Чужая

Глава 14: «Приоткрыть занавес»

От жары Александра откинула одеяло и, не открывая глаз, глубоко вдохнула. Воздух был другой: свежий, влажный, с лёгким ароматом сырости, дерева и чего-то вкусного. Почувствовав незнакомый запах, она резко открыла глаза. Комната была слабо освещена. Вспомнив вчерашний день, дорогу, приезд, первое дежурство, она спокойно потянулась в кровати, ощущая непривычную, но приятную негу в теле.

Из дверного проёма падал мягкий утренний свет, и откуда-то оттуда шёл ароматный, тёплый запах еды. Александра села, окинула взглядом комнату. Своих вещей не увидела и вышла в соседнюю комнату на поиски.

На кухонном столе стояла чашка с румяными лепёшками, от которых поднимался пар, и рядом глиняная крынка с молоком. Тёти Гали в доме не было.

Александра перенесла сумку в свою комнату, включила свет и внимательно осмотрелась. Комната была не просто жилой, она оказалась заботливо обжитой. Высокая кровать с резным изголовьем, шифоньер с вышитыми салфетками на полках, письменный стол у окна. На стенах висели не только пейзажи, но и фотографии, портреты. Возможно, родные тёти Гали.

– Какие разные комнаты, – подумала Александра с лёгкой улыбкой. – Горница в деревенском стиле, а эта почти городская. И всё чисто, аккуратно. Кто бы мог подумать, что я начну сначала вот так?!

Поставив сумку на стул, она достала мыло, щётку, расчёску. Умывшись, вернулась в комнату, стояла у окна, прислушиваясь к редким звукам снаружи, и невольно улыбалась чему-то доброму, едва уловимому и тёплому. Впервые за долгое время ей было по-настоящему легко. Как будто весь накопленный за годы груз на время соскользнул с плеч.

– Может, здесь и правда получится начать заново? – мелькнуло в голове.

Стукнула входная дверь, и в дом ворвался клуб пара, мороз стоял лютый. Вошла тётя Галя, стянула платок, сняла тулуп.

– Почто рано поднялась? – удивлённо спросила она, увидев Александру. – Спала бы ещё часочек.

– Спасибо, я рано легла, так что отдохнула, выспалась, – мягко ответила Александра, ощущая благодарность за простую заботу.

– Ну, коли так, садись к столу, будем завтракать, – деловито сказала хозяйка.

Александра вернула полотенце в комнату и подошла к столу.

– Тётя Галя, а вы кем в больнице работаете? – спросила она с любопытством.

– Числюсь поварихой. А так, чем могу, тем и помогаю, – наливая парное молоко, ответила та. – Ешь сырники, бери сметану, – и пододвинула тарелку с пышными лепёшками.

– Это сырники?! – удивилась Александра. – Я сначала подумала, булочки какие-то.

– Любишь сырники? – с интересом прищурилась хозяйка.

– Наверное… – неуверенно ответила Александра, сама удивляясь своей растерянности.

– Что значит «наверное»? – в голосе тёти Гали прозвучало неподдельное удивление. – Не знаешь, что такое сырники?

– Не помню, когда их ела… да и вкус, честно сказать, забыла, – вздохнула Александра.

– Ну так вот, пробуй! Я сегодня много напекла, понесу на завтрак в больницу. Больных трое, надо сегодня на весь день готовить. А как нет больных, то готовлю только обед для персонала.

– А вы и санитаркой раньше работали? – спросила Александра, с удовольствием съедая уже третий сырник.

– Да, совмещала. Но тяжело стало, и зачем мне? Денег хватает. Продукты свои, с огорода, из тайги. Покупаю только крупы, муку, да сахар с солью.

Помолчали, пережёвывая пышные, похожие на пирожное сырники.

– К девяти в больницу пойдём, – добавила она. – Потом вернусь обед варить.

– Вы вчера в больнице помогали? Вместо медсестры?

– Да. День трудный был. Санитарка заболела, а сестричка Алла загуляла.

– Загуляла?

– Парня себе завела. Из лесорубов. Вернулся вот из тайги и началось. Дня три пьют, потом отходят. Через четыре дня появится на работе.

– Разве можно так? – Александра перестала есть.

– А куда деваться? – пожала плечами тётя Галя. – Некому работать. Людей нет. Молодёжь не едет в нашу глухомань. Ты сама ведь, как я понимаю, не просто так сюда приехала?

Александра посмотрела в окно.

– Почему вы так решили?

– А вот чувствую. Бежала ты, девонька, от чего-то или от кого-то. Верно?

Она долго молчала, потом собралась с духом, чтобы приоткрыть занавес.

– Наверное, вы правы, – тихо ответила. – Там, где я была, я чужая. Никому не нужна. А здесь… здесь хоть шанс есть?!

– Плохо было?

– Неплохо, просто одиноко. Как будто жила в доме, где всем до тебя нет дела. Где никто не ждёт.

Тётя Галя встала, подошла к ней, погладила по плечу.

– Ладно, забудь. Ты девка толковая, аккуратная. Степаныч тобой доволен, а это уже много. Приживёшься, освоишься. Наши люди, если примут, то навсегда. Родной станешь.

Александра впервые за долгое время улыбнулась по-настоящему.

– Спасибо вам за добрые слова.

– Мне? Да я что? Просто по-человечески.

– Просто по-человечески… Как давно мне никто так не говорил, – подумала Александра, чувствуя, как внутри нарастает что-то нежное и ранимое.

– Через час пойдём! – сказала тётя Галя, взглянув на часы. – На улицу если надо, то скажи. Провожу от собаки.

– Собаки? Я боюсь собак!

– Ничего, недельку повожу, привыкнешь. У меня они умные. Понятийные. Быстро поймут, что ты своя.

– Я никогда с собаками не общалась?!

– Главное – не бояться. Они всё чувствуют. Только уверенность и всё будет хорошо.

– Хорошо… Постараюсь.

– Вот и молодец. Там в комнате шкаф и стол, раскладывай вещи. Пользуйся, как своим.

Александра ушла в комнату, не спеша распаковывала вещи, раскладывая немногочисленный гардероб и расставляя книги.

– Хорошо здесь. По-домашнему. Ни то, что было там, – думала она, медленно ведя пальцем по деревянной полке. – Чужая. Да, в своей семье я была чужой. С самых пелёнок никому не…, – она недоговорила, ком подступил к горлу. – Мама, мама, бедная моя мама! Ты имела столько детей, а не испытала настоящего материнского счастья. Рожала нас и забывала. Чужие мы тебе, все чужие. Между детьми всё плохо только из-за твоего отношения. Это ты не привила нам любовь ни к себе, ни друг к другу, поэтому у нас семьи практически нет. Только мои братья и сёстры от этого не страдали, а я мучилась, что одна. Плохо, очень плохо я чувствовала себя дома в родной семье. Как это больно – быть чужой!