Эхо мёртвого серебра-2

Глава 21

Крепость Улдор не просто разросшийся замок одичалого феодала, нет. Она шедевр зодчества ранней империи. Стены складываются в многолучевую звезду. Штурмовать такую подобно пытке. Нас ждут лучники и котлы полные кипящей смолы. Я прикусил губу. Велик соблазн обойти её и ударить ослабленные города.

Вот только крепость вмещает три тысячи человек, пусть не все воины, но оставлять такую силу в тылу смерти подобно. Мой легион должен пронестись через земли врага, как раскалённый меч через снег.

Элиас встал рядом и присвистнул, оглядывая крепость. Облака над ней разошлись и открыли голубое небо. Долину захлёстывает поток союзных армий, легион же стоит подле холма. В стороне собирают баллисты, а конные отряды огибают крепость, выискивая слабости.

— Внушает, — сказал Элиас. — Помнится мы планировали несколько месяцев попытку взять её.

— И как?

— А никак, — полуэльф скривился. — Кровью умылись и забросали их дохлыми коровами и горшками с дерьмом. А потом месяцев пять ждали.

— Увы, у нас только три месяца, из которых два нужны на укомплектовку и подготовку.

— Что делать будем?

— То, что я очень не хочу. — Вздохнул я и махнул гонцу подойти.

Парень, едва обзавёдшийся усами, взбежал по холму и рухнул на колено. Склонил голову, не смея поднять взгляд.

— Да, господин?

— Передай капитанам и генералам, чтобы никто не смел идти на штурм без приказа. Ослушавшиеся будут распяты.

Посыльный, кивнул и побежал к оставленному у подножия коню. Элиас проводил взглядом, вздохнул и повернулся ко мне.

— А если такой штурм будет успешным?

— Тогда награжу и отрублю головы лично. — Фыркнул я. — Сам же знаешь, дисциплина превыше всего.

Обзор закончен, пора начинать переговоры. По моему жесту к воротам отправился воин с чёрным флагом в руке и рогом на поясе. Конь скачет уверенно, вздымая по бокам конус рыхлого снега. Воин на скаку сорвал рог и прижал к губам. Пронзительный медный рёв разорвал морозный воздух.

На стенах началось движение, над краем замелькали фигуры в доспехах. А меня разрывают противоречивые желания. Мне нужна бойня, кровавое месиво, от которого в обморок упадут оставшиеся враги. Но я не хочу тратить все силы и время на ЭТОТ бой.

Слишком сильный враг, так не вовремя... но и мне нужна эта крепость. Я прикусил губу до солоноватого привкуса на кончике языка.

Переговорщик остановил коня у моста через замёрзший ров. Прокричал, поднимая флаг. Ветер унёс слова, запутался в чёрной ткани. Предлагает сдаться в обмен на жизнь и привилегии в новой империи. Над зубцами появилась фигура, вскинула огромный, размером с человека, лук. Я не увидел, но ощутил, как стрела сорвалась с тетивы и пробила шею посланника. Того вышибло из седла, и тело, выронив флаг, зарылось в снег.

Я выдохнул.

Будет бойня. От этого уже никуда не уйти и ничего не изменить. Я утоплю в крови крепость, а выживших погоню через снег не давай времени на сон или отдых.

***

Зимой темнеет быстро, но в заснеженном поле тьма уступает под напором лунного и отражённого света. Я откинулся в кресле и отодвинул планы крепости. От жаровни веет сухим жаром, хочется лечь рядом и забыться до весны. Увы, нет никакой надежды на отдых в ближайшие годы. А сейчас нужно взяться за то, чего делать совсем не хочу.

— Выходи. — Скомандовал я.

Тень в углу шатра обрела форму, сверкнули огромные жёлтые глаза. Рот и нос скрыты тканью, походка плавная и бесшумная. Потомок гоблинов и дворфов поклонился, хоть и, стоя едва ли, достаёт мне до бедра. Как я понимаю, из-за смешения рас потомство сильно разнится. Где-то больше берёт дворфийская кровь, а где-то гоблинская.

— Господин, чего-то желает?

— Да. Мне нужна помощь вашего народа, не бесплатная, конечно же.

— Вы хотите взять эту крепость?

— Да. Как можно быстрее и кровавее.

— Я передам старейшинам.

Существо втянулось в тень на полу, исчезло. Я зябко передёрнул плечами, каждый раз становится не по себе. Они ведь постоянно рядом, следят, ждут. Надо разобраться, как они это делают, или разобраться с ними. Ведь недалёк момент, когда старейшины решат, что я для них полезнее мёртвый. А я совсем не хочу проснуться от кинжала в глотке.

Снаружи — мучительная тишина зимней ночи, когда снег поглощает любой звук. Я не выдержал её и распахнул полог, впустив внутрь поток ледяного воздуха. Падает снег, огромные хлопья величаво опускаются на лагерь и далёкую крепость, что горит огнями факелов и ламп. Надкушенная луна нависает над башнями, как огромный глаз, что смотрит прямо на меня.

За спиной тихо кашлянули, и уже знакомой голосок проскрипел:

— Господин, старейшины согласны помочь.

— Цена?

Слова вырвались облачками пара и осыпались под ноги. Существо не приближается, будто опасаясь холода.

— Всего ничего. Этот город.

Я резко развернулся на пятках, вперил колючий взгляд. Оно стоит прямо, без привычного почтения, на грани рабского восхищения. Смотрит в глаза и улыбается, показывая крохотные маленькие зубы.

— Мне казалось, ваш народ прекрасно чувствует себя под землёй.

— Да, но жить среди могил и темноты не самый лучший выход. Мы хотим развиваться и быть полезными вам, не только как убийцы. Мы хотим трудом заслужить право быть среди других. Наш договор, заключенный в крипте, не обговаривал какой именно город мы получим, а мы хотим ЭТОТ!

Да. Если они обзаведутся городом, тем более крепостью, истребить эту мерзость станет куда сложнее. С другой стороны, если затяну осаду, то можно забыть об империи. Вот ведь сволочи хитрые...

— Хорошо. Пусть на поверхность поднимется Башенный Щит и несколько старейшин... помоложе. Нужно будет официально передать крепость в ваши владения, как награду за смелость и захват.

— Хорошо. Тогда мы начнём завтра, вместе с вами.

Оно сдержанно поклонилось и провалилось в тень. Я несколько секунд смотрел на опустевшее место, гадая: какую жуткую магию они вплели в свою плоть и кровь, ради такой силы? Может, дело в магической диффузии Крипты? Ведь столько проклятий и заклинаний, проникающие одно в другое, неизбежно породят нечто новое.

***

Геор сидит на троне в пустом зале. Совет закончился полчаса назад, и силы покинули короля-героя. Весть о потере внука всё ещё бьёт по нервам и сердцу, как огненный кнут. Холодный зимний свет струится через огромные окна, и в лучах пляшут редкие пылинки, вечный спутник человека.

Подумать только, проклятый Элдриан даже не взял власть, а уже лишил его столь многого. Невольно задумаешься, а стоило ли оно того? Сквандьяр и Малинда остались бездетными, и это горе им не познать никогда. Геор прикрыл глаза, пытаясь не то нырнуть в тяжёлые мысли с головой, не то разогнать их.

Дверь в зал отворилась, и чужие шаги, нарочито громко загремели по мраморному полу. Король открыл глаза и тяжело воззрился на советника. Эльф по обыкновению одет в свободные одежды, обёрнутые вокруг тела и свисающие красивыми складками. Острые уши торчат над плечами, левое покрыто множеством колец, через которые протянута цепочка белого металла.

Советник слегка поклонился, прижимая ладонь к груди.

— Ваше Величество, вы давно не вызывали меня, и мне стало тревожно.

— Мне не очень советоваться с тобой сейчас.

Геор махнул рукой и отвернулся, но эльф даже не сбавил шаг. Только глаза сверкнули холодной яростью, что мгновенно затерялась в показном благодушии. Король вновь посмотрел на незваного гостя. Сколько ему лет? Тысяча или две? На войне он видел эльфов перешагнувших пять тысяч лет, но они ничем не отличались от столетнего молодняка. Удивительное и пугающее долголетие.

Может статься, они увидят и конец этого мира, когда солнце потухнет, а звёзды поглотит Бездна.

— И всё же, — сказал советник, останавливаясь в десяти шагах от трона, — до меня дошли слухи, которые следует обсудить.

— Какие же.

Тон Геора холодный и отметающий любой разговор ничуть не заботит эльфа. Кажется, его вообще ничего не пугает и не волнует. Что это, смелость или безразличие прожитых столетий?

— Говорят, у малыша Элдриана есть девчонка, помеченная Бездной.

— Да, я уже отправил Святого убить её...

— Оу... и как?

Лицо эльфа осталось бесстрастным, но в глазах мелькнуло нечто. Страх или злость? Сложно разобрать, у эльфов иная мимика, жесты и язык тела.

— Он мёртв.

— Соболезную твоей утрате, король. — Эльф вновь поклонился. — И прошу воздержаться от других попыток.

— ЧТО?!

Геор подался вперёд, вцепившись в подлокотники с такой силой, что из-под пальцев брызнули щепки. Глаза вспыхнули Светом, но эльф остался безучастен.

— Ваше Величество. Я прошу вас, от лица всего Народа, не убивайте девочку. Она нужна нам живой.

Свет героя померк, и в зале будто стало по-вечернему темно. Геор обессиленно откинулся на троне, глядя на советника из-под приспущенных век.

Нет, эльф просто так по прихоти не вступится за человеческого ребёнка. Для них люди не более чем мушки однодневки. Какая разница, умрёт она сейчас или через жалкие семьдесят лет? Эльф просто не видит разницы.

— С чего нам щадить отродье Бездны? Она может убить не одну нашу армию.

— О, об этом не беспокойтесь. Я, от лица Высшего Совета, предлагаю вам отряд наших лучших воинов.

Советник щёлкнул пальцами и двери распахнулись во всю ширь. В зал строем вошло двенадцать эльфов в доспехах, украшенных яркими перьями. Холодные, почти белые глаза, каких Геор никогда не видел, смотрят вперёд. В каждом движении чувствуется чудовищная гибкость и сила. На поясах покачиваются странного вида клинки... Геор озадаченно вскинул бровь. Оружие деревянное, с прослойками из чёрного, как ночь, обсидиана.

Он знал, что эльфы не жалуют металл, но это перебор. Деревянные мечи и вулканическое стекло, против Бездны и Элдриана? Какая глупость! Впрочем, это эльфы... у них должна быть причина.

— Они берут её на себя. — Сказал советник улыбаясь. — Вам больше не надо беспокоиться.

— Х... хорошо, но зачем она вам?

Геор обратился к воинам, но те будто не слышат, так что советник откашлялся и ответил:

— Это сложно объяснить... мы ищем способ избавиться от самого влияния Бездны. Так что девочка нужна живой.

— Ладно... пусть так и будет. — Геор махнул рукой и будто сильнее оплыл в троне. — Разрешаю.

***

Бумаги подписаны, и советник, прижимает тубус с ними к груди, идя по коридорам дворца. Шаг его плавный, и человеку не увидеть в нём дрожь. А она есть, он боится этой бесшумной поступи за спиной. Боится тишины и ярких перьев. Боится обсидиановых мечей — итцтепоани.

Встречные люди низко кланяются и стараются скрыться с глаз. Воины миктлантекуани обращают на них не больше внимания, чем на мусор. Их интересует только девчонка и то, что спрятано в ней. То, что они потеряли давным-давно и уже не чаяли найти.

Советник шагает медленно, а сердце крушит рёбра, тщетно пытаясь сбежать.

Он толкнул дверь своей комнаты, ставшей почти родной за последнюю сотню лет. Внутри пахнет цветами, вдоль стен стоят книжные шкафы. Камин затушен, но в комнате тепло, а широкая кровать так и манит забраться под одеяло.

Дверь закрылась за последним миктлантекуани, а советник остановился посреди комнаты, глядя на ряды любимых книг. Странно, он успел проникнуться человеческим бытом и культурой. Наверное, зря.

Боли он почти не почувствовал. Обсидиановый меч воткнулся в бок, прошёл через туловище, нанизывая органы. Гарда закрыла рану, не давая крови пролиться. Эльф качнулся, но сильные руки подхватили и опустили на ковёр. Он ещё был в сознании, когда воины принялись за трапезу, орудуя обсидиановыми ножами и сцеживая кровь в священные бурдюки.