Один в пустоте

Глава 3

Система zx 1246. Свобода.

Сознание возвращалось толчками. Алек Сей словно выныривал с большой глубины, каждый вдох требовал приложения усилий, легкие горели от недостачи кислорода. В голове беспрерывно бубнил нудный голос:

– Опасность для жизни носителя…. Противоречие директив…ошибка…ошибка…экстренная перезагрузка… восстановление системы с резервной базы данных… удаление посторонних нейро-цепей… повторная перезагрузка…

Собравшись с силами, я смог выползти из-под придавившего пилотского ложемента и откатиться в сторону. Дышать стало легче. И тут пришло осознание. Исчезла клетка, что запирала мое сознание все эти долгие годы. Я это снова Я в полной мере, и мое тело принадлежит мне. Возникло страстное желание вскочить и закружиться в танце, выкидывая дикие коленца. На попытку подняться тело отреагировало острой болью в правом боку. На затылке болью наливалась огромная шишка.

Принял сидячее положение, осмотрелся. В рубке горело красное, дежурное освещение. Справа что-то искрило, бросая вокруг длинные тени. Обзорный экран демонстрировал вращение далеких звезд. Взрывная волна при разрушении матки архов вызвала смещение в астероидном поясе. Меня спасло лишь то, что мой «Скиф» вел добычу на самой границе пояса. От удара его выкинуло в открытый космос, а не раздавило огромными глыбами. Поднялся. Гравикомпенсаторы не были повреждены, и несмотря на неуправляемое вращение корабля создавалось впечатление, что окружающее пространство вращается вокруг корабля. Я доковылял до пищевого синтезатора, поковырявшись в меню выбрал то, о чем мечтал все эти долгие четыре года. Прибор пискнул и вытолкнул на подставку стакан планетарки, по факту разведенный спирт, что был любимым напитком космических волков фронтира. Выпил залпом и аж крякнул от удовольствия.

–Загрузка завершена. Статус 100%. Сканирование пользователя. Повреждения организма – 20%. Активация комплекса нанитов. Модуляция интерфейса. Модуляция личностной матрицы биоискина. Модуляция виртуального образа. Статус 100%.

Буквы бежали перед глазами, а в душе затаился ужас. Все сжалось в ожидании ненавистной беспомощности. Вот сейчас нейросеть загрузится и лишит меня всего. В метре от меня словно из воздуха соткался силуэт красивой девушки в черном деловом костюме. Брюнетка с выдающимися формами, в очках с тонкой и элегантной оправой.

– Нейросеть модель УНИВЕРС 12336-9И приветствует пользователя. Зафиксирован взлом программной оболочки, внедрение дополнительного оборудования. Нарушение оболочки устранено, функционал восстановлен, инородное оборудование удалено и переработано. Функционал восстановлен на 100%. Запущена модернизация организма пользователя. Для ее проведения необходимы следующие химические элементы – файл прилагается.

В правом углу обзора замелькал крохотный конверт. Сконцентрировал на нем внимание, и он развернулся в объемный список незнакомых названий. Странно. База геологии и химии элементов у меня изучены в пятый ранг. Без них я не смог бы управлять производственным комплексом Скифа.

– Что за элементы и почему они мне незнакомы? – спросил я в растерянности.

Девушка элегантным движением поправила очки и с видом строгой учительницы продолжила.

– В ходе удаления вредоносного программного обеспечения вся информация из памяти носителя, что могла быть заражена оказалась стертой. Базы знаний, записанные на инородном носителе потеряны на 100%. Базы знаний, изученные непосредственно пользователем не повреждены. Список прилагается.

Открыл список и сокрушенно вздохнул. В списке значились две позиции: языки народов содружества – без ранга, история и политическое устройство содружества – без ранга. Да, небольшое наследство оставили пираты. Вечно им болтаться в пустоте.

Девушка строго посмотрела на меня и произнесла:

–Рекомендую перенести беседу на более позднее время и обеспокоится вопросом выживания пользователя. Корабль находится в неуправляемом дрейфе и движется с равномерным ускорением к границе системы. Через два с половиной часа он пройдет точку невозврата и имеющегося на борту топлива не хватит для возвращения.

– Да куда мне возвращаться? Гипердвигателя на этом корыте нет. Пираты уничтожены. Станция разрушена. Только разве что к архам сдаться. Они твари живучие, по любому все не издохли. Там у них проблемы со свежим продовольствием ожидаются, а тут я такой свежий и вкусный. Дожился, меня собственные глюки жизни учат! – выплеснул накопившиеся напряжение наорав на девушку и внутри словно пружина разжалась.

– Исходя из сохранившейся в памяти пользователя информации о сражении, повреждения станции составляют не более семидесяти процентов. Шансы найти ресурсы для обеспечения жизнедеятельности пользователя более восьмидесяти процентов. Визуализированное изображение упрощает общение, но, если вас раздражает образ, можете отменить функцию отображения в дополненной реальности или выбрать другой более подходящий образ – девушка замолчала, ее фигура посерела, став полупрозрачной, словно призрак.

– Все, все. Я понял, верни все назад.

Образ девушки налился красками и приобрел объем. Я прошел к обзорному экрану. Попытка прикоснуться к девушке не увенчалась успехом. Рука прошла сквозь нее, не встретив сопротивления. На экране далекие звезды бежали по кругу, вызывая тошноту и дезориентацию. Пилотский ложемент валялся у стены, обрывки шин и кабелей не оставляли надежды на прямое подключение к системам корабля. Да и без баз знаний по пилотированию и навигации искин судна просто не допустит к управлению. Но, если судить по неуправляемому дрейфу корабля, то искин либо поврежден, либо уничтожены при столкновении маневровые двигатели и он не может стабилизировать судно. При вскрытии шахты искина, расположенной за пилотским ложементом, худшие подозрения подтвердились. Кристалл имел заметную трещину, а сама шахта деформирована.

–Ну и что, красавица, посоветуешь? Искин мертв. Баз для управления и прокладки курса нет. Как нам добраться на станцию? Странно, что система жизнеобеспечения функционирует. Давай знакомится. Имя то у тебя есть? Раз ты в моей голове, то куда мы теперь друг без друга. Жили они недолго, несчастливо и умерли в один день – выдал я грустную шутку. Вид шикарной девушки среди разрушенной рубки вызывал чувство нереальности происходящего.

– Рекомендую активировать режим аварийного, ручного управления. Стабилизировать корабль. Развернуться, установить визуальный контроль станции. Я рассчитаю курс и с помощью визуального маркера достигну станции. Система жизнеобеспечения имеет автономное управление и функционирует независимо от иных систем. Имени у меня нет, только название модели – образ изменился. Теперь на ней был легкий скафандр с деактивированным шлемом – пользователь может выбрать любое удобное ему имя.

– Тогда будешь Лиской –

И, повинуясь моему желанию, образ девушки помолодел, уменьшись не только в росте, но и в формах, появился пушистый лисий хвост. Четыре года вынужденного воздержания. Общение с сексапильной виртуальной училкой отдает извращением.

– Активирую ручное управление – сказала Лиска, удивленно крутясь на месте в попытках рассмотреть свой хвост – это ты зачем мне прилепил?

– Чтобы жизнь медом не казалась – усмехнулся я.

В полу, перед местом крепления пилотского ложемента, раздвинулись створки скрытого люка, поднялся пульт ручного управления с вполне обыкновенным штурвалом. Стоило взять его в руки как корабль отработал маневровыми и стабилизировался в пространстве. Пляска звезд на обзорном экране остановилась.

– Расчет курса завершен. Активирую визуальный маркер. С учетом маневров уклонения от дрейфующих обломков и торможения недостаток топлива равен шести процентам – продекламировала Лиска, встав справа от меня и заложив руки за спину. Рыжий хвост подметал пол – время полета семьдесят шесть часов. Варп ускоритель поврежден, варп прыжок невозможен.

– Ну спасибо, утешила-

Перед глазами проявилась яркая зеленая стрелка, указывающая резко направо. Наклонил штурвал, звезды поползли в сторону. На экране появился маркер разрушенной станции и зеленая лента, бегущая к ней. Удерживать заданное направление было тяжело. Корабль реагировал на малейшее отклонение штурвала. Затекли ноги, несмотря на сервоприводы скафандра. Попытка подтащить пилотский ложемент закончилось отклонением и осевым вращением, что увеличило потери топлива и уменьшило шансы успеха всего полета. Лиска прочитала мне нотацию о терпении. Спустя сутки закончилась вода в резервуаре скафандра. В рубке находился пищевой синтезатор, но воспользоваться им не получалось. Стоявший в своей нише ремонтный дроид не реагировал на голосовые команды, а при попытке удаленного подключения через нейросеть выдал отказ по причине отсутствия у пользователя сертификата. Порекомендовав изучить базы знаний, список прилагается. Встроенная аптечка регулярно колола меня стимуляторами. Только благодаря химии я не потерял сознания за эти адские трое суток. Дважды избежать столкновения с дрейфующими остовами разрушенных кораблей удалось только чудом. Усталость не позволяла адекватно реагировать на ситуацию. Я находился в ступоре. Несмотря на отчаянный крик Лиски и мигающие красные маркеры пересекающихся траекторий, я менял курс буквально за секунды до столкновения.

–Расстояние до объекта тысяча триста пятьдесят метров. Поиск оптимальной точки соприкосновения. -

На обзорном экране медленно проплывал борт искореженной станции. Корпус зиял огромными оплавленными дырами. До сражения станция представляла из себя веретено блока управления, в котором располагался главный реактор, блок управления со станционным искином, административный корпус, диспетчерская, станция гиперсвязи и гравилифты, позволяющие перемещается на любой ярус станции. От него, словно спицы колеса, отходили технические коридоры, соединяющие блок управления с дополнительными блоками станции: перерабатывающими комплексами, техническими, ремонтными боксами и складскими помещениями. По внешнему контуру станцию опоясывало кольцо с системами ПКО и эмитерами силового поля защитного экрана. Сейчас же станция представляла собой плачевное зрелище. Защитное кольцо было разорвано. Причальные доки отсутствовали. Нижняя часть центральной колонны была разворочена взрывом реактора. Вокруг дрейфовали обломки и тела людей.

– Я нашла оптимальную точку соприкосновения. С учетом скорости, угла входа и прочности корпуса наши шансы выжить по моим расчетам примерно пятьдесят шесть процентов – выдала вердикт Лиска. После получения имени она все больше походила на человека и все реже декламировала, словно бездушный робот.

– Н-да, обнадеживающе – я рассматривал дыру в корпусе станции, подсвеченную Лиской.

– И чем тебя привлекла эта дыра в отличие от сотни других? Это не станция, а кусок металлолома. И что я там буду делать? Что жрать, пить и чем дышать? Подохнуть я могу и тут, в рубке. Чем Скиф хуже этого куска искореженного металла? Накопившаяся во мне усталость не располагала к оптимизму и выходила наружу.

– Не впадай в панику! Данный блок станции является медицинским. Состоит из четырех отдельных боксов, оборудованных отдельным шлюзом и накопителями энергии. Способен функционировать автономно. Прекрати раскисать. Ведь это информация из твоей памяти. Ты проходил здесь обучение в мед капсуле.

Тем временем корабль приближался к станции на довольно приличной скорости. Топливо закончилось, его не хватило для завершения торможения. В моем распоряжении были только маневровые, они питались от реактора. Все что я мог, следуя советам Лиски, это вогнать Скифа в подсвеченную дыру, надеясь, что внутренние переборки остановят корабль, не разорвав его на куски. Капли пота текли по лицу, заливая глаза. Система жизнеобеспечения скафандра не справлялась и заряд батарей был в красной зоне. Я старался из всех сил не отклоняться от маркера, проложенного нейросетью. Обломки станции барабанили по корпусу. Зацепив пару крупных, я потерял щит, и теперь осталось надеяться на прочность брони. Столкновения сбивали корабль с траектории, мне приходилось корректировать отклонения. Если промажу мимо цели, то корабль, ударившись об станцию, если конечно переживет столкновение, отскочит как мячик и присоединится к другим дрейфующим обломкам. В этом случае мои шансы выжить равняются нулю. Реактор корабля способен работать еще многие годы, система регенерации воздуха замкнута и смерть от удушья мне не страшна, но запасы пищи и воды ограничены. Пара недель, и я умру от жажды и голода в дрейфующем высокотехнологичном гробу.

Бегущие перед глазами цифры отсчитывали расстояние до точки соприкосновения. 1000-700-500-100 метров. В последний момент я не смог удержать Скифа на траектории, корабль зацепил край пробоины. Его закрутило вокруг своей оси. Корпус содрогался от ударов, со страшным скрежетом проламывая внутренние переборки станции. Активированные магнитные подошвы скафандра и прочность штурвала позволили не отправиться в свободный полет и меня не размазало тонким слоем по рубке корабля. Картинка перед глазами расплывалась. Накопившееся за время короткого пути истощение лишало последних сил. Лишь сервоусилители скафандра не давали выпустить штурвал. Удар. Темнота.