Жрец Хаоса. Книга V

Глава 1

Это ПЯТЫЙ том. Начать читать историю Юрия Угарова можно здесь: https://author.today/work/454305

— Эфенди, я, конечно, рад, что вы обо мне такого высокого мнения, но, если честно, я ни черта не понял, — и в данном случае я не кривил душой. — Если вам нужен кто-то, кто отстранит вас от собственной родовой силы, то это явно не мой профиль. Вон, у вас даже артефакт соответствующий имеется. Ну или есть у меня один знакомый магодав. Не знаю, оказывает ли он подобные услуги, даже предположить не могу. Но «дестабилизировать связь с Тьмой»… — я развёл руками, — признаться, я даже не представляю, что вы подразумеваете под этим.

— Юрий Викторович, сей артефакт скрывает меня от моей стихии буквально на малый срок и имеет долгий срок перезарядки. Поэтому у меня нет времени на дипломатические прелюдии. Я бы на вашем месте тоже ни за что не признался, что обладаете определёнными способностями, но, судя по всему, вы унаследовали великий дар от своего древнего предка — Бьерна Утгарда. Тот владел некоей пассивной способностью, вызывая разрушение и ослабление родовых конструктов, используемых точечно, так и площадных, вызывая нечто наподобие резонанса и разрушая плетения. Судя по тому, что вы смогли разрушить конструкт убийцы архимагов и даже кого-то спасти, а также противостоять Тьме моего брата Митрия Сафаровича, вы обладаете похожей способностью. Возможно, просто ещё не в столь развитой степени, как ваш предок. К тому же я прекрасно осознаю, что вы также находитесь под покровительством некой божественной сущности, поэтому шансы, скажем так, сепарировать меня от моей родовой силы у вас достаточно велики.

— Да, да, и тем самым навлечь на себя недовольство вашей родовой силы, — заметил я. — Эфенди, насколько я знаю, все здешние маги готовы убить, лишь бы добыть больше силы. Вы же хотите от своей избавиться? Я чего-то не понимаю?

— Всё просто, Юрий Викторович. Я в шаге от становления архимагом и полного поглощения моего разума и души Тьмой, и тогда противостоять её желаниям я уже не смогу. Я не прошу вас полностью уничтожить мою связь с моей стихией, родовой магией. Как хотите так и называйте. Достаточно сократить количество связующих меня с ней нитей для того, чтобы я откатился в развитии и выиграл время, оставаясь у руля клана. Если же этого не сделать, то, боюсь, в скором времени меня придётся уничтожать точно так же, как одну из родоначальниц нашего рода — Сахибу, и тогда во главе рода станет мой брат. А судя по тому, как он себя повёл в отношении небезызвестной вам личности, его клин на женщинах приведёт род явно не к процветанию. Уж лучше я буду птичек коллекционировать, чем он — любовниц и врагов. Остальные мои наследники по уровню силы даже до брата не дотягивают. И если вы смогли противостоять ему, то что говорить про остальных?

Признаться, я опешил. Мурза посмотрел на карманные часы в золотом циферблате и напоследок, окинув меня умоляющим взглядом, добавил:

— Подумайте и, когда будете готовы дать ответ, сообщите.

Магия вернулась обратно лавиной, затапливая всё моё существо; было весьма странное ощущение, будто бы я был иссушенным руслом реки, по которому вновь пустили полноводное течение, открыв шлюзы в плотине. В теле царила лёгкость и эйфория от наполнявшей каждую его клеточку магией, но в отношении мурзы я видел совершенно иную картину: тьма вокруг него клубилась алчно, будто бы пытаясь проникнуть в самое средоточие его тела. Она вилась вокруг него, пытаясь выискать зацепки, в связи с чем её на время отрезали от своего вместилища, и не было в этом увивании ничего подобострастного либо партнёрского, как в случае у меня с Войдом, — нет. Эта стихия уже считала себя полновластной владелицей доставшегося ей тела. Тонкая грань, которую удерживал мурза, отделяя свою собственную личность от родовой силы, давалась ему ой как непросто, видимо, поэтому он преждевременно старел.

— А теперь, по окончании нашей приятной беседы, хотелось бы поинтересоваться, Юрий Викторович, каким образом вы вдруг оказались замешаны в наши семейные дела? — резко сменил тему Латиф Сафарович, отпивая чай из пиалы с золотыми узорами.

— А вы знаете, эфенди, абсолютно никаким, и не был бы замешан, если бы свои семейные дела Митрий Сафарович решал дома. А поскольку он посмел вынести их в публичную сферу, устроив разборки посреди императорского дворца, то семейные дела перестали быть таковыми. К тому же некоторые моменты его поведения резко контрастировали и с общепринятым в империи нормам морали и кодекса дворянской чести.

— Например? — уточнил мурза.

— Например, ваш брат склонял вдову вашего рода к некоторого рода отношениям, угрожая ей непосредственным приказом в сношении с другими мужчинами.

Мне кажется, у Тенишева глаза на лоб должны были вылезти, но тот только поджал губы.

— К тому же, Митрий Сафарович удерживал девушку силой, рукой зажимая горло, что также является непозволительным в отношении любой женщины. Не буду отрицать, я намеренно зацепил вазон с зеленью и использовал иллюзию для того, чтобы отвлечь внимание Митрия Сафаровича от девушки. Вреда ни то ни другое ему не причинило, зато в ответ получил использование боевого конструкта тьмы в отношении себя.

Я вынул из петлицы на поясе серебряную рукоять от хлыста и выложил её на стол перед мурзой.

— Это принадлежит вашему роду. Удерживать сей предмет я никогда не стал бы. В конце концов, это родовой артефакт Тенишевых. На первый раз моя реакция в виде использования химер, обездвиживания вашего брата и изъятия данного артефакта была чрезмерно мягкой и более чем правомерной. Но использовать подобное оружие в отношении себя более я не позволю. Повторная попытка использования завершится смертью использовавшего, кем бы он ни был.

— Не перегибайте палку, Юрий Владимирович, лелея мнимые обиды, — попытался приструнить меня Тенишев, я же закинул в рот засахарённый лепесток розы и намеренно медленно смаковал его вкус.

— Латиф Сафарович, во-первых, я не обижаюсь, иначе не попросил бы о встрече, а, во-вторых, я считаю своим долгом предупреждать о действия и их последствиях, чтобы избежать двусмысленностей в толковании намерений.

— Вы и так пустили моему брату кровь. Неужели не считаете себя достаточно отомщённым?

— Давайте называть вещи своими именами. Я сломал Митрию Сафаровичу нос. Вы полагаете, было бы лучше, если бы я в ответ на его действия использовал против него боевой конструкт? Я просто не стал опускаться до того же уровня, что и ваш брат, тем более в императорском дворце. Подобные недоразумения принято решать обычно на дуэльном поле. Но в нынешней ситуации, когда мы имеем ослабление империи на трёх архимагов, ослаблять ещё и военный генералитет империи было бы преступлением против собственной родины. А посему да, я сломал нос ему и изъял артефакт, чтобы передать его лично вам. Вам лучше знать, как проводить воспитательные беседы с собственным братом. Если бы я вызвал его на дуэль, как того требовал кодекс чести, и оставил бы его на дуэльном поле, это не сделало бы лучше ни нам, ни вам. К тому же мы находимся по одну сторону баррикад: и Тенишевы, и Угаровы относятся к тёмному спектру. Исходя из этого, хотелось бы узнать: позиция Митрия Сафаровича — это общая позиция рода Тенишевых в отношении рода Угаровых? Или же имеет место недоразумение, вызванное родовыми особенностями и спецификой влияния Тьмы? У меня ещё есть вариант, что сие была спланированная акция для того, чтобы мы с вами сейчас вели этот разговор, но с учётом лояльных взаимоотношений между нашими родами, достаточно было бы написать записку или позвонить.

С минуту мурза молчал, а после ответил:

— По первому пункту ответ отрицательный, а два других есть квинтэссенция реального положения дел. Мой брат действительно несколько помешался на Алисе. Но при этом Алиса живёт сообразно своему статусу и происхождению, она не рабыня и не сексуальная игрушка, как можно было бы подумать из эпизода во дворце и слухов, что о нас ходят. Ничего подобного. Более того, она служит в военной разведке, причём это её личное желание, хотя денег из содержания рода у неё бы хватило на безбедную старость. Опять же, повторно выходить замуж её никто не заставляет, а потому, как видите, особо ей ничего не угрожает, кем бы ни был мой брат. Пока я являюсь главой клана, ни одну из наших женщин не обидит мужчина, ни свой, ни чужой, с этим у нас разговор короткий. Смерть. Мы усвоили урок, во что может вылиться обида женщины, обручённой с Тьмой.

— А Алиса обручена? — решил уточнить на всякий случай. Может дело касалось только женщин с кровью Тенишевых.

— Нет, — с запинкой ответил мурза. — Но из-за некоторых магических особенностей ни один здравомыслящий маг в мире не захочет принуждать Алису хоть к браку, хоть к близости. Моего брата мы в расчет не берём. Про здравость ума там речи не идёт в связи с манией, но в целом даже у него хватает тормозов для того, чтобы не принуждать её к чему-либо.

— Вы о чем сейчас?

— Алиса — маятник, — как само собой разумеющееся ответил мурза. Вот только мне это ни о чем не сказало. Заметив моё недоумение, Латиф Сафарович продолжил: — Сейчас не буду вдаваться в подробности, но можете поинтересоваться у княгини, что означает сей термин. И тогда вам станет все понятно.

Сейчас мне абсолютно ни черта не было понятно, во что выливался наш разговор. Исходя из того, что я слышал, никаких проблем с Тенишевыми у нас не было. Более того, сам глава рода жаждал получить от меня некоторую услугу магического характера. Спасённая девица была не то подсадной уткой, не то разведчицей на задании, проживая в роду тенемантов как у Бога за пазухой и ни в какой помощи не нуждаясь. Братец главы рода, получил клин на женщинах в связи с влиянием Тьмы на разум, и все всё прекрасно понимали. Но при этом ничего с этим сделать не могли, и спрашивается, что мне в этой ситуации предполагалось сделать? Разговор заходил в тупик. Первоначальная тема, которую я приезжала обсуждать завершилась ничем, а тема, которая была интересна главе рода Тенишевых, не могла обсуждаться в связи с наличием у него за спиной собственный родовой силы.

— Юрий Викторович, я прекрасно услышал все ваши резоны. Со стороны рода Тенишевых претензий к вам нет никаких. Более того, Алиса передала мне ваше предложение о её участии в организации званого вечера по случаю смены главы рода Угаровых. И я абсолютно не против; у девочки отпуск, поэтому она может вполне заниматься тем, чем считает нужным. И если вам повезёт и маятник качнётся в вашу сторону, я не буду препятствовать этому.

При этом взгляд мурзы был столь многозначителен, будто он мне руку принцессы и полцарства в придачу предлагал.

Кхм… Допустим, с принцессой совпадение уже есть… если там ещё и полцарства где-то начнёт фигурировать… Стоп, а то он там про родовые артефакты упоминал?

Чёрт, срочно нужно узнавать, что означает само понятие «маятника» в отношении магов, потому что пока что я ни черта не понимал, чем этаким меня пытался соблазнить Латиф Сафарович.

Ну что же, мурза высказал полностью все свои соображения и, кажется, предъявил все козыри, находящиеся у него на руках. Со своей стороны я поблагодарил хозяина дома за гостеприимство и вручил ему небольшой презент, совершенно ни к чему его не обязывающий. Приятная мелочь для увлечённого тенеманта.

— Латиф Сафарович, раз уж вы коллекционируете певчих созданий, то со своей стороны я бы хотел вам сделать небольшой подарок.

Из моего собственного Ничто в руки мне перекочевала небольшая клетка с находящейся внутри невзрачной серенькой птичкой, отчасти похожей на соловья. Но что это была за птица, я понятия не имел. Её внешний вид и звучание мне подсказал горг из собственной памяти. Создавать её пришлось тоже наобум, пытаясь повторить визуальный образ и звуковое сопровождение. Другой вопрос, что запечатывающего конструкта у меня ещё не было, а потому нужно было придумать что-то, от чего птичка бы запитывалась конкретно от моей магии.

С этим вопросом мне помог Степан Юматов, сообщив, что, оказывается, каждый маг в состоянии при избытке энергии заполнять некие накопители, чтобы иметь под рукой излишки силы на случай ведения боевых действий или чего-либо подобного, этакие батарейки.

«Что за батарейки?» — узнавания понятия вновь отозвалось головной болью.

На подобную «батарейку» с моей магией иллюзий можно было запитать мою же иллюзию птички для того, чтобы она радовала взор и слух мурзы Тенишевых. Причём для экономии расхода магии решено было сделать птичку не химеричной, а исключительно иллюзорной. То есть это был некий образ, поющий песни и порхающий по клетке. Как таковой, иллюзия была неовеществлённой, а потому магии забирала буквально крохи для поддержания собственного существования. Юматов умудрился какими-то приспособлениями тут же измерить расход и сказал, что стандартного накопителя, заполненного мной буквально за пятнадцать минут, хватит птичке едва ли не на полгода. Этот накопитель мы прикрепили на дно клетки, чтобы его не было видно, и я вручил подарок, созданный чуть ли не на коленке, Латифу Сафаровичу.

— Сразу вынужден предупредить, что это не живое существо, а лишь иллюзия однажды увиденного и услышанного мною существа. Посему примерный срок жизни этой иллюзии — что-то около полугода. Если захотите, чтобы она жила и дальше, свяжитесь накануне со мной, я продлю её срок жизни, — выдал я краткое предупреждение-инструкцию. В моих руках птичка щебетала радостно. Но стоило клетке перекочевать в руки Латифа Сафаровича, как птичка разразилась чистейшими трелями, больше похожими на тревожный марш.

«Горг, я угадал, птичка отражает окружающий эмоциональный фон?»

В ответ я получил волну согласия.

Что ж, надеюсь, у мурзы Тенишевых хорошие мысли будут преобладать над плохими, иначе его ждёт птичка-депрессуха.

Распрощавшись с главой рода Тенишевых, я отправился домой. Как минимум на повестке дня стояло разъяснение двух моментов: что за резонансом владел Бьерн Утгард, благо, у меня была возможность узнать у него напрямую, и что такое «маятник».

Начал я, естественно, с опроса бабушки.