Империум. Книга 3

Глава 10

— Дом, милый дом, — выдохнул Лёня, сходя на берег одним из первых.

Я, услышав это, ухмыльнулся, похлопал его по плечу и поспешил раздавать указания. Население Вольнова за один день увеличилось раз в десять. Не могу сказать, сколько именно мы взяли с собой людей, нужно делать перепись, но по прикидкам тысячи три.

Я изначально не планировал брать с собой такое абсурдно огромное количество людей, но учитывая нападение демонов, у меня просто не было выбора. Повезло, что все поместились на борт парохода, а ведь в процессе погрузки были некоторые сомнения. Ещё несколько сотен человек приняли решение остаться в Нижнереченске. Прям так и заявили, что не пойдут служить колдуну, что лучше головы сложат прямо тут, но ногой не ступят на дьявольский корабль.

Я не стал их убеждать или заставлять. Их выбор, а людей у меня сейчас и так много, ещё бы придумать, как их всех разместить. Я ведь проводил подготовку к тому чтобы забрать лишь пару сотен человек, а вышло, что население Вольнова резко выросло в десяток раз. Так что как только сошел на берег, принялся носиться по городу, отдавая приказы.

Мужчин и женщин разделить по общим домам. Это потом можно будет дать им возможность жить семьями, но пока что жилых домов, которые освещены, можно сосчитать по пальцам, и в них нужно впихнуть огромное количество человек. Морока та ещё, надо сказать. Хорошо, что Борис подхватил и тоже подсказал пару хороших задумок.

Вроде управились, хотя нервы размещение такого количества человек всё-таки потрепало. Да и выглядит новое освещение не очень надежно, мелочевку не подпустит, но вот если явится тот упырь, всё может выйти из-под контроля. Впрочем, как мы видели на примере Нижнереченска, барьеры охранителя им на самом деле не помеха, и они совершенно спокойно могут через них проходить, если будет прямой приказ. Неприятное открытие, но не такое уж удивительное. Лишнее доказательство того, что на самом деле охранители — это инструмент врага, и оберегает он лишь до того момента, пока ему это нужно.

Орк не пробуждался. Алина исправно поила его сонным снадобьем, но предупредила, что эффект ослабевает. Тело орка адаптируется к нему, но это ерунда, я и так собирался завтра решать с ним вопрос. Так что пусть поспит ночь, а завтра уже займусь интеграцией этого представителя нечеловеческой расы в наши ряды, если он, конечно, не превратится в берсерка и не бросится на нас.

Барона Синицына мы забрали с собой в Вольнов. Казнить его я передумал, семья у него большая и всеми силами вымаливала у меня его пощады. Учитывая, что верных людей у барона толком и не осталось, решил, что пусть пока живет. Может, удасться у князя саратовского ещё один выкуп выбить. Пока же сам барон погостит в моей темнице, его супруга и старшие дочери отправляются на кухню, а дети — в общий детский дом.

Когда я это объявил, баронская семья обрушилась на меня с криками и визгами, на что я коротко сказал: «Либо так, либо на плаху». Замолкли, обещали усердно работать на благо Вольнова. Но приглядывать за ними людей я всё-таки приставил.

Разместить всех успели лишь под самый конец дня. И то, кое-кого из наших, уже прошедших через порталы, пришлось отправить в шахты на ночевку, чтобы освободить места. Ну а я с бойцами стал ждать, явится ли лютомор за своей потерянной рукой.

— Уже поздно, ты чего не спишь? — спросила Ксения, заглядывая в кабинет барона. Самого Ростислава Владимировича на месте не было, он сейчас вместе с бойцами готовился к тому, что демоны могут попробовать напасть на нас. Правда, сообщать об этом всем не стали, чтобы избежать возможной паники.

Софья оторвала взгляд от бумаги, потерла раскрасневшиеся глаза и сладко зевнула.

— Да, поздно уже, — нехотя признала она. — Работы навалилось, знаешь же, сколько барон привез людей… Вот просматриваю часть документов, что из Нижнереченская привезли. Работы не на одну неделю.

— Никуда они не убегут, — настояла Ксения, и в итоге Софьи оставалось лишь согласиться. — Ох, не ценит твою работу барон. Не ценит.

— У него дел много, — не согласилась девушка. — Ничуть не меньше, чем у меня, просто они другие. Я вот тоже порой смотрю и поражаюсь, как он находит время и в кузнице работать, и в порталы с вами ходить, и городскими вопросами разбираться. А ещё он спит всего пару часов в день, я бы с ума сошла от такого.

— Ну, спит он действительно меньше, чем мог бы… Юлианна к нему вещи сегодня перенесла.

— Да, я знаю, — ответила Софья, поднимаясь из-за стола и складывая часть бумаг.

— И ты ничего не сделаешь?

— В смысле?

— Ты же любишь его.

Когда Ксения это сказала, Софья вздрогнула, на миг напряглась, а затем как-то даже расслабилась.

— С чего ты это взяла?

— С того, что это очевидно. Я уважаю Юлианну как воина, но она та ещё вертихвостка и уж точно не заслуживает той роли, которую он ей уделил.

— Я с тобой отчасти согласна, она не того происхождения, чтобы составлять ему хорошую пару, но… это его решение, и кто мы такие, чтобы его оспаривать? И вообще, с чего ты вдруг подняла этот вопрос?

— С того, что ты моя подруга, и я не хочу, чтобы ты мучилась от неразделенной любви. Если тебе не хватает решимости рассказать ему о своих чувствах, то я…

Софья отреагировала на это совсем не так, как ожидала лучница — сделала глубокий вдох, подошла и положила руки на плечи девушке.

— Ксюш, я ценю твою заботу. Правда. Но это лишнее.

— Ты правда отступишься? Ничего не станешь делать? — в голосе лучницы звучало сочувствие.

— Всё совсем не так, как ты думаешь, — Софье не слишком хотелось откровенничать насчет своих чувств с кем-либо, но подруга не оставляла ей выбора. — Я НЕ люблю его. По крайней мере, не этого Ростислава.

Ксюша хотела возразить, но спустя мгновение до неё дошел смысл сказанного.

— Ты любишь вовсе не нового барона…

— Угум. Хотя это странно звучит, понимаю. Смотришь на нынешнего Ростислава и удивляешься, как тут не влюбиться. Но чем дольше я рядом с ним, тем отчетливее понимаю, что не испытываю каких-либо чувств. По крайней мере, тех, которых испытывала к настоящему Ростиславу.

Девушка вздохнула и села на маленький диванчик у правой стены.

— Может, это прозвучит глупо, но Ростислав, настоящий Ростислав, предлагал мне стать его женой, когда мы были детьми. Клялся, что я самая лучшая девочка на всем белом свете и стану ему лучшей женой, — Софья печально улыбалась. — Кажется, тогда я по-настоящему в него и влюбилась. Когда мы стали старше, даже целовались временами. Ничего такого, просто детские шалости! Но о них прознал его отец, и всё закончилось довольно… плохо. Его побили, меня побили, напомнив, что в мои обязанности не входит подобное.

— Соф…

— Да нормально всё. Прав он был, если головой думать, хоть и жестко. В тот момент он уже договорился о браке между Ростиславом и Довлатовой.

— Стой, из тех самых Довлатовых?

— Ага, самарские. Очень богатый и большой род, и Александра была одной из дочерей основной ветви, даже не побочной. Что такого Владимир Степанович пообещал Довлатовым за такой союз, ума не приложу, но не удивительно, что он так отреагировал на нашу маленькую интрижку. Да и Ростислав был уж слишком импульсивен, он вообще предлагал назло отцу сбежать куда-нибудь. В Саратов, а оттуда в центральные земли, или наоборот, к морю, подальше от отца.

— Мне кажется, все влюбленные молодые люди раздумывают над таким, когда родители против.

— Угу, но Ростислав правда собирался это сделать. Если бы не отец тогда, он бы и меня уговорил. И все же мы не сбежали и почти перестали видеться. Отец отдал на год Ростислава в Саратов, в дружину князя, на обучение, так сказать. Ему там приходилось тяжело, а вернулся он совсем уж опустошенным, стал много пить и меня специально избегал. Больно было видеть его таким. А дальше… Дальше к нам прибыла Александра, и знаешь, это прозвучит странно, но это лучшее, что происходило с Вольновым.

— И впрямь странно.

— Да… Она была чудесной женщиной. Доброй, внимательной, энергичной. Она из тех людей, вокруг которых постоянно что-то происходит, и они своей энергией заряжают других. И мой Ростислав с головой влюбился в неё.

— О…

— Она изменила его к лучшему. Он перестал пить, с головой ушел в хозяйские дела. Помню, с какой гордостью смотрел на него отец тогда. Все в Вольнове стали чувствовать, что у барона появился достойный наследник. Александра хотела превратить Вольнов не просто в крепость на фронтире, а в полноценный город, который пусть не сразу, но через десятилетие-другое сможет дорасти до Саратова. Но главное, у неё в планах было строительство моста через Волгу.

— Серьезно?..

— Ага. Никто из князей и баронов этого не делал. Те земли под запретом, так считается, но Александра была уверена, что нам это под силу.

— Я все ещё не понимаю, зачем мост. Защита туда не распространяется, там нельзя было бы жить.

— Не знаю. У неё словно был какой-то план, который знал лишь Ростислав. Барон тоже не одобрял, но понимал, что его время истекает. Возраст давал о себе знать, так что временами позволял сыну и его жене проявлять инициативу, видя, что город в надежных руках. А уж какое счастье было, когда у них родился сын Гриша. Честно скажу тебе, я так была вдохновлена их парой, что… кажется, даже про собственные чувства забыла. Была рада, что они счастливы и что я тружусь не покладая рук, чтобы род Градовых процветал.

— А потом она и сын утонули.

— Да, и это была трагедия для всех нас. Ростислав и так был сломлен, Александра своей энергией и любовью была ему опорой, той, с кем он мог чувствовать себя цельным, а когда её не стало… Он стал пить пуще прежнего, отец пытался его вразумить, но кажется, делал только хуже. В Саратове Ростислав ухитрился вызвать на дуэль какого-то дворянина и чуть не погиб. Они стрелялись, и он получил пулю в живот, чудом выкарабкался. И всё это время я была рядом с ним, любила, заботилась, понимала, что нужна ему… пыталась стать заменой Александры, но… — лицо Софьи дрогнуло, и она чуть было не расплакалась, — но ему до меня больше не было никакого дела. Ему было лучше гулять с распутными девками в Саратове, чем принять мою любовь. Он так и сказал однажды: «Ты слишком хорошая девушка, а от меня одни беды, не хочу так поступать с другом».

— Я могу его понять, — заступилась за парня Ксения. — Ты для него была близким другом, и он понимал, что утянет тебя на дно. Благородно с его стороны.

— Да, может быть… А потом случилось то, что случилось. Вольнов разрушен, все мертвы, а Ростислав, он… изменился. Вначале они были очень похожи. Не внутренне, а по поведению. Оба растерянные, лишившиеся чего-то важного в своей жизни, но там, где старый Ростислав сломался бы, новый наоборот… Кажется, словно чем больше трудностей и проблем на него сбрасывают, тем сильнее он сияет. Я отчетливо помню момент, когда нас схватили в плен мракоборцы, как Петька увел их в портал, и я тогда молилась Охранителю, чтобы он спасся. А потом он вернулся, один, и знаешь что?

— Что?

— Он улыбался. Ему это нравится. Нравится быть в гуще проблем, сталкиваться с невыполнимым. Сражаться. А мой Ростислав был не таким. Ещё тогда я засомневалась, а уж когда он открылся, мне… словно стало легче. Я, конечно, переживаю за моего Ростислава, но он в порядке, в том, его мире. Мире, где нет демонов мрака. Может, там он будет счастлив, а нашему миру нужен именно этот Ростислав. Сильный, способный бросить вызов всем, если потребуется.

Софья улыбнулась.

— Да, и этому сильному Ростиславу не нужна я. Ему нужна не та, кто будет по осколкам собирать душу, а та, кто прикроет спину. Так что, может, Юлианна и не самый плохой выбор.

— Удивительный ты человек, Софа. С мужиком только тебе не повезло, — покачала головой Ксения.

— Я ещё молодая, и у меня всё впереди. Да и вообще, я теперь одна из вас.

— Ты о чем?

— Смотри, — София протянула руку, и на её ладони что-то появилось. Оно выглядело как едва заметно сияющий кристалл, вокруг которого вращалось такое же кристаллическое кольцо. Ксения опустилась на одно колено и удивленно воззрилась на эту странную штуку.

— Что это?

— Понятия не имею. Думаю, это какая-то сила, как у вас всех, но я не понимаю какая. Я призываю эту вещь, и она просто есть. Захочу — появится, захочу — исчезнет.

— Говорила об этом с Его Благородием?

— Нет, собиралась, когда у него будет свободная минутка. Последние дни у него вышли очень загруженными, и я не хотела беспокоить. Оно не выглядит опасным, так что…

— Завтра же поговори, а ещё лучше вообще сегодня! — рассердилась Ксения. — Вдруг это что-то полезное! Я немедленно иду за бароном!