Эпоха Титана

Глава 19

Не заметил, как он сюда попал. Посмотрел на него и хмыкнул.

— Не самые хорошие мысли, Володя, — покачал головой Борис. — Хотеть убить главу корпуса. Как ты это собираешься сделать? А последствия?

Матросов стоял у входа в камеру, руки заложены за спину. Его взгляд изучал меня, словно пытался прочитать мысли. Табачный дым от его сигареты плыл в холодном воздухе.

— Хотите помочь? — уточнил.

— Что? Я? — тут же опешил он. — Нет и вообще хватит! Глупости… За время, которое я тут служу, понял главное. Начальство в отличие от жены не выбирают. Приходится подстраиваться.

Борис подошёл ближе к прутьям, оперся на них одной рукой. Пытается создать ощущение доверительной беседы. Смешно.

— Спасибо за житейскую мудрость, — сдержал улыбку. — Именно мне её сейчас и не хватало.

Лицо Матросова дёрнулось. Моя ирония его задела. Он явно ожидал другой реакции — страха, благодарности, готовности слушать советы. Выпрямился и убрал руку с прутьев. Звук шагов эхом отдавался по коридору.

— Большов! — повысил голос Борис. — Ты забываешься… Я тебе не друг и не товарищ, со мной так разговаривать.

В голосе появилась угроза. Он переходил к следующему этапу. Попытке запугать через демонстрацию иерархии. Примитивно.

— Никогда так не думал и не собираюсь, — повернулся.

Не очень хорошо, что он слышал о моих планах. Теперь перед тем как устранить Патрушева, придётся и его убрать. Матросов замер. Мой спокойный тон его явно выбил из колеи. Он рассчитывал на гнев, оправдания, попытки заслужить прощение. Вместо этого получил полное равнодушие.

— Как ты себя чувствуешь? — вдруг спросил Борис.

Сменил тактику. Пытается изобразить заботу, войти в доверие. Ну что ж, посмотрим на его спектакль дальше. Повернулся. Матросов достал новую сигарету, покрутил в пальцах. Запах табака стал сильнее.

— Жить буду, — отрезал. — Что вам нужно?

— Забудь про месть Патрушеву, — зачем-то снова повторил Борис. — Глупая затея, поверь, таких, как ты, десятки тут сейчас и сотни были до этого. И знаешь что?

Он наклонился к прутьям. Глаза впились в моё лицо — ищет хоть какую-то реакцию. Молчал, что не понравилось моему собеседнику. Зачем мне повторять его вопрос? Он же не идиот.

Матросов поджал губы. Похоже, моё безмолвие его раздражает больше, чем грубость или дерзость.

— Они или ушли, или мертвы, а он нет. Делай выводы, — закончил он свою мысль.

Плохо старались. Человек не самое крепкое существо. Борис чиркнул спичкой, наконец закурил. Запах серы на мгновение перебил табачный дым.

— Ты, наверное, гадаешь, почему я и Василиса вызвались на твоё наказание? — перевёл Матросов тему.

— Плевать.

— Даже так? — поднял он бровь. — Храбришься? Но я всё-таки отвечу.

Затянулся глубже, дым выпустил медленно. Сизые клубы повисли в воздухе.

— Я ничего не спрашивал, — хмыкнул.

Что за манера самому себе задавать вопросы в разговоре, чтобы на них потом отвечать… Лицо Матросова потемнело. Он понял, что все его приёмы не работают.

— СКА и Чешуя, — поморщился Борис. — Он вызвал меня и Мамонтову, начал давить, что знает, что тут происходит. Потом перешёл к тому, что у нас с тобой связь. Вот же въедливый… Василиса там ему чуть морду не набила, когда он предположил, что вы любовники.

Улыбнулся, на это я бы посмотрел с удовольствием.

— А меня обвинили, что я имею какие-то личные связи с тобой, — продолжил он. — Собака слишком многое знает. Как мы работаем, где и с кем, но доказательств нет, а то мы бы уже… Поэтому мы и вызвались. Показать, что нас с тобой ничего не связывает и контролировать процесс. Как ты сам почувствовал, глава корпуса к тебе неровно дышит.

— По-прежнему мне плевать, — ответил на его долгую речь.

Матросов замер с сигаретой в руках. Его попытка вызвать благодарность провалилась так же, как и все остальные.

— Что же ты за человек такой, Володя? — чуть наклонил голову Борис. — Молодой парень, а ведёшь себя так, словно прошёл через ад.

— Это всё? — прервал его. — А то я хотел поспать.

— Большов! — снова возмутился мой собеседник. — Хватит делать вид, что этот разговор нужен только мне.

— Так и есть.

Борис сжал зубы, а потом кулак. Костяшки побелели.

— Ты первый, кто не издал ни звука во время магического давления, — произнёс тихо Матросов. — Патрушев в ярости, у него повреждена рука, так ещё и ты… Быстро же ты у нас славу зарабатываешь. Убил гиганта голыми руками, оторвал голову и принёс с собой, теперь это.

Искал в своей голове, как показать человеку, что я не намерен дальше продолжать разговор. И ответа не было. Зачем мне его оправдания и объяснения?

— Пузатов… — сменил тактику Матросов. — Что он тебе дал?

Ничего не ответил. Холод от каменных стен камеры пробирал до костей.

Матросов ждал. Секунда, две, пять. Тишину нарушало лишь потрескивание тлеющей сигареты.

— Володя, я и Василиса видели. Не хочешь говорить? Что ж… Хорошо. Этот слизняк всегда играет в свою игру. Он как-то тебе помог. Возможно, он просто не хотел терять живца, который приносит результат. А может, за ним стоит кто-то ещё. Я бы на твоём месте не стал доверять ему.

— А на моём месте вы бы доверяли себе? — спросил я.

Молчание. Куратор, нужно будет узнать, что это за штука была и его истинные мотивы. В одном Борис прав, Пузатов повёл себя крайне странно. Просто так люди ничего не делают.

Матросов застыл. Мой вопрос попал в цель. Неловко переступил с ноги на ногу.

— Твои глаза… — выпустил дым Борис. — Они светились.

— Да? — поднял бровь. — Что-то я не помню.

— Мы тебе помогли, когда отправили сюда, чтобы никто это не видел.

Какая интересная попытка.

— Тогда я вынужден вам сказать «большое спасибо», — сарказм прозвучал особенно едко.

Сарказм в моём голосе окончательно добил Матросова. Его плечи поникли.

— Большов, хватит паясничать! — схватился за прут моей клетки Борис. — Твоя сила, скорость, регенерация, всё… Указывает на то, что ты особенный изменённый.

— Меня проверяли. Ничего не нашли, — тут же ответил.

— Возможно потому, что ты не просто изменённый. Обычно это безумные твари, которые получаются из людей, когда над ними ставят опыты или они сами пытаются получить силу гиганта. А глаза светятся у тех изменённых, что стали аномальными, — подмигнул мне Матросов. — Во время магического давления в вас просыпается сила, и глаза всегда выдают.

Смешно. Снова людишки вешают ярлыки на то, что не способны понять. Это была выпущенная кроха силы Титана, а они уже напридумывали.

— Аномальные изменённые, или просто аномальные… Это те, кто не сошёл с ума и получил силу. Всё сходится, Володя, — Борис говорил шёпотом. — Таких аномальных убивают, закон нашей страны, или в лучшем случае разделывают в опытах, чтобы изучить.

— Угрожаешь? — сжал прут, так что затрещал металл и перешёл на ты.

Он инстинктивно отступил на шаг. Подошвы скребнули по камню.

— Нет, Володя, — покачал головой. — Мы помогли тебе, потому что ты полезен нам. Твоя сила и возможности принесут пользу.

Попытка исправить ситуацию. Понял, что переборщил с угрозами, теперь пытается вернуться к роли союзника.

— Мне очень повезло встретить таких «добрых людей», — хмыкнул в ответ.

— Скоро мы поедем к одной очень интересной аномалии, — снова запыхтел Борис. — И ты можешь отправиться с нами.

— Ловцом, — повторил свои требования.

— Живцом! — поправил меня.

— Или никем, — добавил. — Я обещал вам живца из своих ребят, вы его получите. Заодно увидите его в деле.

Меня смерили взглядом. Считают, что у них есть что-то на меня и теперь они могут ставить условия, угрожать? Наивно. Стоит мне выпустить магию, и за головой аномальщика вырастет каменный осколок. Схватить его за куртку и толкнуть назад. И нет больше Матросова.

Я же не маг, правильно? На меня это сложно будет повесить.

— Обсудим это ещё, — выпустил дым Матросов.

Капитуляция… Отступает, сохраняя лицо.

— Та рыба из СКА, Чешуя, — решил уточнить, почему они вдруг решили действовать.

— Он после ситуации с Патрушевым уехал в штаб, не будет два дня. Есть окно. Нужно действовать, пока есть возможность.

— Почему такая спешка?

— Заказ, Володя. Ядра и части гигантов, которые мы поставляем, кому-то нужны. В требуемом объёме и качестве. За это мы получаем то, что нам нужно, — объяснил Борис.

Значит, они на кого-то работают. Неплохо бы выйти на этого человека. Военный? Какой-то род? Или кто-то ещё…

— Будь готов, — затушил сигарету о стену Борис. Угольки посыпались на пол. — Мы с тобой свяжемся. И твой человек… Если ты прав. Отвечаешь за него ты и головой!

Последняя попытка показать, кто здесь главный. Но в голосе нет прежней уверенности.

Кивнул.

Матросов вышел. Мужик определённо умён и расчётлив, этого у него не отнять. Столько попыток на меня повлиять: через помощь и благодарность, угрозы и в конечном счёте через сделку.

Окинул взглядом клетку и убрал руку с прута, который сжимал. На нём остались вмятины от пальцев. Моя сила в этом теле выросла, ну или тут какая-то фольга, а не металл. И второе я бы не отбрасывал, это же людишки. Что у них в головах с кучей эмоций, только тварям известно.

Я забрал листы, что мне дала Ольга. Они уже высохли. Запихал их себе под футболку, бумага прохладно легла на кожу.

Ещё одна вылазка к аномалии и гиганты? Я согласен. Осталось только поговорить с тем, кого я выбрал. Думаю, он согласится. Сейчас просто идеальные условия.

Задумался. Ядра с разрядом стихии… У меня все ключи чистые, но открыта только одна магия земли, что крайне редка в этом мире. Как открыть остальные? И какой правильный путь? Сначала получить все стихии и потом их улучшать? Сосредоточиться только на земле?

Не успел сесть обратно на пол, как дверь скрипнула и зашли охранники. Что-то изменилось в их взглядах. Появилось опасение, вон как сжимают оружие и готовы его вскинуть в любой момент. Сочту это за уважение.

Меня выпустили и повели. Охранники шли рядом, держали оружие наготове, но уже не так напряжённо, как раньше. Видимо, поняли, что я не буду пытаться сбежать. Пока что.

Нам пришлось остановиться, потому что я потянул затёкшие мышцы. Ночь в клетке дала о себе знать, всё тело ныло. Скоро утро, и хорошо бы перекусить. Вот только не судьба. Судя по дороге, направляемся в казарму.

Охранники переглянулись, когда я остановился. Один положил руку на курок автомата. Второй нервно облизнул губы. Они боятся. Сочту это за уважение.

Дверь открылась.

— Володя! — тут же оказался рядом Вася. — Ты жив?

В его голосе слышалось неподдельное облегчение. Глаза блестели, словно он увидел воскресшего. Остальные ребята тоже вскочили с коек, столпились вокруг.

— Это вопрос?

Посмотрел на их лица. Все смотрели на меня с каким-то благоговением.

— Ты жив… — улыбнулся длинноволосый.

Вася протянул руку, словно хотел убедиться, что я настоящий. Потом одёрнул её, смутившись своего порыва.

— Похоже, нашего лидера не сломать, — хмыкнул Зяблик. — Какие же твари. Завтра все узнают… Что нас наказали за то, что мы выжили и благодаря нам убили двух гигантов.

Рыженький говорил громче обычного. В его словах звучала какая-то гордость. Будто он ассоциировал себя с моим поступком.

— Да ты у нас революционер, — пошутил Вася.

— А что? — тут же вытянул лицо рыженький. — Это правда или ты не согласен?

Зяблик подался вперёд, ждал ответа. В его взгляде горел огонёк.

Странное ощущение в груди. Мне почему-то тепло и как-то вдруг стало легко и комфортно тут среди этих людишек. Что за новая эмоция? Сто процентов из-за того, что перегрузили нервную систему этого тела.

Анализировал своё состояние. Это не физическое тепло. Что-то другое. Их взгляды, их отношение ко мне — это вызывало непривычную реакцию.

— Мы завтра снова едем к аномалии, — сказал Коля.

Его голос прозвучал из угла казармы. Николай сидел на краю своей кровати, спина сгорблена.

— Мы да, а ты, чёртов предатель… — повернулся Зяблик. — Только попробуй нам помешать или подставить. Я тебя, собаку, нам же и убью.

Рыженький развернулся к Коле всем корпусом. Кулаки сжаты, лицо перекошено злостью. Остальные ребята тоже повернулись к Николаю. Атмосфера в казарме мгновенно изменилась. Воздух сгустился от напряжения.

Меня интересовало другое. Может быть, нам повезёт и будет аномальный гигант. Есть многое, что я хочу проверить. Время и тварь рядом — вот что мне нужно.

Посмотрел на ребят. Они уже больше так не тряслись при мысли, что отправятся к аномалии. Первая вылазка изменила их. Страх остался, но появилась уверенность в собственных силах. Они почувствовали вкус победы.

Наивные… Решили, если в первый раз всё прошло более-менее, то и потом повезёт. Ну что ж, посмотрим, как они себя поведут завтра.

Бросил взгляд на Колю, тот сидел на кровати. За это время он снял почти все бинты. Выглядел существенно лучше, чем когда был в медкорпусе. Лицо чуть припухшее, но в остальном он готов.

Николай избегал моего взгляда. Пальцы нервно теребили край одеяла. Он понимал своё положение в группе — изгой, предатель. Но ехать с нами придётся.

— Володя, — ко мне подошёл Вася. — Ты обещал меня научить драться и не бояться, — заявил он.

Длинноволосый встал передо мной, выпрямился. В его позе читалась решимость. События последних дней изменили и его.

Посмотрел на длинноволосого и кивнул.

— Завтра начнём, — ответил ему, своё слово я держу.

Посмотрим, на сколько хватит его упрямства и желания страдать. А это будет обязательно, я постараюсь. В драке важно не то умение, что считают людишки. Все хотят научиться бить, но это второй этап.

Сколько боли ты готов вытерпеть перед тем, как сдашься, вырубишься или умрёшь — вот что решает. Если можешь вставать и продолжать битву, тогда у тебя есть шанс.

Вася кивнул с таким видом, словно я обещал ему открыть секреты вселенной. Его глаза горели. Направился к своей кровати. Уселся на неё. Нужно в душ сходить, перед сном.

Длинноволосый последовал за мной и расположился на раскладушке. Раз так, то пора уже получить ответы на мои вопросы:

— Чем ваш род аристократов отличается от остальных?

— Ничего себе, — удивился Вася и поднял взгляд на меня. — Почему это тебя интересует?

Видимо, не привык, что «простолюдины» интересуются аристократией.

— Почему ты хочешь научиться драться? — попробовал его уловку: вопросом на вопрос.

Вася хмыкнул, понял мой манёвр.

— Есть пять великих родов, что пришли сюда после… ну ты понял. Они существовали до всех событий. Поэтому их и называют великими. И нет, я и мой род не такой, — хихикнул Вася. — Кто из великого рода пойдёт в аномальщики? Это же… Бред.

Владимир Медведев, например. Значит, есть иерархия даже среди аристократов. Великие рода и всё остальные. Типичная пирамида власти.

— Кротовы и десятки других… Мы просто вассалы великих родов. Бобровы над нами. Мы получаем клочки земель от них в аренду, чтобы считаться аристократами. Стоит не выполнить их желание или приказ, землю у нас заберут, и мы простолюдины. Мы зависимы и управляемы. Отец выполнял приказ главы рода Бобровых, чтобы меня женить, и он не мог ослушаться. Это бы разрушило всё, — продолжил длинноволосый.

— Император это позволяет? — задал следующий вопрос.

— Да, — кивнул Вася. — Мы считаемся аристократами, у нас больше прав и возможностей. Но цена за это — полное подчинение. И если ты думаешь, что никто не хочет так жить…

Он замолчал, видимо, ждал моей реакции.

— Я ничего не считаю, — ответил.

— … если один род распустят, то на его место десятки желающих. Поэтому Кротовы и остальные держатся за своё место зубами.

Вася закончил свою мысль тише. Кивнул. Аристократия через землю и аренду? Очень неплохой способ контроля и получения верных себе людей. Хоть тут меня не разочаровали люди. Очень прагматично и действенно.

Картина мира становилась всё яснее. Император, великие рода, вассальные роды, простолюдины. Жёсткая иерархия, где каждый знает своё место и не смеет его покинуть.

Пора заняться другим делом. Встал и подошёл к Коле. Когда я приблизился, его плечи напряглись.

— Пойдём, — сказал ему. — Нужно поговорить.

Ребята все замерли. Разговоры стихли, все взгляды устремились на нас. В воздухе повисло напряжение. Они ждали, что я сделаю с предателем.

Парень посмотрел на меня и кивнул. В его глазах читался страх, но он поднялся без колебаний. Готов принять последствия своих действий.

Отошли в сторону ближе к душевой. Коля шёл рядом, держался прямо, но я видел, как дрожат его руки. Он понимал своё положение и ждал расплаты.

— Я кому-то сейчас оторву уши, — пробасил на казарму.

Зяблик и ещё двое решили нас подслушать. Привстали на кроватях, вытягивали шеи, пытаясь расслышать наш разговор. Когда все улеглись на кровати, я начал:

— Скажи, ты хочешь получить деньги? Артефакты или зелья?

— Что? — удивился Коля. — Почему? То есть, э-э-э, да, наверное.

Он явно ожидал чего-то другого. Вместо этого получил деловое предложение. Растерянность написана на лице. Коля нервно сглотнул, попытался прочитать что-то в моём взгляде, но не нашёл подсказок.

— Да! — увереннее ответил он. — Это бы очень помогло моей семье сейчас.

— У тебя есть такая возможность. Подработка в роли живца.

— Ты серьёзно? — поднял брови парень и шмыгнул носом.

Ничего не ответил. Что за тупой вопрос? Я бы не стал предлагать то, в чём не уверен. Коля ждал дальнейших объяснений. Когда их не последовало, начал сам додумывать.

— Но я не слышал, чтобы в корпусе аномальщиков была подработка, — тут же сузил глаза Коля. — Да и зачем? У нас контракт, и мы обязаны всё выполнять, что нам прикажут. Зачем за это ещё платить сверх?

Продолжил на него смотреть. Он начал анализировать ситуацию вслух, пытаясь понять, к чему я клоню.

— Постой… — в его глазах мелькнуло понимание. — Ты говоришь не о корпусе, да?

Ничего не сказал.

— Ты хочешь сказать, что тут есть неофициальная подработка? Вылазки к аномалиям и гигантам, без корпуса? — распахнул глаза парень.

Дошёл сам, молодец.

— Но это же… — Коля понизил голос до шёпота. — Это же контрабанда? Незаконная торговля?

Пусть думает дальше.

— И ты… ты уже в этом участвуешь? — в его голосе появился трепет. — Вот почему Матросов и Мамонтова…

Парень начал складывать кусочки мозаики.

— Но за это могут наказать… — проглотил Коля. — Полное поражение в правах. Отправят рабом куда-то, если схватят.

— Много слов, — прервал его. — Я не это у тебя спросил.

Коля замолчал, понял, что несёт околесицу. Я не интересуюсь его страхами — только его решением.

— Володя, это очень опасно! — огляделся парень. — Такой риск.

Пусть сам взвесит все за и против.

— Но если деньги хорошие… — пробормотал он себе под нос. — И семье помочь можно…

Видел, как в его голове идёт борьба между страхом и нуждой.

— Это значит нет? — снова оборвал его словоблудие.

— Я… — начал Коля, но замолчал.

Смотрел в мои глаза, искал хоть какую-то подсказку.

— А сколько платят? — осторожно спросил он.

Молчал.

— И что именно нужно делать?

Снова тишина.

— Володя, ну скажи хоть что-то! — не выдержал парень. — Как мне решать, если я ничего не знаю?

Пожал плечами. Он сам должен решить — нужны ему деньги или нет. И только после этого я ему дам подробности.

— Это же безумие… — пробормотал Коля. — Но с другой стороны… Я…

— Подъём! — открылась дверь казармы.

Звук был резкий, неожиданный. Все в казарме вздрогнули. Разговоры мгновенно стихли. Появился Пузатов. Запах дешёвого одеколона ударил в нос даже здесь, рядом с душевой.

Куратор стоял в дверном проёме, окидывал взглядом казарму. На лице привычная полуулыбка, в глазах — оценивающий взгляд.

— О, а вы уже не спите, — удивился он. — Какие хорошие у меня аномальщики.

В его тоне слышалась ирония. Коля закрыл рот и ничего не ответил. Поморщился, не люблю незаконченные дела.

— Большов, смотрю, ты в здравии, — кивнул мне куратор. — Отлично, значит, не придётся ждать. Ну что, готовы? Через пару часов выезжаем к аномалии.

Ребята ничего не ответили. Все смотрели то на меня, то на куратора. Напряжение в воздухе.

— Нравится мне ваш настрой, — хмыкнул Пузатов. — Сегодня отправляемся к другой аномалии. Ваши успехи были замечены.

— Какой? — спросил Зяблик, что напяливал портки.

— Классом повыше, предыдущая была для новичков, а вы показали такие результаты, что решили вас попробовать на чём-то посерьёзнее, — ответил куратор. — Больно много тварей там появляется в последнее время. Так что на нас рассчитывают.

Рыженький замер с одной ногой в штанах. Пузатов говорил с энтузиазмом, словно сообщал хорошие новости. Его глаза блестели, как у ребёнка перед праздником.

Посмотрел на ребят. Что-то их храбрость и уверенность куда-то испарились. Странное свойство людей — их пугает всё новое и неизвестное.

— Ещё кое-что, — достал какой-то лист бумаги наш куратор.

Пузатов развернул документ с театральным жестом. Бумага хрустнула в тишине.

— В связи с выдающимися результатами, показанными 10-м отрядом, и с целью усиления других подразделений, командование приняло решение о перераспределении личного состава. Зябликов и Кротов, Рязанов переводятся в 7-й отряд. Большов и остальные переводятся в 9-й.