Граф Брюс (Кочевник#1)

.42

В этот раз я не оплошал, да и террористы своим легкомысленным отношением дали мне достаточно времени на подготовку. Видимо, решив, что я совсем сомлел и опасности для них не представляю. Стояли и скалились — один так точно, тот, что без маски — пока крохотный каменный шарик их смех не оборвал.

На такой дистанции у меня не было времени на создание полноразмерного «ядра». Импровизируя, я слепил из мельчайших частиц пыли и почвы, которая здесь имелась, снаряд размером не больше ногтя мизинца. И со всей возможной скоростью послал его прямо в глаз главному весельчаку.

Получилось что-то вроде выстрела из пистолета в упор. Мне на лицо брызнула кровь, а голова парня, тыкавшего в меня пальцем и обзывавшего мышью, резко дёрнулась назад. После чего за ней последовало и всё тело. Но не успел мёртвый боевик грохнуться на пол, а я, соответственно, порадоваться первой победе, как сильный воздушный удар впечатал меня в шкаф. Второй поляк, которого первый назвал Янеком, оказался аэрокинетиком. Да ещё и с хорошей реакцией.

Если кто-то думает, что получить воздушным кулаком не так больно, как каменным, то он крепко ошибается. Важна не столько материя, которая с тобой воздействует, сколько её плотность и скорость движения. У Янека и с первым, и со вторым был полный порядок. Ну и практики побольше, чем у меня. Двинул так, что у меня, кажется, рёбра треснули. И воздух покинул лёгкие — вот такая ирония.

А вслед за первым конструктом, он ещё и второй сразу же применил. Что-то вроде воздушного пресса. По крайней мере, эффект я почувствовал именно такой — будто на меня сверху обрушилось небо. Дышать я и до этого не мог, а тут и вовсе лишился возможности двигаться. Прижало, как жука сапогом!

Только после этого террорист решил, что можно и на товарища внимание обратить. Присел у трупа, что-то там на польском запричитал — я ни слова не мог разобрать сквозь барабанный стук крови в ушах. Только общий фон с трудом улавливал. Ну и имя убитого — Вацлав. Его Воин повторял чаще всего.

Затем давление немного ослабло и меня начали бить. После парочки применённых по мне заклинаний, я даже сопротивления оказать не мог. Да и не факт, что смог бы. Мужик в маске оказался опытным бойцом, превосходя меня не только в магии, но и в физической подготовке.

Сперва он пару раз ударил меня по лицу, отчего я поплыл окончательно. Затем вытащил из шкафа и выбил остатки воздуха из лёгких, всадив свой кулак мне в живот. И когда я упал на пол, рядом с убитым боевиком, стал без всякой жалости пинать меня ногами.

Сколько это продолжалось — не берусь сказать. В такие моменты весь пространственно-временной континуум скукоживается до крохотных очагов боли. Рёбра, по которым прилетало тяжёлым ботинком. Локти и предплечья, когда я пытался закрыть лицо. Копчик, бёдра. Разгневанный смертью товарища террорист совершенно не заботился о том, куда попадут его удары.

Как и тем, выживу я после подобного избиения или нет.

Противопоставить ему я ничего не мог. Сложно сосредоточиться на энергоконструктах, когда тебя пинают. Попытался хотя бы создать усиление вокруг предплечий, которыми закрывался от ударов, сделать их крепче благодаря магии, но ничего не вышло. В момент, когда вокруг рук только начал формироваться защитный барьер, получил очередной пинок в голень и не смог закончить заклинание.

Последнее, что мне удалось сделать — активировать «дымку». Даже не «пылевой щит». Сам, если честно, не понимая зачем. Защитить меня или хоть как-то навредить боевику она не могла. Но разум всё же выдал именно этот конструкт. Прежде чем я отключился от удара в голову.

В себя пришёл здесь же, на полу в классе рисования. Подсознательно ожидая боли от множества нанесённых повреждений. Но не почувствовал её. Более того, осознал, что чувствую себя прекрасно. Бодрым, здоровым и полным энергии. Словно бы только проснулся после восьмичасового сна в собственной постели.

Подумал, что это мозг так шалит. Что увечья, которые я получил, гораздо серьёзнее, чем думал раньше. Вот он и блокировал нервные окончания. Или приказал организму выбросить какой-нибудь «боевой коктейль» из гормонов, которые спасут от болевого шока.

Но пошевелив рукой, ногой, а потом открыв глаза, я понял, что это не так. Боли действительно не было. И ран тоже. Я без каких-либо усилий поднялся и сел. Огляделся. И обнаружил, что нахожусь в компании уже двух трупов, а не одного.

Первого — Вацлава — я помнил. Сам всадил ему «ядро» в глаз, превратив содержимое черепной коробки в фарш. Так что не удивился, когда увидел его тело слева от себя. А вот Янека, который меня избивал, найти с другой стороны не ожидал. И тем более, его внешнего вида.

Тело, скорчившееся в позе эмбриона, ничем не напоминало здоровенного боевика. Одежда, маска на лице, короткоствол на ремне под мышкой — всё это указывало на то, что смотрю я именно на него. Но вот сам он словно бы иссох. Превратился в мумию. Худой и сухой остов человека, которым был недавно.

«Я тут что, лет сто провалялся?» — была первая моя мысль.

Бредовая, согласен — Вацлав-то выглядел вполне свежим покойником, даже кровь не успела застыть. Но что ещё могло стать причиной такого изменения крепкого мужчины? И кто его прикончил? В классе никого, кроме меня и этих двоих.

Я? Но, как? Магией? В арсенале Брюсов нет таких техник, мне, по крайней мере, он них не рассказывали. И память реципиента об этом никаких сведений не содержала. Да и почерк не похожий! Вот если бы у него из головы торчала каменная сосулька, тогда да. Пусть мне пока такой конструкт не по зубам, но можно было предположить, что я выдал его на пределе возможностей. В условиях, когда на кону стояла сама жизнь.

Да и я тогда почему целый и невредимый? Он же меня до состояния отбивной отделал. Пинал так, что я, даже при условии выживания, ещё месяц должен был провести на больничной койке. Писая кровью и дыша осторожно, чтобы не потревожить сломанные рёбра.

Так, а ну-ка, стоп! Попытаемся мыслить логически. Здесь только я и они. Значит, никто не пришёл ко мне на помощь, чтобы прикончить террориста, а потом таинственно раствориться в тенях. Если убрать весь смысловой мусор, то по факту у нас тут следующий расклад. Он — иссушенный, как рыба к пиву, а я — здоровый и полный сил. Каким бы невероятным ни казалось объяснение, оно могло быть только одним. Я забрал себе всю его жизненную энергию.

Из уроков лисы я уже знал, что это возможно. Как и то, что от теории до практики меня отделяли десятилетия. Может обучение и быстрее бы получилось завершить, если взять во внимание «домашние» способности, то есть уже фактически выстроенные нейронные связи. К тому же на организм другого человека я уже мог воздействовать — вспомним укрощение Догуляя. Правда, там я действовал в плотном физическом контакте, и энергию не перекачивал, а воздействовал на его внутренние органы своей.

А вот для того, чтобы совершить подобное, мне нужно было отрастить, как выражалась Ринко, меридианы вне собственного тела. Совместить их с собственной энергетической системой, и с такой же, но у противника. Чего я делать не умел. И за последние совместные тренировки с телохранительницей успеха не добился.

А сейчас, получается, смог? Под прессом смертельной опасности совершил прорыв? Нашёл, какие ментальные мышцы нужно задействовать? Так чего гадать — надо попробовать повторить! Захваченный этой идеей, я чуть было не уселся между двумя трупами, но потом решительно отогнал эту мысль.

Мертвецы-то, может, и не помешают, а вот те, кто послал их проверить классы, вскоре заинтересуются пропажей сладкой парочки. Как бы ни было интересно проверить свою догадку, из кабинета надо было уходить как можно скорее. Ждать здесь лису опасно.

И вообще, что это за дурной энтузиазм, а? Поглотил больше ки, чем требовалось для мгновенного выздоровления?

Подойдя к выходу из кабинета, аккуратно приоткрыв дверь, и посмотрел в узкую щель вдоль коридора. Пусто. И тихо. Никто не шатается, не выискивает спрятавшихся школьников. Хорошо. Значит можно выйти. Вот только — куда идти?

Здравый смысл подсказывал, что нужно подниматься наверх. Простая логика — боевики заложников именно сверху вниз сгоняли. Значит, верхние этажи уже один раз проверили — возможно даже эта парочка.

Но подниматься придётся по лестнице. А её я отсюда не просматриваю. И там могут быть террористы. Которых я увижу, лишь столкнувшись с ними нос к носу. Как быть с этим?

Пустить «дымку», вот как! При достаточно высокой плотности микрочастиц этот конструкт является маскировочным, но если его поле растянуть не на метр-два, а на двадцать и больше, и понизить плотность элементов, то оно превращается в сканирующее. Послушные моей воле и невидимые глазу пылинки действуют по принципу эхолокации. Видеть с их помощью я не стану, но обнаружить боевика до того, как он заметит меня, вполне смогу.

А ведь именно это заклинание я и выпустил, отрубаясь от ударов поляка…

Эта мысль меня огрела не хуже биты для лапты. И в один момент всё стало понятно. Кроме одного: как подсознание выяснило, что именно этот конструкт сможет выступить заменой внешних меридианов?

Ошеломлённый этим осознанием, я так и остался стоять у приоткрытой двери, не выходя, но и обратно в классе прятаться не спеша. И отмер, лишь когда со стороны лестницы донёсся едва слышимый звук шагов.

Тут же принял решение: «А вот сейчас мы заодно и проверим, как это работает!»

Больше не тратя время на размышление, выпустил «дымку». Не вокруг себя для маскировки, а вытянув через весь коридор невидимым щупом. Конструкт без труда покрыл расстояние до лестничной площадки, скользнул призрачным языком сперва вверх, а потом вниз. И принёс информацию о поднимающемся человек.

Ни пол, ни возраст, ни размер противника я так узнать не мог. Просто движущаяся помеха на пути движения моих микрочастиц. Но и этого было достаточно. А значит, можно было и рискнуть. Протестировать незадокументированные возможности «дымки» и понять, насколько верные выводы сделал.

Всё ещё не видя террориста, я принялся сосредоточенно лепить между ним и мной канал. Выстраивал частицы земли, пыль и песчинки последовательно, словно вагоны в поезде. И когда решил, что готов, осторожно ткнул дальним концом получившегося щупа в приближающийся живой объект.

Сперва ничего не происходило. По правде, я ведь даже не был уверен, что это сработает. Какова должна быть скорость отклика, длина и ширина канала. Должен ли я что-то почувствовать или все само собой произойдет. Короче говоря, ждал чего угодно.

И дождался. По выстроенной мной цепочке прошло что-то вроде электрического импульса. Да такого сильного, что связь мгновенно разорвалась, а я сел на задницу, оглушенный. Пока поднялся на ноги, пока круги перед глазами перестали закрывать обзор, боевик уже добежал до двери в класс. И зашептал знакомым голосом.

— Ты что творишь, дурило? Жить надоело!

Ринко, а это была она, скользнула внутрь и, небрежно подвинув меня ногой, закрыла за собой дверь. Огляделась, заметила двух мертвецов и вопросительно уставилась на меня.

— Что произошло?

Пришлось быстро ей пересказывать последние события, не упустив и предположений о том, что из одного боевиков я буквально выкачал всю жизненную энергию.

— Через стихийное заклинание? — не поверила лиса. — Как такое возможно? Хотя… Это ты «дымкой» своей меня тронул и попытался соединить наши меридианы?

Вот, значит, как это с её стороны выглядело…

— Да.

— А я невесть что уже вообразила! — находясь в образе мужчины, она совершенно по-женски всплеснула руками. И хихикнула виновато. — Решила, что среди пшеков кто-то из моих родичей затесался. Поэтому и ударила в ответ. На всякий случай.

Кицунэ почувствовала вторжение и как-то атаковала. Записать в журнал экспериментов — никогда не пробовать проделывать подобное с биокинетиками и оборотнями. Особенно с теми, кто в несколько раз сильнее меня. Это ещё повезло, что канал был нестабильным. И сразу же после удара разрушился. А то могло бы и убить отдачей.

— Ладно, с этим мы потом будем разбираться, — телохранительница быстро вернула себе серьёзный настрой. — Давай выбираться. Происходящее мне совсем не нравится. Но лазейку я найти смогла. Попробуем ею воспользоваться.

Пока я сидел в шкафу и дрался с террористами — да, назовём это так — лиса в образе боевика смогла незамеченной пробежаться по всей школе и собрать информацию.

По её словам, всего в школу проникло двадцать три человека. Уже двадцать — двоих убил я, а одного прикончила Ринко, чтобы получить скопировать его внешность на случай требования снять маску. Тело спрятала в учительской на третьем этаже. Поэтому нам нужно было торопиться. В любой момент бандиты могут хватиться своих пропавших товарищей, и тогда за нами начнётся настоящая охота.

Как лиса и предполагала, внутрь они вошли ночью, а с утра, притворившись охранниками, встречали приходящих педагогов. Которых сразу вязали, чтобы они не подняли тревоги, и размещали под наблюдением в спортзале. Потом туда же привели и детей.

— Разместились они грамотно, — отметила она. — Только пятеро охраняют заложников, остальные рассредоточились по всему зданию. Видимо, чтобы наблюдать за подготовкой к штурму с самых разных углов.

— А штурм уже готовят? — спросил я.

— Не похоже, — дёрнула плечом оборотень. — Из окон не видно, а мобильную связь они глушат, так что позвонить я никому не могу. Переговоров между властями и свободовцами тоже пока не было — опять же, мне никто не докладывал. Похоже, что силовики ещё даже не в курсе, что школа захвачена. Хотя уже минут тридцать прошло. Должно же хоть группу наблюдения что-то насторожить.

Всего полчаса прошло? По ощущениям, я тут уже часа два торчу, а по факту — даже первый урок ещё не закончился. Вот никто и не чешется из наблюдателей. Хотя… Была же стрельба! Не могли же они её не слышать!

— Внутри здания? — Ринко в ответ на мой возглас «как такое может быть?» хмыкнула. — Могли и не услышать. Они же не прямо под стенами школы сидят. Но я могу и ошибаться. Вполне может быть, что полиция или кто там просто не показывают интерес, а ставят заслон без особого шума.

— В любом случае надо сообщить о захвате школы!

— Вот выберемся и сообщим, — подвела черту телохранительница. — Пошли!

Пока разговаривали, лиса успела придумать и проработать для нас легенду. Довольно простенькую, на самом деле — искала спрятавшихся, нашла одного, теперь ведёт в спортзал к остальным. Для этого она велела держать голову опущенной, а руки за спиной. Руки стягивать пластиковыми наручниками, которые имелись в комплекте снаряжения убитого ею бойца, не стала.

— Они так-то никого не связывали, — пояснила она. — Кроме учителей. А дети и так напуганы.

С таким расчётом мы и вышли из класса, направившись уже не таясь к лестнице. По пути нас окликнули всего дважды: на лестнице и в фойе первого этажа. Каждый раз Ринко выдавала какую-то фразу на польском, и террористы теряли к нам интерес. Я же вёл себя в полном соответствии с образом запуганного мальчишки и не пытался глазеть по сторонам.

Но это была самая простая часть нашего побега. Дальше начались настоящие сложности. Дело в том, что куда-то кроме спортзала, боевик спрятавшегося школьника вести не мог. А вход в подвал, где и находилась обнаруженная лисой лазейка, находился в том же коридоре, что вёл в спортзал. И охранялся снаружи.

Проделать это на глазах у парочки боевиков и не привлечь их внимания — та ещё задача. Но у Ринко, оказывается, был план.

— Эй, парни! — позвала она бойцов от дверей спортзала. — Пацан знает, где могли спрятаться ещё детишки. Поможете? А то неохота одному за всеми гоняться.

Говорила она на польском, и смысл сказанного я скорее угадывал, чем понимал. В конце концов, языки родственные.

— Кто приказал? — уточнил один из мужчин в масках.

— Никто. Сам решил проверить, что пацан говорит.

— Сходи, — один кивнул другому. — Я здесь останусь.

— Почему я?

Пока террористы препирались, лиса спокойно открыла дверь в подвал и толкнула меня внутрь. А когда недовольный боевик шагнул вслед за ней, велела на русском вести к «тому месту». Изображая страх, я закивал и двинулся первым.

Когда лестница вниз упёрлась в дверь, за спиной услышал едва различимый хрип. Развернувшись, увидел, как у настоящего боевика из груди торчит когтистая лапа. А за его спиной стоит уже не ряженый мужик, а привычная мне девушка.

— Ну, чего замер? — шепнула она. — Помоги затащить его внутрь и валим!