Гимн шута – ХIII

Глава 13

Глава 13

— Пойдем, — предложил «Костик».

Лена аккуратно поднялась на ноги. Как всегда в моменты стресса движения ее стали очень четкими и плавными. Под стать своей фамилии она мгновенно собралась насторожившимся котенком и внимательно глянула на «гостя».

— Куда? — негромко спросила она.

— Поговорим.

Простой ответ. И понятный. Вот если бы только не место и окружение.

— Я… — протянула Кошкина, не сразу сообразив, что именно хочет спросить, но тут же собралась. — Где мы?

Все остальное можно выяснить и потом. А вот ответ на вопрос, куда именно ее доставили, мог с известной вероятностью предсказать ближайшее будущее девушки. Ведь одно дело, если в какой-нибудь медицинский центр и совсем иное — тюрьма, например.

К удивлению Лены, «Костя» ответил. Сразу же и без заминки.

— Формально это место называется «Зона особого контроля №8», — хмыкнул он.

Девушка кивнула. Не слишком уверенно. Обычно под такими названиями и скрывается «самое оно».

— Зона находится в ведении Тайной канцелярии, — продолжил задумчиво «гость» камеры.

— **********… — обреченно выдохнула узница белых стен, схватившись обеими руками за лоб.

В конце концов, здесь и сейчас ей ЭТО совершенно точно уже не повредит.

— Люди называют ее «Багряной палатой», — с легким сочувствием в голосе закончил собеседник.

— **********! — продолжила Кошкина.

Чего теперь стесняться-то? Ей уже все можно!

Долгорукий-младший ждал. Довольно долго. Секунд тридцать. Прерывать столь экспрессивную речь он не стал. Когда еще доведется с таким восхищением внимать почти «петровскому загибу» в исполнении милашки в круглых очках.

— Ты шутишь? — спросила она наконец.

Лишь после этого замерла в попытке отдышаться и прийти в себя. Однако настороженного взгляда с «гостя» не свела.

Тот чуть печально покачал головой.

— Елена Витальевна…

Взор девушки мгновенно стал кинжальным. Очень ей не понравилось, что человек, с которым они совсем недавно были на «ты» в доме Фила, столь формально к ней обращается.

— Лена, — поправился цесаревич. — Датчики показывают значительное повышение пульса и выброс адреналина в кровь. Пожалуйста, успокойся.

— Иначе что? — хмыкнула невесело Кошкина.

Нет, она не собиралась бросаться на «гостя». И вообще, самоконтроль был при ней.

— Моя охрана может среагировать, — просто объяснил «Костя». — С фатальными для вас… тебя последствиями.

Девушка кивнула. Не потому, что убедил, а просто из понимания, что выполнение просьбы поможет дальнейшей беседе. Она прикрыла глаза и сделала десять осознанных и подконтрольных вдохов (четыре секунды), отделенных от выдоха (восемь секунд) задержкой дыхания (семь секунд). Знакомая с детства техника управляемого дыхания привычно активировала отвечающую за расслабление парасимпатическую систему.

— Отлично, — произнес цесаревич за миг до того, как девушка решила, что полностью выровняла свое эмоциональное состояние и готова открыть глаза.

«Кажется, насчет датчиков он не врал.» — мысленно отметила целительница.

— И впрямь потрясающий уровень самоконтроля, — оценил Константин. — Волконский был прав.

— Паша? — осторожно переспросила Кошкина.

Нет, она даже не сомневалась, что клановец сделает все, чтобы вытащить ее из неприятностей, вот только по силам ли ему освободить узницу из Багряной палаты? Ведь это единственное место в империи, где не действуют вообще никакие законы.

И вообще, с ее-то «статьями» упоминать чье-либо имя следует с осторожностью. Но вот не сдержалась.

— Паша, Паша, — покачал головой «гость», вспомнив, как оказалось, совершенно неоригинальное приветствие. — Скажи мне, Елена, как тебе удается на таком уровне контролировать Кровь?

Кошкина приподняла бровь и… вернула ее на место. Вот ведь растяпа. Она только сейчас поняла, что все это время «Костя» ее натурально «качал». Да как изящно! Никаких «лобовых атак». Вроде бы невинная беседа, но тут интонация, там акцент… и все это помноженное на общую обстановку.

— У тебя талант! — вполне искренне восхитилась целительница.

Такой уровень ведения беседы — нечто просто запредельное. Хотя внешне и не скажешь. А если предположить, что «Костя» менталист… многое вставало на свои места.

— Должность обязывает, — коротко ответил «приятель Павла».

— Какая? — тут же невинно вставила девушка.

Нет, с собеседником такого уровня она и не думала играть в игры. В вопросе не было подвоха. Но вдруг и впрямь расскажет?

— Глава Тайного кабинета, — просто ответил «Костя».

— Ага-а-а-а… — протянула девушка.

И лишь потом ка-а-а-а-а-ак поняла! Да, немногие его знали в лицо. Однако тот факт, что одну из самых мрачных и влиятельных структур государства возглавляет…

— Цесаревич? — как-то весело спросила Лена.

— К вашим услугам, — коротко склонил голову в кавалергардском поклоне «гость».

Кошкина застыла, медленно поднесла ладонь ко рту и… хихикнула. Затем еще раз… Девушка искренне старалась сдержаться, но уже через несколько секунд давилась откровенным смехом, радуя посетителя красным румянцем.

Тот некоторое время наблюдал за «узницей», но затем и сам откровенно улыбнулся. А после и негромко рассмеялся.

В конце концов, все, что происходит в этих стенах, тут и остается.

Кстати, понимание ГДЕ именно они сейчас находятся, как-то разом посетившее обоих собеседников, заставило их рассмеяться еще сильнее.

— Потрясающе, — наконец с трудом выдохнула целительница.

— Да, ситуация, — признал цесаревич.

При этом каждый из собеседников понимал, что сейчас «Костя» ограничен своей должностью. И как бы Долгорукий ни относился лично к обитательнице белых стен, в итоге он поступит как дОлжно именно в рамках его «поста».

— Я уже почти привыкла, — все еще тяжело выдохнула Лена. — Даже, кажется, и не удивлена.

— Жизнь с Волконским… развращает, — негромко прокомментировал Долгорукий.

Смысл-то скрывать, что он все знает о собеседнице. Вернее, «все знал» он до того, а теперь, возможно, куда больше, чем она сама.

— Ох-х-х-х-х! — согласилась чему-то своему девушка. — Да! И не к такому привыкаешь.

— Даже как-то обидно, — негромко сообщил будущий император.

— Ну, извини… В смысле, прошу прощения у Вашего вы…

— Елена, — тяжело вздохнул цесаревич. — В рамках личных бесед предлагаю вернуться к привычному формату.

К удивлению мужчины, Кошкина и на секунду не задумалась.

— Хорошо, — просто ответила она.

Тут уж и он не удержался, приподняв одну бровь.

Целительница вопрос поняла правильно. Но скрывать не стала:

— Время, проведенное с Волконским на многие вещи, заставляет взглянуть с иной точки зрения.

Константин кивнул, принимая объяснение. В конце концов, психика не может удивляться до бесконечности. А Павел Анатольевич действительно умел… перевернуть все с ног на голову. На этом фоне скорость адаптации целительницы к новым условиям как-то не очень и удивляла.

— Я услышал, — наконец сообщил он. — У меня есть еще один вопрос.

Девушка кивнула, давая понять, что не возражает. Хотя отказ в ее положении не предполагался, конечно.

— Почему ты не спрашиваешь о своем будущем?

Целительница задумалась. Еще несколько дней назад она бы уже сейчас билась в истерике, требуя рассказать «что с ней будет». Однако организм давно переработал остатки того вещества, которым ее напичкали, а сама она примерно за неделю смогла вернуть себе душевное равновесие. Нет, ей было страшно. И напряжение все также давило на мозги. Да и тревога с подавленностью буквально «прибивали». Но теперь она уже контролировала свои чувства.

Ей даже удалось почти безразлично пожать плечами в ответ на вопрос.

— Оно от меня не зависит, — просто объяснила девушка. — А потому я сосредоточилась на том, что могу контролировать: тело, дух, сознание…

Несколько секунд цесаревич молчал. Что ж, его собственные наблюдения подтвердили вывод целой бригады психиатров и менталистов — Елена Кошкина действительно была не более опасна, чем, например, высокоранговый одаренный, что в момент «угара» теоретически и «по площадям» ударить способен в порыве эмоций, не считаясь с потерями гражданских.

Но не уничтожать же каждого?

Тем более, добровольно сотрудничающих адептов Крови вне закрытых учреждений и без очень жесткого поводка, сейчас в империи и нет, можно сказать. А «вне воли» добиться от человека отдачи и действительно эффективной работы достаточно сложно.

— Что ж, Елена, — коротко кивнул цесаревич. — Пойдем обсудим условия твоего освобождения.

Девушка скупо улыбнулась.

— Константин Дмитрие… Константин, у меня есть вопрос. Как ЕМУ это удалось?

Долгорукий только хмыкнул, припомнив состоявшийся всего лишь час назад разговор.

— … Таким образом, я вижу три направления перспективного развития Елены Витальевны Кошкиной во благо империи, — продолжал вдохновенно вещать Волконский, сменив слайд презентации.

Проектор послушно мигнул и отобразил новую блок-схему.

Больше всего отпрыск Великого клана в этот момент походил на студента, защищающего свою дипломную работу. В каком-то смысле так оно и было.

— Изучение свойств аспекта, — начал перечислять «докладчик». — В качестве примера могу привести «Кровь Животворящую». Как вам известно, этот эликсир получается при извлечении крови носителем Дара. При этом добровольность и даже искреннее желание поделиться ею имеют решающее значение. Ни одна попытка взять «исходный материал» силой или под воздействием препаратов успехом не увенчалась.

Цесаревич кивнул. Равнодушно. Он, как никто, знал обо всех сложностях этого процесса.

Волконский мысленно заставил себя расслабиться. Не время поддаваться эмоциям! от его «презентацией» зависела жизнь Лены.

Он прибыл с докладом в назначенный срок. Все в тот же кабинет цесаревича. Хозяин помещения долго тянуть не стал, предложив сразу же начинать, если, конечно, «есть что сказать».

У Волконского было. Он готовился всерьез защищать право на жизнь целительницы.

Новая смена слайда.

— Кроме того, мы полагаем, что сможем «производить» эликсир для нужд империи.

Скучающее выражение на лице Константина Дмитриевича никуда не делось. Однако бровь он все-таки приподнял. Левую. Лениво так. Продолжай, мол.

— На основании работ Елены Витальевны мы предлагаем поведенческий комплекс, способный обеспечить… более предсказуемое поведение носителей Аспекта в обществе. И даже при необходимости, социализацию и рекомендации в случае предоставления частичной автономности.

Цесаревич вернул бровь на место.

— Зачем? — негромко спросил он. — К чему нам заниматься социализацией объектов? Основная проблема адептов вовсе не в их… нестабильности. Общественное мнение и сложившийся порядок вещей. Люди не примут «кровавых». А Рода и кланы припомнят, как их сородичей уничтожали за одно подозрение за «сношения с Кровью».

Павел мысленно вздохнул. Носители аспекта действительно «отметились» во время Вторых Темных веков. И в немалой степени поспособствовали появлению этого названия.

С другой стороны, а правда ли собеседник против идеи или просто задает уточняющий вопрос. Недаром говорят, что язык дан политику, чтобы скрывать свои мысли.

— Мы предлагаем…

— Оставь, — равнодушно махнул рукой цесаревич. — Следующий пункт.

Клановец сбился, но взял себя в руки едва ли не раньше, чем в голове пронеслась мысль: «Вот черт!».

— Собственно, изучение аспекта, — переключился он. — Мы знаем о Крови невероятно мало. Большинство адептов попросту не способны к продуктивному сотрудничеству ввиду негативных изменений психики. В лице Кошкиной Елены Витальевны мы имеем талантливого исследователя с Даром синтеза эликсиров, лояльного империи…

— То есть, ты предлагаешь без какого-либо обоснования учредить целый институт? И это после того, как я прямо сказал, что кабинет находит Елену Витальевну неподходящим материалом для работы?

«Железная маска» так и не сползла с лица цесаревича. Он все также продолжал равнодушно взирать на беспокойного опричника.

— Нет, — коротко мотнул головой «докладчик». — Предлагаю начать с научно-исследовательского центра.

Цесаревич вновь поднять брови изволил.

— Час от часу не легче, — заключил самодержец.

— Готов развернуть комплекс класса «Альтир-4» в течение двух месяцев! — вытянулся по стойке смирно Павел. — Запуск первой очереди исследований в течение полугода. Выход на полную мощность — два года!

Цесаревич замер. Только на миг.

— Как аргумент — принимается, — кивнул он. — Продолжай.

— Род Волконских готов обеспечить условия и режим для проведения работ, а также специализированную охрану объекта.

Цесаревич только головой покачал.

— Естественно, под контролем сотрудников ответственных канцелярий и СИБ, — тут же добавил молодой человек.

Цесаревич набрал воздуха в грудь.

— Именно на базе центра мы готовы проводить исследования Крови и ее производных, отрабатывать системы социализации адептов и даже изготавливать мелкие партии. Компания «РитРос» готова к строительству отдельного лабораторного цеха для опытного производства!

Константин Дмитриевич медленно выдохнул. Но уже через секунду у него появился очередной вопрос. И вновь «докладчик» успел первым.

— Общественное мнение можно подготовить, — выпалил клановец, которого очень беспокоила столь равнодушная реакция будущего самодержца. — Таким образом, я собрал список нарративов для изменения общего эмоционального фона в отношении «особых» одаренных. По принципу «окна Овертона» мы покажем, что Кровь способна и на благо. Например, через историю раненного во время ханьской войны солдата, которого спасла «живая вода». Ряд репортажей и статей, показывающих человеческую сторону адептов, может повлиять на эмоциональный отклик аудитории. Кроме того, мы предлагаем сыграть на противопоставлении «наших» одаренных и, например, «свободовцев» с нарративом «Как мы можем победить зло, если ничего о нем не знаем?».

Цесаревич не шелохнулся. Вообще.

«Щелкнул» очередной слайд.

— Информационные атаки мы планируем осуществить через медиа-холдинг Мышкиных.

Константин Дмитриевич только уголком рта дернул. Мол, а то я не знаю, кто именно сейчас там всем заправляет!

— Не уверен в эффективности информационной компании, — наконец бесстрастно констатировал хозяин кабинета.

Волконский чуть «прибил» разыгравшуюся в груди тревогу, так что возразил он ровно и уверенно.

— Особый отдел пятого управления уже дал заключение, оценив возможность положительного отклика в семьдесят три процента.

Очередной «щелчок» вывел документ на экран.

Глаза цесаревича еще чуть-чуть расширились.

— У тебя есть что-то еще? — наконец выдохнул мужчина равнодушно.

— Так есть, — бодро отрапортовал Волконский. — И оно напрямую связано с порученным мне заданием.

На экране возникла туша твари.

— Согласно данным вашей канцелярии и внутреннего надзора СИБ, на территории «Мертвого узла» возможно нахождения «питомника» подобных созданий. Насколько мне известно, их «производство» — результат Темного ритуала Крови. Зачастую потери при столкновении с подобными морфами очень высоки. Мы предлагаем полевое изучение как этих созданий, так и противодействия ритуалом сектантов в общем на базе нашего исследовательского центра. Естественно, в качестве руководителя необходим лояльный специалист, погруженный в тему. Идеальной кандидатурой полагаю Кошкину Елену Витальевну!

— Ну еще бы, — покачал головой младший Долгорукий.

Кабинет погрузился в тишину. Больше аргументов у Волконского не осталось. Он бы с удовольствием прибег к доводу «Ну, пожалуйста!», если бы счел его хоть как-то эффективным.

Цесаревич тем временем дотянулся до кнопки селектора и негромко бросил:

— Стакан воды, пожалуйста.

Девушка-секретарь явилась едва ли не раньше, чем Долгорукий отключился.

— Ему, — коротко скомандовал он.

— Благодарю, — с трудом прохрипел пересохшим горлом Волконский и залпом осушил стакан чистой прохладной воды.

— Еще? — негромко переспросил будущий император.

— Благодарю, не стоит.

В кабинете повисла тишина. Цесаревич равнодушно смотрел на последний кадр презентации — многосоставную блок-схему, в которой сводились все предложения Волконского.

— «Род Волконских готов обеспечить условия и режим для проведения работ», говоришь? — негромко поинтересовался Долгорукий, показывая, что все-таки, несмотря на внешнее равнодушие, кое-что он услышал.

— В моем лице, — тут же быстро добавил Павел.

Все-таки в жизни могло очень многое пойти не так. И отвечать всей «ветвью» было бы неправильно. А вот личное обязательство — уже вполне приемлемая цена. Сколько подобных у тех, кто достиг положения «Глава» — сложно представить.

— Что ж, — негромко заключил цесаревич. — Один год. Через триста шестьдесят пять дней жду результатов. По их изучению будет принято окончательное решение. До того момента, Кошкина Елена Витальевна — твоя ответственность.

Молодой человек кивнул. Молча.

— В таком случае следуй за мной. Секретари подготовят соответствующие бумаги.

— Здесь⁈ — спросил Павел.

Попытался невозмутимо, но получилось так себе. Слишком уж яркие эмоции он испытал в этом помещении в свое время.

— А что тебе не нравится? — поинтересовался сюзерен, очень даже неплохо копируя любимый тон Павла «А чо такова-та⁈». — Стол есть, кресло тоже в наличии. Писать удобно.

Волконский обвел взглядом ДО БОЛИ знакомое ему помещение.

— Ну, как зачем, — невольно вспомнились вкрадчивые слова сгорбленного годами сухого старика, державшего в одной руке ватку, а в другой пузырек с дезинфицирующим средством, подслеповато прищурившегося сквозь старомодные очки. — Молодой человек, стерильность — наше все!

— На кой хер⁈ Ты ж, ****, ее отрезать собрался!

— Не хамите, молодой человек. У нас тут приличное место.

— Ну а мы вот так… Ну-ну, юноша… Такой большой, а уколов боишься!

Павел чуть неловко оглянулся. Современная вариация старой доброй дыбы все также занимала центр комнаты. Конечно, при ярком освещении и без соответствующего антуража она не казалась столь страшной. Но Волконский прекрасно помнил себя на экзотическом ложе.

Клановец негромко выдохнул.

— Остальные помещения заняты, — просто прокомментировал выбор места для подписания документов Волконский. — Или ты собрался на весь день мой кабинет оккупировать?

Молодой человек покачал головой. Медленно.

— Кроме того, — продолжил будущий император. — Возможно, именно здесь ты сможешь лучше оценить последствия своего решения. Не передумал?

Павел с силой сжал левый кулак и расслабил кисть.

— Не передумал, — твердо объявил он.

— В таком случае оставлю тебя, — подвел черту цесаревич. — Документы принесут через десять минут.

Плотно прикрыв за собой дверь в «пытошную», Константин Дмитриевич направился в сторону собственного кабинета. Дел у него было множество примерно всегда. И Волконский в его личном списке приоритетов не входил даже в первую десятку. Просто один человек, сколь бы он не был значим, в принципе до общеимперского масштаба не дотягивает. Хотя теперь…

Вибрация коммуникатора, отличающегося от гражданских моделей примерно так же, как спутник от самоката, заставила его на миг остановиться.

— Слушаю, — негромко произнес он, делая следующий шаг к своей цели, уже через пару секунд.

— Нормально так, — оценил с непонятной интонацией недавнюю беседу «полковник Петров», ставший незримым ее наблюдателем. — Я-то думал, что парень схватит свою девчонку, да и рванет в Приуралье «тварей изучать». А тут вон как вышло.

Долгорукий отвечать не стал. Он просто шагал по пустому коридору с коммом в руках.

— Ты что скажешь, Костя? — поинтересовался мнением бывшего воспитанника Седой Филин.

Однако ответа так и не дождался. Лишь когда «полковник» дал отбой, пообещав быть вечером на совещании Совбеза, будущий император позволил себе негромко выдохнуть:

— Ох-ре-не-ть.

Он тоже надеялся, что Павел утащит свою Кошкину в глухой угол с глаз долой. Но нынешний вариант представлялся куда более интересным.

— Но и головной боли прибавиться, — поморщился Долгорукий и… выкинул Волконского из своих мыслей.

На сегодня он уже исчерпал все возможные временные лимиты, что готов был потратить на беспокойного опричника.