Изменить судьбу

Глава 11

11

В принципе, то что необходимо в улусах зимой, мне было известно достаточно хорошо. Проблема состоит лишь в том, что, имея за плечами вещмешок, много утащить не удастся при всем желании. Хотя, например, можно соорудить из подручного материала, что-то вроде волокуши, или салазок. Правда для последних нужно иметь хоть какое-то представление как их сделать. Был бы у меня хоть какой-то металл, я бы еще решился, что-то сотворить, а вот с деревом. Пожалуй, самое многое на что хватит моих сил и умений, так это поправить готовую дверь и оббить ее парусиной. Хотя, один вариант все же имеется.

В хлеву, в стойле для лошади, обнаружилось обычное корыто. Не тот медный таз, который я приспособил для купальни, а обычное, не слишком глубокое, долбленное деревянное корыто, которое ранее использовали скорее всего для кормушки или для воды. Для купания оно не подойдет из-за того, что не слишком глубокое, хотя для ребенка возможно и прокатит. Ну и в какой-то степени, сможет заменить мне санки. Дно слегка полукруглое по торцам имеется достаточно плавный изгиб, осталось пробить в краешке пару отверстий, куда продеть веревку, получится вполне удобное транспортное средство, в которое можно загрузить килограмм сорок, или чуть больше нужных вещей. Для удобства перевозки, можно прибить по бокам пару полозьев. Например, разобрав одну из деревянных лавок, имеющихся в доме, и слегка закруглить концы, благо, что гвозди на складе имеются, заодно это может увеличить и полезную площадь корыта. Да и если все получится, то в некоторых местах, можно будет и оседлать свою ношу, потому что встречаются тропы, довольно полого идущие вниз. По которым можно аккуратно скатиться как на санях. В будущем я такое проделывал не однажды, скатываясь на санях вниз с горы.

Конечно это долго, тяжело, опасно, и просто холодно, но не сидеть же мне здесь до весны. Зато есть надежда, что, обменяв там свои товары, я смогу разжиться лошадью. И тогда в следующий раз, отвезу гораздо больше. Сена, в хлеву достаточно, оно хоть и старое, но тем не менее вполне съедобное для неприхотливых монгольских лошадок, будет даже за радость. Оружие у меня имеется, да и волки пока еще не настолько оголодали, чтобы бросаться на всех подряд. Это после нового года, будет достаточно опасно, а пока… пока еще вполне терпимо. Да и стреляю я хорошо, а проредить стаю, в которой редко собирается больше десятка голов, не так уж и сложно, имея под рукой такую скорострелку, как винчестер, способный выпустить двенадцать пуль, за одну минуту.

Да и той же лошадью можно воспользоваться для того, чтобы уйти на Тибет. Уж килограмм восемьдесят она утащит влет, правда мне в этом случае придется тащиться пешком, но кто мешает мне взять пару лошадей, или скажем верблюда. Здесь в Монголии, они встречаются довольно часто конечно стоят как самолет, но зато, каждый из них способен перевезти на себе больше сотни килограмм.

Так или иначе, нужно идти. Даже если я решусь на уход весной, сейчас нужно выйти хотя бы для того, чтобы обеспечить себя транспортом, и разведать обстановку, да и сейчас он, этот транспорт, из-за отсутствия травы, самый дешевый.

И я начал собираться в дорогу. Что нужно взять для скорейшего и наиболее выгодного обмена, я примерно представлял. Уж если в семидесятых годах, были проблемы с продуктами, то сейчас их гораздо больше. Но и в тоже время, тащить с собой, и фактически на себе, тот же мешок муки или сахара, нет никакого смысла. Его, разумеется заберут, и без каких-либо проблем заплатят. И будут от души благодарить, за столь ценный груз, но скажем мешок муки, стоит неизмеримо дешевле, чем тот же вес чая. Кофе здесь почти не употребляют, разве, что в каких-то поселениях, вроде Улан-Батора, или Сухэ-Батора, но и тащить что-то туда, тоже не имеет смысла. Это все-таки поселение, и хоть какой-то магазин, там наверняка имеется.

Еще ценятся патроны. Я разумеется возьму с собой пару кейсов, но не уверен, что здесь у кого-то найдется винчестер, а подойдут ли патроны от него, для чего-то другого я не знаю. Разумеется, можно взять и винтовку, но с этим лучше не торопиться. Я не думаю, что оружие обратят против меня, здесь подобное, как-то не принято, разумеется если ты не враг и не кровник, тем более против торговца, но и предлагать оружие в незнакомом улусе, тоже не следует. А до родного улуса только по прямой, почти две сотни километров. А если следовать по дорогам, так и вообще уходит за триста. Другими словами, я туда просто не дойду. К тому же именно сейчас, его сложно назвать родным.

Сейчас, я нахожусь в двадцати километрах от Шарагола или в пяти-шести от Монгольской границы. Вроде бы и небольшие расстояния на первый взгляд, но с другой стороны, попробуй найди эту избу в лесу, если даже не представляешь где искать. Конечно можно наткнуться случайно, но в этом случае, принято относиться к подобному домику, с уважением. То есть можно использовать чужие продукты, дрова, ночевать, но разорять ни в коем разе. Хотя, как мне кажется, если случайный прохожий наткнется на подвал, то все запреты разом куда-то исчезнут. Поэтому нужно перед уходом, как-то обезопасить себя.

Переставив койку на люк, я сразу подскажу случайному охотнику, что здесь явно, что-то прячут. Наверняка под койкой скопилось столько пыли, что ее вовек не отмоешь, а квадрат другого цвета сразу покажет прохожему, что здесь, что-то стояло, и наверняка догадается, что перестановкой, что-то было скрыто. К тому же убирать койку в сторону от печи в дальний угол просто глупо. Домик не настолько хорош, чтобы в нем было постоянно тепло, даже сеней, которые и предназначались помимо прочего и для сохранения тепла, здесь и то не предусмотренно. Я прикидывал так и этак, и в конце концов, решил остановиться на поленнице дров. Возможно я себя просто накручиваю, тем более, что в моем прошлом, кроме нас с дедом, этим домом никто и не пользовался, но на всякий случай все же нужно люк обезопасить. И поленница дров, будет как раз к месту. Она и достаточно далеко от печки, что обезопасит ее от случайной искры, да и любой нормальный человек, решит, что бывший хозяин притащил дрова, чтобы лишний раз не выскакивать на мороз. Тем более, что такие домики используют чаще только для ночлега, а бегать во двор, вместо того, чтобы лишний часик отдохнуть тоже приятного мало.

И я начал собираться в дорогу. Санки из корыта и деревянных полозьев, вырубленных из лавки, оказались несколько тяжеловаты, зато наверняка достаточно прочными.

Винтовка, взятая у Степки Пантелеева, мне была не нужна, тем более, что к ней имелось всего пять патронов. С другой стороны, она никак не умещалась на дно корыта, а везти ее сверху было глупо. Сейчас по Монголии шастают советские отряды, насаждая социалистический образ мышления, и нарваться на любой из них проще простого. В таком случае американский карабин, хоть и сочтут дорогим оружием, но увидев дату изготовления, могут решить, что оружие хоть и ухоженное, но достаточно древнее, ведь с момента выпуска прошло почти полвека. Другое дело винтовка Мосина, тем более стоящая на вооружении Советской армии. Не думаю, что-то кто-то решит, что это та самая, украденная на зоне, вряд ли об этом вообще здесь известно, но лучше не рисковать. Оставлю ее в домике, тем более, что в таких избушках иногда оставляют оружие и патроны. Вдруг зашедший охотник окажется пуст. Мало ли что может произойти в лесу. И ружье может выйти из строя, и патроны не вечны. Поэтому винтовка тут же заняла свое место на вбитом в стену гвозде над кроватью. Если кому-то понадобится пусть пользуется, мне не жалко.

Первым делом, я приготовил для себя одежду на все время похода. Ватные штаны и фуфайка, в которой я бежал из лагеря, конечно в чем-то по-своему, неплохи, но кожаная одежка из овчины мехом внутрь, все же гораздо лучше и удобнее. Вместо солдатского нижнего белья, и гимнастерки старого образца, которую я носил в лагере, теперь на мне было шерстяное белье, и фланелевая рубашка. Поверх нее была надета безрукавка, а в качестве верхней одежды планировался овчинный полушубок. В последний через рукава была продета кожаная лямка, к концам которой пришиты меховые рукавицы. Скинуть их с рук было делом пары секунд, все же стрелять в них было неудобно, но после того как они были сброшены, оставались висеть на концах рукавов, что не мешало при стрельбе, или какой-то возможной работе, и в тоже время не терялись, и их в любое время, можно было натянуть обратно на руки. Свои же вещи были хорошенько просушены над печью и убраны в ларь под кровать. Кто знает, может забредшему сюда человеку понадобится теплая одежда, вот как раз и воспользуется тем, что было оставлено мною. Туда же ушли и валенки в которых я добирался сюда.

Сам же я, надел на ноги найденные здесь же унты. С каждым разом, все больше удивляюсь тому, для чего же предназначался этот склад, и с некоторых пор, в голову начала закрадываться мысль, что это далеко не фактория, а скорее склад, предназначавшийся или для какой-нибудь банды, или для армейского подразделения. В принципе, учитывая годы гражданской войны, завершившейся можно сказать совсем недавно. Если считать, что гражданская война завершилась двадцать пятого октября 1922 года, получается, что прошло всего чуть больше шестнадцати лет. В общем-то не такой уж и большой срок для того, чтобы все здесь довольно хорошо сохранилось.

Зато сразу становится понятно и наличие припасов, и одежды, и патронов. Странно, что я не нашел здесь хотя бы пары лыж, и не обнаружил ни единого револьвера или пистолета. Даже наличие винчестера вполне объяснимо. Если поставки всего этого шли со стороны Монголии, то скорее всего в этом поучаствовало какое-то иностранное государство, к тому же для скажем Соединенных Штатов, гораздо проще и выгоднее, поставить древние винтовки Генри, так в те годы называли винчестер, нежели те же Мосинки, которые не выпускались на их территории.

Наличие же золота, скорее в таком случае, объяснялось ограблением какого-то прииска. Даже по реке Чикой, насколько я помнил в верховьях имеется пара вполне официальных приисков, где добывали золото

На самый низ саней лег вскрытый кейс, то есть деревянная коробка с патронами для «Винчестера 44−40», причем так, что при необходимости я бы смог добраться до них не разгружая саней. Кроме-того один коробок с пятьюдесятью патронами занял место в кармане моего полушубка. Рядом, я уложил два десятка банок, рыбных консервов. Мясом Монголы всегда обеспечены от и до, благо что в каждом улусе имеется своя отара, а вот с рыбой имеются некоторые проблемы. Конечно в местных реках рыба водится, до ее не особенно ловят. Скорее потому что просто некогда, ну а рыбные консервы, всегда употребляются с удовольствием. Немного подумав, решил, что сахару будут очень рады, и потому положил холщовый мешочек примерно с десятью килограммами пиленого кускового сахара. На дне еще оставалось немного места, и в самый уголок залег килограммовый мешочек с золотым песком, а возле него пять трехсот тридцати граммовых бутылочек рисовой водки. Монголы не особенные любители выпить, но тем не менее редкий праздник обходится без спиртного. О золоте решил, что попытаюсь навести справки, а дальше будет видно, может продам и его.

Дно корыта оказалось было заполнено. Поверх уложенных вещей легли двадцать фунтовых жестяных коробок китайского жасминового чая, насколько я помнил из будущего очень ценимого здесь в Монголии. К уже уложенным вещам добавил пять небольших топоров, столько же ножей. С хорошим железом в улусах тоже всегда были некоторые проблемы. По моим подсчетам, вышло около сорока-сорока пяти килограммов груза, и учитывая массу саней, что-то добавлять еще было излишним, все же тащить за собой почти семьдесят килограмм было бы довольно тяжело. Тем более, что туда же легла скатка парусины, которую я предполагал использовать в качестве подстилки для сна, и часть продуктов в дорогу. Это помимо того, что за плечами у меня будет вещмешок с личными вещами, котелком и кое-какими продуктами, кинжалом, патронташем и небольшим топором.

После по старому таежному обычаю, на полочку под окном, поставил три банки свиной тушенки, жестяную баночку с рисом и точно такую-же с пиленым сахаром. В нее же вошла и вскрытая пачка чая, которая осталась со времен побега. Рядом с продуктами легла обычная бензиновая зажигалка, для растопки печи. И на этом, я счел свой долг перед заблудшим сюда человеком выполненным. После того, как все было собрано где-то полдня я перетаскивал в дом дрова с поленницы, старательно захламляя дальний угол дома, где имелся вход в подвал. И наконец, когда все было готово, поужинал и завалился спать, чтобы завтра с раннего утра отправиться в поход.

Утром, хорошенько позавтракал, оделся попрыгал на месте вспомнив старую шутку одного знакомого дембеля, вернувшегося со службы в десанте, о том, что если не попрыгать, то обязательно что-то загремит и дороги не будет, и собрался в дорогу. В последний момент, решил положить в сани, шкуру от рыси. Мне она ни к чему, выделывать ее здесь нечем, а так шкура хорошая, глядишь куда-нибудь пристрою. Затем проверил все ли дома в порядке, хорошо ли потушен огонь в топке печи, подхватил свою винтовку закинув ее за плечи и выйдя из дома, аккуратно прикрыл дверь, задвинув легкий засов и приперев на всякий случай полешком, от случайного зверя. К тому же полешко служило и дополнительным знаком любому забредшему сюда человеку, будь то охотник или случайный прохожий, и говорило о том, что дом обитаем и кому-то принадлежит. Просто в данный момент, человек отправился куда-то по своим делам.

Погода установилась прекрасная, легкий морозец сковал наст снега, и я шел по нему, практически не проваливаясь сквозь корку. Правда решив немного срезать дорогу начал спуск по крутому склону горы, из-за чего, пришлось срочно увязывать веревку позади саней, и запускать их впереди себя слегка придерживая их «норов», в противном случае они своим весом так и норовили сбить меня с ног. С другой стороны, благодаря тому, что я спустился по крутому склону сэкономил как минимум пару верст, и вскоре уже находился в лощине, плавно спускающейся почти до самого берега Чикой.

Здесь, оказавшись на давно знакомом склоне горы с которого скатывался еще в раннем детстве, приезжая сюда с дедом, решил повторить этот трюк и следующие почти два с половиной километра катился вниз лишь слегка притормаживая, когда сани слишком сильно разгонялись. Как итог, я первые пять шесть километров преодолел за каких-то двадцать или чуть больше минут, хотя рассчитывал потратить на это расстояние не меньше часа. Хотя в итоге, наверное, так и вышло, учитывая, что последующие полчаса я крался как одинокий волк прислушиваясь к каждому звуку и стараясь не привлечь внимание к себе и не упустить возможный пограничный патруль. И к моему везению, у меня все получилось.

Граница с Монголией проходит по середине реки Чикой. Я вышел как раз к тому месту, где река была свободна от снега, и потому оглядевшись еще раз, постарался пересечь реку именно здесь, чтобы не оставлять следов от полозьев саней, и сразу же углубился в заросли кустарника на той стороне реки. Следующие три часа я тащился по очередной лощине потихоньку взбираясь в гору, и матеря себя за то, что сани я сделал такими неказистыми, что они цепляются буквально за каждый встреченный куст, и камень, и так и норовят скатиться вниз, а еще за то, что с каждым шагом они становятся все тяжелее, и тяжелее.

Взобравшись на гребень горы, осмотрелся, и пожалел о том, что не догадался поискать на складе хоть какой-нибудь бинокль, с ним было бы гораздо легче. Хотя вряд ли он там имелся. Присев на санки, закурил и почему-то вспомнил деда. Странно, подумал я, ведь за всю жизнь что я был с ним я ни разу не видел, чтобы он брал в руки сигареты, или папиросы, не суть важно. А я, попав в его тело, в первый же день закурил испанскую сигару, и с тех пор постоянно нуждаюсь в сигаретах. Руки так и тянутся сами к нужному месту, разыскивая пачку или сигарет, или как было не так давно, кисет с махоркой.

Передохнув немного, вновь оседлал санки и покатился было в низ, но после первого же падения, решил, что испытывать судьбу на незнакомом склоне горы просто глупо и дальше началась обычная рутина. Я, то тащил сани за собой, то придерживал их сзади стараясь чтобы они не убежали от меня, в общем исполнял роль лошади, или скорее ишака с поклажей. Так прошло еще примерно два часа, и время, приблизилось к полудню. Выбрав местечко по ровнее, разгреб снег, и сложив небольшой костерок из собранного хвороста, присел возле него и подвесив над ним котелок со снегом, и придвинув поближе банку с тушенкой, закурил ожидая пока то и другое достаточно согреется. Затем не спеша поел, уложил по местам взятые вещи, затушил костер и вновь отправился в путь.

Вообще-то по моим прикидкам, примерно в двадцати километрах от границы, должен был находиться улус Алтангэрела. Не то, чтобы я хорошо его знал, скорее несколько раз встречался с его сыном, хотя в свое время, дед представлял ему и меня самого. Но так или иначе, но я знал о существовании этого стойбища, а большего мне и не требовалось. И потому я направлялся именно туда, очень надеясь на то, что улус не откочевал дальше в глубь степей, и мне удастся завершить свой поход одним днем. Нет, я совсем не собирался возвращаться обратно в тот же день. Можно было бы спокойно расторговаться, затем заночевать в улусе, а на следующее утро отправиться обратно, или же продолжить путешествие. Но скорее всего этого не произойдёт, и я отправлюсь именно обратно. И это меня очень устраивало.