Осколки мира. Том 3. Императрица

Глава 15 Холодное дыхание смерти

Я заглянул в аквариум, как завороженный.

Красные нити, протянувшиеся от оставшейся на поверхности половинки фасолины, явно жили внутри студенистого наполнителя своей собственной жизнью. Какие-то из них оставались неподвижными, какие-то медленно и плавно ползли в мягкой среде, обвиваясь вокруг других таких же отростков.

У меня аж виски зачесались от ощущения, что и у меня в черепной коробке что-то ползет и шевелится.

— Какая удивительная дрянь, — проговорил Чо, уставившись на фасолину, пустившую корни. — Это и есть их анализатор?

— По всей видимости, — пробормотал я, не желая пускаться в подробности.

Эта штука действительно умела определять уже имеющиеся мутации, характеризовать их и даже высчитывать степень вероятной совместимости в процентах. Но лично меня больше всего поразило, что какие-то заторможенные головастые парни вместе с сержантами на супер-стероидах сумели найти способ взаимодействия с иномирной технологией и научились ее использовать совершенно непредсказуемым образом в своих целях. А еще — смогли создать прививочный метод для достижения нужных мутаций. Неприятно было признавать, но, судя по всему, их уровень научного понимания изменяющих процессов был куда выше, чем у нашей официальной науки.

Если бы я мог задержаться здесь! Может быть, мне удалось бы добыть для Данилевского такие сведения, которые взорвали бы весь наш мир покруче ядерного взрыва. Интересные технологии, всякие стимуляторы, броня шикарная — очень интересно, что там за металл используется. А еще их шлемы меня заинтересовали с проводами в мозгу. Как это работает и что дает?

Но я не один. Хотя, вероятно, именно этот факт мне и помог остаться в живых.

А еще есть Анна.

Пока еще есть.

Я так торопился закончить задание, чтобы вернуть их всех домой. И гнал от себя любые мысли о том, что же будет со всеми нами после возвращения. Если поле того, как я заберу фасолину, действительно откроется разлом, и мы войдем в него с умирающей Селиверстовой на руках…

Я даже представить себе не мог всех последствий.

Парней будут допрашивать и обследовать. Долго. А потом, вероятно, судить. Они не выполнили свою работу, и за это придется ответить. Конечно, у них будут смягчающие обстоятельства — внезапно изменившаяся среда и условия, к которым никто из них не мог быть готов. Поэтому скорее всего долго их мучить не станут.

Для этого у них буду я.

Человек со странной штукой в мозгу, который виноват в смерти Анны Сергеевны Селиверстовой. И никакой Данилевский меня уже не защитит, наоборот, как бы ему самому не пришлось спасаться.

Как там сказал Вершинин? Знаю ли я, что это такое — находиться в спецучреждении?

Так вот скоро узнаю.

Отвлекшись от своих размышлений, я понял, что Север вместе с Чо обсуждают, каким образом этот самый анализатор нужно «забрать» и изучали трубки и провода, подключенные к разъемам аквариума. Анна кашляла в соседней комнате.

— … Даже если мы отключим все это, вынести саму емкость из комнаты будет все равно непросто, — размышлял вслух азиат. — Видишь, она ребрами жесткости к этому столу просто припаяна…

Я рукой отодвинул его в сторону и сказал:

— Думаю, все проще.

И аккуратно двумя пальцами подхватил с держателя блестящую «пуговицу» и потянул наверх.

Красные нити среагировали, как усы улитки. Секунда — и все они втянулись в пуговицу и затянулись мутной пленкой, которая на глазах начала терять свою прозрачность и вскоре приобрела стальной цвет.

И в этот момент перед моими глазами развернулось черное окно интерфейса.

Испытание 2 — «Обитель плачущих мертвецов»: выполнено.

Награда: мутация

Выберите мутацию: радиоадаптация (87%), усиленная пирорезистентность (98%), урикотелия (42%), костяная броня (26%)

Через 10 часов 02 минут 38 секунд выбор будет сделан автоматически

Активировано Испытание 3 — «Человеческая ферма».

Задание: посетите город № 14 и побывайте на человеческой ферме

Штраф за побег: отсутствует

Я дважды перечитал описание мутаций. Сердце учащенно забилось.

Удача. Какая удача!

Внутренне я, конечно, надеялся, что в качестве награды нам выдадут что-то по-настоящему хорошее и связанное с теми трудностями, которые приходилось преодолевать. Но в контексте всего происходящего радиоадаптация для Анны — это настоящее спасение.

Живая она будет, или мертвая, мне проблем не избежать. Но по крайней мере и за решеткой, и прикованный к койке я смогу дышать полной грудью с осознанием того, что не виноват в ее смерти!

Вот только выбор мутации у всех остальных, кроме меня, будет рандомным. И только через десять часов…

В этот момент где-то неподалеку что-то размеренно загудело, задребезжало стеклом и металлом, и я услышал радостный возглас Севера:

— Монгол, сработало!..

Мысленно я свернул окно интерфейса и обернулся на звук.

Панель на стене жалобно звенела и скрежетала. Ее центральная часть в буквальном смысле таяла, втягивалась в расширяющуюся светящуюся прореху в пространстве.

— Открывается, — прошептал Чо, глядя на проявляющийся разлом.

— Наконец-то, мать моя женщина, — проговорил Егор, появляясь в дверном проеме с Анной на руках. — Мы возвращаемся домой!..

— Положи меня на пол, неандерталец, мне больно! — выкрикнула вдруг женщина.

Взгляд всех присутствующих обратился к Анне. Выглядела она ужасающе. Восковое, покрытое язвами лицо и руки, тяжелое дыхание, одежда в крови, изо рта, носа и ушей тоже сочилась кровь, руки судорожно сцеплены в замок на груди…

И я понял — это конец.

Десять часов она не продержится.

— Боже, — выдохнул побледневший Чо.

А мой чудовищный мозг вдруг предложил моей совести неожиданный, но рабочий план.

Если Анна умрет, с парнями можно договориться. Никто ведь не хочет себе лишних проблем. И вернуться не только с телом Анны, но и с телом Вершинина, в ухо которого предварительно можно засунуть фасолину. И тогда все сойдется. Тогда будет шанс обойтись какими-то штрафами, увольнением за профнепригодность — и все.

Свобода. Жизнь. Будущее…

— Положи ее сюда, — хмуро скомандовал я, снимая куртку. Вонючую и грязную, конечно. Но все лучше, чем затылком на бетоне.

— Но нам надо поторопиться, Монгол! — встревоженным голосом заметил Север.

— Лично я, — проговорила Анна, тяжело дыша. — уже никуда не спешу. И вы… подождете.

— Не мое дело, конечно, — буркнул Егор, укладывая Анну на пол. — Но уж лучше бы поспешить и дома помереть, чем хрен знает где сдохнуть…

— Егор!.. — с укором в голосе одернул его Север.

— Оставь, — с трудом повернула голову к буддисту Анна. — Как будто я не понимаю… Что происходит… — потом перевела взгляд на Егора, и ее окровавленные губы тронула усмешка. — Видишь ли, у меня на той стороне… нет такого дома… где хотелось бы умереть. Поэтому… уж лучше здесь… Здесь спокойно… Без суеты… Монгол, мне с тобой… поговорить надо…

— Да, мне тоже.

Я сел на пол рядом с ней, а парни, переглянувшись, потянулись к выходу.

Анна облизнула растрескавшиеся губы кровавым языком. Усмешка опять проступила на ее лице.

— Забавная штука… жизнь. Сколько бы лет ты не прожил… умирать придется именно тогда… когда этого… меньше всего хочется…

— Молчи и слушай, — сказал я, катая в пальцах фасолину. — Ты все правильно понимаешь. В том смысле, что ты умираешь. И торопиться на ту сторону действительно не имеет смысла, потому что никакие врачи уже не помогут.

Она попыталась рассмеяться, но закашлялась кровью, а на глазах выступили слезы.

Я повернул ее на бок. Вместо платка подсунул к лицу рукав своей куртки, и Анна вцепилась в него обеими руками.

— Да ты просто… мастер утешать! — проговорила она, когда приступ прошел.

— А я и не собирался тебя утешать. Мне важно, чтобы ты хорошо и правильно понимала всю ситуацию. Так вот, никакая медицина тебе не поможет. Разве что мутация выпадет какая-нибудь подходящая. Но, во-первых, никто не может гарантировать, что ты получишь именно то, что в данный момент могло бы оказаться полезным, а во-вторых, эта самая мутация включится только через десять часов, а я не уверен, что у тебя есть в запасе столько времени.

— С каждой фразой все жизнерадостней, — слабо улыбнулась Анна, и я отвел глаза в сторону, чтобы не видеть, как по ее щекам катятся слезы. — Только не пойму… Зачем ты так со мной…

— Затем, что я хочу сделать тебе одно предложение.

— Ты боишься… Что с вами сделают там, когда я умру?.. Не бойся, Монгол. Я дала некоторые распоряжения…

— Ты можешь просто помолчать пять минут и послушать? — перебил я ее. — Так вот. Как я живу, ты теперь знаешь не понаслышке. Что будет дальше со мной и с другими, такими, как я, никто не знает. Может, вон, панцири себе отрастим и ранцы заведем, или просто сдохнем в мучениях. Или нас однажды соотечественники распнут за веру, царя и человечество. Я ничего об этом не знаю. Но одно могу сказать точно… — я поднес к глазам Анны фасолину, которую держал в пальцах. — если ты вставишь это себе в ухо, то тоже станешь игроком. И как только процесс инициации закончится, ты сможешь самостоятельно, прямо сейчас активировать ту мутацию, которая тебе нужна.

Лицо Анны изменилось. Она озадаченно уставилась на предмет в моей руке. Потом подняла на меня блестящие влажные глаза.

— Это… это правда?..

— Да, — ответил я. — Если ты выдержишь процесс инициации. Это больно. Но на такой случай я могу накачать тебя всем, что только найду подходящего в своей аптечке.

Анна схватила меня за руку.

— Скажи мне правду, — с неожиданной живостью проговорила она. — Скажи, ты же это просто выдумал, чтобы я умерла под препаратами и без боли? Скажи мне!..

— Я не настолько добрый человек, — ответил я, грустно глядя на нее.

Анна судорожно сжала мне руку — и отпустила.

— Тогда я согласна! Я хочу!..

— Хорошо, — кивнул я. — Сейчас аптечку принесу.

Не отвечая на расспросы, я прошел мимо своих соратников за рюкзаком и так же молча вернулся к Анне, но уже под гробовое молчание.

Не знаю уж, что там они для себя решили, но смотрели они на меня с сочувствием.

Я прикрыл дверь в комнату, включил карманный фонарик. Вытащил аптечку и, усевшись рядом с Анной, принялся ковыряться в содержимом.

— Так, у меня есть третья сыворотка и стандартный реанимационный комплекс. Предлагаю сейчас обойтись тройкой и обезболом, а реаниматор я тебе уколю позже и только если понадобится, — сказал я.

Анна кивнула.

— Я… верю тебе, Монгол, — проговорила она. — Ты же будешь со мной? Никуда не уйдешь?..

Я посмотрел ей в глаза.

— Обещаю, что буду рядом.

Быстро сделав пару уколов, я поднес к ее уху фасолину.

Устройство коснулось мочки уха Анны — и в тот же миг красные нити, которые до этого были свернуты в плотный шарик под крепкой, похожей на металл, оболочкой, резко раскрылись и втекли в слуховой проход.

— Теперь держись, — прошептал я, чувствуя, как ее пальцы впиваются мне в запястье.

— Она… она внутри… — Анна закатила глаза, и я увидел, как жилы на ее шее увеличились в объеме и запульсировали с удвоенной силой.

Она закричала, еще крепче хватаясь за мою руку.

Дверь распахнулась, и в проеме возник Север.

— Монгол, что ты творишь⁈ — его голос был резким, почти паническим.

— Закрой дверь и не мешай, — бросил я, не отрывая взгляда от Анны.

— Я думал, ты хочешь поддержать ее в последние часы, а ты ее убиваешь! — он рванулся вперед, в то время как Анна с мучительным стоном задергалась в конвульсиях.

Я придерживал ей голову, не давая биться об бетон, и чувствовал, как ее тело начинает выгибаться под моими руками.

Чо и Север бросились к Анне. И только Егор застыл в дверях, как вкопанный.

— Это было то устройство? Да? — крикнул он мне. — Анализатор — это был интерфейс? Монгол!

— Да! — бросил я в ответ через плечо, не сводя глаз с Анны, у которой с губ потекла кровавая пена.

— И ты вставил эту штуку ей в голову⁈

— Да! — уже рявкнул я. — Иначе она бы умерла!..

Анна взвыла — нечеловеческим, хриплым голосом. Отпустив мою руку, схватилась за виски.

— Она же не выдержит! — закричал Чо.

— Выдержит! — сквозь зубы прошипел я. — Она сильная. Она сможет!..

И в этот момент все остановилось.

Анна замерла — и плавно обмякла.

Ее дыхание стало ровным, глубоким.

— Дайте воды, — потребовал я.

Чо вытащил из рюкзака баклажку, протянул мне.

Я плеснул немного в руку и осторожно умыл Анне лицо.

Она вздрогнула, резко и глубоко вздохнула — и открыла глаза.

Неподвижный взгляд застыл в одной точке. Зрачки расширились.

— Я… я вижу!.. — проговорила девушка. — Черный экран… Голос…

И тут у меня самого неожиданно развернулся интерфейс перед глазами.

Достижения: вы завершили бонусную квестовую линию цивилизации рифта ВЕ6−12G1N «Ущелье Проклятых» — «Инициация Императрицы»

Награда: вам открыт канал связи с другими игроками

И в моем уже привычном окошке интерфейса появилась закладка и пояснение: «коснитесь закладки пальцем, чтобы увидеть чат».

Я поднял руку, и странное дело — на черном мониторе появилась иконка маленькой белой перчатки с выставленным указательным пальцем. Она поползла вверх следом за движением моей руки, и развернулось новое окно.

С правой стороны столбиком располагались ники участников беседы. Их оказалось довольно много, а сейчас было не самое подходящее время, чтобы с ними разбираться. Но отметил про себя, что среди них значился мой знакомый, Тень Повешенного.

А в основном окне висели два системных сообщения:

ИМПЕРАТРИЦА присоединилась к игре

ОТШЕЛЬНИК вошел в чат

— Монгол!.. — жалобно позвала меня Анна. — Я не совсем понимаю, как тут все происходит…

Я мысленно свернул окно.

— С помощью мысленных или устных приказов помощнику, — сказал я, в то время как на нас с Анной в упор во все глаза смотрели трое. Чо — с любопытством, Север — с волнением и сопереживанием.

А вот Егор смотрел на меня с таким укором, что даже слепой бы понял, о чем он сейчас думает.

Знаю, ты очень хотел себе такое устройство. Но так уж вышло, что ей оно было сейчас нужнее. Уж извини, друг.

— Прямо сейчас попроси показать тебе список новых предложенных мутаций, — сказал я Анне. — И найди среди них радиоадаптацию или что-то в этом роде.

От сосредоточенности у девушки на лбу пролегли морщины. А потом лицо посветлело.

— Получилось! Есть, радиоадаптация! И рядом какие-то проценты…

— Какие? — спросил я.

— Семьдесят пять.

— Нормально. Выбирай ее.

Анна снова нахмурилась и умолкла. Все вокруг буквально замерли. Ждали, молча глядя на нее.

А потом у девушки вдруг затряслись губы, а глаза увлажнились.

— Получилось, — прошептала она. — Сороковой уровень!

Вот теперь я смог закрыть глаза и шумно выдохнуть.

— Получилось, — эхом повторил я.

— Я не совсем поняла… — сбивающимся голосом проговорила Анна. — Это значит, я не умру?..

— Не просто не умрешь, — я не смог сдержать кривоватой усмешки, чувствуя, как камень падает с души и дает мне, наконец, дышать полной грудью, — Ты теперь практически неуязвима к радиации.

Анна медленно подняла дрожащие руки перед лицом, разглядывая их, будто впервые видела.

Бледная кожа, еще недавно покрытая кровавыми язвами, медленно преображалась. Лицо тоже светлело, и дыхание стало легким, практически бесшумным.

— Я не умру, — еще раз проговорила она. Ухватившись за меня, приподнялась с приглушенным стоном села. — Я буду жить!.. Буду!

Она вдруг закрыла лицо руками и разрыдалась. Громко, навзрыд, как ребенок.

А я растерялся. Приободряюще коснулся ее плеча.

Женские слезы вечно ставят меня в тупик. Не знаю, как реагировать.

Север присел рядом с нами и обнял ее, и еще минуты три мы слушали ее всхлипы.

Потом она отстранилась от буддиста, вытерла руками слезы с раскрасневшегося и посветлевшего лица. И вдруг тихо рассмеялась.

— Если бы вы знали, как давно я не плакала…