Геном дьявола. Часть 1: Клуб «Нимостор»

Глава 4

Васильев вернулся к Ховринской больнице меньше, чем через час. Небо было чистым, но солнечный свет уже потерял дневную яркость, наполняя воздух вечерней прохладой и предчувствием ночи.

По пути он позвонил Лене и сказал, что скоро освободится. У неё сегодня был выходной, и она скучала дома в одиночестве с самого утра в ожидании мужа. Васильев всегда звонил, чтобы она лишний раз не волновалась. Сейчас он мысленно наметил план: осмотреть символ, сделать выводы и сразу ехать домой. За это время новых телефонных звонков не было – значит, у коллег пока затишье. Если бы Коля или Валера что-то нашли, телефон майора уже бы разрывался.

«Опель» припарковался у знакомых ворот. Виталий, ожидавший его прямо здесь, выглядел возбуждённым.

– Здравствуйте! – вновь поприветствовал подошедшего майора охранник.

– Да, еще раз здрасьте, – спокойно ответил Алексей.

– Быстро вы. Раз так – давайте не будем терять времени, я вас сразу к месту провожу.

– Да, идёмте.

Виталий с майором двинулись по тропинке ко входу в главный корпус больницы.

– Я ведь случайно вспомнил про символ, – начал говорить охранник, ускоряя шаг. – Сейчас опять решил побродить по подвалам, когда ваши уехали. Думал, вдруг и я что-то замечу. И не прогадал, еле увидел этот же рисунок на стене рядом с затопленным помещением подвала. Ну, тут я, конечно, сразу вспомнил, что и раньше его там замечал, но не придавал значения.

– Он точно так же выглядит? – спросил Васильев.

– Да, точь-в-точь, только намного меньше. И судя по всему, он там нарисован уже довольно давно.

– С чего вы взяли?

– Он виден нечетко. Видать, краска от времени потерлась. Ну, вы и сами всё увидите, – Виталий замолчал и через пять секунд спросил уже более взволнованным голосом: – Ну как там, есть хоть какие результаты по этому делу?

– Кое-что есть, но это пока лишь зацепки, не более, – осторожно ответил майор.

– Вы извините, что я вмешиваюсь в служебные дела, – оправдательным тоном заговорил охранник. – Просто я сам раньше тоже работал в милиции. Оперативником, как вы, только в Ленинградском РУВД.

– А почему уволились? – без особого интереса спросил Васильев.

– За взятку уволили. Точнее попросили написать рапорт по собственному… А я ведь всего лишь помог одному хорошему человеку, улики в одном деле немного сфальсифицировал, чтобы жизнь ему не ломать. А меня один коллега подставил и в УСБ настучал. Принципиальный, сволочь, оказался. Но в итоге благодаря своему начальнику, подполковнику Сомову, я отделался легким испугом, так ведь и сам на зону загреметь мог.

– Ясно, – Васильеву на самом деле была мало интересна биография Виталия, они и так предварительно проверили все главные факты из досье охранников.

Алексей устремил взгляд на длинную трехэтажную пристройку, стоящую по левую сторону от основного корпуса. Во время первого визита на территорию ХЗБ майор практически не обратил никакого внимания на неё.

– А это, кстати, для чего было здание? – поинтересовался он, указывая пальцем охраннику на трехэтажную постройку.

– А, это должен был быть патологоанатомический корпус, с моргом и крематорием внутри.

– Там много помещений?

– Нет, не особо, три этажа, плюс подвал. Его ваши патрульные тоже внимательно осмотрели. – Далее Виталий добавил уже с другой интонацией: – Кстати одна из легенд про это место гласит, что патологоанатомический корпус и основное здание больницы были связаны между собой подземным туннелем, но вход туда никто так и не нашел. Либо его со временем завалило песком или затопило грунтовой водой, либо это очередной вымысел.

– А теоретически такое возможно? – Васильев решил, что не лишним будет послушать слухи об этом месте, а также мнение от человека, который здесь регулярно проводит время.

– Ну, в принципе, возможно. Никто и никогда не видел точного плана больничного комплекса, поэтому можно только гадать, как его собирались достраивать. Вообще это здание само по себе уникальное, эта больница могла стать одной из самых крупных и современных в Европе. Вот только что этой задумке помешало, сейчас уже никто точно и не скажет. Может недостаток финансов, может неправильная планировка. «Перестройка», в конце концов. А может и всё вместе.

– А какие еще более-менее правдоподобные слухи об этой больнице ходят?

– Ну, главная и самая известная местная легенда – это, конечно, сатанисты, – уверенным тоном произнес Виталий. – У них тут либо в восьмидесятых, либо в девяностых якобы целое капище было на нижних этажах, называлась их секта Нимостор, так легенда гласит. А что означает это слово, я без понятия. Вполне возможно, что тут и правда, когда-то давно обитали сатанисты, но их потом всех разогнала милиция. А уже после пошли всякие небылицы по принципу испорченного телефона. Говорят, что они тут не только животных убивали во славу своему Люциферу, но и людей. Даже детей использовали для жертвоприношений. Но мне кажется, масштаб их деятельности сильно преувеличен. А то, что они здесь могли быть – ну… может и правда были. Но опять же много времени с тех пор прошло, вместо фактов остались только байки, да статейки в интернете.

За разговорами про сатанистов Васильев с охранником подошли к одному из входов в главный корпус ХЗБ.

– Вот, держите, – Виталий протянул Алексею один из своих фонариков. – Сейчас будем бродить по подвалам, а там без освещения никак. Главное не отставайте от меня и смотрите почаще под ноги.

– Хорошо, – ответил Васильев, после чего зашел за охранником в один из проёмов в стене больницы.

Как только Алексей оказался внутри, он почувствовал холод. Температура в помещениях была ниже, чем на улице, с чем это было связано – сказать трудно. Здание словно хранило собственный, вечный микроклимат забвения.

Васильев включил фонарь и обычным шагом пошел за охранником вглубь подвального этажа больницы. Они вошли с другого проёма, не с того, через который Алексей заходил с оперативниками с утра. И двигался охранник сейчас в противоположную сторону от места убийства.

Шли практически молча. Виталий лишь изредка предупреждал о выступах арматуры или провалах в полу. Алексей вглядывался в лабиринт коридоров и ответвлений. Подвал и правда был похож на ловушку для непосвящённых. Сейчас ещё пробивался скупой свет закатывающегося солнца, дающий хоть какую-то ориентацию. Ночью же здесь будет царить абсолютная, слепая тьма.

Стены, испещрённые граффити, подтверждали, что место было культовым. При этом смотреть тут было, по большому счету, не на что. А вот негатива хватало. Подсознательно давила не только сама по себе мрачная, гнетущая атмосфера, но и преобладание в местной настенной живописи дьявольской символики: бесчисленные пентаграммы, перевернутые кресты и числа дьявола были здесь нарисованы почти в каждом втором помещении.

– Сюда кстати даже киношники какие-то недавно приходили, – нарушив тишину, негромко сообщил Виталий.

– Киношники? – переспросил его Алексей.

– Да. Какой-то фильм ужасов собрались тут снимать. Вот до чего слава местная дошла…

– Кино – дело, конечно, хорошее. Вот только не вовремя они начали. После произошедшего сегодня ночью со съемками им теперь точно придется повременить.

– Я бы на их месте вообще сюда не совался после такого. Хотя если они узнают о кровавом убийстве, думаю, их азарт станет только круче.

– Поэтому лишняя шумиха ни к чему. Вообразите сами: снят фильм ужасов, а перед самыми съёмками, как предзнаменование, здесь произошла ритуальная мокруха. Представляете, сколько народу сюда повалит сразу после выхода подобного фильма?

– Это точно. А народ лишний нам тут, сами понимаете, не нужен от слова совсем. Не просто же так нас эту махину охранять поставили.

Когда Васильев шел за Виталием по очередному длинному коридору, он заглядывал из любопытства в боковые помещения, напоминавшие небольшие комнаты или кабинеты. В одном из них он увидел огромный потрепанный матрац и стоящий рядом самодельный столик из бетонных маленьких перегородок, а вокруг валялись пустые бутылки и какой-то хлам.

– А здесь, похоже, даже кто-то живет, – тихо сказал вслед охраннику Васильев.

– Да, бомжи иногда тут обустраивают себе жилище, – подтвердил, повернувшись к Алексею, Виталий. – Но подолгу они тут не обитают – либо мы выгоняем, либо гуляющая молодежь распугивает.

Когда прошли еще метров 15, Алексей заглянул в очередное ответвление.

– Ох, ты ж мать, – сдержанно выругался Васильев от неожиданности.

На полу, прямо у входа в очередную комнатку, лежал полуразложившийся труп собаки. В некоторых местах еще осталась черная шерсть, но большая часть туловища представляла собой один скелет с истлевшими внутренностями.

– А, это одна из местных особенностей, – подошедший Виталий смотрел на труп и говорил совершенно спокойно. – Собак дохлых здесь постоянно находят, их сюда словно магнитом тянет. Либо сами помирать приходят, либо бомжи съедают. Но другие, естественно, говорят, что это происки коварных сатанистов, – последнюю фразу охранник произнес с явной иронией.

– Думаю, чтобы напугать местных школьников, и такой картины вполне хватит, – заметил Васильев.

– Согласен, – с улыбкой ответил Виталий. – Пожалуй, это действительно самое страшное, что можно увидеть в местных коридорах.

– Не считая окровавленного трупа молодой девушки, – подметил Васильев.

– Это да, – охранник принял серьёзный вид. – Такого я здесь еще не видел, и надеюсь, больше никогда не увижу.

Виталий с Алексеем двинулись дальше по бесконечным лабиринтам Ховринки. Прошли еще несколько темных проемов и коридоров, прежде чем в одном из помещений Виталий остановился и стал светить фонарем на стену.

– А вот и главная достопримечательность этой больнички, – произнес Виталий подошедшему Васильеву.

Алексей посмотрел на стену, которую освещал фонарем Виталий. На ней с правой стороны был изображен большой логотип в виде черной таблички с рамкой, внутри которой белыми буквами и аккуратным готическим шрифтом красовалась надпись: «Club of Nimostor». А с левой стороны от изображения логотипа был написан длинный текст на английском языке под заголовком: «Grave under water». Рисунок был старым, выцветшим, частично замазанным более свежими надписями, в основном – той же сатанинской тематики.

– Эта настенная живопись – все, что осталось от той сатанинской секты, – продолжил рассказывать Виталий. – Тут что-то вроде алтаря у них было.

– А вы знаете, про что тут в тексте написано? – поинтересовался Васильев.

– Черт их знает. Я в английском не силён, да и тут половину текста уже не разобрать, закрасили все. Кто-то говорил, что это стихи, написанные после того, как милиция этих сектантов тут уничтожила. А кто-то говорит, что это чуть ли не ритуальное заклинание для поддержания злых духов в этом месте, короче одни байки, как всегда.

– Вы сейчас сказали, что сектантов милиция уничтожила, это правда?

– Мы, кстати, уже практически пришли, сейчас заодно и про то, как эту секту разогнали, расскажу. О, там целая детективная история! Пойдемте.

Васильев последовал за ним, на прощанье еще раз бросив взгляд на графическое наследие «Нимостора». Мрачный логотип и таинственный текст усиливали мистический настрой, сгущавшийся в подвале с каждой минутой.

Репутация, конечно, играет большую роль. Слухи о проклятом месте, духах и сатанистах манили сюда искателей острых ощущений, как мотыльков на огонь. Васильев хоть и был прожжённым реалистом, но даже его сейчас сковывало странное, давящее чувство тревоги. Он будто подсознательно начинал предчувствовать что-то нехорошее.

– Короче, ходит еще такое предание, – рассказывал по пути Виталий. – Давно, уже, видимо, в начале девяностых, местным жителям надоели постоянные сборы сатанистов в этом здании и их черные мессы. Решили они вызвать милицию, чтоб те разогнали их всех разом. Местные так жутко и убедительно расписали ментам злодеяния местных антихристов, что в итоге сюда приехал целый отряд ОМОНа. Брали они подвал этой больницы, судя по легенде, так, будто там засела ячейка террористов из ИГИЛа – сатанисты устроили настоящую перестрелку с бойцами. В итоге омоновцы загнали их на нижние этажи подвала и отрезали им пути к отходу. Что было дальше – все трактуют по-разному. По одной версии, помещение, где они были зажаты, взорвали, из-за этого и произошло затопление грунтовой водой. По другой, ничего не взрывали, а просто утопили их заживо, еще по одной версии их просто расстреляли, а вход в тоннель, где были трупы, завалили. В общем, тут целый букет версий, одна фантастичней другой.

– Чушь какая, – заметил Васильев. – Даже если тут и была настоящая облава, то зачем пальба? Откуда у сатанистов оружие и зачем их всех гасить наглухо, а потом прятать трупы?

– Так я же говорю, это очередная байка. За что купил, за то и продаю. Может, тут вообще никакого ОМОНа никогда и не было, впрочем, как и самих сатанистов. Вы хотели послушать легенды, вот я их и рассказываю, – Виталий остановился и спокойно добавил. – Мы, кстати, пришли.

Они стояли на краю обрыва. Внизу простирался огромный прямоугольный зал, уходящий еще на целый этаж вглубь. Справа в стене зияли несколько оконных проёмов, сквозь которые еле-еле пробивался угасающий солнечный свет. Весь пол зала был залит мутной, тёмной водой, превратившей его в зловещий подземный бассейн. Определить глубину было невозможно. Ещё более нереальный, потусторонний вид этой картине придавал нависший над водой слой то ли тумана, то ли пара.

– По легенде, именно тут омоновцы и накрыли сатанистов, – вновь просвещал Виталий, указывая взглядом на бассейн. – Говорят, там под водой раньше был секретный спуск на самые нижние этажи и тоннели, где по легенде и скрывались сатанисты. Омоновцы во время штурма взорвали там внутри несколько гранат, из-за чего произошло разрушение тоннеля и затопление нижних уровней. Вода дошла и до сюда, скрыв под водой тот самый вход в тоннель, где до сих пор якобы плавают останки тех сектантов. Что интересно, это озеро никогда не высыхает.

Васильев всматривался в неподвижную, черную гладь воды, отмечая про себя, что хоть все эти легенды и звучали довольно потешно, но подобные виды и впрямь вызывали мрачные мысли.

– Кстати, – продолжил Виталий. – Лет шесть назад зимой на этом месте по ночам некие ребята с предпринимательской жилкой устраивали настоящий экстремальный каток. И вот это уже абсолютно реальная история, а никакая не байка.

– Даже так? – слегка удивился Васильев.

– Да, причем всё было организовано на довольно приличном уровне. Притащили световую аппаратуру, генератор, сделали целую барную стойку, где можно было купить разное пойло, был и платный прокат коньков. Мне говорили, что тут даже устраивали диджейские сеты, фаер-шоу и всякие там тематические вечеринки на коньках. Вход, кстати, был платным. Около шестисот рублей, что по тем временам не сказать, что дешево.

– А потом почему перестали устраивать?

– Ну, каток этот был нелегальным. Здание к тому моменту принадлежало департаменту имущества Москвы, и никто этим коммерсам не давал официального разрешения устраивать здесь ночные покатушки. Вечеринки проходили той зимой регулярно, и никто им не мешал. Видимо местные служители закона с ОВД Ховрино «крышевали» это дело, а организаторы катков им просто башляли с каждой прибыли. Но как-то раз нагрянули сюда маски-шоу, положили всех мордой в лед. Потом разбирались: кого сразу отпустили, кого с собой забрали. Искали организаторов этого катка. После этого подобные мероприятия здесь перестали устраивать, а через некоторое время уже поставили и современный колючий забор, и охрану по периметру. Тут две версии, почему каток прикрыли. Либо никакой крыши у конькобежцев на самом деле не было. Либо менты подняли расценки, а организаторы не захотели платить больше.

– Виталий, это все, конечно, безумно интересно, но где символ? – в нетерпении произнес Алексей.

Васильев хотел уже скорее заняться главным делом, ради которого он сюда и приехал, хоть ему и действительно было интересно послушать местные предания.

– Да, простите, увлекся рассказами, – виновато ответил охранник, после чего посветил фонарем на стену напротив обрыва. – Вот, взгляните.

Алексей увидел на стене едва различимые в свете фонаря знакомые очертания символа, который был нарисован кровью на месте ночного убийства. Это был именно он. Те же руны, то же крылатое существо в центре. Но меньше в размере, и нарисован старой, выцветшей краской. Он был здесь изображен явно очень давно.

– А когда вы его увидели первый раз? – спросил Алексей, разглядывая стену с символом.

– Не могу сказать. Я ведь часто тут ходил, но никогда особо не обращал внимания на местные рисунки. Их тут куча, просто что-то замечал, и это бессознательно откладывалось в памяти. А вообще…

Внезапно речь охранника прервал человеческий крик, исходящий со стороны, откуда они пришли. Виталий немного насторожился, а Алексей инстинктивно выпрямился.

– Твою ж, – Виталий потянулся за рацией. – Вот о чем я и говорил, опять малолетки шалят…

Охранник несколько раз попытался вызвать других чоповцев по рации, но ему никто не отвечал.

– Блин, не слышат ни хрена, – выругался он и взглянул на Васильева. – Придется самому их ловить. Может вы, товарищ майор, тогда поможете мне этих мальцов схватить? С меня причитается, если что.

– Ну, в принципе, можно, – немного неуверенно ответил Васильев. – Одному ждать вас тут всё равно не вариант.

– Тогда идемте обратно, кричали вроде в той стороне.

Васильев с охранником быстрым шагом вышли на обратный маршрут и, пройдя несколько метров, услышали непонятный грохот в той же стороне, откуда был слышен крик.

– Они где-то рядом. Давайте разделимся, вы по тому проходу гляньте, а я параллельно с вами по другому пойду. Если что, кричите меня.

– Уверены, что стоит разделяться? Я там не заблужусь?

– Мы рядом будем, просто в соседних помещениях. Идите прямо и не заблудитесь, дальше я вас подхвачу.

Алексей неохотно кивнул. Идея идти одному по этому лабиринту ему не понравилась, но, возможно, Виталий знал, что делал.

Они разошлись. Луч фонаря Васильева выхватывал из мрака зияющие проёмы и бетонные стены. Он заглядывал в каждый угол, прислушиваясь. Мысль достать табельный пистолет мелькнула и сразу окрепла. Пугать им детей, конечно, не стоило, но кто знает, кто тут шляется после вчерашнего? Майор достал из кобуры свой «Макаров», не снимая с предохранителя, и двинулся вперёд, держа фонарь в одной руке, оружие – в другой.

Опыт задержаний заставлял Алексея двигаться быстро, но бесшумно, приглушая шаги. А таинственные посетители больницы тем временем затихли. Молчал и Виталий, шедший где-то рядом. И тут майор мельком увидел чей-то силуэт, мелькнувший в конце коридора и скрывшийся в боковом проёме.

– Эй, там! – строго крикнул Васильев. – Стоять на месте, полиция!

Ответа не последовало, и Алексей медленно двинулся вперед. Майор толком не успел рассмотреть в какой проем двинулся неизвестный, но раз он притих, значит где-то спрятался, в противном случае в этой тишине был бы слышен даже малейший шорох от ходьбы человека.

– Не надо прятаться, я все равно видел тебя! – еще громче произнес Васильев, в надежде привлечь внимание Виталия, который вполне мог услышать Алексея.

Пройдя еще несколько шагов, Алексей увидел, как с одного из боковых проходов в коридор выбежал молодой худощавый парень в зеленой осенней куртке и рванул к выходу.

– Стоять! – крикнул Васильев и стремительно побежал за ним по темному коридору.

«Где этот чертов охранник?» – подумал майор. Он по любому должен был услышать его громкие выкрики. Но пока Алексей бежал за неизвестным подростком, Виталий так и не подал никаких признаков своего присутствия. Во время погони Алексей уже совершенно потерял ориентацию на местности и даже примерно не представлял, где сейчас находится. А парень попался на редкость шустрый.

Выбежав на неизвестную лестницу, которая вела еще ниже, майор увидел на ступеньках бегущего вниз парня буквально на расстоянии 5 шагов. «Ну, вот ты и попался! – мысленно обрадовался Васильев, – Еще один рывок и ты будешь скручен».

Алексей на бегу начал протягивать руку, чтобы дотянуться до спины парня, но в порыве увлеченности перестал смотреть под ноги и споткнулся о кусок бетона, лежащий на одной из ступенек, и, не успев сгруппироваться, полетел вниз. Короткий полёт, удар головой о что-то твёрдое. В висках промелькнула вспышка боли, а сознание поглотила чёрная, беззвёздная пустота.