которой путь в три раза длиннее чем до того же Штутгарта.

Но даже если приехать в этот ближайший город с консульством Южной Кореи, то как там это все организовать? Нужно же получить разрешение от властей на этот митинг, немцы в отличии от некоторых народов вполне себе законопослушная нация, и что-то делать без должной организации и разрешения — это совсем не их метод!

Правда чрезмерно активный глава этого клуба, лопоухий и молодой Юрген Шульц, напирал в своей речи что наверняка, в Штутгарте тоже имеется клуб сторонников и поклонников южнокорейской звезды, который с удовольствием им поможет в организации и проведении данного протеста у корейского заведения министерства иностранных дел, то бишь консульства.

А возможно, что и сам примет активное участие в этом протестном движении. Но по скептическому виду и выражению лиц, окружающих его понимал, что искать сторонников Агдан в Штутгарте — это конечно здорово, но как это все будет происходить в реальности и кто этим будет всем заниматься?

Выйти на центральную площадь города и бросить клич - кто за Агдан сюда к нам? Или петь на этой площади песни Агдан, периодически спрашивая местных не хотят ли они принять участие в планируемом митинге возле корейского посольства? Глядишь так еще и заработаем как уличные музыканты. Конечно смешно, но больше грустно.

И даже если такая тактика и будет в конце концов успешной, то сколько на это все у них уйдет времени? И сколько дней и ночей придется тогда им оставаться в Штутгарте, да и вообще, многих из них отпустят туда с ночевкой, отпустят их родные?

Так что в конце всех этих всех вопросов ушастый Юрген несколько привял, понимая нереальность быстрой организации подобного митинга. А, он уже, наверное, видел себя во главе огромной толпы скандирующих на городской площади у корейского консульства - «Freiheit Agdan!», а тут такая жестокая реальность и полный облом!

(немецк. – «Свободу Агдан!»)

Даже в принципе неплохое предложение связаться через канал Агдан с ее сторонниками в Штутгарте не нашло должного отклика. Это же сколько времени все это займет? Молодежи подавай движуху здесь и прямо сейчас не отходя о кассы что говорится.

После того как страсти немного спали, все снова заметили прилежную ученицу в лице Альмы Беккер, у которой похоже уже было новое предложение.

- Ты еще что-то хочешь сказать? – обратился Юрген к ней, несколько грубовато надо сказать, но его состояние души после всех этих споров было не самым лучшим.

- Отпроситься что-ли хочешь? Так иди, никто тебя не держит.

- Нет не отпроситься! – встав с места, медленно отвечает Альма. - Есть у меня и другое предложение по флэш-мобу. Я считаю, что оно будет не менее эффективным и интересным.

- О надо же такие слова ты знаешь. – не утерпел Юрген. - Наверное долго готовилась и даже изучала нужную литературу?

- Я, я хотела, но вот подумала, что ... – несколько смутилась стеснительная по жизни Беккер.

- Так, Юрген хватит смущать нашу Альму! – это вмешалась Эжени, на правах уважаемого гостя. - А ты Альма не смущайся, говори, чего хотела предложить.

И Эжени ободряюще улыбнулась скромной немке.

- Я в общем это. – совсем стушевалась Альма, но надо отдать ей должное все-таки наконец взяла себя в руки. - В общем у нас семейный бизнес, небольшие магазины-пекарни по городу. - начала девушка, но вновь была прервана фыркнувшим Юргеном.

- Неудивительно что вы торгуете хлебом с булками, с такой-то фамилией это вполне себе ваше занятие.

(немецк. – Bäcker, булочник).

И что ты предлагаешь закормить всех в корейском посольстве булками до несварения их желудков, а потом на фоне корчившихся работников посольства Кореи провозгласить - «Так будет с каждым кто будет против свободы Агдан!»

А что? Отличный план как по мне. Только булок будет надо много, корейцы они же на халяву могут оказаться несколько … прожорливыми. - Юрген довольно захихикал, но тут же смущенно замолчал под осуждающими взглядами Эжени и других членов клуба, после чего все-таки выдавил из себя.

- Все молчу, извините, немного увлекся.

- Продолжай Альма. – сказала Эжени как ни в чем не бывало. - Не обращай внимания на … некоторых невоспитанных людей.

- Так вот! – после небольшой паузы «булочница» продолжила. - Этот, вообще-то наш старый семейный бизнес, еще совсем молодым мой дед перенес его сюда после войны, из совсем небольшого городка, даже, наверное, тогда поселка Кёнигсхайн-Видерау, который оказался после войны в советской оккупационной зоне, а после вошел в состав ГДР.

(Кёнигсхайн-Видерау — община в Германии, в земле Саксония. Подчиняется административному округу Хемниц. Входит в состав района Средняя Саксония. Население составляет 2846 человек, 2010 г, занимает площадь 30,89 км². Прим. - автора).

- Новые оккупационные власти после войны, как рассказывал мне дед, относились к мелкому бизнесу не очень хорошо, что, впрочем, и понятно. Частная собственность им не сильно нравилась, да и с продуктами в то время было не очень, это, мягко говоря.

Поэтому мои предки и уехали в западную часть Германии, сюда, поближе к французской границе, решили, что здесь и жизнь посытнее, да и возможностей побольше, к тому же здесь в то время была французская оккупационная зона, а моя прабабка по материнской линии была француженкой. Хотя эта французская родня им не сильно помогала, война на всех наложила свой отпечаток, даже на отношения близких родственников.

Так что здесь они уже возрождали семейный бизнес практически с нуля. Но сейчас дело не в этом. Я помню, одну историю что дед мне еще в детстве рассказывал. Очень интересную историю как по мне, но извините, начну я очень издалека.

Дед продал практически за бесценок свой дом и пекарню при доме, некому Карлу Зингерману, этакому местному прохиндею-лавочнику, который не считал зазорным наживаться на бедах своих земляков в те непростые времена.

И хотя эту историю мне рассказывал дед, но потом еще многое дополнил его друг Гюнтер, который также перебрался из Кёнигсхайн-Видерау в Саарбрюккен, правда уже после моих дедушки с бабушкой, а вот он как раз был можно сказать непосредственным участником и зрителем произошедших там событий.

Так вот, этот самый Карл Зингерман, который в том числе торговал и одеждой, точнее такой одеждой которую сейчас бы назвали «Second hand», то есть вещами, бывшими в употреблении. А что, в принципе такого? Это был в те времена совсем даже не плохой бизнес, особенно учитывая экономическое состояние большинства немцев после проигранной войны.

Так что какие-никакие деньги в городке были только у него, но пользуясь ситуацией, он купил за какие-то очень смешные деньги пекарню моего деда, точнее он сказал, что пекарня ему не нужна, только само здание что было вполне еще себе неплохим.

Мои предки конечно кое-что из хлебопекарного оборудования сняли, сюда они приехали не с пустыми руками, но вот все самое массивное и соответственно самое дорогое пришлось оставить там. Да и не собирался как я сказала заниматься этот самый Карл хлебным производством, как я уже сказала, тогда хлеб это был относительно редкий и очень востребованный товар, выдаваемый по карточкам, муки-то просто так было не достать и не купить, ну разве только за очень большие деньги!

И вот скоро вместо бывшей пекарни он и открыл там магазин этих самых б/у вещей и обуви. Причем выбор был у него там ну очень большим. Соответственно все люди потянулись туда. Но многие уже тогда недоумевали, откуда он брал все это, добротные и еще довоенные вещи, причем понятно, что бывшие в употреблении?

Лавочник говорил что-то про какого-то знакомого в Восточном Берлине, у которого есть подвязки с кем-то за границей, и ему вроде как привозят эти б/у вещи прямо из США. Не многие этому верили, потому что это были вещи явно немецкой довоенной моды, но с другой стороны почему бы и нет?

В США тоже живет немало немецких переселенцев, почему бы и таким вот образом не помочь своим бывшим землякам, испытывающим совсем не простые времена? Главное, что все эти вещи были относительно недорогими и довольно качественными.

Также внимательные люди заметили, что все эти поставки явно идут через нового мэра города, назначенного оккупационными властями. Тот был вроде как из сочувствующих или может даже и членом «KПГ» был когда-то, поэтому и смог пролезть на эту должность, но по словам Гюнтера он был обычным приспособленцем, а никаким-то там коммунистом из подполья.

Потому что настоящие коммунисты, как говорил Гюнтер, они совсем не приспособленцы, да и погибло их очень много еще со времен прихода нацистов к власти, а кто выжил при них после сложил голову в лагерях или на фронте.

(«KПГ» - коммунистическая партия Германии, была основана на общегерманской конференции в декабре 1918-январе 1919 г. в Берлине.

На выборах 1928 года получила поддержку 10,6 % избирателей - 54 места в рейхстаге.

На выборах 1932 года компартия получила наибольший результат на выборах за всю её историю — 16,9 % голосов.

Вскоре после прихода к власти нацистов в январе 1933 года против активистов компартии были развернуты репрессии, предлогом для этого стал поджог Рейхстага, в котором обвинили коммунистов. 3 марта 1933 года был арестован председатель КПГ Эрнст Тельман. Из 300 тысяч членов КПГ, на начало 1933 года около половины подверглись преследованиям, были брошены в тюрьмы и концлагеря, десятки тысяч убиты. На выборах в Рейхстаг 5 марта 1933 г. КПГ получила 12,3% голосов, но вскоре депутаты её парламентской фракции были лишены своих мандатов, а с 28 мая 1933 года указом рейхсканцлера КПГ была запрещена. Прим. – автора).

И дело еще в том, что коммунистов в этом городке очень хорошо знали и даже уважали, когда-то было их тут совсем немало. А все благодаря в том числе и тому, что в этом городке родилась и жила сама Клара Айснер!

(Клара Цеткин, урождённая Айснер. Немецкая политическая деятельница, участница немецкого и международного коммунистического движения, одна из основательниц Коммунистической партии Германии, активистка борьбы за права женщин. Фамилию взяла мужа – Осип Цеткин.

Клара Цеткин сыграла важную роль в основании Второго интернационала и подготовила для его Учредительного конгресса речь о роли женщин в революционной борьбе. Считается, что она является автором идеи Международного женского дня — 8 марта.

В Кёнигсхайн-Видерау её имя носят школа и музей. Прим. – автора).

Так вот, кто-то узнал, что все эти вещи б/у попадают к этому самому Карлу через нового мэра, не помню уж его фамилии и имени. Ну попадает и попадает, что здесь такого спросите вы? Наоборот, вон мэр какой молодец, заботится о населении как может, в такие сложные и непростые времена.

И все бы было, наверное, хорошо, но вот как-то одна из соседок и подруга моей бабушки, кстати мама Гюнтера, купила в лавке Карла замечательное бордовое и очень красивое пальто.

Пальто, которым она после и похвасталась своей соседке, а мама ее соседки вдруг опознала в нем пальто своей старшей дочери, известной когда-то в Саксонии члена «KПГ», которая была арестована нацистами еще до начала войны, и сгинула где-то в застенках гестапо.

Родным так и не сказали, что случилось с ее дочерью, известили только, что она мертва, а вот как это случилось и почему, это никто не удосужился разъяснить. И здесь вдруг такой страшный привет маме и сестре из довоенного прошлого, именно в этом пальто и забрали ее нацисты в ту страшную ночь.

А то что это было пальто ее старшей дочери ни у кого не было никаких сомнений. Там была внизу на подкладке была незаметная глазу заплатка, которую мать сама и наложила когда-то на пальто дочери. И еще едва заметные, уже порядком выцветшие две заглавных буквы за подкладкой, сделанные рукой ее дочери - «RR», Роза Росток, все это исключало простое совпадение. Эта вещь принадлежала именно ей, старшей дочери соседки.

В общем, в поселке тогда эта весть разлетелась со скоростью урагана, и все вдруг с ужасом поняли, что вещи, продаваемые в этой лавке, когда-то принадлежали арестованным и убитым людям, тем самым что сгинули во мраке контрактационных лагерей, сгинувшие скорей всего еще до войны.

(Не стоит сильно удивляться что такое возможно, даже сейчас, на торги попадают вещи, принадлежавшие предположительно узникам концлагерей времен второй мировой войны, вызывая неоднозначное отношение к этому и крупным скандалам.

Один из таких скандалов произошёл с торговой площадкой интернет-аукциона «Ebay» в 2013 году, кому интересно ссылка про это ниже…

https://ria.ru/20131103/974469938.htmlПрим. – автора).

А я напомню, что таких вот арестованных и сгинувших без следа людей, поддерживающих коммунистов в посёлке до войны было совсем немало. И родственники многих из них до сих пор были живы. Непонятно, как вообще эти вещи попали к мэру, который потом стал их передавать для продажи этому прощелыге Карлу. Скорее всего, в то время, вещи арестантов еще не сжигали как это стали делать позже, а где-то хранили в специально оборудованном месте.

Потом, может про этот склад забыли, или уже и не до него было, но вот кто-то нашел его после войны и решил устроить на нем такой вот немаленький гешефт.

(Немецк. – Geschäft. Коммерческое дело, основанное на спекуляции низшего разбора или на обмане; отсюда «гешефтмахерство», неблаговидная спекуляция. Прим. автора).

- Но вот местному населению это дело как понимаете, очень сильно не понравилось. Поэтому этим двум бизнесменам с одеждой узников лагерей чуть было не устроили «суд Линча» их земляки, суд за все хорошее как говориться.

(Суд Линча или линчевание - убийство человека, подозреваемого в преступлении или нарушении общественных обычаев, без суда и следствия, обычно толпой. Прим. – автора).

Хотя, положив руку на сердце, возможно вина этих двух и была минимальной. Людям все равно надо одеваться, а покупательная способность населения была низкая. Но скорей всего то что информацию что это за вещи скрыли от покупателей и стало этаким спусковым крючком сильно озлобленного местного населения.

Знакомые моих деда с бабкой тоже принимали в этом активное участие, настолько активное, что после всех этих событий решили переехали в Саарбрюккен, от греха подальше.

Тогда к счастью до самого плохого дела все-таки не дошло, успели только хорошо намять бока этому Карлу, хитрый мэр вообще куда-то затихарился, но тут на разборки подоспели русские, комендантский взвод из соседнего городка и быстро прекратил всю эту расправу.

К счастью никто сильно не успел пострадать, да и самим русским не понравилось такая вот продажа вещей немецких коммунистов, сгинувших в концлагерях. В общем они запретили все эти распродажи и сделали всем такое вот последнее предупреждение. Мэр кстати свою должность сохранил, да и этот старьёвщик тоже остался при магазине, но вот с тех пор отношение к нему и к его магазину резко изменилось.

Никто ничего не покупал с этого времени у этого Карла. Все демонстративно стали обходить его лавку стороной. И ни снижение цен, ни какие-то там рекламные акции которые он придумывал для своего товара, ничего ему не помогало вновь привлечь покупателей. Да и как заставить людей что-то покупать против их воли? Ну вот не хотят люди покупать у герра Карла Зингермана его товар, никто же не сможет их заставит это сделать силой?

Да, тогда подобный товар можно было купить в городишке только у него, у остальных он был и хуже и дороже, или вообще за подобным ему нужно ехать в другой город. Как он только не завлекал своих земляков в свой магазин. Все было бестолку. Ну вот не хотят люди, несмотря на привлекательность цен, качество и прочие немаловажные в обычной ситуации условия, покупать вещи в его лавке. Не хотят и все, и они, впрочем, этого и не делали.

Все в клубе молчали, потрясенные рассказом и трагедией что произошла когда-то в этом маленьком городке, трагедия которая по большому счету стала таким вот отражением ситуации во всей стране после войны. Да и мало ли было таких или подобных ситуаций в Германии того времени?

После небольшой паузы Альма продолжила.

- В общем, после этого бойкота, герр Зингерман продержался в этом своем бизнесе, всего чуть больше пяти месяцев, после чего плюнул на все и продав свой бизнес, лавку и дом за бесценок куда-то уехал, то ли в Лейпциг, то ли в Восточный Берлин. Возможно этому еще поспособствовала парочка поджогов его лавки, которые к счастью тоже обошлись без жертв, но определённый ущерб и страх, все-таки данному господину принесли. В первую очередь, наверное, это было, наверное, такое вот психологическое давление.

Очевидцы говорили, что накануне своего отъезда он еще сильно поругался с местным мэром города, который, как все считали и был на самом деле организатором этих продаж. Так что бизнес, который как считали эти двое, должен был принести им не плохие барыши совсем не удался. Мэр кстати тоже не задержался на своем посту, но это уже другая история.

Так вот, что я хотела всем этим сказать. Применительно к нашей ситуации. Если мы запустим такую вот волну по всему миру, посыл которой будет довольно прост – «Не покупайте корейского». Не покупайте до момента освобождения Агдан из корейской тюрьмы».

Я уверена, что во многих странах мира нас подержат очень много людей. Если все это будет повсеместно, то как вы думаете, как долго крупные корпорации Кореи будут терпеть из-за этого колоссальные убытки? Сколько времени они будут молча взирать на эту опасную, мягко говоря, для них ситуацию?

Если мелкого по своей сути лавочника Зингермана, хватило всего на пять месяцев, после чего он высказал мэру все что о нем думает и свалил в закат, то я думаю, что для крупных корейских акул капитализма здесь и два месяца будет вполне достаточно.

Хотя возможно не совсем корректно сравнивать мелкого спекулянта Зингермана, что пытался нажиться на вещах замученных людей, и лощенных акул-бизнесменов из Южной Кореи. Но суть как вы понимаете у них все равно одна, главное для всех них это прибыль. Которая чем больше, тем для них лучше.

Правда в случае с этим Карлом недополученная прибыль у него была бы может максимум десять тысяч марок, а вот суммы упущенной прибыли для корейской финансовой элиты могут быть очень и очень внушительными, а может и вообще заоблачными.

Таково вот мое простое и одновременно сложное предложение. Сделать такой вот флэш-моб по всему миру на тему – «Не покупайте корейского, не покупай его по крайней мере до освобождения из тюремных застенков нашего кумира!»

И Германия должна здесь первой подать такой пример всем остальным, чем мы хуже к примеру наших соседей, той же Франции? Я считаю, что ничем не хуже.

Все замолчали, обдумывая это неожиданное и довольно интересное предложение, поступившее от нескладной девушки-подростка, наконец Эжени сказала.

- Очень интересное и необычное предложение. Но оно действительно может сработать, особенно если все грамотно организовать и преподнести его всему миру. По сути, в результате этих наших действий, богатые и авторитетные люди в Южной Кореи должны будут сами помчаться к своему президенту с криками что надо скорее освобождать Агдан, так как из-за того, что она в тюрьме мы терпим миллионные убытки.

А если президент их не захочет слушать, а главное сделать то что они попросят, то вполне возможно, что у Кореи в скором времени будет … другой президент. Причем далеко не факт, что это будет на очередных выборах, тут мне кажется, что и до импичмента дело может дойти!

(Импичмент, английск - impeachment — недоверие. Процедура судебного обвинения, в том числе и уголовного, лиц муниципального или государственного исполнения, чиновников, вплоть до главы государства, с возможным последующим их отстранением от должности. Прим. – автора).

Да и конкуренты из того же Китая и Японии и прочих стран тоже порадуются такому удару по их конкурентам, мда интересное и необычное предложение, но оно действительно может сработать! Молодец Альма, светлая у тебя голова. – сказала в завершение своей речи француженка.

- Это не у меня, это жителям городка Кёнигсхайн-Видерау, надо сказать спасибо. – скромно ответила Альма.

- Ну и им тоже конечно … спасибо. – усмехнулась Эжени. - Очень интересная, поучительная и грустная история.

- Вот, я тоже всегда говорил, что наша Альма умница! – это уже с энтузиазмом присоединился к говорившим, формально глава клуба Юрген, быстро смекнувший, что какие перспективы открываются у пионеров этого движения. Просто замечательные, поэтому не зря данный товарищ уже переобулся на ходу по отношению к своей нескладной соотечественнице.

Тем временем Юрген с энтузиазмом продолжает.

- Нам надо срочно посмотреть, что есть у нас в магазинах, чем они торгуют из корейского, может будет возможность там организовать что-то типа поста, или повесить какой-нибудь плакат где все и разъяснять нашим согражданам.Можно даже дать интервью рядом с полками с корейским товаром, почему мы хотим, чтобы его не покупали и почему призываем к этому других. Я сам займусь этим!

От избытка чувств Юрген даже вскочил на ноги, уточняя.

- Где у нас самый большой супермаркет? А на площади, надо сходить туда и посмотреть …

- Уже. – неожиданно прервала его разглагольствования несколько осмелевшая Альма. - Уже вчера я сама сходила, но вот могу сказать есть у нас есть проблема и она довольно большая.

- Какая проблема? – деловито уточнил Юрген. - Если администрация магазина против всяких возможных акций, то это я все беру на себя.

- Нет, тут дело не в этом, точнее не только в этом. – снова прерывает его девушка. - Здесь проблема в том, что у нас в Саарбрюккене, корейских товаров … почти нет.

- Как это нет? – не поверил ей лопоухий глава клуба. - Что? Совсем нет? Даже какого-нибудь завалящегося?

- Нууу…. – неопределённо тянет Альма. - Во всех магазинах что я обошла вчера, только в центральном супермаркете на площади мне попались зубная паста и крем для рук производства именно Южной Кореи. Но вот этого, на мой взгляд как-то маловато для начала такой полноценной акции к которой должны присоединится другие участники, особенно за рубежом.

- Точно? – протянул парень, который еще не верил, что удача, которая казалась была так рядом, вдруг оказалась такой капризной дамой, что неожиданно отвернулась и упорхнула от него в самый не подходящий момент.

- Да. – коротко с нотками грусти ответила девушка. - Я специально все крупные магазины два раза обошла, крем для рук и зубная паста, правда не в виде обычного тюбика, а такая маленькая бутылочка с дозатором.

- Ну это конечно сильно меняет дело. – ядовито высказался посмурневший парень. - Если с дозатором, то можно будет нажимать на него и обмазаться этой пастой прямо в магазине крича при этом - «Не покупайте корейского!», эффект будет во! Сразу тебя повезут в специальное заведение даже не отмыв от зубной пасты. Эххх… пустая затея, весь этот твой флэш-моб, я сразу это понял.

- Так, Юрген, что это за перепады настроения у тебя такие? Ты же парень, у тебя не должно же быть вроде этих самых критических дней, а ты ведешь себя как одна моя подруга в такие вот дни. – это вступилась за девушку Эжени.

Кстати эта ее речь происходила под нарастающий смех девушек и ухмылки парней, ну а Эжени тем временем все не останавливалась.

- К тому же ты не прав в отношении этой идеи Альмы. Да, возможно в нашем городе она не будет смотрится красиво и эффективно из-за такого минимального набора корейских товаров на полках, но есть же другие городе в Германии. Города, намного больше Саарбрюккена, и соответственно, что выбор предполагаемых корейских товаров там должен быть не таким как здесь.

К тому же если к акции присоединятся другие города и страны, особенно соседствующие с Южной Кореей, то вот там я думаю точно, проблем с корейскими товарами на полках не будет по определению.

- Точно! – уважительно глянул на нее повеселевший парень, но снова посмурнел. - Это что же получается, нам придётся отдать эту нашу идею кому-то другому?

- А разве мы сами не хотели этого? – хитро посмотрела на него Эжени. - Разве не цель всей этой акции чтобы к ней присоединилось как можно больше людей во всем мире?

- Ну да, наверное, так будет правильно, главная же наша цель помочь Агдан, пусть мы даже не станем здесь самыми первыми. – вздохнул парень.

- Не спеши! – с усмешкой говорит ему француженка. - Я вспомнила что в Германии точно есть еще как минимум один крупный клуб поклонников Агдан, причем созданный еще до выхода этого фильма. Можно сказать, что он самый первый в вашей стране. И насколько я помню, он находится совсем не в маленьком немецком городе Мюнхене!

(Мюнхен. Город на реке Изар, на юге Германии, в федеральной земле Бавария. Является административным центром Баварии и административного округа Верхняя Бавария. Население Мюнхена — 1 561 094 человек, 2021 г. Третий, после Берлина и Гамбурга по численности в стране. Прим. – автора).

Вот там я думаю, что с корейскими товарами дела обстоят не так плачевно, как здесь. Ну, а главная в этом клубе в Мюнхен … Ульрика Шмидт!

- Ульрика! – все резко оживились.

Ульрика, та самая немка которая принимала активное участие в создании этого фильма, к тому же очень много и смело выступала и в самом кино про Агдан, неожиданно для себя стала очень популярной в Германии девушкой, особенно среди новоявленных поклонников Агдан.

Поэтому ее имя, произнесённое вслух, оказало прямо магическое действие на всех присутствующих немцев.

- А что, ты можешь ей так взять и просто позвонить? – несмело спросила Альма.

- К сожалению, нет, у меня нет ее номера телефона, да и знакомы мы с ней можно сказать только шапочно! – хмурится Эжени.

И глядя на приунывшее воинство «Streben ist Leben» весело рассмеялась, а после сказав после этого.

- Но это не значит, что мы не сможем с ней связаться и поговорить, есть люди во французском клубе «Voyou», которые знают Ульрику, и разумеется ее телефон. К примеру, его точно знает … Натали Лариве!

- Сама Натали Лариве? – прошептала Альма, задохнувшись от восторга. - Это же, это же она, сама …

- Да, да именно Натали Лариве, глава клуба «Voyou», та самая которую вы не раз видели в фильме про Агдан.

- И что, ты и ей просто так возьмешь и позвонишь? – это уже впечатлённый Юрген.

- А почему бы и нет? И позвоню я не просто, а по делу. - пожала плечами Эжени. - Надо же рассказать и посоветоваться с ней по поводу вашей инициативы – «Не покупай корейского», ну заодно и телефон Ульрики узнать.

Наконец Эжени достает телефон и под восхищенными взглядами членов клуба набирает номер. Пауза, наконец к общему и тихому восторгу окружающих …

- Bbonjour Natalie, c'est Eugénie.

(французск. – Привет Натали, это Эжени).

- Je t'appelle pour une affaire importante

(французск. – Звоню тебе по важному делу!).

Причем не важно, что не все из присутствующих владели французским, хотя очень многие его знали очень даже хорошо. Все-таки исторически их город находился непосредственно на границе с Францией, и не раз в своей истории побывал и под французским владычеством, так что для некоторых в клубе французский был практически вторым языком.

(В 1793 году Саарбрюккен был захвачен французскими революционными войсками, и по договору был передан Франции. После 1815 года Саарбрюккен стал частью Прусской Рейнской провинции.

В начале франко-прусской войны Саарбрюккен стал первой целью французских сил вторжения, которые заняли город в августе 1870 г., правда совсем ненадолго.

Саарбрюккен стал столицей территории Саар, основанной в 1920 году, после 1 мировой войны. После 15-летнего периода, в 1935 г., для определения будущего статуса территории был проведен народный плебисцит, где более 90% избирателей проголосовали за воссоединение с Германией, в то время, как только 0,8% проголосовали за объединение с Францией. Остальные хотели воссоединиться с Германией, но не тогда, когда нацисты были у власти. Эта группа "статус-кво" проголосовала за сохранение администрации Лиги Наций.

Прим. – автора).

Хотя разговор с Натали не продлился долго, но самое основное было сказано. Попрощавшись с ней, Эжени посмотрев на смотревшим на нее во все глаза членам новообразованного клуба поклонников южнокорейского айдола и сказала.

- Ну что-же друзья. Все хорошо, Натали эта идея тоже понравилась. Они ее обсудят на ближайшем видеоконференции с японскими, корейскими и возможно с китайскими друзьями. Вполне возможно, что вскоре это движение обретет мировую популярность, но вы в любом случае будете первыми кто предложил эту идею. Такими вот пионерами … юными первопроходцами. Свою славу вы в любом случае получите!

(в данном случае речь идет не об организации детей и подростков которая существовала в СССР, а о пионерах в Америке - люди, которые в разные периоды истории США, особенно в XVIII веке и в первой половине XIX века, переселялись на запад, заселяя новые территории. Прим. – автора).

Ну, а телефон Ульрики сейчас мне сбросят СМС, ей перед этим должна будет позвонить еще Луиза Симон что с ней обычно и общается и предупредить о моем звонке в скором времени, и о планируемом важном разговоре. Так что все складывается с этой вашей … нашей идеей просто прекрасно!

Не сдерживая эмоций многие из присутствующих вскочили, захлопали и завопили. Эжени с улыбкой наблюдала за всем этим.

- Тихо всем! – это неожиданно командный голос прорезался у тихони Альмы. - Там тебе вроде сообщение пришло! – скромно добавила она.

- Да точно! – посмотрев в телефон ответила француженка. От Луизы СМС, здесь телефон Ульрики, все тихо всем, я ей звоню.

Наступила тишина, удовлетворенно кивнув Эжени немного повозившись с телефоном наконец нажала кнопку вызова. И вот на той стороне ей ответили, начался диалог девушек, точнее для окружающих монолог, так ответов Ульрики они не слышали, но догадаться, о чем речь, в принципе большого труда не составляло.

К тому же, разговор шел на немецком языке, который все понимали и которым, и сама Эжени владела в совершенстве.

- Алло Ульрика?

- Привет, это Эжени Буа из клуба «Voyou».

- Ах, Луиза только что звонила и предупредила тебя о моем звонке?

- Да по очень важному и интересному делу!

- Но сначала ответь мне на самый главный вопрос … у вас в Мюнхене, в магазинах много продается … корейских товаров?