Его. Моя. Луна

Глава 12

Какой же жаркий сон мне снился. Хоть и необычный для меня. Наваждение в виде волка уже частенько не посещало. Но в этот раз там с нами был Нир, поэтому поутру я не чувствовала злости. Рядом с Ниром можно всё. И если там, в моих снах, он позволил всё это, то и я сейчас, наяву, не стану компостировать себе мозг.

Потягиваюсь в полудрёме, привычно утыкаясь носом в шею своего любимого оборотня. От него пахнет домом. Надёжностью. Нежностью. И мной. Его рука тут же оказывается на моей спине, легонько поглаживая, проходясь по позвонкам. Приятно.

Правда, немного странно. Мышцы приятно ноют. Везде. В том числе внутри. И это учитывая мою регенерацию… Стоп. Так это был не сон?!

Дёрнувшись в его сильных руках, распахиваю глаза широко. Оглядываюсь, боясь увидеть в своей постели наглого волчару. И когда не вижу, почему-то наравне с облегчением ощущаю и предательский лёгкий укол разочарования. Я не должна хотеть его рядом. Но видимо какая-то моя часть хочет… Хотя после вчерашнего не скажу, что это удивительно прям, конечно.

– Доброе утро, – невозмутимо проговорил Нир.

И я даже снова засомневалась, было ли вчера то, что я помню, пусть и частично. И помнит ли он. Принюхалась к себе. Ну да. Едва уловимо, но я пахну ими двумя.

– Доброе… – отозвалась, хмурясь.

Но всё же потянулась и прижалась к тёплому мужскому телу. Мысль, что ему может быть неприятно вспоминать вчерашнее, обожгла. Я не хотела делать ему больно. Лучше пусть мне будет. Волку. Кому угодно. Только не ему. Он не заслужил.

– Как ты? Ничего не болит?

Мой заботливый истинный… То есть он всё прекрасно помнит. И не злится.

Заглянула в его спокойное лицо.

– Нет… – ответила осторожно. – А ты?

– Да нормально, – чуть улыбнулся, поправляя мои волосы.

– А… – как мне говорить-то о нём теперь?!

– Твой волк гуляет во дворе, – понял Нир мою заминку. – Я запретил ему оставаться тут с нами. Вот он и психует.

– Запретил? – уточнила.

– Подумал, что тебе нужно время подумать. И ты можешь не обрадоваться, обнаружив его тут, – он провёл пальцем по моей щеке и погладил теперь уголок губ.

– Да. Ты прав. Спасибо… За всё… Я…

Было сложно подобрать слова. Как всегда Нир поступил мудро. Дал мне отсрочку в принятии решения. Было ли вчерашнее помутнение только лишь мимолётным, или теперь окажет на нашу жизнь серьёзное влияние. Хотя всё равно нельзя сделать вид, что вообще ничего не случилось.

Но Нир не ждал объяснений. И ответов от меня прямо сейчас тоже не требовал.

– Не надо, Рина, я знал, на что иду. Знал твою особенность. И про метку тоже. Мы с тобой прекрасно понимали, что однажды он появится. И хотя я рассчитывал на другой вариант, но понимаю тебя. Не могу представить, как я был бы без тебя. А он тоже твоя пара. Тебя к нему тянет. Это объяснимо.

И так запросто он говорит то, что мне даже озвучивать страшно.

– Но ведь тебе же было неприятно? – сосредоточилась на главном сейчас, откладывая свои внутренние метания. Важно понять, что чувствует он.

– Видеть, как он тебя трахает, или трахать тебя вместе с ним?

Нир редко так выражается. Но иначе тут всё равно не скажешь.

– Ну… – пыталась подобрать слова.

– Первое – да, второе – нет.

– То есть ты не против? – не смогла удержать удивления.

– Делить тебя с ним? Конечно, я против. Да и он думаю, тоже. Но разве у меня есть выбор? И у тебя его, наверное, тоже нет. Хотя… Не всегда же он будет с нами…

Я подняла голову, непонимающе вглядываясь в его глаза.

– Не всегда?

– Ну сейчас же его нет…

Он наклонился и соблазнительно провёл дорожку поцелуев по моей шее вниз, стянув с меня одеяло, под которым я была абсолютно обнажена. Не задумываясь, я ответила на ласку и потянулась к нему, тоже начиная гладить и целовать его тело.

Сейчас было совсем иначе. Не так, как вчера. Скорее, как всё время до вчерашнего дня.

Если Нир хотел показать мне, что у него ко мне ничего не изменилось, то вряд ли можно было найти способ лучше. И я тоже дарила ему привычные ласки, стараясь изо всех сил показать, что никогда между нами не встанет ни один волк.

И вот сейчас мы точно не трахались. Мы занимались любовью. Вдвоём. Это был такой чувственный, ласковый, неторопливый секс, в котором оба получают удовольствие не столько за счёт страсти и пошлости, а от осознания принадлежности друг другу.

И я отдавалась ему без остатка, осыпая благодарностями и признаниями.

– Я тоже люблю тебя, – шептал Нир. – Что бы ни происходило.

Он кончил первым, и довёл меня до разрядки языком. Снова показывая, что он так же хочет меня, так же считает только своей. А потом мы просто лежали в обнимку, молча поглаживая друг друга.

Было так хорошо и спокойно, что на мгновение мелькнула мысль, что волка можно просто послать на все четыре стороны и забыть. Как вдруг я осознала, что нечто всё же изменилось во мне. Куда-то исчезли все метания, злость, негодование. Я ощущала уверенность, внутреннюю гармонию и… Неужели это вообще возможно?!

И ещё не веря в то, что чувствую, я поднялась с постели под непонимающим взглядом Нира.

А потом глядя прямо в его пронзительные глаза, ища в них поддержку на случай, если я ошиблась в выводах, обратилась. И этот раз был каким-то особенным. Я больше не была чужой самой себе. Меня не бросало из стороны в сторону от инстинктов, чуждых мне от рождения, иногда полностью противоречащих моему желанию. Внутри больше не было двух разных по характеру и происхождению сущностей, тянущих иногда в разные стороны.

Теперь их было три.

Но волчица, как и кошечка до этого в ней, теперь пряталась внутри моей родной горной львицы. Последняя отвоевала себе своё законное место, усмиряя обеих своенравных самочек, и забирая бразды правления моей звериной сущностью.

Я вновь ощущала её силу и величественную мощь. Ту, к которой привыкла. И без которой была как голая всё это время.

В тот день, посреди лаборатории, когда волк поставил мне метку, он лишил меня моей пумы. Он забрал у меня меня. И я ненавидела его за это в большей степени, чем за что-то другое.

Его вредный характер и то, сколько он вредил другим, я смогла бы принять, не поступи он со мной тогда так подло. Но даже это возможно простила бы, если бы не потеряла свою белоснежную красавицу. Ту, с которой мы носились по лесу, рассекая порывы ветра. Ту, которая в пару прыжков преодолевала любую высоту скал, оказываясь на самом верху, и наблюдая оттуда за дикими животными, которых мы не боялись. Никто бы не посмел напасть на такую, как мы.

И вот, спустя столько лет, когда я даже не мечтала, произошло чудо. Я вернула свою первую, родную и любимую сущность. И это стоило того, что произошло между нами. Теперь я точно не стану ни о чём жалеть.

Нир меня принимает и так. А я обрела не только возможность подарить нам ребёнка, но и стала собой вновь.

Пума грациозно преступила с лапы на лапу, а потом пригнулась и потянулась розовым носом к Ниру. Он тут же запустил пальцы в её густую белоснежную шерсть, заглядывая в её светящиеся розовым глаза.

Я была так счастлива. Невероятно!

Одним прыжком преодолела половину комнаты, перепрыгивая кровать. Потом вернулась обратно, ласково укладывая огромную голову опять на колени Нира. И он снова, совсем не переживая зря, не сомневаясь, гладил нас. И в его глазах как всегда была видна чистая, уверенная любовь.

В очередной раз он принимал меня такой, какая я есть. Не раздумывая. Не ставя условий. И в моём сердце, как и в сердце моей горной львицы, снова пылала нежность к нему. Мы так сильно любили его, что даже не думали о том, что он возможно жертвует ради нас чем-то в своей душе. Мы не забыли, что он – тот ещё собственник. И что видя меня рядом с другим, вряд ли радуется. Но при этом были уверены, что сами тоже ради него сделали бы даже невозможное. Да и разве стоит в отношениях, основанных на понимании и настоящей любви, вообще говорить о жертвах? Мы бы умерли за него. А он за нас. Неужели может быть что-то важнее?

Пума словно разложила все мои мысли по полочкам. Я перестала метаться. Не боялась больше ничего. Я теперь – целая. Нет нескольких кусочков, разбросанных вокруг. Мне не нужно пытаться собрать их как мелкие осколки. Я счастлива наконец-то полностью!

И потому, когда почуяла запах волка от входа, то даже не сомневалась. Грациозно развернулась к нему, чуть медля, чтобы не напугать.

Волк замер у порога в комнату. Он выглядел решительно. Очевидно, пришёл ставить какие-то ультиматумы. Но постепенно его выражение лица менялось. От неверия, непонимания до узнавания и… радости? Эту эмоцию на его лице было видеть непривычно. Но кажется, волк был и правда рад, что я снова обрела того зверя, который мне дорог и близок.

Нерешительно он шагнул ближе, бросая мимолётный взгляд на Нира. То ли убеждался, что я ему ничего не откусила. То ли, что он не будет против его дальнейших действий. Как бы там ни было, но по всем нашим законам оборотней, сильнейший самец на своей территории диктует условия остальным. И сейчас таким был Нир. Хотя волк и был старше.

Но дальше он опустился передо мной на корточки, обеими руками держа морду львицы и глядя ей в глаза.

– Я чувствовал вину, что ты стала волчицей из-за меня. Догадывался, что не была ею раньше. И видел, как тебе неудобно в её шкуре, – он говорил спокойно. Размеренно. Видимо, не до конца веря, что внутри этой красавицы действительно я.

А потом волк глубоко вдохнул. Выдохнул.

– Я пришёл требовать принять меня. У меня твоя метка, – он оттянул ворот рубашки, которую всё же надел. – Вот. Ты же чувствуешь?

Пума никак не отреагировала. Мы-то уже всё решили. Но важно было другое. На каких условиях он хочет, чтобы это произошло. Снова надеясь, что отнимет меня у Нира?

– Он – альфа, – признал волк. – Я приму Ваши правила. Если Вы… примете меня к себе в… – он немного замялся и заменил слово «семья», – в стаю.

Думаю, мы все почувствовали, что волк лукавит. Он не просит меня любить его. И не обещает мне любви. Он говорит о том, чтобы я признала его своим самцом. Не отказывала в близости. Не скрывала его метку. Позволяла быть рядом, когда он хочет. Вероятно, ему и не нужно другого. Да и я не смогла бы ему это дать сейчас. Всё же мы ещё совсем чужие. Однако, конечно же у него были и свои планы. Куда же волк без них? Он снова что-то задумал. Хотя и явной угрозы от него исходило тоже.

– Мне не нужна сила альфы, – вдруг вмешался в разговор Нир. – Точнее, я не собираюсь предъявлять никаких прав на стаю или воздействовать на тебя. В обыденной жизни, без серьёзной причины, – добавил, намекая, вероятно, на то, что если тот решит снова играть в свои игры и причинять мне вред, то на этот случай его обещание не распространяется. – В остальном… Думаю, Рина не будет против если ты останешься здесь.

Он озвучил мои мысли и будто специально сказал «здесь», а не «у нас», чтобы не демонстрировать ему то, что волк на чужой территории. Даже теперь Нир оставался тактичным и правильным.

Волк перевёл взгляд на него. Медленно поднялся. И протянул ему руку. Пусть и сжал челюсти до скрежета. Непросто дался ему этот жест. Ведь им он признал, что Нир может говорить и принимать решения от моего имени.