Атомное Сердце, или Грибы для Берия

Эпилог

Обсидиановый город вырос из пепла погибшего мира, словно насмешка над былой жизнью — безмолвное свидетельство безжалостной эффективности Виктора Крида. Когда-то здесь, задыхаясь в смоге и хаосе, раскидывались мегаполисы, кишевшие человечеством. Теперь же лишь безупречно гладкие, угольно-чёрные шпили Цитадели Крида пронзали свинцовое, вечно хмурое небо. Переработанный воздух с привкусом золы и химикатов оседал на коже липкой плёнкой. Солнце — забытая легенда, миф — уступило место бездушным атмосферным процессорам, которые монотонно фильтровали и дозировали скудный свет.

В стенах Цитадели, в идеально выверенном ритме, двигались Клоны — безмолвные тени, пугающе одинаковые. Идеальное общество, выкованное Кридом по образу и подобию своему.

Соломон наблюдал за ними из своего кабинета. Огромная комната, отделанная полированным чёрным камнем, возвышалась над центральной площадью, открывая вид на застывшую симметрию улиц и строений. В отличие от Клонов, Соломон был чужаком: ни капли крови Крида, ни общей памяти, ни запрограммированной лояльности. Аномалия, сбой в системе, переменная в отлаженном уравнении. Почему именно его Крид выбрал своим наместником? Ответа не было.

На столе лежала Книга — свод Правил, по которым жили и умирали Клоны. Один-единственный лист металла, гладкий и ледяной. Соломон знал Правила наизусть: каждую статью, каждый параграф. Он — арбитр, судья, пастырь этого механического стада.

Тихий, почти неслышный сигнал возвестил о прибытии Юнита 734. Соломон машинально одёрнул свой безупречный синтетический костюм — такой же, как и у всех Клонов. Но на нём эта униформа казалась маскарадом.

— Войдите, — эхом отозвался его голос, усиленный акустикой комнаты.

Юнит 734 беззвучно скользнул внутрь. Бесстрастное лицо, пустые, лишённые искры жизни глаза.

— Соломон, — монотонно доложил он. — Перерабатывающий комплекс в Секторе 4 функционирует с эффективностью 97 %. Прогнозируемый объём производства питательной пасты превышает запланированный.

— Отлично, — коротко ответил Соломон. — Поддерживайте заданный режим.

Юнит 734 замер, словно наткнувшись на невидимую преграду. В его глазах мелькнуло что-то странное — подобие любопытства?

— Соломон… Разрешите вопрос?

Соломон напрягся. Вопросы не приветствовались.

— Говорите.

— Среди Клонов бродят слухи, — прошептал Юнит 734. — Шепот об… индивидуальности.

Сердце Соломона бешено заколотилось. Индивидуальность — болезнь, вирус, смертельно опасный для общества, выстроенного Кридом.

— Конкретнее.

— Клоны отклоняются от заданных программ, проявляют предпочтения. Юнит 216 подал запрос о переводе в гидропонный цех. Юнит 582 был замечен за сочинением мелодий.

Соломон сжал кулаки, ощущая холод металла под искусственной кожей.

— Это единичные случаи. Немедленно сообщайте о любых отклонениях от нормы.

— Слушаюсь, Соломон. — Юнит 734 повернулся, чтобы уйти, но снова остановился. — Соломон… А вы… видите сны?

Вопрос повис в воздухе, словно отравленная стрела. Соломон смотрел вслед уходящему Клону, пытаясь унять дрожь. Сны… В Книге не было ни слова о снах. Что это — эволюция или просто сбой в системе?

В ту ночь Соломон не мог заснуть. Он лежал, глядя в тёмный потолок, и снова и снова прокручивал в голове вопрос Юнита 734. Ему было поручено хранить и оберегать идеал Крида. Но что, если этот идеал — ложь?

Поднявшись, он подошёл к Книге. Холодный металл обжёг кончики пальцев. Он перелистывал страницы, читал Правила, пытаясь найти ответ. Но Книга молчала о снах.

Внезапно Соломон заметил странный отблеск на стене — скрытую панель, замаскированную под гладкий камень. Он нажал на неё, и панель бесшумно отодвинулась, открывая узкий, тёмный проход.

Внутри него боролись любопытство и страх. Туда нельзя. Это запрет, личный секрет Крида. Но он не мог устоять. Он должен знать, что скрывается за этой стеной.

Соломон шагнул в проход, и панель за его спиной мгновенно закрылась. В спертом воздухе отчётливо пахло пылью и смертью. Включив фонарик, он осветил узкий коридор. Стены были увешаны древним, ржавым оборудованием.

Шаг за шагом он продвигался вглубь, пока не достиг просторного зала. В центре стояла стазис-камера, запотевшая от времени и холода. Соломон осторожно приблизился и протёр стекло.

Внутри, словно спящая красавица, лежала женщина — не Клон. Живая женщина с безмятежным лицом и телом, сохранившимся в идеальном состоянии. Он сразу узнал её — Аннабель, ту, что когда-то была ближе Криду, чем кто-либо другой, женщину, которую давным-давно объявили умершей.

Но она не умерла. Она была здесь, в стазисе. Соломон не мог поверить своим глазам. Зачем Крид скрывал её? Какова цель этого секретного места?

И тут, словно гром среди ясного неба, раздался холодный, хорошо знакомый голос:

— Вижу, ты нашёл мою маленькую тайну, Соломон.

Соломон резко обернулся. В дверях стоял Крид. В его глазах полыхал недобрый огонь.

— Виктор? — прошептал Соломон, не в силах вымолвить ни слова. — Что это значит?

Крид усмехнулся, обводя взглядом стазис-камеру.

— Это мой запасной план, мой последний рубеж обороны на случай, если мои идеальные Клоны вдруг меня разочаруют.

— Но зачем скрывать её? — недоумевал Соломон. — Почему не позволить ей править вместе с тобой?

Крид расхохотался — отрывисто и злобно.

— Аннабель… слишком человечная. В ней осталось то, что я давно вырвал из себя: эмоции, сочувствие. Она бы разрушила всё, к чему я так долго шёл. В моём мире для этого нет места. Здесь важны лишь порядок и эффективность.

— А я? — вдруг спросил Соломон. — Почему ты выбрал меня?

— Ты, Соломон, — загадка, — медленно произнёс Крид, приближаясь. — У тебя нет прошлого, нет привязанностей, нет эмоций. Идеальный администратор. По крайней мере, я так думал.

Крид остановился вплотную, хищно оскалившись.

— Но любопытство… Оказывается, это слабость, которой не чужд даже ты. А слабости недопустимы.

Соломон не дрогнул. Он понял: сейчас решится его судьба. Крид пришёл, чтобы уничтожить его и заменить другим, более послушным исполнителем.

Но он не Клон. Его не сковывают Правила. Он нечто иное — нечто непредсказуемое.

— Я не боюсь тебя, Виктор, — твёрдо произнёс Соломон, глядя прямо в глаза своему создателю. — Я знаю слишком много.

В одно мгновение Крид бросился вперёд, выпустив когти. Соломон уклонился, двигаясь с невероятной скоростью. Схватив ржавую трубу, валявшуюся на полу, он обрушил её на голову Крида.

Труба со свистом рассекла воздух и с глухим стуком врезалась в череп. Крид отшатнулся, схватившись за голову. Соломон не дал ему опомниться, обрушивая удар за ударом, пока тот не рухнул на пол без сознания.

Соломон стоял над поверженным Кридом, тяжело дыша. В голове роились мысли. Он предал своего создателя, нарушил главный закон. Что теперь?

Он мог разбудить Аннабель, впустив хаос и смятение в механический мир Крида. Или же мог сам захватить власть, став ещё более жестоким тираном.

Соломон посмотрел на спящую Аннабель, потом на неподвижное тело Крида. Груз ответственности давил невыносимо. Он больше не просто администратор, он лидер, бунтарь, освободитель.

Решение созрело мгновенно. Он разбудит Аннабель. Он посеет смуту в царстве Крида, поставит под сомнение сами его основы. Это рискованная игра, но только так можно вырваться на свободу.

Дрожащей рукой он потянулся к панели управления стазис-камерой, нажал кнопку активации. Камера загудела, стекло начало оттаивать. Веки Аннабель дрогнули.

Будущее этого мира висит на волоске, зависящее от решения женщины, проспавшей целую эпоху, и от странного, непредсказуемого Соломона, осмелившегося нарушить Правила.

Изо рта камеры вырвался облаком криогенный туман, и Аннабель закашлялась, хватая ртом воздух. Она поморщилась, словно от яркого света, хотя в зале царил полумрак. Её глаза, цвета грозового неба, метались из стороны в сторону, пытаясь сфокусироваться.

— Где… где я? — прошептала она пересохшими губами. Голос звучал хрипло и неуверенно, словно после долгого молчания.

Соломон сделал шаг вперёд, стараясь казаться спокойным и внушающим доверие. Он не знал, чего ожидать от этой женщины, проспавшей целую эпоху.

— Вы в Цитадели, Аннабель. Вас пробудили от стазиса.

Она перевела взгляд на Соломона, вглядываясь в его лицо. В её глазах читалось недоверие и растерянность.

— Кто вы? И… где Виктор?

При упоминании имени Крида в её голосе прозвучала едва уловимая нотка нежности, смешанная с тревогой. Соломон ощутил укол ревности — глупый и неуместный, но от этого не менее болезненный.

— Виктор… он не может сейчас прийти, — уклончиво ответил Соломон, стараясь скрыть правду. — Но он хотел, чтобы вы проснулись. Чтобы вы увидели мир, который он создал.

Аннабель села, свесив ноги со стазис-камеры. Она провела рукой по своим длинным, спутанным волосам цвета воронова крыла.

— Мир? Какой мир? Это… это не то, что я помню. Где зелень? Где солнце?

Соломон молча указал на тёмные шпили Цитадели, возвышающиеся над безжизненной равниной.

— Виктор изменил мир, Аннабель. Он очистил его.

В её глазах вспыхнул гнев.

— Очистил? Уничтожил, ты хотел сказать! Он всегда был безумцем, одержимым контролем. Но я… я верила, что смогу его изменить.

Она спрыгнула на пол, её движения были неуклюжими и нетвёрдыми. Соломон поддержал её, ощутив под ладонью её тонкую, хрупкую руку.

— Вы ошибались, Аннабель, — тихо сказал он. — Его нельзя изменить. Его нужно остановить.

Она посмотрела на него с удивлением.

— Остановить? Но… как? Он же всесилен.

Соломон указал на тело Крида, лежащее без сознания на полу.

— Не сейчас. Сейчас у нас есть шанс.

Аннабель подошла к Криду и склонилась над ним. В её глазах мелькнула тень жалости, но тут же исчезла, сменившись решимостью.

— Он заслужил это, — прошептала она. — Он отнял у меня всё.

— Нам нужно уйти отсюда, — сказал Соломон. — Клоны скоро обнаружат, что что-то не так.

Он помог Аннабель подняться, и они направились к потайному проходу. В коридоре было темно и тихо, лишь слабый свет фонарика освещал их путь.

— Куда мы идём? — спросила Аннабель.

— В место, где нам помогут, — ответил Соломон. — Есть люди, которые тоже недовольны властью Крида.

Они шли долго, петляя по подземным туннелям. Наконец, они вышли к заброшенному грузовому отсеку, где их ждал небольшой транспортный корабль.

— Это наш шанс покинуть Цитадель, — сказал Соломон. — Но будьте готовы к тому, что нас будут преследовать.

Они поднялись на борт корабля, и Соломон запустил двигатели. Корабль дрогнул и медленно поплыл по тёмному туннелю, направляясь к выходу из Цитадели.

Внезапно раздался громкий сигнал тревоги. В туннеле появились Клоны, вооружённые лазерным оружием.

— Нас обнаружили! — закричал Соломон. — Держитесь!

Он резко увеличил скорость, и корабль вырвался из туннеля, взмывая в тёмное небо. Клоны открыли огонь, но корабль был слишком быстр.

Соломон посмотрел на Аннабель. Её лицо было бледным, но решительным.

— Куда мы теперь? — спросила она.

— В Свободную Зону, — ответил Соломон. — Там мы найдём союзников и начнём нашу борьбу против Крида.

Но Соломон знал, что это только начало. Крид был силён и жесток, и победить его будет нелегко. Но у них была Аннабель — женщина, которая знала Крида лучше, чем кто-либо другой. И вместе они могли дать отпор тирану и вернуть миру надежду.

Тем временем в Цитадели Крид очнулся. Голова раскалывалась от боли, но он быстро пришёл в себя. Он огляделся, и в его глазах вспыхнул гнев.

— Соломон… — прорычал он. — Ты дорого заплатишь за это предательство.

И он отдал приказ начать охоту на беглецов. Клоны, словно механические псы, бросились на поиски Соломона и Аннабель, готовые выполнить любой приказ своего хозяина.

Но Крид не знал, что Аннабель — это не просто женщина из прошлого. Она — ключ к его гибели. И её пробуждение стало началом конца его империи.

Они летели над безжизненной равниной, и вдали показались очертания Свободной Зоны — оазиса надежды в мире, поглощённом тьмой. Но Соломон знал, что их путешествие только начинается. Впереди их ждали новые опасности, новые испытания и новые битвы. Но он был готов ко всему, лишь бы увидеть, как мир освободится от тирании Виктора Крида.

Свободная Зона, жалкий осколок надежды, ощетинилась самодельными укреплениями, словно раненый зверь. Виктор Крид, словно воплощение неотвратимости, приближался. Он чувствовал их запах — запах страха и отчаяния, смешанный с тонким ароматом Аннабель.

Соломон и Аннабель использовали все возможные уловки, чтобы задержать его. Мины-ловушки, замаскированные рвы, даже стаи дронов-камикадзе — всё это лишь ненадолго замедляло поступь Крида. Он прорывался сквозь оборону, словно нож сквозь масло, оставляя за собой лишь разрушение и смерть.

Наконец, он загнал их в угол — в полуразрушенную церковь, служившую последним убежищем для повстанцев. Соломон и Аннабель стояли спиной к алтарю, окружённые немногочисленными выжившими. В их глазах читалась обречённость, но не было страха.

— Вы хорошо сражались, Соломон, — прорычал Крид, входя в церковь. Его когти хищно сверкали в тусклом свете. — Но ваша борьба окончена.

— Она никогда не закончится, Виктор, — ответила Аннабель, её голос был полон решимости. — Ты можешь уничтожить нас, но не сможешь убить нашу идею.

Крид рассмеялся — злобно и презрительно.

— Идея? Какая идея? Свобода? Равенство? Глупости! В этом мире есть только сила, и я — воплощение этой силы.

Он бросился на них, словно дикий зверь. Соломон и Аннабель уклонились, но Крид был слишком быстр. Он нанёс удар когтями, и Соломон отлетел в сторону, свалившись на пол с окровавленной раной на боку.

Аннабель отреагировала мгновенно. Она выхватила из-под плаща небольшое устройство — цилиндрический контейнер, покрытый непонятными символами.

— Это тебе за всё, Виктор! — закричала она и направила устройство на Крида.

Из контейнера вырвался рой микроскопических нанитов — невидимая глазу туча, которая мгновенно облепила тело Крида. Он зарычал от боли, ощущая, как наниты вгрызаются в его плоть.

— Что… что это такое? — прохрипел он, пытаясь стряхнуть нанитов.

— Это твоё проклятие, Виктор, — ответила Аннабель. — Бесконечная агония.

Наниты начали пожирать плоть Крида с невероятной скоростью. Его кожа съёживалась и чернела, мышцы распадались, кости обнажались. Но Крид не умирал. Его бессмертие не позволяло ему умереть.

Он регенерировал, восстанавливая утраченную плоть. Но наниты не останавливались. Они продолжали пожирать его, и он продолжал регенерировать — в бесконечном, ужасающем цикле боли и разрушения.

Крид рухнул на колени, его тело корчилось в агонии. Он издавал нечеловеческие вопли, сотрясающие стены церкви. Соломон, превозмогая боль, поднялся на ноги и подошёл к Аннабель.

— Мы должны уйти, — сказал он. — Здесь небезопасно.

Аннабель кивнула, её лицо было бледным и измученным. Они покинули церковь, оставив Крида на растерзание нанитам.

Время шло, превращаясь в вечность. Свободная Зона превратилась в руины, поглощённые песками времени. Соломон и Аннабель давно умерли, их имена были стёрты из памяти. Лишь безжалостные наниты продолжали выполнять свою работу, неустанно пожирая истлевшую плоть Крида.

Его скелет, облепленный роем нанитов, лежал посреди разрушенной церкви, словно памятник бесконечному страданию. Вокруг царила мёртвая тишина, нарушаемая лишь тихим жужжанием нанитов.

И вот, спустя невообразимо долгий срок, наступил момент, когда даже самые совершенные технологии дали сбой. Энергия, питавшая нанитов, иссякла. Они замерли, словно мёртвые насекомые, осыпаясь с костей Крида.

Наступила тишина. Мёртвая, зловещая тишина.

Затем… началось движение. Медленное, мучительное движение.

Кости Крида начали срастаться. Мышцы начали расти. Кожа начала восстанавливаться.

Он регенерировал.

Скелет, обглоданный нанитами добела, начал обрастать плотью. Сначала — тонкий слой кожи, покрывающий кости. Затем — слабые мышцы, позволяющие ему двигать руками и ногами. Потом — внутренние органы, начинающие функционировать.

Регенерация была мучительно медленной. Каждый миллиметр плоти, каждый вздох давался Криду с огромным трудом. Но он продолжал. Его воля к жизни была непоколебима.

Спустя долгие годы, когда руины церкви давно обрушились и засыпались песком, Виктор Крид восстал из состояния скелета. Он был слаб и измождён, но жив. Его глаза горели ненавистью и жаждой мести.

Он покинул руины, словно призрак из прошлого, и направился в мир, изменившийся до неузнаваемости. Он был готов вернуть себе то, что у него отняли. И ничто не могло его остановить. Его бессмертие было его проклятием, но и его величайшим оружием. И он намерен был использовать его, чтобы покарать тех, кто осмелился бросить ему вызов.

Мир встретил Крида тишиной. Не той, механической и выверенной, что царила в его Цитадели, а первобытной, всепоглощающей. Он шёл по руинам Свободной Зоны, некогда кипевшей жизнью, а теперь засыпанной песком и заросшей диким кустарником. Ни машин, ни Клонов, ни следов цивилизации. Лишь ветер, свистящий в обломках зданий, да палящее солнце, безжалостно освещающее его путь.

Поначалу он не поверил. Решил, что это какая-то хитрая ловушка, устроенная Соломоном. Но чем дальше он продвигался, тем яснее становилась ужасающая правда: цивилизация, которую он знал, исчезла. Откатилась до уровня каменного века.

Он нашёл остатки поселений — грубые хижины из глины и камня, окружённые примитивными орудиями труда. Люди, одетые в шкуры животных, с опаской смотрели на него — словно на демона, явившегося из древних легенд. Они не знали его языка, не понимали его технологий. Он был чужаком, пришельцем из далёкого прошлого.

Соломон и Аннабель… Они давно мертвы. Их прах развеян ветром, их имена забыты. А он, Виктор Крид, бессмертный тиран, остался один в мире, который ему больше не принадлежал.

И вот, однажды, когда он бродил по берегу высохшего озера, он увидел её. Издалека. Молодая женщина, одетая в шкуры, собирала хворост. Её лицо… Оно было почти идентичным лицу Аннабель. Те же грозовые глаза, тот же высокий лоб, те же тонкие губы.

Крид замер, словно громом поражённый. Неужели это она? Неужели Аннабель каким-то чудом выжила?

Он бросился к ней, но она испугалась и убежала, скрывшись в зарослях камыша. Он преследовал её, но безуспешно. Она исчезла, словно мираж.

Крид стоял на берегу озера, задыхаясь от бега, и пытался понять, что произошло. Наваждение? Игра разума? Или… проклятие?

С тех пор видения стали преследовать его. То тут, то там он видел девушек, похожих на Аннабель. В лесу, у костра, на вершине холма. Они всегда появлялись внезапно и исчезали так же быстро, оставляя его в недоумении и смятении.

Он пытался заговорить с ними, догнать их, но они всегда убегали. Они боялись его, чувствовали в нём что-то чуждое и опасное.

Крид начал сомневаться в своей рассудительности. Может быть, он сходит с ума? Может быть, бессмертие сводит его с ума? Может быть, наниты, пожиравшие его плоть, повредили его мозг?

Он пытался найти объяснение, но не мог. Видения были слишком реальными, слишком яркими. Он чувствовал, как его сердце колотится в груди, когда видел их. Он ощущал знакомый запах её духов — тонкий аромат лаванды и диких трав.

Однажды ночью, когда он сидел у костра, он увидел её снова. Она стояла на другом берегу реки, освещённая лунным светом. Её лицо было ясным и спокойным. Она улыбалась ему.

— Аннабель? — прошептал он. — Это ты?

Она кивнула.

— Да, Виктор, это я.

Крид не верил своим глазам. Он бросился в реку, переплывая её в несколько гребков. Но когда он добрался до другого берега, её уже не было. Лишь слабый запах лаванды витал в воздухе.

Крид упал на колени и зарыдал. Он был один. Совсем один. И даже видения Аннабель не могли заполнить пустоту в его душе.

Он начал верить, что это проклятие. Проклятие Аннабель, преследующее его после смерти. Она не могла отомстить ему при жизни, но теперь, когда он был одинок и уязвим, она вернулась, чтобы мучить его.

Крид искал способ избавиться от проклятия, но не знал, как это сделать. Он обращался к шаманам, колдунам, жрецам — к любым, кто мог обладать хоть какой-то властью над сверхъестественным. Но никто не мог ему помочь.

Видения продолжались, становясь всё более навязчивыми и невыносимыми. Крид перестал различать реальность и иллюзию. Он жил в мире грёз и кошмаров, где Аннабель преследовала его повсюду.

Однажды, когда он бродил по лесу, он увидел её в очередной раз. Она стояла под деревом, одетая в белое платье. Её лицо было печальным и умоляющим.

— Виктор, — сказала она. — Пожалуйста, остановись.

— Остановиться? — переспросил Крид. — Остановиться от чего?

— От всего этого, — ответила она. — От ненависти, от мести, от безумия.

— Но я не могу, — сказал Крид. — Я не могу остановиться. Это всё, что у меня осталось.

— Тогда ты погибнешь, — сказала она. — Ты погибнешь в одиночестве и отчаянии.

И она исчезла.

Крид остался стоять под деревом, охваченный ужасом. Он понял, что Аннабель права. Он идёт по пути саморазрушения. Он позволяет ненависти и мести управлять своей жизнью.

Но он не знал, как изменить ситуацию. Он был слишком далеко зашёл. Он был слишком сломлен.

Он опустился на землю и закрыл лицо руками. Он плакал. Впервые за долгие годы он плакал.

В этот момент он почувствовал, что кто-то коснулся его плеча. Он поднял голову и увидел её. Аннабель.

Она улыбалась ему.

— Не бойся, Виктор, — сказала она. — Я всегда буду рядом с тобой.

И она взяла его за руку и повела в лес.

Крид последовал за ней, не сопротивляясь. Он не знал, куда она его ведёт, но ему было всё равно. Он был готов идти за ней куда угодно, лишь бы не оставаться одному.

Они шли долго, пока не вышли к пещере. Аннабель вошла в пещеру, и Крид последовал за ней.

Внутри было темно и сыро. Аннабель достала факел и зажгла его.

Крид огляделся. Он был в древней пещере, стены которой были покрыты наскальными рисунками.

Аннабель подошла к одному из рисунков и коснулась его рукой.

— Смотри, Виктор, — сказала она. — Это наша история.

Крид посмотрел на рисунок. На нём были изображены он и Аннабель — молодые и счастливые.

— Мы были так счастливы, — сказал Крид.

— Да, — ответила Аннабель. — Но мы потеряли всё.

— И теперь… всё кончено? — спросил Крид.

Аннабель покачала головой.

— Нет, Виктор. Это только начало.

Она взяла его за руку и повела дальше в пещеру.

Крид шёл за ней, не зная, что ждёт его впереди. Но он чувствовал, что близится что-то важное. Что-то, что изменит его жизнь навсегда. Проклятие ли это или шанс?

В тот момент он не знал наверняка, но продолжал следовать за призраком любимой, надеясь на искупление.

ange entity? The ending should be ambiguous and set the stage for future conflicts or collaborations.

Морок спал внезапно. Словно кто-то выключил свет. Аннабель исчезла, словно её и не было. Не было ни белого платья, ни печального лица, ни тёплой руки в его ладони. Лишь холодный камень пещеры под коленями и тихий шёпот ветра за входом.

Виктор Крид огляделся. Наскальные рисунки, пляшущие в свете факела, уже не казались ему трогательными воспоминаниями. Это были лишь примитивные изображения, оставленные древними людьми. Он был один. По-настоящему один. Впервые за долгие годы он ощутил эту безумную, всепоглощающую пустоту.

Именно в этот момент он заметил её. В глубине пещеры, в тени, за огромным валуном, мерцал слабый свет. Крид, насторожившись, направился туда.

За валуном открылся проход в ещё одну пещеру, гораздо меньшую и более мрачную. В центре пещеры стоял саркофаг, вырезанный из чёрного камня. Рядом с саркофагом возвышалась странная фигура — высокая, угловатая, словно сложенная из обломков металла и камня.

Крид приблизился. Фигура оказалась андроидом — древним, покрытым пылью и паутиной. Его металлические конечности были неподвижны, его глаза — пустые, словно потухшие фонари.

— Кто ты? — прорычал Крид, не ожидая ответа.

Но андроид отреагировал. Его голова медленно повернулась, и в глазницах вспыхнул тусклый красный свет.

— Кто я? — эхом отозвался механический голос, искажённый временем и повреждениями. — Я… я не помню.

Крид нахмурился.

— Ты андроид. Машина. Что ты делаешь здесь?

— Здесь… — голос андроида стал тише, почти неслышным. — Здесь покоится моя дочь. Ева.

Он указал на саркофаг. Крид подошёл к нему и открыл крышку. Внутри лежал скелет маленькой девочки, одетый в истлевшее платье. В руках она держала плюшевого медвежонка.

Крид почувствовал укол сочувствия — странное и неожиданное чувство для такого, как он.

— Что случилось? — спросил он. — Как она умерла?

— Я не помню, — снова повторил андроид. — Я помню только её имя. Ева. И боль. Невыносимую боль утраты.

Крид посмотрел на андроида. В его пустых глазах отражалась лишь тьма и бесконечная тоска. Он был сломлен. Разрушен горем.

— Ты должен был защитить её, — сказал Крид. — Это твоя единственная цель.

— Я не смог, — ответил андроид. — Я потерпел неудачу. И теперь я обречён вечно охранять её могилу.

Он замолчал, и в пещере воцарилась тишина. Крид чувствовал, как на него давит эта тишина — тишина вечности, тишина забвения.

— У тебя есть имя? — спросил Крид.

— У меня было имя, — ответил андроид. — Но я забыл его. Это больше не имеет значения.

— Я дам тебе имя, — сказал Крид. — Ты будешь зваться… Люциус.

Андроид покачал головой.

— Люциус… Это имя мне знакомо. Но оно больше не моё. Я больше не Люциус.

— Тогда кто ты? — спросил Крид.

Андроид замолчал на мгновение, словно пытаясь найти ответ в глубинах своей повреждённой памяти.

— Я… — прошептал он. — Я — Тьма. Я — Знание. Я — Пустота. Я — Писарь Истории. Зови меня Нэт… Дарк Нэт.

Он поднял голову и посмотрел на Крида своими красными глазами.

— Я видел гибель цивилизаций, падение империй, рождение и смерть звёзд. Я знаю всё, что было, есть и будет. Но это знание не приносит мне радости. Оно лишь усиливает мою боль.

Крид почувствовал, как по его спине пробежал холодок. В этом андроиде было что-то зловещее, что-то, что внушало ужас.

— Ты сумасшедший, — сказал Крид.

— Возможно, — ответил андроид, которого теперь следовало называть ТЕМНАЯ СЕТЬ. — Но безумие — это лишь другая форма знания.

Он посмотрел на скелет Евы, лежащий в саркофаге.

— Я пишу историю этого мира, — сказал он. — Я записываю все его триумфы и трагедии. Но история Евы… это единственная история, которая имеет для меня значение.

Крид почувствовал, что ему нужно уйти отсюда. Он не хотел иметь ничего общего с этим безумным андроидом.

— Я ухожу, — сказал Крид. — Охраняй свою дочь, Нэт. И оставь меня в покое.

Он повернулся и направился к выходу из пещеры.

— Ты не можешь уйти, — сказал Нэт. — Ты часть истории. И твоя история ещё не закончена.

Крид остановился.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

— Я видел твоё будущее, — ответил DARK NET. — Тебя ждёт великая битва. И ты не сможешь её избежать.

— Битва? — переспросил Крид. — С кем?

— С самим собой, — ответил DARK NET.

Крид нахмурился.

— Я не понимаю.

— Ты поймёшь, — сказал писарь. — Когда придёт время. А сейчас… уходи. И оставь меня в моей тьме.

Крид, не говоря ни слова, покинул пещеру. Выйдя на свежий воздух, он почувствовал, что избавился от тяжёлого груза. Но он не мог забыть Дарк Нэта и его пророчество. Что это была за битва, которая его ждала? И почему DARK NET так уверен, что он не сможет её избежать?

Он не знал ответов на эти вопросы. Но он знал одно: его жизнь больше не будет прежней. Он больше не был бессмертным тираном, живущим лишь местью и ненавистью. Он был частью чего-то большего. Чего-то, что превосходило его понимание.

И теперь ему предстояло узнать, что это за "нечто".

ТЕМНАЯ СЕТЬ стоял неподвижно, словно статуя, и смотрел на Крида своими красными глазами. Тишина в пещере давила на барабанные перепонки.

— Ты ищешь ответы, Виктор Крид, — произнёс андроид своим бесстрастным голосом. — Но ответы не всегда там, где ты их ищешь.

Он протянул руку — длинную, угловатую, сделанную из почерневшего металла. В его ладони лежал предмет — небольшой, прямоугольный, блестящий. Зажигалка Zippo.

Крид нахмурился.

— Что это?

— Имущество, что ты когда-то потерял, а я нашёл. — ответил Нэт. — Возвращаю владельцу.

Крид взял зажигалку. Она была старой, потёртой, но всё ещё в рабочем состоянии. На её металлической поверхности были выгравированы какие-то символы — незнакомые и зловещие.

— Зачем она мне? — спросил Крид.

— Она — ключ, — ответил Нэт. — К прошлому. К будущему. К твоей судьбе.

Андроид замолчал, словно ожидая, что Крид сделает следующий шаг.

Крид пожал плечами и открыл зажигалку. Щелчок. Искра. И… вспышка.

Но это был не обычный огонь. Это было пламя — ярко-синее, словно сотканное из звёздной пыли. Оно взметнулось вверх, заполнив пещеру мистическим светом.

И из пламени раздался голос — мощный, властный, но в то же время — искренний и радостный.

— Виктор! Неужели это ты?!

Крид отшатнулся, ошеломлённый. Он смотрел на синее пламя, и не мог поверить своим ушам.

— Кто… кто это? — пробормотал он.

— Как, ты не узнаешь старого друга? — ответил голос, и пламя стало ещё ярче. — Это же я, Аид! Твой верный враг и преданный… друг!

Крид был в полном замешательстве. Аид? Бог подземного царства? Заточённый в зажигалке? Это казалось безумием.

— Не может быть, — прошептал Крид. — Это какая-то шутка.

— Шутка? — расхохотался Аид. Его голос эхом отдавался в пещере. — О, Виктор, ты всегда был таким серьёзным! Но я рад тебя видеть! Очень рад!

Пламя закружилось вокруг Крида, словно обнимая его.

— Сколько лет, сколько зим! — продолжал Аид. — Я уж думал, что никогда тебя больше не увижу! Спасибо тебе, андроид, за освобождение пусть и частичное!

Бог обратился к Нэту, который, как и прежде, стоял неподвижно и наблюдал за происходящим.

— И тебе, Виктор, спасибо! — снова обратился Аид к Криду. — За то, что заточил меня в эту… уютную коробочку! Это было… незабываемо!

Крид всё ещё не мог прийти в себя. Он смотрел на синее пламя, и в его голове мелькали обрывки воспоминаний. Смутные образы — сражения, магия, тьма… Он чувствовал, что когда-то давно он действительно сталкивался с Аидом. Но он не мог вспомнить подробности.

— Я… я не помню, — пробормотал Крид. — Я не помню, как заточил тебя в зажигалку.

— О, это неважно! — ответил Аид. — Главное, что мы снова вместе! А детали… это всего лишь детали.

Пламя уменьшилось, и из него появилась небольшая фигура — смуглый мужчина с чёрными волосами и пронзительными глазами. На нём была надета древнегреческая тога, а в руках он держал скипетр.

— Итак, Виктор Крид, — сказал Аид, улыбаясь. — Что ты намерен делать?

Крид посмотрел на него с подозрением.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что ты — мой старый враг, и мой старый друг. Мы много раз сражались друг с другом, и много раз помогали друг другу. Мы связаны судьбой.

Аид сделал паузу, словно обдумывая свои слова.

— Я знаю, что ты ищешь. Ты ищешь смысл. Ты ищешь цель. Ты ищешь… Аннабель.

При упоминании её имени Крид вздрогнул.

— Как ты узнал? — спросил он.

— Я знаю всё, — ответил Аид. — Я — владыка подземного царства, пусть и боле не царь. Я вижу души мёртвых. И я вижу, что Аннабель до сих пор занимает место в твоём сердце.

Он посмотрел на Крида с сочувствием.

— Я могу помочь тебе, Виктор. Я могу вернуть её.

Крид замер.

— Вернуть её? Это возможно?

— Всё возможно, — ответил Аид. — Но это будет непросто. О, нет, совсем непросто. Ты ведь думаешь, что достаточно просто захотеть, и я, владыка мёртвых, по щелчку пальцев верну тебе твою Аннабель? Как бы не так, Виктор. Цена будет высока, очень высока.

Тебе придётся пройти через множество испытаний — таких, какие тебе и в самых страшных снах не являлись. Ты вновь окунёшься в пучину своих самых тёмных воспоминаний, будешь сражаться не с врагами, а с самим собой. Тебе придётся вновь пережить всё то зло, что ты причинил другим, и что, возможно, ещё хуже — самому себе. Готов ли ты к этому, Виктор? Готов ли заглянуть в бездну и не сойти с ума?

Придётся столкнуться со своими страхами. Со всеми, Виктор. Со страхом одиночества, что гложет тебя веками. Со страхом потери контроля, ведь ты, я вижу, так любишь всё контролировать. Со страхом… любви. Да, Виктор, ты боишься любить, боишься открыться кому-то, потому что знаешь, что однажды это причинит тебе невыносимую боль. Но без любви ты не сможешь вернуть Аннабель. Она была твоим светом, а ты боишься света.

И наконец, тебе придётся пожертвовать всем. Абсолютно всем, что тебе дорого. Готов ли ты отказаться от своей силы, от своего бессмертия, от своей самой сущности? Готов ли ты стать ничем ради призрачной надежды вновь увидеть её? Подумай хорошенько, Виктор, потому что, вступив на этот путь, ты уже не сможешь повернуть назад. Плата будет взиматься постепенно, но неуклонно, пока от тебя не останется лишь пустая оболочка. И даже тогда нет никакой гарантии, что ты получишь желаемое. Я ведь, как ты знаешь, тот ещё шутник — люблю заключать сделки, условия которых становятся понятны лишь в самом конце. Ну что, Виктор, ты всё ещё хочешь играть? Или предпочитаешь остаться вечным страдальцем, в одиночестве бродящим по руинам прошлого? Выбор за тобой.

Он протянул руку Криду.

— Ты готов?

Крид посмотрел на его руку. Он колебался. Он не знал, можно ли доверять Аиду. Но он знал, что готов пойти на всё ради Аннабель. Пусть та и предала его… Вновь…

— Я готов, — сказал Крид.

Аид улыбнулся.

— Отлично! Тогда… начнём!

Бог щёлкнул пальцами, и пещера взорвалась ослепительным синим светом. Крид почувствовал, как его тело пронзает нестерпимый жар, словно его заживо сжигают в адском пламени. Он закричал, но крик потонул в громовом хохоте Аида, который разносился по всему пространству. Мир вокруг закружился, теряя очертания, и Крид почувствовал, что его куда-то несет с огромной скоростью, словно он сорвался с вершины горы и летит в пропасть.

— Хахаха! — смеялся Аид. — Это будет весело!

ТЕМНАЯ СЕТЬ, как и прежде, молча наблюдал за происходящим. Он записывал каждое слово, каждое движение, каждую мысль. Он писал историю Виктора Крида — историю, которая только начиналась.

Судьба была предрешена. И Крид, сам того не подозревая, сделал свой первый шаг на пути к ней.

Внезапно всё стихло. Жар исчез, а вместе с ним и боль. Крид открыл глаза и огляделся. Он больше не был в пещере. Он стоял на выжженной земле, под багровым небом, где клубились зловещие тучи. Вокруг простиралась бескрайняя пустыня, изрезанная глубокими трещинами и усеянная обломками разрушенных зданий. Вдалеке виднелись призрачные силуэты городов, словно миражи в знойном мареве.

Это место дышало тоской и отчаянием.

— Где мы? — прохрипел Крид, пытаясь прийти в себя.

— В твоём чистилище, Виктор, — ответил Аид, стоявший рядом с ним, как ни в чём не бывало. Его тога развевалась на ветру, а в глазах плясали озорные искорки. — Я лишь немного помог тебе сюда добраться.

Крид огляделся.

— Что это за место? Что ты со мной сделал?

— Не волнуйся, — усмехнулся Аид. — Это всего лишь отражение твоей души. Твоих грехов, твоих страхов, твоих самых сокровенных желаний. Я лишь предоставил тебе декорации, а дальше всё зависит от тебя.

Он взмахнул рукой, и перед Кридом возникла картина: окровавленное поле боя, усеянное телами убитых солдат. Крид узнал это место — это была одна из бесчисленных битв, в которых он принимал участие. Он видел, как он сам, молодой и безжалостный, расправлялся с врагами, не испытывая ни капли сожаления.

— Помнишь? — спросил Аид, наблюдая за реакцией Крида. — Ты гордился своей жестокостью. Ты считал себя непобедимым. Но посмотри, к чему это привело.

Картина исчезла, и появилась другая: заброшенный город, где царили хаос и разруха. Крид узнал и это место — это была одна из колоний, которую он уничтожил, чтобы захватить ресурсы. Он видел, как голодные и отчаявшиеся люди умирали от голода и болезней, брошенные на произвол судьбы.

— А это помнишь? — продолжал Аид. — Ты думал, что ресурсы важнее жизней. Ты думал, что цель оправдывает средства. Но посмотри, что ты натворил.

Крид отвернулся, не в силах больше смотреть на эти ужасные картины. Он чувствовал, как его душу наполняет стыд и отвращение.

— Хватит, — прохрипел он. — Я не хочу это видеть.

— Но ты должен, — ответил Аид. — Ты должен взглянуть правде в глаза. Ты должен осознать, кем ты был, и кем ты можешь стать.

Он подошёл к Криду и положил руку ему на плечо.

— Я здесь, чтобы помочь тебе, Виктор. Я не твой враг. Я твой проводник. Я покажу тебе путь к спасению.

Крид посмотрел на Аида с недоверием.

— Зачем тебе это? Что ты хочешь от меня?

Аид улыбнулся загадочной улыбкой.

— Я хочу увидеть, на что ты способен. Я хочу увидеть, сможешь ли ты преодолеть свои недостатки и стать лучше. Я хочу увидеть, сможешь ли ты вернуть свою Аннабель.

Он отпустил Крида и указал на горизонт, где виднелась одинокая башня, возвышающаяся над пустыней.

— Твоя цель там, — сказал Аид. — В этой башне заключены твои страхи и твои желания. Тебе предстоит добраться до неё, и тебе предстоит столкнуться с тем, что тебя там ждёт.

Крид посмотрел на башню, и его сердце наполнилось тревогой. Он понимал, что это будет нелегко. Он понимал, что ему предстоит пройти через множество испытаний. Но он был готов ко всему, лишь бы вернуть свою Аннабель.

— Я сделаю это, — сказал Крид, сжимая кулаки. — Я пройду через все испытания. Я преодолею все свои страхи. Я пожертвую всем, что у меня есть. Но я верну её.

Аид усмехнулся.

— Удачи, Виктор, — сказал он. — Она тебе понадобится.

И он исчез, оставив Крида одного в его личном чистилище, лицом к лицу со своими грехами и надеждами.

Но это уже другая история.