Брутфорс 5

Глава 19

Псевдотуман сгустился. Я захлебнулся, как будто и в самом деле нырнул во влажную плотную белую взвесь. Не было видно ни черта. Я провел рукой перед носом и еле разобрал контур пальцев. Дотронулся до носа. Нос на месте, уже хорошо. Дышать было трудно, но можно, все же это был воздух, не вода. Мы не пошли на дно с воображаемым Титаником, а болтались посреди ничего.

Я почти ничего не мог разобрать вокруг. Туман убивал не только видимость, но и слышимость. Только звонкий хохот с нотками металла резал тишину: единственный звук, который пробивался ко мне. Кому это так весело? Что вообще смешного? Я с трудом вдохнул, выдохнул… и вспомнил, где я нахожусь. Да это же органика! Ее без очков не должно быть даже видно! Я рванул с лица рабочие очки и вернулся в реальность.

В зале не было и следа тумана, когда я снял очки.

Рядом заливалась Олимпия. Это ее смех пробивался сквозь белую взвесь. Какая веселая старушка! За то время, пока мы лясы точили, она ни разу рта не раскрыла, а тут развеселилась. Я осторожно приложил очки к лицу: да туман был, но уже не такой плотный. Такими темпами скоро исчезнет совсем.

Лариса и Лидия уже сняли очки с Хмарь и Мавра, те стояли, нервно оглядываясь. Оба, как и я, избавился от своих сам и теперь тряс головой как пловец, вытряхивая из ушей воображаемую воду. Я тоже помотал головой и остатки морока сгинули окончательно. Только Софье было ничто, она, кажется, даже не поняла, что с нами произошло. Спрошу ее потом, как она видела нападение старушкиного изделия. Может, записи еще посмотрю.

— Ахаха, дети мои, а тканька-то моя полюбила вас всем сердцем! Это она общаться бросилась, а вы и испугались. Хорошо хоть двое догадались очки снять. Это ж надо, испугаться уплотненной органики! Чего вы еще боитесь? Пауков? Мышей? Темноты?

Я огляделся и снова приложил очки к глазам. Бывший изумрудный прямоугольник полностью развеялся, никаких следов не осталось.

— Не печальтесь, дети. Вы подходите, — вынесла вердикт Олимпия голосом на два тона ниже, чем смех.

Я кашлянул и убрал очки.

— Кажется, мы вам все сломали…

— Его не сломаешь. Хотя в прежнем объеме он воспроизведется только завтра, но, когда формула готова, все на мази, — махнула рукой Олимпия, требуя следовать за ней. — Маленьких фрагментов нам хватит.

— А почему он стал белым? — осмелился спросить я.

— Он всегда так делает.

Как будто это что-то объясняло, ну ладно.

Мы цепочкой вернулись в рабочую комнату, но теперь прошли ее насквозь в следующее помещение, толкнув в сторону раздвижную дверь.

Внутреннее помещение напоминало ткацкую фабрику. Или швейную, или даже два в одном. По стенам стояли аппараты, и каждый был снабжен двумя-тремя щелями разной ширины. Я быстренько приложил очки к лицу, посмотрел, как из одной из щелей вылезал зеленоватый прямоугольник, и снова снял очки. Вот, значит, как они делаются. Полз он медленно, в час по чайной ложке. Небыстрое дело! Один из аппаратов был явно приспособлен только для образцов, в нем был десяток совсем коротеньких щелей.

Олимпия заметила мой маневр и одобрительно усмехнулась. Не, ну а что? Должен же я был понять, что тут делается?

По центру стоял такой же большой стол, как и в нашей лабе. И стало ясно, кто тут главная драконья голова. Конечно же, Олимпия! Она уселась во главе стола.

— Значит, так, молодежь. Хорошая новость. С нашим материалом вы работать сможете. И его вам на концепт хватит.

— А что, он правда хотел с нами общаться? — осторожно спросила Хмарь.

— В каком-то смысле да. На самом деле он дестабилизировался от количества органиков в комнате, на простых людей он так не реагирует.

— Нам работу надо сделать, а не вот это вот всё, — буркнул Мавр.

Олимпия мрачно посмотрела на него.

— Вам поставлена задача сделать концепт. Верно? Верно. Делайте концепт. И не думайте, что вы должны собрать и отладить конечную конфигурацию. Вы не сможете. Вас тренируют на совмещение сложных сущностей, относитесь к этому как к учебному заданию. Чего вам за это обещали? Зачет? В него и цельтесь. Не надо раздуваться от ответственности за территорию. Она была до вас и будет после. Нам и так будет с чем повозиться.

Мы дадим вам базу, научим с ней работать, остальное — сами. Причем саму ткань придется дорастить под задачи, но с этим поможем. А потом вам надо будет ее сконфигурировать. И здесь мы вас оставим, потому что мы не системщики. Вы тоже? Какое совпадение! Я и говорю, что вам задали концепт, а не решение под ключ. Понимаете разницу? Не понимаете? Вижу пожар сомнений в глазах.

— Никаких пожаров, — заверил ее я. — Все так. Хотим концепт, но достойный.

— Будет достойный, когда соберется, — буркнула Олимпия, пресекла Мавровы возражения и велела сгонять в соседнюю комнату за оргудавом.

Ворча и бурча, Мавр сходил и принес оргудав.

Олимпия ловко подключила его к той машинке, которую я определил как аппарат для образцов и подтянула машинку к столу поближе. Ого, они еще и катаются. Я думал, мы стол будем двигать.

— Приступим к подготовительному этапу. Заодно посмотрим, на что способен ваш агрегат. Зачем вы смотрите на меня? Смотрите на него. Надевайте очки и поехали, — скомандовала Олимпия.

Она была права. Если сам оргудав был вполне себе материальным, то его продукция была обычной органической. То есть невидимой без очков.

Мы завозились, надевая очки. Я заметил, что Мавр помедлил перед тем, как снова оказаться в очках. Ага, страшно! Вдруг еще что-нибудь бросится. Такая жизнь, бро, никто не обещал, что будет легко.

— Так, как тут все работает? — Олимпия покопалась с оругдавом. — Вручную, что ли, регулируется?

— Ну да, руками на выходной точке, — я показал как.

— Вот же примитив какой! — осудила Олимпия. — Я попробую.

Она запустила выдачу на автомате, оргудав принял подачу и из него поползла зеленоватая колбаса. Олимпия нахмурилась, протянула руку, подкрутила что-то в аппарате и снова попробовала. Потом жестом подозвала меня и вручила мне оргудав.

— Чую, это твое изобретение, мальчик. Давай-ка сам. Уж очень утомительно.

Я не стал отказываться, потому что так оно и было. Сосредоточился и продолжил. Мне было непонятно, чего она хочет, поэтому я выдавил полосу сантиметров тридцать и поднял глаза.

— Хватит?

— Да, — нахмурилась Олимпия.

Она рассмотрела оргудавовский продукт, но веселее не стала.

— Поступим так. Эта вещь пусть пока полежит, она пригодится потом для общей сборки. Мы ее у себя покрутим. А какие игрушки у вас еще есть? Больше нет? Вот и славно. А над тканькой мы поработаем нашими методами.

Она протанцевала вокруг аппарата и обняла его сбоку:

— Строим дом, строим дом, пусть он и стоит с трудом! Вернемся к исходнику! Она оторвала выползший из аппарата маленький прямоугольник, который до боли напоминал тот, что мы порушили в зале, помахала им у нас перед носом и продолжила.

— Собственно говоря, что у меня в руках? А в руках у меня понимающая плоскость. Что именно ей надо понимать, заливается через модуль обработки. Вот тут. Что говорит нам о чем? О том, что это можно сделать только один раз, когда будем накатывать контур на библиотеку, или куда вы его там хотели тащить. Это неудобно, но нам плевать, так сойдет. Ваше дело сварить прототип, а там хоть трава не расти. Тем более, зачем там трава.

Мавр опять хотел возразить, но Олимпия жестом велела ему закрыть рот.

— Задание требует, чтобы ваша конструкция была управляемой? Нет? Только живенько реагирующей? Вот и славно. Такая и будет. Она у нас еще сиртаки спляшет. А вот со вторым компонентом посложнее. Он у вас на направляющих висит. А нам нужна цельная ткань. Значит, надо вплавить ваши усилители в полотно. Попробуем. Давай-ка, девочка, их сюда, сможешь накрутить пяток быстро? Направляющую я тебе дам.

В мгновение ока Олимпия вытянула метровую направляющую и подвесила ее перед нами. Ух ты, какое качество! Мне бы такое. Я тут же вспомнил, что у меня на мизинце два блудных канала, и надо не забывать их перекрывать, когда нужна точность.

Хмарь отточенным движением скрутила и повесила ровно пять микроусилителей на линию. Потом подумала и подвесила шестой. Теперь они были распределены равномерно. Олимпия протанцевала пальцами по линейке, как будто на клавишах сыграла, и усилители чуть побледнели. Ручная стабилизация! Восторг! После чего скормила всю конструкцию своему аппарату и что-то нажала.

Аппарат пожужжал и в той же щели показался край нового прямоугольника. Я приподнялся на цыпочки, чтобы рассмотреть его, но не преуспел. Олимпия зыркнула на меня, потом на Мавра. Я опустился обратно на пятки и прикинулся паинькой.

— Терпение, друзья, — призвала нас к порядку Лариса. — Можем пока чаю попить.

— Неееет, — замотали мы головами.

Ждать! Чуть-чуть подождать! И случится чудо.

Наконец прямоугольник выполз и упал в руки к Олимпии.

— Угу, — сказала Олимпия и подняла его, чтобы посмотреть на просвет.

Мы столпились у нее за плечом, разглядывая образец. Было… красиво. От воронкообразных усилителей Хмари остались круглые следы.

— Похоже на розы, — осторожно сказала Хмарь.

— Похоже, — мрачно подтвердила Лариса.

— Нет, ну а на что мы рассчитывали! — возмутилась Олимпия. — Что к нам придут дети и всё за пять минут сделают? Три раза «ха»!

— А что не так? — решился спросить Оба. — Оно вроде целое.

— Цельным куском, скорее, — хохотнула Лидия.

Мы замерли в недоумении.

— Да раздавилось всё, раздавилось! Вся структура порушена! — замахала прямоугольником Олимпия. — Не подходит наша техника вот так сразу. Так, девочка моя, а можешь сделать их более плоскими?

— Наверное, — развела руками Хмарь. — Надо попробовать.

Она с надеждой посмотрела на нас. А что, мы поможем. Я уже готовился засучить рукава, но Олимпия снова вмешалась.

— Нечего тут оглядываться. Мальчики пусть пойдут погуляют, у меня от них голова пухнет. И вообще — твоя разработка? Ты и доводи. Нечего на мужчин рассчитывать, вместо полезных вещей у них всегда базука получается. Скажи, нет? Да⁈ Тогда вперед. Андроид твой тоже девочка? Славно, пусть остается. За руками твоими смотрит? Гениально. Пусть остается два раза. А вы топайте-топайте, купите себе барбарисок.

Мы охренели от такого обращения и попытались затихариться в углу, но Олимпия была неумолима, и ее сподвижницы выперли нас в мгновение ока.

В некоторой растерянности мы вышли на улицу. Возвращаться без Хмари было как-то глупо, но и делать здесь особо было нечего. Оба предложил перекусить, и мы засели в кафешке на углу. Особых разносолов там не нашлось, но нечто похожее на обед из бутерброда и супа нам удалось с них стрясти. Через час мы вернулись, спокойно прошли через первую рабочую комнату, в которой никого не было, но уткнулись носом в запертую дверь второй.

Звук, однако, проходил наружу свободно, и голос Олимпии был отлично слышен:

— Cтоп! Давай еще раз. Нет, опять слишком выпуклые. Попробуй еще раз. Нет, никто не поможет. Что ты говоришь? Потеряем перцепцию? Восстановим! А, кстати, куда они у тебя транслировали в оригинале? Ах, собеседнику? А зачем тогда ты их вешала цепочкой? Для красоты? Это по-нашему. Оставим. Артефакты надо беречь, никакие конкуренты не догадаются, что это лишняя деталь. Пусть себе голову сломают.

Я дернул за дверь, но никто не собирался пускать нас внутрь.

— Чувствую себя лишним на этом празднике жизни, — заявил я. — Может, в универ? Предположим, у них все получится, нам все равно еще эту конструкцию собирать. Займемся этим.

— Погнали, — кивнул Оба. — Нечего тут делать. Тем более, что я не уверен, что они управятся за раз.

— И что, уйдем как побитые собаки⁈ — вскипел Мавр.

— Почему собаки? — удивился Оба. — Что вообще случилось? Тебе суп не понравился? И какого хрена ты орешь? Это я гость столицы и при этом самый буйный!

Я не успел и глазом моргнуть, как они сцепились прямо в проходе комнаты.

— Да вы, блин, спятили! — озверел я. — Драться в чужой лаборатории!

И вытолкнул их в коридор.

Получилось у меня зачетно. Эти двое пролетели мешком через дверь, свалились на пол и заржали.

— Я согласен! — сквозь смех проговорил Мавр. — Драться надо дома. А не в гостях.

Я подошел к ним и облокотился о косяк.

— Именно. Дойдете до универа, там и подеретесь. А по результатам битвы будете чинить роботов.

— И кто будет дольше чинить? Скажи нам как специалист? — поинтересовался Оба, развалившись на полу.

— Тот, кто неправ.

Парни поднялись, отряхнулись, обнялись и таким макаром отправились к выходу. Мавр внезапно заорал во все горло:

— Здесь у самой кромки бортов, друга прикроет друг! Друг всегда уступить готов место в шлюпке и круг!

Я закатил глаза и двинулся за ними. Точно пора было сваливать.

Пока добирались до универа, договорились сходить к системщикам и взять у них пару уроков по общей сборке. Ну а что, они ж нас звали на свои испытания? Можно сказать, за ними должок. Правда, там было реальное задание, а наше учебное. Хотя что-то с ним было не так.

Нам повезло. На Лодкина мы наткнулись прямо у входа. Вообще-то мы собирались заявиться в корпус и оттуда уже написать, но так было даже лучше.

— О! — обрадовался Лодкин. — А мы вас не ждали!

— Вы нас не звали! А мы приперлись! — радостно поддержал реплику Мавр.

— Хотим занять у вас ума, — объявил я.

— Без проблем! — разулыбался Лодкин. — У нас ума как говна за баней! Греби лопатой!

— Нам бы чего-нибудь не столь пахучего, — прищурился Оба.

— И такое есть, — не сдавался Лодкин. — Профили ароматов от одного до бесконечности! Чего барин изволит? Пройдемте в сортировочную!

Я хмыкнул, и мы прошли за ним в комнату, которая явно была аналогом нашей мини-лабы, только с учетом специфики системщиков сильно побольше. К стене был прикреплен длинный стол, а в углу притаились складные стулья.

Мы разобрали стулья и расселись, Лодкин выжидательно оперся на стол.

— Ну?

Я сумбурно изложил наше дело: вот задание, Хмарь делает оболочку, нам бы понять, как ее хоть вчерне закрепить на защищаемой конструкции. Задание учебное, реальные тесты не нужны, лишь бы от первого толчка не развалилась.

Лодкин почесал бороду и задумчиво посмотрел на нас.

— Я бы, конечно, сказал, что вы спятили. Звучит примерно как задача обучить ребенка читать за день. Но так бы я сказал утром. Не сейчас.

— А что сейчас? Что произошло?

Мы навострили уши.

— А пару часов назад к нам заявился ваш Красин. Затребовал себе вот такую лабу. Мы настолько охренели, что рванули смотреть, что он там делает. Ваши к нам никогда не приходят, потому что у вас и специфика другая, да и незачем… сами понимаете. Но наши лабы, в отличие от ваших, имеют шаблоны каркасов. Под простую сборку. Они примитивные, но для того, чтобы примерно прикинуть что куда, в самый раз.

— Я не понял… — начал было Мавр.

— А я понял! — заявил Оба. — Красин с той же проблемой пришел, да? Только не спросил вас ни о чем, потому что знал, что у вас эта штука есть. Так?

— Верно… — проговорил Лодкин, пытаясь загнуть свою бороду наружу.

— А чтоб мозаика точно сложилась, — развеселился я, — я тебе скажу, что задание, ради которого мы пришли, дал нам Красин! И получается… получается…

— Что он делает его с нами в параллельном забеге! И мы ему нужны для подстраховки! И поэтому он зарядил весь поток на эту задачу! — догадался Мавр.

— Класс! — хлопнул себя ладонями по коленям Лодкин. — Тогда так и назовем вас — корм Красина!

— Аааа, — застонали мы.

Для одного дня все это было чересчур.

— И чего теперь? Не будете делать? — хитро усмехнулся системщик.

— Будем, — внезапно мне все стало ясно как день. — Будем. И не только потому что зачет, черт бы с ним, зачет бы мы как-нибудь сдали. Уж если я «Оборот элементов» методом тыка сдал, то и с этим мы как-нибудь справимся. Стопудово дело в другом.

— В чем? — метнул на меня острый взгляд Мавр.

— Нас используют втемную, но это неважно. Кое-кто собрался сплавить Красина подальше. И лично я — за.