Бытовик 2

Глава 5

Глава пятая.

Естественно, пешком в Орлов-Южный я не пошел — не царское это дело, благо у меня на содержании несколько сотен здоровых лбов находятся, и если их не озадачить делами, то они безобразия нарушать примутся.

Забрав у поручика трех, самых сообразительных бойцов, я вернулся к брошенному составу и расположился в теньке от паровоза, а самый шустрый из солдат побежал в город.

Примерно через час рельсы загудели и на горизонте показалась железнодорожная дрезина, везущая на экзамен кандидата на должность машиниста.

— Здравствуйте, ваша милость. — с железнодорожной тележки спрыгнул Велимир Данилов: — Вот, я прибыл, как и обещался.

— Молодец. — я лучезарно улыбнулся: — а вот тебе учебное пособие. Задача — осмотреть, убедиться, что технически паровоз и вагоны в порядке, развести пары, довести состав до угольной площадки на станции Орлов — Южный, после чего вернуть состав в город Покровск. Выполнишь — получишь удостоверение машиниста и всё, о чем мы с тобой договаривались.

Осмотр состава Данилов провел быстро, заминка произошла, когда он обнаружил кровь на полу в будке паровоза, на что я пообещал побледневшему кандидату на должность, как только он доведет состав до Покровска, модернизировать паровоз до стандарта «Паровоз бронепоезда». Видимо, уже пожалевший о своем выборе, помощник машиниста обреченно вздохнул и продолжил осмотр.

— Ваша милость. — парень смотрел куда-то вбок и растерянно мял кепку: — Беда. Воды в котле и тендере кот наплакал, видимо испарилась, пока паровоз здесь стоял.

— Прекрасно. — я зло сплюнул: — До Орлова Южного дотянем?

— Должны, ваша милость, но…

— Значит бери в кочегары бойцов и разводите пары, мы выезжаем в Орлов.

Экипаж дрезины с их тележкой я пока решил не отпускать, но мужики и не возражали, благо, что размер «суточных» их устраивал. Забросив свою тележку в последний полувагон, люди разместились на тормозной площадке, и мы вновь покатили в сторону имперской станции.

Хвала богам, мы дотянули и благополучно вкатились на угольную площадку железнодорожной станции. Как водится, нас там никто не ждал, опрокидывательный механизм требовал отладки, а чиновник, ответственный за приемку угля, ушел на квартиру в обед и обратно не появился.

В тот момент, когда я, от обилия проблем, готов был загрызть кого-нибудь, ко мне и подошел смущенный машинист.

— Ваша милость, нам воду не дают.

— Что значит не дают? Вон же труба из земли торчит?

— Ваша милость, как я понял, оттого, что я к вам на службу перешёл, начальство обозлилось и мне в подаче воды отказывает. Говорит, что ремонт системы ведется, который закончат не ранее, чем через две недели.

Я заскрипел зубами. Оказывается, в игры с отключением воды, газа и чего там еще, могу играть не только я, но и аборигены, а держать состав две недели здесь, пока якобы, не будет закончен мифический ремонт трубы, я не мог категорически.

— Погоди, Велимир, мне надо подумать. — Я завертел головой, пытаясь сообразить, какой выход существует из данной ситуации. Идти к местному начальству и ломать перед ним шапку, на что, уверен, они и рассчитывают, я не собирался. Во-первых, унизительно, во-вторых, породит веру в успешность данного метода при общении с представителями княжества и породит массу последователей.

Отбросив в сторону вариант перевозки воды в бочках от ближайшей речки, что протекала на северной окраине городка, так как денег на извозчиков у меня не было, да и, судя по хитрым физиономиям инжинеров-путейцов, что покуривали папироски на крыльце конторы начальника станции, этот вариант они заранее предусмотрели. Скорее всего, ни возчиков, ни бочек я не найду.

Выставив трех солдат на караул возле разгруженного поезда и наказав Велимиру никуда не отлучаться (не хватало, чтобы у меня еще и машиниста украли), я отозвал в сторону экипаж дрезины.

— Мужики, премию хотите?

— Отож барин, кто ее не хочет?

— Значит надо, как можно быстрее отвезти записку в Покровск и вернуться с ответом.

— Надо, значит сделаем.

Проводив взглядом удаляющуюся дрезину с безотказным экипажем, я решил прогуляться по городу, так как, что мог я сделал и оставалось только ждать.

Переполох на станции начался около десяти часов вечера. Наверное, железо на водопровод пошло некачественное, но из трубы, аккурат проходящей напротив конторы начальника станции, в стенку конторы начала бить тоненькая, игривая струйка воды.

Проходивший по перрону, сонный обходчик, был этой струей облит.

— Ой, ё! — мужчина в форменной тужурке стряхнул с себя мельчайшие капли влаги и быстро побежал куда-то, вдоль путей, видимо за начальством.

Когда на место происшествия прибыл дежурный по станции и какой-то инженер, очевидно, из числа живущих поблизости, игривая струйка превратилась в злую струю, что с силой брандспойта била в стену аккуратного домика, вымывая дыру в штукатурке.

Пока дежурное руководство задумчиво станции взирало на это безобразие, труба прохудилась в еще одном месте, и вода окатила форменный сюртук инженера –путейца.

Мужчина с проклятиями отскочил в сторону и начал орать на двух рабочих, что почтительно застыли поодаль, демонстрируя готовность, в любой момент, выполнить волю начальства:

— Семчук, Голотвин! Что застыли? Бегом перекрывать воду! Если начальник завтра увидит, что его штукатурку из самой Вероны со стены смыло, он нам всем головы оторвет!

Мужики шустрыми зайчиками бросились куда-то вдоль путей, а железнодорожное начальство, ну и я, любопытствующий, двинулись вслед на ними, ведь всегда приятно смотреть, как работают другие.

Попытка железнодорожников перекрыть водопровод успехом не увенчалась — три часа назад я, прогуливаясь вдоль железнодорожного полотна, запустил процесс ускоренного окисления арматуры и теперь двое крепких мужика, матерясь вполголоса, не могли провернуть кран. Между тем злосчастная труба дала еще одну течь и теперь в фасад симпатичного домика били уже три струи.

— Вам давление надо сбросить. — я аккуратно потрогал инженера за рукав.

— Что⁈ — почти прорычал мне в лицо местный босс.

— Говорю, давление надо сбросить. И вам лично, а то у вас удар случиться и в системе водоснабжения…

— Да как его сбросить, подскажите, если вы такой умный? — зло ощерился железнодорожник.

— Легко. Вон паровоз стоит под гидравлической колонкой. Заполните его тендер, сразу давление упадет. Шутка ли, больше двадцати тонн воды сольете. Только там, на колонке, пломба стоит, якобы, из-за ремонтных работ нельзя открывать. Упс! Вы решайте быстрее, а то там еще одна дырочка образовалась. Скоро всю штукатурку с фасада смоет, пока вы думаете, господин инженер.

Казалось, что железнодорожник готов был набросится на меня, но, за моей спиной, лязгнул о перрон прикладом винтовки, подошедший «полюбопытствовать» солдат из числа моих часовых, штык блеснул в свете фонаря и лицо инженера расслабилось.

— Ваш машинист может наполнить бункер паровоза водой…- очень вежливо произнес инженер: — Ремонт водопровода на той линии уже закончили, просто не успели вам сказать.

— Благодарю. — я вежливо кивнул и махнул фуражкой над головой.

Ждавший этого момента Велимир Данилов метнулся к маховику колонки и через несколько секунд струя воды, с шумом, обрушилась с высоты в тендер паровоза. Как по команде перестали бить струи из многократно прохудившейся трубы, сведя мощные струи к вялому истечению.

— Вот видите, стоило только снять излишки давления, и сразу ситуация нормализовалась. — я улыбнулся насупившемуся инженеру: — Не стоит так затягивать с ремонтом МОИХ путей, мало ли что, в следующий раз, может засбоить.

Пока железнодорожник обдумывал достойный ответ, я помахал рукой и двинулся к паровозу, в который, как раз, заканчивали заливать, так нужную машине, воду.

Прибывшая на закате дрезина на этот раз прибыла не пустой. С нее сгрузили большую армейскую палатку, которую установили прямо на перроне и все необходимое для автономного существования нескольких человек.

В палатке, с тюфяка, навстречу мне поднялся поручик Коробов.

— Ну как, ваша светлость? Думаете, сработало?

— Отлично, Святослав Авдеевич! — я пожал руку кандидату на должность командира полка: — Вы так четко, в унисон моим словам повышали и понижали давление воды в системе, что у местного начальства, я думаю, не осталось сомнений о виновнике этого переполоха. Надеюсь, что небольшого урока им хватило, чтобы больше не играть с нашим транспортом. Как полк разместили? Все ли в порядке?

— Да, зашли в казарму и там встали. Но мне желательно до утра вернуться в расположение. Утренний развод полка без офицеров — это нонсенс, даже для нашего фронтира.

— Тогда не смею вас задерживать. Мы, вероятно, приедем завтра к вечеру вместе с вашими бойцами — в городе есть еще дела. — я пожал офицеру руку на прощание и повернулся к экипажу дрезины, что насторожено поглядывали на меня с тюфяков.

— Ну что мужики, отдохнули? До Покровска офицера добросите? И на этом все, пока служба ваша закончена. А вот и премия. –я протянул перевозчикам две монеты по рублю и те, низко поклонившись, принялись собираться, а я завалился на место Коробова и устало вытянулся надо было отдохнуть, на завтра было намечено много дел.

Вечером следующего дня я уезжал из Орлова-Южного на поезде. Целый день ушел у меня на посещение рабочих казарм, где, в ужасающей тесноте, проживали семьи, бывших жителей Покровска. За день я выпил бесчисленное количество чашек с чаями, взварами и прочими травяными сборами, выслушал множество жалостливых историй и обещал, обещал, обещал. Обещал жизнь полной чашей, достаток, уют, безопасность, каждой бабе по мужику, а мужикам, что, с утра, были на работах — по четверти

самогона. Дополнительно, с удивлением узнал, со слов женщин, что массовому исходу населения из Покровска предшествовала беготня каких-то солдат, одетых в форму Булатовского полка, по улицам города.

На окраине города еще шла стрельба, ничего не было известно, но солдаты оббегали каждый дом и сообщали всем и каждому, что войска из города уходят и, если обыватели не желают познакомиться с достопримечательностями рабских рынков Юга, то следует хватать самое ценное и уходить на Север, пока полк еще удерживает позиции.

— Если хотите вернуться в свои дома, что до сих пор стоят нетронутыми, то в следующую пятницу будьте готовы. К вам придут и помогут вывести вещи. Да, до Покровска пойдет поезд. Вагоны, хоть и угольные, но тридцать верст можно потерпеть, зато через полтора часа будете дома. — с этими словами я переходил в следующую комнату, а иногда и просто, в следующий «семейный закут», отделенный от остальных, таких же «углов», тряпичной занавеской на натянутой веревке. Это первую партию рабочих из Покровска заселяли из расчета комнаты на семью, а вот потом начались «временные уплотнения» тех, кто пришел проситься на работу позже, а тут я, весь такой красивый, рассказываю, что дома и хозяйства стоят в запустении, на приусадебных участках сохнут садовые деревья без полива, и если хозяева в ближайшие дни не вернуться, то буду набирать новых поселенцев в центральных губерниях, благо, что там нищеты, готовых переселиться в райские условия Покровска полно.

Из разговоров с женщинами, с удивлением узнал, что все дома рабочих в Покровске являются собственностью княжеской семьи, а семьи рабочих в них живут по договору безвозмездного пользования… Н-да, с этим надо что-то делать. Уверен, если бы люди, сбежавшие из Покровска заплатили за свое

жилье из своих денег, то большая часть их уже бы вернулась к родным очагам, а вот то, что досталось бесплатно — то не ценят и за него не держатся.

Утро следующего дня было посвящено военным вопросам.

К девяти часам утра я, как положено большому начальнику, прибыл на построение полка, где сразу же приступил в раздаче плюшек.

Поздравив поручика Коробова штабс-капитаном, я в быстром темпе вручил временные офицерские патенты и погоны зауряд-прапорщиков шести фельдфебелям, одновременно назначив их командирами стрелковых рот,

кинув в ошалевший от таких перемен, солдатский строй, что перед инициативными и умными унтер-офицерами моей рукой открываются блистательные перспективы, так как в полку имеются множество вакантных офицерских должностей, занять которые может каждый из замерших в строю воинов.

Через два часа в зал офицерского собрания полка несмело начали заходить свежеиспеченные офицеры, а также унтера и фельдфебели, назначенные приказом командира полка на замещение офицерских должностей.

— Присаживайтесь господа и будем начинать. –я оторвался от записей которые перечитывал перед совещанием и, дождавшись, когда новоназначенные командиры рассядутся, открыл совещание.

— Довожу до вашего сведения, что сонному существованию Булатовского княжеского полка пришел конец. В ближайшее время нас ожидают интенсивные боевые действия с одновременным развертыванием полка в четыре батальона, а, в перспективе, и в бригаду, структура которой будет утверждаться по мере наполнения полка личным составом.

Сразу хочу сказать, господа, что эти офицерские погоны которые были вручены некоторым из вас, а также новые должности, которые вы все получили, выданы вам авансом, который необходимо отработать. Есть вероятность, что в случае отсутствия служебного рвения и желания усваивать новое, некоторые из вас будут перемещены по служебной лестнице и вряд ли это вам понравится. С завтрашнего дня весь полк начнет боевую учебу, и, в первую очередь, начнется обучение вас, господа — обучение новым приемам и методам борьбы с вероятным противником. С учетом того,

что магов в нашем полку нет и не предвидится, разработка и внедрение новых приемов тактики становятся для всех нас, господа, вопросом выживания.

Одновременно, с боевой учебой, я вынужден вводить в расписание жизни полка еще и работы. И не надо так смотреть на меня, уважаемые господа командиры. Работы для всего полка будут пока иметь временный характер, пока мы не восстановим численность населения города, потом же сведутся к постройке укреплений вокруг Покровска и оборудованию системы опорных пунктов, которые вы и ваши солдаты будете оборудовать для самих себя. Время, когда вы выходили, строились в ротные коробки и стоя в полный рост, стреляли в кочевников, под градом стрел и заклинаний вражеских магов, закончилось. Слишком дорого стоит в этих местах жизнь каждого солдата или рабочего, чтобы подставлять грудь защитников княжества под вражеские снаряды, показывая свою храбрость, лихость или глупость.

Завтра, на рассвете, господа, вы, в полном солдатском снаряжении, имея при себе запас всего необходимого на три дня, убываете вместе со мной на учебно-боевые занятия. С нами также поедет первая рота первого батальона. На хозяйстве останется командир полка, каждый же из вас сегодня должен выбрать себе заместителя, который будет командовать вашими подразделениями во время вашего отсутствия и представить их командиру полка. На этом у меня все. Если есть вопросы, можете задавать.

Учебно-боевое занятие началось следующим утром, прямо на путях железнодорожной станции Покровск.

Бойцы были выстроены напротив нашего поезда, состав которого претерпел изменения. Впереди и сзади эшелона были прицеплены по две открытые

платформы. Крайние были загружены шпалами и рельсами, вторые же обложены вдоль бортов мешками с песком. Тут бы были к месту пулеметы, но к сожалению, в этом мире ничего подобного еще было неизвестно.

Разведя первую роту и командиров по противоположным сторонам состава, я дал команду тренироваться в погрузке –выгрузке на платформы, а через тридцать минут дал команду к отправлению поезда.