Искатель – 11

Глава 20

Я прошёл за пожилым клириком по сырому коридору подвала, и мы остановились у неприметной двери.

— Ваша келья для бдения, соискатель, — произнёс он, сохраняя вежливый тон.

Внутри оказалась небольшая каменная комната круглой формы, в стенах ниши со святилищами богов. Возможно, не всех, но самых известных. Пол без коврика, стены лишены гобеленов, и почти могильный холод. Я скривился, но сделал шаг вперёд.

Священник внезапно остановил меня.

— Дверь не заперта, — сказал он нараспев. — Никто её не охраняет, вы можете уйти в любой момент. Но если это произойдёт, путь в рыцари для вас закроется. И знайте, нарушение бдения, молитвы, поста, отказа от плотских желаний тоже поставит крест на ваших надеждах.

— Понял. Спасибо, — кивнул ему.

Старик склонил голову и ушёл, скрипнув дверью напоследок, а я остался один, разглядывая пустую круглую комнату. Каменный пол перед каждой нишей блестел, отполированный коленями множества поколений. Это место должно стать моим домом на ближайшие сутки.

Поискав глазами святилище Безымянной, с облегчением обнаружил его. Пол перед ним оказался менее затёртым, чем перед остальными. Подойдя ближе, я остановился напротив пьедестала, украшенного стилизованным глобусом Валинора, окружённым орбитой кометы.

— Ну вот мы и здесь, — бросил я. Подобрав полы плаща, сел на камень и прислонился к пьедесталу спиной. — Если ты наблюдаешь за мной ради развлечения, боюсь, ближайшие сутки не оправдают твоих ожиданий. Может, это хороший момент наверстать упущенное, чтобы не скучать вместе со мной.

Как оказалось, я ошибался, но понял это не сразу.

Первым делом, вымотанный до предела, завернулся в плащ и попытался уснуть на холодном жёстком камне. Ощущения оказались такими же паршивыми, как и ожидал: то и дело просыпался от дрожи и ломоты в теле, оставалось лишь менять позу, плотнее закутываться в плащ и снова проваливаться в забытьё. За восемь часов едва ли удалось отдохнуть хотя бы четыре. Когда наконец сдался и поднялся, чтобы размять затёкшие ноги, чувствовал себя ещё более разбитым. Засунул руки в перчатках под мышки, пытаясь согреться.

Как ни странно, ночь оказалась самой приятной частью бдения, несмотря на холод и недосып.

Время тянулось мучительно медленно, когда заперт в крохотной комнате без дела. Для меня, замёрзшего, голодного, вымотанного, испытывающего жажду до боли день превращался в бесконечные мучения. Большую часть времени говорил со святилищем Безымянной, точнее с Мией, если она, конечно, наблюдала. Ирен рядом не было, и богиня молчала, сколько бы к ней ни обращался.

Часы тянулись бесконечно. Попробовал снова вздремнуть, но короткий рваный сон лишь принёс головную боль. После этого сдался, добавив к остальным «удобствам» ещё и вонь от ночного горшка. Голод и жажда стали почти невыносимыми. В горле першило, приходилось постоянно сглатывать.

И вдобавок ко всему скука одолевала меня до изнеможения. Чтобы занять себя, бродил по келье, рассматривая святилища богов. Некоторые оказались мне знакомы, но с досадой осознал, что за девять месяцев на Валиноре узнал о них куда меньше, чем следовало. Придётся, наверное, приобрести несколько книг по религии и восполнить пробелы. Особенно теперь, когда меня заметили, и вполне возможно, что в будущем столкнусь с этими созданиями или с их последователями.

Когда по моим подсчётам прошло около двенадцати часов бесконечного ожидания, дверь скрипнула. В комнату проскользнула стройная фигура в тёмном плаще с капюшоном, держа корзину в руках. Откинув капюшон, она открыла лицо, оказавшись удивительно красивой девушкой с иссиня-чёрными волосами, мягкими чертами и огромными глазами.

Она подошла ближе, застенчиво улыбнувшись.

— Рада встрече, мой господин, — прошептала она, подняв корзину. — Я подумала, Вы могли проголодаться, — щёки её порозовели. — А ещё, быть может, Вам здесь холодно, одиноко и нужна компания, чтобы согреться?

Проверка выглядела настолько очевидной, что на миг я засомневался, а вдруг это не она? Но рисковать не собирался.

— Рад встрече, миледи, — произнёс, стараясь, чтобы голос звучал вежливо. — Простите, что поправляю, но я не лорд, а всего лишь скромный служитель Бастиона, проходящий бдение.

Она хихикнула, скинула плащ и осталась в одной лёгкой сорочке, странный выбор для холодной комнаты. Почти сразу девушка начала дрожать, но всё же попыталась выглядеть соблазнительно, приподнимая ткань на корзине. Комнату тут же наполнил аромат мясных пирожков.

— Даже скромные служители должны есть, — промолвила она, слегка прикусив губу и тут же покраснев. — Если Вас пробрал холод также, как меня, возможно, мы могли бы согреть друг друга?

Я улыбнулся, стараясь сохранить вежливость, но дать понять, что отказываюсь.

— Благодарю за доброту, но, боюсь, мне придётся отказаться. Я на бдении и не могу ни есть, ни пить. А ваша прекрасная компания, к сожалению, остаётся для меня недоступной, моё время посвящено молитвам.

Не дожидаясь её ответа, я опустился на колени перед святилищем Безымянной и устремил взгляд на глобус с кометой.

Думаю, ты нашла себе развлечение, Мия. Меня это, конечно, не соблазняет, но девчонка хороша. И всё же бедняжка совсем замёрзнет, если останется.

Я надеялся, что она скоро уйдёт ради её же блага, но вместо этого женщина постелила плащ и устроилась на нём. Удачный ракурс приоткрыл край её сорочки, под ней ничего не оказалось. Я поспешно отвёл взгляд обратно на святилище, стараясь сосредоточиться.

Девушка пыталась завести разговор, соблазняя меня позами, а в какой-то момент даже опустилась на колени рядом, будто присоединяясь к молитве, и прижалась ногой к моей. Её трясла заметная дрожь, а зубы выбивали частую дробь. Вряд ли её интересовала сама молитва, скорее она искала тепла. Дошло до того, что она напрямую предложила стать моей спутницей и пообещала показать всё, на что способна, не откладывая в долгий ящик.

Интересно, хоть кто-то поддавался на такие очевидные уловки? Обычно те, кто достигал тридцатого уровня, были достаточно зрелыми, чтобы игнорировать подобные искушения.

Но самым тяжёлым испытанием стало то, когда она принялась уплетать мясные пирожки прямо у меня на глазах. Это оказалось уже настоящей пыткой.

Наконец девушка фыркнула, собрала плащ и корзину, а затем выскочила из комнаты. Я с облегчением выдохнул, когда дверь за ней закрылась, однако запах пирожков, витавший в воздухе, только усилил моё чувство голода.

Видимо, судьи решили перестраховаться, потому что следом прислали молодого человека, такого же красивого, как и девушка. Он принёс кувшин вина и начал говорить о своём желании стать моим оруженосцем, намекая, что готов на многое ради этой должности.

Меня это не тронуло. Хотя я уважал право каждого выбирать любовь по своему усмотрению, у меня подобных наклонностей не наблюдалось. Но когда парень осушил половину кувшина прямо передо мной, расплескав несколько капель на пол, всё стало сложнее. Я отчаянно хотел пить.

К счастью, он наконец ушёл, оставив после себя довольно неловкое впечатление.

В конце концов я снова забылся тревожным сном, усталость взяла верх над дискомфортом. На миг явилась мысль, а не стал ли слабаком? Ведь за месяцы в суровых условиях я привык переносить и не такие трудности, прежде чем оказался в поместье Мирид. Но нет, дело было не во мне, просто эти условия действительно невыносимы. В дикой местности ко мне почти всегда прижималось тёплое мягкое тело Зары, а позже и Беллы. Но тогда на дворе бушевало лето, и ночи в Бастионе стояли безветренные и тихие.

Так что лучшее, на что мог рассчитывать, были рваная дрёма, спутанные сны и постоянное ворочание, чтобы хоть немного унять боль в мышцах. Заснуть крепко, чтобы потерять связь с реальностью, мне так и не удалось.

Именно поэтому я перепугался, когда яркий свет ударил мне в лицо, куда ярче тусклого мерцания свечей, освещавших комнату.

Резко сел, втягивая воздух, и, щурясь, разглядел сквозь ослепительный свет фигуру герцога Сигурдиана, нависшего надо мной. Я тут же поднялся на одно колено и склонил голову.

— Ваша светлость.

Неужели бдение закончилось? Видимо, нет.

Сигурдиан устроился в удобном кресле, которое, должно быть, принёс слуга, и окинул меня взглядом, полным отвращения.

— Тебе никогда не стать рыцарем, Охотник, — бросил он. — Сам факт, что ты пытаешься это сделать, является позором. Я бы с удовольствием наблюдал, как ты унижаешься, но твоя жалкая пародия на прошение — насмешка над священными процедурами. Этого я не потерплю!

Я не знал, что сказать, поэтому просто опустил голову.

Герцог фыркнул и бросил кошель рядом с моим кулаком, упёртым в пол.

— Здесь пять тысяч золотых. Мне противно платить таким, как ты, чтобы остановить то, что тебе и так не предназначено, но ради Ордена Стражей Севера я это сделаю, — сказал он, подтолкнув кошель ногой. Голос, сначала сдержанный, сорвался на гнев: — Это больше, чем ты заслуживаешь за боль, которую причинил моему племяннику, заставив его принять безрассудное решение, приведшее к его смерти. Но предложение моё в силе. Бери деньги и убирайся из Тверда! Не возвращайся! Не позорь нас, пытаясь казаться кем-то, кем не являешься.

Если это и был тест, то гораздо более убедительный, чем предыдущие. Но раз Сигурдиан считал мои шансы достаточно серьёзными, чтобы попытаться откупиться, это вселяло надежду.

Я поднял кошель и протянул его герцогу обеими руками, избегая встречаться с ним взглядом.

Несколько секунд он молчал. Напряжение повисло в воздухе. Затем с яростным рыком выхватил кошель.

— Чтоб тебя гадюка укусила, мелкий паршивец! — рявкнул он, направляясь к двери. По пути он с размаху пнул стул, который с грохотом отлетел в другой конец комнаты.

Через мгновение в келью вошёл слуга, не глядя на меня, поднял стул и бесшумно вышел, закрыв дверь.

Я снова сел на холодный каменный пол, пытаясь заснуть, но безуспешно. Слова герцога звенели в ушах, а ледяной холод пробирал до костей.

К моему огромному облегчению вскоре вернулся пожилой клирик, и мои мучения наконец закончились.

— Ваше бдение окончено, соискатель. Прошу следовать за мной.

Я застонал, с трудом поднялся и пошатнулся. Невероятно, как несколько часов на холодном полу могут заставить ощущать себя так, будто тебя избили.

Я последовал за клириком в просторную комнату в подвале, где несколько жаровен щедро наполняли воздух теплом. Другие будущие рыцари уже собрались там, сгрудившись у огня, и жадно пили воду из глиняных кружек.

Я вошёл последним.

Подойдя к Лоркару у одной из жаровен, взял полную чашу, которую сунул мне в руки послушник, осушил её в два глотка и тут же протянул руку за добавкой. Вторую чашу уже пил медленнее, наслаждаясь тем, как тепло от огня постепенно проникает в уставшие кости.

Говорить никто не хотел, все были также измучены, как и я, и мечтали лишь о еде и отдыхе, но когда в зал вошли лорды-судьи, мы заставили себя выпрямиться.

— Ваше бдение окончено, — громко объявил Сигурдиан. — Теперь отправляйтесь на заслуженный отдых. Завтра мы решим, достойны ли вы вступить в Орден Стражей Севера.

Он покинул зал, оставив остальных лордов продолжить общение с претендентами.

Когда ко мне подошёл Джинд Алор, я склонил голову в знак уважения. Он похлопал меня по спине, обнял за плечи и повёл к выходу.

— Вид у тебя, парень, как у мертвеца. Давай-ка я провожу тебя до гостиницы.

— Благодарю Вас, милорд.

Мы вышли на улицу под лучи заката. Моё обоняние, обострённое голодом, тут же уловило запах еды от уличных торговцев, и ноги сами понесли меня в ту сторону.

Командор усмехнулся, явно довольный чем-то.

— Ну и с каким искушением сложнее всего сражаться? — спросил он, толкнув меня локтем. — Хотя, думаю, ответ очевиден, у тебя ведь целый гарем красавиц. Родственная душа!

Я усмехнулся в ответ, но куда менее уверенно.

— Учитывая ставки, ни одно из них не было настоящим искушением. Хотя герцог Сигурдиан оказался самым убедительным.

Командор прищурился, его улыбка исчезла.

— Герцог? — переспросил он, явно удивлённый.

Это явно не входило в тест.

— Скажем так, он предложил мне уйти.

Джинд покачал головой, словно пытаясь осознать услышанное.

— Ради семьи люди на многое готовы, — пробормотал он. Оглядевшись, он схватил меня за плечо и понизил голос: — Слушай, держи это при себе. Да, врага такое может смутить, но это всё равно что держать змею за хвост, ты легко можешь быть укушен. Он всё станет отрицать, и из врага по долгу службы превратится в твоего личного врага.

Я кивнул, понимая, что Сигурдиан не стал бы рисковать, если бы это могло обернуться против него.

— Нас ведь учат не говорить о том, что происходит во время бдения, верно?

— Именно так, — согласился командор, хлопнув меня по плечу. Улыбка его стала шире. — А что касается прекрасной девы, если она тебе приглянулась, её наняли в «Забаве», в квартале красных фонарей. Ты не первый, кто устоял перед искушением, чтобы потом поддаться ему в более подходящее время.

Стоило запомнить.

— Полезная информация.

По иронии судьбы первой палаткой, мимо которой мы прошли, оказалась та, где продавали мясные пирожки. Вероятно, именно те самые, что так аппетитно пахли. На вкус они были не хуже: нежная говядина с овощами в густой подливке, которая с первым же укусом стекала по пальцам. Я съел шесть.

Джинд составил мне компанию, ограничившись двумя пирожками, затем он хлопнул меня по спине, пожелал удачи на завтрашнем суде и растворился в толпе.

Я устоял перед соблазном объесться до отвала и направился в гостиницу. По пути остановился у другого торговца, чтобы купить рог вина. Оно оказалось кислым, почти отвратительным в сравнении с тем, что любила Лилия, но моя жажда сделала его терпимым.

В «Золотой Чаше» меня уже ждали. Среди моих болельщиц оказалась и Ванесса, чьё присутствие меня особенно обрадовало. Пока я отсутствовал, она успела перезнакомиться с моими невестами и свитой Мароны. Судя по всему, женщины приняли вампиршу тепло, хотя, конечно, её тайны не знали. Надеюсь, однажды она почувствует себя достаточно уверенно, чтобы раскрыть её.

Я внимательно следил за реакцией Ирен на Ванессу. Вампирше я решил довериться, но всё же думал, что если кто-то и почувствует неладное, то это будет либо верховная жрица Безымянной, либо сама Мия, если она решит высказаться.

Ирен, насколько я мог заметить, отнеслась к высокой и стройной Ванессе также тепло, как и ко всем остальным. Это меня успокоило.

Едва вошёл в гостиницу, как меня проводили в отдельную столовую, где Марона устроила настоящий пир. Потом я сам не понял, как очутился в постели. Меня окружили мягкие тёплые тела, нежные пальцы, перебирающие волосы, и ласковые голоса, убаюкивающие и навевающие спокойствие…