Хранительница мира

Побег

Мидара

Я злилась на свою обидчицу и войдя в комнату, так громко хлопнула дверью, что стоящая на столике вазочка, звякнула и пошатнулась.

“Как она посмела вешаться на него?" — думала я.

Я понимала, что вины Макса здесь нет, но эмоции взять под контроль было тяжело. Словно я вернулась в тот злосчастный день. Я злилась на всех, на ту оборотницу, на Миреллу, на Макса, а главное на себя, за то, какая я была тогда глупая и какую ошибку совершила. Я лишила нас шести лет счастья. Мало того, и сейчас снова ничего не понятно. Как будут складываться наши отношения? К злости примешивались грусть и отчаяние. Я сидела в комнате, на кровати и утопала в своих эмоциях.

Вдруг неожиданно в комнату заглянули, именно заглянули. В дверной проём нырнула голова, обвела взглядом комнату, на пару секунд задержалась на мне, сделала пару глубоких вдохов, нырнула обратно и дверь захлопнулась. Это выдернуло меня из пучины удручающих мыслей.

Интересно, что это было? Я быстро преодолела расстояние между кроватью и дверью, открыла ее и хотела выйти, но передо мной возник владелец той самой головы, он перегородил мне путь. Это был оборотень, видимо из группы Макса:

— Пропустите меня! — приказала я.

— Генерал отдал приказ никого не впускать и никого не выпускать из вашей комнаты, даже вас.

Его лицо ничего не выражало. Еще пару секунд я сверлила его взглядом, развернулась и снова вошла в комнату.

Похоже я стала пленницей! Злость новой волной захлестнула меня. Теперь я злилась на Макса! Как он посмел запереть меня! К моему негодованию примешалось отчаяние. У меня возникло ощущение, что мне не хватает воздуха и я начала задыхаться. Мне надо было выбраться и узнать, что происходит!

Я ходила по комнате и раздумывала как сбежать, вариант с уговариванием оборотня был отвергнут. Было очевидно, что это бесполезно. Где-то в течение часа я металась по комнате, искала потайной выход или что угодно, что поможет мне сбежать. Была мысль закричать «Пожар! На помощь!», притаится возле двери, а когда вбежит оборотень, быстро убежать. Но эта идея была обречена на провал, оборотни быстрее людей, а мне совсем не хотелось играть в догонялки.

Я посмотрела на окно, подошла и открыла его, посмотрела вниз, примерно прикинула, что нахожусь на третьем этаже. Сколько бы я ни гнала от себя мысль связать веревку и спуститься вниз, но похоже это был единственный способ.

Еще полчаса я потратила на связывание, как мне казалось, крепких узлов. Привязала край «веревки» к ножке кровати и выкинула остальную часть в окно. Выглянув, я поняла, что веревки не хватило, она не доставала до земли приблизительно метра два.

"Ладно, наверняка в конце можно будет спрыгнуть без риска сломать себе что-нибудь," — решила я.

Я кинула тапки в окно, босиком будет удобнее сползать, аккуратно выбралась на подоконник, спустила ноги, и решительно начала спускаться. Но тут же поняла свою ошибку. Тело, которое мне досталось, долго пролежало в постели и было сейчас не в состоянии удержать мой вес. Руки задрожали, пальцы разжались, и я полетела вниз.

Дух захватило, зажмурившись я приготовилась к яркой вспышке боли. Но ее не последовало, я упала в чьи-то крепкие объятия. Распахнула глаза и сразу увидела осуждающий взгляд Макса, поджав губы он смотрел на меня, зрачки сузились, ноздри раздувались от глубокого дыхания. Он не просто злился, он был в ярости.

— Священник прибыл, — оскалившись проговорил он.

Сжав меня крепче, зловеще прошептал: “Все участники попытки «побега» будут наказаны.”

С ровной спиной, уверенно держа меня на руках, как будто я ничего не вешу, Макс вошел в холл замка. Не опуская меня с рук, подошел к священнику:

— Можем начинать.

Священник недоуменно посмотрел на нас и неуверенно проговорил:

— Может быть отпустите мисс на землю.

— Нет, мне и так удобно, начинайте, — прорычал генерал.

Я чувствовала, как напряжено его тело, понимала, что лучше мне сейчас молчать.

— Генерал Сантер Хонсла намерены ли вы ува… — начал священник.

Но договорить тот не успел, Макс перебил его:

— Готов, где подписать? — голос его звучал жёстко и не предполагал возражений.

Священник перевёл взгляд на меня и неуверенно продолжил:

— А вы, мисс Дарина Вэнс? Будете уважать своего мужа, любить его и следовать за ним, что бы ни случилось? — он произносил эти слова так, словно говорил их в первый раз, и с сомнением в голосе закончил, — готовы выйти за генерала Сантера Хонсла?

Руки Макса напряглись, сжимая меня, давая понять, что вариантов для ответа у меня нет.

— Да, — прошептала я.

Подпись в брачном свидетельстве я ставила так же, находясь на руках у Макса. Свою он поставил, придерживая меня одной рукой. Забрал документ, развернулся и ни на кого больше не смотря, вышел из замка.

Все так же молча, он посадил меня боком на своего коня и сел сзади. Сильной хваткой он прижал меня к своему торсу.

Я по-прежнему чувствовала злость исходящую от него, мне хотелось отвлечься и я начала рассматривать все вокруг. Взгляд скользнул по обочине дороги, редким кустарникам вдоль нее и ни за что не зацепившись, вернулся к коню. Я легко коснулась пальцами его длинной гривы.

“Какое прекрасное животное,” — подумала я.

Короткая шерсть лоснилась на солнце. Конь мотнул головой и переступил с ноги на ногу, сильные мышцы перекатились под кожей. Не удержавшись, я погладила его по шее, животное и ухом не повело на мои действия.

— Боул, сходи за капитаном Лумили, а то он там так и будет стоять перед дверью, не понимая, что охранять уже некого, — прорычал Макс надо мной.

Мы тронулись, отряд двинулся за нами. Выезжая из ворот замка я подумала, что мои планы признаться Максу отодвигаются пока он не успокоится. Неожиданно мои размышления прервал приятный, бархатистый голос слева от нас:

— И даже не примешь мои поздравления, генерал Сантер Хонсла?

Я повернула голову, чтобы посмотреть на говорящего.

Это был тот самый оборотень, которого я лечила. Выглядел он сейчас неплохо. Необычного цвета тёмные волосы с пепельным оттенком доходили до плеч, ясные голубые глаза которые сейчас светились озорством. Красивые, я бы даже сказала утонченные черты лица, прямые брови и нос.

Макс промолчал, а я улыбнулась про себя, вспоминая особенности характера своего оборотня. Если он злился, это могло длиться долго, при этом невозможно было и слова из него вытянуть. Я понимала, что его злость была обоснована, я действительно сделала глупость и она могла стоить мне переломанных костей, а может и жизни. И сейчас я была благодарна ему за то, что он поймал меня.

— Миссис, а вы примите мои поздравления? — не получив ответа от генерала, этот оборотень решил обратиться ко мне. — На самом деле, — продолжал он, — он не так плох, как может сейчас показаться. Вообще он прекрасный предводитель и друг, не смотря на его грозный вид и страшную физиономию.

— Эстер, замолчи! — рыкнул Макс, — пока я не поправил, твою прекрасную физиономию!

Я почувствовала как Макс ещё сильнее напрягся от слов Эстера, но мне было не понятно почему.

Подняв голову вверх я посмотрела на него. Он как и прежде смотрел вперед, но все же, опустил взгляд на меня. Я ожидала увидеть в нем всего что угодно, но только не страх. Он боялся, а я недоумевала с чем это связано. В памяти встал образ мальчишки, когда Макс впервые признался мне в любви. Он также переживал тогда, что я не приму его любовь.

Я потянулась к нему, хотела прикоснуться и успокоить. Но он перехватил мою руку:

— Не трогай.

Я в недоумении посмотрела на него. Он отвел взгляд и устремился вперёд. Я совсем не понимала его.

— Генерал не любит когда касаются его шрамов. Он считает, как бы это выразиться помягче, себя не привлекательным.

Я посмотрела на Эстера, чтобы понять насколько серьёзны его слова. И судя по выражению его лица, они были более чем серьёзны.

Я опустила взгляд и посмотрела на свои руки, они были крепко сжаты в кулаки. "Сколько боли я принесла тебе." — подумала я и совсем тихо произнесла:

— Это я. Я во всем виновата.

— Эстер! — прогремел голос Макса надо мной. — Вернись в строй, мы не на прогулке!

— Как пожелаешь промолвил он, — и проскакал вперед.

Установилась долгая тишина. Каждый думал о чем-то своём.

Спустя короткое время, моя спина затекла от неудобной позы. Я взглянула на Макса. Ничего не изменилось, все такой же тяжёлый и устремленный вперед взгляд.

Неожиданно его рука легла на моё бедро, поднырнула под него, и я не успела понять как, но оказалась прижата к нему не боком, а спиной:

— Спасибо, — негромко произнесла я.

— Я все еще злюсь на тебя, девочка моя, — и он прижал меня еще крепче к себе. — Куда ты собиралась бежать от меня?

— Никуда я не собиралась бежать от вас. Просто не люблю когда меня запирают. Держат в неведении, не доверяют, — пробурчала я.

— Значит не от меня бежала?

— Нет, — с досадой в голосе произнесла я.

Макс придвинул меня еще ближе к себе.

Почему он думал, что я хочу сбежать от него? Неужели у него возникают мысли, что он может быть не желанен для меня? Я вспомнила слова Эстера о шрамах, подняла голову и снова посмотрела на него.

Блуждая взглядом по его лицу подмечала такие родные мне черты лица. Вот только шрамы были чужды на нем, но они ни капельки не портили его. Я нахмурилась.

— Не нравится, то что видишь?

Он опустил взгляд на меня. Сейчас он был напряженным, даже немного суровым.

— Можно? — я поднесла руку, но не стала прикасаться, помня его реакцию.

— Можно, — я видела, что он вынуждает себя дать согласие.

Аккуратно, я провела по каждому из них.

— Они не пугают тебя? — тихо выдохнул он.

— Нет, нисколько, — я улыбнулась. — Я в своей жизни видела столько шрамов и ранений, что вашими меня не напугать, — сказав это я поняла, что говорю лишнее, поэтому продолжила. — Меня они не пугают, но мне очень жаль, что они у вас появились. Представляю сколько боли они вам причинили, как давно они у вас?

Я почувствовала как от моих слов его тело расслабилось, напряжение ушло с его лица.

— Я получил их шесть лет назад, в день своего первого оборота. На меня напало десять оборотней в волчьем обличии. Они немного меня покусали, — он усмехнулся.

Я опустила голову, устремляясь расфокусированным взглядом вдаль и ярко представила, как он сражается один против такого количества волков. Я хорошо понимала, что это произошло когда он очутился в этом мире. Я чувствовала себя виноватой. Мне было больно, хотелось исчезнуть и никогда не появляться в жизни Макса. От меня только одни неприятности.

— Дела давно минувших дней и все это не имеет значения, — выдохнул он мне в макушку и я почувствовала, как его губы коснулись моих волос.

Дальше мы ехали в тишине. Как ни старалась сдержаться, но слезы так или иначе катились по моим щекам. Я винила себя за то, что натворила.