Призрачный отель III. Двойная игра

Глава 11

Выйдя из магазина, я направился к ближайшему салону связи. Обзавёлся сим-картой и восстановил старый номер. Пока оформляли, там же, в салоне, успел немного зарядить телефон.

Всё, теперь до меня можно дозвониться. При условии, что не буду забывать телефон в номере, конечно. Я направился к остановке маршрутки. Подумав, что народу должно быть немного — рабочий день в разгаре.

Не ошибся. Остановка пустовала. Если не считать сидящего внутри на лавочке седобородого пенсионера с тростью.

— Пока глухо, — доложился Маэстро я. — Обратно в команду меня приняли, но смотрят настороженно, особенно Ван и Денис. Пока не удалось узнать, даже как выглядит артефакт. Спрашивать напрямую опасаюсь, чтобы не рассекретили.

— Почему ты не отдал душу? — Маэстро посмотрел на меня тяжёлым взглядом. Артефакт его сейчас, кажется, не особо интересовал.

— Какую ещё… А. — Я вспомнил о ночной схватке с пожирателями.

— Ты должен был отдать душу моим слугам! — Маэстро стукнул тростью по асфальту. — Они не просто так пришли за ней!

— Да как бы я это сделал, интересно? Твои слуги не доложили, что я там был не один? Мне что — надо было драться с Ваном?

— Не надо было привозить его с собой.

— Это не я его привёз, а он меня. Тебе всё равно, понимаю, но поверь — тут нюанс, от которого не отмахнёшься. Одного меня теперь никуда не отпускают. Перестали доверять.

— Сейчас ты один.

— Сейчас я по своим делам вышел, по человеческим. Если бы это касалось призрачного мира, был бы не один.

— Значит, ты должен был его убить.

— Кого?

— Китайца.

— Смешно. Не знал, что ты на досуге в стендапе выступаешь. Ван своей палкой машет в двадцать раз дольше, чем я на свете живу! Размазал бы меня по асфальту раньше, чем я моргнуть бы успел.

— Ты мог его убить! — Маэстро снова пристукнул тростью. — Ты силён, и сила твоя растёт! Твои пустышки так истерзали моих слуг, что одного пришлось уничтожить.

— Гуманно…

— Не отверчивайся! Ты обещал приводить ко мне души!

— Так это я в начале обещал! Потом-то — на артефакт переиграли. Ты же сам и переиграл.

— Нет! Души мне по-прежнему нужны.

— Ну, блин. Я-то откуда знал, что нужны? А даже если бы и знал, драться с Ваном… — Я помотал головой, постаравшись изобразить лицом безнадёжность предприятия. — И душу не отбил бы, и сам бы спалился. А если бы даже вдруг удалось справиться — как бы я объяснял своим гибель Вана? После такого мне уж точно перестали бы доверять.

Маэстро молчал, мрачно глядя на меня.

— Ты привык воспринимать людей, как расходный материал, не заслуживающий внимания, — буркнул я. — А этот «материал», между прочим, вполне себе материален. И может доставить дохрена проблем. Тебе что важнее — лишнюю душу хапнуть или всё-таки артефакт получить?

— Мне нужен артефакт.

— Слава богу, определились. Как раз над этим рабо…

— Но и души тоже нужны. Прошлой ночью ты помешал моим слугам забрать то, что предназначалось мне. Сейчас ты вернёшь долг. Или наш договор расторгнут? Ты больше не хочешь быть на одной стороне со мной? — Маэстро уставился на меня.

— Нет. Не расторгнут.

— Тогда идём. — Маэстро поднялся с лавочки. — Ты говорил, что чувствуешь их лучше, чем обходчики.

— И ты своими глазами видел, как я пришёл на зов. Но тебе ведь нужны не пустышки.

— Не пустышки.

— В таком случае, гарантировать ничего не могу. Если через час не вернусь в отель, меня начнут искать. Я сказал Мстиславе, что ухожу ненадолго. Вероятность, что за час где-то поблизости появится душа, да ещё не пустышка… — Я покачал головой. — Не нулевая, конечно, но нам с тобой должно очень и очень повезти. Плюс дополнительное везение — я не должен напороться на обходчиков. Кондратий, разумеется, в курсе того, что произошло. Если наткнусь сейчас, праздно шатающимся, на его команду, парни тут же сообщат Мстиславе.

Маэстро молчал. В реальном мире к остановке приближались, щебеча на ходу, две девчонки лет по пятнадцать.

— Пойдём, — позвал Маэстро я. — А то мне сегодня за палево в реальном мире один раз уже вклеили.

Пошёл вдоль улицы, Маэстро плыл за мной. Молчал — переваривал полученную информацию. В момент, когда я решил, что убедить его в безнадежности ситуации получилось и готов был праздновать маленькую победу, Маэстро схватил меня за плечо.

Прошипел:

— Ночью.

— Что — ночью?

— Ночью ты выйдешь из отеля. Видящие будут спать. Они всегда спят по ночам, я знаю, что у старухи с дисциплиной строго. Тебе никто не помешает. Я буду ждать тебя за парковкой. У нас будет целая ночь. Это гораздо больше, чем час.

И посмотрел на меня так, что я понял: шутить на тему моих предпочтений, с кем проводить ночи, не сто́ит.

Маэстро растворился. Я на нервах прошагал мимо остановки. Плюнул и потопал к следующей — маршрутка просвистела не так давно, ждать один фиг придётся долго.

Шёл и думал о том, что жизнь, ещё недавно бывшая такой понятной и скучной, за последние несколько дней успела превратиться в бесконечное «как-нибудь выкручусь». Как именно — чёрт его знает. Почему-то каждый раз всё, что я могу сделать — это положиться на удачу.

Ведь даже если сейчас, вернувшись в отель, расскажу обо всём своим, мне это никак не поможет. Что они могут сделать — так, чтобы не сорвать операцию по втиранию меня в доверие к Маэстро? Да ничего.

Позвонить обходчикам, попросить патрулировать именно те улицы, где мы с Маэстро будем ходить? Ерунда. Раз проканает; ну — два. А на третий уже полный идиот сообразит, что как-то слишком уж часто мы натыкаемся на этих бравых ребят — для того, чтобы можно было объяснить встречи случайностью.

И получается, что всё, на что я могу рассчитывать — удача. Что мне просто-напросто повезёт, и сегодня ночью в городе не появится новая душа-непустышка. Не такой уж маленький шанс, в общем-то. Не так много среди пустышек тех, кто готов вознестись…

Так я себя уговаривал, но легче не становилось.

«А если появится? — стучало в голове. — А если появится, а если появится…»

— Я готов тебе помочь.

От неожиданности я вздрогнул.

Когда погружаюсь в мысли, иду, не глядя по сторонам. Пожирателя, догнавшего меня, не заметил. Рявкнул:

— Я тебя звал⁈

Идущая навстречу пожилая женщина охнула. С изумлением посмотрела на меня.

Я ожидал привычного «Да откуда ж вы берётесь, наркоманы чортовы, сейчас милицию позову», но женщина сказала другое.

— Господи, парень! С тобой всё в порядке? Заговариваешься… — Подошла ко мне и участливо тронула за руку.

— Всё нормально, не беспокойтесь. Я в театральном учусь, роль репетирую. До экзамена два дня осталось — вот я и, это. Даже на ходу.

Женщина улыбнулась.

— Знакомо. Я, когда молодая была и всю ночь к экзамену готовилась, как-то кондуктору в автобусе билет рассказывать начала. Ни пуха ни пера тебе!

— К чёрту. А у меня к вам одна большая просьба.

— Какая?

— Живите, пожалуйста, подольше. Таких людей, как вы, очень мало.

— Постараюсь.

Женщина улыбнулась. Я смотрел, как она удаляется.

— Ты тоже понял? — Пожиратель стоял рядом со мной и так же, как я, смотрел ей вслед.

— Да у меня работа такая — понимать. А вот ты откуда узнал?

— Мы чувствуем просветлённых. Не приближаемся к ним.

— Ну, разумно, да. Хренли вам рядом с ними делать. А от меня чего ты хочешь?

— Я же сказал. Я готов тебе помочь. Я знаю о планах Маэстро. О том, что ночью он собирается получить душу. Скажи, что я могу для тебя сделать.

— Зачем тебе это? — Я повернулся к пожирателю. — Я же объяснил: вознести тебя не смогу при всём желании.

— Я помню, что ты говорил.

— И?

— Я готов тебе помочь. Скажи, что нужно.

— Да чтоб тебя… Ладно, сам напросился. Подумаю.

В отель я вернулся в растрёпанных чувствах. И так-то Маэстро с нарезки сбил, а тут ещё пожиратель. К которому по идее я не должен испытывать ничего, кроме отвращения, но по факту почему-то кажусь себе садистом, подсовывающим ребёнку пустой фантик вместо конфеты.

Долго думал, рассказывать ли о встрече Мстиславе, но в итоге пошёл к Денису. Тот лежал у себя в кабинете на массажном столе, подложив под голову подушку и закинув ногу на ногу. Читал журнал.

— Серьёзно? — спросил я, присмотревшись к обложке.

«Роман-газета. Июнь, 1956».

Денис перевернул журнал, взглянул на обложку.

— Что — серьёзно?

— Ну, ничего посвежее почитать не нашёл?

— Зачем же мне посвежее, если я эти ещё не дочитал? — Денис кивнул на стопку журналов в углу кабинета.

— Н-да. И правда, логика железная.

Денис отложил журнал. Сел и посмотрел на меня.

— Что?

Я рассказал.

— Надо идти, — выслушав, решил Денис. — Не придёшь — Маэстро перестанет тебе доверять.

— Вот и я так подумал.

— Правильно. Мстиславе говорить не собираешься, надеюсь?

— А смысл?

— Никакого. Если, конечно, не хочешь старушку под монастырь подвести.

— То есть?

— Ну, формально она не должна позволять тебе лезть в эту авантюру. Ведь в случае провала душа достанется Маэстро — а этого мы, как видящие, не должны допустить.

— Формально, полагаю, она мне и внедряться к Маэстро не должна была разрешать.

— Именно. Поэтому не будем лишний раз тревожить пожилую женщину. Ты рассказал мне — правильно сделал. Но и хватит. Дальше сами разберёмся.

— Как именно?

Денис помолчал. Спрыгнул со стола и, подойдя к двери, запер её.

— Раздеваться? — спросил я на всякий случай.

— Предлагаю убить Маэстро, — сказал Денис.

— Всецело разделяю и поддерживаю, но есть нюанс…

— Всегда есть нюанс, Тимур. Маэстро — такая тварь, что он буквально завернётся в эти нюансы, он в них как рыба в воде.

— Я так понимаю, поиски в Заднепровье провалились?

Денис артистично взмахнул руками.

— Все известные катакомбы обследовали. Ничего.

— Твою мать, — выдохнул я.

— Что?

— Вы идиоты. И я вместе с вами.

— Обоснование?

— Надо было больше шпионских фильмов смотреть, вот тебе и обоснование. Маэстро приводит меня в подземелье с душами. Потом выводит на поверхность в Заднепровье. На следующий день все подземелья Заднепровья обыскивают видящие… А я-то думаю, почему он сегодня так странно себя вёл.

— Насколько странно?

— Форсировал. Я ведь для него — козырная карта в рукаве, меня разумно приберечь и разыграть, когда подвернётся по-настоящему хорошая возможность. С этого он и начал — решил завладеть артефактом. И вдруг — сливает меня, по сути. Требует, чтобы я побыстрее замарался и, с огромной вероятностью, спалился. Он же понимает, что если я ему отдам хоть одну душу, для меня это — всё. Не в плане, что «если кто узнает», а в плане, что я черту переступлю. Сам. Внутри себя. И если до сих пор мозги ему крутил, то после такого уже всерьёз задумаюсь.

— В этом есть логика. — Денис пощёлкал пальцами. — Как говорится, русским людям проще изобрести вездеход, чем сделать нормальные дороги… Это, вообще-то, всех людей касается. Всем проще подвести под свои действия идеологию, чем признать, что оступился, и постараться искупить вину. Поэтому я и предлагаю незамысловато грохнуть Маэстро.

— Смирившись с тем, что пять пленённых душ мы никогда не найдём?

— Смирившись. Не подводя идеологию, не изобретая вездехода. Нельзя прожить жизнь, не замарав рук. Не сделав чего-то такого, от чего будет тошнить.

— Остальные как к этому относятся?

— Остальные не в курсе нашего разговора. И я бы не хотел, чтобы они были в курсе. Разве что Вано. Изольда такого не заслужила, Мстислава — тем более.

— И как они будут смотреть на нас после такого?

— Сам как думаешь? Плохо будут смотреть. Ты бы как смотрел на хирурга, который втихомолку отрезал у тебя поражённую гангреной ногу, которую ты до последнего надеялся спасти мазями?

Я поморщился.

— Как мы с тобой вдвоём убьём Маэстро? В прошлый раз целая рота не справилась.

— Скорее уж отделение.

— Не суть. Ты меня понял. Если Маэстро меня подозревает — а он подозревает — значит, готов к подставе и что-то задумал. Что-то похитрее засады в «Доме с лавкой». Мы будем играть на его поле. И на нашей стороне не будет даже численного преимущества. То, что я управляю пустышками, для Маэстро давно не новость, этим его удивить не получится. Козырей у нас нет.

— Ты говоришь с военным человеком, — напомнил Денис. — Можно я тоже буду что-нибудь знать? Да, Маэстро тебя подозревает. Да, он будет ждать атаки видящих. Он же думает, что мы все действуем заодно. Чего он знать не будет, так это того, что на твоей стороне всего один союзник. Троянцы были прекрасно готовы к очередной битве с полчищами ахеян, но деревянный конь был для них такой неожиданностью, что они сами втащили его в город. Обмануть ожидания противника — один из кратчайших путей к победе. Если нужно ликвидировать президента какой-нибудь страны — как думаешь, что проще: развязать войну и с боями добраться до администрации, или подвести к объекту одного хорошо подготовленного человека?

Как говорил мой хороший знакомый Костян: «Чувствую, что налюбили, а где — понять не могу». В словах Дениса определённо был смысл. Более того: они звучали чертовски убедительно. По сути я ничего не мог возразить. Единственное, что можно было противопоставить, это смутное чувство, ворочающееся где-то на границе между животом и грудью. Чувство, что предложенный путь — не айс. Совсем.

— Ну и каков план? — вздохнул я.

Когда на вечер запланировано что-то неприятное, напоминающее смертную казнь, которую тебе нужно не то проводить, не то наоборот, день превращается в странную материю с неопределёнными свойствами. Он, кажется, тянется бесконечно долго, мгновения растягиваются, как жвачка бабл-гам. А часы летят, как пули у виска. Или сквозь висок.

Сидеть в номере, отдыхать и набираться сил я не мог категорически. Поэтому после обеда сразу же пошёл к своей клиентке.

— Здравствуйте, — сказал, войдя в номер.

— Виделись, — буркнула старушка.

Она всё так же сидела на стуле у окна и смотрела на улицу. По ощущениям, весь день просидела.

— Предлагаю начать с самого начала, — вздохнул я и опустился на край кровати. — Как вас зовут?

Старушка задорно фыркнула. Ну да, ну да, знаю. Мой прокол. Со знакомства нужно начинать, мне ещё Изольда об этом говорила. А я… Что я? Я просто не хотел погружаться. Неприятна мне эта старушка была с самого начала, вообще не рассчитывал, что буду с ней работать.

— Анастасия Феликсовна, — сообщила клиентка.

— Ого. Прямо Феликсовна?

— Вот прямо так, да.

— А я — Тимур.

— Да знаю. Слышала.

— Ну, теперь всё официально. Скажите, Анастасия Феликсовна, на что вы смотрите?

Помолчав, старушка ответила:

— Смотрю, как люди суетятся. Ходят, думают о себе чего-то…

— Пустышки?

— Люди, сынок. Люди.

— Ну, мы их называем пустышками. Тех, кого вы видите. У них душ нет, они как автоматы.

— А сами-то вы — не такие?

— Вообще, нет.

— Да ну? Ты ко мне пришёл — не как автомат, которому задание выполнить надо?

— Это мой выбор, моё решение. Я работаю осознанно.

— Вот и они так думают.

— Они, если на них не обращать внимания, исчезнут.

— И я тоже. И сам ты. Долго протянешь, если на тебя внимания обращать не будут? Телефон твой отберут, компьютер, да на необитаемый остров отправят?

— Анастасия Феликсовна, вы что-то конкретное сказать хотите, или просто так, из вредности характера пессимизм разводите?

— Я, мальчик, хочу сказать, что есть человек или нет — не от него только зависит, а ещё и от других людей, которые его окружают. Будешь с волками жить — научишься по-волчьи выть. Будешь с людьми — человеком станешь, никуда не денешься. А останешься один — вовсе исчезнешь.

— А как же всякие святые отшельники? Что, тоже просто так исчезли, по-вашему?

Старушка улыбнулась отрешённой улыбкой.

— А с чего ты взял, что они одни оставались? Нет. Он — всегда с ними был. — Тут она чуть шевельнула головой, коротко указав взглядом вверх. Да только оно не каждому дано. Ой, не каждому…

— А вы? — спросил я.

— А что — я? Я бабка старая, глупая. Устала я, Тимур. Ничего уже не хочу. Всё повидала, во всё верила, ко всему стремилась, всего боялась. Что я тут делаю — сама не знаю. Мне бы вон туда, к ним. — Она кивнула на улицу. — Среди них всю жизнь прожила. А теперь сижу тут, как барыня, сверху вниз смотрю… Кто мне такую власть дал? Кто я такая?

— Вы… Боюсь, не понимаете. У вас душа есть! Это большая редкость. Пустышек — около восьмидесяти пяти процентов, вообще-то. А если у вас душа есть — значит, вы, осознанно или нет, её в себе создали. Из крохотной искры пламя раздули. Есть чем гордиться. Вы лучше, чем они.

— Восемьдесят пять процентов, — пробормотала Анастасия Феликсовна. — А как думаешь, мальчик, кто этот город построил? Кто весь твой мир по кирпичику сложил? Думаешь, те пятнадцать процентов? Они его только придумали, может быть. А построили — вот эти. Бездушные. Которые бездумно догоняли и перегоняли, план выполняли и перевыполняли.

— Ну… может, и так. Но если бы их не направляли…

— Ежели бы да кабы́, встали на дыбы, — усмехнулась старушка. — Не так я воспитана, чтобы нос перед простым людом драть.

— Ну хорошо. Не надо драть нос. Но душа у вас — она уже есть! Это огромный дар, если хотите. Не надо от него отказываться просто так.

— Не просила я об этом даре, Тимур. Шёл бы ты к себе. Не трать время на меня, я сама уж как-нибудь приберусь тут…

Я помолчал, глядя в пол перед собой и борясь с дикой идеей, возникшей в голове. Потом сдался. Поднял голову и сказал:

— Ладно. Я вам помочь не могу, да вам и не нужна помощь. Но как насчёт помочь мне?

Анастасия Феликсовна впервые с начала разговора повернула голову ко мне. В её взгляде блеснул интерес.