Хищная Вселенная

Глава 7

— Отойдите в пещеру, Олла! — произнес Гриф Рифт, но девушка, мотнув головой, осталась на месте, невзирая на укоризненный взгляд командира и просящий — Вира Норина. Ее взор был прикован к тому, кто приближался к ним. Более двух метров ростом, широкоплечий и мускулистый, пришелец выглядел очень сильным, но сила эта была отличной от той, что она видела доселе у мужчин Земли. Все они отличались атлетическим телосложением и развитой мускулатурой, но физическое развитие сглаживалась гармоничным сочетанием силы и мужской красоты, как еще одно выражение единства духовного и телесного совершенства. В представшем перед ней теле, пусть даже и прикрытым чем-то напоминающим доспехи, угадывалась безжалостная функциональная сила, предназначенная исключительно для того, чтобы терзать, убивать и разрушать. Это угадывалось и по тому, как двигалось это существо — его вкрадчивые экономные движения невольно напомнили ей тварей, осаждавших их совсем недавно.

«Идеальное существо, — подумала Олла Дез, чувствуя как все ее существо охватывает непонятное, но очень сильное волнение, — идеальный… Хищник!»

Кроме доспехов на теле существа виднелось еще множество приспособлений, в которых даже взгляд землян, давно отвыкших от войн и убийств, безошибочно определил оружие — нарочито архаичных, чуть ли не первобытных очертаний, тем не менее, в нем угадывалась рука высокой цивилизации. Лицо пришельца прикрывал матово-блестящий черный щиток, по обеим сторонам которого свисали длинные волосы или косы, напомнившие Олле прически негроидных племен из исторических репродукций об Африке в эпоху ЭРМ.

Существо спустилось с холма и остановилось в двадцати шагах от землян. Рука (точнее лапа, с изумлением поняла Олла, пятнистая лапа с огромными когтями) медленно поднялась в непонятном жесте. Послышался негромкий звук напоминавший стрекот.

— Нам нужно встретить его лицом к лицу, — Вир Норин шагнул вперед, поднимая руки, — иначе мы не преодолеем барьер недоверия. Пусть увидит, что мы идем на контакт…

— Осторожно! — предупредил его Грифт Рифт, но Вир Норин уже снимал шлем, открывая лицо. Со стороны пришельца послышался щелчок и почти сразу же металлический голос повторил: «Осторожно».

Предупреждение оказалось не лишним — едва отъехала крышка щитка, как трое землян невольно ахнули, одновременно от изумления и отвращения. Им встречалось немало гуманоидных рас на планетах Великого Кольца и люди Земли знали, что не все расы имеют облик до мельчайших подробностей схожий с человеческим. Даже ничтожные отклонения от привычного облика создают уродства, а когда речь идет о видах, формировавшимися на таком расстоянии друг от друга вероятность отклонений слишком велика. И все же, неумолимые законы эволюционного развития постулировали: все, что складывается исторически, в результате естественного отбора, становится закономерностью, неким средним из множества отклонений. Любое мыслящее существо из другого мира, достигшее космоса, должно быть совершенно, универсально, прекрасно — будь то полное сходство формы или красота в каком-то другом отношении. Это было одним из краеугольных камней земной науки и философии и именно этого ждали земляне при встрече с любым пришельцем из иных миров.

Но то, что открылось им за щитком выбивалось из подобных представлений. Это не было «отклонением», допустимой вариацией в «среднем арифметическом» — то, что предстало их глазам оказалось вопиюще уродливым, чудовищным, не имеющим ничего общего с понятием красоты как таковой. Лицо, а точнее морда твари напоминала помесь краба и чрезвычайно уродливой кобры, с четырьмя нижними челюстями и шевелящимися мандибулами как у членистоногих. Похожие на волосы отростки торчали прямо из ребристого черепа. Кожа существа была желто-зеленой, с темными пятнами, как у змей. Жуткие челюсти раздвинулись и из большой пасти с крупными клыками вырвался механический смех.

— Невозможно! — выкрикнул Гриф Рифт, его рука машинально дернулась, срывая наркотизаторный пистолет. Олла Дез издала предостерегающий крик, но было поздно — лапы Хищника разом выбросили два небольших, бешено вращающихся предмета. Один из них ударил по руке Грифа Рифта, выбивая средство защиты. Вир Норину повезло меньше — с выражением необыкновенного удивления в серых глазах, он медленно заваливался на землю. Из его горла торчал некий снаряд, напоминавший оружие японских ниндзя — сюрикэн.

— Прячьтесь, Олла! — крикнул командир, подхватывая с земли пистолет, направляя его на устремившееся на него чудовище. Одновременно он попытался исчезнуть: отвлечь внимание соперника, сосредоточить его на чем-нибудь постороннем, бесшумно зайти ему за спину и не выходить из сектора невидимости. Этот несложный прием знаком даже детям земли, его можно проделать на открытом месте, как здесь, предугадывая все повороты противника. Но вместо того, чтобы остановиться, недоуменно озираясь, пришелец, повернул рычажок на доспехах… и исчез сам. Лишь прозрачная тень, почти неуловимая глазом, скользнула в сторону командира. Тот выстрелил и по звуку понял, что угодил в броню или шлем чудовища. В следующую минуту что-то свистнуло в воздухе и тело землянина оплела тонкая, но очень прочная металлическая сеть.

Олла вскрикнула, бросившись на помощь, но не успела сделать и пары шагов, как в воздухе заискрились электрические разряды, обрисовывая контуры человекообразной фигуры и словно из воздуха рядом рядом с поверженным Грифом шагнул пришелец. Металлические когти со звоном ударили, отскочив от брони скафандра и чудовище раздраженно заворчало. Воспользовавшись этим Рифт, успел выпутаться из сети, упруго вскакивая перед пришельцем. Быстро, как не мог проследить человеческий глаз, он нанес три парализующих удара, туда, где у человека находятся нервные узлы. Однако, судя по всему, нервная система твари отличалась от человеческой и то, что обездвижило бы самого сильного человека, только разозлило пришельца. Из пасти вырвался утробный рык и огромная лапа стиснула горло землянина. Вторая ухватила его талию и чудовище вскинуло Гриф Рифта над головой. В следующий момент тварь со страшной силой обрушила землянина на покрытое броней колено. Скафандр выдержал и Хищник взвыл от боли, но не ослабил хватки, продолжая сгибать схваченного пленника. Гибкость скафандра, гордость земных конструкторов, сыграла сейчас ему плохую службу — даже защищенный от когтей и клыков пришельца, Гриф Рифт чувствовал страшную боль во всем теле, почти физически ощущая как трещат его ребра и позвоночник. Еще немного — и тварь переломает ему все кости. Движением подбородка Грифт нажал одну из кнопок лицевой панели и скафандр распался, а сам землянин выскользнул, оставляя пустую оболочку в лапах твари. Но не успел Гриф сделать и пары шагов, как пришелец одним прыжком оказался рядом с ним. Острые, длиной почти в полметра когти вонзились в грудь Рифта, когтистая лапа стиснула его голову и последнее, что почувствовал в своей жизни командир звездолета — страшный рывок.

С оглушительным победным ревом чудовище выпрямилось, размахивая зажатой в лапе человеческой головой с болтающимся окровавленным позвоночником.

Широко распахнутыми глазами смотрела Олла Дез на разыгравшуюся перед ней ужасную сцену — немыслимую где-бы то ни было на Земле или ином из миров Кольца. Вдесяти шагах от нее пришелец исполнял нечто вроде победного танца, а в ее голове один за другим сменяли друг друга мысли и чувства, которых, казалось, давным-давно лишились земные женщины.

Но Олла была необычной земной женщиной, в чем она обычно стыдилась признаться даже самой себе. Еще в школе второго цикла она увлекалась историческими фантазиями, причем больше всего ее захватывали книги о могучих королях, завоевателях, о пиратах и тиранах. Увидеть настоящих хозяев жизни и смерти любого человека, было ее сокровенной мечтой и хотя она оправдывала это желание исключительно научным интересом, в самых сокровенных глубинах ее души таилось понимание, что реальная причина такой тяги — в том, что ей ужасно хотелось увидеть хоть одного из мужчин непохожих на ее современников. Именно поэтому она радовалась, попав в состав экспедиции на Торманс, ожидая увидеть хоть кого-то похожего на тех, кто с детства будоражил ее фантазии. И сейчас в обличье безобразного чудовища, перед ее глазами предстала свирепая мужественность, начисто лишенная любви и сострадания, варварская жестокая сила, даже слабого подобия которой Олла Дез не могла встретить ни у одной особи мужского пола, ни на одной из планет Кольца!

Чудовище, наконец, вспомнило о ее присутствии, отбрасывая окровавленный череп и поворачиваясь. Олла видела на что способен Хищник и не надеялась убежать — да и не собиралась этого делать. Единственный способ, которым женщина Инферно могла подчинить такого «властителя судеб» был известен ей не хуже, чем приборы связи и съемки на «Темном пламени».

Чудовище шагнуло вперед и Олла сделала шаг навстречу, нажимая на кнопку расстегивающую скафандр. Сбросив его вместе с одеждой, она предстала перед пришельцем во всем великолепии своего обнаженного тела, совершенство которого выделялось даже на фоне остальных женщин Земли. Олла сделала несколько шагов вперед, придавая своей походке характер эротического танца, покачивая грудями и бедрами, одновременно замирая от страха и возбуждаясь от осознания всей глубины совершаемого ей падения.

Вновь послышался механический смех и она увидела, как пришелец отстегивает шлем и освобождается от брони. Олла Дез невольно отшатнулась увидев клыкастую морду, потом ее взгляд скользнул ниже и она узнала, что Хищник превосходил самцов ее собственного вида не только на поле боя. Волна нерассуждающей, животной страсти захлестнула ее и Олла метнулась вперед, не желая думать о последствиях. Когтистая лапа ухватила ее волосы, разворачивая спиной, заставив опуститься на четвереньки и женщина застонала одновременно от боли и наслаждения, отдаваясь всей своей жаждущей плотью грубой силе из глубин космоса.

Соль Саин вышел из звездолета, щуря глаза, отвыкшие от солнечного света за время вынужденного копошения в недрах звездолета. Только сейчас, когда силовая защита приведена в норму, а один из двигателей — починен, он позволил себе кратковременный отдых. Осталось запустить второй двигатель, провести еще несколько малозначительных починок — и можно улетать. Конечно, после того, как вернется спасительная экспедиция и приведет Чеди.

Чеди… Каждую минуту, даже во времена необычайного сосредоточения, которого требовала настройка сложных механизмов, перед его глазами вставало милое лицо, в обрамлении светло-русых волос, стройная фигурка, сияющие синие глаза. Он не мог присоединиться к спасательной экспедиции, как человек, от которого в наибольшей степени зависело то, как быстро звездолет окажется на ходу. Скрепя сердце, Соль Саин подчинился решению командира, признавая его справедливость, но не было минуты, чтобы он не сокрушался о том, что не может участвовать в спасении любимой женщины.

Он еще раз оглядел простиравшиеся вокруг джунгли — местная флора полностью оправилась от разрушительных последствий приземления «Темного пламени», в очередной раз демонстрируя необыкновенную жизненную силу местной биосферы. Внутри огражденного защитой пространства, все живое было нейтрализовано, но за пределами силового поля вздымались исполинские хвощи и папоротники, вились колючие лианы, скребя усиками по незримой стене. Меж зарослей сновали безобразные твари, похожие на крабов, но величиной с крысу. Они охотились на крылатых насекомых, вроде земных мух, а их самих пожирали уродливые существа наподобие жаб размером с крупную кошку. Соль Саин брезгливо поморщился и уже хотел вернуться внутрь корабля, когда краем глаза заметил необычное движение в густых зарослях. Он пригляделся и в этот миг кровь отлила от его и без того бледного, сухого лица, обтянутого гладкой кожей. С губ его сорвался возглас — одновременно удивления и безразмерной радости.

Под сенью высокого лепидодендрона, прижавшись к высокому стволу, стояла обнаженная Чеди Даан. Все ее тело било мелкой дрожью, на атласно-белой коже виднелись синяки и кровоподтеки, в волосах запутались веточки и мелкие листья. И все же, несмотря на это, она все равно оставалась столь прекрасной, что у Соль Соина заныло сердце.

— Чеди! — воскликнул он, — какое счастье, что вы здесь! Вас нашли? Где остальные?

— Не знаю, — Чеди помотала головой, — меня никто не находил, Соль! Я… я заблудилась в этом лесу и только сейчас случайно вышла к звездолету.

— Но что с вами случилось?!

— Не знаю, — помотала головой девушка, — ничего не помню.

— Вы хотите есть? — спросил Соль Соин и тут же устыдился своих подозрений.

— Нет, — качнула головой девушка, — ничего не хочу. Знобит, по-моему, я простудилась, помогите мне Соль, — Чеди закатила глаза и вдруг рухнула в папоротники, сползая по броневой защите.

— Чеди! — Соль Саин, уже не думая о последствиях щелкнул рычагом, отключавшим силовое поле и кинулся в заросли, бережно поднимая на руки потерявшую сознаниедевушкиу. И в этот же миг, даже сквозь ткань скафандра, он ощутил, как обмякшее тело в его руках вдруг налилось упругой силой, словно сплелись кольца огромной змеи.

И тут Чеди Даан раскрыла глаза.

— Чеди, — растеряно произнес инженер, — вам лучше.

— Ты ведь хочешь меня, Соль? — произнесли губы Чеди, — всегда хотел, ведь так?

— Что вы…

— Ты напрасно думаешь, что я не понимала этого, — соблазнительно улыбнулась она, — я видела, знала это, но не подавала виду. Я была такой… такой сукой!

— Что вы говорите, Чеди?! — вскричал шокированный инженер, — вы больны!

— О нет, я здорова Соль, — Чеди рассмеялась мелодичным, так нравившимся ему всегда смехом, — я никогда не чувствовала себя так хорошо!

Она снова улыбнулась, столь чарующе и соблазнительно, что Соль Саин вдруг понял, что может не устоять перед этой новой Чеди.

— Поцелуй меня Соль, — вдруг попросила она. Ее лицо при этом приобрело столь пленительное выражение, полное одновременно беспомощности и женского вызова, что Соль Саин, на миг потеряв контроль коснулся губами ее губ. Почти сразу же глаза Чеди поменяли свой цвет — из ярко-синих став непроглядно черными, будто налившисьмраком Тамаса. Соль Саин попытался отстраниться, но в этот же миг изо рта Чеди вырвались черные щупальца с острыми когтями, вонзившимися в глаза и рот землянина.

Медленно и тяжело, словно выныривая из трясины, возвращалось сознание к Родис, побывавшей в бездне, что глубже и темнее любой из океанских впадин. Она открыла глаза и тут же сощурила их, ощутив как резанул по ним слабый свет флуоресцентного покрытия. Прикрыв глаза, она медленно поднялась с пола и, как и была обнаженной, вышла из каюты.

Что-то изменилось в ней — погружение в Инфернальность превосходило все самые смелые испытания, пройденные ею в ходе обучения. Инферно — сотни тысяч, миллионы, сотни миллионов лет инфернальности — впилось в нее своими когтями, примиряя ее существо с этой жестокой планетой. Теперь Родис чувствовала ее: слышала самые тихие звуки, ранее ускользавшие от ее слуха, видела мельчайшие живые существа, медленно, но верно распространявшиеся по «Темному пламени», чуяла запахи, о которых раньше и не подозревала. Могучая воля и врожденные способности земной женщины, наложившись на полное прохождение через Инферно соединились в нечто совершенно новое, пугающее и манящее одновременно.

Очередную смерть на корабле она почувствовала задолго до того, как в ноздри ей ударил знакомый запах. Мерзкий смрад становился все сильнее, казалось, заполняя собой весь воздух, душными, почти осязаемыми миазмами сгущаясь вокруг Родис. Потом до ее ушей донеслось щелканье, чавканье и негромкое шипение, сопровождаемое хлюпающими звуками.

Дверь в биологическую лабораторию была сорвана и на полу перед ней растеклась вонючая лужа — и Родис не пришлось ломать голову над тем, что за красная жидкость смешалась с густой слизью. Некогда гладкий пол покрывали многочисленные каверны и бороздки.

Родис вошла внутрь лаборатории. Немногочисленные приборы, разбитые и разломанные валялись среди растекавшихся на полу луж крови и обрывков черных волос. Перегородки с соседними помещениями были сломаны, превратив таким образом эту часть звездолета в один большой зал. Но появилось тут и что-то новое: вдоль одной изстен тянулись ряды облепленных слизью темно-коричневых овалов — свежих, еще дымящихся теплой слизью.

А прямо посреди зала, среди развороченной мебели шевелилось нечто напоминающее исполинскую колыбель или кокон из слюны, подвешенный к потолку толстымилипкими нитями. Вот легкая судорога пробежала по этой живой трубе, один из ее концов приподнялся и с громким хлюпаньем оставил на полу очередной покрытый слизью овал.

— Я знаю, кто ты, — громко и отчетливо произнесла Родис, — знаю, что ты такое. Покажись, тварь!

Кокон зашевелился словно некое огромное тело пыталось развернуться к Родис и женщина невольно отшатнулась, когда перед ней возникла безобразная морда, обрамленная шипастым хитиновым воротником, напоминавшим корону. Острые зубы медленно пережевывали кровавые куски, меж которых еще виднелись обрывки белого халата Тивисы.

Оглушительное шипение вырвалось из пасти твари и, прорвав кокон, перед Родис закачались когтистые лапы. Острые шипы прорвали кокон, длинный хвост хлестнул по стенкам лаборатории. Уродливая морда приблизилась к лицу Родис и из пасти выдвинулся язык с второй пастью на нем. Черные глаза монстра встретились с зеленымиглазами Родис.

— Ты и твое отродье убило моих друзей, — произнесла она, — убило и сожрало. Теперь ты должна сдохнуть сама, подлая тварь. Умри, мразь! Умри!

Словно скрестились два клинка, когда командир «Темного пламени» и Королева Чужих застыли друг перед другом, меряясь ненавидящими взглядами. Эта тварь умела ненавидеть — Родис чувствовала под матово-блестящим черепом могучий ум, не уступающий, а может и превосходящий человеческий. Еще пару дней назад такое казалось немыслимым, но сейчас Родис было плевать на все расхождения с принятыми в ее мире эволюционными теориями. Перед ней была не просто неразумная тварь, слепая игра природы — перед ней был враг, ненавистный и ненавидящий. Ее мысли ворвались в голову Родис, обжигающей волной нечеловеческой злобы и земная женщина, почтифизически ощущала проклятия, что посылала на ее голову исполинская тварь. Она умела передавать свои мысли, но и Родис тоже — ее врожденная и развитая годами тренировок способность к массовому гипнозу, после погружения в Тамас, обрела новую, невиданную доселе силу. И ранее Фай Родис могла отдать приказ человеку умереть, но ни разу ей не приходилось применять это на деле — сама мысль об этом вызывала у нее отвращение. Да и применима эта способность могла быть против людей, но никак не против подобного существа — слишком велика была разница двух сознаний, слишком далеко от человека отстояло это чудовище, чтобы эффективно воздействовать на него. Но сейчас, когда потоки Инферно размыли ментальные барьеры, контролирующие Родис, когда последствия РТИ растворились в океане Тамаса, Родис чувствовала в себе не только силы, но и желание УБИВАТЬ. Пропитавшись примитивными инстинктами чудовищ, миллионы лет населявших Землю, женщина теперь достаточно понимала застывшее перед ней существо, чтобы приказывать ему умереть.

«Сдохни тварь! Сдохни!»

И точно такая же волна ненависти шла в сторону Родис, но в отличие от последней, Королева не желала ей просто смерти. Сквозь волну ненависти пробивались и иные, еще более страшные мысли, раскрывающие планы чудовища на земную женщину. Инстинкт подсказывал матке, что встреченный ею носитель идеален, для того, чтобы заронить в него новую жизнь.

Жизнь наследницы. Новой Королевы.

Родис не знала сколько времени продолжался незримый поединок — казалось, прошла целая вечность, когда голова твари вдруг качнулась в сторону. Исполинские лапы свело судорогой, огромное тело затряслось, разрывая кокон и обрывая нити. Родис едва успела отскочить от волны обжигающей слизи, вырвавшейся из распахнутой пасти, выжигая глубокую борозду на полу. Гибкий хвост хлестнул по стене и чудовищное тело забилось в предсмертных конвульсиях, вываливаясь из кокона и отрываясь от яйцеклада.

Почти равнодушно посмотрев на издыхающую тварь Фай Родис вышла из разоренной лаборатории. Внутри нее была совершенная пустота — непривычное чувство для человека ЭВР, всегда полного идей, чувств и творческих порывов. Но сейчас Родис не испытывала ничего — только где-то в недрах ее души плескалось усталое торжество.

Тем не менее, Родис поняла, что еще способна чему-то удивляться, когда навстречу ей вдруг выбежала обнаженная Чеди Даан. Ее волосы в беспорядке рассыпались по обнаженным плечам, в синих глазах стояли слезы.

— Родис, это было ужасно! — зарыдала она, — все, все они погибли!!!

— Кто? — бесстрастно спросила Фай Родис.

— Соль, Вир, Гриф, Эвиза, — Чеди приблизилась подняв заплаканное лицо, — и все остальные! Я так виновата, Фай, ведь они мертвы, а я нет! Лучше бы я умерла вместо них!

И она упала на грудь Родис, сотрясаясь от рыданий. Родис неподвижно стояла, только ее рука машинально гладила пепельные волосы.

Тонкие пальцы скользнули вниз по спине Родис, коснувшись упругих ягодиц и женщина почувствовала, как теплые влажные губы обхватили ее сосок. Пальцы Фай Родис сомкнулись и, схватив Чеди за волосы, она отшвырнула девушку так, что та врезалась в стену и сползла на пол. В широко раскрытых глазах плескались испуг и изумление.

— Ты была мне как мать, — обиженно сказала она, — за что, Родис?!

— Ты не Чеди, — спокойно произнесла Фай Родис, — скажи мне кто ты и тогда умрешь быстро.

Хитрая улыбка озарила лицо Чеди Даан, испуг и растерянность исчезли с него в мгновение ока и, откинув голову, она от души расхохоталась.

— Эта планета тааак меняет людей, — сказала она, поднимаясь на ноги, — ты уже думала, как тебя встретят на Земле после всего этого?

— Тебя это точно не касается, — брезгливо усмехнулась Родис, рассматривая хохочущую тварь, — умри, чудовище! Умри!

Ее глаза недобро сузились, рука выкинулась вперед и пальцы сжались, будто сдавливая невидимое горло. Она почти чувствовала, как замедляются удары сердца лже-Чеди, как останавливается кровь в ее жилах, а горло сводит будто от удушья. Лицо Чеди посерело, на нем выступили крупные капли пота, но глаза и губы продолжали смеяться.

— Ты хочешь моей смерти, Фай Родис? — с трудом произнесла она, — я избавлю тебя от ненужных хлопот. Позволь только мне раздеться — тут так жарко!

«Раздеться? Чеди, ты ведь уже голая?!»

Чеди Даан вскинула руку и на ее пальцах блеснули острые когти. Одним резким движением она распорола себе грудь и брюшину и, ухватившись за края страшной раны, медленно развела их, словно полы комбинезона. Как-то она смогла не повредить внутренние органы — пораженная Родис видела еще слабо бьющееся сердце, пульсирующие крупные сосуды, вяло шевелящиеся легкие. И все внутренности и кости, обвивало нечто похожее на черную лиану с маслянисто-черной, подрагивающей кожей и множеством немигающих желтых глаз. От основного ствола отходило множество тонких отростков, пронизавших живую ткань и кровеносные сосуды.

— Я думала, что выбрала идеальное тело из всех возможных, — невероятно, но губы и язык Чеди еще могли произносить слова, — но теперь вижу, что тут есть кое-что получше.

Мокрой тряпкой опало на пол изуродованное тело, когда черное нечто, собравшись в комок, словно атакующая змея, метнулось к Родис. Тонкие скользкие щупальца стиснули ее тело, ощупывая в него со всех сторон, проникая внутрь через рот, ноздри, влагалище, задний проход, не пропуская ни малейшей поры в ее теле. Родис, чувствовала, что ее раздирают на части — в отчаянии, она сжала зубы, пытаясь откусить чужеродную плоть, но ее зубы только упруго скрипнули по черному, будто резиновому, щупальцу.

Спустя несколько минут все было конечно — посреди коридора, рядом с бесформенной окровавленной грудой стояла прекрасная обнаженная женщина, с любопытством осматривающая свое тело и прислушиваясь к новым, совершенно незабываемым ощущениям внутри себя. Затем развернулась и проследовала обратно в разгромленную лабораторию.

Тело матки на полу еще шевелилось, но это были уже последние конвульсии. Фай Родис присела на корточки, медленно проводя рукой по подрагивающему брюху. Синтересом наблюдала, как меняется ее рука — кожа темнеет, покрываясь роговыми щитками, ногти грубеют и вырастают, превращаясь в острые когти.

Короткий взмах когтистой лапой — и бронированное брюхо распадается огромной раной, из которой хлыщет поток кислоты. Родис сложила ладони «лодочкой», подставляя ее под обжигающую жидкость, разъедающую даже металл. Поднесла ко рту и так же медленно выпила, прижимая ладони к лицу. Не отнимая рук, поднялась и подошла к остаткам разорванного кокона. Словно сомнамбула, она легла на пол и начала заворачиваться в него словно в белый саван.

Она уже не слышала доносящееся из коридора шипение, не видела, как проскальзывают в лабораторию черные тени и как уродливые твари, словно цепные псы рассаживаются вокруг своей мертвой королевы и лежащего рядом с ней слабо шевелящегося белого свертка.

— Аррррггхх!!!

Уродливый черный зверь угрожающе зашипел, готовясь к прыжку, когда три плазменных разряда превратили его в груду оплавленного хитина.

— Неплохо, Олле'дзиу, — кивнул Вар'кха, — но ты тратишь слишком много снарядов за один раз. Пробуй лучше метательные диски — у тебя уже неплохо получается.

— Хорошо, Учитель, — земная форма обращения к уважаемому человеку, оказалась вполне приемлемой и здесь. Для Олле'дзиу, бывшей Олла Дез Вар'кха и впрямь сталучителем.

Учителем убийства.

Олла Дез была уверена, что получив свое, пришелец убьет ее. Она почти желала этого, — после того, как схлынул порыв противоестественной страсти и к ней пришло осознание того, что она натворила. Она видела, как безжалостен может быть Хищник и каждую минуту, ожидала, что его минутный каприз пройдет и он расправится с ней так же как и с Вир Норином и Гриф Рифтом.

Вместо этого Вар'кха взял ее с собой.

Молодые яуты встретили необычный трофей Предводителя без особого восторга, но и роптать никто не стал — слишком велик был авторитет Вар'кхи, скорого на расправу со всеми, кто осмеливался перечить ему. Он всегда считался немного «чудаком» среди своих собратьев, чудаком которому прощались многие слабости. Потому что Вар'кха был легендой — единственным выжившим в охотничьей экспедиции, что сорок лет назад отправилась на таящуюся в другом конце галактики зловещую планету Ягг…

Ее населяли две расы — таинственных крылатых созданий, носившие одно имя, созвучное с названием планеты и сами находящихся в отдаленном родстве, ноотличавшиеся друг от друга обличьем. Первые — могучие, рослые создания, отчасти схожие с яутами — только на их широких плечах покоилась невыразимо уродливая голова с длинным гибким носом и двумя огромными клыками, торчащими из пасти. Вторые почти не отличались от соплеменников Олле'дзиу — кроме разве что более темной масти. Ну и крыльев разумеется.

Ягги считались могущественной расой, овладевшей секретом путешествий в космосе без космических кораблей и вообще какой-либо техники. Были у них и иные секреты, заставлявшие даже самых отчаянных охотников яутов держаться подальше от планеты Ягг, пока на ней сохранялось зыбкое перемирие между двумя ветвями крылатого народа. Тем более, что вот уже несколько столетий ягги не выказывали намерений вести экспансию за пределы родной планеты, погрузившись в свою таинственнуювнутреннюю жизнь, полную кровавых оргий и мрачных обрядов. Однако сорок лет назад между ягами вспыхнула война — и тогда Дилинт, Окропленный Кровью, решил покрыть себя славой. Он набрала отряд из безрассудной Молодой Крови, чтобы вернуться с трофеями, которых не брал еще не один яута. Среди тех молодых воинов был и еще совсем зеленый Вар'кха, только-только убивший первое Жесткое Мясо.

То, что ягга оказались противником серьезней уманов и каинд амедха вместе взятых, выяснилось вскоре после прибытия на планету, после короткого и жестокого боя, уничтожившего отряд Дилинта. Уцелел лишь Вар'кха — оглушенного и раненного, его взяли в плен и швырнули в подземелье, в ожидании дня, когда его можно будет принести в жертву Зеленым Богам Ягги. Вместе с ним, в соседней камере, коротала заключение Аграт — черная королева, из-за пленения которой и развернулась война. Вместе Аграт и Вар'кха разработали план побега, приведшего к грандиозной резне в тронном зале. Затем Аграт вернулась в свое королевство, а Вар'кха на родную планету, унося с собой бесценный трофей — клыкастый череп короля Яггов.

Все это рассказал Вар'кха Олле Дез, когда она немного научилась понимать язык яутов. А из недосказанного, Олла поняла, что искушенная в утехах плоти королева яггов совратила молодого воина, не остановившись даже перед отталкивающей по ее меркам внешностью. После этого Вар'кха проще смотрел на половые отношения спредставительницами иных рас, порой даже находя их более привлекательными, чем самок собственного вида. Тем более, что таковых на этой планете не было идлительное вынужденное воздержание давалось яутам столь же нелегко, как и любым здоровым самцам любого вида. К тому же человеческая женщина выгодно отличалась от самок яута, тем что могла заниматься сексом круглый год, а не только в период размножения. Это качество вскоре оценили и молодые воины, что способствовало более быстрому врастанию Оллы в коллектив яутов. С ними она училась охотиться, училась убивать и, в конце концов, убив одного из Чужих, заслужила свою метку Посвящения.

Странно, но терзавшие ее вначале угрызения совести, вскоре отступили, а потом и вовсе исчезли, уступив место упоению кровавой охотой. Олла в полной мерепрониклась тем, от чего денно и нощно предостерегали ее Учителя из Совета Чести и Права. Звериная сила тела, чувство бесконтрольного приволья, водоворот вечного кочевья, охоты, сражения, чары темной страсти — все это захватило Оллу могучим потоком, трансформируя личность женщины коммунистического общество в анимальную сущность диких сыновей и дочерей Вселенной.

Они охотились на каинд амедха, а заодно и на иных попавшихся под руку опасных тварей, однако до сих пор им не удавалось обнаружить Королеву. Это раздражало Вар'кху — без смерти матки охота не может считаться законченной. Тогда Олла и подсказала ему мысль вернуться к «Темному пламени» и поискать там — благо о том, что звездолет так и не взлетел регулярно сообщал кружащийся на орбите корабль-матка. Вар'кха согласился — по личному опыту он знал, что Жесткое Мясо любит селиться в заброшенных строениях разумных рас.

Найти «Темное пламя» оказалось непросто — за время Охоты яуты значительно отдалились от места падения звездолета, а выросшие джунгли надежно укрыли его от сторонних глаз. Ползучие лианы и иные растения проникли внутрь через раскрытые двери, но больше никакая тварь не осмелилась устроить тут свое логово. Причины тому выяснились довольно быстро — на стенках звездолета и окрестных деревьях толстым слоем лежала едкая слизь, то тут то там валялись кости животных, раздробленные и разгрызенные могучими челюстями.

Охотники осторожно приближались к главному входу, когда в черной дыре, что-то зашевелилось и причудливая фигура выдвинулась наружу. Олла вскинула руку, готовясь метнуть диск и замерла, не в силах пошевелиться. Из ее горла вырвался сдавленный хрип. Точно так же, скованные неведомой силой, замерли и остальные участники Охоты.

Перед ней стояла Фай Родис — но такую Родис Олла не могла представить ни в страшном сне, ни в горяченном бреду. Она и раньше была красавицей, как и любая земная женщина, но сейчас ее красота стала яркой, чувственной, бьющей подобно разряду тока. Линии и формы ее обнаженного тела, также как и черты лица, приобрели немыслимое совершенство, за которым кончалась человеческая природа и начиналось божественное величие.

Или дьявольское.

Единственным одеянием Родис, неким подобием головного убора, являлась верхняя половина черепа зубастой твари, уже так хорошо знакомой Олле. Однако существо, которому череп принадлежал при жизни, было много больше обычных каинд амедха и его голову венчал огромный шипастый воротник, наподобие короны. Олла, никогда раньше не видевшая этой твари, сразу поняла, кому он принадлежал. От черепа, вдоль спины, спускалась полоска кожи, от которой, на уровне поясницы отходили две когтистые лапы, небрежно завязанные на талии Фай Родис.

Идеальной формы губы искривила пренебрежительная усмешка.

— Подойди, Олла, — сказала Родис и девушка, повинуясь неведомой, но могучей силе, сделала шаг вперед. Только сейчас она заметила за спиной Родис невнятное копошение, а затем и разглядела уже знакомые чудовищные очертания. Однако в бой Чужие вступать не спешили.

Олла подошла к Родис, заглядывая в безмятежное лицо богини смерти, отметив, что раньше командир звездолета не была столь высока, чтобы разговора с ней приходилось вскидывать голову. Фай Родис улыбнулась и наклонилась к ней. Холодные губы коснулись губ Оллы и тело женщины пронзило острое сексуальное возбуждение, от которого она едва удержалась на ногах. Она едва не заплакала от разочарования, когда Родис вдруг отстранилась. Ее ярко-зеленые глаза потемнели, наливаясь непроглядной чернотой Бездны.

— Скажи своим новым друзьям, — произнесла Родис, — я хочу говорить с ними.

Олла слабо кивнула и развернулась к яутам, напряженно смотрящим на соратника по Охоте.

— Народ Яута, — неожиданно звонко и четко произнесла Олла, — с вами хочет говорить Фай Родис. Наша, — она на миг запнулась, но тут из глубин памяти всплыло слово, казалось, принадлежащее далекому прошлому, — … наша Королева, — закончила Олле'дзиу.