Битвы Ренессанса

Глава 30 Катарина. Королева Рима

Интерлюдия

Ниже я буду рассказывать о женщине, чья ум, сила и характер, хоть и восхищали современников, но в истории она осталась благодаря своей красоте. Вот так вот, жить в патриархальном мире. Она была современница Микеланджело, Макиавелли, Борджиа, Медичи и Леонардо да Винчи (со всеми была знакома лично), она воспета поэтами, её рисовали лучшие художники, она несомненно яркая личность, выделившаяся даже в эпоху богатую на неординарных людей.

В начале августа 1484 года, в Риме, папе Сиксту стало плохо. Он скончался к 12 августа. Увы, но люди смертны, исключения Бог не делает даже для своих наместников на земле. Следуя древним, многовековым традициям, следовало собрать конклав кардиналов для выбора нового Папы. Но в жизнь духовную вмешалась суета мирская.

А именно — город вспыхнул. Буквально. Горели дворцы знати, торговые ряды, склады гильдий и глаза кровожадных толп, рыщущих по улицам.

Когда-то давно, читая об этом, я просто не понимал происходящего. Смерть папы и непродолжительный период безвластия не казался мне достаточным основаниям для столь варварского разгрома собственного города. К тому же, источники были достаточно туманны. И вот, прошло время, и оно принесло с собой ответы. В январе 2022 вспыхнул типичный городской бунт в Алматы. И там было все ровно то же самое, что и всегда. Группы предприимчивых вооруженных людей, входящие в кварталы богатых с явным пониманием, за кем именно они идут. Нападения на дорогие экипажи. И, разумеется, разграбление лавок и складов. И столь же вторичны источники — через более чем полтысячи лет так и не придумали слова, описывающего действующую на улице толпу лучше, чем абстрактные «разбойники» и «чернь» средневековых летописцев.

Посреди этого выделялись вооруженные группы семейных кланов, спешащие воспользоваться хаосам и встать на одну ступеньку выше или свести старые счеты. Но, до такого уровня организации, нам видимо еще предстоит дорасти.

Кардиналам Рима следовало как можно скорее выбрать свежего понтифика, который бы консолидировал «государственные органы» и немедленно подавить бунт. И вдруг выяснилось, что укрепленное убежище пап, замок Святого Ангела, примыкавший к Ватикану, где конклаву кардиналов и следовало собраться, оказалось захваченным.

С последних событий, описываемых в моей книге, прошло около тридцати лет. Наверное, имеет смысл посмотреть на ситуацию в контексте «времени и места».

В основном, ренессансная Италия, как вы уже понимаете, очень и очень близка нам по духу. Италия 15-го века это страны СНГ 20-го. Именно сегодня мы можем понять и оценить людей Итальянского Возрождения. Я не про мало понятных неформалов вроде Да Винчи, или Микеланджело. Я про именно тех, самых важных, умных, успешных людей, которых не понимали ни современники, ни потомки.

Для нас очевидно зачем Папа выезжал в город в паланкине, суммарная стоимость которого превышала (вместе с тиарой самого папы) 80 000 дукатов, при том что годовой доход Священной Республики не превышал 280 000.

Мы прекрасно понимаем, зачем Чезаре Борджиа на приём к французскому королю одел отделанные жемчугом сапоги. Да и остальной его наряд был не менее великолепен, даже упряж его коня знатоки оценили не менее чем в 10 000 дукатов.

У нас даже название для этого есть.

Гламур.

О да, эпоха Борджиа, а потом и Медичи была очень гламурной.

Благородные семьи.

Если политическая карта европы и выглядит довольно упорядоченно, и привычные нам государства окрашены одинаково, то в реалиях Высокого Средневековья ничего похожего не было.

Так, например, семейство Каэтани. Они относились к числу римских баронов, вроде Колонна или Орсини (вам уже знакомы эти фамилии, не так ли), только что рангом были пониже. Их замки стояли вдоль старой Аппиевой дороги. Дороги, которую построили еще в античности. Конечно, Римской империи уже больше тысячи лет не существовало, но дорога была построена так, что все еще служила путешественникам, движущимся на север или на юг от Рима. Так вот, из стоящей на Аппиевой дороге античной гробницы Цецилии Метеллы где-то в XI веке была сооружена крепость.

Еще в 1300 году папа Бонифаций VIII Каэтани отдал эту крепость своей семье. Башня стояла на 3-м километре Аппиевой дороги, если считать от Рима и служила своего рода естественной заставой, на которой с паломников брали пошлину в пользу семейства Каэтани, заодно уж облагая таможенным сбором и идущие в Рим товары.

Поток паломников, от 200 000 до миллиона в год, мзда, и вообще всякие налоги на не местные номера, позволял содержать семье небольшую армию, довольно крупную по меркам Италии — несколько сотен. При этом, вполне официальные налоги Каэтани в казну Святой Республики не платили. Зато казнили и миловали по своему усмотрению. Хотя официально, конечно, этот анклав входил в папское государство и Каэтани даже были вассалами Святого Престола.

Сплошной феодализм, куда только папа смотрит. Но на деле, все всё было сложнее. Каэтани были в родстве с Орсини (ещё более могущественная семья — десятки замков), да и к тому же у них имелись владения в Неаполе, что автоматически делали их вассалами Неаполитанского Королевства. Разумеется, случись что, и король Неаполя Федериго вступился бы за своих вассалов.

Сфорца.

Наш старый знакомец, Франческо Сфорца, отважный кондотьер без страха и упрека, захвативший власть в Милане уже давно умер, еще в 1466. Более или менее подробно я о нем рассказал, осталось лишь добавить пару слов. Солдаты его обожали — он не чурался ни риска, ни трудов, мог гнуть руками подковы и, самое главное — неизменно побеждал, давая своим людям возможность пограбить. Во главе наемников миланского герцога Филиппо Мария Висконти он повоевал и против Светлейшей Республики (государство Папы Римского), а потом женился на дочери Висконти. Когда Герцог Филиппо Мария Висконти умер, в герцогстве случилась небольшая резня, по итогам которой восторжествовала справедливость и герцогом Милана стал Сфорца.

(Портрет Франческо Сфорца (ок. 1460) Бонифацио Бембо. Как говорят, Сфорца настоял на том, чтобы позировать в своей старой поношенной походной шапке.)

Сфорца правил в Милане с 1450 года как герцог официально. Его, пожалуй, можно считать основателем семьи. Как вы понимаете, к тому времени в родословной Сфорца уже были обнаружены древнеримские сенаторы (бумаги в то время легко подделывались), но его внешность — светлые волосы и голубые глаза — несомненно говорила о том, что он благороден до мозга костей. То есть либо лангобард, или франк, может даже вандал, или ещё один из сотен племён в своё время разорвавших Римскую империю на крохотные куски феодов. Коренное население, как правило, имело тёмные глаза и волосы — последствия многовекового смешения народов.

Описания его внешности сохранились, как и портреты. Увы, они несколько различаются…

Но это скорее норма. Например, описания того же Сиджизмондо Малатесты, в разных источниках буквально противоположны. То Сиджизмондо мелкий дрыщ, то человек-гора ростом больше двух метров. Художники могли изменить цвет волос в угоду клиенту. А вот случайные свидетельства, все же, говорят о Сфорца именно как о светловолосом и светлоглазом. Впрочем, как и о остальных его родственниках.

Добрым словом, и совсем чуть-чуть мечом, к моменту рождения Катарины, в 1463 году, семья Сфорца не только владела герцогством Миланским, но и имела кардинальскую шапку, и многочисленные доходные владения во всей Италии.

Катарина и семья.

Надо сразу сказать, что Катерина выросла в строгой, благовоспитанной семье. Моральный облик семьи Сфорца в целом, как и отдельных её представителей, никогда не ставился под сомнение, что несомненно редкость в те времена.

Отец Катарины, герцог миланский Джан Галеаццо Сфорца, (герцог Миланский с 1476 по 1494 годы), прижил ее от связи с замужней дамой, Лукрецией Ландриани. Будущему герцогу было всего 16 лет. Муж вошел в положение и уступил горячему и пылкому юноше свою жену — так сказать, из дружеских чувств. Катарина была одной из четырех детей, которых Лукреция родила своему любовнику. При миланском дворе особых различий между законным и незаконным потомством не делали, и всех детей воспитывали одинаково, то есть, как принцев. Более того, в семье Сфорца и мальчиков, и девочек учили более или менее одинаково. Во всяком случае, их всех обучали и языкам, и танцам, и тонкому искусству псовой охоты. Катарина росла под покровительством бабушки и еще с детства в точности знала, что политика — это нелегкий труд. Ее выдали замуж в 1473 году — ей было тогда 10 лет.

Но очень уж удачный подвернулся союз. Родственники сумели устроить брак Катарины с Джироламо Риарио. Ему тогда было около 23.

Джироламо считался племянником покойного папы Сикста IV, сыном его сестры — хотя многие и полагали, что на самом деле он доводился Святому Отцу родным сыном, отданным сестре на воспитание.

Надо думать, детство Катарины прошло в довольно радостной, спокойной обстановке. По меньшей мере, не намного в более тревожной, чем проходило детство обычного итальянского аристократа. Жизнь шла своим чередом, в Милане её отец, герцог Галеаццо Сфорца, был заколот в Миланском соборе, а её брат, взойдя на престол в 7 лет, очень скоро был фактически посажен в заключение своим победившим в грызне за власть дядюшкой, Людовико Моро. Моро сначала назвал себя регентом, а позже удавил племяшу и короновался сам.

Впрочем, Катарина тогда уже жила в Риме. Осуществить акт вступления в брак с Джироламо она смогла только в четырнадцать — до этого супруги жили каждый в своей семье. Но позиции Сикста, который судя по всему не только был папой но и рачительным «дядей» своим племянникам, неуклонно укреплялись. В какой-то момент стало казаться, что Сикст сможет осуществить заветную мечту многих и многих — выкроит себе в центре Италии небольшое, но богатое герцогство и сможет передать его по наследству. Поэтому тянуть с подтверждением замужества было нельзя.

Свадьбу сыграли еще раз, в Риме. Именно тогда Катарина впервые появилась на публике, и публика была ею абсолютно покорена. Помимо безумной роскоши её свиты, её платья и её свадебного кортежа, люди возрождения влюбились в совершенство её лица, голоса и движений. Катарина мгновенно стала предметом обожания, о ней писали стихи, её рисовали в картинах. Впрочем, возможно, это было отчасти завуалированной лестью её мужу.

Катарина наверняка была не только красива, но и умна. В 15 она написала трактат о тонком искусстве соколиной охоты — и удостоилась признания от лучших авторитетов в этой сложной теме.

Помимо всего этого, Катарина вполне справлялась и со своей прямой и основной обязанностью знатной женщины. В 1479 году, когда ей было 16 лет, она родила мужу наследника. Это был уже второй ребенок, но первый был девочкой, поэтому это не так важно.

На этом Катарина не остановилась, и продолжала исправно рожать почти каждый год. Всего она родила для Джироламо Риарио шесть детей.

В Риме Катарина стала признанной королевой моды и не признанной королевой Святого Престола. Ей подражали и восхищались по всей Италии.

За всем этим кардиналы и бароны Рима, погрязшие во многовековых интригах, как-то выпустили из вида, что помимо всего прочего, Катарина была из Сфорца. А Сфорца были знамениты своими вираго.