Джо – 5

Глава 2 Страсти-мордасти

Здравствуйте, меня зовут Джо. Я простой башенный волшебник и совсем чуть-чуть бизнесмен. Живу тихой простой жизнью в одном из самых замшелых мест мира Орзенвальд. У меня дома периодически срутся боги, мается дурью апостол, по потолку бегает метла, а также есть два ворчливых гоблина, затурканных своими гоблинятами. Ах да, еще у меня есть кот с расстройством личности, странная эльфийка в соседях, сторожевой бронированный бык, умеющий пускать молнии, гомункул со вселённой в него суккубой, которой отключили похоть, а также некоторое количество проблем, в основном связанных с волшебными четырехногими обезьянами, говном, и фиолетовыми кабачками. Только это всё мелочи, потому что мой единственный ученик, являющийся, кстати, залогом моих прекрасных отношений с местным бароном, подписался уработать дракона! Бесплатно!! Да еще и отдать его сокровища!!!

— Лошара!

— Да не лошара я! — возмутился почти праведно почти не прячущий глаза Астольфо, — Я отца спасал!

— Отца? — с ехидством я уставился на, как ни крути, виноватого со всех сторон засранца.

— За моего отца! — решительно тряхнул тот кудрями, сбрехав так, что я почти поверил.

Астольфо врал как гад, но лишь наполовину. Ходрих, который и раньше был далеко не социально активным царедворцем, оказался разведен его величеством как кролик. Банально договориться до момента, когда можно пригрозить монаршьим гневом за гнилой базар — и оп, что-то может получиться. А что? Баронов у графа Караминского как собак нерезанных, да и откуда Харс Третий знал, что я за своего друга ему потом обязательно устрою ад и израиль? Ниоткуда. Царь-батюшка увидел ценный актив, захотел с его помощью приобрести другой актив, да почти бесплатно, а тут такой красивый Астольфо грудью вперед на баррикады. Мол, я возьмусь.

Не просто так, конечно, а за баронство, причем шикарное, там никакой Бруствуд и, тем более, Бюргаузен рядом не валялись, но всё равно…

— В общем, пока я буду проводить разведку, поузнаю, что это за драконы и с чем их едят, — подумав, ответил я, — А ты пока будешь искать мужика одной приятной девице. Беременной. Понял?

— Чего⁈ — на меня натурально вытаращили глаза.

— Ах да, и эльфийку найди. Она что-то от меня прячется. Всё, пошёл, кыш, не мешай. Амбициозный блин вьюнош.

— Я отца…

— Лошара!

Технически, мне не нужен дракон. Говоря простым русским языком — не нужен вообще. Я уже вполне обеспеченный молодой человек с дневным доходом, который бы заставил любого другого башенного волшебника повеситься от зависти. Другой вопрос в том, что Астольфо Батькович меня теперь натурально подставил, а это не может не вызывать уважения! Рискуя собой, подставил!

Мой пацан!

Нет, конечно, надо будет все организовать так, чтобы его величество потом всплакнул от последствий своей блестящей идеи, но для начала — нужно узнать о местных драконах. Краткую выжимку в Школе Магии нам давали, не без этого, но совсем уж краткую, из разряда «не суйся, она тебя сожрёт!». Этого на данный момент мало, а в моих книгах по этим животинам пусто, я таскал только полезные знания.

Мне нужна эльфийка по имени Наташа.

— Джо! — в кабинет ворвалась, яростно колыхая грудью, Саломея Дитрих Ассоль ди Кастроидес, апостол светлейшей богини Лючии, бывшая верховная жрица и прекрасная фигуристая блондинка на сдачу, — Пригласи меня на свидание! В Дестаду!

— А-аа?

— Сейчас!

Мои отношения с Саломеей всегда были вопросом довольно сложным, в том числе и для понимания. То есть, когда внутри у неё была богиня, то мы неоднократно и разнообразно грешили разнузданным сексом, в котором, со временем, товарищ бывшая жрица начала принимать и непосредственное участие. Ну и в итоге вышло как-то так, что теперь у меня, скромного и худощавого, были две женщины, которые ранее становились одной. Не то чтобы я был против таких раскладов (куда уж деваться сейчас?), но неожиданный запрос поставил меня в тупик.

— Ну не могу я так! — с обидой пожаловалась блондинка, демонстрируя слезу в глазу и голосе, — Она поспала — счастье! Она поела — счастье! Она покакала — вообще прекрасно! А я! Я всю жизнь сплю, ем и какаю! И взаперти сижу! В Храме! А тут только начали показывать мир, как ты тут своим этим… натыкал! Не туда! И что теперь? А как же я⁈

Хм, в общем-то логично, но у меня тут дела…

— Джо?!! — на меня требовательно уставились сиськи четвертого размера. Стоячие, между прочим.

А, в общем-то, дела могут и подождать.

— Я с вами! — с люка на потолке выглянула кошачья морда.

— И я! — в дверь просунулась еще и суккубячья, причем, явно заинтересованная.

— Да вы, блин, прикалываетесь… — устало выдохнул я и пошёл собираться, оставляя божественного апостола сраться с демоническим гомункулом.

Вот не было печали, только выдохнул! Хотя…

— Давай махнемся, — великодушно предложил я еще одной блондинке, только на этот раз насупленной, накрашенной и определенно не обрадованной моим визитом в их уютную алхимическую лавку, находящуюся в Дестаде, — Ты мне мужа на пару дней, а я тебе суккубу в рабство на три недели!

Такой подлости Лилит не ожидала, но визг не подняла, потому что три недели в большом городе — это три недели. Мойра Эпплблум тоже задумалась, так как халявный раб для алхимика на дороге не валяется, а мужа я обещал использовать дистанционно, в смысле не рядом с собой, а в Школе Магии. Сделка получалась выгодной для всех, Саломея, приунывшая ранее из-за наличия с нами демоницы, расцвела майской розой, кот кашлял в лапу, отвернувшись, так что мы ударили по рукам. Озадачив Освальда Озза поиском всей информации по драконам, какая только найдется в Библиотеке, я убыл с одной из своих дам сердца на променад, то есть свидание.

Наложив на обоих заклинание иллюзии, придающее нам вид обычных, но очень хорошо одетых людей, я повёл Саломею в одну из лучших таверн города. Там мы втроем знатно откушали (почти обожрались) многочисленных даров океана, приготовленных умелыми поварами за большие деньги, выдули немало белого вина (даже Шайн), а затем пошли слоняться по площадям, паркам и прочим не особо злачным местам этого огромного города. Кота несли по очереди, ибо двигался он с трудом. Это придавало нашей прогулке некоторый шарм.

— Прямо как младенчик! — умилилась бывшая верховная лежащему в её руках кверху пузом фамильяру.

Тот с натугой начал кашлять, пуча глаза.

— Только не говори, что тоже хочешь… — мученически закатив глаза, прогундосил я, отодвигая рукой морду чьей-то любопытной лошади, что-то потерявшей в парке и зашедшей мне со спины.

— Я-аа? — сделала вид, что удивилась, моя спутница, — Не-е. Ты что. Лет через тридцать-сорок, наверное. Я хочу увидеть весь мир, побывать везде, где только можно и нельзя! Приключения и всё такое! Ну, иногда к тебе приходить, да. Может, не иногда, а часто. Но…

В общем, хорошо иметь любовницу капитана дальнего плавания, которая по щелчку пальцев своего патрона сваливается тебе на голову, а потом отправляется приключаться дальше. Как выяснилось, задержка в их с Лючией приключении будет ровно до тех пор, пока богиня не выдавит из себя нашего ребенка. Потом того фигак, на небеса, или где там живёт наша третья, а оттуда, из объятий разных там небесных сиделок, будут так же дергать щелчком пальца, когда богине взбзднет понянчиться. Мол, спокуха, дорогой Джо, это не первое танго, технология отработана. Так что пока товарищ апостол на приколе, чем и тяготится, ибо скучно и грустно. Спасибо хоть, можно самой себе зад вытирать, нет никакой толпы храмовых служек, готовых на тебя дуть с утра до вечера.

— Так займись чем-нибудь полезным! — отрыгнул кот, продолжающий валяться у девушки на руках, — Полы там помой. Пирог испеки. Картошку почисти! Посуду…

— Это в тебе частицы темного бога говорят? — со строгим взглядом девушка тут же сжала Шайна навроде половой тряпки, которую надо было бы выжать для срочного мытья полов.

— Д-даа… — просипел мохнатый, которому резко стало неуютно, — Вот только что! Нашептали! Сволочи какие!

— Здравое зерно в его рассуждениях есть… — я рассеянно похлопал по лошадиной морде, уже легшей мне на плечо, — Ты же не будешь девять месяцев просто сидеть и ныть?

— Не девять, двенадцать, — задумчиво поправила меня блондинка под иллюзией, — То есть год. Ой!!

— Что?

— Целый год! — она уставилась на меня широко раскрывшимися глазами, — Ужас!! Я уже почти умерла с тоски за две недели!

— Значит, тебя надо будет чем-нибудь занять… — покивал я глубокомысленно, вместе с лошадью.

— Только не как эту твою Лилит! — тут же обозначила рамки Саломея, — А то убегу к барону, а оттуда отправлюсь в вояж по всему этому вашему Побережью! С благословениями.

— Сопьешься, — авторитетно постановил Шайн, за что и был изгнан с рук путем роняния. Затем блондинистая апостол как-то странно уставилась куда-то мимо меня.

— Ты чего? — не понял я молчаливой задумчивости девушки. Мне на ухо фыркнула лошадь.

Хм, откуда у меня на плече лошадиная морда? Да еще и с уздой?

Обернувшись, я узрел остальную часть этой странной взнузданной лошади, что-то забывшей посреди парка. Нормальная такая скотина, откормленная и с лоснящейся шкурой, автоматом оценил я животное, но с ней бы я в разведку не пошёл. Копытная скотина лакшери-класса, по дебрям с такой намаешься, а от травы её пропоносит. Такие жрут только кормовые смеси, да пасутся на особо сочных лугах.

…ах да. Всадник.

На лошади бледной восседал юноша горящий. В смысле румяный, рыжий, да еще и одетый так, что мне, волшебнику очень небедному, тут же захотелось его ограбить, тем более что этот рыжий юноша пялился на нас с полуоткрытым ртом как голодающий Поволжья на супермаркет в Чикаго. Молча.

— Молю вас! — наконец, разродился юноша тоном страстным и алчным, — Продайте мне этого говорящего кота!! Я заплачу любые деньги!!!

Предложение мне сразу понравилось, да и юноша тут же перестал вызывать негативные эмоции. Его лошадь мне нравилась и до этого, а тут и он сам, и его шмотки, и гордая осанка, и вот это вот «я заплачу любые деньги»…

— Молю вас! — неожиданно вякнул Шайн, вставая на задние лапы и складывая передние перед собой в просительном жесте, — Купите меня! Всего каких-то триста золотых…

Закашлялись все. Я, Саломея, рыжий пацан, его лошадь… Один только Шайн сидел с мордой, полной просительных интонаций и, сука такая, не кашлял. Нет, деньги для меня уже не такие уж и большие, но не за говорящего кота же! Пусть он и волшебный, в смысле умеющий кое-что колдовать, но… блин, это же Шайн! Самое бесполезное животное в мире!

— Сколько⁈ — страшным шепотом просипел богато одетый юноша.

— Вообще-то пятьсот, — подал голос находящийся под иллюзией я, — Но если он вам так нужен, то можно и триста. Всё равно он мне надоел.

Как оказалось, планка покупки чудесного говорящего кота оказалась беспощадно задрана. Рыжий, но теперь еще и бледный, парень никак не мог похвастаться хотя бы двадцаткой, потому что… правильно, он был младшим сыном герцога Дистрийе, со смешным именем Галлон.

— Тогда я вам точно кота не продам, — передумал я, глядя на крайне огорченного герцожонка, — Он, видите ли, волшебник. То есть, если бы вы его купили, то он бы от вас ушёл. Ну, рано или поздно. А мне проблемы с герцогами не нужны, ваше высочество.

— Если так, то вы подарите мне этого кота! — нащупал юноша нужную линию поведения, — А он принесет мне клятву верности! Я этого требую!

— А, ну раз так, — уважительно покивал я, щелкая пальцами и отменяя иллюзию, — Давайте теперь поговорим на этом языке…

Технически, мне ничего не стоило как задурить рыжему голову, так и просто закидать его здесь понтами, чтобы тот понял, как оказался не прав, но реальность оказалась иной — у парня при виде блондинистой, длинноногой, сисястой и прекраснолицей Саломеи вышибло все немногочисленные пробки из головы. Мухой прямо вышибло, я даже, кажется, видел, как они вылетают у него из ушей. Глаза бедолаги остекленели, изо рта потянулась ниточка слюны, а уж куда рученьки потянулись…

Бывшая жрица, не будь дурой, тут же спряталась за меня. Я задумчиво почесал затылок, глядя на зомби, чью рыжую голову начала задумчиво целовать лошадь. Шайн подошёл к жертве любви, потрогал того лапкой, а потом, задрав ко мне морду, заявил:

— Джо, этот — готов. Хошь поспорим на то, что он тебе вагон проблем теперь доставит?

— Не доставит… — покачал головой я, — Саломея, всё-таки, апостол Лючии. Вот будь он хотя бы императором, тогда да, пришлось бы звать богиню, чтобы разрулила. А так — не. Просто обойдется разбитым сердцем. Ну и волосы ему щас зажуют.

Из глаз продолжающего слепо пялиться на бывшую верховную жрицу рыжика заструились крупные слезы. Мне даже стало его немного жалко. Встав перед бедным (натурально) молодым человеком на одно колено, я утешительно положил ему руку на плечо, заговорщицки прошептав несколько фраз на ухо, а затем, развернувшись и забрав надувшуюся Саломею, частично слышавшую сказанное, ушёл дальше. Позади раздался взрыв эмоционально нестабильного юноши, выразившийся в вопле, идущим прямо из души:

— Пятьсот?!!!

— Ну да, — не оборачиваясь, подтвердил я, — Это стандартная цена в том магазине, ваше высочество. Ни больше, ни меньше. Вы сможете уточнить это у Боевого мага вашего отца. И будет у вас хоть кошечка говорящая, хоть… ай, Саломея! Не дерись!

Пара колдовских жестов, накладывающих иллюзию, и, забыв про юношу рыжего и печального, продолжаем прогулку. Правда теперь блондинка бурчит из-за того, что Джо неисправим настолько, что даже на романтическом свидании находит способ толкнуть первому встречному своего суккуба в амулете. На резонное замечание Шайна, что из романтики пока было только обжорство, следует раздраженный женский пинок. Мимо.

— Нет, ну а в чем я не прав? — ворчит увернувшийся Лунный кот, вышагивающий теперь с моей, более безопасной, стороны, — Ладно уж, идёмте хоть на казнь посмотрим. Вон, там кого-то вешают.

Любимое средневековое фэнтезийное развлечение в городах и селах — публичные казни. Да-да, даже в этом мирном сонном Орзенвальде есть кого вешать, тем более что в портовом городе. Ну и тут, на небольшой площади, вполне рядовым событием вешали матроса, зарезавшего бордель-маман. На такое даже светлая душа, вроде Саломеи, среагировала одобрительно, так что, когда долговязого преступника вздёрнули, она даже покивала — мол, так ему и надо, гаду эдакому. Правда, следующие слова кота заставили её закашляться.

— Навевает воспоминания… — промурлыкал усевшийся у меня на плече Шайн, — Сколько раз нас вешали, Джо?

— Четыре? — задумался я, — Нет, пять. Помнишь племянницу кардинала?

— А, в камере, — хмыкнули мне в ответ, — Но ты забыл эпизод в Хадуссе.

— Нет, там меня не вешали публично, — отперся я, — Просто два брата Монны пытались меня повесить на вожжах в конюшне…

— Всё! Хватит! — почти зарычала апостол, — Идём дальше! И ни слова про… вот это вот всё!

Кажется, мы портили ей романтическое настроение. Видимо, для его восстановления, Саломея потащила нас в Розовый Павильон, любимейшее место сбора и гуртования приличных незамужних девушек города, плюс место свиданий для этих же приличных, где они с приличными молодыми людьми воркуют за чашечкой оверпрайснутого чаю, одновременно прожирая монеты в кошельках этих молодых людей с помощью крошечных и очень дорогих пирожных.

Назаказывав целый поднос этих мелких извращений, выполненных, впрочем, очень красиво, Саломея Дитрих Ассоль ди Кастроидес быстро хватанула сахарный шок и прилив разных серотонинов, от чего начала светиться от счастья и лукаво поглядывать на меня многообещающими глазами. Я пил черный кофе, отдав коту сливки, а сам делал вид, что совершенно тут ни при чем. Вокруг за столиками сидели многочисленные молодые парочки и девочки по три штуки, чьи полные зависти взоры не могли оторваться от того изобилия, что назаказывала себе моя блондинка. Наверное, с их точки зрения это был полный беспорядок, так как наша иллюзорная внешность никак не коррелировала с заказом.

Как и говорящий кот, сидящий на стуле и жрущий сливки стоимостью серебряная монета за порцию. Третью порцию, между прочим!

— Прошу меня извинить, — вмешался в наш с Саломеей разговор третий голос подошедшей дамы, одетой в вырвиглазно желто-розовый наряд, — Но в нашем заведении не пристало быть животным! Это говорю я, как владелица Розового Павильона, Эрлинда Барроу!

Мы с Саломеей переглянулись, пытаясь определиться со своим отношением к этому требованию, но большего не успели.

— Да? — спросил Шайн, двигая по направлению к даме лапку, а затем убирая её, чтобы продемонстрировать золотую монету, оставшуюся лежать на чистой выглаженной скатерти, — Ну-ка погавкай…

///

Найти новый дом для клана эльфов не так уж и легко, даже если совокупная магическая мощь ищущих выше, чем та, что могут похвастать империи людей. Дом — это не только место, где вечно-живущие могут найти отдохновение, кров и защиту, но также и те, кто это всё может им обеспечить. Лес мертв без волшебных рас, работающих на благо своих хозяев, а представителям этих самых рас совершенно нечего делать там, где нет творящих волшебство эльфов. Следовательно, невозможно найти место, в котором удобно поселиться. Его можно только… изъять.

Или, как говорят изымающие, чтобы выглядеть лучше в глазах истории и благодарных потомков: «Доказать силой право присутствовать здесь».

— Мы сделали то, что сделать было необходимо, — твердо, возвышенно и грустно произнес князь Нахаул лон Элебал, глядя в резное створчатое окно. За ним были видны красивые деревья и небольшая гора, с которой струился водопад.

— Тебе просто понравился этот водопад! — хмыкнул его родной брат, удостаиваясь в ответ печального и упрекающего взгляда нового повелителя как этого дворца, так и всех окрестных земель, — Хоть нам-то не ври.

— Не будем об этом! — сохраняя княжеский вид, отмазался Нахаул, отворачиваясь от Хорниса, — Дело сделано. Историю нужно оставить… историкам.

— А я что? — поднял бровь третий гость этого зала, сам легендарный Эфирнаэбаэль Зис Овершналь, — Летопись написана и спрятана. Возможно, когда-нибудь дам почитать. Кому-нибудь.

Три легендарных эльфа, три столпа волшебной мысли и мудрости, принялись хранить глубокомысленное молчание, сидя в свежезахваченном дворце клана, который внезапно стал историей. Угрызений совести эти многотысячелетние существа не чувствовали совершенно, но слегка беспокоились за то, что верные войны и отважные мудрецы, что сейчас берут под контроль эту область, когда-нибудь что-нибудь разболтают. Нужно было срочно выдумать какой-нибудь достойный казус белли, который помог бы Нахаулу лон Элебалу доказать своему народу, что здесь жили неправильные эльфы, которые делали неправильный мед.

— Это уже ваши заботы, — решил воспетый в тысячелетиях летописец, сын богини и просто любознательный эльф, поднимаясь с кресла, — А я вас, пожалуй, покину.

— Помоги хотя бы моих людей из застав переправить! — тут же напрягся старый-новый князь, — Мы с братом долго будем этим заниматься!

— Не хочу, лень, — пришла очередь Эфирнаэбаэля отмазываться, — Мне к маме надо, она беременна.

— Лючия ждёт ребенка? — сухо удивился недавно проснувшийся мудрец Хорнис, — А это никак не связано с тем недавним событием, что… обрушилось на наши головы?

— Никак! — отрезал историк и летописец, — Я вам уже сказал, что бога, чья сила ударила по нам троим, уже не существует. Его мощь была поглощена, а личность разбита.

— Да, говорил… — князь вновь отвернулся от водопада, — Но мы так и не узнали, чем была вызвана та атака, что едва не поставила точку на лон Элебалах. Или же… она предназначалась тебе, сын богини?

— Кто знает… — принял таинственный вид длинный тощий эльф, — У бога теперь не спросишь. Да и мы все были живы и активны в тот момент, когда темный бог Скарнер был жив и наращивал мощь. Я лично не могу упомнить хоть что-то, что мог бы сделать для его оскорбления или нарушения планов… а вы?

— И мы не идиоты спорить с богами, — отрезал Хорнис, подходя к кивающему брату, — Но вот лично у меня накопилось много вопросов. Когда я помогу брату, то отправлюсь их задавать. А ты, Эфирнаэбаэль, помо… Эфирнаэбаэль?

— Удрал, гад, — опечалился князь, который снова стал князем, — Не любит он рутину. Страшно не любит.

— Что же, тогда давай, брат, выпьем и приступим.

— Нет, брат, сначала мы должны придумать…

— … историю. Я понял. Но нам всё равно придётся выпить.

— Да, давай выпьем, брат.