Барон

Ундина

Оставшись в одиночестве Антуан погрузился в глубокие раздумья. Слова леди де Кантель тронули его. Но вся эта ситуация его крайне смущала. Барон, его молодая жена, злобный рыцарь Калибан, этот туповатый, пошловатый, развратник — монах. Сам факт по сути пленения его в замке де Кантель, и, конечно — же то, что он уже практически пропустил турнир. Но с другой стороны, ему туда и не попасть из — за положения и отсутствия денег. Он уже был близок к тому, чтобы попросить у барона сотню — другую ливров золотом, на хорошую броню и проезд до турнира Герцога, в счёт победных. Хотя по правде, это было чересчур самоуверенно. Но у Антуана был план. Многие небогатые рыцари ставили деньги против себя, достаточно было продержаться три схватки, чтобы поднять ставку, и проиграв четвёртую, заработать неплохие деньжата. А затем расплатиться с бароном за его щедрость. Но Жак сразу — же осадил Антуана, сказав, что комплект хорошей брони, боевой конь, а обычная кляча тут не подходила, проезд, уплата вступительного взноса и пошлины Герцогу и королю, всё это в совокупности стоило минимум три тысячи золотых ливров. А самое большое, что мог выиграть Антуан на ставке против себя, тысячу. Потом, кто — то должен был написать бумагу, лучше, если бы это сделал сам барон, которая подтвердила бы рыцарский статус Антуана.

Жак посоветовал ему оставить глупые и наивные мальчишеские мечты о турнире и попросится к барону присяжным рыцарем. Хотя этот план Антуану не понравился хотя бы потому, что Калибан, который его ненавидит, его живьём сожрёт. Тогда Жак дал другой, крайне ценный и наиболее разумный совет: поступить в какой — нибудь рыцарский монашеский орден и поехать в Святую землю[24] для того, чтобы получить возможность разбогатеть там. Тем более, что его, Жака, предки, точнее его отец, так и сделал. Будучи сыном кожевника, он отправился с походом в Иерусалим, и хоть потерял глаз, но вернулся во Францию с капиталом, что позволило ему окончить свой век в окружении восьмерых детей совсем не бедствуя. Самому Жаку, по его же словам повезло куда больше. Будучи третьим из всех детей своего отца, он тоже отправился было в Крестовый поход[25], но по дороге попал в замок де Кантель, где его принял барон Жоффруа, там Жак был помазан в рыцари, и стал служить барону.

Антуану — же идея служить барону Жоффруа, от одного взгляда которого у него холодел затылок совсем не хотелось, а ещё меньше ему хотелось служить под началом злобного чудовища Калибана.

Жизнь оказалась жестока, а турнир с прекрасными дамами, рыцарями на белых конях в сверкающих доспехах оказался просто фата — морганой, паноптикумом. Чем больше он сталкивался с реальной жизнью, тем сильнее она расходилась с его мечтами. Впрочем, Антуану уже давно было бы пора повзрослеть.

Более реалистичным представлялось поехать в Святую землю, и хоть была опасность умереть в походе от кровавого поноса или от чумы, или погибнуть от удара сарацина[26], но всё — таки это было лучше, чем торчать тут, без какой — то надежды на успех. Или подастся в разбойники, что делали ему подобные рыцари без крова и быть повешенным любым феодалом.

Всё это не отпускало Антуана даже ночью, он даже не мог нормально спать. Как бы Антуан не ворочался на своём довольно жёстком матрасе набитым не как у господ пухом, а обычной соломой, в своей каморке, какую ему соизволил выделить кастелян замка де Кантель, но сон в его голову, обуреваемую разными мыслями так и не шёл.

Антуан решил прогуляться по ночному замку. Как известно, такие прогулки хорошо успокаивали нервы. Разумеется, если это твой личный замок.

Замок де Кантель спал. Все факелы и светильники в его длинных, тёмных коридорах были погашены и там гулял ветер. Ветки старого вяза похожие на когти мертвецов стучали по мутным слюдяным стеклам в коридоре. Формально Антуан в любой момент мог покинуть замок де Кантель. Так как за ним не водилось не какого преступления, кроме того, что он нагрубил мастеру над оружием рыцарю Калибану. Но «приглашение погостить» от барона Жоффруа проигнорировать было нельзя, так как он мог просто кинуть сэра Антуана в темницу. Молодой рыцарь словно приведение тихо шёл по длинному, что штольня коридору замка де Кантель, в одном из окон коридора было разбито стекло, один из его кусков, слева, снизу был отколот и можно было поглядеть, что делается на улице. Антуан это и сделал. Воздух за пределами каменной твердыни был холоден, несмотря на лето. Вероятно, это оказывала своё воздействие река, чей приглушённый шелест слышался даже тут, за высокими стенами замка, убаюкивая его жильцов и их гостей.

Разводной мост был поднят, что превращало замок в островную крепость. Железная панкулиса была опущена, а внутренние ворота замка закрыты, заложены засовами и затянуты тяжкими цепями. Это были не просто меры предосторожности. Совсем недавно отгремела Столетняя война, множество банд сновало туда — сюда по земля несчастной Франции. Страна ещё не успела оправиться и от разрушительного похода Генриха Пятого Английского[27], хоть тот и окончился полвека назад. Да и от набега какого — нибудь «доброго» соседа замок был не застрахован. Хоть в стране было верховенство власти короля и Герцога, но даже королевское Dieu et mon droit[28] не могло защитить имущество его подданных, и она предпочитали защищать себя сами, хотя ночевать в каменном замке, под охраной откормленных дуболомов в кольчугах и варёной коже, с билями и топорами было куда приятнее, чем в деревне, защищённой только полуголодными крестьянами с палками и косами, да огороженной, в лучшем случае частоколом, а чаще всего просто живой изгородью.

Антуан поглядел во двор через окно. Но там было темно и почти ничего не видно из — за клубящегося тумана. Антуан продолжил свою прогулку по замку. Он попал в какую — то галерею, там висели портреты, но из — за темноты Антуан не мог разглядеть, кто на них изображен. Наконец галерея закончилась, и рыцарь уткнулся в какую — то лестницу. Там было темно и не видно не зги. Но тем не менее не желая идти назад, Антуан полез на неё.

Он вынужден был двигаться на ощупь, но, тем не менее ему всё — таки удалось добраться до её вершины. Он наткнулся на дверь. Она оказалась не закрыта и Антуан вошёл внутрь. Пройдя некоторое расстояние, рыцарь замер на месте, а челюсть его медленно отвисла, он замер, разглядывая обстановку комнаты.

Вдоль стен сплошь стояли шкафы, а их полки были завалены свитками и книгами, заставлены ковчежцами, банками, склянками, с самым разным содержимым, порошками, смесями, взвесями, эмульсиями и тому подобным. Посреди комнаты стоял огромный восьмиугольный стол из лавра с вырезанными оккультными символами и восьмиконечными звёздами. В центре стоял обсидиановый шар, а по краям от него разнообразные предметы: нож, набор для алхимии, череп, покрытый надписями и котелок на медном таганке. Всё это освещалось лунным светом, проникавшим в комнату через неприкрытое окно.

По спине Антуана пробежал холодок. Теперь он понял, кем был колдун. Он и барон Жоффруа де Кантель один и тот же человек. Это подтверждали глаза барона. Теперь Антуан вспомнил, где он их видел. Эти чёрные, прожигающие насквозь очи. У колдуна, который чаровской молнией выбил его из седла.

Рыцарь содрогнулся от ужаса и отвращения. Нужно бежать отсюда, понял он. Пока замок спит, у него есть шанс выскользнуть, хотя и совсем небольшой. Но что дальше? Если обвинить дворянина в колдовстве… скорее всего казнят именно тебя. Ибо обвинитель должен быть как минимум одного ранга с обвиняемым, или даже выше. А Антуан был просто бродячим рыцарем, даже без официального помазания.

Антуан развернулся, чтобы спустится по лестнице, но замер, страшась темноты, он боялся не неведомых чудищ, ведь их там не было, а банально споткнутся, упасть и сломать ногу или шею.

Он решил взять одну из свеч, чтобы осветить себе путь, поэтому вернулся к столу, на котором так любезно расположился десяток толстенных восковых свечей жёлтого цвета и огниво.

Рыцарь зажёг одну из них, и, освещая себе путь, пошёл вниз по лестнице. Но стоило ему добраться до галереи, как он услышал шаги, Антуан не знал, кто это был, но выяснять ему этого не хотелось. Может это сам барон — чернокнижник? Или его приспешники. Теперь замок казался ему пристанищем зла, а все его обитатели, включая юную баронессу — слугами самого Вельзевула.

Антуан судорожно оглядел галерею, но спрятаться было негде, возвращаться же в башню тоже было нельзя. Спасение пришло, казалось бы, само собой. Антуан заметил плохо прикрытое окно в галерее, отворив его он выглянул вниз. Прыгать было высоко, но это всё же лучше, нежели попасться в лапы колдуну или его приспешникам. Антуан прыгнул. Он довольно удачно приземлился, хотя и испачкался в грязи. Он тут — же прижался к стене и быстро проскользил вдоль неё к основанию башни. Во дворе пахло ночной прохладой, сыростью, костром и навозом. Свеча у него погасла, но он не бросал её. Антуан прислушался, по стенам ходили, звеня кольчугами, воины. Барон словно бы боялся нападения, замок был на осадном положении. Выбраться из него в данный момент не представлялось возможным, так как все ворота были наглухо закрыты, повсюду снова вооруженная стража, а мост был поднят. Сам же замок превратился в неприступную островную крепость.

И тут Антуана осенило. Его бывший наставник сэр Тибо как — то рассказывал, что якобы все замки имеют потайной выход, чтобы феодал мог сбежать из него во время длительной осады. Осталось только найти такой выход.

Антуану на глаза попалось небольшое незарешёченное окно, располагавшееся у основания башни, из которой он только что выбрался. Недолго думая Антуан забрался в него, хотя и с трудом, даже несмотря на свою весьма худосочную фигуру.

Он оказался в кромешной тьме, да ещё и по колено в холодной воде. Но, к счастью, он догадался захватить огниво и не выкинуть свечу. Как только он разжёг её, то обнаружил, что стоит посреди убогой пещеры, залитой водой ровно ему по колено.

Двигаясь по пещере Антуан достиг тупика, он несколько раз обошёл её, но никакого другого хода кроме того окна, через которое он сюда и проник. Подняв свечу настолько высоко, насколько ему это позволяла длина руки, он обнаружил, что стоит внутри рукотворного каменного грота. Слева и справ от него из стен торчали ржавые крессеты[29], он решил попытать удачу и наугад подёргать их, когда он схватился за четвёртый, и, чуть не разрезав ладонь его ржавой поверхностью, потянул его, неожиданно, где — то в глубине заворочались незримые механизмы и часть стены опустилась, туда тут — же хлынула вода, чуть не смыв и рыцаря, обрадовавшись такому развитию событий, Антуан пошёл внутрь потайного хода.

Антуан битый час пробирался по низкой сводчатой пещере, воздух тут был затхлый, воняло дерьмом, но рыцарь шёл вперёд, едва не теряя сознание от духоты и сырости. Наконец, когда он уже почти отчаялся найти выход из этого Богом забытого места, он ощутил приток свежего воздуха. Ускорив шаг, он вскоре добрался до выхода, закрытого решёткой, которая, к счастью, была не заперта. Выбравшись наружу он первым делом вознёс благодарную молитву Господу за избавление от заточения в замке де Кантель и за то, что всё так благополучно обернулось.

Но теперь нужно было выяснить где он, ведь у него не было ничего с собой, кроме огарка свечи и огнива. Слева за кустами дикой ежевики плескалась река. Антуан обернулся и увидел в мраке черневшие стены древнего замка де Кантель. Он вздрогнул. Антуан пошёл в противоположенную от замка сторону, то есть вперёд.

Долго ли коротко он шёл, как набрёл на полянку, шум реки уже стих, только дуновение ветерка и шелест листьев да звуки ночного леса нарушали тишину полуночного часа, на поляне освещённой луной, он увидел необычное явление. Посреди небольшой и идеально круглой поляны усеянной белыми цветами, коих он никогда и нигде не видел, стояла обнажённая дева, её кожа была бела как молоко, а волосы казались, словно как из пламени, они стекали по её телу до самой земли и вились. Она медленно обернулась и Антуан почувствовал, как теряет волю. Сам не зная зачем он пошёл к незнакомке. Она протянула руку и коснулась его щеки и тут — же вся усталость, страх, голод ушли из Антуана, он медленно опустился на землю и лежал, глядя на неё. Дева опустилась и оседлала его, Антуану ещё не приходилось быть с женщиной. Её движения были мягкими, но уверенными, и, меж тем, плавными, это продолжалось несколько минут, после чего пик наслаждения наступил и Антуан наполнил её чрево семенем.

Затем почти мгновенно наступил сон. В котором он увидел странника. На нём была кольчуга и белое сюрко с чёрным крестом, его седые волосы спадали на грудь, а борода развивалась на ветру, на лице отразились многие опасные испытания и виднелись застарелые шрамы, но взгляд его был суров, и он был опоясан мечом.

Старый крестоносец[30] сурово посмотрел на Анутана и тот тут же проснулся в страхе и холодном поту. Он обнаружил себя лежащим на поляне, но ни цветов, не женщины там не было, и он не мог утверждать, что это не было сном. Антуан захотел пить, и решил утолить свою жажду из реки, но едва сделал он пять шагов, как заслышал ржание лошадей и звон оружия и брони. Барон послал за ним погоню. Антуан с ужасом взгляну на небо, солнце было уже в зените, а значит он проспал всю ночь и всё утро. Теперь нужно бежать.

Антуан огляделся, теперь лес казался ему страшным местом, хотя ночью он радовался, что попал сюда. Лай собак донёсся до него, и он понял, что пропал.