Иноходец 7

Глава 17 Образец

Днем позже, после визита майора и капитана, как я понял, медика отряда, мне прямым текстом заявили, что готовы забрать меня на столичную планету империи Росс. При этом не скрывали, что собираются меня изучить, а после изучения вылечить. Само собой, что для меня это был просто идеальный вариант не оказаться в числе обменного фонда пленными и вновь стать вне закона в Аратане. Я тут же дал свое согласие. После чего меня передали на попечение капитану Татьяне Светличной.

Перед вылетом, с которым меня торопили, я передал майору универсальный электронный ключ, где собрал все коды доступа к искинам дома, убежища, глайдера и даже к администратору города. Все деньги перевел старику Каю. Единственное, что сохранил в своем сопроцессоре это личностную матрицу Пана. Как-то привык к нему, не хотел бросать.

— А ты запасливый хомяк, — произнес майор, просматривая список ключей.

— Хомьяг — попытался я повторить слово на языке майора, но получилось коряво. — Ругателство? — Предположил я стараясь скопировать фонетику, каким-то нелепым образом, знакомого мне языка.

— Сравнение, — ответил майор через переводчика. — Есть такой маленький зверек, хомяк, очень запасливый и проворный. — Не жалко все это отдавать?

— Ньет, в пустота не нужны.

— Ну, тогда спасибо, Нео, нам пригодится, особенно база в пустоши. Удачной тебе дороги.

Поднимались на орбиту на крошечном пассажирском челноке размерами чуть больше флаера. Прямо в салоне Татьяна Светличная, нацепила мне на руку, браслет переводчик, с которым я тут же попытался установить соединение, но получил жесткий отказ.

— Так тебе будет проще общаться, — пояснила капитан.

Техника россов вообще на контакты не отвечала, складывалось такое впечатление, что у нее вовсе нет внешнего управления. Мало того, сколько бы я ни шарил, мне не удалось обнаружить ни одной метки нейросети. Просто какой-то глухой эфир. А ведь сейчас в кабине флаера сидел пилот, но черт возьми, он управлял орбитальным челноком вручную, без всякого подключения.

— Некоторое время тебе придется посидеть в карантине. А еще с тобой хотел поговорить офицер тайной стражи.

— Допрос с рукоприкладством мне устроит? — со вздохом спросил я.

— Нет конечно! — удивилась девушка. — Откуда такие мысли⁈ Он же страж!

— Ну так они обычно этим и занимаются.

— Великие боги! — произнесла девушка, чуть закатывая глаза. — Говорили мне, что первая командировка в Содружество, это целое испытание для психики, но не до такой же степени! Наши стражи призваны оберегать государство от потенциальных врагов. Да они очень сильные и владеют разными техниками, но бить-то зачем?

— Чтоб удостовериться в правдивости показаний.

— У нас, это не одобряется. Если страж не способен получить нужную информацию без насилия, то командование усомнится в его компетентности.

— Понятно. Гравитация странно ощущается. Я совсем не чувствую изменений. Так и должно быть? — спросил я, когда мы уже вышли на орбиту, — изменений действительно почти не чувствую.

— А на вашей планете она почти такая же, как и у нас, так что разница почти не ощущается, — улыбнулась Татьяна, отвечая на мой вопрос.

— Даже в челноке? — удивился я. — Обычно в пустотных объектах гравитацию урезают на половину.

— Это очень вредно для здоровья, — вздохнула капитан. — И ты, Нео, типичный пример таких побочных явлений. О, вот уже и флагман, — попыталась она сменить тему, глядя в передний иллюминатор кабины.

Я тоже полюбопытствовал и даже встал из своего кресла, чтобы впечатлиться. Действительно громадина. Да и выглядит так, словно произведение искусства. По форме похож на полумесяц, только объемный. Гладкий, ровный, с какими-то странными, словно бы узорами плоскостями на поверхности корпуса. Трудно было понять где у него что, где нос, а где корма. В длину километров двадцать, если прикинуть габариты с плывущей рядом крупинкой орбитальной крепости.

— Ничего себе громадина, — замечаю я. — А какой класс корабля?

— Ударный крейсер прорыва, — подсказала капитан. — Он уже старенький ему лет двести.

— Боюсь даже представить, как выглядит линкор.

— У нас во флоте нет такого класса, — вновь пояснила Татьяна. — Из военных кораблей крейсер — самый тяжелый класс.

— Вас сразу в медчасть? — уточнил пилот челнока, обращаясь к девушке.

— Да, Юра, в карантинную зону, — кивнула она.

Имена у россов, конечно же очень длинные, но мне, по какой-то причине, это кажется совершенно нормальным и естественным. Я бы даже сказал привычным. Тот же майор, который представился как Тихонов. На самом деле его полное имя — Сергей Константинович Тихонов! То есть его личное имя Сергей. Константин, это имя его отца. А Тихонов, это фамилия. Во, как! Существует, как я смог понять, определенный этикет, в каких случаях и как представляться. Эти нюансы еще следовало изучить, и я очень надеюсь, что мне представится такая возможность.

— «Что Нео, тоже внутри что-то шевелится, словно бы прикоснулся к чему-то очень знакомому, хорошенько забытому? — вдруг 'спросил» меня Ник.

— Пока не могу понять, все словно в тумане, лишь неуловимые ощущения, — ответил я, не подумав, что рядом со мной посторонние.

— Плохо себя почувствовал? — заботливо поинтересовалась капитан.

— Нет, все хорошо, не стоит беспокоиться.

Непривычно было наблюдать за полетом собственными глазами через переднее обзорное стекло. Если это вообще стекло. Но я еще при посадке в челнок заметил, что вижу место пилота в прозрачной кабине.

А пилот действительно вел челнок вручную, да так проворно, спокойно. Мы как раз зашли со стороны самой широкой части фюзеляжа к открывшемуся стыковочному ангару. Влетели внутрь, миновав слабое светящее защитное поле и проплыли над палубой, на которой в этот момент находились люди без всяких пустотных скафандров несмотря, на открытые рядом ворота, ведущие в пустоту. Технологии россов явно превосходят технику Содружества. Непонятно, как они со всем этим управляются без нейросетей.

Пролетели эту палубу насквозь и теперь уже через нормальный шлюз переместились в более глубокий ангар, где на маленькой площадке нас ждала группа людей в белых комбинезонах, с такими же шевронами медицинской службы на рукаве, как и у капитана Светличной.

Из вещей, у меня с собой, был только пустотный комбинезон, надетый на меня, экзоскелет, нейроком и военный терминал. Кое-какой инструментарий остался в протезе, но я пока не собирался им пользоваться. Все остальное барахло без сожаления оставил на Анде.

Покинув челнок, тут же пересел в кресло на гравиплатформе, на которой меня повезли на диагностику. Татьяна стразу предупредила, что придется пройти эту сложную процедуру.

Доставив в один из медицинских боксов, раздели и уложили в устройство очень похожее на медкапсулу, но раза в два больше. Покрытие подо мной мгновенно подстроилось под форму тела и довольно крепко зафиксировало. Сознания я не терял, а Татьяна и еще один молодой, на вид, парень, все время находились рядом со мной. Работы аппарата я не слышал, но какое-то воздействие сразу почувствовала встроенная в меня электроника, выдавала на нейрошунт код ошибок словно при блокировке. Минуты через три в таком зафиксированном положении почувствовал легкий укол в области спины между лопаток, но неприятное чувство сразу прошло. Еще через пять минут «хватка» аппарата ослабла, и я смог пошевелиться.

— Все, Нео, — пояснила Татьяна. — Полное сканирование и диагностику мы провели. Теперь, чтобы нам проще было разобраться расскажи, что это в тебя натыкано в таком количестве, — попросила она, передавая мне странного вида одежду, очень свободную и похоже, сделанную из натурального материала. Очень широкие и свободные штаны и такую же безразмерную рубаху, приятную наощупь.

— А что именно вас интересует? — спросил я, натягивая предложенную одежду.

Татьяна развернула ко мне большой монитор, на котором отображалось мое собственное тело в разрезе!

— Я уже не спрашиваю про протез, с ним как раз все понятно. Вот это что такое, указала она на устройство у меня в груди.

— Это сопроцессор. Я храню на нем важные файлы для работы с терминалом, фактически твердотельный искин высокой мощности, позволяет разогнать уровень интеллекта.

— То есть, на жизненные функции никак не влияет?

— Нет, — соглашаюсь я, — просто вспомогательное устройство для работы.

— Так, с этим понятно, а вот это, — указала она на костный протектор встроенный в бедро.

— Это катализатор для укрепления костей. Это устройство по мере роста скелета заменяет кальций в костях на титанат кальция. Чтобы прочней был.

— Какой ужас, — вновь произнесла Татьяна, закатывая глаза. — А это? — Указала она на капсулу вживленную в костный мозг бедра.

— Боевой модификатор. Постепенно меняет мою ДНК добавляя в новые клетки геном расы Эфейцев.

— Плюс еще нейрошунт для управления протезом, и кардиостимулятор.

— Процесс в костях и геноме уже необратим, — заметил один из медиков, — думая, что я не смогу понять их речь.

— В любом случае, пациент уникальный. До того, как его осмотрят на кафедре космической медицины, мы ничего удалять не будем.

— Тогда, нет смысла тянуть. Уже завтра домой отправляется «Лунный гонщик». Передай парня и весь собранный материал с ним.

— Островский с Нео хотел еще поговорить.

— Было бы вообще идеально, если бы Островский парня и отвез, вот в полете и наговорятся.

Эту реплику коллеги Татьяна оставила без комментариев. Просто повернулась ко мне и осмотрела с ног до головы, затем подошла ближе усаживая в кресло на платформе.

— Придется тебе посидеть в карантине, Нео. Потерпишь?

— Если это не очень больно, — попытался пошутить я, — то потерплю.

Сидеть в карантине — это жить в маленьком, но действительно роскошном номере, прям как в дорогих отелях центральных миров. Вот только очень скучно. В номере имелся голопроектор, но он почему-то не включался. Нейроком, мои вещи и инструмент забрали на обработку. Попытался разобраться с браслетом-переводчиком. На нем только сенсор активации и больше ничего.

Открыл инструмент, спрятанный в протезе, подключил провод соединения. Это инструмент взлома — «пиявка», он сам вырастит нанонити и доберется до логической схемы даже сквозь корпус. Для работы с логической схемой использовал крохотный терминал настройки нейрошунта. Как, однако, тут все заковыристо. Архитектура электроники незнакомая, но вполне понятная. Язык программирования тоже незнакомый, но я обошел его и сразу переключился на восьмеричный код задействовав свой сопроцессор, перевел на знакомый мне язык программирования и стал изучать. Ничего сложного в переводчике не было. Языковые базы интера и языка империи Росс пусть и не полностью, но были сопряжены и подстроены друг под друга. Акустический датчик анализировал речь и выдавал перевод, то и дело реверсируя процесс. Все базы языка Росс, что были в переводчике вместе с сопряжением и адаптацией, я закачал на свой сопроцессор и поставил на изучение. Нейрошунт частично мог заменить функции нейрокома, тем более, что язык мне давался очень легко.

— Это что же, позвольте спросить, молодой человек вы делаете, — услышал я за спиной незнакомый голос.

Обернувшись в кресле увидел высокого офицера в невероятно красивой светло-кремовой форме, в белых перчатках и фуражкой на голове. Вся форма офицера была украшена какими-то изящно выполненными знаками отличия, шевронами, кокардой, какими-то украшениями в виде плетеного шнура на груди, с кисточкой на конце, с планкой наград, каким-то значком на вороте.

— Скачал себе языковую базу вашего языка и поставил на изучение, господин офицер, — пояснил я свои действия.

— Хочешь понимать русский язык? Могу тебе словарь принести, изучай. Позволь представиться, Нео. Я Островский, Глеб Николаевич. Лейтенант тайной стражи его величества. Хочу немного с тобой пообщаться, если не против.

Я попытался встать, но лейтенант придержал меня за плечо, а сам сел в кресло, напротив.

— Что вы хотели узнать, господин лейтенант?

— Откуда ты родом?

— Я родился на пустотной станции у планеты Экория, двадцать третий сектор фронтира, — с готовностью ответил я. — Жил там до десяти лет.

— Родители? — вежливо продолжил Островский.

— Отца никогда не знал, мама работала на перерабатывающей фабрике рядовым техником. Умерла, когда мне было десять.

— Не стану ворошить твои воспоминания, мне очень интересно знать, как получилось, что в тебе оказалось столько, как ты это называешь, «хрома»?

— Все началось с протеза. Надо было как-то зарабатывать. Сиротское пособие всего десять тысяч, в центральных мирах на такие деньги не разгуляешься. Вот и стал подрабатывать в сети и забивать себя «хромом». Изучал программирование, математику, физику, химию, и остальные базовые науки.

— Но ведь в мирах Содружества принято получать знания через нейросеть, которую устанавливают после совершеннолетия.

— Там не знания, там прикладные базы навыков и набор инструкций. Действительно хорошие знания может дать только очень дорогая нейросеть и очень дорогие, полноценные базы. Я на такие никогда бы не смог набрать денег, там цены начинаются от сотен миллионов.

— И ты решил изучать все эти науки естественным способом, через справочники и энциклопедии?

— Да, они ничего не стоят и лежат в свободном доступе, изучай сколько влезет.

— Предварительный тест показывает, что твой потенциальный уровень интеллекта, по шкале Содружества более четырехсот единиц, и это без всякой электроники. Невероятно высокий показатель. Это как-то связано с тем, что ты решился на изменение генома?

— Я хотел побороть пустотный синдром, а изменение генома, точнее модификация, самый доступный путь, хоть и нелегальный.

— Ты убивал? — вдруг спросил Островский, резко сменив тему. — Я имею ввиду умышленное убийство людей?

— Скажем, так, я принимал решение об уничтожении противников.

— И сколько жертв на твоем счету?

— Точно больше сотни, может две, я не считал.

— А при каких обстоятельствах?

— Первый раз я управлял тремя боевыми турелями на корабле наемников, когда отбивались от пиратского штурма. А второй раз не остановил рабов, которые вышвырнули своих бывших владельцев в открытый космос, в этом я с ними был солидарен.

— А если вдруг возникнет необходимость, ты легко спустишь курок, глядя в глаза?

— Легко, — вновь кивнул я. — И таких случаев было предостаточно, вот только стрелять не из чего было.

— Я сейчас пытаюсь составить твой психологический портрет, понять твои мотивы.

— Выжить, и по возможности устроиться в жизни, вот мой мотив, других нет.

— Я так и подумал, Нео. Командование склонно дать согласие в ответ на рапорт капитана Светличной. Если ты сам не против, тебя отправят на Землю. Скажу честно, с целью изучения особенностей твоего организма и мозга. Это, разумеется, не смертельно, разбирать тебя и препарировать как лягушку не станут. Взамен мы предложим тебе гражданство империи и полноценное лечение всех твоих недугов. Что скажешь?

— Да, я согласен. Но хочу вас предупредить, что в империи Аратан, я беглый преступник.

— Вот даже как, а поподробней?

— Первое обвинение в неблагонадежности я получил за то, что оказался в списках резерва отряда наемников, обвиненных в государственной измене. Вышвырнули из центральных миров и отправили на тюремную планету. Там меня перекупили мусорщики, и я воспользовался ситуацией в своих интересах. После чего вновь получил гражданство, изменив возраст, имя и идентификатор, благодаря генной модификации. Хотел спрятаться и тихо жить в далекой колонии. Не вышло, начались боевые действия, всюду сновали агенты ИСБ, вот и обнаружили нестыковки, внешность у меня приметная. Хотели арестовать, но я использовал систему безопасности дома и сбежал в пустошь. По сумме нарушений явно тянет на пожизненный срок.

— А ты смелый, Нео. Рассказать такое офицеру тайной стражи.

— Я хочу, чтобы вы знали. Я просто хотел выжить, вот и все.

— Я рад что ты честно все рассказал. У империи Росс к тебе нет претензий, и ты можешь указать все эти нюансы, когда будешь получать гражданство нашей империи. Я смотрю ты очень честный юноша, есть еще что-то, о чем бы хотелось рассказать?

— Есть, — кивнул я. — Но это скорей к медикам, чем к вам. У меня есть воображаемый друг, я слышу у себя в голове его голос, его зовут Ник. И он очень хорошо знает ваш язык. Он даже думает, что когда-то жил на вашей планете.

— Это важная информация, тут речь скорее идет о воспоминаниях прошлых жизней, — улыбнулся офицер, — у нас это называется реинкарнация, или перерождение. Очень сложный феномен, который до сих пор активно изучают. Но ты прав, это немного не ко мне, но все равно, спасибо что поделился.

Больше у господина Островского вопросов ко мне не возникло. А жаль, я бы еще поболтал, а то скучно сидеть одному, да и взламывать в номере больше нечего.

К счастью, долго скучать мне не дали. Татьяна опять отвела меня в медцентр, чтобы еще раз, повторно, провести какие-то тесты, взять анализы и пробы. Что интересно, всякий раз, когда частичка моей кожи или образец крови попадали в прибор для анализа, всегда показатели уходили в красную зону, выдавая тревожное предупреждение. Я не очень понимал, что происходит и какие показатели идут под исследование, но сам факт того, что звучит сигнал тревоги, говорил о том, что во мне что-то не так.

— На этот раз все, — сказала капитан Светличная. — Больше, с такой аппаратурой, я сделать не могу. Скажи, Нео, ты уже обдумал наше предложение отправиться на столичную планету империи? Она, конечно же ни в какое сравнение с вашей не идет, планета считается класса «Б», по вашей шкале. Но сюда колонисты не скоро прибудут.

— Я уже говорил лейтенанту Островскому, что в империю Аратан мне путь заказан. Конечно, я согласен.

— Мне удалось уговорить капитана корвета «Лунный гонщик» взять тебя в качестве пассажира, но сам пойми, это военный корабль. Почти всю дорогу придется сидеть в кубрике, на корабле строгий устав.

— А долго придется лететь?

— Да, долго, — кивнула Татьяна, — больше двух недель, еще и с остановкой на промежуточной базе.

— Всего-то, — удивился я. — Я думал полгода. Слышал, что империя Росс находится довольно далеко.

— Конечно далеко, но не настолько же. Тут есть еще один нюанс, ты сможешь подать прошение на получение имперского подданства, но только после того как наш институт проведет полное обследование твоего феномена. Подобного рода исследования нельзя проводить на несовершеннолетних без разрешения родителей или официальных опекунов. Если подашь прошение, то как несовершеннолетний попадешь под опеку государства, и тогда исследования затянутся в связи с преодолением юридических сложностей. Но если ты отправишься в качестве пленного, с гражданством империи Аратан, то таких проволочек не возникнет.

— Как все сложно, — нахмурился я.

— Я понимаю, Нео, что как ни крути, ситуация выглядит очень некрасиво с нашей стороны. Но потенциально после преодоления этого порога, твое положение улучшится во всех смыслах этого слова.

— Я согласен, госпожа капитан.

Если я правильно понял ее намек, то империя Росс не раздает гражданство кому попало. А послужив, в некотором смысле «образцом» для исследования, я как бы заслужу это право. Тем более что, как я понял, к несовершеннолетним отношение несколько иное.

Выбора у меня все равно нет. Хоть и со статусом пленного, что тоже по сути бюрократическая лазейка, чтобы позволить мне лететь на борту военного корабля, я все же достигну своей цели.

То, что в империи Аратан, средний крейсер в основной эскадре, в империи Росс — корвет поддержки. Огромный корабль с великолепными плавными обводами и очень необычным дизайном. Дизайн в этом случае определение, которое не подходит кораблям Содружества. Там дизайн диктует функционал. А здесь все не так, здесь функционал обернули в дизайнерскую форму. Ну вот любят россы все пышное и красивое. У них, даже полевая военная форма десанта, смотрится как модный комплект. И это я молчу про парадную форму, в которой щеголял лейтенант Островский.

Мне вернули мой комбинезон, мой нейроком, терминал, экзоскелет, потому что без него мои физические возможности несколько ограничены. Думал, что стану пользоваться им только в условиях гравитации планет, но у россов и на корабле точно такая же гравитация.

В корвет, стоящий на летной палубе флагмана, провели через технический терминал и определили в кубрик. Не такой крохотный, как мне выделяли пираты во время моего первого путешествия, но все равно небольшой, для взрослого человека был бы тесноват. Но мне наплевать. Замкнутых пространств я не боюсь, а в кубрике есть источник энергии, к которому можно подключить терминал и всю дорогу заниматься своими делами.

Капитан Светличная вместе со старшим офицером корабля еще какое-то время общались, Татьяна передала офицеру кристалл с данными собранными в процессе моего изучения и, скорее всего, с файлами моего личного дела. Офицер, хоть и не представился, относился ко мне довольно добродушно. Показал, как пользоваться бытовыми приборами, системой безопасности, и напомнил, что выходить за пределы кубрика мне одному нельзя. После этого Светличная со мной попрощалась и меня вновь закрыли в одиночке. Две недели пролетят быстро. Я и заметить не успею.