Избушка, кот и другие неприятности Наськи Соловьевой

Глава 7

Как только мы оказались в избушке, Ростик, запрыгнув на лавку, деловито сел, положи лапы на стол и скомандовал:

— Сливки мне! Чистые, не разбавленные!

От такого командирского тона я приофигела и хотела, было, уже пойти да усы вырвать за такую наглость, чтобы впредь не приказывал больше. Не, ну а как еще расценивать, если кроме меня и этого мехового комка в избушке больше никого не было? Как вдруг…

Изба покачнулась, печка пыхнула жаром, из-за чего я даже рукой прикрылась, чтобы она меня ненароком не опалила, а затем начали происходить настоящие чудеса: на столе появилась, сияющая белизной, расшитая узорами скатерть, за ней последовала большая миска, напротив — неглубокая тарелка с зеленой каймой по краям, на середине стоял, начищенный до блеска, самый настоящий самовар. Возле Ростика, словно из воздуха появилась кружка и столовые приборы, и даже сливочки в миске появились, а рядышком пироги да плюшки, а еще на большом подносе жаренная курочка с картошечкой, посыпанная зеленью… М-м-м, вкуснятина! У меня даже слюнки побежали, а желудок скомандовал громкое: «ДАЙ ЖРАТЬ, ЗАРАЗА!»

И вот стою я, значит, слюной истекаю, а Ростислав, чтоб его, Великолепный, с дово-о-ольной мордой наяривает сливки! Глазки от удовольствия прикрыл, усы подрагивают, коготки из лапок вылезают да стол царапают, а еще этот гад мохнатый мурчит!

— Ростик, — медовым голоском позвала его, а он даже ухом не ведет. — Ростик! — Уже более грозно. Молчит, комок шерсти ходячий! — Я тебе сейчас усы повыдергиваю!

— А? — тут же отвлекся от сливок кот, удивленно вскинув на меня взгляд. — Чего орешь, ненормальная?

— Ты офигел? — выдала я, подбоченившись. Кот недоуменно нахмурился, смешно шевеля носом с замаранными в сливках усами. — Ты почему один ешь? А я?

— А чего ты? — не понял он. — Тебя что, кто-то держит, что ли? Садись, да ешь. Или тебе что, особое приглашение нужно?

И столько в его голосе ехидства, что как я им только не захлебнулась!

Но, с другой стороны, он ведь прав — меня никто не держит, а потому…

Тут же устремилась к столу, села на лавку и набросилась на жаренную курочку.

О-о-о-о, какая же она вку-у-у-усная! Корочка хрустит, мяско с косточки слезает — такое нежное, сочное… А еще картошечка… м-м-м!

Жую… ням-ням…

Кот: чавк-чавк, мррр, чавк…

Я: Ом-ном-ном… отламываю куриную ножку, и в рот ее! Ох, как же это обалденно!

И замечаю вот такую странность: Ростик уминает сливки с такой скоростью, что можно только позавидовать! Затем резво хватает кусок курицы и, почти не жуя, заталкивает в себя, затем еще один и еще, после чего пошла картошка!

Я от такого зрелища даже жевать перестала.

— Эм, — начала, кое-как проглатывая непрожеванную пищу, — Ростик, а ты, чай, не подавишься, не?

— Точно! — воскликнул кот и… налил целую кружку чая!

Матюшки-батюшки! Он же горячий!

— Ты что делаешь? — попыталась отобрать у него этот кипяток, но кот так на меня зыркнул, так рыкнул, что я тут же прекратила.

— Не лезь, человечка! — прорычал Великолепный и… как ни в чем не бывало, продолжил поглощать пищу, прихлебывая горячим чеам.

— А… — и вот так мне обидно стало, что я положила курочку на тарелку и встала из-за стола.

Кот даже ухом не повел! Зараза!

— Чтоб ты подавился, котяра мохнозадый! — пробурчала себе под нос и…

Ростик реально начал давиться!

Глазенки вытаращил, закашлялся, но… ни курицу, ни чай из лап не убрал, наоборот — стал еще пуще толкать их в себя!

Эттто еще что за фокусы?

— Ростик, ты совсем с ума сошел? — опешила от его поведения. — Ты ж подавишься, ненормальный!

— Отстань, презренная! — прохрипел он и… продолжил толкать в себя еду!

— Ростик! — взвизгнула я. — А ну, брось каку!

Он и бросил! В меня!

— Ах ты, гад облезлый! — взревела, тут же кидаясь к коту. — А ну, отдай сюда эту вонючую курицу, ты, жира комок!

— Сама жирная! — тут же гневно парировал Ростик, протягивая лапы к обглоданной птице. — Моя!

Не дожидаясь, пока он ее схватит, первой сгробастала и, подбежав к печке, закинула в топку.

Ой, что тут началось!..

Дом затрясся, все ходуном заходило и кто-то ка-а-ак заорет:

— Ты что творишь, идиотка рыжеголовая?!

— М…мам-м-мочки, — выдала я, чуть сгибая ноги в коленях и прикрывая голову руками.

— Наська! — проорал кот не своим голосом. — Ты что натворила?! Ты зачем курицу в топку выкинула?

И снова чей-то неведомый голос:

— Живьем спалю-у-у-у!

— Бежим, дурочка! — взвыл кот, бешено вращая глазами и хватаясь лапками за голову. — Она ж нас сейчас и правда спалит!

— К-к-кто? — отбиваю зубами барабанную дробь.

— Изба! Етить тебя коромыслом! — выругался кот и попытался выскочить наружу.

Не ту-то было! Дверь оказалась заперта!

— Ой! — выдохнул кот, обреченно глядя на меня. — Нам каюк. Спасибо, Нась-ка!

— А че я-то? — обиженно выдавила из себя, тоже пытаясь открыть дверь — не поддается, зараза! — Это ж не я курицу целыми кусками в себя толкал, чай кипяточный в себя вливал и даже глазом не повел! Ты жрал, как ненормальный!

— Я?! — взвился Ростик, вздыбливая шерсть. — Да чтоб я, воспитанный и интеллигентный кот так себя вел? Да ни в жизнь! Вот те зуб! — и он даже щелкнул зубами для пущей убедительности.

- Я те что, врать буду?! — заорала на него. — Да больно надо! Я ж тебя…

Договорить не успела, потому как… Изба, вдруг, резко накренилась и… резвым шагом куда-то пошагала!

— А-а-а-а! — заверещала так, что сама чуть не оглохла.

Ростик упал на пузо, уши к голове прижал, хвост поджал и лежит, трясется весь.

— Пропал! Столько лет жил, горя не знал, и надо же было заявиться этой ведьме безголовой! Вот так и помру в расцвете лет!

— Вот я вас! — снова этот противный голос. — Вот я вам покажу! Вы у меня сейчас попляшете! Мою стряпню, да в топку? Не прощу!

— Прости ее! — взмолился кот, чуть ли не рыдая. — Не думала она, что творит!

— Че это не думала? Очень даже думала! Не фиг было в себя эту дрянь пихать! Ты ж из-за нее соображать перестал! — тут же попыталась оправдаться я, держась за край подоконника, чтобы не свалиться — изба-то несется, не пойми куда, а потому нас с Ростиком трясет так, что мама — не горюй!

— У-у-у-у! — взвыла избушка и… припустила пуще прежнего.

— Ро…о…о…о…сти…и…и…ик, по-мо-мо-мо-ги-и-и-и! — визжу я, цепляясь теперь уже чем придется, за что придется.

Кот же, вытаращив глаза так, что те чуть на лоб не лезут, вцепился когтями и зубами в пол.

— Не мо-о-оху-у-у! Шам кое-как де-е-ержу-у-усь!

И тут я как заору:

— СТОЯ-А-А-А-АТЬ!

И мы реально встали, как вкопанные! Вернее, изба резко остановилась, а нас с Ростиком так швырануло, что мы оба вылетели из этого треклятого домика: он через дверь, я — через окно.

И забросила нас в такое болото, что словами не передать!

Избушка же, довольно хмыкнув, развернулась и поскакала обратно.

И вот только сейчас я и увидела, что ноги-то у нее цыплячьи!

Ну, курица ты облезлая, я тебе еще покажу! Будешь знать, как Наську в болото моськой окунать!