Кэтрин Эбдон и школа волшебников (СИ)

– Как ты?

– Он тебя не задел?

Кэти лишь сейчас ощутила, что шея сзади горит от сильного ожога, но ответила:

– Я в порядке, – заслонившись ладонью от солнечного света, она посмотрела вверх.

Дракон поднимался по спирали; истосковавшись по полёту, он издавал ликующие крики. Издалека доносился ответный рёв, Кэти показалось – тоже ликующий.

Ребята долго наблюдали за полётом дракона. Его фигура становилась всё меньше и меньше, и наконец скрылась за горизонтом. Только теперь они наконец почувствовали, как сильно устали. Кэти и Патрик получили болезненные ожоги. Мэтью ощупывал шишку, полученную, когда тяжеленная веревка свалилась прямо ему на голову. Джорджиана, провалившись в болото, совершенно промокла. Все с ног до головы измазались в песке, мокрой траве и болотной жиже.

Но все были целы. И их было четверо.

Придя в себя, они обратились к пылающему невдалеке вензелю. Кэти обошла вокруг него: буквы будто бы висели в воздухе, ничем не поддерживаемые.

– Неужели это было последнее испытание? – с надеждой спросил Патрик. Судя по отсутствию в его голосе обычного оживления, он был измотан до предела.

– Сейчас узнаем, – вздохнула Кэти и активизировала монограмму.

Красный свет разгорелся и поглотил всё вокруг. Казалось, что их всех пожирает пламя. Но оно не обжигало, наоборот – охлаждало разгорячённые лица, успокаивало боль от ушибов и ожогов.

А ещё все ясно услышали смех. Кто-то смеялся радостно, гордясь их успехом.

Глава 20

ХХ, СС, РР и ГГ

Кэти неуверенно оглянулась на товарищей: когда холодное пламя наконец погасло, оказалось, что они находятся всё на той же поляне. Сзади по-прежнему возвышается скала, к которой был привязан дракон, и простирается болото, за которым он скрылся. На истоптанном песке валяется верёвка, толстая и очень прочная – из волокон мандрагоры. А чуть подальше – груда так и не использованных булыжников.

– Это что же получается... – растерялся Патрик, – монограмма не сработала?

Джорджиана подавленно молчала.

– И кого мы теперь встретим? Оборотня? Мантикору? Или ещё одного дракона – постарше? – спросил Мэтью.

– Пошли дальше, – устало вздохнула Кэти.

Дорога, совершенно прямая, вела в лес. Ребята переглянулись и поплелись вперёд. Они шли молча, утомлённые приключениями.

Кэти шла, глядя прямо перед собой, пришлось сосредоточиться на одной, самой важной и очень трудной задаче: переставлять ноги, словно налитые свинцом, стало неимоверно тяжело. Патрик уже не бегал вокруг, как собачонка, радующаяся прогулке. Мэтью и Джорджиана пыхтели позади.

Неожиданно Кэти заметила, что идёт уже не по пыльной дороге, а по начищенному паркету. Она подняла голову: лесная дорога незаметно превратилась в коридор, такой же прямой и широкий. Справа, из окон от пола до самого потолка, лился яркий солнечный свет: там был весёлый летний день. Под голубым-голубым небом томно перекатывало тяжёлые волны синее-синее море. По неправдоподобно чистому песку пляжа важно разгуливали белоснежные чайки.

Шум прибоя сливался со звуками дождя. Окна слева выходили в сад. И там была ночь, тёмная, дождливая. Тяжёлые капли очень уютно шлёпали по листьям. В такую ночь хорошо лежать в тёплой постели, закутавшись в одеяло, и чтобы завтра никуда не нужно было идти.

Необычный коридор привел в просторную, но уютную комнату. В дверях их встретила пожилая волшебница.

– Проходите-проходите, дорогие мои. Притомились, поди...

– Здравствуйте, – робко поздоровалась Кэти.

– Здравствуй и ты, детка. Ох, и досталось же вам! – старушка провела их к очень удобным на вид креслам, стоящим у большого круглого стола. – Идите сюда, идите, усаживайтесь.

Мирно потрескивал огонь в камине, за окном слева тихо шумел дождик, окно справа было прикрыто шторой.

Забравшись с ногами в громадное кресло, Патрик сразу же уронил голову на подлокотник и засопел.

Волшебница проворно обошла всех: ободряюще прикоснулась к каждому, кого погладила по голове, кого – по плечу, каждого приголубила. И беспрестанно приговаривала-напевала:

– Голубчики мои, отдыхайте, хорошие... Всё хорошо, не беспокойтесь... Вот и славно, вот и хорошо...

Кэти не заметила, как задремала под негромкие ласковые причитания.

Проснувшись, Кэти обнаружила, что она опять полна сил: короткий сон освежил её, к тому же боль от ожога утихла – должно быть, подействовал незамысловатый заговор старушки-волшебницы. Одежда тоже была в полном порядке; Кэти оглянулась на друзей: они ещё спали, но выглядели не такими измученными и чумазыми.

Волшебницы, которая встретила их, в комнате уже не было. А за столом напротив сидели двое: румяная женщина средних лет и сухощавый волшебник с длинной седой бородой, в бархатной мантии бутылочно-зелёного цвета. Старик опирался на посох, сделанный будто бы из скрученного ствола небольшого дерева, и украшенный драгоценными камнями. На женщине была островерхая шляпа и мантия из золотистой парчи, на груди – множество цепочек и амулетов из кости, дерева и самоцветов.

Кэти показалось, что эта пара какая-то ненастоящая. Приглядевшись, она поняла, почему: фигуры их были полупрозрачными. Но они не были привидениями: привидение напоминает туманный сгусток серебристо-серого цвета, с трудом удерживающий форму. А эти на первый взгляд были совершенно неотличимы от обычных людей, вот только... только сквозь них смутно просвечивают предметы обстановки.

Волшебники тихонько разговаривали, о чём-то спорили. Заметив, что Кэти проснулась, старик стукнул легонько посохом по полу, и Кэти сразу перестало казаться, что эти люди ненастоящие. Она даже подумала, что это ей примерещилось спросонок. В комнату, между тем, вошла уже знакомая старушка. Она расстелила на столе скатерть из неокрашенного льна и сказала старику:

– Салазар, я немного подлечила ребят, уж больно они уморились. Посмотри, что ты можешь сделать – у тебя лучше получится.

– Спасибо, Хельга, я осмотрел их. С ними уже всё в порядке.

Кэти осторожно пощупала обожжённую драконом шею: ожога уже не было. «Хельга, Салазар, – подумала Кэти, – так значит, это...». Не такими представлялись ей знаменитые основатели Хогвартса.

Женщина, которая беседовала с Салазаром, тоже внимательно посмотрела на Кэти, встала и подошла к ней. В руке у неё оказалась... волшебная палочка! – догадалась Кэти, – обыкновенная веточка, к которой был привязан пучок из перьев, травы, каких-то волосков. Однако действовала палочка великолепно: Кэти не почувствовала ничего – не кружилась голова, не темнело в глазах и не звенело в ушах,– просто она обнаружила, что сидеть в громадном кресле стало вдруг гораздо удобнее. Волшебница подошла к спящей Джорджиане, и Кэти стала свидетельницей чуда: Джорджиана вдруг стала своего обычного роста. Причем она не выросла на глазах, как это случилось, когда выпила зелье. Нет, просто в один неуловимый миг она стала в два раза выше. Вернув нормальный рост Мэтью и уже проснувшемуся Патрику, волшебница вернулась за стол.

Оказалось, что стол накрыт к ужину. Кэти не заметила, чтобы Хельга хлопотала, но уже стояли тарелки, кубки, аппетитно дымился большой чугунок.

Джорджиана и Мэтью тоже проснулись. Все молча разглядывали хозяев, те, в свою очередь, оглядывали ребят.

– Какие они ещё маленькие, – вздохнула волшебница в золотистой мантии.

– Обычные первоклассники, – возразил Салазар. – Просто ты слишком давно не видела первоклассников.

– Верно. К тому же, в прошлый раз до нас добрался третьеклассник, помните?

– Ох, Ровена, это было так давно, – сказала Хельга.

– Ну как же, весьма предприимчивый слизеринец.

Кэти с любопытством слушала разговор.

– Ну что же, – Салазар окинул всех присутствующих внимательным взглядом, – начнём? Или подождём этого шалопая?

– Да вы угощайтесь, ребятки, не стесняйтесь! – Хельга мановением руки наполнила тарелки и кубки. – А сейчас подойдёт Годрик, и...

– И мы решим, что делать дальше, – заключил Салазар. По всему было видно, что именно он здесь главный.

Патрик уже уплетал за обе щёки бобы со свининой, остальные тоже не стали скромничать.

Кэти заметила, что никто из взрослых волшебников не притронулся к кушаньям. Только Салазар глотнул разок из своего кубка. И порой ей опять казалось, что фигуры их выглядят немножко нереальными.

Наконец где-то громко хлопнула дверь, по комнате пронёсся сквознячок, и появился высокий молодой мужчина. В отличие от прочих, на нём не было мантии. Он был одет в охотничью куртку, а в руке держал жезл, напоминающий короткий меч, украшенный жемчугом и гранатами.

– Приветствую вас, герои! – он положил жезл на стол перед собой и одним махом осушил кубок. – На этот раз всё получилось, не так ли? И мы в полном составе!

– Да. Время пришло, – торжественно произнёсла Ровена.

– Вы уже объяснили нашим юным друзьям, зачем они здесь?

Кэти наконец решилась открыть рот:

– Извините, но мы совершенно случайно...

– Случайно? – расхохотался Годрик.

– Случайно? – нахмурился Салазар. – Вы будущие волшебники. Вы уже волшебники, раз вы здесь. И запомните, на будущее: случайностей не бывает!

– Значит, время пришло. – Годрик сияющими глазами посмотрел на Салазара. – Кто расскажет нашим юным друзьям, зачем они здесь?

– Не думаю, что это необходимо, – холодно возразил Салазар.

– Но...

– Салазар прав, – вступила Ровена. – Всё-таки, они ещё слишком малы.

– Малы?! Они великолепно справились со всеми заданиями!

– Ты понимаешь, о чём я. Никто не должен знать то, что знаем мы. Тем более дети.

– И всё же...

Кэти молча слушала это обсуждение: говорить – не говорить, малы – не малы, – а потом возмутилась:

– Извините, пожалуйста. Это ничего, что мы тут сидим и слушаем ваши дебаты? Может быть, мы пойдём уже? – она встала, поклонилась Хельге: – Спасибо большое за ужин.

– Но... – Патрик растерянно поднялся, – мы что же, так и уйдем?

– Ты же слышишь: господа основатели считают нас слишком маленькими для того, чтобы объяснить хоть что-нибудь. Правда, тогда мне не понятно вот что: нас ведь ждали здесь... Зачем?

– Однако, – Салазар усмехнулся в бороду.

Годрик захохотал и ударил ладонью по столу:

– Вот это по-гриффиндорски!

– Вернитесь, – попросила Ровена. – Мы действительно не можем рассказать и объяснить вам всё. Во всяком случае, сейчас. Однако мы действительно вас ждали. На вас возложена очень важная миссия.

– Я сейчас всё объясню, – сказал Годрик.

– Нет, Годрик!

– Не волнуйся, Ровена. Я прекрасно знаю, что можно сказать, что сказать нужно, и что, к сожалению, нельзя знать никому.

Кэти опять присела.

– Дело в том, что очень давно... очень-очень давно, просто невообразимо давно... один... злой волшебник сделал... нечто, что изменило всё течение событий на Земле, – Годрик говорил медленно, тщательно обдумывая каждое слово.

– Да, очень хорошо всё объяснил! – усмехнулась Ровена.

– Салазар прав: дети ещё не готовы узнать всю истину. Да и кто готов? Но хотя бы суть мы должны объяснить, – Годрик опять обернулся к ребятам. – Так вот, это событие, которое изменило всё, имеет некую цикличность. И то, что вы «случайно» сюда пришли, и означает, что очень скоро наступит конец очередного цикла. И начало нового – если у нас опять ничего не получится, если нам не удастся прервать наконец эту проклятую череду циклов. Поэтому ваше появление нас радует и, одновременно, приводит в смятение.

– Почему? – спросила Джорджиана.

– Потому что это означает, что настал решающий час, и вскоре решится: удастся ли нам противостоять этому... злому волшебнику или...

Салазар предостерегающе кашлянул.

– ...или нет. В который уже раз. – Годрик замолчал.

Присмотревшись, Кэти поняла, что глаза его только кажутся весёлыми, а на самом деле в глубине их притаилась грусть. И молодым Гриффиндор тоже уже не выглядел.

Ровена продолжила:

– А радует – потому что вас четверо. Это важнейшее условие вашего появления здесь. Поодиночке, даже вдвоём или втроём, вы не продвинулись бы ни на шаг. Понимаете? – Она обвела всех четверых внимательным взглядом. – Вас четверо. Это означает, что между вашими факультетами возможно сотрудничество. Вы добрались все, по-прежнему вчетвером. А это значит, что ваше сотрудничество успешно! А четыре факультета – это четыре разных мировоззрения. И сотрудничество четырёх факультетов таким образом означает всеобщее примирение и готовность действовать сообща.

– Но ведь это совершенно нормально, разве не так? – пожал плечами Патрик.

Годрик засмеялся:

– Великолепно! Замечательно! Для вас это нормально. Но лет... пятьдесят назад о таком сотрудничестве не могло быть и речи, студенты разных факультетов были готовы сожрать друг друга. А было время, когда сотрудничество было, в общем-то, возможно, но не было сплочённости, не было доверия. В этом случае четверка опять же не могла добраться до нас в полном составе.

– А что было с теми, кто не мог дойти до конца? – поинтересовалась Джорджиана. – Если бы мы кого-то оставили там, в зале с уменьшающим зельем, например, или у реки?

Салазар улыбнулся и ответил:

– Ничего особенного. Если миссия провалена, исполнители возвращаются в школу, как ни в чём ни бывало. А потом, очень скоро, забывают обо всём, что с ними приключилось. И это значит, что просто нужное время ещё не настало.

– Мы тоже забудем?

– Я не могу ответить на этот вопрос.

Джорджиана насупилась.

– Я не могу ответить, потому что не знаю. – Салазар пожал плечами. – Если приложенные усилия не приводят ни к какому результату, то всё пережитое не кажется важными и быстро забывается. Ваши усилия вознаграждены: вы достигли цели. Но вот окажется ли это и последующие события важными для вас– не могу сказать, не знаю.

– И всегда это малыши, – вздохнула Хельга.

– Да, обычно сюда пытаются добраться первоклашки.

– Почему? – спросил Мэтью.

Годрик рассмеялся:

– Они ещё любопытны, они ещё не пресыщены удивительными вещами, которые происходят вокруг, они ещё ищут тайн и приключений на свою голову!

– Значит, случайностей не бывает, – стал рассуждать Мэтью. – Но если бы мы не заметили знаков на стене, не нашли книжку с инструкцией, не догадались бы собраться все вместе...

– Если бы... – Салазар встал и подошёл к Кэти. – Тогда кто-нибудь другой заметил бы, нашёл и догадался. А может быть, и никто. Тогда всё произошло бы лет через десять, или через сто...

– Или через тысячу, – подхватил Годрик.

– А теперь вам пора возвращаться.

– И больше вы ничего нам не расскажете? – спросила Кэти.

– Вам действительно ещё рано знать всё.

– Но почему? Почему об этих таинственных циклах никто не знает? Почему это скрывается?

– Если люди, тем более неволшебники, будут знать об этом, в мире поднимется паника и настанет хаос... А это очень понравилось бы нашему злодею.

Кэти решила оставить пока свои сомнения и смириться с тем, что здесь она больше ничего не узнает.

– И что мы должны сделать?

– Ничего особенного. Сейчас вы вернетёсь в школу...

– Как? Ещё и возвращаться?! – вырвалось у Джорджианы.

Ровена улыбнулась:

– Не волнуйтесь – гоблинов и драконов больше не будет. Мы вас проводим.

– ...Вернётесь в школу и передадите профессору Дамблдору вот это, – у Салазара в руках оказалось большое блюдо из тускло блестящего металла. Обыкновенное блюдо овальной формы. Он протянул блюдо Кэти. – Ты должна передать это профессору Дамблдору лично в руки. Дамблдору, и никому другому.

– А Дамблдор знает обо всём, о чём вы нам так и не рассказали?

– Нет, не знает. Вернее, он знает, но ещё не знает, что знает.

Кэти запуталась, но решила подумать об этом позже, а пока кивнула с понимающим видом.

– А когда он получит это зеркало, всё станет на свои места. В этом цикле главным действующим лицом станет Дамблдор.

– Так это зеркало? – удивилась Кэти.

Салазар осторожно передал Кэти металлическое зеркало, оказавшееся довольно тяжёлым.

– Вот и всё. – Салазар опять взял свой посох.

– Прощайте, друзья! Если на этот раз всё пройдет успешно, то мы ещё увидимся!

– Идите, мои хорошие... Салазар, такую тяжесть вручил девочке...

Кэти ухватила зеркало поудобнее.

– И помни: только Дамблдору!

– А это – от меня, – взмахнула палочкой Ровена – и... ничего не произошло. – Вам пригодится умение...

– Пора, Ровена, – перебил её Салазар, стукнул своим посохом, что-то пробормотал, и... стена позади него разошлась в стороны, образовав высокую и широкую дверь.

При приближении Годрика дверь распахнулась.

– Все за мной! – воскликнул Годрик, взмахнул жезлом – и тот превратился в факел, осветивший...

«Ещё один коридор...», – Кэти нехотя направилась к двери. Патрик, Мэтью и Джорджиана потянулись вдогонку, Салазар и Ровена последовали за ними.

За спиной остались уютная комната, бормотание Хельги и потрескивание камина.

Кэти едва поспевала за размашистым шагом Годрика. Она прижала к себе большое блюдо-зеркало, удерживая его обеими руками. Некогда было смотреть по сторонам. Однажды она споткнулась, но Мэтью успел подхватить её под локоть.

И опять, совершенно неожиданно оказалось, что они уже не в коридоре, а на поляне, окружённой со всех сторон зарослями боярышника. Гриффиндор, который всё время шёл впереди, исчез. А ведь он был здесь только что! Кэти оглянулась: никого и ничего, только кусты, ярко-зелёная травка и ...сниджеты?

– Опять мы куда-то попали? – раздражённо спросила Джорджиана.

– Мы попали на поляну со сниджетами, – удивленно ответила Кэти. – Видите?

Патрик и Мэтью старательно стали таращиться перед собой.

– Что-то мелькает, – наконец признал Патрик. – Значит, мы вернулись наконец в Хогвартс?

– Наверное, – Джорджиана неуверенно оглядывалась вокруг. – Слизерин торопил нас, помните? Только что-то меня смущает, что-то неправильно...

– Солнце – смотрите – только всходит! – Патрик посмотрел на часы. – Шесть утра! Наконец-то!

Мэтью посмотрел на свои часы:

– Ой, и у меня заработали!

Кэти мрачно молчала. В её душу закралось неприятное подозрение.

– Кэти, Кэти, всё закончилось! Мы вернулись! – радовался Патрик.

– Давайте поторопимся, – заспешил Мэтью. – Может быть, нас ещё не хватились...

– Некуда торопиться, – хмуро сказала Кэти. – Оглянитесь! Вы что, не видите?

– Кого? – не понял Патрик. – Сниджетов? Мы не ловцы...

– Лето... – растерянно произнёсла Джорджиана. – Смотрите: листья, трава... вон цветочки какие-то выглядывают...

– Нет, ещё не лето, вон – травка какая яркая. И мелкая, – Кэти прищурилась на солнце. – Наверное, ещё весна, но времени всё равно прошло очень много.

– Не может быть... Мы не могли задержаться на целый месяц! – закричал Патрик.

– Когда мы шли, время как бы остановилось, – возразил Мэтью. – А этого тоже не могло быть...

Этого никто не ожидал. Пока длились их приключения, никто не вспоминал про школу, занятия, учителей. Когда они возвращались, у Кэти промелькнула мысль, что за долгое отсутствие их могут очень сильно наказать. Но то, что они отсутствовали в школе, пропадая неизвестно где, целый месяц – это было полной неожиданностью.

Глава 21

Возвращение

– Ладно, чего теперь... Пошли, – Мэтью двинулся по тропинке в сторону стадиона. Кэти и Джорджиана побрели следом; Патрик, всё ещё оглядываясь вокруг, замешкался, и ему пришлось догонять товарищей.

На листьях ещё подрагивали капельки росы. Выйдя на открытое место, Кэти прищурилась на встающее солнышко. Она ни разу не выходила из замка в такую рань.

Из утренней дымки показалась фигурка с большой сумкой через плечо. Когда она приблизилась, все узнали в ней преподавателя по уходу за магическими существами.

– Что это вы здесь... – начала Граббли-Планк и осеклась.

Кэти перехватила зеркало поудобнее. Джорджиана открыла было рот, но ничего не сказала – не успела.

– Откуда вы взялись?! – взволнованно вскричала профессор. Она схватила за плечо Патрика, скинула свою торбу и вцепилась в Кэти. – Пошли, пошли скорее, – забормотала она и развернулась обратно к школе.

Пропустив Джорджиану и Мэтью вперед, не сводя с них глаз, будто боясь, что они сейчас исчезнут, Граббли-Планк не отпускала и Патрика с Кэти. Торопливо, спотыкаясь, почти бегом, беспрестанно что-то бормоча бессвязно, она повела их в замок.

Школа ещё не проснулась. В вестибюле было тихо. По пустым коридорам бродили только солнечные лучи. До сих пор Кэти казалось, что отсутствовали они совсем недолго. Но очутившись опять в Хогвартсе, идя по коридорам, поднимаясь по лестницам, оказавшись наконец в учительской, – она почувствовала, как сильно всё вокруг изменилось. Или это изменилась она сама?

Кэти оглянулась на друзей. Похоже, они испытывали те же чувства.

Граббли-Планк настрого запретила покидать учительскую, для верности подперла заклинанием входную дверь и скрылась.

Ждали в полном молчании. Кэти по-прежнему обнимала блюдо-зеркало.

Наконец дверь распахнулась, в комнату вбежала МакГонагал, держась обеими руками за шляпу, нахлобученную задом наперед. В коридоре слышались голоса. Почти сразу комната наполнилась переполошёнными преподавателями.

МакГонагал, испуганная и рассерженная одновременно, потребовала объяснений. Но ребята будто языки проглотили.

Кэти почему-то поняла, что они никому ничего не должны рассказывать о своих приключениях. И они молчали.

Только после того, как МакГонагал убедилась, что ничего от них не добьётся, Кэти произнёсла:

– Мы должны поговорить с профессором Дамблдором.

МакГонагал оторопела.

– Мне нравится! Пропадают неизвестно где, вся школа с ног сбилась, их разыскивая! А теперь оказывается, что им, видите ли, Дамблдор нужен! – взбеленился Реддл.

Но возмущался он один. Больше никто не сказал ни слова. МакГонагал задумалась на мгновение, потом кивнула и вышла. Однако она почти сразу вернулась.

– Что это у вас, мисс Эбдон? – поинтересовался Флитвик, указывая на зеркало.

– Мы должны увидеть профессора Дамблдора, – повторила Кэти.

– Профессор Дамблдор сейчас придёт.

Кэти устала держать свою ношу и давно уже примеривалась, куда бы её пока пристроить. Она подошла к столу, осторожно положила на него зеркало и осталась рядом.

– Дайте-ка сюда, – Реддл тут же подошёл и протянул руку. – Ну?!

Кэти не ответила и не пошевелилась. Патрик и Мэтью подошли поближе и встали между нею и Реддлом.

Реддл, тут же вскипел, оттолкнул Мэтью и приблизился к Кэти вплотную. Кэти хотела взять зеркало, но не успела – Реддл сделал это раньше. Он схватил зеркало, но тут же согнулся, как под неподъёмной тяжестью, с проклятьем выронил его себе на ноги и тут же рухнул сам, схватившись за ногу и шипя от боли. МакГонагал и Снейп склонились над ним. Кэти тоже подошла и подняла зеркало. Странно: оно было тяжёлым, конечно, но не настолько, чтобы выронить. Кэти опять обняла зеркало и решила, что бы ни случилось, не выпускать его больше из рук до прихода Дамблдора.

Наконец он появился, непривычно строгий. Кэти вдруг поняла, что и Дамблдору она ничего рассказывать не будет. Она вздохнула и сказала:

– Профессор Дамблдор, вот это мне поручили передать вам. Это очень важно, – она расцепила наконец пальцы.

Дамблдор взял из её рук зеркало, внимательно оглядел его, собрался о чём-то спросить, и вдруг что-то произошло. Кэти, внимательно наблюдавшая за его лицом, поняла: вот сейчас, в это мгновение, Дамблдор понял, узнал – как сказал Салазар – то, что знал всегда. И стало ясно, что объяснять ничего и не нужно – Дамблдор уже знает. Он сразу как бы постарел ещё больше. Лицо его стало не просто строгим – суровым.

– Так, – сказал Дамблдор. – Мне нужно во многом разобраться. Но в основном всё ясно. Время пришло.

Кэти кивнула, не сводя с него глаз. И Мэтью, и Джорджиана, и Патрик, – закивали тоже.

– Хорошо. Идите, отдыхайте.

– Альбус, что произошло? – спросила МакГонагал, стиснув руки и с опаской переводя взгляд с Дамблдора на Кэти.

– К сожалению, и я не могу ничего объяснить. Сейчас, по крайней мере. Но... эти дети сделали то, что должны были сделать. И это замечательно. Можно сказать, они совершили подвиг.

– Так вы были в курсе? – возмутился Флитвик. – Всё это время... мы переживали, искали...

– Нет-нет, профессор, не обвиняйте меня, я переживал и искал вместе с вами, вы же знаете. Но теперь, – он опустил взгляд на зеркало в своих руках, – я знаю, что произошло. И теперь нам остаётся поблагодарить ребят за самоотверженность, находчивость и... дружбу. И ещё. Они потеряли – не по своей вине – много времени. И я обращаюсь к вам с просьбой организовать дополнительные занятия для наших героев.

– И ничего?! Никакого наказания?! – Филч, проскользнувший в учительскую вместе с Дамблдором, позеленел от возмущения. – Между прочим, Уэйк ещё не отработал свой штраф! Даже не начинал! Я проверял!.. И ведро!!! – вспомнил вдруг Филч. – Где ведро?!!

Патрик открыл было рот. Но что он хотел сказать в своё оправдание, осталось неизвестным. Потому что в это мгновение все вздрогнули от оглушительного грохота: в центр стола ухнуло ведро, будто свалившееся с потолка или с размаху опущенное чьей-то сильной рукой.

Кэти еле сдержалась, чтобы не засмеяться. Она заметила, как схватился за сердце Филч. Глаза Дамблдора весело блеснули.

Хмыкнула МакГонагал. Реддл испуганно прикрыл голову руками и отшатнулся. Снейп закашлялся, сдерживая смех. Флитвик с заинтересованным видом сунулся к ведру.

– Это ваше ведро? – спросил он у Филча.

– Не знаю... Наверное... Да, кажется...

На этом обсуждение происшествия закончилось. Кэти с товарищами разошлись по своим комнатам. Они решили, что приключение было замечательным, тем более, что наказания не последовало. А что до страшной тайны – теперь она в надёжных руках Дамблдора.

Одноклассникам Кэти так и не смогла объяснить свое отсутствие. Ребекка, кажется, и не заметила, что не видела её целый месяц. Алиса, убедившись, что Кэти ничего не расскажет, смирилась и, кажется, забыла о происшедшем. Марк немного дулся на Кэти: он сумел договориться о дружеской встрече с командой третьего курса, а потом, когда неожиданно исчез ловец его команды, матч пришлось отменить. Но очень скоро даже Марк больше не вспоминал об этом.

Необычное отсутствие четырёх школьников в течение целого месяца необычно скоро было забыто.

Да и сами путешественники иной раз с недоумением спрашивали себя: в чём же они провинились, за что им назначили дополнительные занятия? Почему МакГонагал и Флитвик занимаются с ними по вечерам? Они ведь и по трансфигурации, и по заклинаниям подготовлены неплохо. Превращением в камень все четверо владеют в совершенстве. Уменьшающее заклинание, одно из сложнейших на первом курсе, также не вызывает затруднений. Под руководством Снейпа, мрачно-веселого, как обычно, почти каждый вечер Кэти, Джорджиана, Патрик и Мэтью что-то резали, толкли, сушили, мочили, охлаждали и кипятили. Профессор Бинс почему-то предложил им написать большое сочинение о взаимоотношениях с нечистью в средневековье.

Во время работы над этим сочинением Кэти обнаружила ещё одну странную вещь: всем четверым необыкновенно везло с учебниками. Стоило протянуть руку – и им попадалась нужная книга, которая сразу же открывалась на нужной странице. Искала ли Кэти информацию о заговоре гномов или сведения о скандинавских магических обрядах, – всё находилось сразу, без хлопот.

Жаль, что этой способностью она не обладала полгода назад, когда перерыла всю библиотеку, разыскивая книги про инициацию волшебников. «Наверное, это какое-то волшебство, – решила Кэти. – только откуда оно взялось?»

Как-то вечером, для проверки забрезжившей вдруг догадки, Кэти взяла, не глядя, книгу, которую оставила на столе Ребекка: «Занимательное чтение для ученицы первого курса ». Открылась абсолютно чистая страница в конце очередной главы. Не получилось. Кэти пожала плечами и попробовала ещё раз. На этот раз глаза выхватили из текста фразу:

Чтобы достичь цели , прежде всего нужно ч ё тко сформулировать её. Как ты п о лучишь желаемое , если сама ясно не понимаешь, чего же ты хочешь?

Кэти усмехнулась: верно. До сих пор, когда у неё получался этот фокус, она всегда открывала книгу с намерением найти определённую информацию. А что она хочет отыскать в этой книжонке? Она сосредоточилась, опять открыла книгу и прочитала:

В стародавние времена в некотором царстве, в некотором государстве жил- был злой-презлой колдун. Такой злющий, что недоброй памяти Грин-де- В альд показался бы р я дом с ним непослушным первоклассником.

«Сказка какая-то», – растерянно подумала Кэти.

Нравилось ему смотреть, как глупые маглы убивают друг друга в крово жадных схватках, как обманывают , предают друг друга, ссорятся и расстаются навеки. Это было его любимым развлечением.

И задумал он совершить страшное злодеяние, рядом с которым все преступл е ния, соверш ё нные печально известным Вольдемором, кажутся детскими шалостями: и з менить этот мир к худшему – сделать всех вокруг так и ми же злыми, как и он сам.

«Непонятная сказка...», – Кэти захлопнула книжку. Сказка пробуждала смутную тревогу. Однако Кэти забыла непонятную сказку, как забыла и все события недавнего времени.

Но однажды как стукнуло: она смотрела на изображённого в учебнике дракона. Чёрного гебридского. Смотрела-смотрела... потрогала шею сзади. Точно такой же дракон однажды обжёг её своим пламенем! Совсем недавно... Где?.. Когда?! И она вспомнила. Всё вспомнила. Вскочила, разыскала Патрика. Но тот посмотрел на неё как на сумасшедшую:

– Ты что? Какой дракон?!

И Кэти тут же показалось, что она только что придумала и про дракона, и про страшного змея в дупле еловой березы, и про уменьшающее и увеличивающее зелье... Но тем же вечером она нашла листочек пергамента со своим этюдом: каменная стена с трещиной наискосок. А с обратной стороны – какая-то непонятная инструкция и странный рисунок из нескольких пересекающихся линий... Похожий на две переплетенные буквы «Х»... И вспомнила опять. Она сжала голову ладонями: что же с ней творится? Она всё придумала? Или это на самом деле произошло? Но воспоминания то казались смутными, как прочитанная когда-то давно и уже забытая книжка, то – реальными до невозможности. И тогда она чувствовала тяжесть булыжников, из которой складывалась пирамида, запах гоблинов – запах немытого тела, грязной одежды и какой-то очень невкусной еды, слышала пронзительный свист мухоморников, сжималась под обжигающим дыханием дракона.

Измучившись сомнениями, Кэти взяла краски и стала рисовать. Она работала всю ночь, устала зверски. Изрисовала три больших свитка пергамента. Но изобразила всё, что вспомнила, начиная со стены с трещиной и заканчивая Дамблдором с зеркалом в руках. Она будто пережила заново весь поход. Опять отмахивалась от пикси, протискивалась в маленькую дверцу под столом, а потом карабкалась по слишком высоким ступенькам. Опять переплывала вместе с Мэтью неширокую речушку, а потом бежала сломя голову от золотисто-зелёного змея... Вот только основателей Хогвартса она изобразить так и не смогла. Она очень ясно видела их перед собой, закрыв глаза; очень живо представляла себе их лица, фигуры, одежду, голоса... Но как только пыталась перенести свои воспоминания на пергамент – всё как будто расплывалось, получались какие-то безликие человечки, нелепо размахивающие посохом, жезлом, веткой с пучком перьев, скатертью-самобранкой. Кэти вздохнула: делать нечего, – и подписала фигурки инициалами: « С.С.», « Г.Г.», « Р.Р.» и « Х.Х.».

Утром, еле продрав глаза, Кэти обнаружила на столе свои рисунки. «Странные мне снятся сны», – подумала она, а потом спрятала три свитка вместе с листочком, на котором с одной стороны была изображена стена с трещиной, проходящей наискосок, а с другой стороны – нарисован вензель из двух переплетенных букв «Х» и написан её рукой непонятный текст:

Соберитесь все вместе, все четверо, подобно четвертинкам одного целого,

И соберитесь с духом, и отриньте сомнения, и придите в нужное место,

И будет страшно, и будет трудно, и будет горько, но если сумеете,

Вы добудете то самое, что, возможно, спасёт всех.

* * *

Приближались экзамены. Кэти была уверена в своих знаниях. По трансфигурации и зельеваренью она считалась лучшей. Астрология, уход за магическими существами и травология тоже не вызывали затруднений. Немного не уверена она была только в отношении Защиты от Тёмных искусств.

Однако перед экзаменами положено волноваться, и Кэти, разумеется, волновалась.

Профессор Реддл устроил письменный экзамен. За два часа нужно было ответить на сорок четыре вопроса об особенностях поведения, внешнем виде химер, мантикор, различных пород драконов. Для Кэти этот экзамен не составил труда, как и экзамен по истории магии. Кэти сама удивилась, что помнит огромное количество имён, дат и фактов из жизни всевозможных волшебников.

На экзамене по трансфигурации первокурсникам было предложено превратить тарелки в оладьи, а потом сделать эти оладьи каменными. У Квентина тарелка сразу превратилась в каменный блин. Профессор МакГонагал была в растерянности: нужно ли в данном случае повысить оценку – за оперативность?

Профессор Флитвик дал задание заставить чернильницы испускать фонтаны. Оценка автоматически повышалась, если при этом удавалось никого не перепачкать чернилами.

Очень сложным оказался экзамен по теории магии. Никому не удалось упростить магическую формулу до приемлемого для практического применения вида. Кэти умудрилась преобразовать формулу превращения неживых объектов в формулу вызова духов. Профессор Консалье отметил: «Какая чушь!», попытался найти ошибку, запутался, рассердился, потом пришёл в восторг, запутался вконец, но на всякий случай поставил хорошую оценку.

На экзамене по зельеваренью Кэти быстро приготовила нужное зелье для повышения аппетита. Надышавшись паров из своего котла, она с вожделением вспоминала каменные оладьи. Однако Снейп поставил ей всего лишь «удовлетворительно», тогда как даже Квентин получил по зельям «выше ожидаемого». Кэти её оценка не столько расстроила, сколько удивила и разозлила. И Алиса, и Ребекка, с которыми Кэти накануне занималась зельями, были возмущены.

– Ты же лучшая по зельям на курсе! А слизеринцы почти все получили хорошие оценки, – кричала Ребекка, стоя перед вывешенными результатами последнего экзамена. – Я была уверена, что ты получишь «превосходно»!

– «Превосходно» не получил никто, – заметила Алиса.

– Я не думала об отличной оценке, но «выше ожидаемого»-то я заслужила... – огорчённо сказала Кэти.

– Он к тебе придирается, – заключила Ребекка.

– Он не придирается. Он ожидал более высокого результата, – проходя мимо, ехидно проронил Снейп.

Кэти покраснела: Снейп вынырнул из-за угла неожиданно, а она совсем не собиралась показывать, что хоть сколько-то задета его оценкой.

Наконец все экзамены позади. Позади и торжественный обед, на котором были объявлены результаты года. Никто не удивился, что кубок опять был вручён Слизерину.

Кэти уже попрощалась со всеми знакомыми портретами и сэром Николасом – и привидением, и портретом. Собирая накануне отъезда вещи, она наткнулась на подаренное Вилмой зеркало. Кэти вспомнила, что мисс Обрайт написала, что зеркало сможет помочь в трудной ситуации. А ситуация оказалась не из лёгких: Кэти никак не могла вспомнить, куда она засунула свою коллекцию вкладышей из шоколадных лягушек. Однако зеркало ничего не подсказало, а ведь Кэти так надеялась на подсказку. Оно исправно отразило её растерянную физиономию. Кэти уже собиралась упаковать зеркало, когда отражение вдруг улыбнулось и подмигнуло. Кэти вытаращила глаза. Отражение тоже вытаращило глаза, явно передразнивая.

– Не хочешь помочь, и не надо, – буркнула Кэти и засунула зеркало в чемодан.

Вкладыши она нашла – в музыкальной шкатулке, рождественском подарке Ребекки. Кэти подумала, что зеркало-то было право: оно показало того, кто мог помочь найти её собственные вещи, то есть её и показало.

Сборы получились суматошными. Уже в поезде она нашла Джорджиану и Мэтью с Патриком. Странно, конечно – когда это они все успели подружиться? Обменявшись адресами и обещаниями обязательно связаться друг с другом, они расстались на вокзале.

Предстояло пройти наконец через барьер между платформами. Ощущение было не очень приятным – будто погружаешься в чёрный кисель, а потом из него вылезаешь.

Встреча с мамой, и дядей Вилли, и мисс Обрайт очень обрадовала Кэти. Она и не думала, что так соскучилась. Она бросилась матери на шею. Дядя Вилли тоже обнял и расцеловал племянницу.

Поздно вечером, разбирая вещи, Кэти наткнулась на три свитка пергамента, сложенных вместе. Она развернула один из них. Её собственной рукой были нарисованы картинки вроде тех комиксов, которые она рисовала под диктовку профессора Бинса. Только здесь главными героями были не знаменитые колдуны и ведьмы древности, а она сама. И ещё трое её знакомых ребят. И описывали эти комиксы занимательные приключения. Кэти удивилась: когда это она успела придумать это всё и нарисовать? Потом потрогала шею сзади и вздрогнула: дракон на картинке хлопал крыльями и дышал огнём, как будто... Кэти поёжилась. Ей показалось, что она уже видела этого дракона, и не только на картинке, а... Что бы это значило? Почему ей, Кэти, кажется, что эти фантастические приключения произошли на самом деле?

Взгляд её упал на волшебное зеркальце. Из него строго смотрел профессор Дамблдор. У Кэти спёрло дыхание, она схватила зеркало, вперилась в него. Но оно отразило только её взволнованное лицо. Потом отражение загадочно улыбнулось и покосилось на что-то, чего Кэти видеть не могла, как ни старалась заглянуть туда, за рамку.

Но ведь она точно видела в зеркале лицо Дамблдора! Причем непривычно строгое. Значит, зеркальце действительно способно показывать того, кто может ей помочь? И значит ли это, что ей действительно нужна помощь?

Ну что ж, все выяснится очень скоро. Летние каникулы пролетят быстро, а в следующем году Кэти обязательно выяснит, почему это директор Хогвартса выглядывает из её зеркала и чем он так удручён. Кэти посмотрела на дракончика. «И если все эти приключения приключились с нами на самом деле... – Кэти зажмурилась, – то нас ждут ещё более увлекательные!»

16.08. 2005- 7.03. 2006 гг.