Будни феодала

Глава 17

Глава семнадцатая

Несмотря на усиление, стража славного города Ак-Кермена мышей не ловила. Беглецов тоже… Свет в домах не горел. Лишь кое-где потрескивали факелы. Да и то, в основном привлекая ночных мотыльков, а не освещая улицу. Так и хотелось постучать в колотушку и покричать, как в старом фильме-сказке: «В Багдаде все спокойно! Спите спокойно, жители Багдада!»

Ярче пылал огонь у ворот, согревая стражников, но нам туда не надо, нам совсем в другую сторону. Поскольку я и днем не успел осмотреть местные достопримечательности, то теперь и вовсе не пытался понять, куда ведет нас Абдула. Главное, чтобы проводник не заблудился.

К счастью, мой спаситель хорошо знал дорогу, и вскоре мы оказались в каком-то невзрачном дворике, заброшенном после жуткого пожара. Из всего строения уцелела только часть стен и… дверь. Причем, дверь, хоть и изрядно замызганная грязью, была такой прочной, что казалась здесь совершенно неуместной.

Петли тоже оказались хорошо смазанными. Впустили нас внутрь руин, не издав ни единого шороха. Помещение, несмотря на отличную вентиляцию, из-за отсутствия крыши, мерзко воняло кошачьими экскрементами и еще каким-то непередаваемым амбре. Видимо, для отпугивания излишне любопытных стражников. Самый длинный нос, сунувшись сюда, будет презрительно сморщен и быстро удалится.

Я хоть и не чистоплюй, тем более, после тюремного подземелья, но и то ощутил дискомфорт и ненавязчивое желание очистить желудок.

Не успел… Абдула что-то там нащупал на тыльной стенке, нажал, и ее часть тоже без скрипа, сдвинулась в сторону, открывая проход.

— Пришли. Там нет света. Держитесь рукой за правую стену. Идти недалеко. Шагов сто. Будет один поворот направо и один налево… Не перепутайте, иначе заблудитесь. Ничего страшного, крикнете, и мы вас найдем. Но, сами понимаете, лучше без лишнего шума.

Все оказалось именно так, как сказал слуга. И уже через несколько минут я уже дышал сладким воздухом свободы… слабо отбиваясь от объятий Мамая и Федота. Как оказалось, Кара-мурза успел не только организовать мой побег, но и известил об этом товарищей, указав место тайного хода.. Чтоб зря не суетились по округе.

— Спасибо, братцы, я тоже рад вас видеть. У кого при себе кошель?

Без лишних слов мне в руки ткнулись два весьма увесистых кожаных мешочка.

Подошел к держащимся чуть в стороне Саин-булату и Абдуле. Крепко обнял Абдулу и вложил ему в руку один кошель.

— Я у тебя в долгу. А это держи, чтобы помочь родным. Судьба воина трудна и полна опасностей. Пусть они не узнают нищеты, даже если с тобой что-то случится.

Абдула благодарность принял, не стал отнекиваться.

— Саин-булат? Ты со мной?

— Извини, Антон-ага, — ответил тот, отрицательно мотнув головой. — Я благодарен вам за помощь, но не для того Аллах вывел меня из темницы, чтобы принц крови стал вечным беглецом на своей же земле. Это знак свыше, и я покорюсь Его воле. Клянусь головой пророка Мухаммеда, я никогда не помышлял измены и готов был принять власть дяди. Но, видимо, судьбе угодно иначе. Я остаюсь и подниму восстание. Надеюсь, в Орде еще найдутся ханы, верные моему отцу, и признающие мое право на трон.

Татарин приосанился и даже с виду помолодел.

— Я верю в свою звезду! Но, увы, сейчас я одинок и буду благодарен, если ты, Антон-ага, присоединишься ко мне со своим отрядом. Хотя бы на первое время. Пока я не найду последователей. Я нищ и не смогу заплатить тебе ничем кроме благодарности. Зато она будет безгранична, как степь…

Честно говоря, у меня были несколько иные планы, чем организация восстания в Крымском ханстве. Но, с другой стороны, почему бы и нет? Во-первых, — если заняться делом с умом, то басурманам сразу станет не до набегов на Русь. Во-вторых, — лучше когда хан Крыма обязан тебе, а не ты ему. И если с нынешним руководством мне уже вряд ли найти общи язык, то с Булатом все с точностью до наоборот. Ну и коме того, я уже знаю, как овец спасти и голодных волков накормить. При чем, в данной ситуации, самый злой волк — это я.

— Хорошо, считай договорились… Только, это временный союз. Я помогу тебе обрести сторонников и уйду в любой момент, когда сочту нужным.

— Конечно, Антон-ага, — принц прижал руку к груди. — Аллах тому свидетель. А теперь, повторяй за мной слова присяги.

Не люблю я этого дела, все время ощущение, что тебя кинули, но ничего не поделаешь. Любой союз, в том числе и брачный, помимо общего желания и согласия, обставляется еще и рядом условностей. Не для договаривающихся сторон, а чтоб у других лишних вопросов не возникало. Как говорится, общая постель еще не повод для знакомства, зато штамп в паспорте — вменяет и обязывает.

В общем, отбарабанил я все что требовалось близко к тексту, даже особенно не вслушиваясь в произносимые слова и в виде подтверждения услышал бренчание бандуры.

«Вы заключили союз с наследным принцем Крымского ханства в изгнании Саин-булат ханом. Ваши отношения с Крымским ханством упали до враждебные — «-70». Все остальные фракции занимают позицию «настороженные». Саин-булат хан покидает ваш отряд»

А чего ты хотел? За поддержку мятежника никто премии не выписывает и орденами не награждает. Это все только после победы. Если сложится... Выход принца из отряда тоже понятен. Не по чину ему оставаться под моим командованием. Теперь мы не просто друзья, а союзники.

Ну, тогда за дело. Чем раньше начнем, тем быстрее к своим проблемам вернемся. Вон, Мамай как косится недобро. Ничего, драться не лезет, уже терпимо, а будет время — объяснимся. Если не дурак, поймет.

— Саин-булат, у меня такой план. Ты следуешь за мной. Как только встречаем отряд харцызов или разбойников — нападаем. Потом, всех освобожденных мусульман ты принимаешь в свой отряд. Христиан забираю я. С пленниками — поступай, как считаешь нужным. Мне разбойники не нужны. А если наткнемся на какого-нибудь мурзу или бека — предложим ему принять твою сторону. Согласится — хорошо. Не захочет — атакуем. И после битвы, если не сбежит, повторяем предложение присоединиться.

— Так просто? — удивился крымский принц.

— А чего велосипед придумывать? — пожал плечами я. — Идем к переправе через Днепр. Если движение будет как в предыдущие дни, и трех суток не пройдет, как под твоим началом будет несколько сотен воинов и пара-тройка командиров. Это уже сила, перед которой и Ак-Кермен не устоит. Особенно, если напролом не переть. Ну, а имея в собственности такую крепость, ты уже и без меня обойдешься. Будет куда верных твоему отцу мурз да беков сзывать. По рукам?

Проняло бедолагу. Аж вспотел. В руку мне вцепился и стиснул, как клешнями.

Впрочем, чему удивляться? Час тому тюремную баланду хлебал, без каких-либо перспектив не только в ближайшем, но и в самом отдаленном будущем, а сейчас — я ему почти что ключи от одной из самых мощных крепостей вручил.

Пока только на словах, ясен пень. На результат еще потеть и потеть. Но ведь реальная тема. Чуток везения, и можно заниматься раздачей слонов.

— Ты страшный человек, Антон-ага, — пробормотал он. — Я рад, что нахожусь среди твоих друзей, сочувствую врагам и очень надеюсь, что никогда не окажусь в их числе.

— Не волнуйся, Булат… Мои враги не в этом мире. Но, мне тоже будет их жаль, когда я вернусь . Эй! Кто-нибудь!

— Ой! — стоящая рядом фигурка испуганно отшатнулась от прорезавшегося командирского голоса.

— Прошу прощения, панна Агнешка, не заметил, как вы подошли. Думал — это уже рассвет близится, а это ваша красота ночь разгоняет.

Блин. Что за ахинею я несу? Никогда не умел делать комплименты. Но, кажется, прокатило. Во всяком случае, девушка в ответ милостиво улыбнулась.

— Вы очень вовремя. Думаю, кроме вас… и Виктора, никто не поможет подобрать наследному принцу подобающие ему одежды. Всецело полагаюсь в этом на ваш вкус и знание этикета. Понимаю, задача непростая, но только вы сможете превратить оборванца в вельможу. Коим Саин-булат хану надлежит быть по праву крови.

Фу, такую фразу выговорил до конца. Заодно и проблему спихнул в надежные руки. Теперь можно и собой заняться. Тот еще видок, кстати. Одно слово — беглый каторжник.

* * *

План оказался не просто хорошим, а без ложной скромности — великолепным. Вот только мне в общем веселье места не нашлось. Ага, прям, как невесте на смотринах. Она тут самая главная и важная, но сама ничего не делает, только глазками хлопает и мило краснеет. Шучу, конечно. Это мои соратники краснели тои дело, когда я разбирал их действия и указывал на промахи…

В общем, к делу я подступил творчески. Перво-наперво для ширины захвата разделил отряд на две части. Панцирных казаков отдал под командование Мамая — они и так только его слушались. А черкесов — подчинил де ла Буссенору.

Во-первых, — идальго был такой же смуглый и горбоносый, а горячностью и вспыльчивостью характера превышал их всех вместе взятых. А во-вторых, — потомственный испанский дворянин был единственным командиром, которому гордые воины, не признающие какой-либо власти, соглашались повиноваться. Кроме меня, естественно.

Для медицинского обеспечения за Мамаем потянулась Оксана, а Виктор получил в помощь Кирилла. Неожиданно у них оказалась масса общих знакомых в Кракове, Львове и Киеве, так что будет об кого языки почесать, в свободное от работы время.

Сестра Иридия сперва тоже рвалась в бой, но переговорив в Мелиссой, амазонка мнение изменила, и у меня появился еще один телохранитель. Панночку Агнешку я легко представлял себе в любом виде, кроме галопирующего всадника с казацкой пикой наперевес. С этим даже де ла Буссенор не спорил и оставил ее при мне.

Абдула, с деньгами и фирманом* (*здесь, — официальное послание) будущего хана отправился обратно в Ак-Кермен, к Кара-мурзе. Сам Саин-булат хан пока держался рядом. Так же, отдельно ждал своего времени и Федот. Стрельцу я собирался поручить уже привычное для него дело — сопроводить обоз в Замошье. Тем более что, брат Кара-мурзы тоже не подвел и количество денег заметно выросло. В степи они без надобности, а строительство укреплений, как мне было доложено — кипит и требует вливания ресурсов.

В результате такого распределения сил и обязанностей, Мамай патрулировал левый берег в направлении Муравского шляха. Буссенор — переправу на Черном шляхе. Я же торчал, как одинокий тополь, на кургане, в окружении прелестных дам, где и трудился, как гаишник перед отпуском. В смысле, ловил все что движется, отнимал и делил.

И таки было что. Еще половина первого дня не прошла, как оба отряда накрыли по одному обозу. Мамай — татарских налетчиков. Буссенор — возвращавшегося из похода Сафар-бея.

Панцирные казаки с ходу разнесли три десятка басурман, как кегли в боулинге. Причем, подчиняясь приказу, работали исключительно тупой частью пик и сабель. В результате, почти все налетчики остались живыми и имели честь лицезреть будущего хана Крымской орды. Осознать свое прежнее поведение и сделать правильный выбор между рабством и присягой на верность. Пленники, если можно так выразиться, не порадовали. Налетчики просто перегоняли большое стадо, а ясырь их состоял всего из пяти пастухов, тоже мусульман. Которые, в благодарность за освобождение, тут же изъявили желание стать воинами и пополнить ряды армии нового хана.

С заносчивым Сафар-беем дело пошло сложнее.

Поход его оказался весьма прибыльным и удачливым. Сила с ним шла довольно приличная. Десяток нукеров, полторы дюжины огланов, почти три десятка капы-кулу и дюжина байраков. При чем, большая часть воинов имела статус «опытных». Поэтому, видя перед собой не такой уж и большой отряд черкесов, сдаваться без боя Сафар-бей отказался. Предложив испанцу силой доказать право Саин-булат хана повелевать другими.

Обычно горячий, как кипяток, идальго неожиданно для всех поступил мудро. Помня, что в этот раз мы сражаемся не ради мести или добычи, а в поисках союзников для мятежа, он пропустил чамбул Сафар-бея к переправе. Отправив гонцов к Мамаю и ко мне. Поэтому, когда татары подошли к Днепру, то увидели ожидающих их на левом берегу казаков и уже довольно внушительный личный отряд Саин-булат хана. В который, на время переговоров, влился и я вместе со «штабом».

Переговоры продолжились на новых условиях, но татарин упорствовал. Даже несмотря на обещание не экспроприировать его добычу. Кроме ясыря, разумеется. Понять его было можно. Я бы и сам не захотел с таким полоном расставаться. Шесть крылатых гусар! Это ж почти как за военачальника выкуп будет. А помимо них — четверо панцирных казаков, пятеро черкесов, десяток городовых казаков и три дюжины крестьян с селянками.

Пришлось подключить девушек. Не в том плане, что они могли убедить мусульманина, а чтобы взять Сафар-бея «на слабо».

— Уважаемый, зачем зря простым бойцам класть головы за гонор командира? Считаешь себя непобедимым воином — выходи на поединок. Победишь — получишь свободный проход. Проиграешь — продолжим разговор. Или боишься?

Собственно, для усиления последней фразы и понадобились милые дамы. Ощущая на себя их взгляды, татарин не смог устоять.

— Хорошо! Я готов! Кто выйдет против меня?

— Я!

Твою ж дивизию! Считая этот вопрос как бы само собою разумеющимся, я не спешил с ответом и опоздал. Саин-булат хан вызвался первым.

Оно, конечно, логично. Сафар-бею проще будет преклонить колено перед воином, сумевшим его победить в честном поединке. Но ведь на кону не только это… Да и принц слишком много времени провел в темнице, что никак не улучшает воинские навыки. Ну, да поздно пить «боржоми». Охота пуще неволи. А если еще и умноженная на гордость…

Бой татары устроили по старинной традиции. Лук да дюжина стел с тупыми наконечниками в колчане. Голый торс и конь без седла. Победит тот, кто сумеет спешить противника. Убивать коня запрещено. При сражении на смерть, бойцы еще вооружаются ножами, но здесь другие ставки.

Что не говори, а римляне знали толк в развлечениях для плебса. Поединок со смертью, самое захватывающее зрелище из всего, что лишь может человек вообразить. Особенно, если он в это время не на арене, а лузгает попкорн на трибуне.

Оба татарина пустили коней вскачь по широкой дуге, и как только расстояние позволило, стали засыпать друг друга стрелами, с каждым выстрелом сокращая дистанцию.

Честно говоря, все происходило в таком темпе, что я даже не пытался рассмотреть подробности. Это тебе не «Матрица», тут пули в полете не замирают. Сдвоенное пощелкивание тетивы сливается в один длинный щелчок, длящийся меньше минуты и… Сафар-бей, отчаянно цепляясь за гриву, сползает на землю. Выезженный конь тут же замирает рядом с поверженным хозяином.

Саин-булат хан издает нечленораздельный хрип, очевидно, долженствующий обозначить победный возглас и… тоже оказывается лежащим лицом в траве. Но — в этом вся соль — несколькими мгновениями позже своего противника. И это видят все. Хорошо видят. Поскольку воины Сафар-бея, не дожидаясь команды, снимают оружие и кладут его себе под ноги.

— Ну, так тоже неплохо. Мамай! Виктор! Принимайте пополнение и за работу. Задание прежнее. Мелисса, радость моя, посмотри дуэлянтов. Хорошо бы им поскорее в строй. Время не ждет. Федот! Разберись с крестьянами и казаками. Не первый раз, знаешь, что сказать. Панна Агнешка, Иридия — пойдемте со мной, с шляхетным панством пообщаемся. Авось, в этот раз найдем общий язык…

Вот таким образом. Чтоб не расслаблялись и помнили, кто в доме хозяин. А то ведь и до вечера будут стоять и глазеть.

С гусарами, как и предполагал, возникла заминка. Шляхтичи опять начали задирать нос и хмыкать в усы, мол, не было еще такого, чтобы вельможное панство в подчинении у безродного холопа ходило. И все товарищество их на смех поднимет, если они согласятся на мое предложение. Ну, и редька с ними… Если наше не в лад, так мы со своим назад. Булат и Сафар-бей очухаются, пусть сами решают, что с ляхами делать. Хоть отпускают на все четыре стороны, хоть впрок солят.

Спору нет, регимент крылатых гусар мощное подразделение. И перед его атакующим натиском даже немецким пикинерам не устоять. Но, это если армия с армией в чистом поле схлестнется. А для моих, разведывательно-диверсионных дел, с них не слишком много проку. Как и при штурме крепости. Так что, обойдемся без поляков. Заодно и вывод в памятку черкнем. Панцирных казаков развивать по линейке опытности. А о своих гусарах подумаем, когда в бой многотысячные войска водить станем.

* * *

Не скажу, что все и дальше пошло, как по маслу, но и без особых проблем обошлось. Обозы людоловов и потрепанные в боях отряды возвращались в Крым с регулярностью рейсового автобуса. Так что войско сторонников Саин-булат хана росло, как на дрожжах. То с левого берега от Мамая десяток-другой капнет, то с правого — де ла Буссенор добровольцев подгонит. К себе принимали только панцирных казаков и черкесов. Правда, ни одних, ни других до конца первого дня больше не попалось. В основном ясырь состоял из крестьян обоего пола, да казацкой пехоты. Городовой и реестровой. И довольно обильно.

Так что ближе к концу дня я решил отправлять Федота с пополнением в Замошье. Обоз из сотни переселенцев под охраной почти двух десятков казаков, да еще и с огромным стадом в придачу, производил впечатление весьма внушительное. Глядя на пыль, поднятую ногами и колесами, я всерьез призадумался над тем, что село мое не резиновое. И надо, либо прекращать сгонять в него народ, либо срочно прибирать к рукам еще одну деревеньку по соседству. Или, хотя бы землю под застройку…

Вспомнив о стройке, даже взгрустнул немного. Интересно, что там без меня уже нагородили? По докладам — ров уже закончили, ну и оборонный вал (куда ж вынутую землю девать?) тоже. Теперь вплотную занимаются частоколом и угловыми башнями. Только материала не хватает. Постоянно приходится выделять лес на жилье новоприбывшим. А денег, закупить побольше, катастрофически не хватает. Даже по самых скромных прикидках, срочно надо еще не меньше пятнадцати тысяч.

Во, хомут я себе на шею надел! Сколько талеров уже, в прямом смысле, в землю зарыл. Буратино, да и только. Особенно, если не забывать намеки Мелиссы, что я здесь не задержусь, поскольку в других землях меня уже буквально заждались и судьба, и предназначение. Так может, пора начинать копить на дорогу, а не в ипотеку вкладывать?

Ночь прошла без происшествий. Только татарский табор мешал спать, галдел, словно потревоженный улей.

Сафар-бей вместе с ханом устанавливали железную дисциплину, воинский порядок, формировали отряды и вообще, утрясали эту разномастную массу народа, получившей весьма емкое определение — орда. А с утра карусель завертелась с новым размахом.

Только к обеду накрыли три обоза. Саин-булат теперь тоже не стоял в стороне. Разумно рассудив, что лучше всего сплотить воинов может общая победа. Заодно, придать им уверенности, что Аллах на стороне нового хана.

Теперь и нам повезло. Во всех обозах обнаружилось по паре панцирных казаков. А по совокупности набранных балов, часть войска оказалось достойно повышения. Что я немедля и проделал. Это существенно повышало недельное содержание отряда, но увеличенное здоровье, мощь удара и очки владения оружием того стоили. Не зря приговаривают, что за одного битого (опытного) двух не битых дают.

Здесь различия были не столь радикальные, но все же существенные. Опытный боец лучше рекрута на четверть. Ветеран — на столько же лучше опытного. А вот элита — уже ровно вдвое. По всем показателям. Плюс лучшие кони и броня.

До вечера Саин-булат хан уже имел в своем войске сто двадцать бойцов и, помимо Сафар-бея, на верность ему присягнул Керим-ага. Последний значительно улучшил качество татарского отряда. Приведя с собой полтора десятка нукеров и дюжину янычар.

От столь стремительного перехода: вчера тюрьма — сегодня бунчук, Булат буквально места себе не находил, готовый прямо сейчас мчаться в Ак-Кермен. Хорошо, его новые военачальники были опытными командирами, прекрасно понимали, что крепость не штурмуют с сотней едва обученных пастухов, и помогали мне сдерживать порывы принца.

Ночью поспать не удалось. Охрана заметила движение со стороны Ак-Кермена, и я распорядился выслать им навстречу отряд отборной конницы. На самых быстрых лошадях. Чтоб ни один не ушел.

Догнали и схватили весь десяток.

Правда, как позже выяснилось, они и не удирали. Дозорных выслал не Махмед-Гирей, а Кара-мурза. Чтобы известить нас, что теперь старый хан, узнав о побеге племянника, казнил, как он считал, то ли упустившего важного пленника, то ли устроившего ему побег Сабудай-мурзу, а сам — с отрядом личной охраны ускакал в Перекоп. И теперь в Ак-Кермене новый начальник гарнизона. Кто б мог подумать — Кара-мурза.

Просто так открыть ворота и сдать город он не сможет, но если Саин-булат хан придет под стены крепости с большим войском, то коменданту придется вывесить белый флаг, чтобы спасти жизни жителей и город от разорения.

А еще Кара-мурза велел передать, что гарнизон Ак-Кермена сейчас насчитывает почти двести воинов. В основном — байраков. Но имеется так же и орта янычар. Старший офицер которой подчиняется только наместнику или хану. И если байраков Кара-мурза сможет уговорить сдаться, то с янычарами это не получится.

Ценная информация и вовремя получена. Теперь царевичу проще будет еще денек «поискать» сторонников. А вот ближе к вечеру, можно попробовать наведаться в город. Если я не ошибаюсь, янычары не только держаться особняком от татар, но и живут отдельно. И этот факт надо непременно использовать с умом.

План сложился как бы сам собой. Простой и изящный, как все гениальное. Гораздо сложнее оказалось убедить, в этой самой гениальности, остальных.

Уму не постижимо, насколько каждый считает себя мудрее или хитрее другого. Так что и часа не прошло, как я прекратил попытки убедить товарищей при помощи логики и авторитета, а начал примитивно пользоваться властью. То есть — приказывать. Ну, а чего, не понимают по-доброму, будет как всегда.

Сложнее всего оказалось отделаться от Мелиссы. Черная сестричка чуть за ноги не хватала, умоляя и требуя взять ее с собой. Хорошо — Иридия оказалась мудрее. Отцепила от меня добровольного телохранителя и утащила прочь. Приговаривая, что не дело женщинам в мужские заботы лезть. Тем более, в мусульманском крае. Здесь у каждого своя половина дома и отдельный путь.

Насчет пути я не очень понял. Вроде, женщинам не запрещается ходить по тем же улицам, что и мужчинам, но голову морочить не стал. Мало ли чего сгоряча брякнуть можно?

Короче, все дружно посоветовались, и я постановил следующее: Булат, Мамай и де ла Буссенор продолжают «вербовать» пополнение. Аж до позднего вечера. Потом, скрытно, но так чтобі успеть задолго до рассвета, выдвигаются к стенам крепости, вместе со всем захваченным добром. А именно — рабоче-крестьянским ясырем и скотом. Оказавшись на расстоянии двух-трех полетов стрелы, разбивают лагерь. Не экономя места. Чем больше разожгут огней, тем лучше. Надо чтобы защитникам спросонку показалось, что к Ак-Кермену подошла многотысячная армия.

Соответственно, суматоху надо поддерживать тоже активную. Для чего тревожить скот, гоняя его взад-вперед. Скрипеть телегами, и орать что кому взбредет в голову… Ровно до рассвета. А как только забрезжит — спектакль свернуть и убраться за пределы видимости. У крепости оставить лишь несколько конных патрулей.

Зачем такие сложности? Я и сам толком объяснить не мог. Может, потому что не верю в легкие пути и бесконечное везение? А с того момента, как наследный принц Крымского Ханства оказался на свободе, трон вместе с короной или что там у них полагается, буквально сам лез в руки. Попутно нарезаясь ломтями и намазываясь маслом.

Ну, не бывает так. Не в сказке живем… Значит, стоит подстраховаться. И чем непонятнее будут мои действия для предполагаемого противника, тем эффективнее воздействие.

Если ошибаюсь — ничего страшного, потом, когда все закончится, посмеемся вместе. За пиршественным столом. Зато, если прав … В общем, одно из двух. Всех построил, задания раздал, проверяющих и отвечающих назначил, а сам подался в обоз искать подходящую, для своей задумки одежду. Порылся немного в барахле и выбрал вполне приличную рясу с капюшоном. Как раз для паломника. Под рясу, на всякий пожарный, помимо льняного белья поддел кожаную безрукавку. Не ахти какая защита, а все ж не голый торс. Подпоясался арканом сплетенным из конского волоса. Для чего пришлось лезть в петлю, а свободный конец обмотать вокруг себя раз пять. А для завершения образа, подобрал себе увесистый посох. Что за паломник без посоха? Ни разбойников благословить, ни от бродячих собак отбиться. Единственное, что несколько выбивалось из типажа странствующего богомольца — крепкие сапоги с высокими голенищами, за каждым из которых я пристроил по острому кинжалу. Ну, так паломники тоже разные бывают. Одни возвращаются из святых мест, а другие только грехи копят. Чтобы отмолить потом. Все скопом…