Брутфорс 3

Глава 3

По дороге к общаге Оба решил мощно домотаться до меня.

— Послушай, Риц, почему ты ничем не делишься?

Я опешил. А чем я должен с ним делиться? Пирогами и блинами? Так они в столовой в изобилии. А чай у него свой есть. Техника у каждого своя, а инкубатор нам с ним еще по два экземпляра планшета отсыпал. Один для трилобитских разработок, а другой — для остального. Ценными мыслями? Или еще чем? Но прежде, чем я успел спросить, на что он, собственно, претендует, он сам решил прояснить.

— Ты же нашел решение? Почему ты им ни с кем не поделился?

Ага, вот оно что. Опять меня подозревают в тайном знании.

— Ничего я не нашел. Я смутно нащупал, но как ты сам видел, второй раз у меня не получилось. Всё, что невозможно повторить, ценности не имеет.

— А я думаю, — Оба резко остановился под старой липой. — Что ты специально скрыл исходную технику. Чтобы никто не мог ее повторить и тебя догнать.

— Оба, ты бредишь. Мы работаем вместе, что там можно скрыть? Куда я это спрячу? В карман? Опять же, нас неслучайно попросили отработать этот номер всем коллективом, в этом есть некий смысл. И мы будем в него упираться, пока его не найдем, от нас не отстанут. Я бы даже если хотел что-то скрыть, не смог бы.

— Вот! Сам говоришь, что хотел.

— Я говорю, «если бы».

— «Если бы» ничего не значит! Так нечестно! Так в команде не поступают!

Я вздохнул.

— Оба, скажу тебе страшное, в команде поступают как угодно. Но в данном случае я не понимаю твоих претензий. Если ты смог снять с меня слепок еще не отработанной техники, а ты смог, то куда я дену отработанную?

— Ты, уроженец Севера, испорченный Востоком! Я чувствую, что тут что-то не так. Всё, я пошел. Не ходи за мной!

И исчез в темноте.

Так меня еще не обзывали. Некоторым определенно вредит скудный ужин. Мне было смешно и грустно, да и Оба мне нравился. Но что же они все от меня хотят?

В ответ на мои мысли сверху раздался знакомый голос.

— Бедный Риц, все хотят съесть твою печень.

Я поднял голову. На нижней ветке сидела Хмарь и болтала ногами.

— Нормально ты там устроилась! И давно ты тут сидишь?

— Правильно было бы спросить, часто ли?

— Часто ли? — улыбаясь, переспросил я.

— Часто. Вот только холодает, придется что-нибудь другое искать, а я люблю сидеть где-нибудь повыше.

Я ухватился за соседнюю ветку, подтянулся и влез, усевшись напротив Хмари. А ничего так, хотя не сказать, что сильно удобно.

— Чем тебя не устраивают крыши?

— Нашу Шанкс законопатил. После того, как девчонки с третьего вылезали туда, чтобы окна помыть.

— А, слышал. Можно попробовать уговорить его открыть.

— Я уже пробовала, он ни в какую.

— Ну тогда есть еще инкубаторская крыша. Пока она открыта, я на прошлой неделе ходил.

— А разве нам туда можно?

— По-моему, нам всем туда можно, моя карточка, по крайней мере, работает. Проверь, если нет, я схожу с тобой.

— Хм, хм. Соблазнительно.

— Людей не должны лишать высоты.

— Мысль. Скажи, а почему Оба тебе сказал, что Восток тебя испортил? Он что, знал тебя раньше?

— Интересный ракурс. Надо было мне самому так вопрос поставить. Правда, я особо за его мыслью не успевал. Наверное, он пытался мне сказать, что жизнь на Востоке бесследно не проходит, и тут он, пожалуй, прав. Есть однако нюанс. Он — оборотная сторона меня. Он уроженец Востока, проживший несколько лет на Севере. Может, мы даже пришли к одной сумме.

— А сколько он прожил здесь?

— Мне кажется, года три. Он старшую школу здесь окончил.

— Ну так что Восток. В чем коварство?

— Да ни в чем особенно. Не коварней других. Потом я же этот аспект прицельно не изучал. Могу только по своим клиентам в мастерской судить. Эти да, врут как не в себя. Но это, скорее, вынужденное. Мы стояли в таком месте, где народ небогат, поэтому любая сэкономленная доля талера имеет значение. И они изо всех сил пытались чинить у нас свои скутеры бесплатно. Со всеми байками, песнями и плясками, типа денег нет, завезу завтра, брат одолжит, за заказ получу и отдам. Не отдавали, конечно, никогда, поэтому мой напарник ввел жесткое правило: деньги вперед. А мы со своей стороны делаем только необходимое, чтобы не вводить их в расход. Никакой полировки, прогноза погоды на экране, ароматизатора воздуха, не к ночи будь помянут.

— Есть и такое?

— Есть. Пахнет, на мой взгляд, чудовищно, генерируется автоматически. Есть такая приблуда, которая из выхлопа сооружает нечто поразительное. Местные любят, но мы категорически отказывались. Не только из-за них, конечно, из-за нас тоже. Мы как-то сдуру сделали одному, он из благодарности начал вокруг нашей мастерской круги нарезать, я думал, сдохну.

Хмарь захохотала и чуть не свалилась.

— Э! — забеспокоился я. Поймать ее я бы при всем желании не успел. — Ты там держись!

— Я держусь, — она успокоилась. — А как тебе вообще пришло в голову мастерскую открыть?

— Надо же было чем-то заниматься, — улыбнулся я. — Не так было много опций, куда может деть себя человек, который не хочет учиться, работать в офисе или ловить нарушителей.

— Да уж… А почему учиться не хотел?

— Я тогда не знал чему. А просто так еще три-пять лет в школу ходить, которая почему-то университетом называется, ну такое.

— А сейчас хочешь?

— Сейчас хочу. А вот ты — почему ты не завела себе мастерскую, а?

Хмарь опять захохотала.

— Ну спросишь тоже. Мне даже в голову не пришло. После школы все наши шли в университет. Ну и я.

— А, ну так-то я похожим образом поступил. У меня из моего круга кто бар открыл, кто мастерскую по наладке планшетов, а мне чего-то захотелось у моря пожить. К морю прилагалась мастерская. Да и ездить оттуда везде было удобно. Я тогда считал, что надо быть путешественником.

— Хм. Надо понимать, ты тут тоже передумал.

— Просто напутешествовался по самые уши.

Хмарь снова захихикала. Мы еще немного поболтали о том, кто как присматривал себе факультет и отделение, а потом начал накрапывать дождик, и мы разбежались по корпусам. Определенно надо делать выбор в пользу крыши, дерево тут не вариант.

Добежав под накрапывающим дождем до корпуса, я вдруг понял, что можно указать в нашем докладе для Рудника. И буквально, ни на что не надеясь, отписал профессору.

Риц: Скажите, пожалуйста, ведь в нулевые школьников не привлекали к органике, потому что это опасно? Верно? А страховочных механизмов не было никаких

Рудник: Верно! Вы молодец, что додумались. Но это не единственная причина. Вторую можете не согласовывать со мной, я готов услышать ее сразу в аудитории)

Я перебросил скрин с переписки Питону.

Питон: Прикольно. Это тебя сегодня осенило? После нашей встречи?

Риц: Ага. Что думаешь, насчет второй?

Питон: Думаю, она вытекает из первой. Если опасно, то нафига, когда особо много кадров не нужно. Можно после школы подготовить

Риц: Бинго! Думаю, ты прав. Вобьешь в презу?

Питон: Момент. Уже

Питон:(отправляет)

Питон:[скрин слайда]

Риц: Зашибись!

Питон: Наша проницательность не знает границ!

Риц: Ахаха

Хмарь ворвалась в свою комнату и застала там Олич, лежащую на кровати в наушниках.

— Так, — вытрясла она подругу из музыкального рая. — У меня к тебе поручение.

— Какое еще поручение? — насторожилась Олич.

— Ты встречаешься с Бакланом?

— Ну если это можно так назвать. Вот ужинали вместе. В столовой. Никак не тянет на ужин при свечах, но приятно поболтали.

— Выясни у него, встречается ли еще Риц с Кирой.

— Эка тебя закусило!

— Хочешь поговорить об этом?

— Хочу. Потому что, во-первых, какая разница, а, во-вторых, чего это ты? И откуда ты знаешь, как его девушку зовут?

— Это соседка моих родителей. Я ее знаю. Ну не так чтоб хорошо, она напротив нас пару лет живет.

— Не проще ли спросить родителей?

— Ну вот еще!

— А подругу напрягать — не вот еще?

— Тебе что, трудно спросить? Не надо тень на плетень наводить, просто спроси. Я уверена, он знает. Парни всегда друг о друге знают такие вещи, только нам не говорят. Если будет совсем плохо, можешь меня спалить, скажи, что я просила узнать.

— Ладно-ладно, спрошу, мне не жалко. Ты просто какая-то… на рогах. Опять на своем дереве сидела?

— Да. Но дерево тут не при чем. Дай послушать, что там у тебя играет?

— Вот теперь ты у меня еще музыку отбираешь, — засмеялась Олич, но все равно протянула наушники подруге.

Вальтон, такой же рептилообразный, как обычно, материализовался в кабинете Астахова. Так же внезапно, как обычно. Крокодил спонтанный, мысленно выругался министр образования. Тот тоже сидит в воде и ждет, пока не подорвется за добычей. Неприятно быть этой самой добычей, но что делать. Возможно оно того стоит. Ради визита советника он отменил встречу с двумя своими замами, и слегка ускорил обед. Если бы сегодняшний визит обещал быть сюжетообразующим, он бы обед совсем отменил, но судя по тому, что советник согласился на второй из предложенных слотов, таковым он не будет. Тем не менее, предупреждать о своем визите всего за день — крайне нелюбезно, но истинного рептилоида даже могила не исправит.

Советника Астахов терпел много лет. Еще в бытность начальником отдела информационной безопасности он имел возможность оценить, как это странное существо собирает недоступную другим информацию и производит прогнозы. Вальтон оказывался прав часто, очень часто, и никогда не оказывался неправ на сто процентов. А с вектором движения событий он не ошибался вообще никогда.

Астахов понятия не имел, что делает Вальтон в то время, когда не находится в Министерстве. Он не поленился выяснить, что у Вальтона есть один дом где-то ближе к северу территории, а другой — на юге, и советник перемещается между ними, собирая рабочие группы прямо у себя дома. Астахова ни разу не приглашали. В молодости это было бы обидно, но сейчас нет. В конце концов он является реципиентом, а не производителем информации и должен ценить, что она появляется, так сказать, с доставкой на дом.

Помощник Астахова вкатил в кабинет столик с чайником, чашками и вазочкой с сырными плюшками и начал переставлять их на переговорный стол, разделявший министра и советника. Помощник был человеком. Астахов не одобрял андроидов на исконных человеческих обязанностях. Его предшественник был большой любитель подобных экспериментов, вот у него роботы только и делали, что носились с поручениями по всему зданию, опрокидываясь на лестницах и обливая людей кофе. Однажды такое устройство налетело на Астахова и организовало ему здоровенное кофейное пятно на груди. Тогда он еще не имел привычки держать на работе запасную рубашку, галстук, пиджак и даже носки, и был вынужден познакомиться с народным средством сведения кофейных пятен: проливом пятна кипятком. Сначала он не поверил в этот рецепт, однако персонал заверил его, что лучше средства не найдешь, разве что на время обработки придется снять рубашку, а потом немного походить в мокром. Как ни странно, помогло. Под воздействием кипятка пятно послушно сжалось и исчезло, оставив после себя только мокрый след.

Астахов сам производил эту операцию, поэтому большая часть рубашки осталась сухой. Тогдашний министр застал его за этим занятием в туалете и долго хохотал над хозяйственностью Астахова.

— Ну что ж вы, батенька, такой скучный! — веселилось тогдашнее начальство. — Никто бы вам на совещании ничего не сказал! А теперь мокрый будете. Как курица.

Астахов ничего ему не сказал, хотя начальство могло бы вести себя приличней, ведь это его любимый андроид ходит и пачкает чужую одежду, но к сведению принял и высушил рубашку в сушке для рук. К вечернему совещанию она была лишь немного мятой.

Министр неодобрительно покосился на жилет из фальшивой кожи, который в последнее время полюбил советник. У него было подозрение, что это вовсе не маскарад, а какая-то новая разработка и обкатывается она непосредственно на нем. Он мысленно поставил себе галочку, посетить лично следующую выставку достижений северного хозяйства в Экспоцентре. Не то чтобы он ожидал увидеть там эту жилетку, но хотя бы не пропускать основное. Административная работа никого не должна поглощать без остатка, даже если нет семьи и смежного бизнеса на стороне.

Вальтон, между тем, не подозревал о мрачных мыслях министра, а лучился довольством, укладывая в чашку с чаем третий кусок сахара. Три плюшки он слупил еще до того, как ему налили чай.

— Очень вкусно, — сообщил он секретарю и министру. — Не успел пообедать.

«Вряд ли эти микроплюшки заменят тебе обед», — мстительно подумал Астахов. С другой стороны, может, Вальтон в обычной жизни уже давно питается воздухом, извлекая питательные вещества на ходу.

— Как продвигаются ваши дела? — министр толсто намекнул, что если уж Вальтон вынырнул из недр личной лаборатории, то неплохо бы и поделиться.

— Наши дела! — поправил его Вальтон. — Неплохо, неплохо. Во время разговора с нашими именитыми коллегами мне показалось, что искать решение надо в начале пути. И я сейчас уверен, что мне не показалось. Оно именно там и находится. Мы пока не готовы поделиться конкретными наработками, но у меня уже есть уверенность, что всё получится.

— Значит, вы здесь не по этому поводу, — сообразил Астахов и напрягся.

— Да. Если у нас случится прорыв по основному направлению, я явлюсь немедленно. Я по-другому. Не сомневаюсь, что вы и так в курсе, и планируете всё заблаговременно, но в мире наступает дефицит хороших управляющих кристаллов.

— А когда его не было? — хмыкнул министр.

— Совсем дефицит. Старые отгрузки идут, но заказать новые практически невозможно. Я не смог добиться подтверждения новых заказов, согласился на старье, в конце концов, молодым дарованием все равно, что убивать, хотя окончательные тесты хорошо бы проводить на новых версиях.

— В крайнем случае, мы сможем напрямую обратиться к Мурому. Он наш человек, и нам не откажет. Даже необязательно обращаться к нему самому, его отдел продаж отлично осведомлен о всех договоренностях. Мы стараемся не злоупотреблять, но если ситуация будет развиваться так, то мы сможем обратиться напрямую.

— В том-то и дело. Он не выходит на связь.

— Мало ли, занят. Уехал с инспекцией на шахты.

— Такого никогда не было, он всегда на связи. Видите ли, я в свое время преподавал у него, и у нас сохранились хорошие личные отношения. Он всегда отвечает, а сейчас не читает даже почту. Его секретари что-то несут про творческий кризис и личный отпуск. Или личный кризис и творческий отпуск, я что-то недопонял. В общем, что я хотел бы посоветовать. У меня нет с его холдингом корпоративных связей, только личные. А у вас есть и те, и другие. Если вы можете выйти на его отдел продаж напрямую, забирайте всё, что есть. По крайней мере, прикроете свой сектор.

— Я понял, — медленно проговорил министр.

Это было серьезное предупреждение. И хотя у него не было фондов на такой финансовый кульбит, если поскрести по сусекам, переопределить эту задачу из переоснащения в обеспечение безопасности территории, то можно было бы кое-что предпринять.

— Я не хотел обсуждать это ни по какой линии связи, — объяснил свое появление советник. — А ваш кабинет, я уверен, чист, как слеза младенца.

Астахов хмыкнул.

— Пожалуй, даже чище.

— Да! Взамен я хотел бы попросить об одной мелочи. Для вас она не составит труда, а мне без вас ее не получить.

Астахов поднял брови.